Loe raamatut: «Опасно, детка, опасно… Часть 2. Серия: Soulmate»
Опасно, детка, опасно –
Внутри струною звенит.
Всё ближе и ближе к соблазну,
И сложно уже тормозить.
Стремительней кровь по венам,
Быстрее и громче пульс…
Боюсь, что я сдамся первой.
Пусть остро и больно… Пусть.
Нервно вздрогнули пальцы.
Ломает меня без тебя.
Останься, прошу, останься,
Ты знаешь, что я – твоя.
И, рваным целуя дыханьем,
Веди меня за горизонт…
Одно на двоих – желанье.
Одна на двоих – любовь.
Глава 1. Морковный торт.
Ирина. 37.
В очередной раз поехала к морю, в Сочи. Помчалась! Мне было даже лень ехать на электричке или автобусе – это ж целых 4 часа! Полетела на самолете – всё же я забронировала квартиру в Адлере, ближе к аэропорту, да и меньше денег тратить на такси.
Написать ему, что я здесь? Или не надо?
«Я в городе. Совсем рядом. Если захочешь увидеться – дай знать».
Скорее, скорее отправить сообщение и убрать телефон подальше, пока не написала чего-нибудь лишнего.
Или не убрать, вдруг он не занят и ответит сразу.
Да и если бы так, он бы написал что-то типичное, например: «Пока занят, не знаю, получится ли увидеться».
Потому что Сергей всегда так отвечает. Меняются только слова. На синонимы.
И вот, подходит к концу очередной мой или его отдых, и мы снова не успеваем увидеться из-за чьей-то занятости.
Хотя кого я обманываю. Это просто он не хочет меня видеть. Хотел бы – нашлось бы и время, и возможность.
Давно пора бы признать, что я перекочевала в разряд «давних знакомых», с которыми общаются время от времени на уровне «привет/как дела/пока», втайне надеясь, что реально никто не станет пускаться в подробный рассказ о том, как у него дела на самом деле. Или о ком можно безразлично бросить в толпе друзей: «это моя давняя знакомая», всем своим видом показав, что нас давно ничего не связывает и никаких пикантных историй между нами не происходило. Никогда. И тогда все со скучающим видом отвернутся, и можно облегченно выдохнуть, что никто не полез копаться в твоём прошлом.
Да к черту! Я что, из-за него сюда приехала? Я приехала для того, чтобы перезагрузиться, отдохнуть, найти вдохновение в самом обычном, и, обновлённой, вернуться в свой город. Вот и отдыхай, Тимофеева!
Нахмурившись и пытаясь отогнать свои невесёлые мысли, словно назойливых мух, я протащила чемодан в спальню и водрузила его на кровать.
Спустя полчаса, довольно оглядев заполненный одеждой шкаф и вереницу обуви в коридоре, я убрала чемодан, налила себе стакан воды и устроилась в кресле в гостиной, обдумывая, что же сделать вперёд: сходить в ближайший магазин или прогуляться.
Телефон, лежавший на тумбочке возле кресла, мигал сигналом не просмотренного сообщения.
«Привет! Пока нет ничего срочного, можно увидеться!»
«Как добралась? Где поселилась?»
Пока я, удивлённая и обрадованная, решала, на какой из вопросов отвечать, пришло ещё одно сообщение:
«Одна приехала или с кем-то?»
Лично для меня порядок вопросов был бы обратным. По значимости.
Я улыбнулась и наскоро набрала, как мне показалось, нейтральный ответ:
«Добралась нормально. Сняла квартиру на набережной, напротив парка, знаешь, где это? Одна»
«Случайно не дом 8?»
«8, а что?»
«Я в нём живу»
«Да ладно! Не знала. Ну поди не подерёмся за неделю?»
«Конечно, нет. Какой у тебя подъезд?»
«2»
«Соседи, я в 1»
«Прикольно».
На самом деле я так не думала, но решила выяснить ещё кое-что, потому написала:
«А у тебя куда окна выходят?»
«И во двор, и на реку. А что?»
«Подумала, какова вероятность увидеть друг друга из окна»
А вероятность большая получается. Вот чёрт. Это уже не прикольно.
Мало того, что надо всегда, 24/7, выглядеть отлично, выходя из квартиры, так ещё и могу наткнуться на него с женой. Так себе соседство, если честно. Я бы предпочла жить чуть дальше.
Когда, приезжая сюда, я думала, что теперь буду ближе к нему, не думала, что это будет так буквально.
