Loe raamatut: «Луковичные растения»

Немного истории и географии

Современного человека декоративные растения сопровождают повсюду – на работе и в магазинах, в школах и больницах, в кафе и в театрах. Как только начинает обживаться новое помещение – тут же появляются и растения. Без них неуютно даже в самой роскошной квартире. Величественные пальмы и нежные фиалки, цветущие азалии и скромные суккуленты – все они наши комнатные растения, которые мы любим и о которых не устаем заботиться.

Но мало кто из нас задумывается о том, какой путь преодолели эти простые, по меркам сегодняшнего дня, растения, прежде чем из природной среды – влажных экваториальных лесов Южной Америки, саванн и пустынь Африки – попали в наши квартиры, о том, как трудно было их перевозить и «приручать». То, что сегодня так роскошно цветет на подоконнике, в прошлом могло быть неприметным растением у себя на родине. И только упорный труд многих поколений цветоводов-селекционеров превратил незаметных «дикарей» в достойных представителей комнатного цветоводства.

В подавляющем большинстве растения, которые мы выращиваем в наших квартирах, – это потомки флоры далеких стран, которые получили свои имена от нас.

Хорошо известные алоэ и агавы – на родине (Южная, Центральная и Северная Америка, острова Карибского бассейна) довольно крупные растения. Так, длина листьев у отдельных видов агав достигает 2,7 метра. «Вифлеемская звезда» – пуансеттия – неотъемлемое украшение праздника Рождества в Мексике. Эта родственница обычного молочая произрастает у себя на родине в виде многолетнего кустарника до 3 метров в высоту. К роду фикус (Ficus) относится ряд известнейших в комнатных условиях растений. Происходит род из тропической Азии. Это многолетние древесные, кустарниковые растения, реже лианы. На родине некоторые из них достигают огромных размеров. И только вмешательство садоводов позволило уменьшить эти растения-гиганты до приемлемых для наших квартир размеров.

Растения, пришедшие к нам из дальних стран, где у них были совершенно иные условия роста, ко всему прочему должны приспособиться еще и к тесным горшкам. Поэтому, несмотря на то, что садоводы прилагают все усилия, чтобы адаптировать «чужеземцев» к умеренному климату и даже к душным помещениям, основная тяжесть забот ложится на наши собственные плечи. При помощи всевозможных доступных средств мы должны не только помочь выжить своим экзотическим гостям, но и сделать такое существование приятным для них.

Но как же эти гости вообще могли появиться у нас на подоконниках?

Исследователи, авантюристы и любители, которые в прошлые века, зачастую рискуя жизнью, пробирались в тропические джунгли и саванны, влажные леса Южной Америки и Океании, в горные районы Гималаев и Анд в поисках представителей экзотической флоры, знали очень мало и о самих этих землях, и об их жителях, а о собранных растениях и того меньше.

К тяжелым, часто продолжавшимся долгие годы путешествиям пароходом, на лодке, на муле и пешком добавлялась еще одна, в то время почти непреодолимая трудность – сохранить собранные растения. Капитаны торговых судов вовсе не имели к такому грузу интереса. Растения требовали постоянного ухода, защиты от корабельных крыс, на них расходовалась ценная пресная вода. Поэтому деревянные ящики с нежными растениями считали балластом и во время шторма первыми выбрасывали за борт.

Сегодня вызывает удивление и восхищение то, что некоторые из этих растений все-таки попадали в порты назначения в Англии, Франции или Голландии. Ботаник и коллекционер Джон Ливингстон, работавший врачом в Ост-Индской компании (крупнейшем Обществе голландских купцов), писал в 1819 году из китайского города Кантон в Английское садоводческое общество: «Из моих наблюдений вытекает, что на одно растение, которое перенесло путь в Англию, приходится тысяча погубленных и потерянных».

Кажется невероятным, но самым простым, дешевым и надежным способом доставки экзотических растений – семенами – «охотники за растениями» XIX века еще не владели. Получение растений из неизвестных семян было в те времена таким же трудным делом, как и их транспортировка, так как большую роль в деятельности собирателей играл случай, нежели кропотливое наблюдение за растениями.

