Пролог
Один сапожник по вечерам выходил из дома, садился на крыльцо своей небольшой мастерской и закуривал трубку. Дым струился колечками, иногда какими-то забавными фигурками, прочими неведомыми зверями. Соседские ребятишки, смеясь, пытались угадывать в изображениях что-то знакомое.
Это был уже довольно старый человек, которому давно перевалило за семьдесят. Его седые волосы и борода были аккуратно подстрижены, доброжелательное лицо выражало спокойствие и мудрость, но в глазах все еще мелькал озорной огонек. Он был одинок, его первая любовь скончалась во время первых родов, его ребенок тоже не выжил. С тех пор мужчина так и не встретил никого по душе.
Сидя на крыльце, он предавался воспоминаниям своей молодости. Он не знал, что это – ностальгия, или глубокое сожаление, которое преследовало его всю жизнь.
Оставшись один, он не спился с горя, а содержал свою маленькую аккуратную мастерскую, которая также была и его домом, в полном порядке. И тот, кто разделял с ним ночную постель в углу задней комнаты, был рыжий кот с опаленными ушами по кличке Пух.
Маленьким котенком подобрал его Стефан (так зовут нашего сапожника) возле таверны, где его, совсем еще малыша, недавно открывшего глазки, обижали местные озорники, пытаясь поджечь его шерстку. Ожоги на его спинке уже давно заросли под заботливыми руками старика, и кроме небольшого изменения в окрасе о прошлой трагедии напоминали только обгоревшие ушки, так и оставшиеся неровными.
С тех пор этот рыжий, с белыми пятнами на месте подпалин, проказник стал самым большим утешением для сапожника, и каждый вечер он ложился рядом со стариком на крыльцо, тихо урчал и морщился, глядя, на заходящее солнце.
Мастерская располагалась на окраине небольшого городка со странным названием Придорожный, в котором жители промышляли в основном охотой и рыболовством. С южной стороны, селение окружал дремучий лес, в котором водились не только олени и кабаны, но и хищники всех мастей и ядовитые змеи. С северной стороны городка протекала небольшая речушка с прозрачной водой, в которой на мелководье даже пятилетние дети могли сачком изловить небольшую рыбку. В теплый летний день ребятишки приносили домой не меньше десятка таких рыбок, и семье был гарантирован сытный ужин, даже если семья осталась без отца – основного кормильца.
Через все селение с востока на запад проходит большой тракт, вдоль которого расположились палатки с торговцами рыбой и дичью – основной источник доходов большинства местных жителей. Правильнее сказать, что городок вырос вдоль этого тракта, и перенял свое название с первого постоялого двора, который так и назывался «Придорожный». Со временем маленькая деревушка разрослась домами до самого леса на юг и до речки на север и оказалась под полным контролем и управлением местного графа.
За речушкой виднелись огромные поля. Когда-то давно здесь были заливные луга, где свободно паслись стада оленей и диких коз, в густой траве прятались зайцы и мыши. Когда прадед нынешнего лорда стал править этими землями, он построил замок и отдал приказ: все луга в округе выкосить, обработать почву и засеять. С того времени местные жители выращивали на полях пшеницу, ячмень и овес до тех пор, пока к власти не пришел нынешний правитель – граф Изук. Теперь на этой территории с ранней весны до глубокой осени работали его долговые люди, по воле судьбы оказавшиеся в беде, либо осужденные за мелкие преступления. Работа была невыносимо тяжелой: с утра до позднего вечера они что-то копали, удобряли и поливали.
Горожане старались не смотреть в сторону поля. Жалкая участь оказаться среди тех несчастных, которые даже не понимали, что они выращивают. Невысокие кустарники выглядели странно, фиолетовые листья с голубыми прожилками и бледно-серые цветы были не только несъедобными, но и токсичными. Бывало, что случайно в царапину бедолаги попадал сок растения, и жертвы умирали мучительной смертью в течение нескольких дней. Пострадавшим никто не помогал, не лечил. После смерти их закапывали на этом же поле в качестве удобрения для ядовитых цветов.
Дверь
Эта история никогда бы не произошла со Стефаном, который спокойно жил в своей мастерской на другом краю городка возле леса, если бы не случилась беда у его соседа Закира, которого сапожник считал своим названным младшим братом. С очередной охоты в лесу, тот вернулся весь израненный.
