В пятницу во второй половине дня мне велено явиться на семейный обед. До родительского дома трансфер обеспечивает старший брат.
– Кто на сей раз? – спрашиваю, садясь в машину и пристёгивая ремень безопасности под пристальным взглядом Севы.
Тот кивает одобрительно и газует так резво, что меня вжимает в сиденье.
– Полегче, пижон.
– Прости, за неделю ещё не привык, – посмеивается Всеволод.
У него новая чёрная крутая тачка. Какой-то спорткар. Игрушка, словом.
– Не привык? – ворчу, любя. – Скажи лучше, что тебе это нравится.
– Нравится, – кивает он. – А кому бы не понравилось это стадо лошадок под капотом?
– Я ничего в этом не понимаю, можешь не втирать, – поднимаю руки, прося обойтись без подробностей.
У меня два брата, правда, с приличной разницей в возрасте, которая, конечно, с годами сотрётся. Но даже сейчас, если они начинают трепаться на мужские темы: спорт и тачки, у меня уши в трубочку. Никогда не любила ни первое, ни второе.
Мы довольно быстро выбираемся из Москвы. Сева гонит какими-то тайными тропами, минуя самые оживлённые магистрали, где в этот час уже пробки во все стороны. По пути узнаю, что у нас ожидаются какие-то очередные отцовские партнёры. Скукота, словом.
– Ну ты там зачем мне понятно. А я каким боком сдалась?
– Вариант, что родители соскучились, не рассматривала? Ты две недели дома не появлялась.
Я действительно выпала из семейной жизни. Иногда звонила маме, но приезжать отказывалась, ссылаясь на занятость по учёбе. На самом деле, конечно, я была вся в делах, но не в учебных, а в сердечных. Только ни мать, ни отца пока посвящать в них не собиралась.
– А тебе уже обо всём доложили?
– Я то, в отличие от тебя, отца вижу несколько раз в неделю. Бери пример.
– Ты работаешь в семейной фирме, а я, навряд ли, когда-то войду в наш бизнес. Что мне там делать? Офис-менеджером прозябать? Всё равно будут сплетничать, мол, босс пристроил дочку по блату. Не хочу, – обрубаю серьёзно.
Отец предлагал мне выйти на короткий рабочий день на несколько часов в неделю, если будет желание, без ущерба учёбе, естественно, но я уже для себя твёрдо решила: когда захочу устроиться на работу, пойду куда угодно, только не к папе. После окончания университета – пожалуйста. Если будут нужны мои знания и помощь, с радостью, но не сейчас. Это больше напоминало блат и баловство, чем что-то самостоятельное и серьёзное.
Позже, за ужином мне всё становится понятно. Я стараюсь улыбаться партнёру отца и не метать слишком уж гневные взгляды на родителей. Сева сидит с покер-фейсом, хотя ему тоже всё очевидно.
– Илья, можешь подробнее рассказать про учёбу в Швейцарии, что понравилось, что нет? Может, и мы подумаем насчёт семестра за границей, да, Верунчик? – смотрит на меня Ульяна Дмитриевна.
А я перевожу взгляд с матери на этого Илью, сына партнёра, которого мне без всяких сомнений, сейчас пытаются сосватать.
– Я не планировала выезжать куда-либо учиться. В Москве полно престижных университетов, покруче всяких там Швейцарских, – заявляю с вызовом.
У Ильи тёмные волосы и серые глаза, красивый волевой подбородок, да и в целом лицо, которое можно назвать породистым. Лёгкий загар намекает на недавний отпуск где-то на море.
– Конечно, – мягко улыбается Илья, – в нашей столице самые лучшие учебные заведения, а Швейцария – это просто опыт. Проживания за границей, соприкосновения с другой культурой, самостоятельной жизни, в конце концов.
Он, в общем-то милый, старше меня лет на пять, вежливый и обходительный, но раздражает меня своим присутствием, потому что я ненавижу, когда мне что-то навязывают.
Однако под серьёзным взглядом матери смягчаюсь, понимая, что начинаю переходить грань. Если не начну разговаривать вежливо, меня ждёт серьёзная беседа а-ля «где твои манеры». Глотки свободы, которые получаю, мне слишком дороги. Так что перспектива насильственного возвращения в родительский дом под пристальный надзор совсем нежелательна.
