Loe raamatut: «Маленькая хозяйка волшебной лавки»

ГЛАВА 1

– Уверены, что вам сюда? – водитель обернулся на нас, заглушив мотор.

Я молча кивнула. Не знала, как объяснить человеку, что мне и моей пятилетней дочери в сорокаградусный мороз необходимо выйти на дороге, ведущей через лес.

До ближайшего населенного пункта, если ехать вперед, сто десять километров. Если повернуть назад – восемьдесят. Сейчас выйдем из машины, и такси уедет, а мы останемся в зимнем лесу среди ночи. Скорее всего, добродушный водитель сразу же пойдет в полицию, но мне было все равно. Нас никогда уже не найдут.

Я глянула на наручные часы. Минутная стрелка двигалась к заветной цифре слишком медленно, но сидеть в машине дольше было нельзя.

Оплата за поездку списалась с карты, оставив на счету двадцать рублей. Я отдала последнее за вероятность, что дальше меня ждет спасение.

Дочка крепко стиснула мои пальцы в своей ручке, когда машина, взвизгнув тормозами, сорвалась с места. Я следила за удаляющимся светом фар до тех пор, пока такси не скрылось из виду, и осмотрелась.

– Мам, – Соня тоже принялась оглядываться по сторонам, а потом хмуро посмотрела на маленький чемодан у наших ног. Темный лес ее не пугал. – Я думала, Дед Мороз придет к нам домой.

– Придет, милая, но еще слишком рано. До Нового года целый месяц, – дочку слушала вполуха, свободной рукой пытаясь отыскать записку в кармане пальто.

Вот она!

Подсветила телефоном, вбила написанные на ней координаты в навигатор, и с облегчением поняла, что мы стоим именно там, где надо. Но все равно, нужно смотреть по сторонам, потому что портал может открыться совсем рядом с нами. До его появления оставалось пятнадцать минут.

– А дядя вернется? – спустя пару минут спросила дочка, зевая.

– Нет, не вернется.

– А как мы пойдем домой? Нас не съедят?

– Кто, малыш?

– Волки.

– Нет, – я рассмеялась, а сердце заплакало от жалости к Соне. Даже в темном лесу, где наверняка водятся волки, нам было безопаснее, чем дома.

Я не переставая смотрела на часы. Еще десять минут… пять… три. Чем ближе было ровно два часа ночи, тем сильнее я дрожала, но не от холода. Паника накрывала с головой при мысли о том, что двадцать лет назад меня просто обманули. Мне тогда было всего восемь. Что, если мне просто рассказали сказку, а я поверила и втянула во все это свою дочь? Никогда себе этого не прощу. Если портал не откроется, мы не сможем дойти до ближайшего поселка в такой холод.

Пушистые ресницы Сони покрылись инеем, носик покраснел, но в голубых чистых глазах сияло любопытство. Дочке не было страшно, она вообще не понимала, что происходит, и пока не замерзла и не проголодалась, воспринимала нашу поездку как веселое приключение.

Две минуты.

Одна.

– Милая, иди ко мне скорее, – подхватила Соню одной рукой, в другую взяла чемоданчик со всеми нашими пожитками, и завертелась, ища взглядом голубоватую вспышку.

Тот мужчина, представившийся мне как Балдер Нел, говорил, что вход работает всего тридцать секунд. Ни больше, ни меньше. Мы должны успеть, иначе идти нам больше некуда.

Последнюю минуту я отсчитывала вслух. Соня задавала вопросы, но я ее не слышала.

Двадцать секунд…

Десять…

– Мам?

– Не сейчас, малышка, – выдохнула я, и в тот же миг в шаге от нас вспыхнуло голубоватое сияние.

Мне потребовался всего миг на радость, наполняющую сердце. Балдер не обманул, портал правда существует! А в следующую секунду я рывком кинулась к сиянию. Мгновение, и оно потухло, а мы все еще стояли среди зимнего леса. Растерянно озираясь по сторонам я старалась разглядеть, куда ведет дорога. Балдер говорил, что отличие от нашего мира я сразу не замечу, поэтому чувствовала себя сейчас уверенно, точно зная, что мы уже перешли… Земля осталась очень далеко, так далеко, что никто и никогда не найдет ни меня, ни Соню. Я ведь видела вспышку, она не могла быть плодом моего воображения, не могла!

