Loe raamatut: «Я тебя (не) забыла»
Глава 1
Она вышла из офиса, и кто-то тронул её за плечо. Легко так. Словно по-дружески. Она даже обернулась с улыбкой. Но та быстро сползла с её лица.
– Серёжа?
– Привет, Ань. Что, не ожидала, что я приеду?
Ну как сказать? Ожидала, наверное. После его внезапного звонка, конечно, ожидала, что какую-то глупость он может выкинуть. Например, припереться из Питера в Нижний первым же рейсом.
Но дни шли, а Мелёхин не появлялся, и Аня успокоилась. Зря, как видимо.
Нарисовался он с первым днём декабря на календаре. Сейчас стоял перед ней, прожигая взглядом серо-стальных глаз, будто пытался найти ответы на все свои вопросы, которые крутились у него в голове. Аня была уверена: вопросов было много.
– Это ничего не меняет, – фыркнула она, отвернулась и пошла дальше.
Только этот наглец увязался за ней.
– Ань! Ань, стой!
Когда-то бы она душу отдала за «Ань, стой», но не сейчас.
Тонкая корка снега хрустела под их ногами. На воротник тёплой кожаной куртки Мелёхина порядком намело снега. Значит, долго ждал.
Да хоть бы и замёрз здесь, ей то что? Аня поджала губы.
– Не стоило меня караулить возле офиса.
– Но ты же трубку не брала.
Не брала? А он что, звонил? Ах да, она же засунула его номер в чёрный список.
Пришлось пожать плечами и гордо бросить:
– Я на звонки с незнакомых номеров не отвечаю.
Голос у Сергея был ровный, и на каждую её реплику у него находился разумный ответ. Это выводило ещё больше, выбивало из колеи.
– Мой номер не менялся с первого курса, – заявил Сергей с нажимом, а затем в том же тоне добавил: – И, кстати, ты могла позвонить и сказать, что беременна. Ты знаешь, это очень некрасиво…
– Что?!
Тут её терпение окончательно лопнуло. Это что ещё за отповедь? Аня развернулась и сделала шаг в сторону Мелёхина. Она могла его игнорировать, посылать к чёрту, чтобы потом пережить потрясение от их встречи наедине с собой. Но вынести обвинения, что она поступила некрасиво… Тут уж обострённое чувство справедливости выбросило её в атаку.
– Что некрасиво, Серёжа? Некрасиво это провести ночь вместе, бросить девушку в номере отеля, спасибо, что оплаченном, и умотать на очередную вечеринку, а потом сделать вид, что ничего не произошло. И даже не позвонить после.
Эта тирада отняла у неё последние силы. Сотни раз она репетировала, прокручивала в голове, что скажет Сергею при встрече. Но три года назад этой встречи не произошло. А сейчас у неё вылетели совершенно другие слова. Не менее горькие и полные обиды.
Зато у Мелёхина хватило наглости заявить:
– Но… ты же знала, какой я, когда…
Аня выпрямилась, тряхнув копной тёмных волос.
– Знала, какой ты тогда… знаю и сейчас. Серёж, люди не меняются. На кой чёрт ты приехал? Поиграешься в отца и улетишь обратно, а мне потом расхлёбывать? Ты хоть знаешь, как с детьми общаться? У нас тут налаженная жизнь. Налаженная, понимаешь? И тебе в ней точно нет места.
Ей хотелось резануть по больному, сказать так, чтобы он понял раз и навсегда: ему тут не рады.
После этих слов Ане оставалось лишь развернуться и уйти своей дорогой. Что она и сделала. Со страхом и каким-то ещё странным чувством, которое могла бы определить как слабенькая надежда, что Сергей не отстанет.
Но он отстал. Не пошёл за ней. Как говорится: что и требовалось доказать.
Впрочем, чего она ожидала? Она ведь этого и добивалась, чтобы он оставил её в покое.
В университете он тоже был таким: интересовался как дела скорее из вежливости, чем из искренней заботы. Общался с ней и с Варей, потому что это было выгодно – полные читабельные конспекты всегда под рукой и списать дадут при случае. Ему – спящему на последней парте гуляке-мажору. А сейчас что? Из вежливости и какого-то обострённого чувства, что как бы «надо» приехать, пересёк больше тысячи километров, чтобы получить от ворот поворот и со спокойной совестью вернуться в Питер?