После основных блюд, мать отправляет меня на кухню за сладким для чая. Я с удивлением смотрю на неё, но подчиняюсь. Ладно… если ей надо, чтобы я поухаживала за гостями, сделаю. Спасибо, что ничего печь и шить не заставляют, чтобы продемонстрировать, какая умелица и рукодельница взрастилась в семействе Сергеевых.
На кухне я делаю несколько вдохов-выдохов, чтобы успокоиться и сбросить напряжение. А потом ставлю поднос на стол и заглядываю в холодильник, чтобы понять, что у нас там на десерт сегодня.
На звук открывшейся двери выпрямляюсь и оборачиваюсь.
Приехали…
– Ульяна Дмитриевна послала тебе на помощь, – улыбается Илья.
– Да я, вроде, справляюсь.
Эту тонкую работу матери за версту вижу. У нас ведь есть экономка и несколько горничных, и если основную часть ужина накрывали они, вовсе необязательно было привлекать меня сейчас к этому грёбанному самодельному «кейтерингу». И подстраивать разговоры наедине с сыночком отцовского партнёра.
– Ты из этих… феминисток, что ли? – короткий смешок. – Всё сама?
– Какая связь?
– Вера, расслабься, – вдруг меняет он тему. – Мне точно также неудобно, как и тебе. Но не будем никого расстраивать своей догадливостью. Пусть считают, что мы ничего не поняли.
От его откровенности напряжение меня чуть отпускает.
– Да всё нормально.
– Это старая школа. В наше время мы могли бы познакомиться где угодно, даже в интернете. А в их время, – кивает в сторону двери, – вариант «свести с девочкой или мальчиком из приличной семьи» было самым действенным.
Ставлю на поднос блюдо с пирожными и, вопросительно приподнимая бровь, смотрю на Илью.
– Ну и часто тебя сводят с девочками из приличных семей?
– Слава Богу… нет, – усмехается и отрицательно мотает головой, – иначе я бы сбежал.
– Куда? Обратно в Швейцарию? – подкалываю беззлобно.
– Да хотя бы и туда.
В конце концов, я оттаиваю и принимаю его помощь. И возвращаюсь в гостиную совершенно в другом настроении. Ладно, ещё пара часов и можно будет выдохнуть. И сбежать домой.
А там ночь и суббота… и выходные с Лёшей.
Эта мысль и успокаивает, и нервирует одновременно. И не понятно, каких чувств во мне больше.
***
Вика время от времени отрывается от экрана телефона, посматривает, как я пакую сумку с вещами, которые планирую взять с собой на выходные. Сегодня вечер пятницы, ужин у родителей утомил до невозможности. Намёки матери оставили горькое послевкусие. Да и в целом, пришлось пободаться, чтобы вернуться в город. Мои очень хотели, чтобы я осталась ночевать у них. Но я уже представила, что утром вырваться в Москву мне будет ещё сложнее. А пропускать выходные мне ни в коем случае не хотелось.
Я уже решилась: будь, что будет. Сориентируюсь на месте. Да и не станет Лёша пользоваться ситуацией. Если скажу нет, он воспримет нормально. В этом я почему-то уверенна. А вот почти двое суток вместе – эта перспектива будоражила посильнее любого вина.
Запихиваю крем для лица в косметичку, размышляя, не слишком ли много всего для простых выходных вдвоём. И одежды, и уходовых средств. Как будто на неделю на море собираюсь!
– Ты же понимаешь, чем это всё закончится? – подаёт голос Вика.
Оборачиваюсь, ловлю её хитрый взгляд. Она сейчас похожа на лису, задумавшую проникнуть в курятник. В роли которого, видимо, выступает моя интимная жизнь. Как-то не привыкла ни с кем её обсуждать. И навряд ли что-то изменится.
– Понимаешь? – таинственным многозначительным шёпотом повторяет.
Понимаю. Наверно? Только не хочу сейчас перед подругой душу выворачивать или обсуждать какие-то личные страхи. Она бы, как более опытная, скорее всего, много чего мне подсказала, но… решила уже, что обойдусь.
Так что просто жму плечами. Неопределённо так.
– Вер, ты чего ждёшь от поездки-то? – еще более весёлым тоном спрашивает Вика.
– Ну… жду, что хорошо проведу время, – отвечаю без конкретики.