Соня все так же с любопытством вертела головой, а я крепче сжала ручку чемодана и зашагала вперед. Балдер объяснял мне, куда идти. Это было очень давно, но я до сих пор помню каждое слово.

– Пятьдесят шагов прямо вперед, запомнила?

Я тогда мотала головой словно болванчик, и улыбалась. Мне нравилась эта сказка о другом мире, в котором живут волшебники, эльфы и даже русалки. А дядечка был настолько серьезен, что я не могла ему не поверить.

– Потом увидишь дома, но тебе туда нельзя идти сразу…

Я тряхнула головой, прогоняя воспоминания, и двинулась вперед. Ровно пятьдесят шагов.

– Обойдешь поселок… – звучал в моей голове хриплый голос, – выйдешь на узкую тропинку, по ней влево до самого конца. Увидишь деревянный дом и внимательно присмотрись к окнам – когда заметишь в одном из них красный огонек, значит ты на месте.

Мужчина назвал себя Путешественником, а потом встал со скамейки и ушел, оставив мне записку со множеством цифр. Это сейчас я знаю, что в ней были написаны дата и точные координаты места, где произойдет открытие портала, а тогда мне казалось, что дядя дал мне письмо написанное на иномирном языке.

Я берегла его двадцать лет, а достала из сейфа-книжки только вчера, когда вся моя привычная жизнь рухнула.

– Мам? – дрожащий от холода голос дочки вырвал меня в реальность. – Я устала.

– Потерпи милая, осталось совсем чуть-чуть, – улыбнулась я, увидев в конце узкой тропинки тот самый дом. В окне и правда горел огонек, и теперь все будет хорошо.

Путешественник предупреждал, что портал выведет меня на крайний север Молота, но так же говорил, что мир огромен и при желании я смогу отправиться куда угодно, хоть на жаркий юг! А это значит, что нет смысла грустить насчет лютых морозов, которые здесь были еще сильнее чем в моем родном мире.

Я искренне улыбалась. Счастливо целовала дочку в щеки, она смеялась и фырчала, возмущаясь, что я пачкаю ее слюнями. Я уже не чувствовала ни холода, ни усталости. Видела огонек и шла на него.

Путешественник говорил, что он живет в этом доме, и поможет мне когда я приду. Он говорил, что у меня будет возможность отыскать портал через десять лет. Балдер должен был ждать меня на том самом месте в лесу, говорил, что он будет возвращаться домой из своего путешествия, но в восемнадцать лет я не желала никуда уходить.

Обнесенный забором двор был заметен снегом. Я хмуро смотрела на входную дверь, заваленную сугробом почти наполовину. Судя по всему, Путешественника не было дома несколько дней, по крайней мере, очень надеюсь, что не дольше.

Я оставила дочь на тропинке за воротами, поставила чемодан у ее ног, и полезла по сугробу во двор.

Ключа не было ни в щелях, ни в приступке над дверью. Едва не плача, я смотрела на тяжелый навесной замок и, стянув перчатки, шарила окоченевшими пальцами по оконной раме. Надеялась, что ключ окажется в каком-нибудь из отверстий.

– Мам!

– Потерпи немного, – обернулась на миг, проверить Соню, и убедившись, что малышка в порядке, разве что выглядит растерянной, снова взглянула на окно. Вандализм – это нехорошо, но если я сейчас не выбью стекло, мы с дочерью замерзнем у запертой двери этого дома.

Звон нарушил ночную тишину. Я отряхнула рукав пальто от стеклянных крошек и, просунув голову в окно, беглым взглядом осмотрела прихожую. В темноте разглядеть что-либо было невозможно, но я надеялась, что сумею отыскать свечи.

Проваливаясь по колено в снег, вернулась за Соней. На руках дотащила ее до разбитого окна, и забросила в прихожую чемодан. Следом помогла дочке забраться, и придерживала ее за руки, пока она не оказалась на полу.

– Тут темно, мам.

