Эркин и Андрей молча стояли рядом, а когда они уже подходили к дверям гостиницы, Андрей негромко спросил:
– Ты их всех знаешь?
– Сколько помню, они всегда тут, – спокойно ответил Фредди. – Лет восемь уже я их знаю, всех троих. Джошуа вы знаете, это Энтони, а третий – Робин.
Эркин кивнул:
– Нам говорили, что они остались.
– Они тебя тоже знают, – ухмыльнулся Андрей. – И Джонатана.
Фредди только хмыкнул в ответ.
Джонатан ждал их в номере, сидя за столом над бумагами. На краю стола под салфеткой стоял поднос с завтраком.
– Что так долго? – Джонатан в упор смотрел на Фредди. – Проспали?
– Весь перегон не чистили, – спокойно ответил Фредди.
– Ладно. Умойтесь и к делу, – Джонатан снова углубился в бумаги.
– Подождёшь. Голодный и грязный ковбой зол и несговорчив, – Фредди повесил куртку и шляпу, разулся. – Доставайте чистое, парни. Всё смените, а остальное в стирку.
– И ненадёванное? – спросил Андрей.
– Его и наденешь. Штаны тоже кидайте.
– Куда?
– Там в ванной ящик стоит, – Фредди вытащил из вьюка свой мешок. – Так, берите мешки и пошли.
Ванная оказалась достаточно просторной, чтобы они там разместились втроём. Про грязное бельё Эркину и Андрею уже объясняли на конюшне. И вчера, и сегодня утром. Но добавляли, что это дорого, а постирушки в номере, как и готовка, запрещены. Андрей заикнулся было, что они как-нибудь и у колодца во дворе, где берут воду для лошадей, но был тут же пинком пониже спины отправлен под душ.
– Всякое дело должен делать профессионал. Ясно?
Фредди заставил их все рубашки, трусы, портянки, носки, шейные платки, полотенца, даже сменные штаны сложить в высокий плетёный ящик в углу ванной, оставив только то, что наденут.
– К завтрашнему утру всё принесут. Уже чистое, глаженое. У колодца он стирать будет! Не на выпасе. Ясно?
– Ясно-ясно. Эркин, подвинься, дай ополоснуться.
– Эркин, выпихни его, пусть бриться идёт! – распорядился Фредди, утрамбовывая содержимое ящика, чтобы влезли ещё его сменные джинсы. – Отрастил, а бриться ему лень. Джентльмен бреется два раза в день, понял?
– А ковбой?
– Ковбой всегда выбрит, ехидина! А когда он успевает, его проблема, – Фредди закрыл, наконец, ящик и ловко втиснулся под душ.
Потом в спальне, когда все оделись, Фредди удовлетворённо оглядел всех троих в большом трёхстворчатом зеркале.
– Ну вот. Теперь видно, что перегон закончен.
Андрей смущённо хмыкнул, разглядывая себя и остальных.
– Фредди, – вдруг спросил Эркин, – а на скольких это рассчитано? Ну, я смотрю, всё так сделано, что нигде не тесно.
– Глазастый, – усмехнулся Фредди. – Когда как. И впятером, и вдесятером жили.
– Это как же вдесятером? – поинтересовался Андрей. – На полу спали?
– Зачем? Семеро здесь поперёк ложились, а трое на диване. Бельё, правда, не брали.
– Дорого?
– Нет. Спали мало. Играли, пили, а спали в промежутке. Пошли, – Фредди усмехнулся, – а то лендлорд ждёт. Меру знать всегда надо.
– И во всём? – улыбнулся Андрей.
– Всюду своя мера. Знай и не путай. Всё. Пошли.
Когда они вышли из спальни в гостиную, Джонатан окинул их уже знакомым быстрым, но всё замечающим взглядом и кивком указал на стулья:
– Садитесь. Долго возились, поэтому сначала дело, – теперь он смотрел на парней. – Стадо я принял. Убыли нет. Но привес и окончательную цену я ещё не знаю. Сейчас я вам дам вторую треть платы. Третья часть и премия за привес будут в имении, когда закончим здесь. За неделю я должен управиться. За задержку, если будет, плачу вдвое. Эту неделю на вас лошади. Я оплачиваю гостиницу, завтрак, стирку, корм лошадям. Ленч и обед, ну, и ужин, если захотите, оплачиваете сами. Сигареты и выпивку тоже покупаете сами. Лошади должны быть ухожены, остальное время – ваше. Гостиничные правила вам объяснит Фредди. Всё ясно? – Эркин и Андрей молча кивнули. – Теперь. Провизия ещё осталась?
– Да, сэр, – ответил Эркин.
– Что именно?
