Loe raamatut: «Виридитерра: начало пути», lehekülg 15

Глава 14

У ребят было четыре дня до начала второго этапа, чтобы отдохнуть, залечить раны и подготовиться. У ребят, но не у Ноа. Нужно было срочно поставить на ноги всех студентов, чтобы те могли продолжить участие в играх.

Да и Энгстелиг не то что не отменила свои частные уроки, а добавила еще, в качестве наказания. «Раз у вас, молодой человек, есть время, чтобы громить Хэксенштадт, то полагаю, найдется несколько часов и на дополнительные занятия»,– сказала женщина, когда чуть не отрубила ему руку во время очередной тренировки.

В тот день она вела себя не как обычно. Она была жестче – хотя раньше и казалось, что больше уже некуда, – а каждое упражнение еще сложнее. Ее разочарование, которая женщина даже не пыталась скрывать, витало в воздухе, и Ноа с каждой минутой становилось все больше не по себе. Но виной этому был не только он сам. Вайдманы тоже внесли свою лепту в отвратительное настроение фрау Энгстелиг. Они всегда крутились где-то поблизости, всегда готовы были поиздеваться над женщиной или проявить нездоровый интерес к самому Ноа.

Иногда частные занятия посещал Франциск. В те моменты фрау Энгстелиг ненадолго отвлекалась от пыток, но, когда мужчина, шепнув что-то ей на ухо, удалялся, фрау набрасывалась на Ноа с новой силой и еще более яростно.

Теперь после тренировок с Энгстелиг Ноа чувствовал себя не таким уставшим. Регулярные занятия закалили его тело и волю. А в самых ожесточенных схватках разум все чаще брал верх над эмоциями. По вечерам Ноа больше не падал без сил, а приходил на обход в лазарет.

Вместе с Эли они хлопотали над больными, а когда смена заканчивалась, много болтали обо всем. Ноа все меньше и меньше смущался перед эльфийкой. И, хоть за это время они неплохо сблизились, парень не решался спросить ее про Персиваля.

Но во всей этой суматохе Ноа находил время, чтобы вместе с друзьями навестить Никки – точнее он уже был в лазарете, когда приходили остальные. Эсмеральда хорошо потрепала девушку, и даже эльфийки не были уверены, что она восстановится к следующему испытанию.

Первые два дня Никки спала почти все время и ребята просто молча сидели рядом с ее койкой. Никто не говорил в этот момент, даже Рикки – по правде говоря, Ноа впервые видел его таким обеспокоенным. Эли же, как могла, успокаивала ребят, говорила им, что это нормально и что сон – лучшее лекарство.

Никки же никогда не выглядела такой спокойной, несмотря на свои повреждения, бледный цвет кожи с синими кругами под глазами и пересушенными почти белыми губами. Девушка даже не ворочалась во сне. А когда она просыпалась, то лишь делала несколько глотков воды, в которую эльфийки добавляли целебный эликсир, и вновь закрывала глаза.

– Она скоро поправится, – говорила Старшая на обходе каждый раз. – Нужно просто подождать.

Вот только время шло, а Никки была все такой же изможденной. Но утром третьего дня девушка очнулась. Ноа, который только пришел в лазарет, тут же очутился у ее постели. Она выглядела ужасно уставшей, хоть и спала последние два дня. Никки приподнялась над большой белой подушкой, в которой, казалось, миниатюрная девушка просто утопает, и отпила немного воды из стакана.

– Как ты себя чувствуешь? – поинтересовался Ноа.

– Нормально, – пожала плечами девушка, а затем, криво усмехнувшись, добавила: – Также нормально, как и букашка, которую переехал карт.

И Ноа в этот момент полегчало – раз Никии может шутить, значит, она идет на поправку.

– Может, я лучше позову Эли? – предложил Ноа, но Никки отказалась. Она жестом попросила парня наклониться ближе и еле слышно прошептала:

– Проследи за Рикки, я чувствую, что он что-то задумал. – Она сделала долгую паузу, словно подбирала слова. – Он не оставит это так просто.

И хоть Ноа слабо представлял, как он сможет помочь главному проказнику Хэксенштадта не вляпаться в неприятности, отказать подруге он не мог.

– Что у вас вообще случилось с Эсмеральдой? – поинтересовался Ноа. – Ну… я веду к тому, что она, конечно, очень злобная. Но, чтоб сотворить такое, мало одного несносного характера.

