Тетрадь двадцать четвертая
Алабама
Стада уходили из посёлка по пяти расчищенным проходам. Очерёдность выхода и маршруты определили старшие ковбои после великой ругани, хватания за кольты и лёгкого мордобоя. Цветные пастухи, сидя на навесах, бурно комментировали происходящее и заключали пари. Без мордобоя здесь тоже не обошлось, двоих вообще с навесов скинули. Но так как скинутые встали и полезли обратно, то никто на это внимания не обратил.
Когда совещание у Административного центра закончилось и старшие ковбои потянулись на Торговую площадь – надо же на дорогу выпить и в дорогу запастись, Джерри снял шляпу, вытер лысину, спрятал платок и доверительно сказал Дону:
– Помягчели старшие. Такой разговор и ни одной дырки.
Дон рассмеялся.
– Они уговор помнят, Джерри. Пока здесь – ни-ни.
– До Бифпита ничего серьёзного не будет. Расчёт близко.
– О Бифпите у меня голова не болит. Там мэр есть.
Джерри усмехнулся.
– Старр хороший парень.
– Подстрахуем, – кивнул Дон. – А так… посёлок неплохая затея. Не разберут его русские?
– Я уже говорил с ними. Они нам всё оставляют. В федеральную собственность, – заржал Джерри.
– Ну да, – засмеялся Дон, – это же имперские земли.
– А теперь федеральные.
– Если бы не мины…
– К следующему году расчистят. Обещали.
Дон недоверчиво хмыкнул в ответ, но промолчал.
Площадь перед их домом и домом русских опустела. Опустели и крыши. Но гомон и суета не утихали. Ковбойский посёлок собирался в дорогу.
Фредди шёл к своему навесу и прикидывал, что как ни крути, но у них оставалось десять мешков. Не сидеть же здесь лишние дни. И не продать. Некому – все брали с запасом. И везти не на чём. И бросить жалко. Вот если бы Джонни… Автомобильный гудок за спиной заставил его вздрогнуть и обернуться. И застыть с открытым от изумления ртом. Почти касаясь его бампером, стоял грузовик, и Джонни за рулём! Ну… ну ловкач, ну!..
– Ну, нет слов, Джонни, – развёл он руками.
Джонатан довольно рассмеялся.
– Главное в нужный момент в нужном месте.
Фредди встал на подножку, ухватившись за дверцу, и так они подъехали к своему навесу. Ловко маневрируя, Джонатан загнал грузовичок в просвет точно напротив их навеса и заглушил мотор.
Эркин и Андрей ждали их у костра.
– Добрый день, парни, – Джонатан, улыбаясь, сел к огню и кивком поблагодарил Эркина, поставившего перед ним чистую кружку. – Не надоело здесь?
– Добрый день, сэр, – Эркин поздоровался с улыбкой, но вопрос явно проигнорировал.
За него ответил Андрей:
– День добрый, сэр. Задержка не по нашей вине, вычет нельзя впаять. Так чего ж не посидеть?
Фредди закашлялся, скрывая смех.
– Уел, – улыбнулся Джонатан. – Когда трогаетесь?
– Наш черёд послезавтра, – ответил Фредди. – Если идти завтра, дорога плохая.
– Резонно, – кивнул Джонатан, наливая себе кофе. – Значит, послезавтра. От этого и считаем.
– Пять дней.
– А ночёвок?
– Четыре ночёвки, но придём под вечер. Агенты уже спят.
– Разбужу, – пообещал Джонатан.
– Тогда без проблем, – кивнул Фредди. – Жильё и всё остальное…
– Всё на мне. На улице не заночуете. Сколько у вас корма остаётся?
Фредди посмотрел на Эркина.
– Четырнадцать мешков, сэр, – сразу ответил тот, сохраняя, впрочем, на лице отсутствующее выражение, с которым слушал их разговор.
– Хорошо, а у остальных?
– По-разному, – ответил Фредди, – дорожиться не будут.
– Я тоже так думаю.
– Рессоры не посадишь?
– Я их поменял. И раму укрепил. Сколько дадут, столько и возьму.
– Столько и не будет, – усмехнулся Фредди. – К стаду пойдёшь?
– Потом, – Джонатан допил кофе. – Я их с въезда рассмотрел. Завтра до кормёжки посмотрю и выеду.
Эркин быстро посмотрел на него, опустил ресницы и спросил:
– Грузить сейчас, сэр?
– Да, – Джонатан встал. – Управитесь сами, парни?
– Не проблема, – Андрей очень похоже передразнил Фредди.
Фредди показал ему кулак и встал.
