Loe raamatut: «Тёплый песок океана»
В конце июля 2019 года в кабинете УЗИ частного медицинского центра, напичканном самой современной аппаратурой, на кушетке с несчастным видом лежала миловидная светловолосая женщина «без возраста» – ей с одинаковым успехом можно было дать как 25, так и 40 лет. Ниже пояса она была укрыта синей одноразовой простынёй.
За столом, спиной к Марине, сидела совсем молодая девушка-врач в кокетливом белом халатике с бэйджиком «Иванова Олеся Алексеевна» и быстро заполняла медицинскую карту.
– Фамилия, – спросила она, не оборачиваясь.
– Калинина… – пролепетала женщина, которая чувствовала себя очень неловко с согнутыми в коленях разведёнными ногами, хоть и прикрытыми невесомой медицинской простынкой.
– Имя-отчество, возраст?
– Марина Эдуардовна, 40 лет… будет скоро…
– Кто направил? – девушка закинула ногу за ногу и красиво изогнулась в кресле, будто сидела не на приёме, а позировала для глянцевого журнала.
– Никто не направил… – вздохнула Марина. – Как это называется? Самообращение… Я сразу к вам. А потом, в зависимости от того, что скажете, уже пойду дальше. Если будет надо…
Олеся Алексеевна встала из-за стола, пересела на вращающийся стул возле аппарата УЗИ и надела на ухоженные руки с безупречным маникюром одноразовые перчатки. Достала из стола упаковку с «резиновым изделием №1», ловко вскрыла её, аккуратно достала презерватив и заученным жестом натянула на датчик для ультразвукового гинекологического исследования, который затем тщательно смазала специальным гелем.
Марина с тревогой следила за всеми этими манипуляциями.
– Ну, хорошо, – сказала Олеся Алексеевна. – Сейчас посмотрим, что там у вас…
– А у вас это что?! – испуганно вскрикнула пациентка, глядя на датчик.
– У нас это аппарат УЗИ – мы сейчас так всех обследуем. Вы, наверное, просто давно не были в нормальных клиниках, Марина Эдуардовна. Разведите, пожалуйста, ноги шире…
– О, господи… – прошептала Марина. – Как быстро всё меняется. Хотя вы правы – я действительно давно не была у врача…
Девушка, внимательно всматриваясь в монитор, одной рукой орудовала датчиком под синей пелёнкой, а второй нажимала разные кнопки на аппарате, меняя картинку. Марина морщилась от неприятных ощущений, страдальчески глядя в потолок.
– Ну что там, доктор? – спросила она и неловко пошутила. – Жить-то буду?
– Женщина, лежите спокойно, – строго ответила врач Иванова. – Не мешайте.
Она зафиксировала картинку в мониторе, сняла перчатки, взяла со стола мобильный телефон, быстро нашла нужный номер.
– Игорь Петрович, тут сложный случай… Можно вас пригласить для консультации? Да? Хорошо.
Марина, неловко повернув голову, бросала тревожные взгляды на девушку, но та с озабоченным видом перебирала на столе какие-то бумаги. Затем она повернулась к Марине, которая так и лежала с согнутыми в коленях ногами под пелёнкой, боясь даже дышать, а не то что пошевелиться.
– А что вы, женщина, хотите? Игорь Петрович – настоящее светило в области УЗИ! Просто лучший! И он – хозяин нашей клиники, между прочим… Мне тут у вас кое-что не нравится, но я бы хотела, чтобы ещё и он глянул…
Раздался звонок мобильного телефона – девушка схватила трубку.
– Да, Игорь Петрович! Конечно, жду! Срочно вызывают в департамент здравоохранения?.. Ну ладно, я тогда сама… Ничего-ничего, всё нормально.
Молодая доктор натянула новые перчатки, присела к аппарату УЗИ и снова запустила руку с датчиком под синюю пелёнку.
Цветная картинка на мониторе мерцала и постоянно менялась. Марина, стараясь не концентрироваться на противном инородном предмете внутри себя, неудобно повернув голову, тоже пыталась хоть что-нибудь рассмотреть на экране.
– Да нет, ну вот же хорошо видно… – бормотала девушка. – Это явно миома… или даже миосаркома…
– Что?! – с ужасом воскликнула Марина.
– Это я не вам! – раздражённо бросила в ответ доктор.
