Северный мир. Опасный дар

В этот момент они закончили обход и замкнули очистительный круг.

– Закончили, или нужна помощь? – спросил у подошедших родственниц Белозар, которого те отстранили от работы по очищению поляны.

– Мы всё сделали, – гордо ответила Рада, – жаль, что мне не дали возможности побороться с Милисой лично.

– На твою жизнь хватит змей, – успокоила её Млада. – Нам ещё её дом уничтожать, когда Демид вернётся.

– Славный пожар будет, – улыбнулся Белозар, соскучившийся по применению своего огня.

– А что с дочерью Милисы будет и с их отцом? – спросила Радамила.

– Братом Бартана займётся твой отец, он должен прибыть в ближайшие дни, – ответила Млада, – а девочек надо в семью определить. Только не знаю, кто их возьмёт после произошедшего.

– Я могу присмотреть за ними, пока мы ищем для них новый дом, – сказала Рада.

– Хорошо, – кивнула Млада.

– А их отец не сбежит? – спросил Белозар.

– Даже если сбежит, далеко не уйдёт, – послышался рядом с ними знакомый голос.

Все обернулись. Селяне, стоящие вокруг них, стали изумлённо восклицать и ещё больше оживились. Молодой юноша в длинном одеянии с вороном на плече улыбался своим родным.

– Это он, он! – заговорили селяне, показывая то ли на Милослава, то ли на Крона.

Люди смотрели на них во все глаза, ведь волхвы давно покинули эти земли, и возвращение юного служителя Велеса было хорошим знаком.

Ворон взлетел ввысь с плеча юноши и, оглашая воздух громким криком, сделал круг над поляной, а потом важно уселся на плечо хозяина.

– Как ты любишь внимание, – улыбнулся Милослав; ворон в ответ лишь сильнее впился когтями в его плечо.

Млада всплеснула руками и обняла сына. Она была так горда своим мальчиком, ведь для неё он всё равно оставался ребёнком, которого она носила, кормила, любила. И его статный вид и новое одеяние лишь напоминали ей о том, каким он был в детстве.

Их взгляды встретились, и Милослав с благодарностью посмотрел на мать. Ворон в это время вновь взмыл в небо, чтобы не мешать встрече двух родных сердец.

– Это сын Демида, – пронеслось над поляной, когда селяне поняли, кто к ним пришёл.

По перешёптыванию женщин было понятно, что часть из них вновь завидует Младе, ведь у неё была такая семья, о которой многие и мечтать не могли.

– Я так рада, что ты вернулся, – произнесла Млада, любуясь сыном и поднося ладонь к его щеке.

Милослав чуть склонил голову, впитывая материнскую ласку, по которой соскучился в своих полных лишений странствиях.

– Я тоже, – ответил юноша.

В этот момент к ним подошёл старейшина.

– Приветствую тебя, волхв, – сказал он, – наши земли давно ждали твоего появления.

Милослав кивнул, достал из внутреннего кармана кусочек бересты и протянул его управителю селения. Тот развернул послание и увидел знак Велеса, начертанный углём, а вокруг него – прорезанные ножом языки пламени. Это была печать Ведмурда, отличающая его от других волхвов.

Старейшина внимательно рассмотрел изображение и поднял его над головой, показывая всем.

– Великий волхв прислал нам своего ученика, – проговорил он, – перед уходом Ведмурд сказал мне, что скоро отправит в наши земли его потворника, чтобы следить за светом и тьмой.

Селяне внимательно слушали, пристально глядя на Милослава. Кто-то любовался его статью, кто-то вспоминал его отроком, девицы же смущённо отводили глаза, попадая под взгляд его чёрных очей.

– Как на Демида похож, – пронеслось в толпе.

Потом мужчины стали подходить к нему для приветствия и обмена парой слов. Крон вновь важно сидел на плече хозяина и рассматривал селян. Если подходил хороший человек, он издавал тихий, гортанный звук, а если рядом с Милославом оказывался завистник или трус, то ворон недовольно переминался с лапы на лапу.

