Лето было в тот год жаркое, и у новоиспеченного воспитателя родилась новаторская идея. А почему бы не провести закаливание детишек? Ася отправила нянечек на площадку, чтобы те подготовили территорию для прогулки босиком. Потом она вывела малышню на прогулку, а девчонкам велела греть воду и готовить тазы для мытья ног. Детишкам такая забава понравилась, ведь веселая «воспиталка» брызгала их теплой водичкой, а они визжали и смеялись от счастья.
Откуда было знать неопытным нянькам, что дети такие непослушные. Девчонки хватали их, но те вырывались и убегали. Вот и вышло, что кому-то ноги помыли дважды, кому-то ни разу, а некоторые чистыми пятками шлепали по грязному полу. Провозились девчонки до самого «тихого часа», совершенно выбившись из сил. Детей разложили по кроватям, и Ася пристроилась на свободной коечке. Она и не заметила, как уснула.
– Что за новости? – услышала Ася возмущенный шепот заведующей.
– Я случайно, – смутилась девчонка.
– Почему у детей постельное белье такое грязное? После тихого часа собрать и сдать в стирку!
Но на этом история с закаливанием не закончилась. После прогулки детишкам пришлось сменить трусишки и вывесить мокрое бельишко сушиться. Ну, и родители перепутали где-чьё. Шустрые выбрали себе лучшее и даже прихватили лишнее, а недовольные пошли жаловаться.
Больше подобных экспериментов Ася не проводила. Лишь однажды, во время прогулки, решила позагорать сама. Девчонка улеглась на травку, оголив плечи и ноги. Подставив лицо под теплые солнечные лучи, Ася зажмурилась от удовольствия, но любопытные дети стали тыкать в нее пальчиками: кто глаза пытался открыть, кто в носу поковырять, кто в уши залезть, а одна настырная девочка принялась дергать за волосы.
– Да что же это такое, – возмутилась Ася, когда на ее лицо упала чья-то тень.
– Вот именно! – раздался угрожающий окрик заведующей. – Здесь тебе не пляж!
В палисаднике росли чудесные цветы, и Ася решила украсить ими группу. Она надергала букетики и расставила на столах и подоконниках, даже в спальню отнесла. Заведующая зашла, молчком оглядела цветочное буйство и ушла, не сказав ни слова, но по недовольному выражению ее лица и так можно было все прочесть. А следом прилетел шершень. О, если вы не знаете, то это очень опасное насекомое! Шершень похож на пчелу, только крупнее, и жало у него не одно, а девять. Услышав грозное жужжание, Ася с визгом бросилась за подмогой.
– Что случилось? – спросила заведующая, которая не успела далеко уйти.
– Шершень! Помогите!
– Ты оставила детей в опасности?
Заведующая пулей влетела в группу, схватила полотенце, свернула потуже и прихлопнула шершня. Такая вот бесстрашной женщиной она оказалась.
У детей был полдник, а у воспитательницы с нянечками – чаепитие. Ася что-то рассказывала и разминала между пальцами мякоть черного хлеба. Когда она закинула его в рот, мальчик из группы дернул воспитательницу за подол халата.
– Тебе чего? – спросила Ася.
– Дай! – требовательно сказал малыш.
Девочка протянула ему кусок хлеба, но малыш помотал головой:
– Неть! Колобок!
Ася сообразила и скатала ребенку хлебный мякиш, только за ним выстроилась целая очередь желающих.
– И мне колобок, – заплакала девочка.
Ее рев подхватила и другая, потом третья.
– Девчата, – скомандовала Ася нянечкам, – за работу. Лепим колобков!
Малыши подходили и широко, как птенчики, раскрывали свои ротики. Это было очень забавно.
Раз нельзя было детей закаливать, да и вообще воплощать в жизнь какие-то идеи, то Ася перенаправила энергию в мирное русло. Она стала придумывать игры, в которые же и сама играла с большим азартом. Родители поначалу умилялись, а потом стали сердиться, потому что их отпрыски не желали уходить домой.