– Пройдёмся, Джонни. Парни, оставьте четыре мешка и вьюки, остальное грузите.
Когда они вышли, Андрей хохотнул:
– Ну, жох-мужик. Из любого дерьма деньгу скуёт.
– Завидуешь? – усмехнулся Эркин.
– Зависть паскудное чувство. Но…
Они были одни, говорили камерным шёпотом и поэтому говорили спокойно по-русски.
– Это его игра, Андрей. Нам…
– Накласть нам на него и на его игры, – ухмыльнулся Андрей. – Пошли?
– Пошли, – кивнул Эркин. – Вспомним.
– От чего уехали и к чему вернёмся! – заржал Андрей.
– Тогда иди, борт открывай. Принимать будешь.
– Раскомандовался тоже, – заворчал Андрей, вставая и привычно одёргивая рукава. – Я, может, тоже… таскать хочу.
– Не смеши, когда я под мешком, – попросил Эркин. – Дыхалка сбивается.
– Ага, – согласился Андрей.
Эркин, как всегда на погрузке, разделся до пояса, сберегая рубашку. Четыре мешка оставить. Всё, последняя ночь на лежанках. Дальше опять на земле. Но всего четыре ночи. А там… Там-то хоть отпустят нас? Натужно крякнув, он встал с мешком на спине и пошёл к грузовику, где в кузове его уже ждал Андрей.
Эркин тащил к грузовику восьмой мешок, когда к их навесу потянулись пастухи с навьюченными лошадьми. Перетаскав свои мешки, Эркин поднялся было к Андрею принимать, но тут же спрыгнул вниз, а в кузов отправили красивого парня-трёхкровку. Жидковат он ещё такой мешок на себе поднять, пусть на пару с Весёлым принимает и укладывает. А Певуну место внизу, с мужиками.
Когда поток мешков закончился, Андрей спрыгнул и закрыл борт.
– Ну что, кофе с устатку?
– Старшие чего покрепче пьют.
– А с каких… ты это купишь?
– Тройную засыпку сделать, тоже проймёт.
– Во, дело!
– А ни хрена! Хоть… недельную в кружку засыпь, а бутылку не заменит.
– А сменять?
– Штаны твои менять будем? Снимай!
– Охренел?! У меня сменки нет.
– А кабы и была! У кого сменяешь?
– Хреново, парни, свобода, а выпить нечего!
– Ничего, в Бифпите расчёт, там уж отведём душу…
– Ты его получи сначала, вычетов набралось…
– До хрена! Чуть что, вычет, вычет…
– Хорошо, если сами в долгу не останемся.
Гомоня, хохоча и переругиваясь, цветные пастухи толпой повалили от посёлка к загонам. Пока ты при бычках, другой работы не дадут. А кому завтра с утра выходить… так вьюки собрать – минутное же дело. У старших свои дела, до лендлордов мы вообще не касаемся, а у нас свои. У каждого свои дела, и ежели они другим не во вред, то и не суй туда свой нос. Он хоть и приплюснутый, а защемить можно.
Джонатан и Фредди пришли перед вечерней кормёжкой. Парней не было. Под навесом чисто, из трёх мешков сделано подобие лежанки, четвёртый наготове у выхода и уже располовинен под переноску. На костре как всегда в котелках и кофейнике булькает и клокочет.
– А идея неплохая, – Джонатан сел к костру и улыбнулся.
– Да, мы тут уже тоже говорили. – Фредди налил ему и себе кофе. – Ветконтроль, карантин, вообще переждать и оглядеться. Мины снимут – готовый торг.
– В целом неплохо, – засмеялся Джонатан. – Теперь о деле. Чёрный исчез. Пока он был с лошадьми, я его ещё мог проследить. Но парень умён. Продал лошадей, и найди его теперь.
– Хреново. Если она у него…
– Не думаю, Фредди. Он бы уже этой картой сыграл, – Джонатан усмехнулся получившемуся каламбуру.
– А если он не знает?
– Чего? Гриновские все были грамотными.
– Грин так рисковал?
– С его клиентурой он мог плевать на любые законы. Они у него и машину водить умели, и секретарскую работу знали, а про оружие я не говорю.
– И спальниками могли?
– Вот чего нет, того нет. Но спальников он, говорят, покупал. У него был свой… учебный центр, скажем так. Где, не знаю. В Джексонвилле он только передавал товар покупателю, ну, и сам жил иногда, – Джонатан допил кружку и налил себе ещё. – Ну, как жил, так и умер. Я его смерти не завидую, Фредди.
– Чёрного надо найти, Джонни. Он опасен.
– Кому? Это не горит, Фредди.