– Всего понемногу, сэр.
– Мясо и жир можете взять. Готовить здесь нельзя. Что не портится и сырым не съесть, пусть лежит во вьюках, увезём обратно. Вопросы есть?
– Пока нет, сэр, – еле заметно улыбнулся Эркин.
– Хорошо, – Джонатан достал бумажник и отсчитал двадцать четвертных кредиток. – Как и уговаривались, делите сами.
– Спасибо, сэр, – Эркин взял пачку, быстро переглянулся с Андреем. – Мы не нужны вам, сэр?
– Пока нет, – с улыбкой ответил Джонатан, кивком прощаясь с ними.
Когда Эркин и Андрей ушли в спальню и Эркин закрывал дверь, они услышали:
– Теперь с тобой. Сколько кормовых осталось?
Эркин плотно прикрыл дверь и сел на кровать. Быстро поделил деньги пополам.
– Держи. Ещё неделя и всё.
– Неделя здесь, – Андрей взял свою пачку, подровнял и стал тасовать, как карточную колоду. – Отсюда в имение. Там под расчёт. Клади ещё два дня, не меньше, а то и три.
– Полторы получается?
– Считай, что две. Меньше будешь психовать из-за каждого дня.
– Верно, – вздохнул Эркин. – Он ещё про задержку говорил.
– Во-во. Почему не отсюда сразу?
– Лошади. Я думаю, мы лошадей в имение отгоним. А он на грузовике.
– Может, и так. – Андрей развернул деньги веером и снова сложил в пачку. – Обед, ужин, сигареты, выпивка. Всего неделю. Должно хватить.
– Если как вчера лопать будем, то не хватит.
– На сегодня мясо и жир есть. Хлеба купим.
– На это мясо и Фредди права имеет.
– Нам отдали, – возразил Андрей и усмехнулся: – Ты же слышал. А ему, наверное, кормовые отдал. Широкий мужик. Гостиница, стирка, завтрак…
– И чистили вдвое больше остальных. Когда белый платит, то и требует.
Они говорили по-русски, не понижая голосов, чтобы тишиной не намекнуть, будто подслушивают.
Чтобы не так бросалось в глаза, Эркин разделил свою пачку пополам и разложил по нагрудным карманам. Посмотрел в зеркало.
– Торчит, как у бабы, – констатировал Андрей.
– А пошёл ты, – растерянно отругнулся Эркин.
– Так носить – только щипачей дразнить.
– Кого?
– Щипачей. Ну, по карманам шарят.
Эркин сокрушённо вздохнул и вытащил деньги, сложил в пачку.
– Как ни крути, а придётся здесь где-то держать. Не таскать же с собой.
– В мешок и во вьюк?
– А что ещё? – Андрей подобрал с полы свой мешок. – Этот… как его? Прыгун. Вроде нормальный мужик, всё понимает. Если он на что лапу наложит, его ж на месте шлёпнут. Не дурак же он.
– А сменщик его?
– Билли? Он вьюки ворочать не будет. Ты ж его видел, Эркин. И Джошуа о нём хорошо говорил.
Эркин улыбнулся.
– Думаю, нет. А спрятать тоже негде. Они здесь любой тайник найдут быстрее, чем мы его сделаем.
– Точно, – ухмыльнулся Андрей. – Долго они ещё там? Жрать охота.
Эркин взял свой мешок и вытащил подпаленную с одного угла тряпку. Примерившись, разорвал пополам и протянул обрывок Андрею. Они отделили и положили в нагрудные карманы по одной четвертной кредитке, а остальные завернули и спрятали в мешки. Эркин, бесшумно ступая, подошёл к двери, прислушался, так же бесшумно вернулся к Андрею и сказал камерным шёпотом:
– Вроде, говорят ещё.
Андрей кивнул.
– Дай… я пока посмотрю.
Эркин вытащил из мешка и протянул ему книгу.
Андрей вытер ладони о джинсы и взял её, раскрыл. Эркин молча следил, как двигаются его зрачки. Слева направо, слева направо… Андрей оторвался от страницы и поднял на него глаза.
– Будем одни, почитаю вслух, – сказал он камерным шёпотом, – ну, будто по памяти.
Эркин кивнул.
Андрей читал, пока в гостиной не хлопнула дверь и Фредди не позвал их:
– Парни, вы где там?
Мгновенно и бесшумно Андрей перебросил книгу Эркину, и тот так же мгновенно засунул её в мешок.
– Идём, – откликнулся Андрей, подхватывая свой мешок.
Они вышли в гостиную. Фредди сидел за столом и быстро дописывал что-то в своём блокноте. Эркин взял у Андрея его мешок и стал закладывать оба мешка во вьюк, а Андрей подошёл к столу.
