Вдруг распахнулось окно. Русский офицер оглядел площадь и уже собрался отойти, когда увидел Эркина и Андрея.
– Так, а вы что здесь делаете?
Эркин поднял голову и посмотрел снизу вверх.
– От дождя прячемся, сэр.
– Покурить охота, а льёт всюду, – начал словоохотливо объяснять Андрей. – А здесь хоть на сухом посидеть.
– А вы под деревом посидите, – сочувственно посоветовал офицер. – А ещё лучше под навесом.
– А что? Запретно здесь, что ли?! – начал заводиться Андрей. – Чего указываете?! Мы свободные, где хотим, там и сидим!
К окну подошёл второй офицер.
– А вы сюда заходите, – предложил он. – Посидим, покурим. И поговорим заодно.
– А мы здесь хотим!
– Не выйдет, парни, – засмеялся второй. – Либо сюда, либо отсюда. Выбирайте да побыстрее.
– Приглашала мышку кошка: «Потанцуем вместе, крошка», – насмешливо пропел Андрей и нехотя встал.
И тут же поднялся Эркин.
– Пошли отсюда. Жалко им, видишь ли, – демонстративно бурчал Андрей, отходя к остальным пастухам и втискиваясь в их кольцо.
У него немедленно выдернули изо рта сигарету и пустили её по кругу. Подошло ещё двое пастухов. Под деревом столько не помещалось, и Эркин с Андреем и ещё трое негров ушли.
– Фредди, всыпь своим, – негромко сказал Дан. – Обнаглели. Нарываются.
– Но сначала спроси, что они подслушали, – ухмыльнулся Роб. – Чего там эта сволочь несёт.
– Спрошу, – кивнул Фредди. – И всыплю.
– Но лихо они у тебя работают, – засмеялся кто-то.
– Рискованно, – поправили его.
– Ну, так не на себя, на всех.
– Если б мы все так далеко не стояли, могло и сойти.
– Будем под дождём стоять, слишком заметно получится. Но парням всыпь. Жалко, если по пустяку залетят.
Фредди кивнул и неспешно пошёл к своему навесу.
Как он и предполагал, парни были там. Развесили свои куртки и сидели у костра. Отдыхали. Фредди, не глядя на них, остановился посреди навеса, о чём-то сосредоточенно думая. Парни стали переглядываться, потом встали и подошли к нему.
– Фредди, ты чего? – спросил Андрей.
– Случилось что? – подошёл поближе Эркин.
Фредди молчал и, когда они подошли вплотную, ловко ухватил левой рукой сразу обоих за волосы, нагнул их головы книзу, правой быстро отвесил каждому по крепкому подзатыльнику и тут же оттолкнул их от себя.
– Однако, – Андрей потёр затылок, – может, объяснишь?
– Чтоб не наглели, – очень спокойно сказал Фредди. – Кой чёрт вас под окно понёс. Залететь решили?
– А словами не мог?
– А скотина иначе не понимает, – так же очень спокойно сказал Эркин. – Пока цветного не выпорешь или по тупой его башке не вдаришь, до него не дойдёт.
Фредди открыл рот, но сказать ничего не смог. А Эркин, глядя на него с издевательски-почтительным выражением, продолжал:
– А за волосы всегда держат, когда бьют. И не крутишься, и боль дополнительная. Белые любят так. Так что всё правильно, Андрей, ты ж хотел, как цветные жить, вот и получай. Куда без приказа полез? Это уже непослушание. Сейчас нам ещё руку дадут поцеловать, мы белого господина поблагодарим за милость его и на работу побежим. С улыбочками. А белый господин будет на доброту свою умиляться. Что без увечий наказывает, и не до смерти забил. – Эркин посмотрел на застывшего Андрея. – Я дурак, а тот чёрный прав. Нельзя белого в душу пускать. Он там потопчется, возьмёт, что захочет, нагадит напоследок и уйдёт. А ты останешься… на Пустыре… никому не нужный.
Эркин отвернулся от них и деловито потащил к выходу мешок. Перед тем, как выйти, оглянулся и уже другим жёстким тоном сказал:
– Ещё раз тронешь – убью. Тебя, себя, но убью. Я битым жить не буду, – крякнув, взвалил на спину мешок и вышел под дождь.
Андрей посмотрел на Фредди ошалелыми глазами и бросился за Эркином. Фредди в броске перехватил его и отшвырнул на мешки.
– Сиди, я сам.
Выскочил наружу, огляделся. С мешком он только к загону мог… Вон идёт, шатается, сапоги разъезжаются на мокрой траве. В несколько прыжков Фредди нагнал его, хотел подхватить с другой стороны, помочь, надорвётся же… И неожиданно резкое. На выдохе:
– Уйди, сволочь белая.