– Я же с тобой, – улыбнулась ей, снимая пальто. В верхней одежде мне не удастся пролезть в узкую форточку, поэтому пальто отдала Соне, и та бережно прижала его к себе.

– Ты как Дед Мороз, – смеялась Соня. – Он ведь тоже через окно заходит, да?

– Это он меня и научил, – хохотала я, втискиваясь в проем. Дотянулась руками до пола и кулем свалилась вниз.

В том, что это был тот самый дом, я даже не сомневалась. Путешественник говорил, что он живет в отдалении от поселка на самом краю леса и я не перепутаю дом, потому что он тут всего один. Но где сам Балдер? Если я вообще правильно помню его имя… Да, конечно, помню. Я не забыла ничего из того, что он мне говорил.

Соня обычно стойко переносила любые трудности. Даже когда хотела есть или сильно устала, она молча терпела, потому что знала – так надо. Но сейчас дочка принялась канючить, что неудивительно, ведь за последние сутки ей удалось поспать всего час пока мы ехали в такси.

Из прихожей в дом вела узкая дверь и она, к счастью, оказалась не заперта. В комнате за ней было так же темно, поэтому двигаться приходилось на ощупь. Добралась до окна, дернула занавеску в сторону, и тьма в помещении сменилась полумраком. Так лучше, хотя бы не споткнусь. Еще несколько минут поисков и в моих руках было три свечи и спички. Я подожгла фитиль одной свечи и поставила ее на стол у окна. Следующую установила в железный подсвечник стоящий на пустой полке, а третью сжала в руке.

Теперь света хватало на то, чтобы все рассмотреть. Небольшое помещение, служащее и кухней и гостиной одновременно, оказалось чистым и уютным. На полу лежал толстый ковер, прикрывая щели между досками. У окна стоял длинный стол и две скамьи по обе стороны от него. Но самым прекрасным в этой комнате была печь, рядом с которой находилась маленькая поленница с сухими дровами. Рядом с ней на стене висели шкафчики, а на полу под ними стояли тумбы.

За еще одной дверью обнаружилась спальня с широкой кроватью, письменный стол, табурет, сундук для одежды и тумбочка с постельным бельем. Я вытащила из нее одеяло и поморщилась – оно было влажным, значит дом не отапливался давно.

Уложила Соню на кровать прямо в одежде, укрыла ее своим пальто, и дочь тут же заснула. А я еще долго лежала рядом с ней, пытаясь осознать все, что произошло этой ночью. Только сейчас, слыша мирное посапывание ребенка, я наконец поняла, что мы все-таки и вправду спасены. Балдер не обманул. Другой мир существует.

Разве что Путешественник не рассказывал мне о том, с какими трудностями придется столкнуться здесь, да и мой тогда еще детский мозг улавливал лишь что-то вроде:

– …в Молоте много таких как ты, не только с Земли, но и из других миров.

– И магия есть? – восхищенно спрашивала я, мысленно уже подружившись с какой-нибудь феей.

– Есть, – отвечал мужчина.

Он был не очень стар, но виски были подернуты сединой, да и в бороде пробивались белые волоски. Для меня, любительницы сказок, Балдер Нел был сказочным колдуном, и я охотно ему верила. Как оказалось сегодня – не зря.

Сейчас я смотрела на своего ребенка и у меня сжималось сердце от страха. Что, если бы к ней на улице подошел странный мужчина, представившийся волшебником? Она бы тут же поверила во все его россказни, а потом сбежала из дома на поиски фей, русалок и принцесс. Как когда-то хотела сделать я. Но мне было велено ждать десять лет, прийти на место, которое указано в записке, и уже там меня бы ждал Балдер. Он обещал мне обучение в академии магии, а потом – работу в некой магистерии… До сегодняшнего дня я жалела, что не пришла в тот день. Но я не могла оставить любимого.

Прикрыв глаза всего на минуту, мысленно попрощалась с мужем, пожелав ему… мозгов. Доброты я ему не желаю, счастья и здоровья тоже. Как бы плохо это ни было, но в глубине души желала ему смерти.

Сейчас, главное, помнить, что он больше не причинит вреда ни мне, ни Соне. Осталось лишь дождаться возвращения Балдера. Он ведь должен прийти домой, верно? И тогда с его помощью моя жизнь станет совсем другой. Проще, лучше, безопаснее. Он обещал.

