Лунный Экспресс

Глава 1. Снеговичок

Это случилось в конце февраля. Позавтракав, я, как обычно, ушёл в свой кабинет, сел за письменный стол и начал сочинять новую сказку.

Работа, как назло, не клеилась. Наверное, виной тому была оттепель. С утра светило солнышко, весело посвистывали синички и чирикали воробьи, думая, что уже наступила весна. С крыши текло, падали и звонко разбивались подтаявшие сосульки. Этот звон и пение птиц мешали мне сосредоточиться.

Я отодвинул клавиатуру, подошёл к окну и приоткрыл его. В комнату ворвался свежий ветерок, поиграл с занавеской, пошуршал бумагами на столе. Не обнаружив для себя ничего интересного, ветерок вылетел обратно.

Я постоял некоторое время у окна, с высоты третьего этажа глядя на улицу. На нечищеном тротуаре таял снег, превращаясь в грязную кашу. Прохожие месили «кашу» ногами, утопая в ней по щиколотку и отпуская нелестные замечания в адрес нашего дворника. Добродушная чипированная собака радостно носилась туда-сюда и требовала от прохожих подачки. Вот она перебежала через дорогу в маленький скверик напротив моего дома, побегала между деревьями, поискала что-то возле мусорного ящика и остановилась перед стоявшим у одной из лавочек снеговиком.

Точнее, это был не снеговик, а маленький снеговичок. Ребята, которые его здесь поставили, судя по всему, не отличались терпением и трудолюбием, а может быть, просто спешили. Снежные шары, из которых состояло его туловище, были слеплены кое-как, один глаз оказался выше другого, а нос-морковка был повёрнут набок. Вместо приятной улыбки лицо снеговичка было искривлено страдальческой гримасой, было видно, что он не испытывает восторга от своей внешности. Хотя, возможно, такой печальный облик снеговичок имел потому, что тоже начал таять.

Собака обнюхала снеговичка и присела рядом, пристально глядя ему в лицо. Издали казалось, что они разговаривают.

– Гав-гав?– вопросительно произносила собака и замирала в ожидании ответа.

Потом снова: – Гав?

Мне показалось, что снеговичок шевельнулся и выражение лица его слегка изменилось.

«Этого не может быть! – подумал я. – Да он же просто тает!»

Ну чем не сюжет для новой сказки! Я вернулся за стол и начал печатать первые строки. Но что-то снова потянуло меня к окну.

Посмотрев в сторону скверика ещё раз, я, к своему удивлению, не обнаружил там ни собаки, ни снеговичка. В том, что собака убежала, конечно, не было ничего удивительного, но куда делся снеговичок? Не мог же он так быстро растаять!

В полном недоумении я снова сел за стол и попытался продолжить работу, но смог записать только один абзац. Мысль об исчезнувшем снеговичке не давала мне покоя.

«Должно быть, кто-нибудь из прохожих пнул его ногой, и снеговичок развалился», – сообразил, наконец, я. Странно, что такая простая мысль не пришла мне в голову сразу. Наверное, я слишком долго не был на свежем воздухе. Хорошо бы прогуляться, но по такой погоде недолго промочить ноги и заболеть.

Я ещё раз выглянул на улицу. Нет, не пойду, слишком мокро! И всё-таки, от снеговичка должен был остаться какой-то след: снежная кучка возле лавочки и, разумеется, морковка, бывшая носом. У меня дальнозоркость, я должен был разглядеть оранжевое пятно на снегу. Но морковки возле лавочки тоже не было. Возможно, её утащили и расклевали птицы. Вон они, вороны, сидят на дереве! И почему меня так заботит судьба какого-то жалкого снеговичка? Пора перестать думать об этом и заняться делом.

Вздохнув, я направился к столу с твёрдым намерением продолжить работу, но неожиданно в дверь позвонили. Я пошёл открывать, уверенный в том, что пришла тётя Люба, моя помощница по хозяйству. Наверное, как всегда, забыла ключи.

На пороге стояла чипированная собака и рядом с ней – тот самый снеговичок!

– Здррр-гав!-ствуйте! – отрывисто пролаяла собака, с трудом произнося человеческие слова. – Хав!-лодильник ррработает?

Я настолько растерялся, что смог лишь кивнуть в ответ.

