Loe raamatut: «В тихом Эшфорде…»

Глава 1

В один из дождливых осенних вечеров в доме мистера Эдварда Хьюстона и его супруги Дороти собрались гости. Это были люди, в большинстве своём хорошо известные в Эшфорде: доктор Джордж Коулман с женой Айрис, владелец аптеки Алан Пикфорд, хозяйка отеля «У Белого лебедя» Эдна Глуттон, Фрэнк и Бетти Олдриджи, которым принадлежали магазины модной одежды «Фэшн Хаус» и «Леди Шарм». Хозяева также не обошли вниманием директора гимназии Поля Брикмана и начальника почты Эшфорда Уильяма Дайсона.

Обитателям провинциального городка, неизбалованным развлечениями и зрелищами, званые обеды скрашивали их довольно монотонную жизнь и хоть в какой-то мере восполняли недостаток ярких впечатлений. Они давали приглашённым возможность приятно провести время, посудачить о родственниках и знакомых, обсудить животрепещущие новости. А для представительниц прекрасного пола такие приёмы превращались ещё и в повод похвастаться друг перед другом нарядами, сшитыми для особых случаев и порой подолгу ожидающими в гардеробе своего «выхода в свет».

Гости расположились в уютной гостиной внушительных размеров, которая поражала глаз обилием дорогой мебели из красного дерева. Всё пространство в ней было заполнено массивными креслами, объёмными диванами, атласными пуфами и столиками с вычурно изогнутыми ножками. На стенах, отделанных тёмными деревянными панелями, висели картины с английскими пейзажами, и их тяжёлые золочёные рамы торжественно мерцали в полумраке. Эту роскошь дополняли великолепные напольные часы викторианской эпохи и дорогой фарфор, красующийся повсюду.

После отменного ужина гости перебрались поближе к весело горящему камину. Мягкий приглушённый свет создавал в гостиной атмосферу безмятежности и располагал к неторопливой беседе. Потягивая коктейли, присутствующие обсуждали последние постановки на сцене лондонского «Лицеума»¹, говорили о предстоящей Ночи фейерверков², о недавно открывшемся магазине «Глория Свит Шоп», торгующем элитным шоколадом, и как-то незаметно речь зашла о самоубийстве Маргарет Шелдон. Весть о добровольном уходе из жизни обеспеченной сорокадвухлетней вдовы разнеслась по Эшфорду в мгновение ока. В этом маленьком старинном городке жизнь протекала спокойно и размеренно, и такие экстраординарные события происходили здесь крайне редко. Неудивительно, что трагический случай с миссис Шелдон взбудоражил весь Эшфорд и стал одной из самых обсуждаемых тем. А слухи о том, что у инспектора полиции Майкла Райли, который занимался этим делом, были какие-то сомнения относительно самоубийства женщины, только придавали происшествию особую интригу.

Было известно, что миссис Шелдон умерла от передозировки сильного снотворного. Маргарет нашли в гостиной собственного дома около 10 часов утра, когда Джейн Кендал, работавшая у неё три раза в неделю, пришла делать уборку. После того как хозяйка не открыла ей, Джейн позвонила в полицию. Приехавшие вскоре инспектор Райли и сержант Нэш обошли дом и обнаружили, что заднее окно, выходящее в сад, изнутри не закрыто на задвижку. Они подняли стекло фрамуги, легко проникли внутрь и увидели в гостиной мёртвую женщину. Маргарет сидела за чайным столиком, откинувшись на спинку кресла. Перед ней стоял пустой стакан и флакон со снотворным. Прибывший чуть позже доктор заявил, что смерть наступила примерно десять-двенадцать часов назад. Никаких следов возле дома обнаружено не было. Впрочем, в тот день с вечера шёл дождь, который лил всю ночь напролёт. Таким образом, в данной ситуации никто не мог определённо сказать, что миссис Шелдон была убита, но, тем не менее, по городу быстро разлетелись слухи о том, что кто-то приложил к её смерти руку.

Как только в гостиной прозвучало имя несчастной женщины, разговор подхватил Эдвард Хьюстон. Сделав глоток виски из бокала, он заговорил тихо и медленно, словно размышлял вслух:

– Да, эта история совершенно не укладывается в голове… Сразу же после случившегося к нам приходил инспектор Райли и задавал множество вопросов. Полиции не составило труда по записной книжке Маргарет установить круг её знакомых. Впрочем, сложнее было бы найти того, кто её не знал, ведь в нашем городке мы все друг у друга на виду. Конечно, инспектора интересовали лишь те, с кем миссис Шелдон общалась довольно близко.