Мужчина подстрелил жирного кабана и довольный возвращался с хорошей добычей, предвкушая аппетитный обед и заработок с продажи шкуры и половины мяса, как вдруг из кустов выскочил волк-одиночка. Охотник с ношей на спине был слишком расслаблен, забыв, что убитая дичь источает запах крови и является лакомой закуской для многих хищников. Он не успел выстрелить, но ему повезло, что волк был совсем один, без стаи, и не смог убить человека. В итоге драка за пропитание окончилась для мужчины плохо: рука и нога с левой стороны были разорваны волчьими зубами и еле слушались.
Охотник был вынужден оставить свою добычу в лесу, и едва живой приковылял домой. Раны он промыл и обработал, но по всей видимости, в них все же попала инфекция от волчьей слюны, и они загноились. Рука и нога вскоре опухли, и у Закира началась лихорадка.
Местный знахарь предложил лечение с помощью очень дорогой мази, которую он по случаю приобрел у проезжего столичного доктора, либо ампутировать руку и ногу, пока инфекция не пошла дальше.
Чтобы спасти своего отца, старший сын, которому едва исполнилось тринадцать лет, отправился к графу просить денег на драгоценное лекарство. Деньги были даны, и отец пошел на поправку, но старший сын Эвон должен был отработать долг на ядовитых полях в течение целых трех лет.
Закир лежал без сознания из-за воспаления в то время, когда его сын принес деньги, и не знал обо всем случившемся. Лекарство помогло, раны начали затягиваться, и спустя три дня охотник очнулся. Он заметил странное отсутствие сына и спросил о нем. Его жена, тяжело вздохнув, смахнула слезу и рассказала все, что произошло.
Мужчина, недолго думая, поспешил к графу, чтобы просить об освобождении сына. Наскоро смастерив трость, он поковылял в замок правителя. Его путь пролегал по черному широкому мосту через речку. Три запряженные кареты одновременно могли проехать по нему, не мешая друг другу. Массивные чугунные замысловатые перила с витыми узорами придавали величественный вид этому мосту и вызывали восхищение у заезжих гостей графского замка. Но никто из местных жителей не любовался торжественным и изящным видом этого моста, который для многих стал дорогой в один конец, туда, куда никто никогда не хотел попадать.
Его пустили в огромный серый зал, пахнущий плесенью и сыростью, где в самом центре на возвышении в мягком кресле, как на троне сидел граф Изук. Он выглядел моложаво, хотя ему уже было за сорок, среднего роста, черноволосый с мелкими черными усиками и остренькой коротко стриженой бородкой. Несмотря на крючковатый нос, граф казался достаточно очаровательным для проезжих светских барышень. Их привлекал пронзительный высокомерный взгляд из-под тонких бровей и аристократически тонко очерченный рот, с которого никогда не сходила язвительная ухмылка.
Охотник снял шапку, низко поклонился и попросил освободить его сына. Граф его даже слушать не стал, сказав, что за такое поведение отправит и его самого на поля. Закир, не смотря на свои едва зажившие раны, кинулся на колени и стал биться головой об пол, прося о снисхождении.
Граф посмеялся, наслаждаясь зрелищем, и сказал: «Да, я знаю, что у тебя еще пятеро младших детей, которых надо выкормить и вырастить сильными и выносливыми. Если я не буду заботиться о маленьких жителях моего города, то скоро некому будет батрачить на полях.
Я отпущу тебя, но с условием. Наказание должно быть исполнено, иначе горожане начнут думать, что я через чур мягкосердечный и великодушный. Поэтому через три дня ты пришлешь мне свою старшую дочь. Говорят, что она красива, очень красива. Я хочу в этом убедиться! Не бойся, она отработает всего год за твою строптивость. И я не пошлю ее на поля, она будет моей горничной.
Ну что, ты согласен? Или снова будешь спорить? Сколько там у тебя еще детей подросло?»
Охотник тихо плакал на полу. Его слезы смешались с кровью, вытекающей из разбитого лба. Но не от боли плакал старик, а от бессилия, собственной слабости. Хотя какой он еще старик, ему еще нет и пятидесяти.