– Дав!-вай, быстррро!– скомандовала собака и проследовала на кухню. Снеговичок прошлёпал за ней, оставляя на полу небольшие лужицы. Они подошли к моему холодильнику, собака подставила снеговичку спину, и тот забрался в морозильную камеру, выбросив оттуда пакет с цыплёнком.

– Что вы делаете?! – возмутился я, но собака взглянула на меня большими добрыми глазами и проворчала с укоризной:

– Рррастает ведь парррень! Не будь э-гав!-истом!

Вильнув хвостом, она пошла к двери. Я попытался задержать её. Говорящая собака! Ведь этого не может быть!

– Ещё как может! – сказала собака. С каждой новой фразой она говорила всё лучше и лучше. – Ррради спасения ближне-гав! не только за-гав!-варить, а даже и запеть можно!

На пороге она обернулась:

– Всегав!-то до четвер-гав! Поезд пррридёт в полнолуние, смотррри, не прозевай!

– Какой поезд? – не понял я, но собака уже сбегала по лестнице.

– Сне-гав!-вик в курсе! – донеслось снизу.

Совершенно обескураженный происходящим, я вернулся на кухню и заглянул в холодильник. Снеговичок спал, привалившись к заиндевелой стенке. Наверное, он здорово переволновался из-за неожиданного потепления. Я не стал его будить и закрыл дверцу. Теперь я уж совсем не мог работать. Живой снеговик, собака, обладающая даром речи, какой-то поезд! Неужели всё происходит на самом деле? Может быть, это моя фантазия так разыгралась? Я заглянул в морозилку ещё раз. Снеговичок был на месте и крепко спал, только перевернулся на другой бок и подложил под голову пачку пельменей.

Тётя Люба позвонила и сообщила, что не сможет прийти сегодня: попросили посидеть с внуком. Но завтра будет обязательно.

Я поставил выброшенного незваным гостем цыплёнка на разморозку и сел за компьютер. Может быть, связаться с кем-нибудь из друзей и рассказать о своих проблемах? Нет, пожалуй, пока не стоит. Надо подождать до завтра, когда придёт тётя Люба. Если старушка ничего не заметит, значит, что-то не так со мной.

Чтобы отвлечься, я посмотрел последние новости. В мире и в стране всё было спокойно, и я тоже слегка успокоился. Подумаешь, живой снеговик! В наше время столько фантазий стало реальностью! В моём детстве о компьютерах и смартфонах с их безграничными возможностями никто и помыслить не мог, простой кассетный плеер был пределом мечтаний. А что сейчас! А что дальше будет!

Через некоторое время я вернулся на кухню, чтобы приготовить себе обед. Посолил и поперчил цыплёнка, отправил его в духовку. Ещё раз подошёл к холодильнику, приложил к дверце ухо. Внутри было тихо. Я не стал беспокоить моего гостя и ушёл в свой кабинет ждать, когда изжарится цыплёнок. Через полтора часа раздался сигнал таймера, и я поспешил выключить духовку.

Цыплёнок получился ароматный, с хрустящей золотистой корочкой. Я выложил его на блюдо, вооружился ножом и вилкой и отрезал аппетитную ножку.

Внутри морозильной камеры раздался шум, дверца приоткрылась, оттуда дохнуло морозным паром.

– Можно и мне кусочек? – скрипучим голосом попросил снеговичок. Так скрипят подошвы ботинок на снегу.

– Он горячий! – предупредил я, уже ничему не удивляясь.

– Ничего, я здесь остужу! – уверенно произнёс снеговичок. – Вы только на вилочку наколите!

Я отрезал ещё кусочек цыплёнка для моего гостя. Белая снежная рука с четырьмя пальцами высунулась из морозилки и почти выхватила у меня вилку с угощением.

– Будьте добры, хлебушка подайте! – попросил снеговичок.

Я подал ему ломтики хлеба на блюдце.

– Косточки куриные можете сюда складывать.

– Я и с косточками съем! – за дверцей послышалось громкое чавканье.

– А я думал, снеговики только мороженое едят! – пошутил я.

– Это снежные бабы сладкий лёд любят! – парировал из морозилки скрипучий голос. – А мы, снежные мужики, всё едим! Нам, снежным мужикам, сила нужна!