А как определить нужные семена, если не застать цветения? И даже когда собиратели и находили семенные коробочки, откуда им было знать, от каких они растений, если именно они сначала их открывали, а классифицировали значительно позже? К тому же, разные семена имеют разную всхожесть и их жизнеспособность ограниченна. Так, семена юкки – декоративно-лиственного растения, распространенного от Северной до Центральной Америки, необходимо высаживать сразу же после их созревания, а всхожесть семян циртантуса (луковичное растение из Южной Африки) сохраняется 1–1,5 года.

ЭТО ИНТЕРЕСНО!

Известны случаи когда растения даже воровали. Французский капитан де Клие привез похищенный у голландцев черенок кофе на остров Мартинику. Это растение положило основу всем (!) французским плантациям кофе. Благодарные соотечественники поставили капитану памятник.

Однако попытки сохранить семена на время длительных путешествий все-таки предпринимались. Их пытались перевозить в пчелином воске и в залитых сургучом бутылках, в свиной печени и консервировать с помощью соли и сахара, а также в смеси нашатырного спирта и селитры. Чем закончились эти попытки – истории не известно.

В 30-е годы XVIII века лондонский врач и естествоиспытатель Натаниэл Уорд сделал эпохальное изобретение, в истории ботаники получившее название «ящик Уорда» – переносная, герметично закрывающаяся стеклянная емкость для цветов. Это значительно расширило возможности транспортировки растений из дальних стран. «Ящик Уорда», возможно, не уберег последующих «охотников за растениями» от опасностей в дерзких экспедициях, но можно с уверенностью сказать, что спас большинство из их ботанических открытий и находок.

Луковичные и клубнелуковичные растения были в числе первых растений, благополучно добравшихся в ботанические сады Англии, Франции и Голландии. Это объясняется в основном особенностями их строения. Луковица – средоточие запаса питательных веществ, необходимых для развития растения. Она подобна спящей красавице, разбудить ее может лишь стечение благоприятных обстоятельств. Но если она проснулась – целые страны падали к ее ногам.

Интересна история тюльпанов в Голландии. Любовь к этим растениям в свое время превратилась в настоящую «тюльпаноманию». Стоимость луковиц редких сортов доходила до баснословных размеров: например, за одну луковицу сорта «Вице-король» покупатель уплатил два воза пшеницы, четыре воза ржи, четыре вола, восемь свиней, двенадцать овец, пятьсот литров вина, четыре бочки пива, два бочонка масла, тысячу фунтов сыра, кровать с балдахином и набором белья, штуку ткани и серебряный кубок – всего добра на 2500 флоринов! А луковица сорта «Semper augustus» весом неполных 20 граммов была продана за 4600 флоринов, пару лошадей и карету.

Спекулянты скупали участки тюльпанов, даже не зная, что на них вырастет. Разбогатеть было можно, только имея необыкновенные экземпляры растений, а это нередко оказывалось делом случая. Луковицы выращивали дворяне и ткачи, торговцы и плотники, трубочисты и слуги. Люди быстро обогащались и разорялись, совершали самоубийства, попадали в тюрьмы. Тюльпаны цвели в садах по всей Голландии, обладатели редких сортов сторожили их ночи напролет. Лихорадка продолжалась 3 года, с 1634 по 1637 год. Но сколь стремительно «тюльпаномания» началась, столь же быстро она пошла на убыль. Голландские генеральные штаты, собравшись 27 апреля 1637 года в Гаарлеме, издали закон, которым все сделки по луковицам тюльпанов были признаны безусловно вредными, и всякая отныне по ним спекуляция каралась законом. Многие семьи разорились – их деньги были вложены в луковицы, которые нельзя было продать и за одну двадцатую вчерашней стоимости. Тюльпановое безумие ушло, и люди стали возвращаться к своим повседневным делам – нередко они оставались без мастерских и инструментов, обменянных на такие ценные еще недавно маленькие луковицы.

Однако любовь к разведению луковичных цветов у голландцев осталась. Тысячи гектаров земли осушенного Харлемского озера отданы луковицам тюльпанов, нарциссов, крокусов и гиацинтов.

Старинные легенды и сказания

…Как противиться очарованию прекрасного?

Сэй Сенагон. Записки у изголовья

Наши предки относились к природе совсем не так, как мы с вами. Они природу обожествляли, трепетно почитали ее и ей поклонялись. О многих цветах слагались стихи и легенды.