Он поздно женился на тихой соседской девушке, которая родила ему девять здоровеньких детей, но двоих из них уже забрала смерть. Один утонул в речке, когда играл со старшим братом. Тот не уследил, и малыш исчез. Позднее его нашли, но было поздно. Другой сын в лесу встретил гадюку, и она его укусила. Тогда-то сердце мужчины познало горе и скорбь, а в его темно-русых волосах появились первые седые пряди.
А теперь еще двоих детей забирает у него этот злодей. Закир прекрасно понимал, какая участь ожидает их. Сын вряд ли переживет эти три года, ведь он еще совсем мал, а на полях умирают и взрослые мужчины. И старшая дочь на выданье, красивая, трудолюбивая, первая мамина помощница, Ирис… Ее тело будет изуродовано. Она потеряет все, чем гордится любая девушка: красоту, невинность, здоровье и душевную чистоту. Не сможет найти свое счастье и выйти замуж за любимого, если вообще останется жива…
Охотник снова поклонился, коснувшись лбом пола и тихо проговорил: «Этот раб все понял и исполнит приказ господина».
Потом медленно встал и побрел прочь из зала.
Граф весело расхохотался ему вслед:
«Это хорошо, что ты понял, жду твою Элизу, или как там ее звать, через три дня. И если она не придет, то к вам придут мои стражники и заберут вас обоих».
«Эвон! Ирис! Три дня… – думал Закир, – Где я найду помощь за эти три дня?»
С такими мыслями охотник медленно брел домой. Полуденное солнце жарило так невыносимо, но он совсем не замечал этого, и даже не обратил внимания, что идет без шапки, которую забыл на полу в замке графа.
Не дойдя до дома, он увидел Стефана, который развешивал на просушку шкуры и куски кожи для будущих сапог и ботинок. Сапожник окликнул понурого соседа и спросил у него о том, что случилось.
Как на духу Закир выложил всю свою душевную боль. Под конец рассказа у него то текли слезы, то сжимались кулаки. Он то злился и жаждал возмездия ненавистному графу, то сожалел о своих детях и готов был на все, чтобы их спасти.
Стефан молчал. Он всегда радовался, встречая соседских детей. Они были вежливы и благоразумны, старшие иногда помогали ему с покупками продуктов или необходимых материалов, а младшие ласково играли с его котом. Сам, оставшись бобылем и без наследников, он тосковал и часто угощал детей Закира то пряником, то яблоком.
Пока несчастный сосед рассказывал о произошедшем, Стефан вспоминал рассказы и легенды старых охотников, которые передавались от поколения к поколению с очень давних времен о том, что где-то в глубине леса есть волшебная дверь. Ее очень трудно найти, так как она заросла деревьями и колючим кустарником. За этой дверью было что-то чудесное, и невероятные существа помогали путникам, если те попали в беду или заблудились.
Многие считали эти легенды вымыслом. Но дело в том, что Стефан так не считал.
Давным-давно, когда ему исполнилось всего шестнадцать лет, его дед стал водить парня на охоту. Целых пять лет он водил своего внука на промысел, обучая читать следы лесных жителей и ставить ловушки, стрелять из лука и метать ножи. Дед в молодости был воином, но не простым, а элитным разведчиком и диверсантом. Отслужив в имперских войсках десять лет, он был ранен и отпущен на пенсию с небольшим жалованием за хорошую службу.
У деда было много детей и внуков, но в последние годы он уделял самое большое внимание воспитанию Стефана, передавая ему все свое мастерство. Дед прожил долго, но даже будучи седым старцем, он был гибок, ловок и невероятно силен.
Однажды, охотясь вместе с дедом, как всегда вдвоем, они заметили зеленую тень, мелькающую в ветвях деревьев. Странное существо, напоминавшее человека в зеленом плаще, очень быстро перемещалось по веткам, словно белка, так ловко и легко, что было совершенно невозможно для человека. Инстинктивно последовав за тенью, они забрели в густой высокий кустарник, куда охотники обычно избегают проникать из-за большого количества змей.
К удивлению обоих, змей здесь не было, а тень раздвинула кусты, в гуще которых показалась дверь. Дверь была из странного материала, похожего на сталь для мечей, такая же блестящая, но отливала легким голубым свечением. На ней выделялись необычные знаки. Тень оглянулась, и охотники разглядели миловидное лицо, похожее на женское и светлые волнистые локоны, выбившиеся из-под капюшона зеленого плаща.