– Вот как! – всё это было так забавно, что я не мог удержаться от улыбки. – А я хотел Вам предложить ещё чаю с сахаром и пирожное!

Четырёхпалая рука снова высунулась из морозилки.

– Давайте! Только чай похолоднее! Молоком разбавьте!

Поев и выпив чаю, снежный мужичок подобрел и разговорился. Приоткрыв дверцу, он начал жаловаться на погоду:

– Просто беда с этим глобальным потеплением! Нам бы, снежным фигурам, ещё стоять и стоять, да глаз людям радовать! Ан нет – придётся уезжать раньше срока!

Я не стал разубеждать не очень-то привлекательного снеговичка относительно его внешности. Пусть думает, что и впрямь радовал кому-то глаз. Меня больше интересовало, как, куда и, главное, на чём он собирается уезжать.

– Как же Вы не знаете? – удивился снеговичок. – Лунный экспресс отправится в четверг, ровно в ноль часов сорок пять минут, с вокзала в парке имени Митрофанова. Ну как же Вы не знаете? Это ведь каждая собака знает!

Я пожал плечами. Не было в этом парке никакого вокзала! Разве что детский аттракцион с паровозиком, но и тот работал только с мая по сентябрь. Тем не менее, я согласился проводить туда в четверг моего необычного гостя.

К ночи слегка подморозило, и я вывел снеговичка на балкон подышать свежим воздухом. Просидевший целый день скрюченным в морозилке, снеговичок расправил плечи и задышал полной грудью.

– Пожалуй, я здесь переночую, – сказал он.

Я оставил снеговичка на балконе и пошёл спать.

Утром, едва забрезжил рассвет, мой снежный гость, опасаясь за своё здоровье, снова попросился в холодильник. Я помог ему забраться в камеру и вернулся в свою постель – досыпать.

Истошный крик, донесшийся с кухни, заставил меня вскочить с дивана. Кричала тётя Люба. Сегодня она, вопреки традиции, не забыла свой ключ, и я не услышал, как она вошла в квартиру.

Наверное, обнаружила снежного мужика! Натянув спортивные штаны, я бросился на помощь. Тётя Люба, закрыв голову руками, стояла посреди кухни. Принесённая ею хозяйственная сумка валялась на полу, продукты рассыпались. Снеговичок, высунувшись из морозилки, бомбардировал старушку пельменями из пакета.

– Не дамся! – надсадно скрипел он. – Не возьмёшь!

Споткнувшись о кочан капусты, почти в падении я дотянулся до дверцы и захлопнул её, затолкав агрессивного мужичка внутрь.

– Тётя Люба, с Вами всё в порядке? – обратился я к своей домработнице.

Она открыла лицо, огляделась с опаской.

– Простите, я не предупредил Вас…

– Знаете что, молодой человек! – сказала тётя Люба, приходя в себя. – Я уже стара для таких шуточек! Готовьте себе сами!

И, повернувшись ко мне спиной, гордо прошествовала к выходу.

– Тётя Люба, не уходите, пожалуйста, я всё объясню…

Но оскорблённая женщина ушла, не пожелав меня выслушать.

– Что ты наделал! – набросился я на снеговичка. – Как ты смеешь хулиганить в чужом доме?!

Вежливо обращаться к нему после такого безобразного поведения я не мог.

– А чего она?! – проскрипел недовольно снеговичок. – Я спал, а она хвать меня за ногу! Цыплёночек, говорит, мой! Какой я ей цыплёночек!

– Тётя Люба – пожилой человек, плохо видит! Не знала про тебя!

– Так и я не знал! Думал, ты здесь один живёшь!

В общем, произошло недоразумение, в результате которого мы со снеговичком перешли на «ты».

До четверга оставалось ещё два дня, в течение которых мне пришлось обходиться без помощи тёти Любы. Во всяком случае, я убедился, что всё происходящее со мной – не сон и не галлюцинации, и снеговичок вполне реален.

Глава 2. Вокзал Полной Луны

Но вот наступил, наконец, вечер четверга. Мы со снеговичком поужинали вместе в последний раз и ровно без четверти двенадцать вышли из дома и направились пешком в парк имени Митрофанова. У подъезда нас ждала говорящая собака, которая тоже решила проводить своего друга.