Когда условности были закончены, все прошли к трапезному столу. Молодому волхву предложили место рядом со старейшинами и лучшие блюда. Но прежде чем угоститься самому, Милослав накормил своего друга, который склевал с его ладони предложенную еду. А потом взмыл в воздух и улетел по своим делам.

Младе хотелось о многом расспросить сына, но приходилось сдерживать себя, так как то, что мог рассказать волхв, не должны были слышать простые селяне.

Побыв на празднике некоторое время, Млада с детьми и Белозар с семьёй пошли домой.

Близнецы, которых Велислава взяла с собой, раскапризничались от шума и хотели спать. Милослав попросил разрешения понести одного из детей и интуитивно выбрал малыша Валида, который тут же успокоился на руках юного волхва, уткнувшись в его накидку. Подлетевший ворон не стал тревожить сон ребёнка и садиться на плечо своего хозяина, а полетел следом.

Придя домой, юноша отдал спящего младенца матери. Тот открыл глаза, посмотрел на родственника долгим взглядом и вновь уснул. Велислава пошла кормить малышей, а Млада накрыла стол для дорогого гостя.

Угощение с общего стола не шло ни в какое сравнение с едой, приготовленной родной матерью. И Милослав с удовольствием ел выставленные блюда. Со сложными разговорами решили не спешить и дождаться отца, а пока говорили о насущном.

– Надо навестить семью Милисы, посмотреть, как они, – сказала Млада. – Брат Бартана был очень зол, как бы не причинил вреда дочерям.

– Он уже покинул наше селение, – ответил Милослав, – и скоро встретит на пути волка. Потомка той волчицы, что когда-то растерзала его брата.

Всё это было сказано спокойным тоном, как само собой разумеющееся. Взгляды присутствующих обратились к нему.

– Ему не надо помочь? – уточнила Радамила.

– Нет, таково решение Богов, – проговорил волхв и, найдя понимание в глазах родных, продолжал: – Род Бартана закончил существование в Яви. Дальше могут пойти лишь девочки. А путь мужчин пресечён за их злобу и колдовство, а также за деяния их матери.

– А как же Всеволод, сын Вассы? – спросила Млада, зная, сколько для её знакомой значит сын.

– Ему одному дарован шанс доказать, что он пойдёт дорогой добра, – сказал Милослав, – его отец, каким бы он ни был, пытался спасти Беляну. За это доброе дело его сыну позволено жить дольше других мужчин рода. И если он выберет верный путь, то будет поддержан Богами.

Все внимательно слушали молодого волхва. Сложные переплетения судеб разных людей удивляли их. Проявленное одним человеком милосердие могло в будущем спасти жизнь его потомкам.

– А что же будет с дочерями Милисы? – спросила Рада, ей было жаль их. – Я могу приглядывать за ними, но девочкам нужна семья.

– Вряд ли их возьмёт к себе кто-то из селян, – покачала головой Млада, которая сама размышляла над этим вопросом. – Ты права, мы не можем их бросить. Милиса впустила в себя дух Тимиры по глупости, и её дочери не должны за это страдать.

– Старшая девочка уже большая, почти невеста, – сказал Милослав, – она сможет позаботиться о сёстрах, а мы будем помогать им с хозяйством. Мешок зерна всегда найдём. Им лучше остаться жить в родном доме, чем сжиматься под укоризненными взглядами тех, кого мы можем попросить взять сироток к себе по родству.

– Милиса принесла в свой дом прялку Тимиры и на ней сделала браслет для Вассы, – продолжала Млада беспокоящую её мысль, – я не уследила за тем, что веретено ведьмы всё ещё хранит её силу.

– Прялку мы заберём и сожжём, – сказал Белозар, – так же, как и дом Тимиры вместе со всеми змеями.

– А Васса могла принять в себя силу колдуньи? – поинтересовалась Рада, помня рану на руке невесты.

– Да, яд проник в её кровь, но они с Боремиром справятся с этой напастью, – ответил волхв.

Белозар в гневе ударил кулаком по столу:

– Почему эта змея не может оставить нас в покое? Столько солнц минуло с её гибели, а последствия до сих пор есть.