Загадочное Существо в зеленом плаще коснулось знаков на двери несколько раз, и дверь открылась… Точнее она не открылась, а просто исчезла. Человек, или кто-то похожий на человека, прошел в открывшийся проход, и дверь вновь появилась.
Дед и внук долго прятались в кустах. Когда стемнело, они тихо выбрались, и запомнив место и дорогу, отправились домой.
Стефан был так впечатлен увиденным, что забыл, зачем ходил в тот день в лес. Но дед был наблюдателен и очень мудр. Он достал из шкафа лист бумаги, нарисовал эту дверь и последовательность всех прикосновений Существа в зеленом плаще.
Этот листок дед хранил как зеницу ока и никогда никому не показывал. Только спустя годы перед смертью столетний старик дрожащей рукой передал этот листок Стефану со словами: «Береги это. Я знаю, что придет время, и это тебе пригодится. Помни, что там живут существа, которые не доверяют людям и избегают нас, но они очень добрые и благородные. Обратись к ним в случае крайней нужды».
Прошло много лет, и Стефан давно перестал ходить на охоту, построив на заработанные деньги мастерскую, и стал очень хорошим сапожником. Он шил обувь и детям, и женщинам, но особенно славились его охотничьи сапоги. Даже граф Изук его не трогал и не требовал с него подати.
Но вот пришло время, и возникла острая необходимость справиться с этим самым графом. И единственная идея, пришедшая Стефану на ум, это идти в лес, к той заветной двери.
Понимая, что один он не справится, слишком уж стар, да и навыки уже, возможно, не те, хотя в свое время он был одним из лучших охотников, Стефан предложил Закиру пойти с ним в лес.
Удивленный сосед аж подпрыгнул на месте: «Зачем? Сейчас мне не до охоты. Или… Ты хочешь пойти искать ту самую легендарную дверь? Сколько же мы будем ее искать? Нашему лесу конца и края нету. Даже если мы ее найдем, то что? Вдруг мы еще и жизни свои потеряем по дороге, тогда кто выручит моих детей?»
Стефан молча слушал истерику Закира. Когда тот закончил, он спросил его: «А ты что предлагаешь? Позвать наемников? У тебя есть деньги, чтобы им заплатить? Да и тот, кто согласится убить графа, совсем не простой наемник. Услуги ассасина стоят больше, чем десять моих мастерских! Я за всю жизнь не мог накопить столько, ведь ты знаешь мои цены!»
Закир молча вздохнул, а потом спросил недоверчиво: «Так ты полагаешь, что у нас получится?»
Стефан хитро подмигнул: «Не попробуем, не узнаем».
Наспех собравшись в дорогу, два охотника отправились в лес, прихватив с собой из припасов только воду и немного еды, так как шли они не выслеживать добычу. Из оружия Стефан закинул за спину только старый надежный лук и колчан, а Закир повесил на пояс короткий меч и прикрепил к бедру кинжал, чтобы если кто-то нападет на них, суметь защититься.
Лес встретил их как обычно, сумраком в тени вековых деревьев и чувством опасности. Шли они почти полдня: один старый, другой уже немолодой и к тому же раны давали о себе знать. Шли торопливо, не останавливаясь на отдых, на ходу перекусывая и отпивая воду из фляжки.
Наконец, оба оказались перед разросшимся кустарником. Закир удивленно посмотрел на Стефана, но тот лишь прижал палец к губам и прошептал: «Здесь нет змей, пойдем».
Со страхом и сомнением в глазах Закир последовал за уверенно идущим Стефаном, который медленно раздвигал ветки кустарника и продвигался вперед.
Действительно, змей не было.
Вскоре кустарник резко закончился и перед ними возникла дверь. Закир чуть не закричал от удивления, но Стефан резко зажал ему рот. Немного успокоившись, пораженный Закир зашептал возбужденно: «Это та самая дверь! Как рассказывали старики! Она действительно существует, как говорилось в легендах!»
Стефан кивнул и приблизился к двери. Закир кинулся за ним и чуть было не толкнул эту дверь. Но Стефан вновь его остановил: «Успокойся! Дыши медленно и глубоко! Вспомни о своих детях! Мы пришли за помощью! От тебя сейчас зависит, получишь ли ты ее!»