– А кому?! – чуть не заплакала Марина. – Здесь больше никого нет!
– Господи, что за пациенты пошли… – досадливо скривилась Олеся Алексеевна. –Женщина, я всё напишу в вашей карточке! Вставайте, одевайтесь.
Марина поднялась, неловко прикрываясь пелёнкой.
– Но вы сказали «миосаркома»… – пробормотала она. – Это же не шуточки…
– А кто здесь шутит? – врач сменила тон. – Миомы, женщина, бывают разные, но зачем сразу паниковать? Я сейчас напишу заключение, и с ним пойдёте к онкологу…
Марина, которая в это время одевалась за ширмой, замерла на месте, потом выглянула, прижимая к груди светлые брюки.
– К онкологу?! – сдавленно воскликнула она. – Вы сказали – к онкологу?!
Девушка перестала набирать текст на компьютере и недовольно обернулась.
– Да, к онкологу – а что здесь такого? Чем онколог отличается от любого другого врача? Зато, если ничего не подтвердится, вздохнёте спокойно и будете жить дальше…
– А что, может и подтвердиться?.. – в смятении прошептала Марина.
Врачиха картинно закатила глаза.
– Да что мы тут с вами гадаем на кофейной гуще?! Есть специалисты – они разберутся. Главное – не затягивайте, потому что время в данной ситуации играет против вас. Запомните – вовремя выявленное злокачественное новообразование в 90 процентов случаев не приводит к летальному исходу…
Марина в полуобморочном состоянии вышла из-за ширмы. Светлые волосы растрепались, в глазах застыл страх. Прижав к груди белую сумку, она присела на краешек стула.
– Вы думаете, там… что-то серьёзное?
Девушка пожала плечами и снова принялась что-то быстро набирать на клавиатуре компьютера.
– Вы же понимаете… э-э… Марина Эдуардовна… – проговорила она. – Точный диагноз я вам не поставлю… То, что увидела, я опишу… Дальше – к специалистам: сдавать анализы, проходить более детальное обследование. Ещё раз повторяю – не надо ничего бояться. Даже если внутри узла миомы формируется саркома, это не приговор на ранней стадии. Так, мне нужно ещё кое-что: когда начали половую жизнь, роды, аборты…
Марина сидела с совершенно потерянным видом. Когда она шла сюда, в эту клинику, то, конечно, предполагала, что может узнать что-то не очень приятное о своём здоровье, – собственно, беспокойство о нём и стало причиной обращения. В последнее время она чувствовала себя не очень хорошо, да и регулярные «женские радости» перестали быть такими уж регулярными. Марина грешила на гормональный сбой, проблемы со щитовидкой и даже ранний климакс, но чтобы такое!..
Олеся Алексеевна, взглянув на настенные часы, которые показывали почти два часа пополудни, занервничала.
– Женщина! – повысила она голос. – Я спрашиваю: во сколько лет вы начали половую жизнь, сколько было родов, аборты…
– Жизнь… – спохватилась Марина. – В полных 17 лет… В 18 родила дочь. Роды были очень тяжёлыми… Больше не беременела. Диагноз – «бесплодие». Абортов никогда не было…
– А вообще что беспокоит? – смягчилась доктор. – Почему решили УЗИ сделать?
– Мне моё состояние не нравится в последнее время… – пролепетала Марина. – Тяжесть какая-то в низу живота… Тянет постоянно. Беременность, сами понимаете, исключена. Думала, может, гормональное что-то, всё-таки 40 лет…
– Ладно, это вы потом гинекологу расскажете. Всё, что мне нужно, я здесь отметила. Замужем?
– Замужем… – опустила глаза Марина.
– Вот и хорошо, – деловито проговорила врач. – Есть, кому поддержать, в случае чего. Особенно если после операции «химию» назначат…
– Операцию… – опешила Марина. – Вы имеете в виду…
– Ну да – тут без вариантов. В таких случаях, как ваш, если диагноз подтвердится, удаляют всё подчистую от греха подальше. Да вам-то какая разница? В вашем-то возрасте? Тут уже не до хорошего – жизнь надо спасать! Но могу вас сразу успокоить – статистика по этим операциям очень хорошая. И выживаемость тоже.