Как наивна я была в этот вечер… Но я об этом даже не догадывалась.

ГЛАВА 2

Убедившись, что Соня крепко заснула, я осторожно выпуталась из ее объятий и на цыпочках ушла на кухню. Тихонько прикрыла за собой дверь. Ребенку нужно выспаться, неизвестно что ждет нас утром. Сейчас же нужно затопить печь, в доме так холодно, что изо рта идет пар.

Дверца печи противно заскрипела, когда я потянула за ручку. Аккуратно сложила на решетку четыре полена, отыскала бересту, порвала ее на клочки и сунула промеж поленьев. Поднесла свечу к каждой из берестянок, и когда пламя принялось жадно лизать дрова, открыла задвижку в трубе. Кажется, как-то так она называется… Я помнила почти все, чему меня учила моя бабушка. Благодарю Бога за те семь лет, что она меня воспитывала, если бы не то время с ней, сейчас я бы даже не знала, что такое печь.

Я сидела на корточках перед топкой и, почти не мигая, следила за огнем. Дождалась, когда все поленья охватит жаркое пламя, и двинулась к кухонным шкафчикам. Надеюсь, Балдер любит поесть, и с продуктами у него проблем нет.

К счастью, почти так и оказалось. Я отыскала пшено, гречку и даже рис. Увидев последнюю, удивилась, но обрадовалась – дочь любит рисовую кашу. Я была почти счастлива, ровно до того момента, как решила понюхать гречку. Крупа пахла затхлостью и плесенью, несмотря на жуткий холод царивший в помещении. С рисом и пшеном было то же самое, и я перебирала все пакетики, начиная паниковать. Либо в Молоте вся крупа имеет отвратительный запах, либо Балдера не было дома очень давно. Крупа не может испортиться быстро, я это точно знаю. Еще год назад покупала мешок гречки, и только недавно она приобрела отталкивающий кисловатый запах…

Год.

Мой взгляд метнулся к столу, полкам, и ящикам внизу стеллажа. Я должна отыскать хоть что-то, что указало бы мне на то, когда именно Путешественник ушел из дома.

На полках в беспорядке стояли книги бесполезного содержания. По крайней мере, бесполезного в данный момент. Здесь были истории о драконах, местных храмах, и королевской семье. Что-то мне подсказывало, что все это вовсе не художественная литература, а самые настоящие справочники, но сейчас они мне были не нужны. Я искала газеты, записки…

А это что?

Я вытащила из-под книги пожелтевший бумажный лист. Краска выцвела, и буквы, напечатанные на нем, разобрать было практически невозможно. Разве что дата… Мои брови поползли вверх. Нет, я не так уж сильно удивилась, просто непривычно было видеть выпуск газетного листа от 5730 года.

– А день-то какой? – бормотала я, перечитывая каждое не выцветшее слово на несколько раз. – Пятый день Второй недели Второго зимнего месяца… Молотовцы, или как их тут называют, не могли дням недели обозначения нормальные дать?

Новостной листок я сложила вчетверо и сунула в карман штанов. Не знаю пока, зачем, но, возможно, мне пригодится информация о дате. Судя по всему, это был тот день, когда Балдер ушел из дома, после чего ему уже не поставляли газеты. Пугало состояние листа… Ему словно много лет. Но такого ведь быть не может, верно? Балдер Нел обещал быть дома и ждать. Он не обманул насчет портала, значит не обманывал и в том, что поможет. Правда, когда он предлагал мне помощь. у меня еще не было дочки, я сама была ребенком. Надеюсь, Соня его не смутит и нас не выгонят на улицу.

Дрова пищали, пожираемые пламенем. Я так задумалась, что не заметила искр, сыпавшихся из поддувала, а когда очнулась, то ковер уже задымился. Быстро затоптала ногой маленький огонек, и присмотрелась к дыре оставленной им – небольшая пропалина, но все же это чужое имущество, и мне стало стыдно. Всего час как в гостях, а уже несу разрушения дому. Железная пластина, лежащая у печки, не спасала от возможного возгорания, и я пометила себе в голове, что придется следить за печью всегда, когда она топится. Не самое интересное занятие, но что поделать.