– Ну как?
– У меня нормально. – Фредди захлопнул и отложил блокнот. – Сейчас поедим.
Андрей снял салфетку и критически оглядел поднос. Три тарелки овсяной каши, шесть ломтиков хлеба, вазочка с джемом, небольшой кофейник и три чашки.
– Это на троих?
Фредди усмехнулся:
– Можешь заказать дополнительно, но за отдельную плату.
К столу подошёл Эркин, спокойно сел.
Ели не спеша, но и не растягивая. Смаковать было нечего.
– Про порядки вам уже говорили?
– Да, Джошуа и Прыгун.
– Повторю главное. В номере не готовить, во дворе костры не жечь. Баб не водить. Громко не буянить.
– А тихо? Можно?
– Все поломки за твой счёт. Ясно? Убирают утром, пока вы у лошадей. Потом только заходят забрать посуду и грязное в стирку. – Фредди улыбнулся. – Номер снят на троих. И никаких фокусов насчёт положено-не положено не устраивайте. Теперь вот что. Если я вечером не приду, задвигайте засов и ложитесь.
– А ты где будешь? – не унимался Андрей.
– Я ещё тебе отчитываться буду?! – Фредди смотрел на Андрея с весёлой свирепостью.
– Тебя до которого времени ждать? – спокойно спросил Эркин.
Фредди на секунду задумался и усмехнулся:
– А не ждите вовсе. Если я приду, постучу. Услышите.
Парни кивнули.
– Ну вот. Лошадей дважды в день убрать, накормить, напоить, раз в день промять. Остальное время ваше.
– Слышали.
– Когда придёте, или приползёте, или принесут вас – ваше дело. Но на утренней уборке чтоб были. – Фредди оглядел их смеющимися глазами. – Я всегда буду.
– И платочком проверять будешь? Как сегодня? – уточнил Андрей.
– А ты думал! Я ещё не посмотрел, как вы им копыта промыли.
Эркин улыбнулся.
– Чего ж так?
– Видел, что сделали, а как… Завтра посмотрю. Если меня нет, Майора берёте на проминку на поводе. Сами не садитесь, сигналы мне собьёте.
– Понятно, – кивнул Эркин. – Значит, на проминке тебя не будет?
– Когда как. Вы ж наверняка уже сговорились, с кем вместе ехать.
– Ещё нет. Думали, ты… скажешь.
Фредди кивнул и повторил:
– Когда как, парни. Когда с вами, а когда я и отдельно Майора возьму. А остальное… Где какие кабаки… это вас и без меня просветят. Пьёте вы, вроде, с умом. Особо не задирайтесь, деньги все с собой не таскайте. И вообще… Чем меньше людей знают, сколько у вас денег, тем лучше. Для вас.
– Не дураки. Знаем, – Андрей допил кофе.
Фредди кивнул.
– Если срочно понадоблюсь, найдёте. Бифпит невелик. Джонатан в «Приме», в двадцать первом номере. То же самое. При срочной нужде найдёте. Да, насчёт игры. – Фредди твёрдо посмотрел на Андрея. – В карты не садись пока. Обойдись щелбанами.
– Пока? – улыбнулся Андрей.
– Найду время, посмотрю, как ты играешь. Есть у меня одна мысль. Но… надо проверить, – и рассмеялся. – Потерпи немного. Мне тоже осмотреться надо.
– Ладно, – кивнул Андрей. – Потерплю.
– Ну, всё. Когда уходите, номер закрываете и ключ отдаёте на стойку. Видели у входа?
– Да.
– Приходите – берёте. Кого привели в номер, за тех отвечаете.
– Ты ж сказал, баб не водить.
– А то вы не будете бегать смотреть, кто как устроился? – усмехнулся Фредди.
Парни переглянулись, и Эркин покачал головой:
– Этот этаж весь белый, только мы… Никто не придёт.
Фредди пожал плечами:
– Я сказал, а дальше ваше дело, – и посмотрел на часы. – Всё, парни. Мне пора. Удачи вам.
– И тебе удачи, – улыбнулся Андрей.
Эркин молча кивнул.
Всё ещё сидя за столом, они смотрели, как Фредди быстро обулся, натянул куртку, проверил содержимое бумажника и хлопком по кобуре оружие, взял со стола и убрал во внутренний карман блокнот, уже у двери оглянулся на них и, надевая на ходу шляпу, ушёл.
– Ну что? – Андрей, улыбаясь, смотрел на Эркина. – Пошли и мы?
– Пошли, – кивнул Эркин. – Посуду мыть не надо.
