Loe raamatut: «Встречная полоса»
Подошвы предательски скользили по скату крыши, тихий сентябрьский ветерок на высоте стал резким, обжигал лицо, пронизывал насквозь. Он трепал волосы, заставлял жмуриться и отворачиваться, подсвеченную золотом синеву небес ранней осени застилала дрожащая пелена. Стас опустил голову и сделал еще шаг по дребезжащей кровле. Порывы ледяного ветра толкали в грудь, Стас поежился и в два прыжка оказался на шатре крыши. Здесь можно передохнуть, постоять на верхотуре, держась за мачту антенны или присесть на корточки за широченной спутниковой тарелкой. Но до нее еще надо добраться – осталось шагов пять по стальному, покрытому пятнами коррозии ребру. По скату шуршали занесенные ветром из парка желтые листья, взлетели, закружились воронкой и исчезли за парапетом. Стас пригладил поднятые ветром волосы и посмотрел по сторонам. Силуэты высоток, купола и кресты храмов, – все накрывала невесомая сизая дымка, за ней пряталось и солнце. Неяркое, уставшее за долгое лето, оно отдавало земле и небу последнее тепло, готовилось скрыться под одеялом облачности, что несли к городу обещанные синоптиками циклоны. Но это будет еще нескоро, не завтра и даже не послезавтра. Стас смотрел то на золотые кроны берез и кленов в парке на другой стороне дороги, то в бледно-синее небо над головой. «До отпуска две недели осталось» – он улыбнулся, повернул к солнцу лицо и зажмурился от удовольствия. Заявление подписано, новая снаряга куплена, лежит в рюкзаке, виза открыта, билет на самолет заказан… Даже Марину удалось уговорить, убедить, что это последняя вылазка, и после нее у них начнется настоящая семейная жизнь – тихая, размеренная, с поездками в супермаркет за продуктами и воскресными обедами у родственников. Губы надула, конечно, но к утру согласилась отпустить мужа на недельку в Норвегию.
Чтение мыслей на расстоянии – обычно дело в их семье, он успел к этому привыкнуть. Телефон завозился в кармане, Стас поднялся на ноги, вытащил дрожащую трубку и улыбнулся, увидев определившийся номер.
– Да, говори! – крикнул он, отворачиваясь от ветра и балансируя на проржавевшем ребре.
– Стас?! – услышал он голос жены, – ты в офисе?
– Да! – подтвердил он, не уточняя, в какой именно части конторы сейчас находится.
– Отлично! – ответила она, и тут же без пауз, проглатывая от волнения слова, затараторила:
– Жди меня там, сиди на месте! Я сейчас приеду к тебе! Мы приедем, с Машкой! Есть разговор! Ты меня слышишь?! – она говорила и смеялась одновременно, Стас отвернулся от ветра, закрыл одно ухо ладонью и слышал в трубке и голос подруги жены, и музыку, и трель чужого мобильника.
– Слышу, слышу, – подтвердил он, – что за разговор, о чем?
Вроде, вчера все решили, договорились. Вдруг, она опять за свое – не езди, зачем тебе эти скалы сдались, можно и в Москве по стенкам полазить, а если что, что она тогда делать будет?.. И так далее, в том же духе. Да еще и Машку с собой тащит, в качестве подкрепления, что ли? Плохи его дела, от двух блондинок ему точно не отбиться. От платиновой, голубоглазой Маши и золотистой, с зелеными глазами и ямочками на щеках – Марины, жены…
Притихший ненадолго ветер поднялся вновь, ударил в плечо, Стаса мотнуло вбок, он успел повернуться в ветру спиной и на скользких подошвах поехал вниз по скату крыши к парапету.
– Узнаешь, – загадочно произнесла шепотом Марина, – потрепи. Я Машку сейчас у «Фрегата» высажу, потом сразу к тебе поеду. Жди меня! – капризно потребовала она и из трубки понеслись короткие гудки. Стас врезался коленками в ограждение крыши, успел отшатнуться и застыл с зажатым в руке мобильником. Ну, это уже легче. Машка с кредиткой мужа ринется грабить магазин, и Марина приедет одна. Что там у нее произошло, интересно? Прошло всего ничего – три с половиной часа, как они расстались, он еще на работу опоздал, сборы неожиданно затянулись. Не в первый раз, впрочем.