Фредди невольно отдёрнул руку.
– Надорвёшься ведь.
Эркин не ответил. Упрямо, не останавливаясь, молча, он шёл по выбитой за эти дни тропке. И так же молча шёл рядом Фредди, жуя потухшую сигарету.
У загона Эркин остановился, свалил мешок и тяжело выпрямился. Фредди ждал. Их глаза встретились, и Эркин сказал:
– Ну, и чего шёл? Боишься, что я втихаря их корм жру, что ли? Проверить решил?
– Перестань, – тихо попросил Фредди. – Ну, виноват я, не надо мне было так, но и ты пойми…
– Что я понять должен? Что ты белый и останешься им? Это ты мне уже объяснил сегодня. Спасибо, сэр.
– Прекрати! – Фредди схватил его за рубашку на груди, подтянул к себе.
– Руки, – глядя ему в глаза, тихо сказал Эркин. – Убери руки, ну!
Фредди разжал пальцы, тяжело перевёл дыхание. Эркин стоял перед ним, вызывающе вскинув голову. Потемневшая от пота и дождя рубашка облипала его тело, блестело мокрое от дождя лицо…
– Виноват я, – повторил Фредди. – Прости, сорвался. Ну, хочешь, сам ударь меня. Только… только раба не изображай. Не могу я, когда ты… такой.
– Я другим быть не могу, – Эркин говорил тихо, не отводя глаз, но лицо его уже утратило вызывающую твёрдость. – И ты тоже.
– И долго вы в гляделки играть будете? – встал между ними Андрей.
Когда он подошёл, они не заметили. Эркин вздохнул, опустил плечи.
– Давай засыпать, что ли. Беспокоятся уже, – повернулся он к загону.
Бычки и вправду уже стояли у кормушек, недовольно крутя головами. Эркин достал нож и подпорол мешок. Фредди поправил шляпу и стал помогать разносить корм. Андрей откручивал удерживающую створку проволочную петлю.
Дорога к водопою и обратно была уже так знакома бычкам, что и пешком гнать можно, и лошадей из табуна брать незачем. Работали слаженно, но молча.
Когда они загнали стадо обратно в загон и засыпали оставшийся корм, Эркин бросил Андрею:
– Скажи ему… что слышали.
– Сволочь эту увезут. Либо сегодня, либо завтра, – начал Андрей. – Как машина за ним приедет. Ворон. Он арестован.
– За что?
– За старое. Он это… кем-то в Службе Безопасности был. И этот… Ротбус с ним.
– Та-ак, – протянул Фредди. – И что ещё?
– Тебя поминали. Трейси – это же ты? Что Ротбус с тебя деньги требовал.
– Шестьсот восемьдесят тысяч, – не выдержал Эркин. – Разве столько бывает?
– Бывает, – вздохнул Фредди. – Редко, но бывает.
– Но тут погнали нас, – развёл руками Андрей. – Душно им стало, ну, и окно открыли, нас и увидели.
– Как раз о тебе речь зашла, – кивнул Эркин. – И ты подошёл, и нас шуганули.
– Ладно, – Фредди мокрой ладонью протёр лицо. – Что будет, то будет. Пошли сушиться.
Эркин покосился на него, но промолчал. Фредди не выдержал:
– Я тебе сказал уже. Чего ещё надо? Ну?!
– Ты меня в душу, а я тебя по морде? – усмехнулся Эркин. – Опять неравно выходит.
Андрей молча смотрел на них, потом как-то нерешительно сказал:
– Ну… ну ты чего, Эркин? Он же не со зла, это же так… ну… ну, по-отцовски, что ли…
– Что-о?! – у Эркина зло заходили желваки на скулах. – Это когда он в питомнике потрахаться успел? И я на метиса не похож, и он чего-то на индейца не смахивает.
– Ты… – Фредди задохнулся, не находя слов.
– Мне уже негра в отцы давали, пять лет с этим жил, теперь ты… Хватит!
– Пошли, – хмуро сказал Андрей, – смотрят на нас уже.
– Идите, – буркнул Эркин. – Не держу.
И тут Фредди понял, что Эркин плачет, что и впрямь не от дождя у него лицо мокрое, хоть он и без шляпы и куртки, даже шейного платка не повязал.
– Хватит, парень, – тихо сказал Фредди. – Пошли.
Эркин опустил голову и пошёл первым. Так молча они дошли до своего навеса под непрекращающимся дождём.
Под навесом Эркин сразу полез во вьюки за своим мешком.