– А то ты без этого занятия себе не найдёшь?
Они обулись, надели шляпы, и Эркин взял со стола ключ с большой деревянной грушей на кольце. На груше вырезано изображение льва и две цифры. Двойка и единица. Когда-то они были белыми, но краска давно выкрошилась.
Эркин запер дверь, и они пошли по коридору к наружной, ведущей на улицу, лестнице. Ключ Эркин отдал Андрею, и на стойку сдавал его тот. Портье, скользнув по ним взглядом, молча взял ключ.
Тетрадь двадцать пятая
Бифпит
Совещание у мэра доставило всем удовольствие. Именно своей новизной и неожиданностью. Лендлорды – владельцы стад, шериф с помощником, начальник полиции, два русских офицера, крупнейшие торговцы, главные управляющие боен и заводов, дамы-патронессы… Когда все, наконец, теснясь, расселись вокруг длинного стола в зале для приёмов, встал мэр.
– Леди и джентльмены! Сначала я хочу поблагодарить вас за то живое участие, с которым вы откликнулись на мой зов о помощи и пришли сюда…
Джонатан кивнул и перестал слушать. Сейчас Старр не меньше десяти минут будет излагать страдания и старания мэрии за последние двести лет. Без этого он к делу не перейдёт. Все знали об этой маленькой слабости бессменного мэра Бифпита и относились к ней снисходительно. Можно поговорить о своём, Старр не обидится. Он тоже всё понимает. Не надо только громко смеяться. Джонатан посмотрел на сидящего напротив русского офицера и встретился с ним глазами. Русский улыбнулся, приглашая к разговору.
– Вы уже тоже привыкли к Старру… – начал Джонатан. – Извините, не разбираюсь в ваших нашивках.
– Капитан Старцев, а…
– Джонатан Бредли, лендлорд. Очень приятно.
– Взаимно. Да, мы уже привыкли. Хороший человек и дельный администратор, но… – капитан с необидной насмешкой улыбнулся особо витиеватому обороту в продолжающейся тем временем речи мэра.
– Инициатива… собрания ваша, капитан?
– Нет, нас пригласили. Ваше стадо когда пришло?
– Вчера вечером.
– А! – Старцев так улыбнулся, что стало ясно, каких трудов ему стоило не расхохотаться. – Так этот танковый десант ваш?
– Танковый десант? – искренне удивился Джонатан.
– Ваших бычков называют рогатыми танками. А вошли они такой колонной…
Джонатан улыбнулся.
– Спасибо, капитан.
– Что значит… специалист, – сидящий наискосок от них пожилой лендлорд оторвался от созерцания своих сложенных на столе рук и быстро уколол взглядом Джонатана и Старцева. – Мы изощряемся в определениях. Мясные горы и так далее. А тут коротко и ясно. Танки с рогами.
– Спасибо, джентльмены.
– Танки я на откорм никогда не брал, – продолжал лендлорд. – Но фризов повидал. Таких ещё не было. Видимо, вы правы, Бредли, и это наиболее подходящая порода.
– Любая порода хороша, когда пастухи работают, а не дрыхнут под кустом с перепоя, – вмешался сидевший рядом с Джонатаном Перкинс. – Вы не меняли пастухов на перегон?
– Нет, те же, что и на выпасе.
– Слаженная команда – это половина успеха, – улыбнулся Старцев. – В любом деле.
– Вы правы, капитан.
– Итак, леди и джентльмены, – Старр перешёл к делу. – Нам надо продумать ряд мероприятий. Вчера пришли последние стада. Население города увеличилось практически втрое. И эти две трети – это ковбои и цветные пастухи. Что такое ковбойский загул, мы все знаем, но теперь гулять будут и те, кого год назад попросту запирали в рабских бараках, а особо энергичных приковывали. Насколько это было бесчеловечно, не подлежит обсуждению. Но сейчас эти, простите, они свободны. Социальная адаптация этого контингента, – ну, любит Старр изъясняться «по-научному», всё-таки сказывались юные годы, проведённые в колледже и университете, – явно недостаточна. За время пастьбы и перегона они переняли у старших ковбоев не только привычку решать все проблемы по-ковбойски, то есть с применением доступного в данный момент оружия, но и ковбойские представления об отдыхе. Знаменитые три радости ковбоя!
Старр сделал паузу, давая возможность дамам смущённо покраснеть, а мужчинам ухмыльнуться. Русским офицерам быстрым шёпотом перечислили эти радости. «Надраться, подраться и трахнуться». Русские оценили ёмкость и объективность формулы.
– Теперь они стали применять полученные знания на практике, что чревато увеличением инцидентов с летальным исходом.