Закир остановился и задумался. А Стефан молча достал пожелтевший от времени сокровенный листок деда и стал сравнивать. Конечно, дед не нарисовал всю дверь, но здесь были знаки и рядом цифры, указывающие на последовательность прикосновений того человека (а человека ли?) в зеленом плаще.
Старый охотник медленно, подражая тому существу, прикоснулся к первому знаку и нажимал, пока знак не засветился под его рукой. Закир ошалел от увиденного и застыл на месте.
Знаки чем-то напоминали колдовские руны, но были очень красивые и ровные.
Закир спросил: «Стефан, что ты делаешь?»
Стефан ответил: «Я открываю дверь, а ты сейчас думай, что ты скажешь и о чем будешь просить! Не отвлекай меня, мне нельзя ошибиться!»
Закир нервно сглотнул слюну и закивал как болванчик: «Да! Да! Я не мешаю!»
И хотя любопытство распирало его, он терпел, послушно думая, как будет кланяться и просить, был готов снова упасть на колени и снова разбить свой лоб с еще незажившей с раннего утра раной, полученной при челобитии в замке графа.
Он потрогал свой перевязанный лоб и решил, что готов хоть сто раз это сделать, пока не умрет, потому что другого пути он для себя не видел. Сегодня граф отнял себе двух его детей, а если он захочет забрать остальных и его самого?
Решимость вновь заполнила его сердце: «Эта дверь есть! Стефан не врал! Он мне как старший брат, всегда заботился обо мне и моих детях! Я поверю ему и использую этот шанс! Я верну своих детей любым способом, даже если мне придется привести сюда всю свою семью и просить убежища… Ведь графские стражники легко могут по следам с помощью собак выследить нас, поэтому бежать в другое место не выйдет… Но у меня есть три дня! Нет, уже вечереет, значит три ночи и два дня. Надо только суметь спасти сына и бежать! Обязательно взять с собою Стефана. Он помогал мне всегда, его могут преследовать. А он заслужил хорошую старость».
О многом успел подумать Закир, завороженно глядя, как Стефан медленно, четко сверяясь несколько раз с ветхим листком в руке, прикладывал ладонь к необычным узорчатым знакам, и убирал руку сразу, как только знак начинал светиться. В какой-то момент раздался легкий шорох веток и листьев, окружающих дверь, потому что дверь… исчезла.
Стефан схватил за руку оцепеневшего Закира: «Пойдем!» – и резко втащил его в проем.
Как только они вошли, дверь за ними так же бесшумно появилась.
Прямо за дверью обнаружилось небольшое светлое помещение без какой-либо мебели.
На противоположной стороне от вошедших была видна обычная плетеная из веток дверь. Охотники медленно подошли к ней и распахнули ее.
Пьянящий аромат проник в их ноздри. Солнечные блики мелькали сквозь листву. Сочная весенняя зелень и обилие цветов повсюду радовали глаз.
Пожилые мужчины, не мало повидавшие на своем веку, оторопело озирались по сторонам.
«Где мы оказались?» – спросил Закир.
Стефан покачал головой: «Я тоже здесь впервые».
Этот лес полностью отличался от того леса, из которого они только что пришли. Там наступали сумерки, а здесь светило полуденное солнце. Там лес был мрачным и опасным, а здесь скорее напоминал огромный сад. Да-да! Именно сад. Между деревьями виднелись выложенные мелкой галькой дорожки, а кое-где даже свисали сплетенные из лиан качели.
Никого не было вокруг.
«Куда дальше, как ты думаешь?» – спросил Стефан у Закира.
«Пойдем по самой широкой дорожке, так мы быстрее кого-то найдем», – предложил Закир.
«Хорошая мысль!» – согласился Стефан.
Эльфы
Неизвестно, сколько времени они шли, но судя по тому, что Закир захотел пить, то, наверное, около часа или двух.
Внезапно впереди послышался стук копыт, и трое всадников, всем своим видом напоминающие людей, на необычно высоких лошадях с рогом во лбу приблизились к нашим путешественникам. Существа подъехали к охотникам и остановились. Один из них с глубокими синими глазами спешился, приложив руку к груди слегка поклонился и на понятном для людей языке спросил:
«Кто вы и как попали к нам?»