– Зло неистребимо, – ответил Милослав, – и без него мы бы не смогли понять, что значит добро. Они уравновешивают друг друга и дают нам чёткое понимание того, как следует поступать, а как – нет.

В этот момент раздался шум у ворот. Громкое ржание коня заглушило голос всадника.

– Демид, – улыбнулась Млада, с нетерпением ждавшая мужа, но потерявшая его из виду в последние несколько часов.

Её средний сын кинулся открывать ворота отцу.

Посланник князя въехал во двор. Спрыгнув с коня, он первым делом обнял вышедшую к нему жену, прижал к себе младших детей, положил руки на плечи возмужавшему Милославу и улыбнулся ему, одобряя выбранный путь. После подошёл к Белозару и обнял брата.

Луна, появившаяся на небе, осветила счастливые лица родных людей, дождавшихся встречи.

Глава 11

Обратить к добру

Я была рада вновь видеть мою семью в сборе. Среди нас не хватало только Ведмурда, но он незримо был рядом. Обнимая Демида, я была самой счастливой в Яви. Муж обещал провести дома значительное время.

Мы все вернулись за стол и продолжили трапезу. Мужчины спрашивали его о делах в Северных землях, о том, как идёт восстановление после долгих солнц правления князя-завоевателя.

– Всё хорошо, – отвечал Демид, – я вижу, как с нашей помощью оживает Северный край. Тьма хоть и отступила, но оставила свою тень, и её корни мы уничтожаем, тогда на её месте появляется свет.

Я с гордостью смотрела на своего мужа, он был не только главой нашей семьи, но и радел за родную землю. Но, слушая Демида, я невольно думала лишь о том, чтобы поскорее остаться с ним наедине. Мне столько надо было ему сказать, а главное – почувствовать тепло его рук, нежность объятий и то, что он только мой. И я для него – гораздо важнее всех насущных дел.

Трапеза подошла к концу, важные разговоры были отложены на другой день, когда Милослав обещал рассказать нам о своём посвящении. В это время с праздника вернулись младшие братья Демида с жёнами и детьми. Они начали рассказывать, как весело и шумно прошёл остаток свадебного вечера на поляне.

Разошлись уже за полночь. Милослав пошёл в свою комнату вместе с братьями. Белозар с Велиславой вернулись в свой дом. А мы с Демидом поднялись к себе.

Его руки наконец обнимали меня, заставляя забыть о Лунах, проведённых в разлуке. А уста спрашивали о самочувствии и состоянии ребёнка. Я взяла ладонь лю́бого и приложила к своему округлившемуся животу. Малышка чуть заметно толкнулась, и Демид успел поймать это движение.

– Боги благословили нас ещё одной дочкой, – сказал он, – я даже мечтать не мог о таком подарке.

Я кивнула.

– Главное, береги себя, – продолжал муж, – в семьях Перуна давно не было такого, чтобы рождались две девочки.

– Я счастлива подарить нашему роду двух воительниц огня, – сказала я.

Ночь накрыла нас своим покрывалом и подарила уединение.

А утром мы пошли навестить дочек Милисы. Девочки были одни и напуганы долгим отсутствием отца.

Рада присела рядом с двумя младшими, они плакали, прижавшись друг к другу. Будучи малы и беззащитны, они остро нуждались в тепле и заботе взрослых. Моя дочь попыталась их обнять, но малышки лишь отпрянули от неё, не смея доверять незнакомому человеку. Тогда Радамила ласково сказала им:

– Я принесла вам сладостей, хотите?

Девочки кивнули. Вчера они не успели полакомиться на праздничной трапезе, уйдя за отцом в самом начале пира.

– Берите, не бойтесь, – продолжала моя дочь, разворачивая угощение и протягивая его девочкам.

– Где наш батюшка? – замирая, спросила старшая девочка, Богдана, подходя к нам.

– Он теперь вместе с вашей матушкой, – ответила я. – Этого было не избежать.

Моя собеседница закрыла лицо руками, чтобы никто не видел её слёз, и опустилась на скамью рядом с сёстрами.

– Как же мы теперь будем? – спросила она чуть слышно.