– Проще говоря, режут друг друга, – пробормотал Перкинс.
– Мы должны найти выход из этой ситуации.
– Дать им расчёт, и пусть катятся из города куда хотят, – сказал кто-то с дальнего конца стола.
– А если они захотят остаться? – возразил Старр. – У мэрии другое предложение. Между ними уже возникают… мм-м… они демонстрируют друг другу свою силу, ловкость и так далее. Наша задача – направить этот стихийный процесс в нужное русло, придать ему цивилизованную форму.
– Ковбойская олимпиада? – улыбнулся Джонатан.
– Отличное название, мистер Бредли, – Старр нашёл его взглядом и кивнул. – И отражает суть.
– Что ж, идея неплохая, – хмыкнул Джерри. – Меньше будут по улицам болтаться.
– А место?
– Да луг Дженкинса.
– Лучшее пастбище?!
– Дженкинсу уже ничего не нужно, упокой его Господь.
– Да, но семья…
– Мэрия оплатит аренду, но…
– Разумеется, нельзя все расходы возлагать на мэрию…
– Проблема не в расходах, а в организации…
Все говорили одновременно. Старр ловко выхватывал нужные ему реплики и тут же протоколировал их с помощью своего неизменного секретаря Джуда.
– Список пожертвований, Джуд. И жертвователей.
– Комендатура поддерживает.
– Отлично. Соревнования по стрельбе привлекут всех.
– Скачки…
– Разумеется. Полная конная программа.
– Жюри…
– Старшие ковбои.
– Правильно, пусть делом займутся, а не в салунах гуляют.
– Джерри, возьмёте это на себя? Отлично, Джуд, отметьте.
– Но чествование победителей?..
– Призы мы дадим.
– Благодарю. Джуд, отметьте отдельным списком помимо пожертвований.
– Какое же чествование без бала?
– Да, милые леди, без вас не обойдёмся!
– Но… но цветные… может, как-то отдельно…
– Соревнования должны быть открыты для всех, – Старцев оглядел присутствующих с холодным вниманием.
– Разумеется, – Старр обвёл сидящих за столом не менее твёрдым взглядом. – Любая, я подчёркиваю, любая дискриминация чревата осложнениями. Я надеюсь, это все понимают?
– Да, – начальник полиции холодно улыбнулся. – Инциденты и эксцессы нежелательны.
Воцарилось неловкое молчание.
– Я не вижу проблемы, – нарушил тишину Джонатан. – Участники, судьи, зрители всех цветов, не так ли? Неужели победителей могут поздравлять только…
– Вы умница, Бредли, – перебил его пожилой лендлорд. – Разумеется, здесь нет проблемы. Победа внерасова.
– Как и прибыль, – веско улыбнулся Крейг, негласный, но общепризнанный глава торговцев Бифпита.
– Благотворительный базар, – заволновалась миссис Энтерпрайс, – эта традиция Бифпита старше меня.
– Кто бы мог подумать?! – почти беззвучно съязвил кто-то.
– Никто не собирается нарушать эту традицию, Присси, – Старр нежно улыбнулся старушке. – Разумеется, большой бал с благотворительным базаром и танцами…
– Запросим метеослужбу о погоде, – улыбнулся Старцев. – Чтобы дождь не помешал. Ведь бал на том же лугу, не так ли?
– Часть сохраняет все свойства целого, – Старр никогда не забывал, что в юности два года учился на философском факультете. – А бал – часть олимпиады.
– На ковбойской олимпиаде и бал ковбойский, – усмехнулся Джонатан.
Дамы дружно восхитились.
– Ах, ковбойский бал!
– Вы прелесть, Бредли!
– Разумеется!
– Ну, конечно!
Джонатан встретился глазами со Старцевым, и тот, беззвучно смеясь, показал ему оттопыренный большой палец. Джонатан приложил руку к сердцу и склонил голову.
Совещание шло в деловом темпе, и, обговорив общие положения и примерные сроки, все встали.
Джонатан вышел со Старцевым.
– А бычков ваших я зайду посмотреть. Они в каком загоне?
– В сто пятьдесят седьмом.
– И пастухи ваши там?
– Нет, я снял их со стада. Сейчас на них только лошади.
Старцев быстро посмотрел на него.
– Большая у вас команда?
– Старший ковбой и два пастуха.
– Немного.
– Но и стадо небольшое, – улыбнулся Джонатан. – Сто голов.
– Наверное, это оптимальное соотношение? – Старцев достал сигареты и предложил Джонатану.
– Благодарю, капитан, – Джонатан взял сигарету. – Я не думал о соотношении. Само получилось.
– Удача? – понимающе улыбнулся Старцев.