– А… сколько у меня времени, доктор? – Марина выглядела подавленной. – Ну… сколько я могу ещё пожить? Полноценно?.. Не обращаясь к врачам и ни о чём не думая?.. Будто я совершенно здорова?..
– Зачем вам этот самообман? – удивлённо вскинула красивые брови девушка. – Но если вопрос стоит именно так…
– Да, именно так… – тихо, но твёрдо ответила Марина.
– В любом случае – не больше двух недель. Понимаете, если это миосаркома, то она развивается стремительно, и… Я бы на вашем месте никаких отсрочек вообще не делала. Это вообще-то вопрос жизни и смерти…
Марина порывисто вскочила, подхватила сумку и рванула к двери.
– Спасибо, доктор! – бросила она на ходу. – Меня это устраивает! До свидания!
Олеся Алексеевна Иванова растеряно посмотрела вслед странной пациентке и протянула руку за бланком, который как раз выползал из принтера.
– Марина Эдуардовна! – крикнула она вдогонку. – А заключение?!
– Я приду за ним через две недели! – крикнула Марина из-за двери. – Считайте, что меня здесь не было!
Доктор озадачено посмотрела на лист формата А4, который упал в лоток.
– Ненормальная какая-то… – проворчала Олеся Алексеевна. – А мне это тут зачем? Чтобы потерялось, и я опять осталась крайней?
Девушка пробежала глазами текст заключения и удовлетворённо кивнула головой. Порылась в ящике стола, достала оттуда фирменный конверт с
логотипом клиники. Списала из медицинской карты домашний адрес Марины, вложила в конверт заключение, заклеила его и убрала в сумку. Теперь главное – не забыть отдать девочкам на рецепшене, чтобы отправили. И освободить кабинет ровно в 14.00 – её сменщица Нина Александровна, которую давно пора торжественно проводить на пенсию, терпеть не может, когда кто-то хоть на минуту задерживает её смену…
Марина медленно шла по шумной московской улице и, иногда останавливаясь, рассматривала всё вокруг, будто в последний раз. Увиденное вызывало у неё сейчас восторг и слёзы умиления: красочные витрины магазинов, клумбы с яркими цветами, памятники архитектуры, родители с малышами, сдержанные старики и шумные подростки…
Из сумки раздался звонок мобильного – Марина с трудом выудила откуда-то из недр трубку.
– Привет, любимая «ошибка молодости»… – сказала она с нежностью.
В кабинете на трёх сотрудников и закутком начальника за стеклянной перегородкой у панорамного окна на 25 этаже стояла эффектная молодая девушка с телефоном в руке: смуглая, но при этом светлоглазая, с пышной копной вьющихся каштановых волос ниже плеч. Одета она была в строгий офисный костюм, который лишь подчеркивал её точёную фигурку; на ногах – туфли на высоких каблуках, которые добавляли ей роста. Отсюда открывался великолепный вид на Москву, и девушка невольно залюбовалась давно знакомой, но неизменно прекрасной картиной.
– А что у нас с настроением? – спросила она. – Разве такой голос должен быть у человека, который первый день находится в отпуске?
Марина медленно шла по тротуару, прижимая телефон к уху.
– Ну вот, теперь ей голос мой не нравится… – улыбнулась она. – Знаешь, Даша, я иногда начинаю сомневаться, кто из нас кого родил…
– Я тоже… – вздохнула девушка. – А я вот тут одна сижу. Наши все разбежались по заданиям… Тоска. И, главное, домой раньше времени не сорвёшься… Какие планы? Ты вообще где? Слышу, по улице идёшь…
Марина остановилась у одной из витрин с рекламным плакатом «Готовь шубу летом!» – в магазине как раз объявили распродажу мехов. Она печально покачала головой и опустила руку с телефоном, чтобы дочь её не услышала:
– А я ведь зимы могу и не дождаться…
Затем снова поднесла трубку к уху.
– Что, доча? Нет, это не тебе… Планы, говоришь? Да никаких планов. Хочу с вами побыть. К родителям съездить. Что-нибудь ещё успеть сделать…
В кабинет тихо вошёл импозантный мужчина лет 50. Девушка, отвернувшаяся к окну и погружённая в разговор, его не заметила.
– В каком смысле «что-то ещё успеть сделать?» – удивлённо переспросила она. – За время отпуска, что ли? Так у тебя целый месяц впереди – точно успеешь! А знаешь что, Мариша?