Правильно говорят: будьте осторожны в своих желаниях, они имеют свойство сбываться…
***
В тот день, когда я приехала, мы не увиделись и даже не договорились об этом. На моё последнее сообщение Сергей не отреагировал, и я остаток вечера коротала, проверяя телефон в надежде увидеть пропущенное сообщение. Вечер был безнадёжно испорчен, отравлен тем, что он вот тут, рядом, в соседнем подъезде, но молчит, словно я на другом краю земли…
Сегодня, проснувшись утром, я решила ничего не ждать. Я махнула рукой на свои надежды и пошла гулять. Прошла всю набережную, поднялась в горы на смотровую площадку и даже с чистой совестью, что ещё сожгу калории при спуске, съела на вершине сочный, жирный, показавшийся невероятно вкусным, чебурек. Точнее два. Мама меня бы пристыдила. Вредная еда, да ещё и в таком количестве. Но я почему-то была уверена, что мне не грозит ни холецистит, ни гастрит, ни ожирение при моём образе жизни.
Даже подруга, которая, отпуская меня, сказала: «Езжай, развейся, зарядись хорошими эмоциями, а то такая вредная стала!», меня бы пожурила за эти два чебурека.
Ну а что, сама говорила про хорошие эмоции… Вот я и кайфанула. Другое слово тут не подойдёт никак. Красота и мощь горных вершин, чистый, почти не загазованный, воздух, умеренное журчание небольшой речки – что ещё нужно было для прекрасного настроения, для моей перезагрузки?
А ещё рано утром, выйдя на пробежку, я нашла для себя прекрасный маршрут, в меру безлюдный и в меру сложный, где можно бегать, привычно включив плеер с любимыми песнями.
Уставшая, довольная, я шла к подъезду и улыбалась.
Увидев Сергея у своего подъезда, я улыбнулась ещё шире.
– Привет! Ты что тут делаешь?
– Привет! – он робко обнял меня и быстро поцеловал в щёку, забрав из моей руки пакет с продуктами. – В смысле что делаю? Я живу в этом доме.
– Я имела в виду, у этого подъезда.
– Я понял. Тебя жду. Ты же так и не написала, когда увидимся.
– Я не написала? А ты спросил? Или я должна настаивать, напоминать о себе? Господи, что за мужчины пошли, если их ещё расшевелить надо?!?
– Меня не надо шевелить, я сам кого хочешь расшевелю!
– Не сомневаюсь. Но только когда тебе это надо.
– Не понял, ты злишься? На меня? За что?
– Я не злюсь, просто ощущение, что тебе нафиг ничего не надо, и я каждый раз вынуждаю тебя общаться, настаиваю на встрече…
– Ты не вынуждаешь…
– Тогда почему ты никогда не пишешь и не звонишь сам?!?
– Ну как… вдруг отвлеку, мало ли. Да и иногда некогда ответить вовремя, а потом, через несколько часов, это кажется уже не важным, не актуальным что ли…
– Типа момент упущен?
– Ну да…
– Мне порой кажется, что вся наша жизнь – череда упущенных возможностей, – устало вздохнула я.
– Возможно. Что сейчас будешь делать?
– Да ничего особенного. Собиралась освежиться под душем и приготовить ужин. А что, есть предложения?
– Есть. Я сегодня свободен, можем поужинать вместе.
«Поужинать вместе. Ох, как сладко звучит… Может, ещё и душ вместе со мной примешь?»
Я прикусила губу, чтобы не сказать это вслух.
Он воспринял этот знак иначе:
– А, ты ещё про душ говорила. Ну, давай я приду, во сколько скажешь. Могу помочь.
– С чем? Спинку потереть?
Чёрт, всё же вырвалось.
Сергей посмеялся:
– А что, надо? Не справишься?
– Справлюсь, – буркнула я, моментально покраснев.
Его глаза искрились весельем, которое я не захотела поддержать. Опасно, детка, опасно.
– А тебя что, жена ко мне на ужин отпустит?
– А она и не узнает, она на работе будет сутки.
– Вот как? «Муж в дверь, жена в Тверь?» – знаешь поговорку? Ну, в твоём случае наоборот.
– Ты нисколько не меняешься. Всё так же умничаешь.
– А ты ожидал, что я поглупею с годами?– подколола я Сергея, увидев по его растерянному лицу, что попала в точку.
– Нет. Просто думал, с годами станешь попроще. А ты ещё и шутишь остро. Капец мне.