– Ладно, будем считать так. Успеем, так успеем. Русские успокоились?
– Те, кого они взяли, болтают напропалую и топят, кого только могут. Так что облавы и проверки русским теперь не нужны. Едут и берут персонально. Но слой тот же. Ведомство моего тёзки.
– Уже легче, – хмыкнул Фредди.
– Будем надеяться, они пойдут вглубь, а не вширь, – усмехнулся Джонатан.
– Будем надеяться, – ответно ухмыльнулся Фредди.
Под навес вошли Эркин с Андреем и молча поволокли мешки к выходу. И вот уже и нет их.
– На водопое одни управятся?
– Свободно.
– Натаскал ты их хорошо.
– Они способные, – улыбнулся Фредди.
– Всё наладилось, так?
– Под конец всегда налаживается. Брыкаются иногда, но… по делу. Они работяги, Джонни. Да, вот что. До Бифпита никак не встретимся?
– А что?
– Перец нужен. А после Крысы покупать его здесь… это подставиться. Сам понимаешь.
– А зачем тебе перец, Фредди? Кого ты им посыпать будешь? – искренне удивился Джонатан.
– Без перца грог совсем не тот получается.
– Ради грога я грузовик гонять не буду, – решительно заявил Джонатан. – Посидишь недельку на коньяке, ничего с тобой не случится.
Фредди открыл было рот, но тут же закрыл, опустил веки и почтительно ответил:
– Слушаюсь, сэр.
Джонатан схватился обеими руками за шляпу, сдёрнул и несколько минут сидел, спрятав в неё лицо, раскачиваясь и трясясь всем телом. Выждав приличную, по его мнению, паузу, Фредди участливо спросил:
– Тебе плохо, Джонни? – а когда Джонатан убрал шляпу, глядя на его смеющееся мокрое от слёз лицо, сказал уже совсем другим тоном: – Смех смехом, Джонни, но, похоже, наш перец ушёл именно на это.
– На грог? – с трудом выговорил Джонатан.
– На посыпку. Если бы на грог, остался бы мешочек. А его тоже нет.
– У Эркина любая мелочь в дело идёт, – серьёзно сказал Джонатан.
– Да, Эндрю ещё мог потерять, но провизией занимается Эркин.
– Интересно получается, Фредди.
– Слишком интересно. Но пока благодетель о себе не даст знать, об этом можно не думать.
– Резонно. Но если будет случай, попробуй пощупать парней. Как я понимаю, перец, – Джонатан невольно хмыкнул, – всплыл случайно.
– Верно. Может, и ещё что всплывёт. Об этом хватит. Работать сегодня будешь?
– Да, разомнусь немножко. Денег у всех мало осталось.
– Да, Крысу поминали, Седрика провожали, страх заливали, – Фредди даже пальцы загибал, чтобы не сбиться при счёте. – У Роулинга дорогой выпивки совсем мало осталось.
– Он придёт поиграть.
– Тогда стóит, – кивнул Фредди и допил свою кружку. – Давай свою, Джонни, ополосну наскоро и пойдём.
Джонатан кивнул.
– Сейчас отдышусь после твоего грога и пойдём. А то нас уже ждут.
– Ну вот, Новиков, ещё два дня и сможешь уехать за консультациями.
– А тебя, Шурочка, тоже за живое взяло. Сознайся.
Шурочка аккуратно разгладила подшитую справку и закрыла папку.
– Новиков, а зачем они нам?
– Кто? Трейси с Бредли?
– Нет, его пастухи. Мы же не занимаемся цветными. Я говорила с Георгием. Он рассказывает интересные вещи.
– Нам нужен Трейси.
– Мы не возьмём его, не затронув парней. А за них поднимутся остальные цветные. Вспомни, как было, когда Ротбуса убили. Ещё немного, и началось бы такое… – она невольно поёжилась. – Зачем они нам, Новиков? Шериф хочет забрать их себе, ему нужны цветные помощники, вот он и пытается их обхаживать. А они не идут, – засмеялась Шурочка.
– На месте Трейси я бы отправил парней или хоть одного из них к шерифу или в полицию. Неужели ему не нужны свои глаза и уши возле шерифа?
– Значит, не нужны. Кстати, вот ты и ответил на вопрос, почему они перестали крутиться у нашего дома.
– Шурочка, для этого они должны знать русский. И не ругань, которую все цветные от наших же солдат подцепили, а терминологию. Вообще хорошо знать язык. Слишком большое допущение.
– Согласна. За нами вообще следят. Стоит кому из наших показаться, как начинается свист, заметил?