Джонатан с ответной улыбкой кивнул.
Совещание дало плоды уже к вечеру. Бифпит забурлил с удвоенной силой. Такого ещё не было. Нет, устраивались и скачки, и балы, и боксёрские поединки в салунах или укромных закоулках, но всё это было так… несерьёзно. А стрельба вообще велась только по живым мишеням. А тут… олимпиада! Это ж думать надо!
В салуне старого Ройта орали старшие ковбои, разрабатывая правила скачек и стрельб.
– Чтоб по-настоящему было, а не как-нибудь!
– А цветные ж не стреляют!
– Пусть ножи мечут, ни хрена…
– Ага, они все с ножами…
– На меткость, на дальность, на силу…
– А как ты силу проверишь, болван?!
– На ловкость ещё, из разных положений…
– Во! Пусть выкамаривают, как хотят!
– И чтоб отборочные, я в столице раз был, видел…
– Везде отборочные…
– И запись, заплатил и…
– Запись бесплатно.
– Но запись, чтоб не лез всякий…
– Соревнования открытые, если у него кольт есть, пусть стреляет…
– А скачки?
– У кого своей нет, берёт…
– Но тогда объявлять, чья лошадь…
– Ну, ты совсем дурак, это ж всегда так!
– Серия – десять выстрелов…
– Ни хрена, на перезарядку тратиться, пусть в пять укладываются.
– Точно, а шестой судье, гы-ы-ы!!!
– Заткните дурака, а то я заткну!
– За пять не пристреляешь.
– Тогда и на линию не лезь…
– Выездку надо.
– На хрен ковбою выездка?!
– А чего?! Кто хочет, пусть выпендривается.
– Да, лендлорды захотят блеснуть.
– Ну да, сыночки там, племяннички…
– Ну и хрен с ними!
– Скачки с препятствиями?
– Ну, не по ровному же?
– Точно, скачки ковбойские!
– Завтра трассу разметим.
– А выкрутасы всякие?
– Это с земли зубами?..
– А почему и нет?
– Кто во что горазд, что ли?
– Завтра посмотрим.
– Ну да, и так вон понаписали сколько!
Джерри остановился послушать, хмыкнул и пошёл дальше. Завелись ковбои, как бы они не перестреляли друг друга уже сейчас. И действительно, за его спиной грохнул выстрел и зазвенело битое стекло.
– Мимо, – констатировал с ухмылкой Дон.
Джерри кивнул.
– В человека тихо входит. Цветные когда узнают?
– Завтра с утра. Им старшие за чисткой и расскажут, и объяснят.
– Если они сами раньше не пронюхают, – гоготнул Джерри. – Но не ждал я от Старра такой прыти. Это ж надо придумать!
– Крейг ухватился как, – рассмеялся Дон.
– Ещё бы, всю заваль спихнёт. Но Бредли умён.
– Да, здорово повернул.
– И вывернул. На пару дней им этой игрушки хватит, Дон.
– Будут и другие игры.
– А как же. Но цветные придут в чувство.
– Фредди их уже приводит, – захохотал Дон. – Своих, а заодно и всю конюшню.
– Это платочком? – заржал Джерри. – Мне уже рассказывали.
Им навстречу шла гомонящая толпа цветных. Увидев шерифа, они замолчали и ускорили шаг, а миновав, снова загомонили.
– Похоже, уже знают, – ухмыльнулся Джерри.
– Там парни Бредли, а они ничего не упустят, – Дон покрутил головой. – Ушлые ребятки.
– Ты не говорил ещё с ними?
– Не получилось. Не думаю, что они пойдут.
– А что?
– Они… избегают меня, Джерри.
– Ну, посмотрим.
Они не спеша пошли дальше по улице.
Эркин и Андрей пришли в номер после вечерней уборки.
– Ну вот, поедим и завалимся.
– Я в душ сначала, – улыбнулся Эркин.
– Дорвался, – ответно рассмеялся Андрей, выкладывая на стол хлеб и бутылки с лимонадом.
– Разуйся, куда в сапогах.
– Ах, чёрт, забыл.
Эркин уже босиком пошёл к вьюкам, покопался там и вытащил чистую тряпку, ловко кинул на стол.
– Постели под хлеб. А я куртки повешу. Чего им во вьюках.
– Ага. И мясо заодно уж доставай.
– А то! Держи.
– Ага. Слушай, душ душем, а переодеться во что?
– Ни хрена. Хоть обмоюсь.
– Не, я на ночь.
– Ладно, давай так.
Они умылись и сели за стол. Нарезали хлеб и мясо.
– Кружки достань, не из горлá же…
– Ага.