Я рассмеялась и толкнула дверь подъезда, нисколько не сомневаясь уже, что на сегодняшний вечер он безраздельно мой.
Ну что ж, игра началась.
***
Через 2 часа я в нетерпении открыла входную дверь, оглянувшись по сторонам, как в заправском шпионском боевике.
– Тебя никто не видел? Хвоста за тобой нет?
Сергей рассмеялся:
– Ты насмотрелась фильмов про Остина Пауэрса?
– Фу, терпеть не могу этот фильм и этот персонаж!
– А что так? Шпион, который меня соблазнил…
Я оглядела его быстро с головы до ног и выпалила не задумываясь:
– Господи, надеюсь, нет.
Увидев, как улыбка сошла с его лица, я поспешила исправиться:
– Ты не похож на Остина Пауэрса, надеюсь, ни в одном месте… И надеюсь, не такой придурковатый…
Он потешался:
– Может, я такой же волосатый?
На сей раз мое лицо было красноречивым.
– Успокойся, у меня всё нормально, – прошептал мужчина и подмигнул мне.
Не дожидаясь моего ответа, Сергей прошёл в гостиную, а я все не унималась:
– Ты изрядно рискуешь, если тебя видели какие-нибудь кумушки из подъезда.
– Не бери в голову! У меня на лбу не написано же, что я иду к тебе. Я без цветов, без воздушных шариков, так что всё нормально. Но я принёс тебе кое-что. Немного.
– Что же?
– Всему своё время, – сказал он, но увидел огорчение в моих глазах, добавил, – это угощение. Я поставлю в холодильник, но пока не покажу. Где кухня?
Я повела его на кухню, гадая, что же там, в этом чёрном пакете, на который я сразу не обратила внимание.
Сергей разместил пакет на одной из полок холодильника, и мы попутно достали то, что нам могло пригодиться.
Я сказала, что в духовке цыплёнок табака, и он будет готов минут через десять, а пока мы можем нарезать овощи, колбасу, сыр и отнести всё в гостиную. Он кивнул, я вручила ему вилки и тарелки, кивнув в сторону зала, но он, приняв их из моих рук, хитро прищурился:
– Ты идёшь вперёд, я не оставлю тебя одну на кухне.
– Почему?
– Вдруг ты полезешь в холодильник и посмотришь, что там, в моем пакете. Знаю я твоё любопытство и твою нетерпеливость.
Я рассмеялась. Именно так я и подумывала сделать. Чёрт. Ну ладно. Играем по его правилам.
Спустя час, а может, и два мы сидели уже не за столом, а на полу, рядом друг с другом, прикасаясь плечом к плечу. Время уже перевалило определённо за десять вечера, потому что за окном была темнота, и звуки улицы доносились все глуше. Фужеры с вином стояли перед нами, тут же на тарелочке лежала нехитрая закуска.
Это я, вспомнив старые добрые времена, предложила переместиться на пол, когда мы утолили первоначальный голод.
Сергей улыбнулся каким-то своим мыслям, а я сразу спросила:
– Чему улыбаешься?
– Вспомнил, как раньше мы сидели вот так, на полу, правда, без вина.
– Хорошее было время. Правда, не помню, чтобы раньше пол казался таким твёрдым для моей костлявой попы, – усмехнулась я.
– Хочешь, вернёмся на диван?
– Нет, не хочу. Так потеряется вся атмосфера.
– Ну и падать недалеко…
– Я не настолько пьяна, чтобы приготовиться падать! – возмутилась я.
– А насколько?
– Да ни насколько! Мне просто хорошо и всё. Я пока соображаю ещё.
– Это хорошо.
– А ты?
– О, мне чтоб напиться, надо кое-что покрепче вина. Вино не для мужиков.
– Так что ж ты его пьёшь? Мог бы мне сказать, я бы тебе что покрепче предложила принести! Зачем пить то, что не любишь?
– Я не сказал, что не люблю. Просто с вина не опьянеешь особо, да и как-то это странно, ты одно пьёшь, а я другое.
– Что такого? Просто я хочу как лучше.
– Всё отлично, не переживай. Всё вкусно.
– Я всё хотела спросить… Прости, если лезу не в своё дело. Тебя не будут искать? Не будет сложностей из-за того, что ты здесь, у меня?
– Нет, не будут. Жена на работе, ребёнок у деда гостит. Просто так она мне не пишет, не проверяет. Не парься!