С него станется. Как бы галочку поставил, да? Надо – сделано?
Почему же так неприятно ощущался ком в груди? Этого Аня никак понять не могла. Ей же казалось, что уже всё. Перегорело. Перемололось. Развеялось. Забылось. А вот увидела его, и всё равно что-то почувствовала. Хорошо бы одно только раздражение. Но нет, не только раздражение сейчас в ней закипало.
Это и пугало её больше всего.
* * *
Сергей смотрел, как она уходит. Смотрел на узкую спину в чёрном не по погоде пальто, на тёмные волосы, которые стали вдруг такими непривычно длинными и блестящими. Все четыре года в университете Аня проходила с дурацким хвостиком или косичкой этой, как её там у девушек называли, колоском? А теперь он вдруг заметил и оценил, какие густые и красивые у неё волосы, по которым так и хочется провести рукой. И фигура стала другой, и ножки в высоких сапогах на каблуках смотрелись очень привлекательно.
Аркадьева, в общем-то, весьма изменилась. Стала другой. Более уверенной и язвительной. Когда он позвонил ей три недели назад, в её голосе ощущались лёд и твёрдость, непреклонность словом. Но разве его когда-то останавливало чьё-то «нет»?
Все четыре года в университете он прекрасно знал, что она по нему сохла, и сейчас надеялся, что её чувства никуда не делись. Ещё и поэтому её резкий и категоричный отказ так неприятно удивил и отчасти разозлил его.
Аня тоже глубоко ошибалась, если решила, что он спокойно отъедет в направлении Питера. Нет, он специально спешил разобраться с делами, что в период перед Новым годом было весьма и весьма сложным, и при первой возможности рванул в Нижний. Взяв в последний момент какие-то билеты на самый неудобный рейс втридорога.
Из соцсетей она поудалялась, чем немало его удивила. Оказалось, найти Аню в виртуальном мире практически невозможно. Практически… Для него же невозможного не существовало. То, что было в интернете, в нём навсегда и оставалось. Например, загруженные на корпоративный сайт фотографии с мероприятий. А там уж определить место её работы оставалось делом техники.
Был ещё вариант позвонить Варе и спросить напрямую, где живёт её подруга, но тут он и без общих старых друзей справился. Достаточно того, что Мельникова ему почти прямым текстом намекнула, что он стал отцом, сам того не зная.
Это, мягко говоря, в каком-то смысле пошатнуло его налаженную жизнь, а если уж смотреть совсем честно, опрокинуло на лопатки.
Желание догнать Аркадьеву и вытрясти из неё согласие на общение с ребёнком и нею самой было нестерпимым, но Мелёхин знал, когда надо спешить, а когда стоило сделать шаг назад. Сейчас как раз был такой случай. Надо повременить, отойти, дать ей обдумать новую информацию.
Ему слишком не терпелось увидеть её, вот он и пришёл прямо к офису, где Аня работала. Основная масса сотрудников покинула здание уже минут сорок назад, а он всё стоял и ждал, когда она появится.
Декабрь в Питере и декабрь в Нижнем – это два разных месяца. Когда он уезжал из Северной столицы, погода стояла тёплая, плюсовая. Тут же сыпал мелкий снег, грозящий перерасти через какое-то время в метель, и Мелёхин впервые пожалел, что не взял машину в аренду, чтобы подождать Аню и заодно предложить подбросить до дома. В тёплом салоне, глядишь, они бы быстрее сговорились.
Хотя не факт, что она, в общем-то, поехала с ним, куда бы то ни было.
Ладно. Всё позже. Главное – они увиделись, и он обозначил, что никуда не денется, пока не увидит ребёнка. Мелёхин надеялся, что это он предельно ясно обозначил.
Пусть немного поспит спокойно, думая, что взяла реванш в разговоре. Сегодняшняя встреча была только началом. Он не отступит. Как бы ей того не хотелось.
* * *
Аня забрала маленькую Леру у родителей. Когда она пришла, дочь с бабушкой листали книгу с наклейками и были полностью увлечены своим занятием.