– Родственники могли бы взять вас в свои семьи, но мы думаем, что вам лучше остаться в родном доме. Ты сможешь позаботиться о сёстрах? А мы поможем тебе.

– Да, я бы хотела остаться здесь, но я не смогу прокормить себя и младших, – ответила Богдана.

– На эту зиму хватит запасов, которые успел сделать твой отец, – сказал Демид, – а потом мы позаботимся о вас.

Девица с благодарностью кивнула.

– Это та прялка, что ваша матушка принесла из заброшенного дома? – спросил Милослав, осматривающий дом.

– Да, и я боюсь этой вещи, – был ответ, – по ночам мне кажется, что на ней кто-то шевелится и шипит.

– Мы заберём её, чтобы она больше не пугала тебя, – сказала я.

– Батюшку уже нашли? – глухим голосом спросила Богдана.

– Да, – сказал Демид, – мы соберём его в последний путь.

Мы вышли из дома Бартана. Горе, настигшее это место, никак не вязалось с погожим осенним днём, ещё хранившим следы вчерашнего праздника. Радамила осталась с девочками, чтобы утешить и поддержать их.

Из дворов селян доносились причитания о том, что брата Бартана забрал волк. Вспоминали события давних солнц, когда так ушёл в царство Мары сам Бартан.

Милослав нёс в руках прялку. Селяне с подозрением смотрели на него, но ничего не спрашивали.

– Мы уничтожим её вместе с домом? – поинтересовалась я.

– Нет, я заберу её себе и попробую очистить от тёмного колдовства, – ответил сын.

Мы с Демидом удивлённо посмотрели на него.

– Тимира использовала свою силу для преумножения тьмы, а ведь изначально её дар не плохой. Любую силу можно приложить как к добру, так и к злу, – объяснил Милослав. – Змея – очень мудрое животное, и её знания могут быть мне полезны. Вместе с вороном они будут мне хорошими помощниками.

– И как ты хочешь очистить дар, заключённый сейчас в прялке? – спросил Демид.

– Я сначала закопаю её в землю, будто похороню, потом прожгу огнём, затем погружу в проточную воду, чтобы смыть прошлое, и в конце выставлю на вершину холма на радость всем ветрам. Если после этого увижу, что прялка очистилась от тёмного колдовства и пряжа, созданная на ней, будет нести добро, то оставлю себе. А если и после этого она будет полна черноты, то сожжём её огнём Перуна, – ответил сын.

– Ты уверен в своих силах? – с тревогой спросила я. – Даже бабушка опасалась Тимиры, а после ухода той в царство Мары присматривала за домом, чтобы не допустить распространения колдовства.

– Я попробую, – сказал Милослав, – если темнота начнёт брать верх надо мной, то остановлюсь.

Пристально посмотрев на сына, я попросила:

– Обещай, что не будешь рисковать.

– Хорошо, матушка, – ответил сын, – да и Ведмурд не даст. Он всегда рядом и чует, что я творю.

Демид улыбнулся, зная, что сила его отца с каждым солнцем становилась всё больше.

За этими разговорами мы дошли до домика бабушки. Я хотела устроить в нём место для сбора женщин и передачи им знаний о бытовой магии и целительстве, но не нашла отклика в сердцах селянок. Одни боялись меня, другие считали, что не способны на подобное, а то, что ежедневно неосознанно творили белую магию, не видели. То здравие да удачу в нити наплетут и одежду из них сошьют, которая от напасти защищает и добрым делам свершаться помогает; то добрые слова на горшочек с едой нашепчут, и такая трапеза принесёт двойную пользу – не только насытит, но и здравия добавит; то избу выметут, приговаривая, чтоб всё дурное ушло.

Но не сложились наши встречи, и стоял бабушкин домик заброшенным. Не часто я приходила сюда. Стены запылились, и мне было грустно, что столь дорогое мне место приходит в запустение.

– Можно, я останусь здесь жить? – неожиданно проговорил Милослав.

– Ты хочешь поселиться в лесной избе? – переспросила я.