– Ладно. Ну, то есть мы никуда не торопимся, да?
– Никуда. Расслабься и получай удовольствие.
Я хмыкнула:
– Легко сказать!
– А что? Не легко?
– Да я не помню, когда мне в последний раз было легко, и я могла, как ты говоришь, расслабиться и получать удовольствие…
– Серьёзно?
– Серьёзно. С моей работой это как-то подзабывается.
– Ну сейчас же ты не на службе. Поэтому надо расслабиться.
– Как? Я забыла, что это такое!
– Ну как…делать, что хочется. Что тебе хочется?
Я снова хмыкнула. Сергей ждал, когда я заговорю. Я даже позавидовала его терпению. Но вместо ответа я хитро смотрела на него и молчала. А потом в голос рассмеялась.
– Говори уже!
– Неееее…
– Ну…
– Не скажу!
– Я тебя защекочу, если не скажешь.
– Это нечестно!
– Я знаю много всяких методов выудить информацию, и честных, и нечестных. Так что…
– Ты не поймёшь…
– Почему? Вроде не глупый… Я тоже поумнел за эти годы.
– Да?!? – насмешливо протянула я.
– Ах ты..! Ты невыносима!
– А разве меня надо куда-то выносить?
– Пока вроде нет. От темы не уходи. Я в последний раз тебя спрашиваю, чего тебе хочется?
– Не то – что?
– Не то я применю какой-либо нечестный метод. И тебе хочется…здесь должна быть барабанная дробь…
– Пффф, тебе скажи, и ты захочешь!
– Даже так? Заинтриговала прям. Ну, так что именно?
– Угадай!
– Любишь ты загадки, м-да… Ну ладно. Это что-то вкусное?
– Надеюсь, что да.
– Сладкое?
– Возможно.
– Ты это уже пробовала?
– М-м-м, немного, я бы сказала, самую малость. И давно, уже не вспомню.
– Это можно купить в ближайшем магазине?
– Нет, однозначно нет.
– А в том, что подальше?
– Тоже нет. Это не продаётся.
– Это чувство, ощущение?
– И да, и нет.
– Это не еда, так?
– Так. Не еда.
– Это что-то типа поступка, действия?
– Можно и так сказать.
– Это может сделать каждый?
– Определённо. В определённое время.
– Это…прыжок на парашюте?
– Нет. Но адреналин в этом есть.
– Это связано с риском?
– О да…Пока что да…
– Это законно?
– Да! Господи, только ты мог задать такой вопрос!
– Это может сделать один человек или вдвоём?
– Да по-всякому бывает, но вдвоём однозначно лучше, – я уже смеялась так, что сводило скулы, понимая, что он уже всё понял, но почему-то продолжает играть в эту игру.
– Ну не знаю. Мне только одно в голову сейчас приходит. Но это не может быть то, чего ты хочешь. – Сергей недоверчиво посмотрел на меня. – Или может быть?
– Теперь ты будешь говорить загадками?
– Почему нет?
– Потому что ты не разгадал мою, – сказала я отрывисто и залпом допила оставшееся вино.
– Я подумаю ещё какое-то время, и потом мы вернёмся к твоей загадке. А сейчас перейдём к моему сюрпризу.
– Ой, давай, я так люблю сюрпризы!
– Ну вот теперь я тебя узнаю. Ты каждый раз так прячешь себя настоящую, что я всё время гадаю, которая из твоих масок – моя, та, которую я знаю.
Мужчина поднялся с пола, взял у меня пустой бокал и прошёл на кухню, оставив меня в недоумении. «Моя» – всё ещё звучало в моих ушах. Я понимала, что он имел в виду, но сердце упрямо цеплялось за одно-единственное слово, которое царапало его, словно иголочка, но и пробуждало внутри ту теплоту и нежность, что грозилась вот-вот вырваться наружу.
А нам нельзя. Мне нельзя. Нельзя говорить ему, как долго я ждала этой встречи. Как тщательно подбирала слова. Как выверяла каждый свой взгляд и каждое движение, боясь шелохнуться и спугнуть его, всё испортить, разрушить такой сладкий момент. Я не сомневалась, что сохраню в памяти каждый его жест, каждое слово, каждый взгляд.
И мучилась мыслями, что будет дальше. И гадала, что такое правдоподобное сочинить, чтобы он не понял, что я загадала его…
Сергей вошёл в комнату с тарелочкой в руке и чайной ложкой.