– Привет, мам, спасибо, что посидели с Леруськой. Как там дела в садике? Я сейчас… вещи кое-какие возьму.
Аня погладила дочь по светлой головке, чмокнула мать в щёку и попыталась убежать в свою старую комнату, но мама ухватила её за руку, притормаживая.
– Всё хорошо, Анют? Ты какая-то на взводе. На работе всё нормально?
– Да-да, – быстро закивала Аня. – На работе всё отлично, так, обычная рутина.
«Боже, вот это сканер, – мысленно закатила она глаза, – ничего не скроешь».
Или это по ней всё так отлично читалось? Ей совсем не хотелось посвящать родителей в свои проблемы. Достаточно, что они приняли её обратно три года назад – опустошённую и глубоко беременную. И ни словом, ни делом никак не попрекнули. Мать, конечно, пыталась выведать, кто отец, но Аня как-то сразу отрезала, что на эту тему говорить не будет. Правда, мама убедила её, что позвонить «отцу ребёнка» всё же стоит, и Аня это сделала, о чём в последствие пожалела. Да и до сих пор о том звонке вспоминала с содроганием. К чему теперь говорить, что Мелёхин приехал в Нижний и требует встречи с дочерью?
Семья у них была среднего достатка, и отец с матерью вывернулись из кожи, чтобы отправить единственную дочь учиться в престижный вуз в Санкт-Петербург на экономиста. Дали старт, так сказать. Вернее, попытались дать. Потому что эта единственная дочь порушила все их планы и надежды и вместо стабильной и хорошо оплачиваемой профессии финансиста была вынуждена трудиться ассистентом руководителя в Нижнем Новгороде. Спасибо и на том, что уж тут говорить. Спасибо подруге Варе, которая пристроила её в филиал фирмы Варгановых. И спасибо матери, которая сидела с внучкой на всех больничных, пока Аня пыталась хоть как-то строить карьеру, а с недавних пор и личную жизнь.
Аня зашла в свою старую комнату, где после возвращения и рождения дочери жила, считай, три года, пока пару месяцев назад не переехала в съёмную квартиру, и опустилась на кровать. Достала телефон и открыла список контактов. Ей надо было с кем-то поговорить, с Варей, например. Невольной или вольной виновницей появления Сергея в Нижнем. Ведь именно общая подруга разболтала ему, что последствия одной единственной его совместной ночки с Аней подрастают в другом городе. Аня уже даже не сердилась на Варю. Ну, сказала и сказала, чего уж теперь сотрясать возмущением воздух? Однако сложно носить проблемы в себе, только телефон Вари молчал, а абонент был глубоко недоступен.
Палец сам по себе завис на вкладке с чёрным списком. Чертыхнувшись, Аня нашла среди заблокированных контактов номер Серёжи и вернула его в категорию одобренных. Зачем? А она сама не знала. Может, ей просто было интересно, позвонит он ей снова или нет? Предупреждён – вооружен? Или пусть лучше звонит, чем караулит у работы? Там ещё коллеги увидят, потом вопросов не оберёшься. И хорошо, если только коллеги, а вдруг и Матвей Сергеевич заметит? Ладно, она может придумывать сколько угодно оправданий своему поступку. Сделала и точка.
Быстро покидав нужные вещи в сумку, Аня вышла из комнаты.
– А отец ещё на работе? – спросила она.
– Ой, да, у него какой-то новый проект и намечается длительная командировка.
Вера Анатольевна как раз завязывала шапочку под подбородком у крутящейся, как юла, Леры.
– Понятно.
– А что такое?
– Да хотела попросить вас на выходных с Леруськой посидеть, у нас тут небольшой выезд за город намечается с ночёвкой, но теперь уж нет.
– А чего ж нет? – мама мягко ей улыбнулась. – Я и сама с Лерой посижу, а ты езжай.
Не озвученное «устраивай жизнь» так и повисло в воздухе, и Аня была готова прослезиться от благодарности. Больше всего на свете она боялась разочаровать родителей. Этот дурацкий синдром отличницы преследовал её с детства, а ведь всё в итоге так и вышло. Разочаровала. Хоть они ей в лицо этого не говорили, но Аня чувствовала вину: за себя непутёвую, не оправдавшую их надежд, за беременность свою случайную, да за много чего.