Мужчина на минуту замолчал и, поправив рукой изрядно поседевшие, но всё ещё густые волосы, продолжил:

– Я хорошо знал и Маргарет, и полковника Роберта Шелдона, её покойного мужа. Мы с ним частенько играли в бридж – он был большим любителем этой игры. Шелдоны всегда присутствовали на наших домашних приёмах, да и мы с большим удовольствием наносили им ответные визиты. Маргарет продолжала бывать у нас и после смерти мужа, хотя значительно реже.

Так вот, Майкл Райли интересовался, была ли миссис Шелдон удручена или огорчена чем-либо в последнее время. Я ничего такого за ней не замечал, поэтому так и сказал инспектору. Она являла пример завидного жизнелюбия, и я просто не мог не восхищаться её оптимизмом. Даже внезапное исчезновение племянника Маргарет Джейкоба не смогло повергнуть женщину в депрессию. Именно поэтому её добровольный уход из жизни кажется мне таким беспричинным и нелепым.

Хьюстон закончил говорить и окинул присутствующих взглядом, в котором читалась смесь недоумения и неприятия факта самоубийства миссис Шелдон: чувствовалось, что он до сих пор не может смириться с этой мыслью и внутренне протестует против неё.

Хозяин дома был солидным пожилым мужчиной, выражение лица и степенные манеры которого внушали людям доверие с первого взгляда. Он владел самой старой и авторитетной в городе конторой по аренде и продаже недвижимости. Однако главным источником доходов Хьюстонов, позволяющим им содержать роскошный дом с большим садом и ни в чём себе не отказывать, были удачные вложения в ценные бумаги, сделанные Эдвардом ещё в молодые годы.

Лет пятнадцать тому назад Хьюстон овдовел и через год женился на прелестной местной девушке Дороти, бывшей на четверть века моложе его. Сейчас, когда Эдварду исполнилось шестьдесят два, эта разница в возрасте стала ещё более заметной, чем в самом начале их супружеской жизни. Он поседел и пополнел, тогда как Дороти мало изменилась: она была всё так же грациозна и хороша собой, а несхожесть характеров лишь усугубляла эту разницу. Мистер Хьюстон был довольно старомодным в быту человеком, и малейшая перемена в жизни вызывала у него если не стресс, то чувство острого внутреннего дискомфорта. Именно поэтому он старался ничего не менять в доме: вся мебель, кухонная утварь, зеркала, вазы и канделябры служили хозяину с незапамятных времён. Супруга же была полной противоположностью мужа: она с большим интересом следила за всеми модными веяниями и яростно стремилась к новизне во всём, что её окружало. Однако за годы совместной жизни с Эдвардом она поняла, что мечтать о каких-либо существенных преобразованиях в доме бессмысленно, и решила переключить всю нерастраченную энергию на свой внешний вид. К счастью, мистер Хьюстон ничего не имел против её желания одеваться по последнему слову моды и красоваться в своих изысканных нарядах перед другими представительницами высшего общества Эшфорда. Напротив, он всячески поощрял стремление супруги выглядеть модно и никогда не отказывал ей в деньгах. Как и все уважающие себя женщины в городе, Дороти часто наведывалась в Лондон. Её завораживал стремительный ритм жизни столицы: она органично чувствовала себя среди бурлящего людского муравейника и ревущего потока машин, заполонявшего широкие лондонские улицы. Порхая по театрам, ателье и чайным, миссис Хьюстон получала новый заряд энергии, а посещение престижных магазинов на Риджент-стрит³ стало для неё не только удовольствием, но и своеобразным ритуалом. Даже если Дороти возвращалась из Лондона лишь с парой приобретённых мелочей, она всё равно ощущала свою причастность к высшему свету столицы, и это поднимало ей настроение.

Несколько лет назад в Эшфорд перебрались супруги Олдриджи и открыли здесь магазины «Фэшн Хаус» и «Леди Шарм», быстро обретшие популярность среди местных модниц. Лишь только одежда и шляпки последних европейских фасонов появлялись в столице, они тут же становились доступными и в магазинах предприимчивых супругов. Неудивительно, что миссис Хьюстон превратилась в их постоянную клиентку и очень скоро познакомилась с Олдриджами лично. Ей льстило, что Фрэнк и Бетти, которых едва ли можно было причислить к открытым и общительным натурам, всегда охотно принимали приглашения на их домашние приёмы.

И сейчас супруги Олдриджи вместе с другими гостями сидели возле камина и внимательно слушали Эдварда Хьюстона. Когда мужчина закончил свой рассказ, Бетти обратилась к нему с вопросом:

– Мы с мужем в Эшфорде совсем недавно, поэтому бедную Маргарет знаем лишь поверхностно. Я впервые слышу о её пропавшем племяннике. Насколько я поняла, она воспитывала его?