– Да, мне тесно в комнате с братьями. Да и не люблю я, когда много людей рядом, как в нашем доме. Хоть и родные мне все, но уединением я дорожу, – ответил сын. – А здесь лес вокруг, ручей рядом, вещи Родославы, наполненные магией Севера. Мне будет лучше жить здесь, творить обряды, общаться с Богами, да и прялку я планировал очищать на этой поляне. Она насквозь пропитана светом, он поможет снять тёмное колдовство с дара мудрости.

Мы с Демидом переглянулись и согласились с предложением Милослава. Он улыбнулся и обнял меня.

– Спасибо, матушка, я знаю, как дорого тебе это место, я буду хранить его и наполнять новой жизнью.

Глава 12

Сожжение прошлого

Мы оставили сына обустраиваться на новом месте. Он обещал зайти к нам в дом за продуктами и взять что-то из своих вещей, которые ему были и не особо нужны. Аскетизм, присущий Милославу с детства, проявился и здесь.

Я же с мужем направилась к заброшенному дому Тимиры. Мы решили не тянуть и, пока стоят погожие дни, наполненные магией свадебных костров, когда Боги становятся ближе к людям и благословляют их действия, воспользоваться возросшей силой и окончательно уничтожить логово змей. Тем более что вскоре должна была прибыть Цветана с княжичем, и иметь в селении рассадник колдовства было опасно.

Спеша к нам, Демид нагнал по дороге обоз с княжеской семьёй, они были в нескольких селениях от нас.

– Сегодня разберёмся с домом, – сказал Демид, – а к вечеру, может, и княгиня пожалует.

– Ты не передумал селить её в дом Боремира? – уточнила я. – Всё-таки Васса сейчас имеет в себе змеиную кровь.

– Она неопасна, – ответил муж, подтверждая мои собственные мысли, – должно пройти время, пока яд станет силён и сможет подчинить её волю себе. Но мы этого не допустим. С каждым днём его влияние будет падать, а не возрастать.

Я кивнула, зная, что и муж, и сын будут следить за этим. Сама я пока не касалась магии. Нехорошо женщине в тяжести этим заниматься. Сил много уходит, да и малыш себе что-то забрать может. Поэтому я держалась в стороне от происходящего.

Демид даже не хотел брать меня с собой к дому Тимиры, но мне так захотелось посмотреть на пылающий дом! Видимо, доченька во мне говорила, огонь был её второй стихией, и Ладо согласился.

По дороге мы встретили Радамилу, которая закончила общение с девочками Милисы, пообещав навестить их, и присоединилась к нам. Её огненные браслеты давно жаждали своего применения, а повода всё не было. Изнывала дева от силы, идущей изнутри, а тут такая возможность «пар выпустить». Демид нехотя согласился на это, помня, как его самого распирал изнутри огонь.

Мы дошли до участка. Никогда ещё я не чувствовала от него такой опасности. Будто десятки пар глаз невидимо смотрели на нас – из травы, щелей дома, из разбросанных во дворе щепок.

– Надо бы ров вокруг участка вырыть, – сказала я, – чтобы огонь сдержать.

– Хорошо бы, – согласился Демид, – но пока мы копать будем, столько укусов от змей получим, что не справимся. Поэтому так попробуем, мы с Радой будем контролировать наше пламя.

Дочь кивнула. Она была вся напряжена, следила за перемещением ползучих гадов по еле заметным шорохам и движениям травы.

Змеи вели себя тревожно, слышались шипение и шелест от их перемещений. Но близко к нам не подползали. Лишившись своей предводительницы, они утратили большую часть разума, которым она наделяла их, остался лишь инстинкт самосохранения.

– Отойди, – сказал мне Демид, – здесь сейчас будет жарко.

Я отступила за их с Радой спины, но муж покачал головой и попросил меня встать ещё дальше.

Они с дочерью вытянули руки вперёд, и огонь полился ручьём. Будто струйки воды, бежали от моих родных ручейки пламени. И там, где они протекали, оставалась выжженная земля. Змеи, прячущиеся в траве, шипели и пытались ускользнуть, но от этого пламени было не спрятаться.