– Надеюсь, что не в последний, – Стас улыбнулся, а пауза между порывами пришлась кстати, Стас перебежал по гребню крыши и присел за «тарелкой». Теперь ветер мог бесноваться сколько угодно, вогнутый кусок пластика дрожал от ударов и закрывал собой человека. Стас проверил коробку – так и есть, отошли контакты, и уже два дня офис мается без спутникового ТВ и интернета.
– Все, наслаждайтесь! – Стас полюбовался делом своих рук, вытащил и вогнал разъем в гнездо еще раз, проверил прочность крепления. Все, до прилета следующей вороны коннект обеспечен, можно возвращаться. «Сколько раз Сане говорил» – Стас критически осмотрел коробку с оборудованием – ее внешний вид не выдерживал никакой критики. «Сегодня же бригаду пришлю, пусть заменят тут все» – он полюбовался делом своих рук и завертел головой по сторонам. Справа поднимался шпиль «сталинской» высотки на Садовом кольце, слева и внизу шевелили ветками почти облетевшие деревья небольшого парка у станции метро. Долго наслаждаться пейзажем не пришлось – в руке ожил мобильник. Стас глянул на экран и нажал отбой.
– Да иду я, иду, – проворчал он себе под нос и перешагнул через хлипкое ограждение крыши, повис над дорогой, упираясь подошвами в стену над окнами шестого этажа. Посмотрел вниз – на парковку рядом с офисом въезжала красная блестящая машинка. «Уже? Ничего себе, быстро долетела!» – Стас натянул веревку, подергал для верности, выбрал ее и спустился еще ниже, на пятый этаж. Коснулся носком блока кондиционера, оттолкнулся и миновал в полете одно окно. Из-за задраенных наглухо створок послышался дружный вздох, мелькнула чья-то удивленная физиономия, но Стас уже завис у другого окна. Бухгалтерши и два менеджера вылетели из-за столов, орали что-то, махали руками, приглашая его войти. Кто-то даже кинулся к окну, но Стас помотал головой, ослабил страховку и поехал вниз по стене на четвертый этаж. Отсюда уже было видно, что въехавшая на парковку машина – не подаренный Марине на свадьбу отцом «Ситроен», а мелкий «Матиз», собственность секретаря хозяина фирмы. «Подождем» – Стас переступил подошвами ботинок по стене, добрался до предпоследнего от угла окна и ступил на скользкий подоконник. Ступил – громко сказано, повис над белым отливом, едва касаясь подошвами металла, постучал в стекло. Крупный, лысеющий мужик с недовольным лицом уставился в окно, соображал несколько секунд, глядя на довольного, раскрасневшегося от ветра и солнца Стаса, покрутил пальцем у виска и нехотя поднялся с кожаного кресла.
Черезов Александр Сергеевич – гендиректор фирмы собственной персоной – навалился пухлым животом на подоконник, повернул ручку и приоткрыл створку. Стас оттолкнулся от стены, поджал колени и влетел в кабинет директора, приземлился на матовый светлый ламинат, одернул пиджак.
– О, я первый, – он отстегнул страховку и закрыл окно. Директор вернулся за стол и уткнулся в монитор. Стас полюбовался на себя в зеркальную створку стенного шкафа и пригладил волосы. Да, Марина права – к загорелой коже и зеленым глазам подходит именно этот цвет рубашки, зря он упирался. Стас ухмыльнулся, вспоминая сегодняшнее утро, поправил галстук, смахнул с ботинок пыль и уселся на угол стола.
– Охота тебе по крышам лазить, – проворчал старинный друг и одноклассник Сашка, глядя на Стаса в щель между монитором и лампой над ним, – я уже монтеров с объекта вызвал. Еще полчаса потерпеть без «В контакте» не мог? Чего ты туда поперся? Что бы я Марине сказал?