Я подтащила скамью к печи, села на нее и обхватила себя руками, чтобы быстрее согреться. Чтобы натопить дом понадобится много времени. Создавалось ощущение, что бревна промерзли насквозь, настолько было холодно. За окном меж тем начиналась пурга. Ветер нес поземку, заметая окна еще сильнее и, глядя на то, с какой скоростью наметает сугробы, я успокаивала себя тем, что раз входная дверь занесена снегом лишь до половины, то Бладер был дома недавно.

Ждать Путешественника я планировала только до утра, и если он не придет, то мне придется идти в поселок искать помощи там. Может, сумею найти какую-нибудь работу, чтобы были деньги хотя бы на еду. Балдер предупреждал, что мне нельзя показываться в поселке, но также он говорил, что сам меня туда сводит. А раз его нет, то что мне остается делать? Я даже не смогу накормить ребенка утром. Из той крупы, что есть в шкафчиках, нельзя ничего сварить.

Красный огонек который находился в углу оконной рамы, тот самый, что служил мне маяком, потух. Я дважды моргнула, решив, что мне показалось, но, видимо, огонек работал только пока в нем была необходимость.

Жар от печи распространился по кухне, и я тихонько подошла к спальне, чтобы открыть дверь и в комнату дошло тепло. Свеча на прикроватной тумбочке освещала личико спящей Сони. Дочка спала крепко, ресницы ее подрагивали во сне, а губки, сложенные бантиком, кривились. Наверное, опять снится нелюбимая ею овсянка.

Я вернулась к печи, раздумывая, что же все-таки приготовить, и снова полезла в шкафчики. Увы, за полчаса там ничего не изменилось, в бумажных пакетах все также лежала испорченная крупа. Наверное, лучше быть голодными, чем отравиться, находясь в чужом мире, где наверняка нет какой скорой помощи, а даже если и есть, то она не проедет по таким сугробам.

Ведомая каким-то предчувствием, я двинулась к стеллажу. Потянула за металлическую ручку один из ящиков и, осторожно, чтобы не шуметь, принялась перебирать хлам лежащий в нем. Болтики, шурупчики, веревки – все это мне пригодится, но потом. Маленькую деревянную шкатулку обнаружила не сразу, почему-то даже внимания на нее не обратила пока перебирала болтики. Крошечный сундучок был выполнен из темного дерева, красивые завитушки украшали крышку, а снизу вместо ножек у шкатулки были приделаны маленькие красные камешки.

Я приоткрыла крышку и с любопытством взглянула на бархатный черный мешочек, лежащий внутри. Он глухо зазвенел, когда я вытащила его из сундучка, и на мою ладонь посыпались монетки. Наверное, монетки, потому что я таких никогда в своей жизни не видела. Маленькие, размером и цветом они походили на пятьдесят копеек, вот только никаких цифр на них написано не было. С одной стороны был нарисован трехлистный клевер, а с другой – корона. Что представляет собой такая монета, я даже не догадывалась, но, судя по цвету, могла предположить, что она медная.

Я скрупулезно пересчитывала монетки, складывая их на столе в столбики по десять штук. Всего было десять столбиков. Путем долгого размышления пришла к выводу, что передо мной лежит сто медных монет, но что можно купить на них я не знала. Вообще-то ничего, потому что деньги не мои!

Я обернулась на вход в спальню, взглянула на умиротворенное выражение лица дочери и зажмурилась, стыдясь того, что собираюсь сделать. Ради себя никогда бы не взяла ни единой чужой монетки, но мне надо кормить Соню. Если Балдер заставит вернуть деньги, я пойду на любую работу, и обязательно отдам монеты. Но сейчас его нет, а голодный ребенок есть.

Снова пересчитала медяшки, ссыпала их назад в мешочек, и спрятала его во внутреннем кармане кофты. Спортивный костюм на мне был хороший, теплый, со множеством потайных карманов. Единственная вещь, за которую я сейчас благодарна бывшему мужу. Такого же фасона костюм был и на Соне, только его я покупала сама, заработав деньги на автомойке. Больше меня ни на какую должность не брали из-за маленького ребенка, мол, дитя в садик не ходит, а работница, приводящая своего ребенка на работу, им не нужна.