Дверь они закрыли плотно, но не запирали: вдруг Фредди всё-таки придёт.
– Ему оставим?
– Не придёт, так опоздает.
Жира оставалось совсем немного, и он ушёл на первые же два ломтя. Хлеб с жиром и копчёным мясом – совсем не плохо. Хорошо бы вместо лимонада горячего, но…
– Сейчас бы чаю, а? Вместо этой шипучки, – вздохнул Андрей.
– Мы же считали, кофе заказать дороже обойдётся, а чаю здесь совсем нет.
Андрей кивнул и улыбнулся:
– Знаешь, я его, ну, лимонад, помню. Ещё по дому. Гулять когда ходили, мать покупала нам. По стаканчику.
– Потому и накинулся сегодня?
– Ну да. Дорогой он, правда.
– Дешевле спиртного.
– Это смотря какого, – хохотнул Андрей. – Только от дешёвого голова болит.
– Проверял? – Эркин встал и пошёл к окну. – Закрою сейчас. Мы-то на свету, а там темно. Видно всё.
– Как на мишени, – кивнул Андрей. – Мясо что, дорезать?
– Там осталось-то… Дорезай, конечно.
Эркин опустил штору, аккуратно расправил её и на мгновение задохнулся, как от боли: так знакомо ему это движение. Сглотнув, справился с собой и уже спокойно сказал:
– Пойду и в спальне опущу сразу.
– Валяй, – очень естественно ничего не заметив, отозвался Андрей.
Когда Эркин вернулся, Андрей безмятежно жевал хлеб с мясом, прихлёбывая из кружки лимонад, и даже не посмотрел на Эркина, когда тот садился к столу.
– На скачки запишемся?
– Если Джонатан коней даст, – Эркин взял себе бутерброд, налил лимонаду. – Не наши кони.
– Тогда ножи?
– И борьба.
Андрей кивнул.
– Здесь возьмём. Я бороться не буду.
– Куда ж тебе. Мы без рубашек будем. А на ножах ты первый.
– Мы всех не знаем, может, и есть ещё кто на ножах сильный.
– Посмотрим, – усмехнулся Эркин. – В борьбе тоже… найдутся.
– Фредди по стрельбе всех обставит.
Эркин молча кивнул: рот у него был занят бутербродом.
Они неспешно ели и разговаривали по-русски, никого не опасаясь. В коридоре из номера спокойного голоса не слышно, только если кричат. И Прыгун говорил, и сами проверяли. И без стука никто не зайдёт. Тоже Прыгун объяснил. Так что можно не дёргаться и говорить, как у костра вечером. Как на выпасе.
– Эркин, а ты заметил, как на тебя та, ну, в красной юбке, глаз положила?
– А пошла она…
– И совсем не хочется?
– Мне и так хорошо. Что вы все из-за этого с ума сходите? Что ты, что Фредди.
Андрей покраснел:
– Ну… ну, не знаю, но я посмотрел сегодня…
Эркин усмехнулся:
– Тебя тоже… зазывали. Чего не пошёл?
– Ну-у…
– Хочется?
Андрей кивнул.
– Ну, раз хочется, так иди.
– Не знаю… боюсь я…
– Чего? Ты ж умеешь.
Андрей быстро вскинул на него глаза. Нет, Эркин не насмешничает, смотрит спокойно.
– Ты вот рассказывал. Её раздеваешь, сам раздеваешься. Мне ж нельзя. Раздеться.
– Д-да, чёрт, – Эркин всерьёз растерялся. – Я и не подумал. А… а раньше ты как?
– Как есть, – буркнул Андрей. – В… Ну, там, все такие, да и быстро надо, пока не застукали.
– По-рабски, – понимающе кивнул Эркин. – А потом? С Молли?
– С ней я сам не знаю, как получилось. Догнал у барака, поблагодарить хотел, честно, ни о чём не думал, обнялись, зашли к ней, и… и всё. Само собой.
– Раздевался?
Андрей молча помотал головой. Эркин задумчиво свёл брови и улыбнулся:
– Тогда тебе в темноте надо. Понял? Чтоб она тебя не видела, – и тут же поправил себя, – не рассматривала. Свет выключил и разделся. Или в одежде. Неудобно, конечно…
– А… не обидится она… на такое?
– Это ты у Фредди спроси. У него их навалом. Это я, – Эркин невесело улыбнулся, – всегда подстраивался, делал, что они хотели и как хотели. А он, говорят, их под себя гнёт.
Андрей рассмеялся получившейся шутке.
– Да уж. Он, как ты, не выкаблучивается.