– Нужны они мне, – отмахнулся Стас, – мне за расписанием следить надо, чартер до Бергена уже два раза переносили. Да и размяться захотелось, и новое снаряжение проверить заодно. А крыша – ерунда, я и не такие маршруты проходил, по неподготовленным трассам в том числе. А Марине сказал бы – улетел твой муж. Да никуда бы я не улетел со страховкой… Эй, стой! Не трогай, это мое! – Стас кинулся к окну, но было поздно. Веревка с карабинами и обвязкой взвилась вверх и исчезла за выступом на стене. Стас высунулся в окно и заорал вверх, в бледную густую синеву:
– Снарягу мою верните! Охране внизу отдайте, я потом заберу!
В ответ донеслось что-то вроде «ладно», Стас еще повисел немного в окне и вернулся в кабинет. Черезов злорадно захихикал, поглядывая на Стаса мелкими голубенькими глазенками с редкими ресницами, но осекся, закашлялся и сделал суровое лицо. Дверь открылась, в кабинет вошли сразу несколько человек, стало шумно, деловито и душно. Стас закрыл окно, уселся справа от директора и взял из рук секретаря папку с отчетом. Рядом шуршали и переговаривались, главный бухгалтер нервно покашливала и стучала по блестящей столешнице авторучкой, в кармане начальника отдела продаж завибрировал мобильник. Стас достал свой телефон, посмотрел на темный экран, убрал обратно. «Успею. Наверняка, по магазинам вместе пошли» – он открыл папку и сосредоточился на таблицах и графиках.
– Попрошу внимания, – значительно прогудел Александр Сергеевич, и совещание началось.
Прерваться пришлось через полчаса – телефон успел пискнуть дважды, а Стас, провожаемый ехидным взглядом начальства, уже был в коридоре. В трубке что-то прошелестело, потом раздался глуховатый, но уверенный и четкий голос:
– Стас, сегодня, часов в пять приезжай за мной, – попросил отец и вздохнул глубоко, словно переводя дух после пробежки. Приступ астмы ему сняли, но в больнице заставили пролежать почти две недели, хорошо, хоть удалось выбить ему отдельную палату. Старик стойко перенес вынужденное заключение и разлуку со своей старой, крохотной квартиркой, с соседями-пенсионерами, но теперь рвался домой.
– Хорошо, заеду, – торопливым шепотом пообещал Стас, – я тебе попозже позвоню. Все, отец, я больше не могу говорить, меня начальство вызывает.
– Сашка, что ли? – нарочито небрежно поинтересовался отец, – беги, докладывай.
И нажал «отбой». Черезова Александра Сергеевича отец Стаса недолюбливал давно, одноклассник сына отвечал старику взаимностью, хотя оба уже и не помнили, какая именно кошка пробежала меду ними больше тридцати лет назад.
«В половине пятого уеду» – решил Стас и вернулся в кабинет. Но совещание уже закончилось, грохотали стулья, на пол падали ручки и исписанные листки бумаги, кто-то негромко засмеялся, но сразу умолк. Стас пропустил высокую сухопарую главбухшу, подмигнул толстой рыжей Светке, начальнице отдела кадров и остановился в дверях. Черезов глянул мельком на своего зама и снова уткнулся в монитор.
– Отчет секретарю твоему передадут, – проворчал генеральный, – посмотри, завтра мне верни. Или по сети перешли, – все так же, не глядя на собеседника, распорядился директор. Стас кивнул, снова посмотрел на молчащий телефон, развернулся на каблуках и вышел из кабинета. По длинному коридору мимо светло-шоколадных дверей направо почти до конца, потом поворот, тупик и вот она, заветная дверь – кабинет заместителя генерального директора ООО «ТехноСервис». Вид деятельности – установка, наладка и обслуживание пожарной сигнализации и охранных систем. Стас занимал этот тихий уголок уже пятый год, менялась только табличка на двери. Менеджер, помощник руководителя, начальник отдела, заместитель генерального директора – оставалась последняя ступенька, но подниматься на нее Стас не торопился, ему было комфортно и на этом уровне. А пару лет назад кабинет расширили за счет коридора, отгородили предбанник гипсокартонном, и в получившейся приемной поселилась бледная, вечно напуганная секретарша. Стас долго не понимал, зачем ему это чудо природы, напрасно убеждал Черезова, что пользоваться телефоном и факсом прекрасно умеет и сам.