– Да, я тоже подозревал, что это сигналы. Они оповещают о нас, как об опасности.
– Так зачем они нам? Ты собираешься пригласить их вольнонаёмными?
– Я не из кадрового отдела, Шурочка. В этой роли они нам ни с какого бока не нужны.
– А в какой роли?
– Через них можно подобраться к Трейси. Ты не волнуйся, Шурочка, им ничего не будет. Сказать тебе, из-за которого ты переживаешь и почему из-за него?
– Я знаю, какую гадость ты хочешь сказать. Не надо, Новиков, поссоримся.
– Твоя дружба, Шурочка…
– Перестань. Где так поседел Малец? Кстати, другие цветные зовут его Весёлым.
– Да, а индейца Певуном. Странно.
– В этой команде всё странно. Ты знаешь, что Бредли приехал?
– Да, на грузовике и скупает по дешёвке остающийся корм. Оборотистый мужик.
– Он всегда приезжает вовремя. – Шурочка встала, положила папку в сейф, привычно автоматическим движением закрыла и заперла дверцу. – В отличие от нашего начальства. Идём ужинать, Новиков. Завтра стада начнут уходить, а на отвальную нас не пригласили. Видно, Бредли не хочет лишних глаз в игре.
– Ты и это знаешь?
– Не один ты умеешь работать, Новиков.
Когда Джонатан и Фредди вернулись к себе, посёлок уже спал. Спали и парни. На земле, завернувшись в одеяла, спина к спине. Одеяло Фредди покоилось на лежанке из трёх мешков. На решётке котелок с варевом, пыхтящий кофейник и сковородка с небольшой стопкой лепёшек.
– Заботливые, черти, – пробурчал Фредди, садясь к костру.
– Ты их завтра грогом угости, – предложил Джонатан, пересчитывая и закладывая во внутренний карман деньги. – Вот и сквитаетесь.
Фредди покосился на парней. Те лежали неподвижно, но когда кто-то из них всхрапнул, Фредди рассмеялся:
– Вылезайте, черти, я же слышу, что не спите.
Андрей откинул одеяло.
– Вставай, Эркин, скучно им без нас.
Эркин вылез из-под одеяла, сгрёб его в охапку и молча вышел из-под навеса. Было слышно, как он подтягивается на навес и укладывается там, ворча:
– Не наигрался он… сам баламут и другим спать не даёт… – потом шумный зевок и тишина.
Андрей растерянно поглядел на Джонатана и Фредди, взял своё одеяло и последовал за Эркином. Судя по шумам, он тоже залез на навес. Быстрый неразборчивый шёпот и голос Эркина:
– Ладно уж… не хотел он… завтра проспишь, всем за свой вычет душу вымотаешь. Спи, пока не скинул.
И тишина. На вопросительный взгляд Джонатана Фредди спокойно ответил:
– Дождя не будет. А пойдёт, так их проблема.
Джонатан сел поудобнее, взял кружку с кофе, отпил.
– Вроде всё нормально, Фредди?
– Да, ещё неделя и всё, конец и под расчёт. Вот где будет весело, Джонни.
– Знаю, – улыбнулся Джонатан.
Фредди с улыбкой кивнул.
– А русский неплохо играл, Джонни.
– Да, умеет держаться. Головы даже от выигрыша не теряет. С таким приятно работать. Он и раньше подсаживался?
– Он с лендлордами водил компанию.
– Заметно. Нет, с таким и порезвиться можно. Ну, что ж, на сегодня программа выполнена. Можно и на боковую.
Когда они уже легли, Джонатан совсем тихо сказал:
– Попробую опередить парней.
И получил столь же тихий ответ:
– Спорим, Эркин будет первым?
– С тобой не спорю, – почти беззвучно рассмеялся Джонатан.
Посёлок пустел. С утреннего водопоя и почти до сумерек уходили стада. Недовольно мычали привыкшие к своим загонам бычки, упрямились разбаловавшиеся в табуне лошади, отчаянно ругались пастухи и ковбои…
Вернувшись с вечерней кормёжки, Эркин стал перекладывать и увязывать вьюки. Лошади уже были в загоне. Сейчас поужинать, приготовить на завтра, разобрать и увязать решётку и посуду. А обжились здесь хорошо. Конечно, раньше такого нельзя было допустить, чтоб все рабы вместе… нет, хорошо. Теперь четыре ночи и Бифпит. Смешное название, Бифпит – Мясная Яма. Интересно, это тот же город, куда гонял стада Грегори, или другой? Хотя… имение далеко отсюда, и места совсем не похожие на тогдашние. Но всё равно, недалеко от Бифпита должен быть Пустырь. Если хоть что-нибудь осталось, покажет Андрею. А Фредди не стóит. Его это тогда не касалось, пусть и не касается. Странно, но как много белых ничего не знают о рабстве. Или притворяются? Как можно жить рядом и не знать? Ну, дела белых – их дела. У него свои. Удачно получается: у тех троих старший ковбой в лёжку, народу осталось мало, пустых навесов много… очень даже удачно. Эркин оглядел собранные вьюки. Ну вот. Эркин туго скатал своё одеяло, спрятал под накинутую на плечи куртку. Где Андрея носит? Договорились же…
– Вот и я! – Андрей влетел под навес и победно потряс зажатыми в кулаке сигаретами. – Со всех получил!