– Загороди меня, – бросил он не оборачиваясь.
Андрей встал у края навеса, закурил. Фредди встал рядом с ним и тоже закурил. И за их спинами Эркин быстро разделся, растёрся полотенцем, натянул сухие джинсы и рубашку и дёрнул за плечо Андрея.
– Переоденься, прикрою.
– Ага, – Андрей шагнул назад и завозился во вьюках.
Фредди искоса посмотрел на Эркина. Отошёл? Вроде да, успокоился…
– Меня в имении много по голове били, – тихо сказал Эркин. – Так же. Ухватят за волосы и бьют, по лицу, по затылку… Когда ты меня ухватил… я как там сразу оказался.
– Не подумал я об этом, – глухо ответил Фредди.
– Боюсь я, – совсем тихо сказал Эркин. – Полгода прошло, а я всё боюсь. Всё на руки смотрю… с тобой когда, с другими белыми… Будут бить или нет… боюсь.
Фредди докурил сигарету, повернулся и щелчком отправил её в огонь.
– Нагло вы сегодня полезли. Все заметили. Нельзя так.
– Ну да, поняли уже, – Андрей, уже в сухой рубашке и старых штанах, расправлял на натянутом под крышей лассо мокрую рубашку. – Обедать будем?
– Кому что, – через силу улыбнулся Эркин, отходя к костру.
– Фредди, ты тоже переоделся бы, – Андрей, уже весёлый, будто и не было ничего, возился с мисками.
Фредди сменил рубашку, повесил сушиться куртку и полез во вьюки. Вытащил из своего мешка бутылку вина, мешочек с пряностями и стал искать в продуктовом вьюке перец. Андрей уже разложил по мискам варево, а он всё копался.
– Фредди, – не выдержал Андрей. – Есть садись.
– Сейчас, – откликнулся Фредди. – Перец не найду.
– Чего? – переспросил Андрей. – Чего тебе надо?
– Перец. Грог сварю. Промокли все, как раз будет.
– А если без перца? – осторожно спросил Андрей.
– Зачем без? – не понял Фредди. – Эркин, ты же всё время продукты перекладываешь, где перец?
– Не ищи, – каким-то странным тоном сказал Эркин. – Нету его.
– Как нету? – всё ещё не понимал Фредди. – В мешочке отдельном.
– Нету, – повторил Эркин.
– Так, – выпрямился Фредди. – Так куда вы его дели, чёрт вас подери?!
– Съели, – быстро ответил Андрей. – По ветру пустили, потеряли на кочёвке. На чёрта он тебе нужен? Без него что, этот грог совсем не получится?
Фредди оглядел их. Он уже знал это упрямое, смущённо-вызывающее выражение. Сдохнут, в раскрутку пойдут, но не признаются. Ну что, только успокоились, по новой начинать? Да чёрт с ним, с перцем. Опять небось с кем-то поделились. Хотя грог без перца не то совсем.
– Ладно, сварим без перца, а потом прикуплю.
Эркин и Андрей переглянулись, но промолчали. Фредди наскоро поел, пока вскипала вода, и стал варить грог. Парни следили за ним с живым интересом, Андрей даже забыл себе варева доложить. Сварив грог, Фредди разлил его по кружкам.
– Ну вот, пробуйте.
Они осторожно пригубили горячий напиток.
– А заедать можно? – спросил Андрей.
– Можно, – усмехнулся Фредди. – Но это уже закуска будет.
– Один хрен, – Андрей оторвал половину лепёшки и сунул в рот.
Фредди глотнул и прислушался к своим ощущениям. Ничего получилось. Надо бы ещё…
– Ничего, – сказал Эркин. – Даже очень хорошо.
– С перцем лучше, острее, – возразил Фредди.
– И так хорошо, – горячо поддержал Эркина Андрей. – Правда. На чёрта перец сюда? Очень хорошо!
Так. Это уже интересно. Что за чертовщина с этим перцем?
– Обойдёмся без перца, Фредди, – предложил Эркин. – Мы его и не кладём никуда. И дорогой он. И… – он запнулся.
– И что ещё? – спокойно поинтересовался Фредди.
– И… и русские тогда спрашивали, кто перец покупал. У торговцев, – тихо сказал Андрей и тут же перешёл в наступление. – Вот ты врезал нам, что мы внаглую полезли. Ну, правильно врезал, чего уж тут.
– Ага, – подозрительно легко согласился Эркин.
– А теперь если покупать, так это ж тоже… нарываться.