– Мам… ну я даже…
– Ты хочешь, чтобы я тебя поуговаривала? – Вера Анатольевна широко улыбнулась. – Ничего ты меня не напрягаешь, если ты об этом. Я с Лерой очень люблю время проводить, у нас с ней полное взаимопонимание, да, солнышко?
Внучка ответно чмокнула бабушку в щёку, а пять минут спустя Аня уже выбегала с Лерой из квартиры.
Телефон в кармане внезапно ожил, и Аня, выйдя из подъезда, с некоторым опасением и затаённой надеждой взглянула на экран сотового. На дисплее светилось – Матвей Сергеевич. Разочарование, которое придавило её, будто бетонная плита, было чувством новым и неприятным. Аня нажала боковую кнопку и опустила телефон обратно в карман, чтобы он там продолжил звонить на бесшумном режиме.
Матвей Сергеевич перезвонит позже, если это по личному делу, а если по рабочему – напишет сообщение.
А вот позвонит или напишет ей теперь Мелёхин, после того как она прямым текстом послала его куда подальше, это ещё большой вопрос.
Глава 2
С утра пораньше Сергей занялся поисками подходящей для съёма квартиры. Он не знал, насколько планирует задержаться в Нижнем, но точно больше, чем на пару недель. Вероятно, и Новый год встретит. Хорошо бы уже к этому времени решить проблемы с Аней, иначе грядущее тридцать первое декабря рискует стать самым одиноким и скучным в его жизни. В принципе, у него впереди, считай, целый месяц, за который он уж точно сумеет сломить её сопротивление.
Надо бы по-хорошему. Но если не выйдет по-хорошему, будет по-плохому. Он намерен добиться своего, а уж как – тут выбор только за Аркадьевой, хоть она об этом нюансе и не подозревает.
За завтраком в отельном ресторане Мелёхину захотелось ещё раз перелистать сохранённые на телефон Анины фотографии, соотнести, так сказать, образ с тем, что он увидел. Всё, что ему удалось нарыть – несколько снимков с деловых мероприятий и корпоратива.
Чёрт, а надо признать, деловые костюмы и платья ей очень даже шли. Интересно, её фигура так изменилась после рождения их ребёнка или он просто не помнил, какой она была в университете? Все округлости на месте, а недостаток в росте компенсировался тонкой талией и пышной грудью троечкой. Все достоинства при ней, и держится она уверено.
Против воли Мелёхин почувствовал, что внутри что-то шевельнулось. Что-то похожее на интерес мужчины к женщине. И лёгкое приятное возбуждение.
Когда они переспали, она была сладкой и невинной, словом совсем не такой как его обычные партнёрши. Эта её неловкость в постели возмещалась искренним желанием угодить и доставить удовольствие. Она предложила, а он взял. Не подумав, как теперь оказалось, о последствиях. Только Аня глубоко ошибалась, считая, что он не готов нести ответственность за свои поступки. Ему совсем не улыбалось, что где-то там живёт его ребёнок и не знает, что он его отец. Если бы Аркадьева сразу к нему обратилась, они бы пришли к соглашению, он бы принимал участие в жизни ребёнка и поддержал материально.
Ребёнка…
Он знал, что у него дочь, видел её на фото, но почему-то в голове она до сих пор оставалась обезличенным «ребёнком». Чёрт, у него в окружении никогда не было маленьких детей. Ни братьев, ни сестёр, родных или двоюродных, ни племянников, друзья тоже все были несемейные, поэтому Мелёхин смутно представлял, с какой стороны подойти к этим непонятным маленьким существам. О чём с ними разговаривать? Как развлекать? Собственное детство было так давно, а взрослые дяди играли совсем в другие игрушки.
Может, всё изменится, когда они, наконец, встретятся вживую? Он не верил, что Аня будет бегать от него вечно, изображая оскорблённое достоинство. А если продолжит, он подключит адвокатов, те уж найдут какую-нибудь лазейку.
Он не искал серьёзных отношений, даже сейчас предпочитал ни к чему не обязывающие связи, а этот опыт с Аркадьевой больше никогда ни с кем не повторял, решив, что хватит с него и одной хорошей порченной им девочки.