На тарелке красовался кусочек морковного торта. Ровные коржи, аппетитно пахнущие корицей и грецким орехом. Бело-сливочный сырный крем, местами чуть больше, местами чуть меньше. Неаккуратно замазанные бока и шоколадная глазурь сверху, безо всяких украшений указывали на то, что торт был домашний, а не делался на заказ профессиональным кондитером и не покупался в магазине. Уж кто-кто, а я разбиралась в этом.
– Прошу отведать, сделал вчера.
– Ты сделал? Сам?!? – моему удивлению не было предела.
Господи, помоги, этот мужчина ещё и готовит! Воображение тут же представило его за плитой и с миксером, замешивающим крем.
– Сам. Я готовлю иногда, под настроение, а вчера вот захотелось тортик сварганить. Тебя заодно угостить.
– Так ты для меня его делал?
– Да, но об этом никто не знает. Это будет наш маленький секрет, – подмигнул он и направил ложку с кусочком торта к моему рту.
Я послушно проглотила, осмысливая сказанное.
Шок быстро сменился удовольствием и опьянил меня покруче любого вина.
– Какой сыр? Марка? – на автомате спросила я, отмечая идеальный баланс сладости и соли.
– Маскарпоне. А вот марку… не помню, честно. А что, это важно?
– Нет, не важно.
– Нравится? Или не то? Я не такой профи, как ты, но я старался.
– Очень нравится! Идеально!
– Я рад. – Сергей улыбнулся и отправил ещё одну ложку мне в рот.
Я уже не замечала, куда делись принесённые ранее закуски и пустая бутылка из-под вина, не помнила, когда мы включили приглушённый свет и кто из нас опустил жалюзи на окнах и задернул шторы. Я чётко осознавала сейчас только то, что он сидит рядом и продолжает кормить меня с ложечки, а я прикрываю глаза и довольно мычу, не разделяя, что доставляет мне большее удовольствие: вкус торта или то, как он меня им кормит. Ну или то, что он приготовил его для меня.
Все это волновало, будоражило, возбуждало.
Чувства обострялись с каждой ложкой, поднесённой к моему рту. Сергей не улыбался, а откровенно рассматривал, как ложка погружается в мой рот, и как после я облизываю крем с ложки и губы. Его глаза блестели, и я могла только догадываться, почему. И хотела спросить его об этом, но не могла. Боялась разрушить волшебство этого действия.
Черт, если это было просто проявление дружеского внимания, то я могла только позавидовать его выдержке и самообладанию. А если это была прелюдия, то самая изысканная, нестандартная. Изощрённая пытка. Самый невероятный и чувственный соблазн.
Хотя, о чём это я. Он понятия даже не имел, что я таю, если мужчина для меня готовит. Что это мой фетиш, моя давняя эротическая фантазия, моя слабость. Что мужчина, готовящий для меня на моей кухне – это дико возбуждающее зрелище, способное разбудить во мне зверя, не наделённого рассудком.
Впрочем, морковный торт родился не на моей кухне, так что есть шанс, что голову я не потеряю. «Но он готовил его для тебя. Специально, чёрт возьми. И проявил все чудеса маскировки, как будто бы готовил просто так, для семьи, и специально принёс небольшой кусочек, который не вызовет подозрений. Цени, Тимофеева. Когда мужчина готовит для женщины, это не просто так».
Дьявол, искушение становилось все сильнее и реальнее. Разума оставалось всё меньше и меньше. Пульс зашкаливал так, что я боялась стукнуть о ложку зубами. Дыхание перехватывало, и я всерьёз начала опасаться, что поперхнусь малейшей крошкой морковного бисквита.
Надо прекратить это, пока не поздно.
– Хватит! – я схватила его руку, поднесённую к моему рту, и горячая волна пробежала по моим венам.
– Ты наелась?
– Я не об этом. Хватит меня кормить с ложечки!
– Почему? – шёпотом спросил он. – Я, может, давно хотел тебя покормить…
О Боже. Если можно соблазнять словами, то именно такими. Сергей сидел спиной к торшеру, и его лицо освещалось плохо, я не видела его глаз и не могла разгадать, что для него всё это значит. Заводит ли это только меня или его тоже? Или мне всё кажется?
– Потому…– я вздохнула и не решилась продолжить фразу.
– Ответ – супер! Почему нельзя кормить тебя с ложечки?