Начальник Даши, остановившись у двери, с интересом слушал девушку.
– Давай куда-нибудь слетаем? – с энтузиазмом продолжила та. – Вдвоём! Хочешь – на Крит, хочешь – в Крым… Выбирай! У меня ведь тоже отпуск через неделю.
Начальник укоризненно посмотрел на Дашу и демонстративно кашлянул. Девушка от неожиданности вздрогнула и обернулась – меньше всего ей сейчас хотелось видеть шефа, но это был именно он.
– Так-так, Дарья Эдуардовна… – иронично заметил хозяин кабинета. – Личные разговоры в рабочее время? Боюсь, с таким отношением к производственной дисциплине и корпоративной этике вы в отпуск пойдёте не с 1 августа, а с 1 декабря…
– Извините, Олег Викторович… – Даша быстро опустила телефон. – Никого же не было…
Олег Викторович оглянулся с делано озабоченным видом – даже под стол заглянул.
– Правда? Точно – никого. Я, разумеется, не в счёт. А как же ваш внутренний цензор? Самодисциплина?
– Мариша, извини, не могу говорить… – прошептала Даша в трубку торопливо. – Увидимся вечером…
Босс состроил недовольную гримасу и удалился к себе за стеклянную перегородку.
– Штраф – 5 процентов из зарплаты, – бросил он, скрываясь в кабинете. – Правила суровы, но это – наши правила, и их никто не отменял…
Даша, убедившись, что шеф опустил жалюзи, показала ему язык, вернулась к своему столу и села за компьютер, включив пасьянс.
– Да подавись ты своими пятью процентами… – проворчала она. – Лишь бы отпуск не зарубил…
Молодой юрист Даша Калинина прекрасно знала, какое впечатление производит на мужчин категории «седина в голову», и умело этим пользовалась, если нужно было добыть какую-нибудь важную информацию перед процессом или, как сейчас, уйти в отпуск с 1 августа. Разве мог хозяин их юридической конторы рисковать таким ценным, а главное, самым красивым кадром на всех 30 этажах пафосного офисного здания?.. При всей своей строгости шеф к Даше явно благоволил, но она, зная это, всё же старалась не злоупотреблять его расположением…
Марина незаметно чмокнула телефон и убрала его обратно в сумку. Внезапно прямо над её головой раздался раскат грома. Она подняла голову и увидела нависшую прямо над улицей чёрную грозовую тучу. В ту же секунду с неба хлынули потоки воды, и прохожие, раскрывая на ходу разноцветные зонтики, устремились в укрытия. Лишь Марина стояла одна на тротуаре, безвольно опустив руки, закрыв глаза и подставив лицо под тёплый летний ливень. Её со всех сторон толкали спешащие пешеходы, но женщина словно не замечала этого – сначала она тихо смеялась, вытирая мокрое лицо ладонями, а потом начала рыдать. Слёзы смешивались с дождём, но Марина была этому только рада – знала, что в ближайшие две недели не будет иметь права демонстрировать своё состояние близким – родителям, мужу и дочери, и сейчас хотела отрыдаться авансом, на всё время вперёд…
Вымокшая до нитки, с потёкшим макияжем и прилипшими к лицу волосами она плакала, стоя посреди тротуара, а прохожие, опасливо косясь из-под зонтиков, быстро обходили стороной то ли чем-то сильно огорчённую женщину, то ли просто городскую сумасшедшую…
Калинины жили в новостройке – в большой «трёшке» со свежим ремонтом и недорогой, но стильной мебелью. Все стены гостиной были увешены картинами с видами Камчатки: знаменитые «Три брата», Долина Гейзеров, ночной Петропавловск-Камчатский и его «домашние» вулканы – Авачинский, Корякский, Козельский, Вилючинский…
На комоде стояли два забавных сувенирных медведя, мастерски вырезанных из дерева, которые держали в лапах по бутылке виски. Между медведями расположилась небольшая тонкая ваза простого стекла, почти доверху наполненная чёрным песком.