Температура воздуха ночью опустилась до минус двух градусов, и снеговичок чувствовал себя вполне уверенно. Он гордо вышагивал по пустынному тротуару, аккуратно неся большой пакет с собранной в дорогу провизией. В пакете лежали запечённая в фольге курочка, пяток варёных яиц, колбасная нарезка, солёные огурчики, яблоки, пряники и вафли. Должно было хватить на дальнюю дорогу.

Уличные фонари светили тускло, и редкие прохожие не замечали снеговичка, наверное, принимали его за вторую собаку.

Пройдя под арку, мы оказались на территории парка. Собака побежала вперёд по центральной аллее, мы со снеговичком последовали за ней. В парке было ещё темнее, чем на улице, дорогу освещала лишь поднимающаяся из-за деревьев ярко-жёлтая луна. Мы дошли до искусственного озера, где уныло стоял на сваях летний ресторанчик «Поплавок». На берегу, около мостика, ведущего к ресторанчику, копошилась какая-то голубовато-серая масса. Приглядевшись, я с изумлением обнаружил, что там находится множество живых снеговиков. Снеговики и снежные бабы различных форм и размеров, снежные медведи, кролики, тюлени и прочие, а также просвеченные насквозь лунными лучами ледяные скульптуры.

Все эти существа беспокойно поглядывали наверх. По толпе то и дело пробегал тревожный шёпот.

– Ах! Луна спряталась за тучи!

– Неужели Он не спрыгнет?

– Мы не сможем получить билеты! Без билетов нельзя!

– А следующее полнолуние только через месяц! Мы растаем, растаем!

Наша собака первой подбежала к собравшимся.

– Кто последний гав!-в очеррреди? – спросила она.

– Вон тот морж, – указала корпулентная снежная дама с двумя громоздкими чемоданами.

Толстый рыхлый снежный морж дремал поодаль. Казалось, всеобщее волнение его не касалось.

– Мы зав! Вами будем! – гавкнула собака прямо в ухо спящему моржу. Тот приоткрыл один глаз, снисходительно кивнул усатой мордой и продолжил дремать. Усы у него были из старой сапожной щётки.

За нами очередь занял снежный кролик с остекленевшими от страха глазами. Его бил озноб.

– Ну когда же придёт по-по-поезд?!– заикаясь, вопрошал он, обречённо уставившись в пространство.

Глядя на трусливого кролика, многие снеговики также начали дрожать.

– Прекррр-ав!-тите панику! – зарычала на толпу говорящая собака. – Поезд пррридёт по ррр-гав!-списанию!

– Да, Вам-то хорошо говорить! – набросились на неё снежные фигуры. – Вы-то, небось, из костей и шерсти, Вам-то что мороз, что жара – всё едино, а нам-то…!

– Я тррретий год эти поезд-ав! пррро-гав!-жаю! – гордо заявила собака. – Ещё ни ррразу сбоя не было! Пррр-гав!-да!

Уверенная речь собаки несколько успокоила снежных пассажиров.

Вслед за кроликом подошла целая семья снеговиков: снеговик-отец, снежная баба-мать, пятеро деток-снеговичков мал мала меньше, и с ними снежная собачка. Папаша-снеговик, навьюченный поклажей, весь взмок от быстрой ходьбы и, тяжело дыша, вытирал гладкую лысину клетчатым платком. Мамаша нервно поправляла сбившийся шиньон из видавшей виды банной мочалки. Детишки, несмотря на позднее время, шумно резвились, вызывая неодобрительные замечания присутствующих. Снежная собачонка сразу же стала лаять на нашу собаку. Короче, было весело.

Луна между тем поднялась совсем высоко. Облака рассеялись, и сияющий лунный диск с тёмным пятном, напоминающим склонившегося над бочонком зайца, показался во всём своём величии. Луна, как в зеркале, отразилась в озере, покрытом тонкой коркой льда. В этот миг произошло нечто совершенно невероятное! Проекция лунного зайца на льду вдруг стала объёмной, соскочила с лунного отражения и лёгкими высокими прыжками начала перемещаться к берегу. В передних лапах лунный заяц нёс свой бочонок, поэтому движения его скорее походили на движения кенгуру. Но это несомненно был заяц.