– Потому что это слишком эротично. Пробуждает какие-то неправильные мысли! – выпалила я и рывком поднялась на ноги, отойдя к окну.
Окна были зашторены, но я в одно мгновение отодвинула штору и раскрыла жалюзи. Мне нужна была эта пауза, чтобы собраться с мыслями, переключиться на что-то нейтральное, например, на темнеющие вдали горные хребты. Нужно было это расстояние между нами, чтобы мне не казалось то, чего между нами нет. Слишком близко. Слишком опасно. Слишком чувственно. Просто слишком.
Звякнула ложка о блюдце, а затем блюдце о тумбочку. В отражении окна я видела, как он поставил блюдце с недоеденным куском торта и пошёл ко мне.
Я отвернулась, соображая, что же сказать и как уйти с этой темы. Подумает ещё, что я его специально к себе позвала и соблазняю.
Опомнилась я тогда, когда его руки обвили мою талию, а подбородок упёрся в мое плечо, согревая шею дыханием:
– Было бы неправильно, если бы такие мысли не пробудились в твоей голове, – прошептал мужчина мне в ухо и провёл руками по моему животу.
Совсем чуть-чуть. Не нагло. Не развязно. Будто пробуя. Всего лишь на полсантиметра проникнув под край футболки над джинсами.
Я вздохнула, словно обречённо, словно смирившись с неизбежным, и положила свои руки поверх его, чуть повернув голову в его сторону.
В эту игру могут играть двое. Моя подача.
Сергей поцеловал мою щеку, но не так, как при встрече, быстро и безразлично, а медленно, словно нехотя отрывая губы от моей кожи.
– Ты пахнешь корицей…
– Ты же меня кормил, чем же я могу пахнуть?
– Читал, что корица мощный афродизиак…
– М-м-м, решил проверить на мне?
– Нет. Я ведь тоже ел торт. Дома. А что, работает? – чуть насмешливо выдыхает мне в ухо, попутно целуя и его.
Короткий, тихий, не слюнявый поцелуй в ухо. Это редкость. Мало кто задумывается, что к этой части тела нужно подходить с нежностью, оставив страсть на минуту в стороне. Что можно оглушить, обслюнявить до отвращения, сведя желание на нет. Но так, как это сделал Сергей – идеально.
– Не знаю, что работает, но…
– Но – что?
Руки переместились под моей футболкой ещё на полсантиметра.
Я чувствовала всё нарастающее возбуждение и почему-то запаниковала.
И поэтому не сразу сообразила, что он ждёт ответа на совершенно очевидный вопрос. Мышцы живота предательски дрогнули, и он ощутил это, а грудь поднялась чуть вверх. Жар ударил мне в лицо, поднявшись мощной волной откуда-то снизу.
Он опустил руки ближе к моим бёдрам и развернул меня к себе лицом.
Прежде чем наше дыхание смешалось, он посмотрел в мои глаза и предупредил:
– У тебя есть минута, чтобы прогнать меня или просто сказать «нет». Решайся.
– Разве я могу тебя прогнать? – едва слышно пропищала я, поражаясь тому, как звучат наши голоса – его, низкий и с хрипотцой, и мой, ставший вдруг высоким и писклявым.
– Умница, – улыбнулся Сергей и поцеловал меня в нос. – А теперь надо знаешь что сделать?
– Что?
Его шёпот гипнотизировал меня, но меньше всего я ожидала услышать то, что он сказал:
– Надо убрать остатки еды в холодильник…
Он шлёпнул меня легонько по попе и отстранился, одарив напоследок своей самой хитрой улыбкой.
Осознав услышанное, я взбунтовалась и нацелилась высказать ему всё, что я думаю, но догнала только у дверей кухни:
– Перов, ты самый непредсказуемый человек, которого я знаю! Это меня так бесит!
– Ты же говорила, тебе это нравится и интересно, – с невинным видом возразил он, беспардонно подцепив крем с боков торта и облизнув свой палец.
Меня бросило в жар от этого действия, а он снова хитро улыбнулся.
– Нравится! Но иногда прям убить тебя за это хочется!
– Знаю, жена мне тоже так говорит, – усмехнулся он, не поняв, какую глупость совершил.
Господи, мужчины иногда бывают такими болванами! Он осознал оплошность в тот момент, когда улыбку словно стёрли с моего лица за секунду. Словно не было. Я не могла этого вынести. Я развернулась и молча ушла в спальню. Как он мог?!? Словно удар под дых. Словно нож в сердце. Так же всё было хорошо, зачем это дурацкое, тупое сравнение с женой? Или он не понимает, как это больно? Как это бесит? Какую дикую ревность я испытываю?