Умытая Марина с чалмой из полотенца на мокрых волосах, забравшись с ногами на диван и укрывшись лёгким пледом, листала старый альбом с фотографиями. Она медленно перебирала потрёпанные, в основном чёрно-белые снимки – там тоже была Камчатка: термальные источники Паратунки, горнолыжная база на горе Морозной, здание советской постройки тогда ещё областного театра на площади имени Ленина…
На одной из фотографий Марина-старшеклассница стояла рядом с высоким красивым парнем – смуглым, темноволосым, со светлыми смеющимися глазами. Тот слегка приобнимал её за плечи, и было невооружённым взглядом видно, что этих двоих связывает нечто большее, чем просто школьная дружба, – по сильно смущённой девушке это было особенно заметно.
Марина открыла другой альбом, поновее, нашла фото Даши и приложила его к старому снимку. Долго всматривалась в изображения дочери и молодого человека, которые были похожи как две капли воды. Да, с годами Дашка становилась просто копией своего отца – породу не отнять. Это начинало беспокоить Марину, хотя до сегодняшнего дня она не собиралась раскрывать дочери тайну её рождения…
Раздался звук открывающейся двери – Марина лихорадочно захлопнула оба альбома, вскочила, путаясь в пледе, и, чуть не падая, успела засунуть их в нижний отдел комода. В суете она нечаянно задела локтем вазу – та с грохотом упала на паркет и разлетелась на мелкие осколки, которые смешались с рассыпавшимся по всей комнате песком.
Марина ахнула и с расстроенным видом посмотрела на то, что осталось от вазы. Без пылесоса здесь было не обойтись, а это значит, что от вазы с уникальным содержимым останутся теперь лишь воспоминания… На глаза навернулись слёзы, и Марина поспешила быстрее их смахнуть – ещё не хватало, чтобы муж застал её в таком состоянии и начал приставать с расспросами…
– Жёнушка любимая, я дома! – раздался из прихожей весёлый голос Виктора. – С цветами и шампанским – отмечать начало твоего отпуска!
Марина сорвала с головы полотенце, взъерошила пальцами ещё влажные волосы и, пытаясь улыбаться, вышла из гостиной.
В просторной прихожей с цветами и шампанским в руках стоял симпатичный мужчина лет 45: крепко сбитый, среднего роста, с небольшой лысиной на макушке и наметившимся животиком.
Марина порывисто бросилась к мужу и крепко обняла его за шею, покрывая поцелуями лицо. Виктор даже слегка растерялся от такого напора.
– Тихо, солнце, тихо – ты меня сейчас уронишь… – засмеялся он. – Что случилось? Я вроде не с фронта вернулся – всего лишь с работы. Хотя… зная мою работу… Дашки нет? Может, тогда сразу в спальню?..
Марина, закрыв глаза, поцеловала мужа в губы – Виктор был совершенно обескуражен. Он на ощупь положил на полку за своей спиной шампанское и цветы, подхватил жену на руки и уже совсем было собрался перебраться на супружеское ложе, как в замке повернулся ключ, дверь распахнулась и на пороге появилась Даша с тортом в руках. Застав целующихся прямо в прихожей Марину и Виктора, девушка замерла на пороге и хотела незаметно ретироваться, но её тоже заметили: Виктор осторожно опустил жену на пол, а Марина, запахнув халат, смущённо улыбнулась, поправив причёску.
Даша хмыкнула, подхватила шампанское с цветами, торт и удалилась на кухню. Вскоре оттуда донёсся хлопок открывающейся бутылки.
– Что это сейчас было?! – прерывистым шёпотом спросил Виктор, глядя на раскрасневшуюся жену.
– Где? – невинно поинтересовалась Марина.
– Десять лет с тобой живу – и десять лет ты меня удивляешь… – восхитился Виктор.
– Зато не скучно! Кажется, пришла Даша. И, кажется, она уже открыла шампанское…
Виктор вытер взмокший лоб.
– Ну, девчонки, вы даёте! С вами точно не соскучишься…
Спустя час на уютной кухне за столом сидели Марина, Виктор и Даша. Торт был наполовину съеден, шампанского осталось – на последний тост.
Марина взяла свой бокал.
– Спасибо, мои родные, за этот вечер! Мне так хорошо с вами. Правда… Давно не чувствовала себя такой счастливой…
– Мариша, ты сейчас кого пытаешься в этом убедить? – не смогла скрыть иронии Даша. – Нас или себя?