Теперь эта хорошая девочка отрастила коготки, и почему-то Сергею захотелось ещё раз проверить степень её «хорошести» и лояльности к нему.
Недолго думая, он снова наудачу набрал Анин номер, и на этот раз его звонок не сбросился на первых секундах, пошёл дозвон. Недолгий, правда. Она скинула, но следом отправила сообщение.
«Не могу говорить, на совещании».
Говорить не может, но сообщение в состоянии набрать, вероятно?
«Пообедаем вместе? Надо поговорить».
Ответ, что удивительно, пришёл без задержек.
«После трёх» и адрес следом.
Судя по геолокации – какое-то кафе через пару улиц от её работы.
Время до встречи Мелёхин забил рутинными делами. Съездил посмотреть квартиры, выбрал одну недалеко от центра – просторную и светлую с минимумом современной мебели, так как он любил. Затем наведался в автосалон, где взял нормальную свежую тачку в аренду. Передвигаться вечно на такси он не собирался. Затем засел за дальний столик в кафе по адресу, который ему скинула Аня, и сделал несколько важных звонков по «работе». Все дела переносились на будущий год, не сказать, что «партнёры» были в восторге, но что поделать. Да и работа, а вернее, бизнес, которым он занимался, для него был, скорее, развлечением, чем основной деятельностью. Денег он приносило немало и «переговоры» никогда не были скучными.
Кто владеет информацией, тот владеет миром – эту догму Мелёхин помнил с младых ногтей, как говорится. Информация была, есть и останется ценным товаром, и Сергей умел этим «товаром» распоряжаться.
Время перевалило за три, а Аня всё не появлялась. Сергей догадался, почему она выбрала такой час для встречи. Все офисные работники давно закончили свои бизнес-ланчи и кафе пустовало. Боялась она что ли, что их подловят вместе? Он уже даже почувствовал какое-то неприятное напряжение и желание то ли позвонить ей, то ли прийти к работе, чтобы предъявить своё недовольство. Эта безалаберность совсем не в духе Ани, она ж всегда была мисс пунктуальность и обязательность, недаром, что в старостах все четыре курса проходила, а теперь что, значит, прокатить его вознамерилась?
Но нет.
Дверь кафе открылась и внутрь вошла Аркадьева. Сегодня на ней был жёлтый, как сигнал светофора, пуховик и короткая офисная юбочка, из-под которой выглядывали привлекательные округлые колени.
Сергей невольно поднялся из-за стола и махнул ей раскрытой ладонью.
Пока Аня шла к нему, её лицо мало что выражало. Ни радости, ни приветливости на нём не было, но и вчерашняя агрессия тоже улетучилась.
– Привет, – улыбнулся он, стараясь вложить в свою улыбку по максимуму обаяния, как в старые добрые времена.
Сергей прекрасно знал, как на девушек действует эта его улыбка. На всех, но… не на Аню. Если она когда-то и таяла от его внимания и расположения, эти времена давным-давно прошли, и придётся постараться, чтобы снова вызвать в ней какое-то эхо старых чувств.
А он что, серьёзно собрался этим заниматься? Что-то там вызывать?
Аня лишь коротко взглянула на него и села на диванчик напротив прямо в верхней одежде, как бы всем своим видом подчёркивая, что задерживаться она не собирается, и разговор будет коротким.
Мелёхин улыбнулся одним уголком рта. Придётся побороться с этой упрямицей. Он даже не знал, какая из «Ань» ему нравилась больше: та покладистая или эта новая и внезапно строптивая.
Сергей вышел из-за стола и протянул Ане руку.
– Куртку давай.
Аркадьева посмотрела на него пронзительным взглядом и сжала губы.
– Я ненадолго.
– Куртку давай, – повторил он более тяжёлым и уверенным тоном, но чтобы смягчить впечатление добавил: – Пожалуйста.
Рука Ани невольно взлетела к собачке молнии и застыла на ней. В конце концов, Аркадьева решила не ерепениться, встала и сняла свой пуховик с коротким «спасибо». Мелёхин быстро пристроил его на вешалке рядом со своей курткой.
Затем подозвал ожидающую его сигнала официантку, чтобы сделать заказ.