– Нет, Джейкоб рос в родительском доме, в пригороде Лондона. Его отец – брат Маргарет, – ответил Хьюстон и, ободрённый вниманием гостей к своему рассказу, решил добавить ещё несколько подробностей: – Лет восемь тому назад, когда мальчику исполнилось восемнадцать, умерла его мать. И хотя отец души не чаял в сыне, Маргарет считала, что юноше в таком возрасте по-прежнему нужны материнское внимание и забота. А поскольку своих детей у неё не было, она старалась принимать активное участие в жизни Джейкоба: регулярно навещала его в Лондоне, делала довольно дорогие подарки, подбрасывала деньги на карманные расходы. Несколько раз он приезжал к ней сюда, в Эшфорд. Брат был только рад такой заботе со стороны Маргарет. Но полгода тому назад, вскоре после смерти отца, Джейкоб уехал в Испанию, и спустя какое-то время перестал звонить и писать тёте. Чего она только ни делала, чтобы найти его! С присущей ей энергией обращалась в соответствующие инстанции, размещала объявления в газетах. Однако никаких следов племянника так и не было обнаружено – он как будто сквозь землю провалился! Но, несмотря на этот удручающий факт, Маргарет никогда не выглядела унывающей и при любых обстоятельствах оставалась завидной оптимисткой.

Эдвард Хьюстон замолчал и, скользнув взглядом по лицам внимающих ему слушателей, остановился на Бетти – возможно, потому что именно она спросила его о племяннике миссис Шелдон.

Мистер Олдридж, высокий худощавый мужчина сорока пяти лет, с тёмными, почти смоляными волосами, гладко зачёсанными назад, сидел рядом с супругой, и, подперев голову рукой, задумчиво смотрел на пылающие угли в камине.

Фрэнк редко улыбался, и от этого его узкое бледное лицо временами приобретало мрачное выражение. Высокий лоб и выступающий вперёд подбородок указывали на остроту ума и деловую хватку мужчины, а пристальный взгляд близко посаженных глаз вызывал неуютное ощущение, будто он видит собеседника насквозь. Костюмы Олдриджа всегда имели безукоризненный покрой, а чёрный цвет одежды, который он предпочитал, привносил в его облик зловещие нотки.

Бетти, изящная брюнетка с тонкими чертами лица, составляла с Фрэнком на редкость гармоничную пару. Её нельзя было назвать красивой, но она привлекала внимание окружающих врождённой элегантностью, которая проявлялась в манерах, походке, умении носить одежду с особым шиком. Взлетающие к вискам брови над большими карими глазами и прямой нос с лёгкой горбинкой придавали ей некоторое сходство с хищной птицей, а во всех жестах и движениях женщины чувствовалась уверенность в себе.

Тема, затронутая хозяином дома, вызвала живой интерес у присутствующих. Доктор Коулман, тихий пожилой мужчина с доброжелательным выражением лица, поддержал мнение Эдварда Хьюстона относительно самоубийства миссис Шелдон:

– Лично я тоже считаю, что никаких причин для суицида у неё не было. Как её лечащий врач могу сказать, что Маргарет не страдала какими-либо серьёзными заболеваниями. Она превосходно выглядела: здоровый цвет лица, белозубая улыбка, блеск в глазах – многие молодые о таком только мечтают!

На лице его супруги Айрис, злословной и колкой на язык, проступила гримаса недовольства. По своему обыкновению, она попыталась возразить словам мужа, но, чтобы не выглядеть в глазах присутствующих недружелюбной по отношению к покойной миссис Шелдон, вернулась к её племяннику:

– Поговаривали, что Джейкоб, несмотря на дорогие подарки своей тёти, всё же не был в восторге от её всеобъемлющей заботы. От отца ему досталось приличное состояние, но парню хотелось самостоятельности. Он продал всю недвижимость, прихватил денежки и отправился подальше от родных мест, а если точнее, от миссис Шелдон. Поэтому никто не знает, случилось ли что с ним или же он просто постарался исчезнуть из её поля зрения.

– Я слышала подобные разговоры, но кто знает, как всё было на самом деле, – откликнулась на слова Айрис Эдна Глуттон. – А о Маргарет Шелдон инспектор меня тоже спрашивал. Я знала её довольно хорошо, ведь она, как и я, любила посещать городские праздники и благотворительные аукционы. Мы с ней частенько бывали в чайной на Хай-стрит, ведь я просто обожаю сконы⁴, которые там подают! И вообще, у них всегда великолепные кексы и шотландские песочные пирожные!