Добравшись до ресторанчика, лунный заяц легко перемахнул через бордюр и оказался внутри помещения, которое в тот же миг озарилось ярким светом. Заяц уселся посреди пустого зала, поставил перед собой бочонок, перевернув его вверх дном, и трижды стукнул по нему деревянной колотушкой. Гулкий звук эхом разнёсся по всему парку.

– Граждане пассажиры! Приобретайте билеты в лунной кассе! Лунный поезд прибудет через десять минут!– зычным голосом объявил заяц, потрясая пачкой билетов.

Снеговики, забыв про очередь, толкая друг друга, ринулись в зал. Самым прытким неожиданно оказался усатый морж.

– Прошу соблюдать порядок! – потребовал заяц. – Иначе никто никуда не поедет! Жужу, помоги, будь другом! – обратился он к говорящей собаке.

Той, видимо, было не впервой заниматься такого рода деятельностью. Заливисто лая и покусывая снеговиков за ноги, она очень быстро выстроила всех в новую очередь.

Лунный кассир ловко отрывал билеты и с помощью своей деревянной колотушки ставил на них светящуюся печать. Счастливые обладатели билетов спешили на посадку в направлении, указанном светящейся стрелкой, волшебным образом возникшей на стене.

Наша очередь подошла достаточно быстро. Вплотную приблизившись к странному кассиру, я смог рассмотреть его как следует. С виду это был обычный заяц, только шкурка у него была однотонная, дымчато-серая, и слегка туманная, размытая, как на рисунке акварелью, заяц как бы растворялся в окружающем пространстве. Глаза у зайца светились холодным лунным светом.

Кассир оторвал билет и занёс над ним свою печать.

– Фамилия, имя, отчество? – спросил он у моего снеговичка. Тот растерялся.

– У меня этого нет…

– Билеты именные, – сказал заяц. – У нас с этим строго. Говорите скорее, не задерживайте очередь!

Снеговичок беспомощно взглянул на меня. Надо было выручать друга!

– Чуковский Корней Иванович! – ляпнул я первое, что пришло в голову. Не удивительно, что я вспомнил любимого писателя, ведь назвать всё происходящее иначе, чем сказкой, было невозможно.

Лунный заяц посмотрел на меня подозрительно.

– Да-да! – подтвердил я. – Полный тёзка!

Заяц сморщил нос в недоверчивой ухмылке, но билет проштамповал. Платить за проезд не требовалось. И правда, какие на Луне деньги!

– Третий вагон-рефрижератор, 18-е место, – сообщил он. – А Вам куда? – обратился он ко мне.

– Я провожаю, – объяснил я. Заяц кивнул туманной головой.

– Следующий!

– Нам, пожалуйста, отдельное купе! Два купе! – попросил папаша-снеговик. – Снежко – Шаровичи. Альберт и Матильда с чадами…

Мы с собакой проводили Корнея Ивановича на посадочную платформу, к дощатой лодочной пристани. Мимо пристани проходила проложенная вокруг озера подтаявшая и подмороженная лыжня, блестящая в лунном свете. Снежные пассажиры столпились на пристани в ожидании поезда. От их тяжести несколько досок треснули и провалились. В образовавшейся дыре застрял морж, и пришлось вытаскивать его общими усилиями.

Лунный заяц, закончив выдавать билеты, в несколько прыжков оказался на платформе и, став на её край, поднял засветившуюся красным огнём колотушку. Вдали послышался гудок, и вскоре по лыжне, как по рельсам, выкатился из-за тёмных деревьев серебристый поезд. Движущий поезд локомотив по форме напоминал космическую ракету. В кабине сидел машинист, одетый в скафандр космонавта. К «ракете» были прицеплены несколько вагонов с ярко освещёнными окнами.

– Нумерация вагонов с головы поезда! Прошу пассажиров занять свои места! – зычно провозгласил заяц.

– Все по гав!-гонам! – рявкнула Жужу.

Снеговики, опасливо косясь на собаку, начали посадку. Мы с Корнеем обнялись на прощанье.

– Никогда не забуду твоей доброты! – с чувством произнёс мой снежный мужичок и прослезился. Мне тоже было жаль расставаться с новым другом, за эти несколько дней я успел к нему привыкнуть. Но ничего не поделаешь, ехать надо, наступающая весна не пощадит снеговиков!