О нарциссе

Наверное, из-за всегда склоненной головки нежно-белого нарцисса создается впечатление, что он любуется своим отражением.

Древнегреческая легенда повествует о юноше Нарциссе, сыне речного бога Кефиса. Необыкновенно красивый, но с бесчувственным, недобрым сердцем прекрасный Нарцисс, предаваясь развлечениям и охоте, очаровал нимфу Эхо, которая страстно его полюбила, но он отверг любовь нимфы. От безнадежной страсти нимфа иссохла и превратилась в эхо, но перед смертью прокляла юношу: «Пусть не ответит Нарциссу взаимностью тот, кого он полюбит».

В жаркий полдень молодой Нарцисс наклонился попить из ручья и в его светлых струях увидел свое отражение. Молодой человек никогда раньше не встречал подобной красоты и потому потерял покой. Каждый день приходил он к ручью, погружал свои руки в воду, стараясь обнять того, кого видел, но тщетно – проклятье нимфы сбылось. Нарцисс полюбил того, кто не мог ответить ему взаимностью, – самого себя.

ИНТЕРЕСНО!

Сам Магомет сказал о нарциссе: «У кого два хлеба, тот пусть продаст один, чтобы купить цветок нарцисса, ибо хлеб – пища для тела, а нарцисс – пища для души».

Юноша перестал есть, пить, спать, так как не в силах был отойти от ручья, и таял почти на глазах, пока не исчез бесследно. На месте, где его видели последний раз, вырос душистый белый цветок холодной красоты. А мифические богини возмездия фурии с тех пор стали украшать свои головы венками из нарциссов.

У разных народов и в разные времена нарцисс пользовался любовью и имел различное значение. Персидский царь Кир называл его «созданием красоты, бессмертною усладою». Древние римляне желтыми нарциссами встречали победителей битв. Изображение этого цветка встречается на стенах древней Помпеи. У китайцев он обязателен в каждом доме в новогодний праздник. В Пруссии нарциссы были символом любви и счастливого брака. Выходившая замуж девушка увозила цветок из родительского дома и ухаживала за ним, чтобы он как можно лучше рос, так как, согласно поверью, от его внешнего вида зависело счастье новой семьи. В Швейцарии устраивались праздники нарцисса: в первое воскресенье мая все здания украшали разноцветными флагами, а двери домов и магазинов – гирляндами из цветов нарцисса, на улицах и площадях устраивали общественные гулянья с выступлениями артистов и школьников в пестрых костюмах.

О гиацинте

Название этому цветку дали еще в Древней Греции, оно означает «цветок дождей», но греки одновременно называли его «цветком печали» или «цветком памяти» о Гиацинте.

Легенда гласит: царь Спарты имел сына, который был так прекрасен, что затмевал красотой даже богов-олимпийцев. Гиацинту покровительствовали бог южного ветра Зефир и Аполлон. Часто навещали они своего друга на берегах Эврота в Спарте и проводили с ним время, то охотясь в густо разросшихся лесах, то занимаясь спортом, в котором спартанцы были необыкновенно ловки и искусны.

ЭТО ИНТЕРЕСНО!

Возможно, эта легенда явилась отголоском народных сказаний, а возможно – и реальных событий. косвенно на это указывает одно изречение Дельфийского оракула, которого во время свирепствующего голода и чумы в Афинах спросили, что делать и как помочь, – провидец приказал принести в жертву на гробнице циклопа Гереста пять дочерей пришельца Гиацинта.

Однажды Аполлон и Гиацинт состязались в метании диска. Все выше и выше вздымался бронзовый снаряд, но отдать предпочтение кому-либо из спортсменов было невозможно – Гиацинт ни в чем не уступал богу.

Напрягая последние силы, метнул диск Аполлон под самые облака, но Зефир, опасаясь поражения друга, так сильно подул, что диск неожиданно ударил в лицо Гиацинту. Рана оказалась смертельной. Аполлон, опечаленный смертью юноши, превратил капли его крови в прекрасные цветы, чтобы память о нем вечно жила среди людей.