– Простите… – смутилась Марина. – Первый день отпуска… Попала под ливень… Как-то так всё… А тут вы – такие молодцы! Устроили настоящий праздник. Я хочу вам сказать, что очень вас люблю. Очень… Может быть, я и нечасто это говорю, но поверьте: вы – самое дорогое, что у меня есть в жизни! Вы и родители…
– Мусь, тебя послушать – ты словно прощаешься с нами сейчас… – Виктор состроил гримасу. – Это тост или эпитафия? Так и скажи: за вас, мои дорогие!
Марина незаметно вытерла слезинки, готовые скатиться из глаз.
– За вас, мои дорогие! – с готовностью повторила она.
Все дружно чокнулись и допили шампанское.
– Ну что, ты уже решила, куда поедешь? – продолжил разговор Виктор. – Жаль, не смогу составить тебе компанию – меня отпустят только ближе к Новому году.
– Да, решила… – Марина сделала небольшую паузу. – Мы с Дашей полетим на Камчатку.
Даша, поперхнувшись тортом, закашлялась, и Виктор похлопал её по спине.
– Мариш, ты хоть предупреждай… – перевела дыхание Даша. – Ничего себе, заявочки! А почему не на Северный Полюс? Там тоже хорошо в это время года…
– Потому что ты зародилась на Камчатке, – строго сказала Марина, но потом поменяла тон на жалобный. – И ещё у меня сегодня разбилась ваза с океанским песком…
– Зародилась – хорошее слово, – улыбнулась Даша. – Как звезда. Или как новая цивилизация. Или как жизнь на Земле… А может, все-таки в Крым?.. Там тоже песка полно…
– Как ты можешь сравнивать уникальный чёрный кварцевый песок с берега Тихого океана с каким-то банальным черноморским ракушечником? – вспыхнула Марина. – И потом, это ведь не просто песок. Это реликвия, память. У меня с ним очень много связано…
– «Я готов целовать песок, по которому ты ходила!..» – дурашливо пропела Даша, но замолчала, наткнувшись на укоризненный взгляд Марины.
– За стоимость билетов до Камчатки и обратно вы, Мусь, сможете ещё и в Турции неплохо отдохнуть – помимо Крыма. По системе «Всё включено». Я не против, конечно, – это ведь твой отпуск, только какой смысл так далеко лететь? Ты говорила, там из твоих знакомых давно никого не осталось. Одноклассники разъехались по всей стране… Ну, и всё. Что там делать?
– Я должна показать Даше её фактическую родину… – упрямо проговорила Марина.
– Ой, как пафосно! – воскликнула Даша, которую перспектива тратить отпуск на далёкий чужой полуостров совсем не прельщала. – Вообще-то я появилась на свет в роддоме славного города Ногинска.
– Да, но именно на Камчатке случилось то, что случилось! – возразила Марина. – Между прочим, многие народности днём рождения считают именно этот день. Так что ты обязательно должна увидать Камчатку.
– Господи, Мариша, ну почему именно сейчас? – закатила глаза Даша. – Будет же ещё время – в следующем году, например. Или лучше года через три – на моё 25-летие. О! Шикарная идея! Как вам?
– Я – за! – с воодушевлением воскликнул Виктор. – Сделаю всё возможное, чтобы полететь с вами! Если надо будет, убью шефа! Впрочем, убью я его гораздо раньше…
– Вы не понимаете… – с болью в голосе проговорила Марина. – Времени может и не быть…
Даша встала и молча принялась переносить посуду со стола в раковину.
Марина умоляюще смотрела на дочь.
– Ой, Мариш, хватит страсти нагнетать, а? – не выдержала та. – Вся наша жизнь – это 50 на 50: может быть, а может не быть. Зачем думать о том, что может случиться плохого, когда оно может вовсе и не случиться? А если случится, то совсем не то, что ты себе надумала. Хочешь, чтобы мы полетели на Камчатку? Да без проблем! С тобой, Маришечка, хоть на край света! Кстати, а ведь реально – это почти край света! Заодно фоток классных наделаю, в инстаграм выложу – пусть все завидуют!
– Что-что, а классные фотографии я тебе гарантирую… – с облегчением выдохнула Марина и сделала строгий вид. – Да, и перестань называть меня Маришей, наконец! Я тебе мама, а не Мариша!