– Вот все себе и оставь, – кивнул Эркин. – Я пошёл.
– Валяй, – Андрей сел к костру и стал выгребать из карманов и сортировать сигареты, демонстративно не заметив ухода Эркина.
К концу сортировки пришёл Фредди, улаживавший завтрашние маршруты с остававшимися старшими. Сначала он даже как-то не заметил, что Андрей один. Сел к костру, налил себе кофе и залпом выпил почти кружку. «Крутой был разговор», – молча ухмыльнулся Андрей. Он спокойно закончил раскладывать сигареты по кучкам, потом собрал половину в горсть и протянул Фредди.
– Держи.
– Это что? Опять наиграли?
– Ага.
Фредди вытащил старый кожаный портсигар и стал укладывать туда сигареты.
– Когда столько успели?
– Долги собрали. Завтра выходим, стрельнуть не у кого будет.
Андрей убрал сигареты и стал накладывать варево.
– Эркин выигрывает, а ты куришь, – усмехнулся Фредди.
– Нельзя ж всё на него одного взваливать, – хмыкнул Андрей, заглядывая в котелок и отставляя его на край решётки.
Фредди уже начал было есть и тут сообразил, что их двое, а третью миску Андрей и не трогает.
– А Эркин где?
– Он позже поест.
Фредди поставил миску.
– Где он? Что вы ещё придумали?
– Я ему не сторож, у него свои дела. Придёт, никуда он не денется.
– Что вы ещё придумали, спрашиваю?!
Андрей тоже поставил миску.
– Слушай, он что, как прикованный здесь сидеть должен? У нас рабочий день закончен, свободное время. По трудовому законодательству.
– Я тебе сейчас такое трудовое законодательство пропишу!
– Та-ак… Мне психануть или в несознанку? Тебе чего больше хочется? – у Андрея зло заблестели глаза. – Раз ты решил в надзирателя поиграться.
– За надзирателя отдельно врежу. Где Эркин? Со мной несознанка не пройдёт. Сам умею.
Андрей решил сбавить накал.
– Ну, к знакомым пошёл. Парни у него знакомые. У них посидит и придёт. Свои дела, понимаешь?
– Даже от тебя? Ври другому.
Ах так…
– А я тебя держать должен, чтоб ты его искать не пошёл.
– Не пойду, если толком объяснишь.
– Всё тебе скажи. Сам не догадаешься?
– Нет, – отрезал Фредди. – Я должен знать, а не догадываться.
По его тону Андрей понял, что надо отступить. Но как сказать и самого страшного не произнести? Чтоб Фредди понял, но без ненужных слов.
– Тебе Эркин спину чинил?
– Ну?
– И потом, на перегоне, купались когда. Ну, после Крутого Прохода. Помнишь?
– Ну?
– А ему кто сделает? Ты умеешь? Нет. И я не умею. А те парни умеют. Побудет он у них и придёт. Теперь понял?
Фредди помолчал, соображая, и взял свою миску.
– Развели тайн на пустом месте.
– Им тоже светиться неохота, – пожал плечами Андрей, берясь за еду.
– Вроде ж уже не ищут их.
– А хрен их знает, кого ищут и чего будет, когда найдут.
Фредди кивнул. Они молча поели. Андрей налил себе кофе и закурил.
– Слушай, а чего ты так вцепился, где он? – спросил вдруг Андрей.
Фредди, занятый своими мыслями, ответил не сразу:
– На перегоне всякое бывает. А уговор уже не действует.
– Эркин к чужому стаду не полезет, – возразил Андрей.
– Если надо, труп и перенести можно, – усмехнулся Фредди. – А так… и подпоить могут, и… Сманивали вас? – Андрей кивнул. – Ну вот. Сволочей, чтоб не мне, так никому, хватает. Бывало такое. Стадо не взять, так хоть на пастухе отыграться. А нам с утреннего водопоя идти.