– Пусть будет, – распорядилось руководство, – к тебе, Нестеров, люди не в гости сюда приходят, а по делу. Заказчики, поставщики, – муторно перечислял он категории посетителей, – проверяющие, наконец. Их встретить надо, занять чем-то до твоего прихода, чаем напоить, или еще чем, смотря по обстановке. Так что пусть сидит, займи ее чем-нибудь.
Вот и весь разговор. Марина явилась на третий день, осмотрела новую приемную и ее украшение, заявила, что не хватает цветов на окнах и дерева в углу, и увезла мужа с собой, в кино. Бледную девушку за монитором она словно и не заметила, Стас облегченно вздохнул и забыл о своем «приобретении». Та правила игры приняла и старалась лишний раз о себе не напоминать. Вежливо здоровалась, прощалась, в рекордный срок освоила сложную конструкцию – гибрид принтера, сканера и факса и поставила на подоконниках горшки с цветами. Стаса такой расклад вполне устроил.
Он уже миновал последнюю перед поворотом дверь и оказался на развилке, остановился на полпути и свернул к окну. Нашел в телефоне номер жены, нажал вызов, послушал длинные гудки и уставился в окно. «Где она, интересно? Прошло уже…» – он снова принялся перелистывать список звонков. Отец звонил сорок минут назад, а Марина… Да, прошло больше часа. «Фрегат» – очень большой магазин» – Стас улыбнулся своим мыслям и направился к кабинету.
– Станислав Андреевич, вам письмо пришло, а я пароль на электронку забыла, – с порога встретила его секретарь, – там заказчик новый, хотел с вами проконсультироваться по поводу…
Она принялась листать толстую книжку в черной обложке, где вела список неотложных и важных дел. Стас махнул секретарю рукой – успокойся, сиди, я сам – рванул на себя дверь и оказался в кабинете. Маленький, конечно, зато отдельный и вид из окна отличный – на парк и еле различимые в мутной синеве силуэты двух высоток за верхушками деревьев. И на забитую машинами парковку и дорогу внизу – Стас приоткрыл окно, вдохнул свежий, с привкусом горечи от увядавших листьев воздух и уселся за стол.
– Заказчик, заказчик, – бормотал он себе под нос, пока тщетно пытался открыть почту. Пока вспомнил, что проблемы с внутренней сетью устранили только вчера, пока дозвонился ленивому сисадмину, пока тот соображал, в чем дело и переспрашивал кого-то – прошло минут пятнадцать. Стас открыл главную страницу поисковика пробежал взглядом страницу с новостями. Вернее, только собрался сделать это, но не успел, уставился на фотографию под заголовком главной новости: «ДТП на Ленинском проспекте».
– Два часа назад в результате лобового столкновения автомобилей «ситроен» и «мерседеса» представительского класса погибли два человека: водитель и пассажир «Ситроена». Пассажиры и водитель служебного «мерседеса» пересели в автомобиль сопровождения и покинули место дорожно-транспортного происшествия, – Стас прочел текст сообщения дважды, потом уставился на фотографию с места происшествия – нечеткую, мутную, снятую, явно, на мобильник. Но и этого качества было достаточно, чтобы разглядеть помятую широченную морду бронированного «мерина» без номеров, развороченный бок красного «ситроена», машину ДПС, «скорую» и груду обломков на дороге рядом.
– Обалдеть можно, – проговорил Стас, рассматривая снимок, – на встречку уже лезут, мало им своей полосы.
Даже этой фотографии и еще на двух, появившихся после обновления страницы, было понятно, что «Мерседес» топил по разделительной и в какой-то момент вылетел на встречку, где снес своей тушей легкий, как елочная игрушка, «цитрончик».