Фредди переводил взгляд с одного на другого. Похоже, они сейчас согласны ещё раз по шее получить, даже Эркин, лишь бы он за перцем не пошёл, и вообще, чтоб не поминал о нём. С чего бы… ах чёрт! Крысу же табаком с перцем засыпали, понятно, русские и начали копать. Тогда парни правы: покупать сейчас перец – это нарываться. А куда же они этот дели? Поделились? С кем? С теми, кто Крысу задавил? Ах ты, дьявольщина, то-то у них глаза бегают…
– Чёрт с ним, обойдёмся.
Просиявшие лица парней показали правильность решения. Ну, он под этот перец из них сейчас всё выбьет.
– Чтоб вас у русского дома не видели больше.
Они дружно закивали. Ну, значит, точно. Вот куда перец пошёл! Ладно. Но кто же это такой ловкач? Надо будет потом аккуратненько расспросить. Но не сейчас. Пусть успокоятся, отойдут. А то, как Джонни и предполагает, явится вдруг благодетель с картой и начнёт…
Парни так хвалили грог, что Фредди и самому показалось, что без перца очень даже неплохо получается.
Они уже допивали, когда под их навес влетел и тут же исчез молодой негр с криком:
– Сволочь увозят!
Натягивая на ходу куртки и шляпы, парни вылетели из-под навеса, едва не опрокинув решётку. Фредди догнал их уже у Административного центра.
Перед домом русских стояла небольшая тюремная машина, а вокруг бушевала толпа. Ковбои и пастухи вперемешку, ругань, проклятия, кулаки с зажатыми в них ножами и кольтами… И два автоматчика на крыльце, державшие под прицелом кусочек пространства от крыльца до задней дверцы машины.
Андрей и Эркин буквально ввинтились в эту толпу и исчезли в ней. Работая локтями, плечами, коленями, Фредди пробивался к Дану.
На крыльце показался невысокий худой офицер в очках. Что-то сказал автоматчикам, не спеша спустился по ступенькам и пошёл на толпу. По мере его приближения толпа затихала, оказавшиеся впереди стали убирать оружие. Офицер остановился, выжидая. Медленно наступила тишина. Фредди оказался совсем недалеко от него. Рядом вдруг возник Роб.
– Давай, Фредди, надо же выяснить.
Фредди кивнул и, легко сдвинув стоящего впереди могучего негра, шагнул в первый ряд. Но его опередил Андрей.
– Господин офицер, сэр! – прозвенел его громкий голос. – Зачем вы спасаете его, сэр?
Одобрительный гул прокатился по толпе. Офицер улыбнулся, снял очки, тщательно протёр их и снова надел.
– Мы его арестовываем, а не спасаем, – он говорил по-английски правильно, но с еле заметным акцентом. – Он арестован. Будет следствие. Потом суд.
– Мы уже судили его, – бесстрашно возразил Андрей и, помедлив секунду, добавил: – Сэр.
– Правильно! – крикнул кто-то.
– Он вне закона, а вы защищаете его!
– Отдайте его нам!
– Он вне закона!
Пока офицер пережидал этот взрыв, Фредди не спеша подошёл к Андрею, движением плеча отбросил того назад и встал на его место. Сверху вниз осмотрел офицера. Тот столь же спокойно и оценивающе осмотрел Фредди.
– Вы Фредерик Трейси? – прозвучал неожиданный вопрос.
– Да, – спокойно ответил Фредди.
– И ваша подпись, – улыбнулся офицер, – стоит первой.
– Совершенно верно.
– И все, – офицер обвёл толпу взглядом, – все согласны с приговором?
Толпа ответила рёвом, но тут же замолчала, как только заговорил офицер.
– Вы судили его по своим законам. И мы не оспариваем ваш приговор. Но вы судили его за одни… преступления. А он совершил ещё. Другие. Он военный преступник. А здесь скрывался от правосудия.
Фредди чувствовал, как сзади напирает на него, пытаясь что-то сказать, Андрей, и ударом локтя отодвинул его.
– Он откупится, – сказавший быстро нырнул в толпу, затерявшись среди чёрных рабских курток.
Офицер покачал головой.
– Кровь не откупается, – и медленно, будто подыскивая слова, продолжил: – Мы ещё не знаем, есть ли на его руках кровь. Убивал ли он сам. Но он отдавал приказы убивать. А значит, и он убийца. И он знает, где скрываются убийцы. Поэтому будет следствие. И будет суд.
– Но вы не отпустите его, сэр? – вылез всё-таки Андрей.
– Отпустим. На тот свет, – улыбнулся офицер. – Его там уже ждут. Но это, – он вдруг лукаво подмигнул, – это пока тайна. Решает суд.