– Знаем. Фредди, а остальные меньше до Бифпита идут.
– Мы крюк даём. По травяному месту.
– Ага, – кивнул Андрей. – Роулинг уже укатил.
– Сколько мог, он с нас уже взял, – усмехнулся Фредди.
– А Джонатан с него?
Фредди поперхнулся кофе.
– Эт-то у тебя откуда?
– А оттуда. Вы играли, а мы с соседних навесов смотрели, – ухмыльнулся Андрей. – Сверху хорошо видно.
– Вы оба?..
– А ни хрена! Нас там за десяток было. Ну, и по другим крышам тоже, – Андрей, улыбаясь, смотрел на онемевшего Фредди. – Джонатан, конечно, классный игрок.
– Если ты… – наконец пришёл в себя Фредди.
– Чего? Случилось чего? – Андрей рассмеялся. – Мы тоже играли.
– Во что? – очень спокойно спросил Фредди.
– А на вас держали. На тебя легко держать. У тебя какая карта идёт, ты так и играешь. А на Джонатане я пролетал. Классно работает, – в голосе Андрея было столько искреннего уважения, что Фредди перевёл дыхание и улыбнулся. – А когда ты из игры вывалился и стрёмщиком сел, ну, Джонатана прикрывать, игра, значит, пошла серьёзная, в такой зрители не нужны, лишний глаз с головой отобьют, мы и ушли. А выигрыш сегодня забрали. И долги заодно.
– А остальные?
– Они карт не знают, наобум держали. – Андрей рассмеялся. – А кто и просто глазел, из интереса.
Фредди кивнул и допил свою кружку, налил ещё.
– А ты сам хорошо играешь?
– Натаскался у кримов. Стрёмщиком у одного сидел. Тоже классный был игрок. Но… не того обыграл, его и подкололи. Меня тоже должны были, но я вывернулся.
– Тебя-то за что?
– Ты что, Фредди, забыл? Пару парой и убирают. Работают вместе и в землю вместе ложатся.
Фредди как от удара перехватил ртом воздух и кивнул:
– Это хорошо.
– Что? – не понял Андрей.
– А что напомнил. Как вывернулся?
– Ну, я стрёмщиком недолго был. И не на каждой игре. Так, набегал. А вывернулся я тем, что на работы ушёл. Как раз на минные поля и попал. И не пошло за мной ничего, – Андрей вдруг зевнул. – А сам я так себе играю. Чужую игру вижу, а подстраиваюсь плохо, свою гну. И игры не все знаю.
Фредди несколько раз кивнул и осторожно спросил:
– Как звали того, ну, у которого ты стрёмщиком сидел, не помнишь?
– Не знаю, – поправил его Андрей. – Туда человек без имени входил, всё за воротами оставалось. Как зваться, уже не сам решал. А за вопросы лишние… – Андрей усмехнулся, – шибко любопытные сразу убирались. – И вдруг озорно спросил: – А хочешь, сыграем? В очко. Ну, блэк-джек, что ли. Где двадцать одно набрать надо. Я это умею.
– И на что играть будешь? – усмехнулся Фредди. – Денег у тебя нет, а без банка в блэк-джек только малолетки дуются. Для учёбы.
– На сигареты ты не сядешь, – согласился Андрей. – Низко для тебя.
– Эркина играть не выучил?
– Ему щелобанов хватает. Говорит, карты – игра белых, – засмеялся Андрей.
– Карты не отбирали на шмоне?
– Чтобы отобрать, найти надо, – заржал Андрей. – А чтоб колоду найти, надо как следует по бараку полазить, а стены шаткие, балки гнилые… охранюги тоже жить хотят. Да и всякие дела через карты делались. Для вида искали, конечно. Кого надо было прижать, но не сильно, у тех находили. Ну, тут всякого накручено. Сам знаешь. Ведь там, – он подмигнул Фредди, – так же было. Скажешь, нет?
– Не скажу. По-другому, но также, – кивнул Фредди.
Андрей снова зевнул.
– Ложись спать, Эндрю.
– Я Эркина подожду. А сейчас засну, опять всё увижу, – Андрей стал собирать посуду. – Пойду, умоюсь заодно. А ты ложись, – и, выходя, опять подмигнул. – Не боись, Фредди, всё в порядке будет.
Фредди докурил, выбросил окурок в костёр и лёг спать. Раз просили не беспокоиться, то и не будем. А в Бифпите нужно будет сыграть с Эндрю. Если парень и впрямь умеет… Сквозь сон он услышал, как вернулся и сел к костру Андрей. Осторожно приоткрыл глаза и посмотрел. Сидит, смотрит в огонь и мусолит незажжённую сигарету. Всё-таки психует. Если Эркин задержится, оба проспят.