– Записывайте, – заговорила в зажатая в руке телефонная трубка, Стас отвлекся, записал на первом попавшемся под руку обрывке пароль, аккуратно положил трубку на телефон. А сам все не мог отвести взгляд от монитора – новость не сходила с главной страницы, записи постоянно обновлялись, появлялись новые ссылки. Стас щелкнул по самой свежей – она вела на сайт информационного агентства. «Только что стало известно, что служебный «мерседес» принадлежал ОАО «МегаОйл», в машине находился вице-президент компании Анатолий Огарков, его водитель и охранник. Они получили незначительные травмы и смогли самостоятельно покинуть место происшествия, пересев в машину сопровождения. Обе женщины, находившиеся, в «ситроене», погибли в момент столкновения. Как нам стало известно…»
Дальше Стас читать не стал, полез в карман за мобильником, запутался в подкладке и вытащил, наконец, пиликающий телефон. Сбросил вызов, набрал номер жены и с минуту слушал длинные гудки. А сам свободной рукой схватил мышь и переходил по ссылкам, открывал новые окна до тех пор, пока не наткнулся на ролик, уже выложенный в сети очевидцами. Снимали девушку с собакой на руках, пес лаял и вырывался, а за спиной «модели» бронированный монстр с включенным проблесковым маячком вылетел на разделительную и походя снес шедший по своей полосе алый «ситроен». Дальше грохот, крики, камера поехала в сторону и вниз, картинка оборвалась.
Телефон Марины не отвечал, длинные гудки слились в один, в сети на новостных порталах появлялись все новые и новые фотографии с места ДТП, в кабинет несколько раз заглянула секретарь, но тут же спряталась, загремела чем-то, хлопнула дверью. Мобильник разразился оглушительной трелью, Стас, не глядя, сбросил звонок, не отводя глаз от монитора. Сотовый зазвонил снова, потом в третий, потом в четвертый раз. «Отвалите» – Стас снова набрал номер жены, поднес трубку к уху и закрыл глаза. «Отвечай же, отвечай, ну, что тебе стоит» – твердил он про себя, вскочил с кресла и подошел к окну.
– Слушаю вас, – деловито-вежливо отозвалась трубка. Говорил, вернее, кричал, стараясь перекрыть шум дорожного движения, крики и рев сигналов молодой, и, судя по голосу, крепкий мужик.
– Я звоню Марине, Нестеровой Марине, – Стас не сразу сообразил, что сказать, ляпнул первое, что пришло ему в голову.
– Вы ей кто? Родственник? – фоновый шум стих: говоривший то ли сел в машину, то ли просто отошел подальше от шумной трассы.
– Муж, – ответил Стас.
Ответа не было почти минуту, он слышал, как хрипит рация, как переговариваются несколько человек, и даже разобрал несколько слов: «труповозка» и «схема».
– Инспектор Лосев, – представился собеседник, – ваша жена устроила ДТП, выехала на встречную полосу и врезалась в «мерседес».
– Где она? – перебил инспектора Стас. Слов ДПСника он не слушал, даже не вникал в их смысл, ему было достаточно того, что зафиксировала камера оставшегося неизвестным свидетеля. Мент мог бормотать что угодно, Стасу было не до него.
– Здесь, – отозвался Лосев, – они обе пока здесь. Но скоро увезут. Номер морга можете узнать…
Стас пихнул телефон в карман, вытащил из ящика стола ключи от машины и вылетел из кабинета. Секретарь едва успела убраться в сторону, выронила пластиковую бутылку с водой и та мягко шлепнулась Стасу под ноги.
– Извините, Станислав Андреевич, – это последнее, что он слышал в тот момент. Исчезли звуки, краски, мир окрасился черно-белым, воздух сгустился, стал вязким и липким, застревал в горле, опутал руки и ноги, сковал движения. Осталось только чувство времени, мерзкое, гнусное чувство, что он не успевает, идет слишком медленно, отстает, и понимает, что опоздал уже безнадежно, если не навсегда. Вслед ему что-то орали, трезвонил в кармане пиджака телефон, шедшие навстречу сотрудники шарахались по сторонам, стрелка на турникете отказывалась загораться зеленым. Стас перемахнул металлические стержни и рванул к выходу. Выскочил на парковку, нашел свою белую «тойоту», кое-как открыл дверь, завел двигатель. И уже промчался мимо парка, выруливал с боковой улицы на забитый машинами проспект, когда сообразил, что мобильник непрерывно звонит уже минут пять.
– Что? – рявкнул он в микрофон, одной рукой выкручивая руль и обходя неторопливую маршрутку, – что тебе?
– Стас, погоди, вернись. Не психуй, что случилось-то? Хочешь, я с тобой поеду? – голос Черезова вернул времени его нормальный ход, Стас даже успел вовремя заметить красный и остановился в общем потоке. Но стоило директору замолчать, как время вновь сорвалось с цепи, рвануло дальше.