Шторы в спальне были не задернуты, и лунный свет заливал комнату, отражаясь в реке, что можно было не включать освещение.
Я опёрлась руками о подоконник и постаралась дышать глубже и реже, чтобы успокоить рвущийся наружу гнев. Конечно, была другая опасность – что гнев перейдёт в слёзы, и это тоже был не лучший вариант.
Чёрт, да и то, что у нас с ним происходило сегодня, сейчас – тоже не лучший вариант. И если бы мне кто-то подсказал, как правильно, может быть, я бы и последовала совету. Но жизнь пишется набело, готовых ответов нет. Правильных решений нет. Либо тебе делают больно, либо ты.
– Ир, прости, я идиот. Я не знаю, как себя вести. Я всегда говорю, а потом думаю. Я не подумал, уместно ли это говорить, просто вырвалось.
Я развернулась к Сергею лицом, полыхая воинственным огнём:
– Уместно?!? Да это как минимум бестактно! Или ты думаешь, мне по кайфу каждый раз слушать это сравнение меня и твоей жены?!? Делать вид, что меня это не задевает, шутить, словно это не бесит?!?
– Ревнуешь?
– Чёрт, да, ревную! – потом выдохнула уже спокойнее, – Прости. Я знаю, что не имею права ревновать и такое вообще чувствовать…
– Это ты прости. Я бываю редкостным ослом иногда. Дебилом. Я тоже тебя ревную, ты ведь никогда не оставалась в долгу и тоже козыряла своим мужем в ответ. Ну…раньше…Прости…
– Похоже, у нас уже вошло в привычку причинять друг другу боль.
– Это потому, что мы не вместе.
– Думаешь?
– Конечно. Но сегодня я только твой и ничей больше. Или мне уйти?
– Думаешь, это правильно?
– Ириш, я не знаю, что правильно. Вернее, чисто в теории знаю, но не могу себя заставить уйти. Поэтому если ты можешь меня остановить – останови…
А дальше Сергей поцеловал меня. Робко, будто неумело коснувшись моих губ и чуть приоткрыв свои. Разве я могла остановить его, прогнать, отстраниться, не ответить на этот поцелуй?
Я поднялась на цыпочки, чтобы быть выше и ближе к нему и запустила пальцы ему в волосы, проведя языком по его, вновь сомкнутым, губам.
Он попытался поймать мой язычок губами, но я быстро спрятала его и, дразня ещё больше, медленно провела ногтями снизу вверх по его затылку, против роста волос. Сергей вздрогнул и судорожно выдохнул, удивленно распахнув глаза, словно не ожидал такой реакции, а руки крепче стиснули мои бёдра.
Кончик языка быстрым движением проник за уголок его губ, побуждая их разомкнуться, и также же быстро исчез.
Он повернулся, целясь в мои губы, а я увернулась, и поцелуй пришёлся по касательной. Я тихонько засмеялась, а он зарычал.
– Любишь дразниться?
– Обожаю! А что такое, не нравится?
– Нравится, но я хочу тебя поцеловать по-нормальному, а ты уклоняешься!
– О, так ты все же умеешь? Да лааадно! Там, на пирсе, мне так не показалось…
Я понимала, что испытываю его терпение и хожу по краю, но уже не могла остановиться. Я хотела провоцировать его, дразнить, подначивать, я обожала его отклик, ведь я сама любила вызов. И теперь, в едином порыве, это было невероятно круто. И почему в юности мы не понимаем своей сущности и не знаем, что делать с этим в себе и в других, почему забиваем себе голову всякой ерундой, почерпнутой из книг, журналов, рассказов родных и друзей, но не слушаем сами себя? Нам бы тогда нашу нынешнюю мудрость, и мы были бы счастливы. Гораздо счастливее, чем сейчас.
Осознание этой простой истины подстегнуло меня, доведя до такого же градуса нетерпения, как и Сергея, и я услышала его сердитый ответ:
– Я много чего умею и много чему научился! Тебе доказательств не хватает? – он прижался теснее, и я поняла, о каких доказательствах идет речь.
То ли алкоголь сыграл свою роль, то ли я так расслабилась, что ему не нужно никуда спешить, а мне не нужно ничего придумывать и его соблазнять, что я прошептала ему в ухо:
– Да ты не сдюжишь!