Огненные ручейки достигли порога дома. Старые доски не хотели поддаваться огню. Не столько потому что были сырыми, сколько потому, что всё ещё хранили в себе обережное колдовство, защищавшее дом от пожара и прочих неприятностей.

Демид усмехнулся, азарт объял его. Ручейки пламени начали окружать дом. Они прокладывали себе путь прямо по спинам извивающихся змей, которые попадались по пути. Но жилище ведьмы не хотело сдаваться.

Огоньки пламени гасли, пытаясь взобраться вверх по стенам, те не пускали их, будто были из камня, неподвластного огню.

Когда пламя встало вокруг дома плотным кольцом, я заметила, что Рада произносит какой-то заговор. Всё-таки змеиная магия – это женская сфера, и одним огнём её не победишь. Надо ещё и воздействие словом добавить.

Моя дочь всё шептала и шептала слова заклинания, а потом вскинула руки вверх, и её огненные браслеты, как на посвящении, вспыхнули ярким огнём. И эта вспышка побежала по ручейкам пламени, усилив их.

Дойдя до круга огня, опоясывающего дом, она не стала лезть вверх, как делало пламя, а, мягко расстелившись на земле, постаралась пробраться внутрь дома через щели в фундаменте и торчащие деревянные балки. Со временем это получилось, и огонь проник в подпол. Именно туда, где было гнездо змей.

Огромная призрачная фигура гадюки появилась над домом. Она была воплощением всего рода Тимиры, её матери, бабушки и их предшественниц, которые жили здесь и были сильными колдуньями. Не все из них занимались тёмной магией, но последние поколения – точно.

Змея, извиваясь, начала плевать в нас ядом. Это выражалось в том, что к Демиду с Радой со всех сторон поползли её телесные воплощения, живущие в доме. Они окружали моих родных и пытались кусать их за ноги.

Но Демид с Радой окружили себя высокой стеной огня, доходящего им до плеч, и змеи не могли на них напасть. Я заметила, что дочь начала слабеть: много сил потратила она на заклинание и больше не могла подпитывать общий огонь. Её сил хватало лишь на то, чтобы держать вокруг себя круг огня.

Я вспомнила, что даже взрослым воинам Перуна во время битвы нужна передышка. Постоянно выжигать врага пламенем они не могут. Потому и Рады ненадолго хватило, она всё-таки девица, и огонь её не такой мощный, как у мужчин.

Поэтому Демид один подпитывал пляшущий уже на стенах дома огонь. Ещё немного ему оставалось, чтобы достичь центральной балки дома, самой главной, которая держит крышу и является местом силы всего дома. Многие ритуалы колдуньи творят рядом с ней, делают на ней зарубы, вешают колыбель с младенцем, разделяют по ней общее и частное помещение дома. И если уничтожить её, то рухнет весь дом, а с ним и колдовской род.

Я гадала, чем могу помочь мужу. Раньше я незримо вставала за его спиной и передавала ему силы, подпитывая и укрепляя. Но сейчас не могла этого сделать без вреда для ребёнка. Ведь, подключившись к Демиду, я бы стала участницей магического поединка.

В этот момент я услышала шипение рядом с собой. Маленькая гадюка, выползшая вместе со своими сёстрами со двора, направилась ко мне, за ней ползла и вторая. Они обходили огненные круги моего Ладо и дочери и направлялись ко мне.

Я начала судорожно думать, как мне защититься от змей. Ничего, кроме применения магии, в голову не приходило. Я понимала, что бороться с пресмыкающимися бессмысленно. Ползучая тварь укусит быстрее, чем я попаду по ней палкой или сделаю ещё что-то для своей защиты. Оставалось лишь закрыться от змей мороком или отвести им глаза заклинанием. Перекинуть свой образ в их сознании на другой предмет, чтобы они устремились к нему.

Я начала шептать соответствующий заговор, но быстро поняла, что на ползущих ко мне гадюк это не действует. Они подпитывались родовой силой колдуний, которых сейчас уничтожал мой муж, и не поддавались лёгкой магии. А для более сложных ритуалов мне требовался реквизит, которого с собой не было.

Тогда я мысленно поставила вокруг себя защиту, провела её от земли до неба. Она на время приостановила движение пресмыкающихся. Они стали искать, как обойти преграду.