Обнявшись также и с Жужу, Корней Иванович предъявил свой билет проводнице – вороне и, махнув на прощанье четырёхпалой рукой, исчез в тамбуре вагона. Вскоре он появился в светящемся окне своего купе, и, не дожидаясь, пока поезд тронется, по-хозяйски разложил на столике взятые в дорогу продукты и тут же принялся за холод-ную курицу.

Снежные фигуры расселись по вагонам, на перроне остались только лунный заяц и мы с собакой. Заяц посмотрел на Луну. Я тоже поднял голову. Пятна на лунном диске исчезли, вместо них был циферблат со стрелками.

– До отправления поезда две минуты! – объявил заяц. До чего же мощный у него голос! – Прошу провожающих покинуть вагоны!

Это он сказал на всякий случай. Провожающих, кроме нас с Жужу, на лунном вокзале не было. Заяц уже поднял колотушку и приготовился дать сигнал к отправлению, как вдруг откуда ни возьмись к платформе подкатила на сноуборде запыхавшаяся рыжая обезьяна в вязаном жилете и полосатом шарфе.

– Один плацкарт до Африки! Пожалуйста! – выпалила она, соскочив с доски.

– Остался только спальный вагон! – ответил заяц.

– Какой угодно, хоть багажный! – умоляюще воскликнула обезьяна.

– Назовите Ваше имя!

– Жозефина Пуатье! – отведя взгляд в сторону, представилась обезьяна. Явно соврала. Наверное, сбежала из цирка.

Лунный кассир проштамповал билет и протянул его обезьяне.

– Двенадцатый вагон. Место любое занимайте.

– Куда же она поедет? – я не мог промолчать. – Ведь поезд со снеговиками идёт в те края, где круглый год мороз?!

Лунный заяц таинственно улыбнулся, сверкнув глазами.

– Каждый едет, куда хочет, – многозначительно произнёс он.– Куда душе угодно!

Подняв зажёгшуюся зелёным огнём колотушку, он дал сигнал к отправлению. Обезьяна вскочила на подножку своего вагона. Невидимый оркестр заиграл прощальный марш, и поезд тронулся. Уезжающие снеговики радостно махали нам из окон.

– Едем мы, друзья,

       В дальние края,

       Будем жить при минусе и ты и я! – дружно пели они, перекрикивая звуки марша.

Необычный поезд несколько раз обогнул озеро, разгоняясь всё сильнее, и неожиданно исчез, рассыпав вокруг трескучие искры, как будто сгорела бенгальская свечка.

Лунный заяц устало вздохнул.

– Ну, счастливо оставаться! – попрощался он со мной и собакой. – Следующий рейс ровно через четыре недели. Если хотите, можете приобрести предварительные билеты. В любую точку пространства и времени, в любой уголок вашей мечты.

Я и Жужу покачали головами.

– Ну, если надумаете – милости прошу! Позвольте откланяться!

– До свидания! – сказали мы с собакой.

Заяц подхватил свой бочонок и запрыгал по льду озера. Достигнув лунного отражения, он стал плоским, как вырезанный из бумаги силуэт, и слился с лунным диском. Как будто закрылась книга. В тот же миг на Луне появилось знакомое пятно в форме зайца.

Глава 3. Билет в детство

На следующее утро, проснувшись, я уже воспринимал происшедшее как забавный сон. Этот сюжет, однако, стоил того, чтобы его записать, что я и поспешил сделать. Закончив печатать первую главу, я вышел на балкон.

Оттепель продолжалась. Крыши домов уже полностью освободились от снежных шапок, по тротуарам ещё бежали проворные ручейки. Морозы теперь вряд ли вернутся. Хорошо, что снеговики успели уехать в свои ледяные края.

Я вспомнил слова лунного зайца о том, что на волшебном поезде можно отправиться куда душе угодно. Неужели это возможно? Разве только в сказке. Но где я находился вчера, если не в сказке?

В скверике напротив я увидел Жужу, бегающую с другими собаками. Я окликнул её и помахал с балкона рукой. Она остановилась, повернулась ко мне и помахала в ответ хвостом. Нет, это точно был не сон.

Однако сказка требовала продолжения. А почему бы не прокатиться в волшебном поезде, подумал я. Вот только куда?