– Не надо, – успел проговорить Стас в трубку и коснулся подошвой ботинка педали газа, – не надо, Саня. Спасибо. Я сам.
Над переполненным транспортом проспектом струился горячий густой воздух, асфальт плавился на солнце как в июльский полдень. От жары и выхлопов дышать было нечем, но собравшаяся на обочине толпа и не думала расходиться. Кто-то уже вылез на перекрытую полосу и, уворачиваясь от злых взмокших ДПСников, фотографировал груду покореженного металла. Стас остановился, выскочил из «тойоты» и ринулся прямиком к толпе, расталкивая людей, ринулся к разделительной.
Все было гораздо хуже, чем он думал – от «ситроена» осталась половина, не пострадали лишь задние дверцы, багажник и колеса. Остальное превратилось в груду пластиковых обломков, треснувшее лобовое стекло провалилось в салон, левая передняя дверца валялась на дороге метрах в пяти от машины. «Мерин» возвышался над крохотной машинкой, горбилась выгнутая крышка капота, асфальта касался край полуоторванного переднего бампера.
– Туда нельзя, – путь Стасу преградил молодой серьезный ДПСник в кислотно-зеленом жилете, надетом поверх синей формы.
– Там моя жена, – попытка обойти инспектора не удалась, серьезный юноша в синей форме раскинул руки в стороны и шагнул Стасу навстречу. Охнул коротко и согнулся от удара в живот, уронил с головы фуражку, но успел сдавленно проорать что-то невразумительное. Блестящее крыло новенькой машины было уже близко, оно сияло чистотой, Стас смотрел на яркие диски-ромашки на заднем колесе и все никак не мог заставить себя посмотреть вправо. Там, в черно-серой мешанине пластика он заметил много бурых, уже засохших пятен, а на заднем сиденье лежала белая, с золотой цепочкой сумка. Марина купила ее недавно, на распродаже, и долго хвасталась перед подругами. Стас повернул голову, посмотрел на оскаленную беззубую морду «мерина», на груду красных обломков у него под «носом» и отвернулся. Потом сделал шаг, еще один, вытянул руку, чтобы коснуться крыши «ситроена», но его грубо рванули назад, потащили прочь, к обочине.
– Тебе же сказали – нельзя, – рычал что-то на ухо, – куда прешь, стой тут, или я тебя оформлю…
– Я тебя сам оформлю! – дернулся Стас, но бесполезно, его держали двое, и держали крепко. А со стороны газона на обочине к ним уже бежали люди – один, в клетчатом пиджачке и узких брючках ловко перепрыгивал препятствия на асфальте, следом торопился низкий и плотный, с камерой наперевес.
– Вы – родственник?! – прокричал тот, в пиджачке, – отлично, у нас сейчас прямой эфир, вы очень удачно приехали! Итак, что вы можете сказать нашим телезрителям? Как прокомментируете произошедшее? Намерены ли вы подавать в суд и требовать возмещения ущерба? Какого – морально, материального? Того и другого сразу? – орал ухоженный тощий корреспондент, в экстазе подпрыгивал на месте и размахивал микрофоном перед лицом Стаса.
– Пошел ты, – он попытался отмахнуться, привстал на носки, чтобы рассмотреть, что там делается за спинами ДПСников и группы немногословных людей в штатском. Они побродили вокруг «мерина», сфотографировали что-то, потом двинулись к «ситроену». Здесь никто не задержался – пара снимков, быстрый осмотр, кто-то пнул машину по заднему колесу, и группа отбыла на двух машинах прочь.
– Насколько мне известно, женщин в машине было две, – продолжал наседать на Стаса юноша в клетчатом, – и одна из них ваша жена. Что вы чувствуете сейчас, что планируете предпринять после похорон? Ведь в ДТП виновата именно она, вы готовы расплатиться с пострадавшей стороной…
Реакция у корреспондента оказалась отменная, кулак прошел в сантиметре от его виска. Стас удержался на ногах, равновесия не потерял и чуть пригнулся перед следующим броском. Тварь в клеточку закрывала ему обзор – к месту ДТП уже подъезжал эвакуатор, а гнусное прилизанное существо не желало убираться с дороги. Впрочем, соображалка у него оказалась на месте, с расспросами к Стасу он больше не лез, сосредоточился на очевидцах. Те охотно лезли в камеру и наперебой выкрикивали свои версии произошедшего.