– Мне только кофе. Чёрный, – кинула Аня коротко и, чтобы предупредить его возражения, пояснила: – Я уже пообедала.
Когда официантка отошла, Сергей с дежурной улыбкой, которая Аню сейчас больше выводила из себя, чем привлекала, заявил:
– Мы же договаривались пообедать вместе. Десерт хоть возьми.
Аня опустила кончики пальцев на край деревянного стола и чуть подалась вперёд.
– Слушай, Мелёхин… У нас не свидание. Я с тобой увидеться и поговорить согласилась, а не обедать, и пирожным меня не задобришь.
– Да я и не пытался, просто знак внимания.
Сергей запустил пятерню в свои светлые волосы и взъерошил их. Такой привычный жест, который Аня видела сотни раз, пробудил в ней целую вереницу горьких воспоминаний.
Презрительно фыркнув, она выдала:
– Мне твоё внимание не нужно, за тирамису с мороженым я не даю, как, возможно, некоторые твои знакомые.
Мелёхин выставил вперёд раскрытые ладони, будто сдаваясь. Не наезжай, мол, тише.
– Интересное у тебя мнение… обо мне и моих знакомых.
Аня в ответ лишь закатила глаза и покачала головой.
– Чего хотел? Давай ближе к делу. Мне казалось, я вчера всё-всё тебе объяснила.
После этих слов появилась официантка, которая принесла её заказ, и Аня чуть отвлеклась на горячий, даже ещё дымящийся кофе.
Сергей внимательно наблюдал за Аркадьевой. Да, она была весьма и весьма убедительна. Он бы ей даже Оскар дал. Великолепная игра. Просто потрясающая. Чтобы так изображать равнодушие и язвить ещё при этом – мало кто был способен на такое. Но за всем этим образом холодной бесстрастной особы, источающей сарказм, скрывалась тихоня Анечка, та скромная и не совсем уверенная в себе девочка, с которой они проучились бок о бок целых четыре года, и которую он так некрасиво поимел, – в прямом смысле поимел, – на их выпускном.
Аня что-то ещё говорила, Сергей видел, как двигаются её губы. Совершенно заворожённый мягкой линией её рта, он тряхнул головой, чтобы сбросить оцепенение.
– Что, прости?
– Ты совсем меня не слушаешь, – произнесла, а не спросила она. – Очень жаль. Может быть, не воспринимаешь всерьёз?
– Нет, что ты, вопрос очень важный, Ань. Я не понимаю, почему ты так настойчиво меня гонишь. Разве любая девушка не была бы рада, если отец её ребёнка проявил бы интерес к общению? Да если бы я знал, что стал или стану отцом, я бы приехал раньше. Я не такой оболтус, как ты обо мне думаешь, я могу нести ответственность. Представляю, что ты пережила. А я был бы рядом, я бы поддержал. По крайней мере, материально вы бы ни в чём не нуждались. Поверь…
Но Аня, по всей видимости, из всей его фразы уловила только короткое словосочетание «любая девушка».
– А я не любая, Мелёхин, – вот так она и сказала.
– Конечно, не любая, – примирительно начал он, – ты мать моего ребёнка. И я…
Мысль он не закончил, потому что Аня усмехнулась, да так горько, что ему стало не по себе.
– Я… я… я… Серёж… Ты хоть сам замечаешь, как в твоей речи много «я»? Говоришь, представляешь, что я пережила? Сомнительно. Говоришь, можешь нести ответственность? Спорно. Говоришь, поддержал бы? Неизвестно.
– Послушай, – поддавшись порыву, он потянулся и накрыл её тонкие пальчики, – я…. – начал он и тут же осёкся, усмехнувшись, – мне… мне понятно, отчасти понятно, почему ты так категорично настроена, но, пожалуйста, дай мне шанс всё исправить. Познакомь с ребёнком. Обещаю никуда не исчезать.
Аня своим пристальным взглядом была, кажется, способна прожечь в нём дыру.
– Ну, хорошо, – наконец, кивнула она, – я подумаю. Пока только подумаю и позже скажу, что решила.