Я гадала, сколько смогу держать защиту. Отвлекать Демида я не хотела, опасаясь, что, пока он помогает мне, извивающаяся в огне родовая змея может нанести ему удар.

Гадюки тем временем всё же подползали ближе. Магия сдерживала их колдовской потенциал, но ведь они ещё были и простыми животными, на которых колдовство не действовало. Этим и решила воспользоваться их хозяйка, полностью лишив их своей поддержки и тем самым сделав обычными змеями, повинующимся инстинктам. И защитный круг, оберегающий меня от чужих чар, стал бесполезен.

Пресмыкающиеся приближались ко мне, и в их глазах я видела злорадство женщины, которая сейчас хоть и погибала сама от рук моего мужа, но напоследок забирала у него самое ценное – меня и нашего ребёнка.

Но её планам не суждено было сбыться. Когда между мной и гадюками оставалось расстояние, достаточное для одного броска, обе змейки вдруг вспыхнули ярким пламенем.

– Права была Велислава, когда меня к заброшенному дому отправила, – раздался позади меня голос Белозара.

Он поставил вокруг меня защитный круг огня, затем подошёл к Демиду. У того хватило бы сил дожечь змею и её логово, но с помощью брата огонь запылал сильнее, и фигура родовой гадюки стала таять, теперь уже окончательно, а дом – рушиться.

Пламя Перуна наконец добралось до крыши и поглотило основную балку, держащую верхние перекрытия. Раздался треск и стон. Крыша начала обваливаться. Фигура змеи, реющая над домом, дёрнулась последний раз и рассыпалась тысячей искр. Огонь же, набрав силу, ненасытно бушевал, стены дома рушились, бревна весело потрескивали.

Это было красиво и торжественно. Я любовалась этой картиной, отходя от пережитого страха.

Останки змей уже истлели у моих ног. Рада, оставив мужчин заканчивать уничтожение логова колдуний, подошла ко мне.

– Матушка, с вами всё в порядке? – с тревогой спросила она, заметив возле меня на земле мёртвых обгоревших гадюк.

– Да, Белозар помог мне, – ответила я.

– Почему вы не позвали нас с батюшкой? – негодующе произнесла Рада, скрывая под этими словами страх за меня и сестру.

– Не хотела вас отвлекать, была уверена, что справлюсь сама, – пожала я плечами.

В этот момент к нам подошёл Демид. Белозар попросил у него разрешения самому закончить начатое.

– Очень я соскучился по огню, – сказал воин.

Мой Ладо кивнул и оставил его. Приблизившись ко мне, он снял заградительный огонь, поставленный братом, и вопросительно посмотрел на меня, желая знать, зачем тот понадобился. Мне пришлось повторить ему то, что я говорила дочери.

– Так и знал, что надо было отправить тебя домой! – воскликнул он и крепко обнял меня, осознав, что мог потерять.

Логово змеи тем временем окончательно рухнуло, а Белозар с удовольствием направлял огонь на оставшиеся балки, наслаждаясь забытым чувством управления пламенем.

Тем временем зарево высоченного костра привлекло внимание селян. Сначала они бежали к нам с криками: «Пожар!», но, увидев, что это сознательный поджог, а мои родные контролируют огонь, останавливались на почтительном расстоянии и наблюдали.

Мы с Демидом тоже смотрели на всполохи огня.

– Сила змеиных колдуний оказалась так велика, – сказала я.

– Да, всё началось давным-давно, а закончилось только сейчас. Для её уничтожения потребовались разные силы, – согласился муж.

– А как же яд в крови Вассы? – уточнила Рада.

– После гибели родовой змеи яд станет совсем слабым или полностью потеряет своё влияние, – предположила я.

– Пойдём домой, – сказал Демид, – на сегодня достаточно.

Я кивнула.

Глава 13

Приезд княжеской семьи

Мы оставили Белозара контролировать, чтобы огонь не вышел за пределы заброшенного участка, а сами направились к толпе селян, которые заполнили дорогу. Чтобы пройти к себе, нам надо было миновать их.