Вика посмеивается и откладывает телефон в сторону.
– Да это без сомнений, что проведёшь хорошо. Лёша горячий и настойчивый, так?
Бросаю на неё косой взгляд, застёгивая сумочку с косметикой.
– Так? – давит она.
– Так.
– Только боги… прошу тебя, не влюбляйся в него.
Наклоняю голову к плечу, очень хочется упереть руки в бока.
– Это ещё почему?
– А не очевидно?
Повожу плечами, мол, нет. Интересные заявления.
– Да он же нищеброд, Вер.
– Неправда, – тут же бросаюсь на защиту, – у него, насколько знаю, нет проблем с деньгами. Он работает, цветы вон мне дарит, на свидания водит…
Да и помню, как от денег за больницу отказался. У меня ни разу не возникло подозрений, что у Лёши какие-то сложности с финансами.
– Ой, да ладно… цветы дарит… Веники он тебе дарит. Цветы, это когда сто роз в охапке, так что и не поднять… – мечтательно заявляет Вика.
– Зачем мне цветы, которые не смогу поднять?
– Не делай вид, что не поняла, о чём я.
Вика вытягивается на диване и вздыхает. В её голове, видимо, живут какие-то картинки из социальных сетей и сцены из романтических мелодрам.
– По сравнению с твоей семьей, подруга, он ни-ще-брод, – повторяет Вика.
Меня это злит так, что топать ногами хочется. Я уже и не скрываю гнев в голосе.
– Спешу напомнить, подруга, – передразниваю интонацию, – этот, как ты выразилась, нищеброд, тебе жизнь спас, ещё и лечение оплатил. Могла бы быть и повежливее.
– Господи… оплатил он… копейки. Да и не при смерти я была, – однако следом смягчается. – В любом случае, спасибо ему. Ты не подумай, что я скотина неблагодарная.
Именно это я подумала. Иногда Вика меня поражает.
– Что касается моей семьи, – продолжаю, – так у меня у самой есть деньги. Зачем мне его?
– Вот именно, – наставляет на меня палец. – У тебя есть деньги. И когда твой Алексей узнает, сколько именно, он их захочет.
– Не захочет.
– Захочет… Подумает, что отхватил богатую наследницу. Так что, как только всё вскроется, жди тут же предложение руки и сердца. По сравнению с твоим отцом, он никто и звать никак.
Фыркаю и отворачиваюсь. Надоело слушать эти бредни. Вика знает, что я не говорила всей правды о своей семьей. В который раз у меня возникает логичный вопрос: зачем я это скрываю? Почему разрешаю ему думать, что мои родные живут где-то там, в Подмосковье, и в них нет ничего выдающегося?
Да, собственно, по моему мнению, в них реально нет ничего выдающегося. Подумаешь, у отца крупный бизнес… Он же не единственный предприниматель на всю столицу!
Только чем дольше я тяну, тем сложнее решиться на откровенность. А почему, сама не понимаю!
– Я пока замуж не планирую, – бубню и ухожу к себе в комнату, чтобы не услышать какое-нибудь малоприятное продолжение от Вики.
Побыстрее бы сдалась моя квартира. С каждым днём у подруги жить всё сложнее. Мне не нравятся разговоры, которые она заводит.
И те зёрнышки сомнения, которые сеет во мне.
Когда звонит Лёша и сообщает, что ждёт внизу, хватаю сумку, бросаю Вике короткое «пока» и пулей вылетаю из квартиры. Сердце ухает, будто движок паровоза, дышать сложно от волнения. И дело даже не в том, что я соскучилась безмерно… Это предвкушение. Чёртово предвкушение кружит голову.
Алексей ловит меня у машины. Сжимает в кольце рук и долго целует. Его язык хозяйничает в моём рту с непревзойдённой наглостью. Он знает, как сделать так, чтобы мои коленки подкосились. И я бы реально осела на асфальт, если б Лёша меня не держал.
– Привет, моя Вера, – трётся он щекой о мою щёку.
Лёгкая щетина царапает кожу, и я, отстраняясь, провожу по ней ладонью. Выдаю шутку, которую мы придумали какое-то время назад.
– Мой «бритиш».
– Сегодня не «бритиш», – подмигивает Лёша.
Потом трёт подбородок двумя пальцами.
– Прости, не успел побриться, летел к тебе. Сейчас приедем, приведу себя в порядок.