На гастрономические темы миссис Глуттон⁵ могла говорить бесконечно. Она относилась к тому числу людей, которые полностью оправдывают свою фамилию. Эдна действительно была большой любительницей поесть, что лишний раз подтверждал и её внешний вид. Невысокого роста, невероятно тучная, своей фигурой она напоминала монолит, на котором изначально не было предусмотрено никаких изгибов. Её всегда можно было видеть на всевозможных уличных праздниках и ярмарках, которые часто проводились в Эшфорде и на которых всем присутствующим непременно предлагалось угощение. Некоторые местные недоброжелатели язвительно говорили по этому поводу, что миссис Глуттон посещает подобные мероприятия исключительно для того, чтобы наесться до отвала. Однако было бы несправедливо назвать это единственной целью женщины. Дело в том, что помимо отменного аппетита, Эдна обладала чрезвычайно любопытной натурой. Ей было интересно знать, кто на ком женился, кто с кем развёлся, у кого в доме появилась новая горничная, а у кого – автомобиль. Однако её любопытство к чужой жизни носило вполне безобидный характер: разузнав все городские новости, она чувствовала себя вполне счастливой и ставила на этом точку. Миссис Глуттон никогда не истолковывала события превратно, не злословила и не «промывала кости» другим людям.

Закончив перечисление всех изысканных кондитерских деликатесов, которыми можно было полакомиться в популярной чайной на Хай-стрит, Эдна снова заговорила о миссис Шелдон:

– Я слышала, что дом Маргарет достанется какой-то родственнице по линии мужа. Неизвестно, как она им распорядится, и что станет с садом. Уж что-что, а сад Маргарет был просто сказочным! Вот куда она воистину вкладывала всю свою душу.

– Она увлекалась садоводством? – спросила Бетти, и этот вопрос снова выдал в ней человека, не так давно проживающего в Эшфорде, поскольку всем обитателям городка было хорошо известно о страсти Маргарет Шелдон к выращиванию цветов.

Энергично прожёвывая яблоко, только что взятое из большой фарфоровой вазы с фруктами, Эдна застрекотала:

– Да она была буквально помешана на своём саде! На нашем городском конкурсе ей несколько лет подряд присуждали приз «Лучший сад года»! Кстати, вы тоже когда-то получали этот приз, – обратилась она к Алану Пикфорду, который беседовал с Дороти Хьюстон в некотором отдалении от других.

При этих словах Айрис, жена доктора Коулмана, нарочито громко произнесла:

– О, да, ведь Алан тоже заядлый садовод! В нашем городке все знают, что мистера Пикфорда и миссис Шелдон объединяла любовь к цветам.

Присутствующие невольно повернули головы в сторону Алана, который тут же отозвался на слова Айрис, сделав вид, что не уловил в них некоторую двусмысленность:

– Да, сад Маргарет, действительно, был неописуемо красивым, и содержала она его в идеальном порядке. Я всегда удивлялся, как ей удавалось выращивать столько разнообразных цветов! Редкие семена Маргарет заказывала по каталогу фирмы «Томпсон и Морган»⁶, да и её приятельницы присылали их ей отовсюду.

Пикфорд, высокий стройный мужчина с благородными чертами лица, всегда выглядел элегантно и приветливо. Он носил очки, и это делало его похожим на молодого профессора Оксфордского университета. Алан был чрезвычайно обходителен с людьми: собеседника он выслушивал с учтивым вниманием и непременно одаривал приятной, располагающей улыбкой, за что и завоевал уважение у обитателей Эшфорда. Неслучайно ходили слухи, что Дороти, жена Эдварда Хьюстона, питает к нему симпатию. На фоне тихой и безмятежной жизни городка даже любое мало-мальски неординарное событие сразу же становилось темой пересудов. И поэтому уже сам факт, что Эдвард был старше своей жены на добрую четверть века, делал это предположение не таким уж абсурдным. Пищу слухам давало ещё и то обстоятельство, что в последнее время Алан и Дороти частенько как бы случайно оказывались рядом во время званых обедов и приёмов – их видели вместе то в садовой беседке, то на веранде дома.

– Полагаю, вы знаете, что миссис Шелдон выписывала журнал «Любительское садоводство»⁷. Просто я как начальник почты в курсе этого, – подключился к разговору Уильям Дайсон, невысокий пожилой мужчина щуплого телосложения. Его живые серые глаза резко контрастировали с морщинистым лицом и большой блестящей залысиной. Дайсон отличался суетливой подвижностью и всякий раз, когда кто-либо из гостей начинал говорить, тут же всем корпусом поворачивался к нему, отчего окружающим казалось, что он без конца вертится во все стороны.