Очень аккуратно и с большой осторожностью, она вытащила свою руку из-под его тяжёлой ладони. Этот короткий жест почему-то неприятно уколол его. Сжимать её изящные пальчики было очень приятно, а теперь ему казалось, что его прикосновения Ане не нравились. Это раньше он мог сесть рядом, положить голову ей на плечо, получить тычок в бок острым локтём и короткую отповедь вдогонку. Раньше… когда они дружили. Когда он всё не испоганил сексом.
Эти мысли он решил оставить при себе, а ей лишь широко улыбнулся, пряча за улыбкой паршивое в общем-то настроение.
– Спасибо, я пока никуда не планирую уезжать и очень надеюсь, что в ближайшее время мы увидимся все втроём.
Аня уже не смотрела на него, лишь залпом допила кофе, затем резко встала и сняла пуховик с вешалки. Он подорвался следом, но не успел за ней поухаживать. Она уже продела руки в рукава и застегнула молнию до самого горла.
– Значит, будешь в городе? – переспросила она.
– Буду, – подтвердил он, шагнув к ней ближе.
Боже, он уже и забыл, какая она миниатюрная. Буквально чуть выше его плеча. Раньше её рост казался ему каким-то никаким, ведь он привык иметь дело с длинноногими дерзкими красавицами. Но Аня тоже была красавицей, только её красота не была броской и яркой, скорее… мягкой и нежной. И если три года назад его это мало привлекало, то сейчас почему-то притягивало. Почему? Он и сам не понимал. Может, потому что она мать его ребёнка, и он посмотрел на неё другими глазами?
В груди у Мелёхина что-то ёкнуло, и ощущение это было странным.
Аня как-то замешкалась, надевая ремешок сумочки на плечо, затем вскинула на него взгляд. Глаза у неё были необычного цвета: тёмно-синие с карими крапинками вокруг зрачка.
– А жена твоя где? Возражать не будет, что ты в Нижнем на какое-то время осел?
Сказать, что вопрос его удивил – это ничего не сказать. Сергей, совсем её не понимая, нахмурился.
– Какая жена?
– Та самая, которая просила тебя больше не беспокоить, когда я звонила, чтобы сообщить о своей беременности.
Сергей смотрел на Аню, думая, что за дурацкую шутку она тут бросила, но, судя по выражению её лица, та вовсе не шутила. Напротив, стояла и смотрела на него, ждала какой-то реакции, и реакция последовала.
– Я не женат, Ань.
Он произнёс это спокойно и с нажимом, так, чтобы у неё сомнений не оставалось в его честности.
– Не женат?
– Нет, не женат и никогда не был, – уточнил он.
Она лишь кивнула и принялась подчёркнуто аккуратно надевать перчатки, уже не смотря на него.
– Тогда, вероятно, не стоит разбрасывать свои телефоны, где попало, – произнесла Аня ровным тоном, хотя тиски, сжимающие сердце, чуть ослабли, а потом сдавили его с новой силой.
Силой сожаления и упущенной возможности, когда она осознала, что всё могло сложиться иначе, а вышло так, как вышло. Только потому, что какая-то очередная девица Мелёхина сняла трубку и произнесла те самые слова, мучавшие Аню в кошмарах ещё несколько месяцев.
– Ань, так ты звонила, выходит?
Совершенно не думая, скорее, повинуясь импульсу и желанию задержать её, Сергей схватил Аню за плечи и слегка сжал их.
– Конечно, звонила. Это на случай, если тебе опять захочется обвинить меня, что я скрыла беременность, – она перевела дух перед новой фразой. – Но твоя «жена» была так убедительна, что я решила оставить вас в покое и не мешать твоему семейному счастью. Со своей «маленькой» проблемой.
Пальцы Мелёхина были крепкими и горячими, даже сквозь слой пуха и ткани Аня ощущала обжигающую силу его рук. А ещё сердце в груди стучало рваными рывками. Как хорошо, что она в верхней одежде, и Сергей не видит, как бешено пляшет пульс на шее.
Серёжа не прикасался к ней целую вечность, и теперь даже такие странные объятья смутили Аню окончательно. Дестабилизировали и грозили вывести на эмоции, а с Мелёхиным стоило держать ухо востро.
– Анют, я даже не знаю, кто это мог быть.