– Я не сдюжу?!? Женщина, да ты просто не знаешь о моих возможностях! Это ж надо такое ляпнуть!
Сергей наконец поймал мои губы и показал, как умеет целоваться. И это был совсем другой поцелуй. Не такой, как в прошлый раз, на пирсе. Иной. Странно, что до этого момента я, вполне уже взрослая и опытная женщина, испытала удивление. Я представляла себе что-то невозможно романтичное и нежное, а вышло так, как я всегда делаю: страстно, дерзко, порывисто и местами грубо.
Прервав поцелуй только для того, чтобы сказать «Ого!», он вновь начал целовать меня, уже без разбору куда, но с не меньшим энтузиазмом, пока его руки уже вовсю залезли под мою футболку, а мои тут же – под его.
Ещё мгновение – и футболки полетели на пол, так же, как и бюстгалтер, показавшийся нам обоим досадной преградой на пути к телу.
Едва наши тела соприкоснулись, нас словно пронзило током, и я покрылась гусиной кожей. Сергей подхватил меня за бёдра и направился к кровати, сел, усадив меня сверху.
Он гладил мою спину, целовал грудь, а я, ничуть не смущаясь, прогибалась в его объятиях, легонько царапала ему спину и ерзала бёдрами.
Надолго нас не хватило. Через несколько таких горячих движений мужчина снова зарычал и переместил меня в положение лёжа. Теперь он был сверху и задавал правила игры. Теперь он меня дразнил.
– Любишь…дразниться? – срывающимся голосом прошептала я, выгнувшись дугой, когда он втянул губами сосок на моей правой груди.
– Обожаю! – Сергей плотоядно ухмыльнулся и перешёл ко второму.
Тело покрылось испариной, и он потянулся к пряжке ремня на моих джинсах. Нарочито медленно он расстёгивал ремень, снимал одну штанину, потом другую, прокладывая дорожку из поцелуев по каждой моей ноге и заставляя ёрзать от нетерпения.
Потом, словно невзначай проведя рукой по моим трусикам и услышав очередную порцию моих вздохов, он решил снять и свои джинсы, оставшись только в боксерах. Они облегали его, словно вторая кожа, не оставляя места воображению, и я жадно оглядывала все очертания в свете Луны. Никакой свет мы так и не зажгли, словно он мог разрушить эту химию, которая вела нас сейчас за собой.
Через мгновение и разглядывать ничего не пришлось – мы избавились от остатков одежды, и я уже чувствовала его кожа к коже. Он дразнил меня, целуя в самые разные уголки тела, исследуя руками то, где не дотягивался, накал желания нарастал, но, едва я почувствовала его возле своей самой сокровенной точки, меня словно отрезвило, и я задала тот вопрос, который расставил все точки над И.
Позже, прокручивая в мозгу тот момент, я буду ругать себя последними словами, и в то же время хвалить, что я сделала всё правильно. Я буду думать, что именно этот вопрос всё испортил, разрушил, и стоило сделать всё иначе, но я тоже иногда говорю, а потом думаю. Совсем как Сергей.
Я спросила:
– У тебя есть презерватив?
Мужчина замер на локте и, если бы это можно было увидеть, клянусь, я бы увидела, как стрелка на барометре его желания поползла вниз.
Он несколько секунд смотрел на меня во тьме, пытаясь осмыслить то, что я сказала.
Потом всё же переспросил:
– Презерватив? Чёрт, нет…
Он сел на кровати, растерянно проведя рукой по своему лицу и продумывая дальнейшие действия.
Потом всё же решил уточнить:
– А у тебя?
– И у меня нет. Я как-то не продумала этот вариант.
– И ты ничего не принимаешь, ну в смысле…
– Нет.
Мой короткий ответ забил последний гвоздь в крышку гроба сегодняшнего секса.
Мы оба понимали, что не можем так рисковать. И даже где-то на краю моего сознания мелькнула мысль, что так правильно, нечего делать то, о чём потом пожалеем. Он или я. Или оба. Или ещё больше раздразним себя и ступим на путь греха и порока. Будь ситуация иной, я бы рассмеялась над этой фразой. А ещё где-то глубоко внутри сиротливо пропищал другой голос: «Ну, значит – не судьба…». Я ненавидела эту фразу и всегда восставала против неё, стараясь опровергнуть. А сейчас, признавая её правдивость, возненавидела ещё больше. И почему-то остро захотелось плакать.