Но под финал Ася все же выкинула фортель. Она подговорила нянечек ободрать клумбу в палисаднике. Странная, конечно, была идея, схожая с хулиганством, но девчонки подхватили ее с энтузиазмом. Как только разобрали детей, команда выдвинулась «на дело». Девчонки опустились на четвереньки и поползли вдоль стены, чтобы их не заметила сторожиха. Добравшись до клумбы, они начали драть цветы с жадной беспощадностью, выдергивая в спешке некоторые с корнями. Бдительная старушка, что охраняла детский сад, заметила подозрительное шевеление в кустах и услышала хихиканье. Она сердито дунула в свисток, а потом громко заголосила:
– Держи хулиганов!
Девчата быстро-быстро начали отползать, туго прижав букеты подбородками к груди.
– Хватай их! – кричала сторожиха и дула в свисток.
Она была уже старенькой и подслеповатой, поэтому ни опознать воришек, ни догнать не смогла.
Так что Ася и сама не знала, кем ей хочется стать. Думала про мединститут, но боялась провалить экзамен. К тому же насмотрелась на переживания соседки, которую отчислили за неуспеваемость к концу первого курса. И потом, какие же надо крепкие иметь нервы и бесстрашие, чтобы спасать людей.
Однажды Асю отправили от школы в лагерь комсомольского актива. Лично ей эта идея не понравилась, но спорить с Ираидой Альбертовной девчонка не стала. Учительница почему-то узрела в ученице задатки комсомольского лидера и прочила ей блестящее будущее по этой линии. Только ничего подобного Ася не желала вовсе.
В лагере было скучно, пока не приехали американские школьники. Они лопотали по-иностранному, жевали жвачку, не убирали за собой посуду в столовой, а в остальном – были самыми обычными подростками. Правда не умели танцевать ламбаду, а ведь тогда это был самый популярный танец, и все лихо вертели бедрами.
Выбор профессии оставался за Асей, а пока жизнь шла своим чередом. В школе учиться стало сложно, ведь грызть гранит науки – занятие не из легких. Тем более, что появилась новая учительница физики, которая взялась за учеников по полной программе. Алисе Ивановне пришлось устранять огрехи своей предшественницы. Та была хоть и милашка, и по многочисленным просьбам школьников травила анекдоты на уроках, но учебный процесс запустила дальше некуда. Так что у нового педагога не было иного пути, как начать заново, то есть с самых азов, вооружившись учебниками предыдущих классов. Она еще притащила в школу какую-то чудо-технику и показывала учащимся конспекты собственного сочинения. Над ними Алиса Ивановна корпела сама, ужимая пройденный материал и выделяя самое главное, чтобы хоть что-то задержалось в головах учеников. «Училка» мучила опросами, самостоятельными и контрольными, а на дом задавала столько, что уму обычного школьника было это непостижимо. А потом вдруг взяла и ушла в декрет, хоть и была незамужней. Все вздохнули с облегчением, но продлилась «лафа» совсем недолго. Совсем скоро Алиса Ивановна вернулась к работе, но стала помягче, да и энтузиазм у нее заметно поубавился. Но все же она собирала класс поздними вечерами на урок астрономии, чтобы посмотреть в телескоп на Луну и звезды, а еще в Москву возила на познавательные экскурсии.
У Ираиды Альбертовны тоже произошел прорыв в педагогике, ведь в период перестройки в стране появилась гласность. До этого существовала жесткая цензура в литературе, и многих авторов не печатали, в том числе и эмигрантов, потому что их считали врагами и предателями отечества. После снятия запрета интеллигенция с огромным интересом читала и обсуждала интервью академика Сахарова в «Литературной газете». Вышли в свет книги Бунина, Замятина, Булгакова, Пастернака. Вспомнили в обществе и поэтов Серебряного века. Ираида Альбертовна цитировала Иосифа Бродского, Николая Гумилева, Анну Ахматову и Осипа Мандельштама. Но ее любимчиком был Маяковский, которым она «бомбила» своих учеников без всякого сожаления. Вдохновил учительницу и «Архипелаг Гулаг» Солженицына. Она зачитывала отрывки на уроках и настойчиво рекомендовала материал к самостоятельному изучению.
Галина Васильевна, скромная учительница алгебры и геометрии, и та взялась за учеников с удвоенной силой. Она даже привлекла свою пожилую тетку, которая теперь вела факультатив. Раиса Захаровна была полной противоположностью своей племянницы. Если Галина Васильевна была мягкой, обидчивой и неуверенной в себе женщиной, то опытная «педагогиня» была напористой и несгибаемой, несмотря на свой возраст. Раиса Захаровна закрашивала седину хной, носила черный сарафан с цветными блузками и все время чистила нос носовым платком. Расстроить ее чем либо было невозможно, а вот Галина Васильевна, напротив, легко выходила из себя и жаловалась руководству. Огорчалась она даже из-за спрятанной тряпки и мокрого мела, а ведь это были обычные школьные забавы.