– Ты мне Мариша! – Даша чмокнула родительницу в щёку. – Было бы мне лет на 10 меньше, или тебе лет на 10 больше, может, и звала бы я тебя мамой… Но извини – называть мамой эту молодую симпатичную девчонку, с которой хочется зажечь в клубе, у меня язык не поворачивается…
– Я вам зажгу! – подал голос Виктор. – Зажигалки!
Даша вытерла стол, послала всем воздушный поцелуй и вышла из кухни.
– Посуда за мной! – крикнула она из глубины квартиры. – Но позже!
Марина и Виктор остались за столом одни. Виктор накрыл своей большой тёплой ладонью руку жены, с нежностью глядя ей в глаза. Та наклонилась и прикоснулась губами к его виску, с наслаждением вдыхая запах любимого. Не хотелось думать ни о чём – ни о страшном диагнозе, ни о предстоящей поездке на далёкий полуостров. Она хотела быть с мужем «здесь и сейчас», понимая, что таких моментов у них может больше не быть. А соскучившийся за день Виктор был просто счастлив находиться рядом с женой – им ещё многое необходимо было обсудить сегодня…
На следующий день Марина и её близкая подруга Вероника, яркая шатенка «немного за 40», сидели на открытой террасе в своём любимом летнем кафе за столиком на двоих. Марина вяло ковырялась ложечкой в давно растаявшем мороженом, глядя куда-то в сторону. Весь вид Вероники выражал напор и решимость.
– Почему ты не хочешь пройти повторное обследование? – возмущению подруги не было предела. – Мало ли, что там этой курице на УЗИ привиделось?! А эта помирать собралась! С ума сошла, что ли?!
– Разумеется, я всё пройду, Вероничка… – Марина уже устала от этого разговора. – Но только чуть позже. Мне нужны эти две недели, понимаешь? Я затянула с походом к врачу, потому что ждала отпуска. Ты же знаешь, как относятся к больничным у нас на фирме…
– Да уж, руководство нашей с тобой любимой финансовой корпорации никогда не отличалось сердобольностью и любовью к ближнему… – с сарказмом с голосе проворчала Вероника.
– Понимаешь, здесь, как говорит Дашка, 50 на 50: либо диагноз подтвердится – и тогда очень короткий остаток моей жизни превратится в ад, либо не подтвердится – и я забуду об этой истории, как о страшном сне. Но мне нужны эти две недели – нужны! Я многое хочу успеть – потому что, если… ну, ты понимаешь… Мне уже будет ни до чего…
– Я, конечно, не верю ни в какие твои болячки – извини, дорогая, это просто возраст. Гормональная перестройка организма и всё такое. Плавали – знаем. А что ты, собственно, хочешь успеть? Слетать в космос? Или попасть на концерт Стаса Михайлова?
Марина грустно улыбнулась.
– Смешно… А сейчас будет ещё смешнее. Я хочу познакомить Дашу с её биологическим отцом. Чтобы если что… она не осталась одна на этом свете.
Лицо Вероники вытянулось.
– Мать, ты в своём уме?! – воскликнула она. – Ты хочешь познакомить Дашку с покойником? Отправить её на ТОТ свет – чтобы она на ЭТОМ одна не осталась?!
Марина замахала на подругу руками.
– Господи, Вероника, что ты, как маленькая! Конечно же, отец Даши жив и здоров! И даже процветает! Он так и живёт на Камчатке, у него там икорный бизнес. И мы с Дашкой туда улетаем. У неё, к счастью, отпуск с 1 августа…
Марина сделала глоток остывшего кофе и виновато посмотрела на Веронику, которая откинулась на спинке стула и принялась обмахиваться салфеткой.
– Так, Калинина, тормози, – внезапно севшим голосом сказала та. – Я не успеваю за полётом твоей мысли. То есть ты хочешь сказать, что отец Даши – не таинственный учёный-вулканолог по имени Эдуард, сирота, который трагически погиб, так и не узнав, что у него родилась дочь, а какой-то камчатский «комерс», который жрёт там у себя на острове красную икру черпаками…
– Он говорит, что икру не ест, потому что деньги не едят… – усмехнулась Марина. – А Камчатка – это полуостров, а не остров. Двоечница!
– Неважно, – отмахнулась Вероника. – Остров-недоостров… Подожди! Вы что, общаетесь?!