Хохот грохнул с силой ружейного залпа. Андрей смеялся, запрокидывая голову, едва не теряя шляпу. Офицер посмотрел на него, перевёл взгляд на Фредди и козырнул.
– Приятно было познакомиться, мистер Трейси.
– Взаимно, офицер, – Фредди коснулся шляпы.
Офицер кивнул всем и повернулся, едва не налетев на Эркина, тихо стоявшего за его спиной. Эркин метнулся вбок, к цветным, и они быстро затолкали его в середину своей группы. Офицер ещё раз улыбнулся и пошёл к крыльцу, поднялся по ступенькам, опять что-то сказал автоматчикам и вошёл в дом.
Толпа не расходилась, по-прежнему окружая машину. Ножей и кольтов уже не было видно. И тишина. Шум дождя, шелест листвы и дыхание множества людей.
Открылась дверь, вышел круглолицый солдат и не спеша, чуть вразвалку прошёл к машине, сел в кабину и стал прогревать мотор. И вот появились на крыльце трое. Два русских офицера и между ними Седрик. Бледный, без шляпы, со спутанными, прилипшими ко лбу прядями бесцветных волос, с заложенными за спину руками. Его вели, держа с двух сторон чуть выше локтей. И тут кто-то свистнул. И прорвало! Свист, издевательские, а когда увидели, что он в наручниках, торжествующие выкрики. Чей-то могучий бас перекрыл гомон:
– Эй, Седди! Передай привет Ротбусу!
– Вперёд, Седди! – поддержало шутку множество голосов. – Крыса ждёт!
Седрика провели по людскому коридору, втолкнули в машину, следом влезли автоматчики, один из офицеров захлопнул дверцу. С крыльца спустился ещё один, в очках, тот, что говорил со всеми. Все трое сели впереди, в кабину, и машина тронулась. Перед ней расступились.
Толпа быстро рассыпалась на идущих к своим навесам людей.
– Почему не было шерифа, Дан?
– Он пытался разогнать цветных, и кто-то в толпе врезал ему.
– Ого! А Дон?
– Увёл Джерри. Тот не мог сам встать. Спокойно, Фредди, твои прибежали позже.
– Ага. Спасибо, Дан.
Фредди неспешно шёл к их навесу. Андрей держался рядом. Незаметно откуда-то вынырнул Эркин и спокойно пристроился с другой стороны.
Они уже подходили к своему навесу, когда Фредди спросил:
– Ты чего к этому очкастому прилип?
Вместо ответа Эркин, не меняя шага, оказался за его спиной, и Фредди ощутил лёгкий укол сзади под рёбрами. И тут же Эркин снова пошёл рядом.
– С ума сошёл? Тебя бы на месте пристрелили, – устало сказал Фредди.
– Очкастый бы этого уже не увидел, – спокойно ответил Эркин, входя под навес. – Грог допивать будем?
– Понравилось? – ухмыльнулся Андрей, садясь к костру.
– Жратву не оставляют, – Эркин сел рядом, взял свою кружку. – Его подогреть надо, или так можно? – и снизу вверх посмотрел на Фредди, озорно блестя глазами.
– Как хочешь, – Фредди тяжело опустился на землю, потёр лицо ладонями. – Так. У русского дома чтоб вас больше не было, ясно?
– Договорились же, – пожал плечами Андрей, отхлёбывая из кружки.
– Примелькались мы, – кивнул Эркин. – Да и не будет больше ничего. Только сапёры приедут, проходы расчистят.
– Опять машину вытаскивал? – невинным тоном спросил Андрей.
– Так, покрутился немного, пока все эту сволочь провожали. В такой суматохе и не заметили.
– Больше не рискуйте, хватит, – Фредди залпом допил свою кружку.
– И незачем, – согласился Эркин, допил свою кружку и заглянул в котелок. – На донышке осталось. Допивайте, кто хочет.
– А ты? – Андрей взялся за котелок и протянул его Фредди.
– Я лягу. Психанул сильно, посплю.
Андрей вылил остатки грога поровну себе и Фредди, выпил и стал собирать посуду. Фредди покачал кружку, прислушиваясь к плеску, выпил и отдал кружку Андрею.
– Я тоже лягу. Подремлем до вечернего.
– Ага, – кивнул Андрей. – Дождь, всё равно делать нечего.
Машину слегка потряхивало на ухабах.
– Однако могло круто повернуться.
– Могло, кто спорит. Нас, как всегда, подводит инертность мышления. Были уверены, что его хотят отбить. А его хотели линчевать.
– Успокоил ты их классно. Что пообещал?
– Расстрел. По приговору суда.
– Им?!