– Зачем? – заорал Стас на инспекторов и бросился к эвакуатору, – что вы делаете? Их же трогать нельзя, прекратите…
Гайцы покосились на него и дружно отвернулись, да еще и голос подвел, сорвался, сведенные как судорогой мышцы ослабли, и Стас еле-еле смог добраться до своей брошенной «тойоты». Теперь время еле тащилось, шаркая, как древний старик по коридору богадельни, стрелки наручных часов дрожали и неохотно ползли вперед. Стас вцепился в руль, положил подбородок на руки и прикрыл глаза. Пока растащили, погрузили и увезли машины, пока подобрали с проезжей части обломки, пока убирали заграждения – прошла, казалось, целая жизнь. Силуэты зданий, деревьев и машин расплывались перед глазами, дробились, дымка сгустилась, потемнела, стала похожа на пепел. И зверски хотелось пить, кружилась голова, поток транспорта на проспекте то замедлялся, то ускорял ход, рев двигателей и гудки слились в низкий протяжный вой. Он бил по нервам, к горлу подступила тошнота, лицо и ладони стали липкими и влажными перед глазами на миг потемнело, и Стас не сразу заметил подошедшего к «тойоте» уставшего инспектора.
– Ты езжай домой, отоспись, – посоветовал он, – а завтра с утра вот сюда позвони, и сюда, – он подал Стасу через открытое окно исписанные обрывки бумаги и пояснил:
– Это группа разбора, а здесь узнаешь, куда жену твою увезли, когда экспертиза, потом вещи заберешь. Сегодня даже не пытайся, поздно уже. Давай, давай, езжай, – он дождался, когда Стас заведет двигатель и отъедет. Брошенный на заднее сиденье мобильник надрывался на все лады, трезвонил, не переставая. Стас прикусил нижнюю губу и сосредоточился на одном – держать дистанцию и следить за светофорами. Но пропустил свой поворот, проехал еще два перекрестка и развернуться смог только на третьем. От напряжения дрожали руки, перед глазами колыхался клок сизого тумана, застилал собой дорогу. «Не могу больше» – Стас повернул руль вправо, проехал немного по тихой улице и остановился. Надо купить воды и передохнуть, посидеть, закрыв глаза, собраться с мыслями. И заткнуть, наконец, чертов телефон, сил больше нет слушать его вопли. Мобильник словно подслушал его мысли и запиликал с новой силой.
Номер был незнакомый, звонили с городского. Стас с минуту смотрел на моргающий экран и не выдержал:
– Слушаю, – через силу выговорил он, но услышал только шорох бумаг и отдаленные голоса, эхом разносившиеся по гулкому помещению.
– Говорите! – уже нетерпеливо повторил он и приготовился нажать «отбой», когда услышал уставший женский голос.
– Наконец-то, – выдохнула она, – два часа до вас дозвониться не могу. Завтра с десяти до половины четвертого можете забрать тело. Если срок хранения больше суток, то платно, прейскурант у них есть, можете ознакомиться.
– Что – с десяти до половины четвертого? – переспросил Стас, – почему завтра? А экспертиза? А…
– Какая экспертиза! – уже раздраженно воскликнула женщина, – семьдесят девять лет, и так все понятно! Инфаркт у вашего папаши был, мгновенная смерть, врач засвидетельствовал. Реанимация не помогла…
– Инфаркт? – Стас зачем-то вышел из машины, привалился к задней дверце и вцепился свободной рукой в волосы, – инфаркт? У кого?
– Вы – Нестеров Станислав Андреевич? – неуверенно уточнила тетенька сразу ослабевшим голосом, – а Нестеров Андрей Михайлович – ваш отец?
– Да, – уже стемнело, светились окна домов, включилось уличное освещение. Стас смотрел то на свою застывшую тень, то на яркую подсветку салона красоты на другой стороне проспекта.
– Ну, вот, я же говорю вам, – оживилась женщина, – завтра. С десяти до половины четвертого. Все, молодой человек, мне некогда, меня больные ждут.