О лилии

Властитель франков (V в.) Хлодвиг, рассказывает легенда, одержал победу над германцами вблизи реки Ли, где росли лилии. Солдаты, которые возвращались с поля боя домой, в знак победы украсили ими свои щиты и шлемы. С того времени на знаменах Франции и в ее гербе красуются три лилии. Три столетия тому назад во Франции были изготовлены монеты с изображением лилии. Позолоченная конная статуя героини Франции Жанны д'Арк в рыцарских доспехах, с копьем и знаменем в руках, на котором изображены три лилии, возвышается возле королевского дворца.

В садах и парках, кроме белых, часто можно видеть ярко-оранжевые лилии, с закрученными кверху, словно чалма индусов, лепестками. Это чалмовидные лилии. Если на лепестках есть темные пятна, это так называемая тигровая лилия. Похожие на нее ярко-красные лилии можно видеть в лесах Сибири и в Закавказье. Это так называемые «царские кудри», или лилия сарана.

Очень интересная сибирская легенда рассказывает о том, что сарана выросла из сердца казака, который погиб во времена завоевания Сибири. С того времени этот цветок обладает магическим свойством придавать людям храбрость и силу, стойкость и верность.

О ландышах

В греческой мифологии упоминается о том, как однажды богиня охоты Диана попала в незнакомый ей лес, в котором жили фавны. Те влюбились в гордую Диану и стали ее преследовать. Стройная ловкая девушка убежала от них. Но слишком далеко и быстро пришлось ей бежать, и все ее загорелое тело покрылось капельками душистого пота, который жемчужинами падал вокруг и превращался в волшебные цветы.

Старинная легенда рассказывает о водяной царевне Волхове, которая полюбила прекрасного Садко. Узнав о его «измене», о горячей любви к Любаве, в отчаянии вышла она на берег, чтобы в последний раз послушать волшебные песни своего любимого…

Но не было его на берегу. Долго искала она, прислушиваясь, по лугам и опушкам, по лесу. И вот… среди стройных берез – два силуэта в лунном сиянии. Он! А рядом, нежно прижавшись к нему, – Любава.

Сдержала рвущийся из груди крик гордая красавица Волхова, отвернулась. Обессиленная горем, шла она, чтобы навеки погрузиться в свое холодное мертвое царство, спрятать в нем от всего мира нестерпимую тоску свою. И только луна в небе была свидетельницей ее слез, которые градом катились из прекрасных синих, как море, глаз и жемчужинами падали в шелковую траву, превращаясь в ароматные ландыши – красу любви и боль чистого, нежного, горячего девичьего сердца.

Одна из легенд говорит, что ландыши – это нежный счастливый смех Мавки, жемчужинами раскатившийся по лесу, когда она впервые почувствовала радость любви.

В поэтических произведениях цветы ландыша всегда связывают с чистотой, нежностью, верностью, любовью, с самыми высокими чувствами человека.

Существует красивая легенда: ландыш оплакивал ушедшую весну такими горючими слезами, что кровь выступила из его сердца и окрасила зеленые слезы (ягоды) в ярко-красные.

Еще до начала XX столетия во Франции справляли праздник ландышей. Перед первым воскресеньем мая жители, молодые и старые, отправлялись в лес за ландышами. Набрав их как можно больше, к вечеру возвращались домой, украшали цветами окна, камины, столы и устраивали пиршества и танцы. Приглашение на танец проходило по-особому: парень преподносил свой букетик ландышей девушке, а она в знак согласия – парню.

В Германии в период цветения ландышей народные гулянья проводились в лесу. Вокруг горящих костров девушки и парни танцевали с ландышами до тех пор, пока цветы не увядали в руках. Тогда их бросали в костер как жертву богине весны.

ЭТО ИНТЕРЕСНО!

В германии близ города Гессена проценты за пользование некоторыми землями взимались чисто символически – букетами ландышей.

Нежный задумчивый цветок дорог сердцу русского человека. Редко можно встретить людей, которые относились бы к нему равнодушно. Великий композитор Петр Ильич Чайковский, путешествуя по солнечной Флоренции, вспоминал о родном ландыше, когда видел пышные цветы Юга.

 
Когда в конце весны в последний раз срываю
Любимые цветы, – тоска мне давит грудь,
И к будущему я молитвенно взываю:
Хоть раз еще на ландыши взглянуть… —
 

писал он в одном из своих стихотворений.