– Да всё нормально, мне так нравится. Ты же знаешь. Так что ты в полном порядке.
Жду пока закинет сумку в багажник, глубоко вздыхаю, чтобы унять дрожь. Даже чуть помогает. Психологи советуют «прохлопать» себя перед важным событием: встречей, экзаменом или собеседованием.
Но ведь у нас не экзамен. Да и не приём на работу тоже. Плюс это выглядело бы странно, если б я тут начала стучать по предплечьям ладонями.
Когда мы оказываемся в салоне автомобиля, Лёша кивает и говорит:
– Что это у тебя на щеке?
– Что там? – переспрашиваю и пытаюсь стереть невидимое пятно.
Потом тянусь наверх, чтобы откинуть козырёк и посмотреть в зеркало, и вздрагиваю от удивления, когда на колени мне сыплются ярко-алые лепестки роз. Которые Лёша туда положил заранее.
Смотрю на него со смесью радости и потрясения и счастливо улыбаюсь. У него такое бывает: милые сюрпризы. Это вводит меня в шок, потому что, вспоминая, при каких обстоятельствах мы познакомились, в жизни бы не подумала, что тот парень из бара будет способен на какие-то романтичные мелочи.
Протягиваю ему ладонь, которую он тут же сжимает в своей и целует.
А в зеркало вижу, что на щеке у меня, конечно, ничего нет. Зато на коленях так и лежат свежие ароматные лепестки.
Мы болтаем всю дорогу. О разном. И о его работе тоже. Я слушаю вполуха, потому что всё равно думаю о своём и о том, что дальше.
– Как командировка?
– Всё хорошо. Все живы, – усмехается. – Я думал, хуже будет.
– Чем ты таким занимаешься?
– Системной безопасностью.
– А это опасно? – перефразируя.
Кивает.
– Обеспечение безопасности всегда сопряжено с рисками.
Я тут же думаю про шрам на его боку. Может, на этих выходных удастся узнать, откуда он у него? Мне хочется знать о Лёше всё, но он иногда скуп на информацию. Впрочем, как и я сама. Иногда мне кажется, мы оба чего-то недоговариваем.
Вырываемся из города и движемся с хорошей скоростью по шоссе. В принципе, дорога не занимает особо много времени. Лёша говорит, что уже поздно и не было смысла ехать куда-то слишком далеко.
Съезжаем с главной дороги и мчим по тёмной лесной, но закатанной в асфальт. Упираемся в ворота СПА-отеля «Про-Лес».
И на меня нападает немота и мандраж.
Вечерний воздух свеж и прохладен, но дрожу я вовсе не от него.
– Подождёшь в машине или пойдёшь со мной на ресепшн?
– Пойду с тобой.
Лёша берёт меня за руку, и мы заходим в огромное здание с высоким деревянным потолком и просторным холлом. Девушка за стойкой улыбчива и приветлива, пока регистрирует нас и выдаёт ключи. Мы тут одни. То ли народа в отеле мало, хотя сейчас выходные, то ли все уже заехали.
– Хорошего отдыха, – желает она. – Надеюсь, вам у нас понравится.
– Мне уже всё очень нравится, – с улыбкой кивает Лёша. – Пошли? – это уже мне.
Делаю вдох и тоже киваю.
– Ты чего, Вера? – мы снова садимся в машину и едем до арендованного коттеджа. – У нас ещё ужин впереди, а завтра какое-то СПА.
– Какое-то СПА? – хихикаю, но это тоже всё нервное.
– Я в этом не особо разбираюсь, но меня уверили, что моя девушка будет в восторге.
От его «моя девушка» реально таю.
Да, вот так… я его, а он мой… И если захочу, сегодня… или завтра… это станет буквальностью. Остаётся отпустить страхи: ненужные и несвоевременные в данном случае.
Наш домик довольно большой и внутри уютный. Видимо, дизайнер пытался придать помещению какой-то индивидуальности, потому что, зайдя внутрь, я ощущаю «теплоту». Будто к себе в квартиру попала. Мягкая мебель на первом этаже и милые безделушки на полках и стенах выглядят очень по-домашнему. Необычно.
Заметив, что я хочу расстегнуть дорожную сумку, Лёша предлагает распаковаться позже, сейчас же сходить на ужин.