– Спи ты себе, – сказал, не оборачиваясь, Андрей.
– А ты с чего взял, что я не сплю? – спросил, не меняя позы, Фредди.
– Дыхание другое. Не психуй, ни черта с нами не будет. Мы живучие.
– Сам же психуешь.
– Нет, просто жду.
– А туда не пойдёшь?
– Зачем? Не дразни меня сейчас, Фредди, не надо. Я не малолетка уже.
– Тогда займись чем. Так сидеть – себя травить. Знаю.
– Это ты верно сказал. Побреюсь тогда, с утра некогда будет.
Андрей полез в свой мешок. И под его возню Фредди заснул всерьёз. И возвращение Эркина, и как парни укладывались, прошло как-то мимо сознания.
Они ушли из посёлка на своём проходе первыми. И было трудно. Так же трудно, как и остальным. Отяжелевшие бычки не хотели идти, норовили разбрестись. Капризничала Резеда, дёргая спаренного с ней Огонька. Будто опять как в начале. Только теперь парни лучше держались в сёдлах, но и бычки были уже другими. Фредди понадобилось всё его мастерство, чтобы восстановить порядок. Двигались медленнее, чем он планировал, и к обеду их стало поджимать следовавшее за ними стадо. Крепко поругавшись, старшие ковбои решили до ночёвки идти одним гуртом, а уже на утро разделиться. Теперь приходилось ещё и разгонять затевавших драки бычков.
К вечеру все вымотались настолько, что, уложив бычков и отпустив лошадей, рухнули замертво, даже не расстелив одеял.
Полежав немного, Эркин встал и погнал Андрея за водой. А сам, разведя костёр и поставив решётку, подошёл к лежавшей на земле четвёрке пастухов.
– Вы свой костёр ставить будете?
– Иди ты!.. – простонал костлявый негр в выгоревшей до белизны рубашке.
– Я-то пойду, но вы тогда к нашему костру не подваливайте, – спокойно предупредил Эркин.
– Сволочь ты, Певун. Не лежится тебе, – полуседой мулат со стоном сел, попробовал встать и снова лёг.
– Я люблю сытым спать, – усмехнулся Эркин и пошёл навстречу Андрею, ловко выдёргивая по дороге из-под лежащих сушняк.
– Сволочь, сушняк оставь!
– А без него мягче лежится, – не оборачиваясь бросил Эркин.
– Ну не гад, а?!
– Не шевелится только мёртвый! – ржал, расставляя на решётке кофейник и котелки, Андрей.
– Ладно, – мулат всё-таки встал. – В Овраге выспимся.
Со стонами и руганью четвёрка встала. Мулат подошёл к Эркину.
– Наш старший отдельно сидит. Давай два костра делать. Пусть они себе вдвоём…
Эркин и Андрей переглянулись.
– Хотите подвалить к нам, давайте. Но мы своего старшего отделять не будем. Захочет, так сам уйдёт, – твёрдо сказал Эркин.
– Всё равно два костра, – усмехнулся Андрей.
– Три! – Мулат отошёл, обернулся и зло повторил, как сплюнул: – Три костра, ты… – на ругательство у него не хватило сил.
Когда, обойдя стада, старшие ковбои повернули к стоянке, они увидели три костра и тёмные силуэты у двух из них. Два и четыре.
– Я думал, цветные вместе сядут, – усмехнулся Саймон, – поругались, что ли?
Фредди молча пожал плечами и направился было к своему костру, когда Саймон остановил его:
– Не надоело тебе со своими? Приходи, поболтаем.
– А тебе надоело одиночество? – усмехнулся Фредди. – Быстро.
– Хочется отвести душу, – Саймон твёрдо посмотрел ему в глаза. – Как ты ладишь со своими?
– Как могу, так и лажу.
– Сволочи они все, – тихо и очень убеждённо сказал Саймон. – Последний раз я старшим к цветным пошёл. С рабами проще было. Смажешь ему по морде, поркой пригрозишь, вот и дошло. А эти…
– Я с рабами не гонял, – спокойно ответил Фредди. – А с этими… Трудяги оба. Надёжные.
– Ну… И не боишься с ними у одного костра?
– Чего? Чего ты боишься, что ночуешь отдельно? Или, – Фредди усмехнулся, – старых знакомых встретил? Кому по морде смазывал.