– Мы видели огненную фигуру над домом, – сказал старейшина, – неужели Тимира всё ещё сохранила силу?

– Уже нет, – ответил мой муж.

– Много солнц она не проявляла себя, – продолжал собеседник.

– Колдунья затаилась и ждала удобного момента, который пришёл, когда её навестила Милиса, оказавшаяся кровной родственницей. Да и тянуть больше было нельзя: разливающийся по нашим землям свет скоро уничтожил бы наследие Тимиры. Ей надо было попробовать вернуть себе власть сейчас. И среди селян были те, кто разделял эти планы, – продолжал Демид.

– Нам об этом ничего не известно, – ответил старейшина.

– Зато мне известно, – спокойно проговорил посланник князя, – к предателям уже пришли мои люди.

Селяне оглянулись. За их спинами в окружении воинов, прибывших вслед за моим мужем, стояли те, кто плёл заговор против назначенных князем старейшин и хотел на сборе после свадебного огня захватить власть.

– В чём нас обвиняют? – спросила одна из схваченных женщин.

Она была той, что беседовала с Милисой перед походом той в дом Тимиры.

– Об этом вы узнаете на совете, который будет судить вас, – ответил Демид.

Виновные пытались возмущаться и искать сочувствия у своих соседей. Но те отошли подальше, не желая иметь ничего общего с предателями. А тем более спорить с теми, кто только что уничтожил логово змеи.

Мы же пошли к дому, желая отдохнуть и прийти в себя. Я наконец осознала, что сегодня могла пострадать. Привыкнув быть в безопасности в своём доме, я стала слишком беспечна, в чём корила себя сейчас. Демид думал о том же, понимая, что если бы не Белозар, неизвестно, чем бы всё кончилось.

– Будет нам наука – не считать себя всесильными, – сказал он, и я согласно кивнула.

Вдалеке на дороге послышался шум множества копыт. А перезвон бубенцов на гривах лошадей возвестил о прибытии в наше селение княжеской семьи. Глаза Радамилы, идущей рядом с нами, радостно заблестели: вскоре она должна была увидеть Светозара.

Мы с Демидом остановились. Было понятно, что отдохнуть нам не удастся. Радовало лишь то, что со змеиным логовом было покончено, и Тимира не сможет причинить вред прибывающим гостям.

Вскоре показались и первые всадники. Цветана с княжичем путешествовали с размахом, чтобы все видели, что вернулись истинные правители: они возобновляют традиции предков по посещению селений и не боятся выходить к народу.

Дружинники, сопровождающие княжескую семью, увидев Демида, остановились и спешились. Придерживая коней, они поприветствовали своего предводителя. Он спросил, как прошла дорога, всё ли было спокойно, а после сказал им, что часть воинов может остаться в нашем дворе для отдыха, а часть направится в дом около ручья. Дружинники кивнули и построили остальных воинов в шеренгу, чтобы княжеская семья вышла из повозки вдоль караула.

Демид открыл полог, из-за которого показалась Цветана. Она радостно улыбнулась ему, а Светозар еле сдержался, чтобы не обнять своего названого отца, ведь Демид растил его как сына многие солнца. Но на людях такие проявления чувств были невозможны для правителей, поэтому княжич просто приветливо кивнул моему Ладо, вышел из повозки, подал руку матери и, поддерживая её, направился ко мне и Раде.

Дочь замерла в предвкушении встречи. Те несколько метров, что разделяли их со Светозаром, молодые люди не сводили друг с друга глаз. Сблизившись, они улыбнулись, ведь больше ничего не могли себе позволить.

Цветана же протянула мне руки и крепко сжала их. Мы прошли за ворота, а Демид остался давать распоряжения по размещению повозок и людей.

В нашем дворе было шумно, дети веселились, играли, вспоминали вчерашний праздник. Старшие мальчики успели поприсутствовать на сегодняшнем сожжении дома колдуньи и теперь взахлёб рассказывали младшим, какую змею видели над крышей заброшенного дома, а те им не верили. Ведь даже малые дети знают, что пресмыкающиеся ползают по земле, а не витают в воздухе.