На автомойке всем было все равно, и я брала Соню с собой. Выдержала и я, и она, всего неделю, но заработанных денег хватило и на костюм, и на такси до места открытия портала.

Я тряхнула головой, прогоняя ненужные воспоминания. Мысли о прошлом заставляли мое сердце сжиматься от боли и страха, и уверенность в светлом будущем тут же рушилась на глазах, поэтому я запретила себе думать обо всем, что было до сегодняшней ночи.

Пурга на улице не прекращалась. Я не мигая наблюдала за порывами ветра, будто пыталась их загипнотизировать и успокоить, но усталость, накопившаяся за последние дни, дала о себе знать. С мыслью, что как только наступит утро, сразу же отправлюсь в поселок, я заснула прямо на скамейке у печи.

Просыпалась несколько раз за ночь. Сначала затекла рука, потом в стекло порывом ветра прилетело что-то и я испуганно подскочила, услышав глухой стук. Когда открыла глаза в третий раз, то за окном было уже не так темно, как ночью, но и светлым этот день назвать было нельзя. Буран не затих, наоборот, стал завывать еще сильнее. Дрова в печке давно прогорели и, к счастью, ковер не загорелся снова пока я дрыхла.

– Мам? – из комнаты послышался сонный голос дочки, и я поспешила к ней.

Соня сидела на кровати, хлопая глазками и кутаясь в пальто. В спальне было холодно, но уже не так сильно, как когда мы только пришли в дом.

– Доброе утро, – чмокнула дочь в лоб, раздумывая, как сказать ей, что маме нужно выйти на улицу. – Как спалось?

– Мне снился папа, – Соня поморщилась, зевая, а я стиснула ее в объятиях чуть сильнее.

– Милая, мне нужно выйти на улицу. Ты же видела вчера, как сильно занесло вход в дом? Я уберу снег, чтобы мы могли выйти, ладно?

– Ладно, – согласно кивнула она, но было видно, что не хочет меня отпускать. Соня наверняка хотела есть, обычно по утрам у нее зверский аппетит, но сейчас она не жаловалась и не просила, понимала, что еды нет.

Я отыскала на стеллаже книжку, в которой было несколько картинок, дала ее дочке, и поторопилась на улицу. В прихожей нашлась широкая лопата, и ее я выкинула из форточки первой, а потом вылезла сама. Пальто надевать не стала, потому что Соне оно нужнее, да и я буду раскидывать снег, а значит не замерзну.

По ощущениям прошел примерно час, но сугроб не сильно-то уменьшился. Я откидывала снег в сторону, а ветер тут же засыпал получившуюся ямку новой порцией снежинок. Я снова откидывала, и снова ямку засыпало. Когда сил уже не осталось, ко всему прочему счастью я еще и провалилась по самую попу.

Отбросила лопату в сторону, постаралась отдышаться, но, даже прикрывая рот ладонями, вдохнуть было сложно. Ледяной воздух охватывал горло, колол словно иголками, а в лицо летели колючие снежинки, из-за чего глаза приходилось постоянно закрывать.

Штаны от костюма уже промокли и противно облепили ноги, благо, голенища сапог были туго затянуты шнурками и хотя бы носки оставались сухими. Сугроб только сверху был покрыт заледеневшей коркой, а внутри состоял из рыхлого снега, несмотря на лютый мороз, что нам вчера удалось застать, поэтому выбраться получилось, хоть и с трудом. Я схватилась за торчащую над снегом ручку двери, потянулась вперед, руками вытягивая ноги из снежного плена, и пока барахталась, еще сильнее засыпала дверь. Что ж, в следующий раз приду откапывать вход в дом только когда утихнет пурга.

Я отыскала, уже присыпанную снегом, лопату, и вернулась в дом. Штаны сохнуть будут долго, но ждать времени нет, поэтому было решено идти в поселок прямо так. Стоило мне засомневаться в идее тащить ребенка по такой погоде в магазин, как на всю комнату раздалось урчание животика Сони.