– Да, журнал «Любительское садоводство» Маргарет получала много лет и частенько давала мне его почитать, – ответил Алан на замечание начальника почты. – Надо сказать, я почерпнул оттуда много полезной информации: научился правильно готовить компост и подрезать розы, узнал, как бороться с вредителями садовых растений и многое другое.

– Да я смотрю, вас, Алан, хлебом не корми, дай только поговорить на тему сада! – шутливо, но с долей иронии произнесла Айрис.

Эдна Глуттон, покончив наконец-то с яблоком и приглядев в вазе очередной манящий спелостью фрукт, вернула разговор в прежнее русло:

– Я лично сказала инспектору, что Маргарет не могла решиться на такой отчаянный шаг – не было на это причины. Хотя история с исчезнувшим племянником и огорчала её, она всегда пребывала в хорошем настроении, строила планы на будущее и получала удовольствие от жизни. А уж это она, поверьте мне, умела делать!

– Позвольте немного с вами не согласиться, – вежливо возразил ей Дайсон, резко развернувшись к столику с фруктовой вазой, от которой Эдне не хватало сил оторваться. – Я думаю, что мысли об исчезнувшем племяннике не отпускали Маргарет Шелдон, хотя на людях она и держалась бодро. Когда она заходила на почту, то всякий раз непременно заводила разговор о Джейкобе. Поэтому кто знает, как она переживала это событие, когда оставалась наедине с собой? Я так и сказал Майклу Райли, что в данной ситуации трудно что-либо утверждать.

К большому удовольствию Дайсона, его точку зрения поддержала миссис Олдридж:

– Как я поняла из слов Айрис, несмотря на все старания тётушки, Джейкоб не испытывал к ней сильную привязанность. Возможно, миссис Шелдон в глубине души чувствовала это, и такое положение дел доставляло ей боль. Тогда её добровольный уход из жизни может иметь объяснение.

Низкий красивый голос Бетти звучал твёрдо и уверенно, и, словно не желая противоречить женщине, Эдвард Хьюстон тихо произнёс:

– Однако прошёл слух, что у инспектора были сомнения относительно самоубийства Маргарет. – И тут же обратился к Полю Брикману, сидящему поодаль и до сих пор сохранявшему молчание: – Вы ведь с детских лет дружите с Майклом Райли. Наверняка он делился с вами какими-нибудь интересными подробностями. Весьма любопытно, имеют ли подобные слухи реальную почву под собой?

– Да, в самом деле, полицию смутили некоторые детали, – ответил Поль, – и гости тут же переключили на него всё своё внимание.

Брикману недавно перевалило за сорок. Это был энергичный мужчина невысокого роста и плотного телосложения с лицом, излучающим оптимизм и дружелюбие. В его взгляде таилось какое-то мальчишеское озорство, и это располагало к нему людей, особенно учеников школы, директором которой он был.

– Прежде всего, странным кажется то, что никто из знакомых Маргарет Шелдон не заметил, чтобы она находилась в отчаянии или депрессии, – продолжал Поль. Напротив, все утверждали, что им не бросились в глаза какие-либо перемены в её настроении: она всегда была бодра и жизнерадостна. Собственно, многие из вас только что ещё раз озвучили это.

Никакой предсмертной записки женщина не оставила – и, хотя это не является веским доказательством, именно так обычно поступают большинство самоубийц. Когда инспектор Райли в сопровождении констебля поднялся в спальню наверху, он увидел нарядный костюм, раскинутый на кресле. Рядом с ним лежали соответствующие ему по цвету шляпка и сумочка. Из дальнейших расспросов выяснилось, что накануне Маргарет купила в «Фэшн Хаус» отрез твида для новой юбки и собиралась нанести визит к своей портнихе. Эти приготовления красноречиво говорили о том, что на тот роковой день она имела совершенно другие планы и близко не помышляла о самоубийстве.

Что касается здоровья Маргарет, доктор Коулман только что подтвердил, что женщина находилась в превосходной физической форме. Следовательно, никакой видимой причины для добровольного ухода из жизни у неё не было.

На этих словах Поль Брикман замолчал. В деле имелись ещё кое-какие обстоятельства, которые противоречили версии о самоубийстве, но о которых он не мог сказать собравшимся гостям: хотя расследование как таковое и не велось, он не имел права разглашать детали произошедшего. Единственным человеком, с кем Поль мог обсуждать смерть миссис Шелдон во всех подробностях, был его друг, инспектор полиции Майкл Райли, с которым он собирался повидаться на следующий день.