Поразмышляв об этом несколько дней, я решил посоветоваться с тётей Любой, с которой к тому времени успел помириться.

– Тётя Люба! – спросил я старушку. – Хотели бы вы отправиться в путешествие? И куда?

Она посмотрела на меня удивлённо.

– Эх, милый мой! Какие уже путешествия в моём возрасте? Мне бы на лавочке посидеть, да косточки погреть на солнышке. Вот если бы молодость вернулась, тогда конечно, с удовольствием прокатилась бы куда-нибудь, в Сочи или в Ялту!

Сказав это, тётя Люба загрустила, наверное, вспомнила, как загорала когда-то в Сочи. Я тоже вспомнил детство, море, турбазу, на которой отдыхал с отцом. Вспомнил, как папа учил меня плавать. Вспомнил, как однажды ночью был сильный шторм. Утром мы с папой пришли на пляж и увидели, что пляжа нет – он был смыт волнами. Не было ни кабинок, ни зонтиков, ни лежаков. Надувную горку, приносившую радость детям и неплохой доход её владельцам, тоже унесло в море. К утру шторм начал утихать, но волны всё ещё были большими. Они грозно накатывали на берег и затем отступали далеко в море, оставляя на галечном дне охапки морской травы и всякий мусор: коряги, щепки от сломанных шезлонгов, пластиковые бутылки, потерянные кем-то резиновые тапочки, недоеденные чебуреки и прочее.

Конечно, купаться в такую погоду было невозможно, хотя некоторые смельчаки всё же решились покувыркаться в грязных волнах. Папа объяснил мне, что так делать нельзя, и мы просто пошли прогуляться вдоль берега и подышать свежим воздухом. Множество чаек также дефилировало по размытому пляжу в поисках добычи.

Мы остановились на площадке у края бетонной набережной. Сзади выгнулась подковой скала, защищающая площадку от ветра. Отсюда было удобно наблюдать за морской стихией.

Вместе с нами на площадке находились ещё несколько человек, среди них один мальчишка примерно моих лет со своим отцом. Этот мальчишка мне почему-то сразу не понравился. Он был очень толстый, розовощёкий, круглый как апельсин. Сходство с апельсином к тому же усиливала оранжевая ветровка. Отец этого оранжевого «колобка» был, напротив, мужчиной сухопарым и подтянутым, даже удивительно было, как у такого спортивного папаши может быть такой чрезмерно раскормленный сынок. Они снимали шторм на видео.

У берега боролся с волнами сломанный зонтик. Море словно играло с ним, то уволакивая с собой, то снова выбрасывая на камни. Это было забавно.

– Папа, смотри! – внезапно вскрикнул толстый мальчик, направив вниз свой пухлый палец.

Его отец тут же передал видеокамеру сыну и спрыгнул с бетонного блока вслед за отхлынувшей волной.

Мы с моим папой переглянулись и засмеялись:

– Зачем ему этот сломанный зонтик? Наверное, хочет прикрыться, чтобы не унесло ветром, как воздушный шарик!

Но спортивного мужчину не интересовал зонтик. Наклонившись и подобрав что-то, он успел ловко взобраться назад до прихода очередной волны.

– Держи, Мишенька! – гордо произнёс он и вручил сыну огромную, размером с узбекскую дыню, бело-розовую, изощрённо закрученную перламутровую раковину.

Оранжевый мальчик радостно схватил толстыми руками добытый отцом морской трофей и прижал его к груди.

– Ух ты! – торжествующе вскрикнул он. – Молодец, папка!

Несколько любопытных зевак тут же окружили Мишеньку, чтобы рассмотреть раковину поближе, кто-то попросил разрешения сфотографироваться с ней.

– Пожалуйста! Пожалуйста!– широко улыбаясь, говорил Миша, довольный своей значимостью. Возле него выстроилась целая очередь.

Я взглянул на своего папу. Он был явно расстроен, закусил губу и старался не смотреть мне в глаза. Ведь чудесная раковина могла быть нашей, если бы мы были внимательны и не увлеклись так этим злополучным зонтиком. Мы ведь и стояли ближе. Папа, конечно, чувствовал себя виноватым передо мной, а ещё его, конечно, удручало то, что другой папаша оказался круче.

– Хочешь тоже сфотографироваться?