Глаза неведомого существа, казалось, смотрели в самую душу и видели все, что творилось в ее глубине. Стефан, как есть, коротко рассказал о том, как много лет назад с дедом они увидели одного из жителей этого мира и, последовав за ним, раскрыли тайну двери. Но за все эти годы никто посторонний не узнал об этом, пока беда не случилась с его названным братом. В глубоком отчаянии оба пришли искать помощи. На этих словах Стефана Закир вдруг упал на колени, нервы его не выдержали, и он заплакал. Так не плачут мужчины, но Закир в этот момент под неведомым влиянием или воздействием этих странных существ вдруг раскрыл свою душу и как есть излил свое горе. Он не стеснялся и всхлипывал, словно маленький ребенок, рассказывая и про своих детей, и про злого графа, и про беды на него навалившиеся, и про то, что он в отчаянии не знал, к кому обратиться за помощью. И что совсем не верил словам Стефана, но пришел, потому что терять ему уже больше нечего.
Когда он закончил говорить, тот же всадник спросил его: «Какой помощи ты ждешь от нас, человек!»
В этот момент злоба и ненависть отпустили душу Закира… Он просто попросил: «Спасите нас! Моего сына, всю мою семью, и если можно, то всех жителей моего города. Возможно не всех, но всех тех, кого вы можете спасти!»
Стефан изумлялся словам Закира и думал: «С каких пор Закир стал таким заботливым и добрым, и даже не вспоминал о наказании графа…»
Всадник ответил: «Твое горе очистило тебя, человек. Как зовут тебя?»
Мужчина удивленно вскинул голову, вытер рукавом слезы и сопли и тихо прошептал: «Закир».
Существа что-то обсуждали между собой на своем языке. Стефан и Закир молча ожидали своей участи.
Наконец, тот же всадник снова обратился к Закиру: «Твое горе возможно исцелить, потому что душа твоя исцелилась. Ты пойдешь с нами. У тебя непонятное имя, бессмысленное. Мы станем называть тебя Искатель. Встань с колен и никогда больше не кланяйся в ноги никому, кроме твоего Создателя».
После этих слов всадник посмотрел на Стефана и произнес: «Ты тоже пойдешь с нами. Наверное, твое имя тоже нам не понятное. Мы будем звать тебя Хранитель тайн, потому что ты хранил нашу тайну всю жизнь, за это мы наградим тебя».
После этих слов, он взял своего однорогого скакуна за поводья, что-то прошептал ему в мохнатое ухо, и тот присел. Охотники очень удивились.
Этот же всадник сказал: «Садитесь, вы проделали долгий путь и устали, к тому же вы не молоды. Мой единорог отвезет вас».
Закир кивнул и торопливо влез на единорога. Стефан уселся позади него.
Всадник продолжил: «Это наше ездовое животное, оно благородное и очень чувствительное. И если он спокойно принял вас на свою спину, это означает, что вы пришли к нам с чистыми сердцами без каких-либо тайных умыслов».
После этих слов всадники развернули своих единорогов и спокойно поехали вглубь тропического леса.
Эти необычные существа были примерно на две головы выше ростом обычных людей, одетые в темно-зеленые камзолы и высокие сапоги. У них были длинные уши и длинные светлые волосы, перетянутые шнурком. Кожа лица, казалось, была прозрачной, нежной и женственной без какой-либо растительности на ней. И если бы не их мужские голоса и явно мужественное телосложение, то можно было подумать, что это очень высокие девушки.
Всадник, говоривший с охотниками все время (по всей видимости только он знал человеческий язык) внезапно заговорил, будто прочитал мысли мужчин: «Наши девушки действительно высокие, но они намного красивее нас».
Охотники в ужасе переглянулись.
«О! Пожалуйста, не пугайтесь! Просто вы так пристально рассматривали наши лица, что мне захотелось уточнить».
Охотники облегченно вздохнули.
Так добирались они долго…
Стефан и Закир осматривали необычный лес, в котором весна, осень и лето застряли одновременно. Было видно, что это лес, поскольку деревья росли хаотично, были очень-очень высокими с листьями разнообразной необычной формы. С некоторых деревьев свисали лианы и странные животные бегали по ним. Большие яркие пестрые птицы хлопали крыльями и громко кричали среди веток. Крупные разноцветные бабочки сидели на цветах, и жужжали шмели и пчелы. Некоторые деревья цвели и благоухали, некоторые были усыпаны неизвестными плодами.