– Конечно, – горько усмехнулась она, – конечно, ты не знаешь, кто это мог быть. Ещё бы… почему-то я и не ожидала другого ответа. Всё, мне пора.
Это его «Анют» её разозлило. Никакая она ему больше не «Анюта», да и раньше была ею, только когда Мелёхину было что-то надо от неё. Например, помощь с курсовой работой или контрольной перед зачётом. Ну, и ещё в ту ночь в отеле он расщедрился на комплименты. Но это он для себя старался, тут Аня не обольщалась. Надо же было её как-то расслабить и настроить на секс. Она слишком хорошо помнила, какой зажатой и неуверенной была, ещё боялась, что Сергею не понравится. Куда ей там было тягаться с опытными девицами, с которыми он привык кувыркаться в кровати.
Она выразительно посмотрела на него, и Сергей отступил, опуская руки.
– Когда мы встретимся?
– Я позвоню, – бросила Аня уже через плечо, направляясь к выходу.
Растерянный вид Мелёхина, который по-прежнему стоял у вешалки, не зная, то ли уйти следом, то ли остаться, совсем её не радовал. Оказывается, что-то может выбить его из колеи и озадачить. Что ж, пусть подумает, иногда это полезно.
Сергей подождал, пока за Аней закроется дверь и вернулся за столик, подозвал официантку, чтобы расплатиться за заказ.
Разговор с Аркадьевой выбил почву из-под ног. Значит, она всё-таки звонила. Хотела с ним поговорить. Не собиралась скрывать свою беременность. Он помнил, какой тогда была Аня, и мог представить, насколько растерянной и напуганной она, наверняка, стала, узнав о своём положении. И всё же осмелилась ему позвонить, хотя он перечеркнул своим поступком целых четыре года нормального дружеского общения между ними. Что ему мешало остаться с ней в отеле? Проснуться утром, поговорить, проявить нежность, понимание, а потом со временем как-то закруглить эти отношения, дав понять, что продолжения не будет. Не то чтобы тогда она не понимала, на что шла…
Но нет… он поступил по-скотски. То есть привычно. Уехал и всё. Исчез. Как и с остальными до неё. Она-то не звонила и не писала, а он и рад был, что не навязывалась. Даже не вспоминал о ней. Только если иногда. Воскрешал в памяти, как нежна, трепетна и неопытна она была в своей любви. У него никогда не было девственниц, кроме неё. Неумелые партнёрши в сексе его никогда не интересовали, а учить он никого не собирался. Хотя вот сейчас, если б Аня захотела повторить, он бы всё сделал по-другому. Он бы её научил…
«Ой-й-й, – зашипел Сергей про себя, – какие неправильные мысли. Совсем не в том направлении».
Да и с чего он взял, что за три года рядом с ней не нашлось опытных учителей? Аня уже не та краснеющая тихоня, вон как словами бросается – одно острее другого!
Мелёхин накинул куртку и выбежал из кафе в морозный декабрьский вечер и сразу же притормозил, внезапно увидев знакомое лицо.
– Паш… ты? Здоров!
Кого уж кого, а Варганова он в Нижнем встретить не ожидал.
– Серый? Привет! Какими судьбами.
Мужчины обменялись крепким рукопожатием.
Возраста они были примерно одинакового, Павел чуть старше, но нередко оказывались в одной компании, да и по делам служебным пару раз пересекались.
– Да по личным вопросам тут, а ты?
– А я в филиале нашем по поручению отца вроде бы порядок навожу, но как все мои сказали – отправил он тебя в ссылку, в глушь, в Саратов… то есть в Нижний, – усмехнулся Паша, перефразировав классика. – По меньшей мере, до лета буду здесь, а, может, и дольше. Посмотрим.
– Может, посидим где вечером? Поговорим, выпьем? Места-то тут приличные есть? Я буквально пару дней назад приехал, города не знаю.
– Я тут тоже не сразу сориентировался, – кивнул младший Варганов.
Мелёхин знал, что Павел всегда был не прочь зависнуть в каком-нибудь модном месте с соответствующим контингентом и свободными цыпочками, но на этот раз знакомый его удивил, сказав, что занят по горло. Правда, пару интересных заведений вдогонку насоветовал.