– Меня б тогда уже не было. Сам знаешь. Мне прижать их не на чем, чтоб слушались. Ни ударить, ни паёк уполовинить, ну, ничего не моги. А на вычеты им плевать. Они цену деньгам не знают. Днём живут. Пузо набьют, и ладно. Ночью к стаду не поднимешь. И вечно секреты свои. Я – старший, должен всё знать. А к ним не подступись.
– А на чёрта тебе всё знать? – поинтересовался Фредди. – Что со стадом делать, я сам знаю, а остальное – их проблемы.
– Повезло тебе. Я видел, как твои вкалывают. А мои – бездельники. Без меня зад от земли не оторвут.
– Они видят, как ты вкалываешь?
– Старшему ковбою вкалывать не положено. А коли приходится, то знать об этом никому не надо.
– А, ну-ну, – усмехнулся Фредди. – Спокойной ночи.
– Спокойной ночи, – устало загребая ногами, Саймон пошёл к своему костру, рядом с которым лежал его не распакованный вьюк.
Фредди с усмешкой пожал плечами и пошёл к своим. Умеет Саймон создавать себе проблемы, пусть сам их и решает. Старшему ковбою вкалывать не положено, да? Набрался всякого от надзирателей, так и получай… надзирательскую долю. В Аризоне такую спесь покруче сбивали, это у него ещё парни терпеливые.
Эркин и Андрей уже спали. Фредди сел к огню, быстро поел и лёг. Ночь будет суматошная, придётся часто вставать и спать вполглаза.
Так и получилось. Ложился один, вставал другой. У соседей карусель шла туго. Каждый раз Саймон, ругаясь, тряс за плечо мулата, а тот уже пинками поднимал кого-то из пастухов. В очередной раз Фредди и Саймон опять оказались в паре.
– Твои, смотрю, тоже, – начал Саймон.
– Чего тоже?
– Я индейца твоего послал, чтоб дальний конец обошёл, а он и ухом не повёл. Будто я со столбом говорю, или он лучше меня гоньбу знает.
Фредди усмехнулся. Как выглядел посыл Саймона, представить нетрудно. Хорошая выдержка у Эркина. Эндрю мог и нож достать.
– Это ты на второго не нарвался. Тот бы не смолчал.
– Пусть бы попробовал. Потерял расу, так пусть молчит.
– А чего ты его на дальний край посылал? – поинтересовался Фредди. – Там как раз спокойные лежат.
Саймон с интересом посмотрел на него:
– Так это ты ему сказал, как ходить? Тогда извини, я не знал, что он по твоему слову… А то я смотрю, ходит себе, посвистывает. Сел вон на того, – Саймон показал на рассматривавшего их Подлюгу, – и свистит. Певун!
– Самый вредный во всём стаде, – Фредди погрозил Подлюге кулаком, и тот опустил голову.
– Ты сказал?
– Сами разбираются, – пожал плечами Фредди. – Они с мая на выпасе с ними. Я на перегоне подхватил.
Саймон кивнул.
– С моими так нельзя. Ни в зуб ногой. На выпасе… Не укажешь перегнать, так и не видят, что вытоптано всё. Жратву на день не выдашь, недельную норму в котёл засыплют… Болваны! Ни хрена не знают, не умеют, и слова им не скажи!
– Ты с самого начала отделился? – задумчиво спросил Фредди.
– А как же! А в имении я вообще в палатке жил. На перегон не взял, чтоб не возиться, а так-то…
Фредди не выдержал и заржал.
– Ты чего?
– Ты по-надзирательски с ними, вот и они с тобой… по-рабски, – с трудом выговорил сквозь смех Фредди.
– А с ними по-другому нельзя, – убеждённо сказал Саймон. – Это вон ты, Берт, ну, тот вообще зелен для старшего, Дик, Дан…
– Роб, – подсказал Фредди.
– Все вы дурью маетесь, за ровню их держите. А они скоты, только двуногие и не мычат.
– Если б перегон не кончался, – задумчиво сказал Фредди, – я б ещё поспорил с тобой. А так, чего ж… До Бифпита недалеко, добредёте.
– Хороший ты парень, Фред, но если ты и в Бифпите с ними запанибрата будешь, точно без расы останешься. Учти.
– Учту, – кивнул Фредди.
– Ты пойми, Фред. Я в принципе не против цветных, но они должны знать своё место. Если всё вернётся, им же хуже будет.
– Всё вернётся? – переспросил Фредди. – Это как? Снова рабство?
– Ну, может, назовут по-другому. Но всё будет, как до русских. Я и говорю. Кто из цветных не покорится, их же перестрелять придётся. Твой же, ну, индеец, не сможет вернуться. А мои смогут. Я им забыться не даю, понимаешь?