Из трубки понеслись короткие гудки, а Стас все держал телефон, слушал их, как метроном, как реквием. По только что оборвавшейся жизни двоих людей, и повисшей на тонкой, едва заметной ниточке третьей. «Так не бывает» – крутилось у него в голове, пока он ехал по темному городу к больнице – «так не бывает. Это не со мной. Это ошибка, две ошибки. Пожалуйста».
Ошибки не было. Вход в отделение давно закрыли, недовольная дежурная медсестра сказала, что она только что заступила на пост и вообще справок не дает. И попыталась захлопнуть перед Стасом дверь.
– Подождите, – он принялся рыться в карманах костюма, улыбнулся криво и выудил, наконец, две купюры по пятьсот рублей, протянул их медсестре. Женщина молча смотрела на посетителя и часто моргала густо накрашенными ресницами.
– Узнайте, пожалуйста, когда… как… Как это произошло, – руки задрожали, и он едва не выронил деньги.
– Здесь жди, – медсестра вытащила купюры из его пальцев и шагнула назад.
– Он в платной палате лежал, в отдельной! – в ответ на его крик медсестра кивнула и захлопнула стеклянную дверь. Стас отошел к окну на площадке, сел на низкий подоконник, уставился на никогда не спящий город. Огни, огни – неподвижные, яркие, и быстрые, едва заметные, скользящие по краю тьмы и света, сливающиеся в реки, исчезающие в общем потоке.
– В три часа дня, – раздался за спиной равнодушный голос, – новости посмотрел, ему плохо стало. Сразу не заметили, а потом поздно было. Но все быстро произошло, – Стас не оборачивался, он смотрел на отражение в черном стекле – свое и женщины в белом халате. Потом кивнул, поблагодарил ее и пошел по ступенькам с седьмого этажа вниз.
– Завтра! – крикнула медсестра ему вслед, перегнувшись через перила, – завтра забрать можете…
– С десяти до половины четвертого, – перебил ее Стас, – я помню. Спасибо.
Он вышел во двор больницы, сел за руль, оперся локтями на колени и закрыл ладонями лицо. Стало тихо, темно, и очень спокойно, пять минут назад все закончилось для него навсегда, теперь можно никуда не торопиться, никого не ждать, никому не звонить. И его теперь тоже никто не ждет, не спешит навстречу, не наберет его номер… Рядом завозилось что-то, засопело, ткнулось в бедро. Стас открыл глаза – рядом с машиной сидела крупная черная дворняга, принюхивалась и внимательно наблюдала за человеком. Стас посмотрел на часы – половина первого ночи, он и сам не заметил, как заснул в открытой машине.
– Отойди, – хриплым со сна голосом попросил он, и пес вскочил, отбежал в сторону. Стас захлопнул дверцу, завел двигатель и поехал по пустым улицам домой.
В коридорах Управления было душно и сыро, и Стасу казалось, что он уже третий час сидит в предбаннике. Вернее, не сидит, а бродит туда-сюда от торцевой стены с небольшим мутным окном до узкой лестницы на первый этаж. Чтобы не заснуть, не смотреть одну точку перед собой, не думать, не вспоминать, не оставаться одному в пустой квартире – сейчас он был готов на что угодно. Даже просидеть здесь еще два, три часа – столько, сколько понадобится, чтобы дождаться следователя. В остальных кабинетах дело двигалось, очередь, если и успевала образоваться, то быстро рассасывалась, а на дверь с цифрой «14» так болтался подпечатник с вдавленной в пластилин ниткой. Кроме Стаса никто в этот кабинет не стремился, народ кучковался у соседних дверей. После бессонной ночи голова была неожиданно легкой и пустой, мысли, эмоции – все потеряло остроту, но не исчезло, а словно подернулись дымкой, больше похожей на пепел. Поэтому на маленького, с поднятыми почти до ушей плечами старшего лейтенанта, остановившегося у дверей заветного кабинета и звенящего ключом Стас сначала не обратил внимания. Потом долго смотрел в обтянутую синей форменной курткой спину и сообразил, наконец, что следователь Кормилицын А. В. прибыл на рабочее место. Дверь закрылась перед носом, Стас постучал и толкнул створку.