– Конечно, – пожала плечами Марина. – В социальных сетях. Это же мой бывший одноклассник… На Камчатке из нашего 10-А остались только двое – он и Светка Свиридова. Она, кстати, у него на фирме работает бухгалтером. Всю жизнь его любит. А он недавно женился на какой-то «Мисс Камчатка» или что-то вроде того. Бедная Светка…
Вероника застонала и приложила ко лбу вазочку с остатками мороженого.
– Почему ты мне никогда об этом не рассказывала? – она возмущённо посмотрела на Марину. – Мне – своей лучшей подруге?!
– А что я должна была рассказывать?! – Марина отвела взгляд. – Что на выпускном переспала с самым красивым мальчиком в школе, по которому сохла с пятого класса?! Да на моём месте мечтала оказаться любая, включая училку по немецкому языку, которая в 10 классе пришла к нам после института! До сих пор не понимаю, что на него тогда нашло… Мы с классом встречали рассвет на берегу океана, и в какой-то момент оказались далеко от всех… Представляешь: ночь, Тихий (в тот момент реально тихий!) океан, полная луна, чёрный тёплый песок – и мы, совсем-совсем одни… Как будто на земле больше никого не осталось… Там всё и случилось. Я потом, перед отъездом, набрала песка с того самого места и все эти годы его хранила. Это был мой оберег… А вчера грохнула вазу и всё рассыпала. Кстати, не так уж я и врала – отец Даши, хоть и не погибший вулканолог, но тоже не знает, что у него есть дочь…
– Ну, Калинина… – простонала Вероника. – Ну, тихушница… А Дашка? Наверняка она его видела в соцсетях среди твоих друзей! Как, кстати, его фамилия? Надо залезть, посмотреть на это чудо…
– Павел Мещерский, – опустила глаза Марина. – Ты, если бы знала, и сама бы догадалась: они с Дашей – просто одно лицо. Порода… Она ведь на меня совсем не похожа – вся в него пошла. Даша никогда бы ничего не узнала… если бы не эта ситуация.
– Послушай, я всё понимаю – но я не понимаю: почему ты скрыла от парня факт рождения ребёнка?! – невольно повысила голос Вероника. – Это ведь касается двоих!
– Чтобы он подумал, что я хочу его на себе женить?! – состроила гримасу Марина. – Я ведь ему никогда даже не нравилась! Это какое-то лунное затмение было… Мы сразу после выпускного разлетелись с Камчатки, кто куда. Он – во Владивосток, я – в Москву… Родители мне очень помогли –папе пришлось раньше времени уволиться из армии и вернуться с Камчатки в Ногинск, чтобы быть с мамой рядом, когда я родила…
Вероника подпёрла щёку рукой и заворожено слушала подругу.
– А родители знают, кто отец их обожаемой внучки? – спросила она.
– Я сначала не говорила, а когда Дашка стала подрастать, мама сама догадалась – говорю же, они с Мещерским просто одно лицо… – смутилась Марина. – Родители меня поняли. Мы дали Даше отчество по моему отцу… Поэтому она тоже Эдуардовна. И решили придерживаться легенды о погибшем учёном-вулканологе…
– Хорошо, тогда ещё один вопрос – и я от тебя отстану. – Вероника устроилась в кресле поудобней. – А родители Мещерского? Это же тоже родные Дашкины бабушка и дедушка! И они, возможно, любили бы её не меньше, чем твои! Ты лишила их такого счастья!
Марина вздохнула.
– Пашка без отца рос, а мама, насколько я знаю, умерла несколько лет назад – он был поздним ребёнком…
– Зато вы очень ранние, как я посмотрю… – покачала головой Вероника. –Тогда самый последний вопрос: а как же Витя? Он знает, с какого перепуга тебя понесло на Камчатку? Про диагноз, про живого и процветающего отца Даши?..
– Ты что?! – испугалась Марина. – Конечно, нет! Я ведь не представляю, как оно там всё будет… Как встретит меня Мещерский… Как у них всё сложится с Дашей… Я потом… уже когда вернусь… Ой, Вероника, ты меня про это даже не спрашивай! Не представляю Витину реакцию… Тут дело даже не в диагнозе и не в поездке, а в том, что он же тоже правды про Дашкиного отца не знает. Простит ли меня… Ты бы простила?