Мне немного неловко с ним наедине в новом месте, поэтому с радостью соглашаюсь.
Пару раз, пока Вики не было дома, он оставался у меня. Мы лежали на диване в обнимку, смотрели фильмы, иногда его губы и руки позволяли чуть больше обычного, но в целом он не претендовал на что-то глобальное.
Может, и сейчас не станет?
«Хватит… – осекаю себя. – Ну, серьёзно, Вер, хватит. Пусть всё идёт своим чередом».
Уже скоро мы заходим в ресторан. Здание сложено из массивного бруса и имеет такой же высоченный потолок, как и холл на ресепшне. Ничего не могу поделать, запрокидываю голову и разглядываю толстые брёвна, думая, как их туда затаскивали, ну не вручную же. Вот уж точное название у СПА. «Про-Лес». Никакого бетона и кирпича – исключительно эко материалы. Может, это бред, но здесь даже дышится иначе.
– Мощно, да?
Лёша наклоняется и прижимается губами к моему уху. Чтобы мягко поцеловать. И поцелуй этот, как обещание чего-то большего. Дальше. Чуть позже. Его движения и знаки интимные. И становятся всё более намекающими на продолжение.
Нет, ну может это я себе придумываю, а?
– Мощно. Мне очень здесь нравится, – искренне отвечаю.
– Меня тоже по фото вдохновило. Так-то я тут впервые, – поясняет.
А мне приятно, что он больше никого никогда сюда не возил.
Про прошлое Лёши, как и про его отношения я ничего не знаю. Мои подружки по универу с лёгкостью выуживают у парней информацию о бывших, а те с радостью рассказывают. Хвастуны, блин. А я вот… вообще боюсь лишнего спросить. Опять же… опасаясь встречных вопросов.
Официант ведёт к столику, и пока я изучаю меню, Лёша изучает меня. Я вижу это, вскидывая взгляд поверх буклета с фотографиями блюд.
– Я не часто в таких местах бываю, ты, наверное, тоже?
– В таком точно не была.
– Можно будет почаще выезжать. Можно будет куда-то и подальше мотнуться. Всегда мечтал путешествовать. Время от времени, конечно.
– А почему не путешествовал?
Тут же в голове всплывают противные слова Вики, но Лёша жмёт плечами и отвечает:
– Компании не было. Составишь?
Краснею вместо ответа и тихонько киваю. Сама думаю, как буду отпрашиваться у родителей? Придётся вскрываться.
Нет, вскрываться по любому придётся. Рано или поздно. И мне почему-то страшно.
– Если серьёзно, Вер, времени не было. Всегда в работе. Но я много ездил по России. И опять же… – улыбается. – По работе.
– Надо больше отдыхать.
– Надо, – соглашается. – Теперь, надеюсь, посвободнее буду. Работа простая, сиди за рулём. Хотя сверхурочные и внезапные вызовы никто не отменял, это я понимаю.
Он уже говорил, что устроился водителем к какой-то шишке. Я не особо вслушивалась. То ли к бизнесмену, то ли к кому-то из руководства города. Ирония судьбы, моя семья вполне может знать его работодателя. Но по факту мне всё равно, чем он зарабатывает себе на жизнь. И если судить по его командировке, вождением там дело не ограничивается.
– Хочешь чего-нибудь? – Лёша поднимает вверх барную карту.
Он знает, что я не пью, спрашивает на всякий случай. Думаю, может, сегодня и стоило бы для релакса чего-нибудь принять, но отрицательно мотаю головой.
– Нет, всё-таки нет.
– Так и думал, но решил уточнить. Я ещё у Вадима в баре заметил, что ты не особый любитель.
– Твой Вадим профессиональный спаиватель.
– Он хороший парень, это образ такой.
Прищуриваюсь.
– Так в нём уверен? От него веет опасностью.
Лёша усмехается.
– Да нет. Давно его знаю. И в общем-то, понимаешь, мне везёт. Люди, которые меня окружают, надежные. И я могу на них положиться.
Качаю головой.
– Иногда самые близкие предают.
– Говоришь так, будто тебя это коснулось.
Его голос ни весёлый, ни серьёзный, скорее, интересующийся.
– Нет-нет, у меня такого не было. Но в книгах и в фильмах часто предатели – самые родные.
– Жизнь – не кино.