Учеба учебой, но развлечения никто не отменял: «А ну-ка, девочки» и «А ну-ка, мальчики», КВН, творческие вечера, смотр строя и песни и прочие мероприятия, которые всегда заканчивались школьной дискотекой. В виде эксперимента устраивали даже в школе дни самоуправления. Старшеклассники тогда брали власть в свои руки и проводили вместо учителей уроки. Естественно, Ася «преподавала» французский. Иногда сбегали с уроков, причем всем третьим рядом, прихватив с собой отличницу и вундеркинда. Шли в кино или отсиживались у Аси, ведь ее дом находился возле школы. Ребята слушали пластинки и мило беседовали во время чаепития, а вечером гостеприимной хозяйке влетало от мамы:
– Сахар же по талоном!
Это было правдой. В восемьдесят девятом ввели в стране талонную систему. Даже шутка появилась: «Если моешь руки с мылом, то чай пьешь без сахара».
Продуктовый запас на месяц был минимальным, да и с отовариванием талонов были сложности. Люди стояли в огромных очередях часами, а всучить им могли червивые макароны. Почему-то исчез из продажи стиральный порошок, и граждане стругали хозяйственное мыло на терке, которое тоже было по талонам.
Начались у мамы и проблемы с работой. Крупнейший оборонный завод стал получать мало заказов, и зарплату рабочим теперь выдавали китайскими шмотками. Это называлось бартер. Унизительным было еще и то, что все это низкокачественное тряпье разыгрывалось в лотерею. Кому-то доставались теплые куртки, а кому-то, извините, комнатные тапочки. Тогда-то у Аси в гардеробе и появились странные вещи. Взять, к примеру, кожаную куртку. Она была мужской, рыжей и на два размера больше. Зимний пуховик, удручающего, темно-зеленого цвета, из которого всюду лезли перья, смотрелся не лучше. А бордовые лодочки? Их и туфельками-то можно было назвать с большой натяжкой, потому что они больше напоминали деревянные колодки, и на пятках от них были хронические мозоли.
Асе, конечно, мечтала одеваться красиво, но такой возможности, увы, не было. А еще ей очень хотелось мяса, только приходилось питаться жареной картошкой с солеными огурцами. Девочка стала сушить сухари из черного хлеба, как в пионерском лагере, и таскать в школу. Машка Огурцова хрумкала их с удовольствием, хотя ее семью особо не затронули происходящие события. А вот мама Наташи Зайцевой, что работала на заводе инженером, стала торговать селедкой на рынке. Но несмотря на все эти перипетии Асе все равно жилось радостно, потому что верилось в лучшее.
Вот и прозвенел последний звонок. Ася с Огурцовой обнялись и всплакнули, а потом начали готовиться к выпускным экзаменам. К счастью, никто из класса их не завалил, поэтому все находились в приподнятом настроении в преддверии выпускного бала.
Ася долго выбирала себе платье на рынке. Ей приглянулось с пышным искусственным цветком на плече. Платье было необычного кроя и красно-фиолетового цвета. К нему мама прикупила еще красивый кожаный ремень и туфли на каблуках. Словом, наряд вышел неплохой.
Перед выходом из дома Ася обрызгалась духами, и на платье проступили пятна, которые пришлось застирывать. Затем выпускникам вручили аттестаты и усадили за праздничный стол, где чей-то отец облил Асю шампанским. Снова платье пришлось приводить в порядок, застирывая в туалете. Но не успела она вернуться за стол, как ей на колени шмякнулась отбивная. Чья-то мамочка суетилась, расставляя тарелки с горячим, вот рука у нее и дрогнула. Асе снова пришлось покинуть торжество, чтобы в очередной раз постирать свой наряд. Потом выключили свет, и начались танцы. После них выпускники ринулись встречать рассвет. Рассвет новой, взрослой, жизни.
https://www.canva.com/design/DAEDi07MaQE/kCsGLDPElY7aL3IrCPaHXg/edit?category=tACZChfZug8