– А для чего нас держали? – усмехнулся Эркин. – Ей муж там или хахаль надоел, устала она от них, и в Палас прямым ходом. И здесь это ей не так, и это не по нраву! Стерва – она стерва и есть.
– И ни одной… ну… порядочной, что ли?
– Порядочная – это какая? – уточнил Эркин. – Я не смеюсь, я слова не понял.
– Не знаю, – растерянно признался Андрей. – Ну… ну… Нет, не могу. Ну, есть стервы, шлюхи, а есть порядочные.
– Тогда понимаю, – кивнул Эркин. – Такие в Палас не ходили. Наверное. Мне не попадались. Все они… помешаны на этом.
– Ну, Молли не такая, – запротестовал Андрей. – Это ты зря.
Эркин рассмеялся:
– Нам из-за баб ещё цапаться…
Андрей на секунду задумался и негромко заржал:
– И впрямь… Смехота!
– Но раз хочется, – отсмеялся Эркин, – иди, конечно. Ты на меня не смотри. Мне и раньше это на хрен нужно не было. С мальства наелся. А как перегорел…
– Тебе… не болит сейчас? – осторожно спросил Андрей.
Эркин покачал головой:
– Нет. Тогда отболело. Ну, если стукнуть, – он усмехнулся, – больно, конечно. А само по себе не болит.
– И… у всех вас так? Ну… не хочется?
– Стоп! – Эркин выставил ладонь предостерегающим жестом. – О себе я тебе сам сказал. О ком ещё догадался, молчи.
– Молчу, – согласился Андрей.
– Полезешь с вопросами или намекнёшь там – на нож посадят, и я не заслоню.
– Не дурак, понял, – Андрей всей пятернёй взъерошил волосы. – Странно устроен человек.
– Ты про что?
– Да про то самое. Вот у меня с зимы, ну, – он усмехнулся, – со рва того и, считай, до Молли не было ничего. Сначала и не думал об этом. Потом засвербело.
– Болело или дёргало? – деловито спросил Эркин.
– Да нет. Ну… ну, не по себе как-то. Вот хочется тебе этого, и всё тут.
– Ну и как?
– Чего как? Было раза два. Я и не разглядел их. Потому и считаю, что не было. Да и пьяный я был. Не разбирал ничего. Сама поднесла и затащила. А какая она из себя… Только и помню, что сказала мне, мол, лучше ты, чем… – Андрей запнулся и виновато посмотрел на Эркина.
– Я понял, – кивнул Эркин. – Чего уж там. Всякое зимой делалось. Слышал я, как у костров трепали. Но думаю, врали больше. Ты с Фредди поговори. Я без смеха, серьёзно.
Андрей кивнул, повертел свою кружку и вытряс в рот последние капли лимонада.
– Ну что, давай на боковую?
– Ага, отоспимся. Кружки ополоснуть бы, чтоб не липли.
– Ну да. К утру обсохнут, уберём.
Они быстро навели порядок на столе, задвинули засов на двери и пошли в ванную.
– Фредди придёт, достучится, пока мы в душе? За водой-то не слышно.
– Услышим, – отмахнулся Эркин. – Да я думаю, он не придёт.
– По своим пошёл, – Андрей фыркнул, – милашкам.
– Три радости у ковбоя, – засмеялся Эркин. – Посмотрим, какой он завтра будет.
– Спорим, ни хрена его не возьмёт. Кто на выпивку крепкий, того и баба не умотает.
– Тогда и я должен хмель держать.
– А может, тебя только водка и берёт, подвинься. Спину потереть тебе?
– Давай, коли не лень. Ух ты! Кожи-то оставь хоть немного. Куда я с голым мясом?
– А мясá у тебя… Мускулистый, чёрт. На борьбе ты всех покидаешь.
– Увидим. На своих нарвусь – повозиться придётся.
– А пойдут они?
– А чего ж нет? Штаны-то не снимать. Давай теперь я тебя.
– Ага. Ты только того…
– А то я рубцов не знаю. Стой только спокойно, не дёргайся.
– Ага. Ой, чёрт, больно же!
– Я ж сказал. Не дёргайся. Я ж меж рубцов. Ну и расписали тебя. А так?
– Терпимо. Ага, хорош.
– Постой. Вот так беру. Не больно?
– Нет, а что?
– Стой тогда. Я под струёй промну тебя малость.
Эркин взял Андрея за плечи и, упираясь большими пальцами в лопатки, нажал, выгибая.
– Ах ты!..
– А теперь плечи вперёд. И ещё раз. Ну вот. Я тебя костяшками сейчас. Аккуратно. Ну, всё. Больше ничего нельзя пока. Обмойся ещё раз и иди ложись.
– Ага. И впрямь, здорово. А ты?