– Но и кино не полная выдумка, если мы, конечно, не о фантастике. В каждой истории есть доля правды.
Лёша пожимает плечами.
– Надеюсь, ни тебя, ни меня это не коснётся. Я бы не хотел жить в сериале. Всё должно быть понятно и предельно ясно.
– И скучно?
– Почему скучно?
Лёша берёт меня за запястье и тянет на себя. Пододвигаюсь и сижу уже на самом краешке стула.
– Ладно, про сериалы… Ну, разве что в эротическом. Тогда согласен.
Его губы прижимаются к моему запястью, прямо там, где бьётся пульс. Без сомнения, Лёша ощущает, как он подскакивает от этой ласки.
– А как же эмоции? – произношу полушёпотом.
– Мне не нужны эмоции и глупые поводы разнообразить жизнь. Адреналина в ней было достаточно.
– А поподробнее?
Лёша вздыхает.
– Как-нибудь в другой раз. Не хочу портить нам выходные грустными рассказами.
– Грустными? Думала, они будут захватывающими, после упоминания адреналина.
– Не без этого.
Он снова улыбается и кивает на меню.
– Поможешь мне с выбором?
– Я? – искренне удивляюсь. – А я… ну… не знаю.
– Давай… накорми меня… по своему вкусу.
Почему-то опять за его словами мне мерещится нечто большее.
Стараюсь отбросить страхи и насладиться вкусным ужином и напитками. Безалкогольными, конечно. Лёша, принимая мою сторону, ничего не заказывает, хотя он может позволить себе выпить чего-нибудь покрепче, у него-то таких проблем с кружащейся и больной головой, явно нет.
После ужина мы выходим из здания ресторана и долго бредём по тропинке к коттеджу. Территория хорошо освещена, на обступающий со всех сторон СПА-отель лес, тёмной стеной загораживает луну, вонзая острые пики деревьев в ночное небо.
– Всё будет хорошо, – улавливая моё напряжение, шепчет Лёша. – Я ничего не сделаю против твоей воли, малыш.
В его руке мои прохладные пальцы согреваются, и внутри тоже разливается тепло.
Так что чуть позже, когда принимаю душ и готовлюсь ко сну, я спокойна. И почти ровно реагирую на то, что сегодня мы будем спать в одной большой кровати.
Лёша обнажён по пояс, на нём длинные спортивные шорты, волосы мокрые и взъерошенные. Пока я занимала ванную на втором этаже, он воспользовался душем на первом. Он лежит, растянувшись на постели, и призывно откидывает краешек одеяла.
– Иди сюда, не мёрзни. Давай что-нибудь посмотрим?
Радостно киваю. Выбор фильмов для гостей большой. Останавливаемся на романтичной комедии. Лёша обнимает за талию и притягивает к себе, пока щёлкает пультом, настраивая звук и формат изображения. Спиной чувствую стук его сердца. Моё, кажется, стучит в два раза быстрее.
И я не жду подвоха, когда на экране мелькает название и начальные титры. Я реально приготовилась смотреть кино.
А вот Лёшу больше увлекает моя шея, которую начинают исследовать его горячие губы. Пальцы синхронно с этим в наглую ныряют под топ пижамы. Ещё пара секунд и я на спине, а Лёша – на мне.
Долгий глубокий поцелуй заставляет забыться. Его руки и тело повсюду. Ноги зажимают мои бёдра, пальцы тянут бретельки вниз, обнажая грудь. Меньше десяти секунд проходит, а я уже полностью без одежды. Моргнуть не успела!
Вот это скорости…
– Лёш, – шепчу между поцелуями.
Шепчу с мольбой. То ли продолжать, то ли остановиться. Потому что сама не определилась, чего хочу больше.
– Лёш, погоди.
И он останавливается. Почти не дышит, смотрит на меня. Ждёт решения.
Да? Нет? Не знаю… Или знаю?
А к чёрту…
Тело уже горит, и как всегда в такие моменты – желание берёт вверх.
Возможно, Лёша что-то читает по моему лицу, потому что наклоняется и продолжает с того момента, на котором остановился.
Он не давит, не настаивает, даёт мне шанс притормозить, но я больше ничего не говорю. Лишь стараюсь расслабиться и довериться ему до конца, впервые в своей жизни перемешивая эмоциональное и физическое.
Tasuta katkend on lõppenud.