Зачем он это спросил? Ясно ведь было, что я не хотел этого делать!

Я повернулся и пошёл прочь от пляжа. Папа побрёл за мной. Мы оба молчали, настроение было испорчено до конца дня. На следующий день шторм утих, мы снова купались и загорали, и катались на катамаране, и ели мороженое и пахлаву, и всё было очень здорово. Но эта раковина, такая большая, такая розовая, переливающаяся, вся в морских брызгах! Я так и не смог её забыть! И мой папа, кажется, тоже, потому что когда мы иногда вспоминали об этой поездке, он сразу же старался переменить тему разговора.

Я подумал о том, как хорошо было бы вернуться в прошлое, на то самое место, и изменить ситуацию. А, собственно говоря, почему бы и нет? Взять билет в лунный поезд и махнуть на денёк в детство!

Между тем весна уже вступила в свои права. Остатки снега были съедены солнцем, земля ощетинилась густой зелёной травкой, на проводах перед нашим домом расселись и запели прилетевшие с юга скворцы. По вечерам, выходя на балкон, я смотрел на неуклонно растущую луну. На её серебристой поверхности уже хорошо были видны уши лунного зайца и его бочонок. До полнолуния оставалось меньше недели, но я всё-таки продолжал колебаться и не готов был сделать решительный шаг.

Неизвестность всегда пугает. Кто знает, куда на самом деле отправится волшебный экспресс? Что, если лунный кассир лукавил, говоря о возможности путешествия в мечту? Встретить бы кого-нибудь из тех, кто уже покатался на этом поезде и вернулся! Что бы они рассказали?

Я бы, наверное, и дальше продолжал сомневаться, если бы не Жужу. Я встретил её у нового торгового центра, недавно открывшегося неподалёку от моего дома. Выглядела собака весьма жалко. Шерсть её свалялась клочьями, большие выразительные глаза потускнели и слезились. Передвигалась бедняга на трёх ногах.

– Жужу, дорогая, что случилось? – спросил я обеспокоенно.

Оказалось, несчастная собака попала под колёса мотоцикла. Байкер промчался, даже не заметив, что сбил животное.

– Причём на «зебре»! – возмущалась Жужу. – Я не нарушала пррр-гав!-вил!

Я предложил собаке свою помощь. Привёл её домой, вымыл в ванне, перевязал лапу, накормил. Аппетита у Жужу не было, её лихорадило, видимо, повысилась температура.

– Завтра отвезу тебя к ветеринару, – пообещал я, укладывая страдалицу на мягкий коврик.

Она покачала головой.

– Не нужны мне ваши вррр-гав!-чи! Послезав!-тра уеду в Страну Гончих Псов, займусь тррр-гав!-волечением!

Я, конечно, поинтересовался, что это за страна такая. Оказалось, что туда регулярно ездят поправлять здоровье все окрестные собаки. Самой Жужу ещё не приходилось там бывать, но Шарик, и Полкан, и Рекс – все как нельзя лучше отзываются об этом замечательном месте.

– Твои знакомые собаки ездили туда на лунном поезде? И все вернулись? – уточнил я.

– Кто-то вернулся, а некоторым так понрав!-вилось, что получили гррр-ав!-жданство и остались, – утвердительно ответила Жужу.

Ну, раз так, решил я, то почему бы и мне не прокатиться на лунном экспрессе!

В ночь полнолуния мы с моей лохматой подругой отправились в парк Митрофанова. Бедная собака едва ковыляла, поэтому идти пришлось долго.

Над парком сияло звёздное небо, большая оранжевая луна отражалась в воде прямо посередине круглого озера.

«Как же заяц доберётся до берега? – с тревогой подумал я. – Ведь он может утонуть!»

Мы подошли к знакомому ресторанчику. Несмотря на тёплые дни, он ещё не работал. Похоже было, что хозяева его забросили.

Внутри ресторанчика собралась самая разнообразная публика. Здесь было много животных: собаки, кошки, хомяки, коза, поросёнок… По перилам нервно прыгали белки, под ногами медленно ползали черепахи. Ночной воздух был наполнен мяуканьем, блеянием, хрюканьем и лаем. Не очень – то приятная компания для дальнего путешествия. Я подумал, что следовало бы отложить поездку.