Было четкое ощущение, что это совсем не тот мир, из которого пришли путешественники. Этот новый мир казался им сказочным, нереальным, волшебным, как детская мечта.
«Раньше к нам тоже приходили люди, попавшие в беду, они тоже изумлялись тому, как здесь все отличается от вашего мира. Да! Это не ваш мир. Вы сейчас в другом пространстве, на другой планете».
Охотники ничего не поняли про планету, но пришли к выводу, что переместились куда-то, когда шагнули за дверь.
«На вашем языке меня зовут Ведущий. Я обычно встречаю таких скитальцев, как вы. Мы – раса эльфов, живущие в этом мире, и обычно мы не вмешиваемся в дела ваших жителей до тех пор, пока люди сами не придут к нам по какой-либо причине.
У вас на Земле до сих пор процветает колдовство. Когда колдуны используют магию природы для исцеления болезней, или для увеличения урожая, это не вредит миру, хотя и нарушает некоторые законы природы, мы не вмешиваемся.
Но когда законы природы нарушены, тогда у темных магов появляется возможность проявить свою силу, чтобы уравновесить силы природы. Иногда они увлекаются и начинают вредить всем подряд. Когда они вредят невинным людям, то среди людей появляется герой, или два – как вы, которые идут искать помощи, либо у нас, либо у расы ангелов, либо у других светлых рас».
Охотники растерялись от этих слов. Многое было не понятно. В их поселении не было ни храма, ни священника, ни жреца. Все новости они узнавали от проезжавших по тракту путешественников, если те останавливались ночевать на постоялом дворе и, вечером выпивая в таверне, рассказывали то ли правду, то ли ложь. Самые интересные новости разносились потом по городку. Мужчины за всю свою жизнь ни разу не слышали об ангелах или законах природы. Но одно они уловили четко: злой маг, вредящий невинным. Да, скорее всего, граф стал черным магом, поэтому на полях, где раньше росло зерно, теперь сплошь ядовитые растения.
Так, за своими размышлениями охотники не заметили, как прибыли на открытое пространство, напоминающее площадь. В ее центре разбрызгивал свои струи большой фонтан, вокруг которого в ровных клумбах благоухали розы.
Закир видел фонтан у графа на площади перед замком и не удивился, но спросил: «Как это устроено?» – показывая на фонтан.
Ведущий рассказал: «Здесь из земли бил очень сильный ключ. Мы преобразовали его, обложили камнями и структурировали, чтобы он поднимался вверх, и распыляя воду, создавал радугу. Это очень нравится нашим детям. Вода поливает растения, а излишек воды утекает в соседнюю речку».
И правда, подъехав ближе, охотники увидели весело смеющихся белокурых малышей, которые бегали и резвились среди цветов и ловили брызги руками.
Впервые за все прошедшее время мужчины умиленно улыбнулись.
«Я хотел показать вам это, чтобы поднять настроение, но так как времени у вас не очень много, то мы поспешим».
Ведущий что-то сказал своим спутникам, и один из них вдруг спрыгнул со своего единорога, отдал повод Ведущему и… исчез.
Охотники разинули рты. Одно дело, когда дверь исчезает, другое дело – живое существо, похожее на человека.
Ведущий спокойно сказал: «Мой друг отправился сообщить о вашем прибытии. Теперь держитесь крепче».
С этими словами он запрыгнул на освободившегося единорога (до этого всю дорогу он шел пешком), потянул повод и все три единорога одновременно ускорились.
Окружение напоминало лесную деревню. Среди деревьев мелькали домики с затейливыми крышами, сплетенные из веток деревьев. Но даже на крышах эти ветки зеленели и кое-где были усыпаны цветами.
К домикам вели узкие дорожки, так же как в лесу, выложенные камушками
Выглядело все затейливо и как-то очень мирно.
Скоро поселение эльфов закончилось, и опять начался тропический лес. Но здесь он отличался от предыдущего. Деревья были выше, от этого лес казался темнее и строже. Охотники поначалу подумали, что и здесь вечереет, но нет. Солнечные лучи изредка все же пробивались сквозь листву. Постепенно дорога стала шире, с обеих сторон появились канавки для стекающей дождевой воды.