– За что? Нет, этой падали. Теперь придётся держать слово.
– Ну, это не проблема. Он уже на две вышки наговорил, а самое интересное ещё впереди.
– Да, я просмотрел протокол. И опять Трейси.
– Классический момент был его прижать.
– Да, но прижали меня.
– Как?!
– Молча. Как только я заговорил с Трейси, меня очень аккуратно укололи сзади ножом. Ровно настолько, чтобы я чувствовал. И не убирали до конца разговора. Пришлось выкручиваться. Думаю, это второй из команды Трейси.
– Индеец?
– Да. Мальчишка стоял рядом с Трейси и подавал реплики. Больше некому.
– Сильны парни.
– Да, с ножом на нас ещё не лезли.
– Классная команда. И держит их Трейси железно. Потом надо будет этот эпизод соединить с делом Ротбуса. И я думаю, что весь материал на Трейси стоит собрать покомпактнее и выделить. То, что говорит о нём этот, примечательно. Весьма примечательно.
– Ладно, Спиноза. Попробуем уговорить нашего.
– Уговаривать будешь ты. А я поговорю с Бешеным. Мне сказали, что он копает убийство Ротбуса. Для души. Ему будет интересно.
– Ну, как ты, Джерри?
– Нормально. Спасибо, Дон.
– Не за что. Налить?
Джерри молча кивнул. Дон налил стакан почти доверху и подошёл к лежащему на кровати бледному шерифу.
– Держи.
– Ого! Что это?
– Русская водка. Тебе передали с пожеланием поправляться. Предложили врача. Я отказался.
– Правильно, – Джерри отхлебнул полстакана и одобрительно крякнул. – И врач, и лекарство… Излишества вредят здоровью.
– Ещё бы. Ты его разглядел?
– Нет. Я даже не понял, откуда меня ударили. Вдруг очень больно, я лежу, и ты меня поднимаешь. А что делали они?
– Сочувствовали. За мной прибежали, что ты упал и лежишь. Споткнулся.
– Мастера. Как это нас в заваруху столько уцелело, Дон, а?
Дон поставил стул около кровати и сел на него верхом, не выпуская свой стакан.
– Как другие, не знаю, а мы сидели в подвале. Почему-то они люка не нашли.
– Не захотели?
– Наверное, Джерри. Отец не занимался хозяйством, а мать их особо не прижимала. Всё сожрали, поломали, до чего смогли дотянуться, и ушли. А от пришлых мы уже отбивались.
Джерри кивнул.
– Значит, за тобой прибежали. Кто же это мог быть?
– Прибежать? Я их не разглядел толком.
– Нет, врезать. Меня свалить… Не из команды Фредди?
– Нет, их не было. Им Фредди ума за утреннее ввалил. Похоже, подействовало. Пришли с ним и ушли с ним. Артисты!
– Нам надо подумать о нашей команде, Дон, парочка цветных нам не помешает.
– Мы же пытались, Джерри. Только прикормишь, как его прирежут.
– Я говорю об официальных. Со звездой.
– Хочешь этих прощупать? Стоящие парни, не спорю. Но Бредли их не отдаст.
– Говорить надо с Фредди, Дон. И очень аккуратно.
– Согласен. Но если удастся… Работать с ними нелегко, Джерри. Парни, видно, надёжные, но уж слишком ушлые. И с закидонами. Рисковать любят.
– Обожгутся и разлюбят. С Фредди я сам поговорю. Потом, когда всё уляжется. А ты присмотрись. Не только к этим, к другим цветным тоже.
– Ясно, Джерри.
– Но аккуратненько, Дон.
– Понял.
– Ну, это мы свалили. Крупная рыбина попалась.
– Она не попалась. Нам её дали. Прямо в руки, на блюдечке с каёмочкой.
– Чего ты злишься? Ведь закончилось удачно.
– Да, но если бы не Спиноза… Я-то никогда не мог понять, чего его в чистильщиках держат. Ведь силы… как у мухи.
– У него вся сила в мозгах. В отличие от тебя, кстати. А злюсь я оттого, что если бы не этот дурацкий суд чести, то Седрик Петерсен и дальше бы благополучно жил у нас под боком, а мы бы…
– Извини, перебью, почему дурацкий? Я о суде чести. Интереснейший материал. Шериф встанет, расспрошу его. Сообщество ковбоев. Слышали раньше? Нет. Ни в одной ориентировке нет даже намёка. И вот, пожалуйте. Организованность, оперативность… Спиноза не зря полную копию взял.
– Две копии. Я ему в двух экземплярах сделала и обе заверила.
– Спасибо, Шурочка. И если ещё мне сделаешь… моя благодарность будет безгранична.
– В пределах разумного? Будет время – сделаю.
– Но кто бы мог подумать, что ковбои такие писучие! Не протокол – поэма.
– И акт. Интересно, лендлорд подчинится?
– Я думаю, он хочет жить. И не будет спорить с кольтами.
– Это уже вне наших полномочий. Сами разберутся. А Петерсен…
– Редкая сволочь. Как он здесь сопли пускал, а?!
– Это как раз стандартно. Все они, каратели и садисты, себя любят до самозабвения и ради себя на всё пойдут. И Трейси, кстати, тоже не отклоняется. Ротбус ему намекнул, и он без звука помчался за деньгами. И работал бы на Ротбуса.
– Интересная личность этот Трейси. И его команда тоже.
– Пастухи? Наглые оба… как танки прут. На рожон лезут. Лишь бы всё внимание на них, а не на Трейси.
– Да, заслоняется он ими мастерски. Только на протоколе вылез. Шурочка, у меня просьба. Всё, что есть по Трейси и его парням, абсолютно всё, собери мне компактненько.
– Готовишь задел на будущее?
– Боюсь, что да. Но сейчас у меня интерес чисто академический. Как говорил Бешеный? Нестыковки, так? Вот я и хочу попробовать состыковать. Есть у меня кое-какие задумки.
– И когда ты их думаешь проверять?
– Свалим Мышеловку, возьму свои отгулы и съезжу кое-куда. Проконсультируюсь.
– Любишь ты, Новиков, конспирацию разводить.
– Капает у нас, Шурочка, так что… бог кого бережёт?
Сквозь сон Фредди услышал, как парни встали, прибавили огонь и потащили мешок к выходу. Хорошо время чувствуют. Но это Эркин… Ладно. Где бы теперь достать перец, чтобы не подставиться ненароком? Без перца грог – не грог, никакой остроты. Так, покупать нельзя, одолжить… спросить, конечно, не спросят, но обдумывать начнут. Значит… значит, ждать Джонни, и пусть привезёт. Так, теперь… сапёры дочистят проходы, и пойдём. Если нигде не застрянем, то отсюда до Бифпита три дневных перехода. В принципе, можно и без грога обойтись. Хотя, если дожди зарядят, без грога паршиво. Купить, что ли, у Роулинга пару бутылок крепкого, чтоб запас был… Лечиться. Даже странно: такой дождь, а спина не болит. Золотые руки у парня. Но характер… У Эндрю, правда, не лучше. Да и побило их крепко. Ладно. Кормов хватит, за три перехода, даже по плохой траве, они много не потеряют. Хороший корм. Большой привес даёт. И об ореховом концентрате стоит подумать. Если, как Эркин говорит, от него сливки в два пальца – ну, это он, положим, прихватил, это ему с голодухи показалось – но всё равно есть смысл. Молочное стадо для своего стола держим, и тогда на свой откорм трёх бычков по этой же методе – ореховый концентрат и молоко – стоит попробовать. Джонни, конечно, это не упустил, но свалим это дело, напомню…
– Фредди, ты чего?
Он открыл глаза. Парни. Однако!
– Уже управились?
– Ну да. Мы ушли, ты лежал, приходим… так же. Случилось чего?
– Ничего, – Фредди сел на лежанке. – Разоспался я чего-то. И дождь этот…
– Это надолго? – спросил до сих пор молчавший Эркин.
– Что?
– Дождь.
– Не знаю. Осенью дожди долгие.
Эркин молча опустил плечи и отошёл к костру. Опять, что ли? Так не с чего… Ладно, сейчас вроде держит себя.
За ужином Эркин ел нехотя, не отвечая на подначки Андрея.
– Да чего ты такой? – не выдержал Андрей.
– Фредди, – Эркин, не ответив Андрею, повернулся к Фредди. – Три месяца, ну как нанялись мы, от того дня, есть уже?
Фредди чуть не поперхнулся кофе: так вот оно что… но…
– Я не помню даты, – честно ответил Фредди, – но, по-моему, нет ещё.
– И я за койку за три месяца заплатил, – вклинился Андрей.
Эркин быстро взглянул на него и снова уставился в огонь.
Из-за койки не будет парень психовать, да и вещи, что оставил… нет, не в этом дело, но спрашивать нельзя, а успокоить надо.
– Подождут они вас. С перегоном не угадаешь.
– Надо было на четыре уговариваться, – кивнул Андрей и вздохнул. – Кто же знал…
– До пожухлой травы уговаривались, – у Эркина зло дёрнулись губы. – Вон она… Жухнет. А мы где? И не бросишь.
– Заработок жалко? – усмехнулся Фредди.
– А что я, задарма корячился?!
Эркин вскочил, но из-за дождя идти было некуда, и он стал щупать развешенное бельё. Собрал высохшее, придирчиво осмотрел рубашки, проверяя целость швов, заложил во вьюк. Взялся было за ремни, бросил…
– Не психуй, – Андрей поверх кружки посмотрел на него смеющимися глазами. – Тебе ж сказали, подождёт она тебя.
– Кто? – очень спокойно спросил Эркин.
Он снял рубашку и стоял полуголый, отсветы костра играли на напряжённых мускулах.
– Койка твоя, кто ж ещё, – невинным тоном сказал Андрей. – Ты ж…
Он не договорил: таким тяжёлым взглядом смотрел на него Эркин.
– Этого не трогай, – медленно, разделяя слова паузами, сказал Эркин.
И Фредди поразился, как мальчишеское задорное лицо Андрея изменилось, стало лицом взрослого, всё понимающего, усталого человека.
– Не трону, – просто ответил он.
Эркин кивнул и сел к костру, разложил на коленях старую рябенькую рубашку, размотал комок с нитками и иголкой, задумался и вдруг отложил всё, быстро метнулся к вьюкам и вернулся с книжкой в руках.
– Фредди, почитай, ладно?
Фредди взял книгу и недоумённо посмотрел на него.
– Зачем? Ты ж их все на память знаешь.
– Он, ну, Берт, правильно сказал. Не понимаю я ни хрена. Ты открой, ну, наугад, и читай вслух. Дождь, не заглянет никто.
Фредди пожал плечами и раскрыл томик наугад.
– Люблю, – но реже говорю об этом… Люблю нежней, – но не для многих глаз…
Эркин слушал, напряжённо сведя брови. Фредди дочитал сонет и поднял на него глаза.
– Ещё, – тихо попросил Эркин.
– Ещё читать? Какой?
– Этот же. Только медленней, я не всё понял.
Фредди читал теперь медленно, останавливаясь после каждой строки и продолжая только после кивка Эркина.
– Перед светом, это как? – спросил Эркин, когда он закончил.
– Свет? Люди, наверное, – пожал плечами Фредди. – Ну, те, кто знает, знакомые.
– Душу открывать нельзя, – кивнул Эркин. – А соловей?
– Птица. – Фредди засвистел соловьём, трель у него не получилась, но парни переглянулись, улыбаясь.
– А мы его слышали, – сказал Андрей, – на выпасе.
Эркин кивнул.
– А флейта что такое?
– Ну-у, вроде дудочки. Никогда не слышал?
– Нет. Но… ну, думаю, понял. Прочитай ещё раз.
Фредди улыбнулся и прочитал сонет в третий раз.
– Теперь понял?
– Вроде, да, – неуверенно ответил Эркин.
– Давай ещё, – Андрей сел поудобнее. – Другое что-нибудь.
– Нет, – Эркин протянул было руку к книге, но тут же отдёрнул её. – Нет, вы читайте, если охота, а я пойду. А то у меня… рассыплется всё. Пойду стадо посмотрю.
Он отложил незаконченное шитьё, натянул куртку, шляпу и вышел, не оглядываясь.
Фредди посмотрел на Андрея, молча протянул ему книгу. Андрей задумчиво покачал головой.
– Нет, пожалуй, у меня тоже… вот-вот рассыплется всё. Будто… на другом языке сказано.
Фредди кивнул, быстро пробежал глазами по странице, закрыл книгу и положил её на рубашку.
Джексонвилл
Утренняя прохлада уже не радовала, а напоминала об осени. Женя старательно не подсчитывала дни, не думала о времени, но осень всё ближе, и признаки её всё нагляднее. И на работу она ходила опять в костюмчике, а не платье, и вечером Алису выпускала погулять в кофточке. В кладовке под стеллажом рядом со свёрнутой в рулон периной стояли самодельные мужские шлёпанцы из кожи и войлока. Стояли давно. Убирая, Женя стирала с них пыль. И Алиса уже не заговаривала об Эркине. И, листая свой каталог, Женя не останавливалась на мужских моделях. Она заставила себя не ждать. Не вспоминать. Не думать о нём. Не прислушиваться к шагам на улице, не просыпаться ночью от почудившегося дыхания… Он вернётся, когда-нибудь, но вернётся. Если тогда, весной, ничего не зная, голодный, больной, измученный, он пришёл не куда-нибудь, а в Джексонвилл, то сейчас он вернётся. Мало ли что могло его задержать…