– Это долгая история, – невесело проговорила девушка.

Ноа оглянулся по сторонам, проверяя нужна ли кому-нибудь из других пациентов помощь, и произнес, присаживаясь на уголок кровати:

– У меня есть время.

Никки тяжело вздохнула и нехотя – это было видно по ее лицу – начала свой рассказ.

– Все началось еще на первом курсе, – сказала девушка. – Мы тогда никого не знали с Рикки и старались познакомиться со всеми подряд. Ну, знаешь, чтобы не было так одиноко. И судьба свела нас с Эсми. Кто бы мог подумать, что та закрытая и стеснительная девчонка может стать такой злобной, – горько усмехнулась Никки. – Но мы быстро подружились с ней, даже наши способности подходили друг другу. Она контролирует пространство, которое мы используем, чтобы перемещаться. Мы начали разрабатывать свою тактику, чтобы проделывать всякие штуки. В общем-то, мы тогда благодаря этому и пересмотрели каждый уголок Хэксенштадта. Но в какой-то момент все изменилось, – Никки громко сглотнула. – Рикки и Эсми как-то стали проводить больше времени вместе. Без меня. Было так странно чувствовать себя третьей лишней в их компании. – Никки набрала побольше воздуха, будто совсем не хотела продолжать. И вскоре Ноа понял почему: – Понимаешь, он же мой брат. Мой брат не может интересоваться другими девчонками. Ну, я и сказала об этом Рикки. Выбирай, кто для тебя важнее: твоя сестра или какая-то девчонка. Рикки злился, говорил, что я ничего не понимаю. А я просто боялась остаться одна. – Она снова замолчала, поджав губы. – О моих словах узнала Эсми, устроила мне сцену и всякое такое. С тех пор мы не ладим, а на испытании я ей это припомнила – оно само с языка сорвалось – и она решила поквитаться.

– Неужели было бы так плохо, если бы Рикки влюбился? – недоумевал Ноа. – Я уверен, что он бы не забыл про тебя.

– Ну, мною двигало не только это. Просто род Дарксонов… Ноа, я знаю, что ты никакого отношения к этому не имеешь, я тебя обвиняю, ты не подумай, – протараторила Никки. – Но Вайскопфы когда-то очень давно буквально уничтожили семью Эсми, – Никки исподлобья взглянула на Ноа, стараясь подбирать слова. – Точнее, их репутацию. Ризада – маленький ничего не значащий род, у нас нет ни титулов, ни земель. Мы просто есть. Поэтому чувства, которые зарождались между Рикки и Эсми показались мне опасными. Ее семья рассорилась с главными слугами императора!

Ноа был ошарашен. Он постоянно слышал о том, каким расчудесным был его род. Все рассказывали о том, что Вайскопфы трагически погибли, что весь Вельтерн оплакивал их потерю, а императора настолько подкосила эта новость и он слег в постель с тяжким недугом. И узнать то, что они кому-то навредили, было не очень приятно. Зато стало понятно, что Эсмеральда возненавидела его с самого первого дня не просто так.

Ноа еще ненадолго задержался у постели Никки. Подруга выглядела обеспокоеной, ждала от парня хоть какие-то слова. А они, как назло, не приходили Ноа на ум. Мысли о Вайскопфах заполонили его голову, ведь Ноа по кусочкам собирал портрет своей семьи и вот нашел деталь, которая никуда не подходит.

Вскоре, как спасение для парня, за его спиной бесшумно появилась Эли. Она попросила Ноа помочь с перевязкой, и тот, сдержанно улыбнувшись Никки напоследок, оставил ее в одиночестве.

– Все в порядке? – тихо спросила Эли, пока они шли.

Ему хотелось рассказать ей все, действительно хотелось. Но пока парень решал с чего начать, они подошли к долговязому парню. Ноа молчал, пока они хлопотали над пациентом. Эли наносила ему жгучую мазь на рану на руке, а Ноа следил, чтобы парень не ерзал. Когда они закончили перевязку, Ноа продолжил:

– Ну, я узнал, что мои родственники не такие святые, как все говорят, – сказал он иронично. Ему было противно жаловаться Эли, но в то же время он очень хотел, чтобы эльфийка знала это, знала все о нем.

– Не слишком расстраивайся по этому поводу. Ведь все-таки они были обычными людьми, – сказала Эли.

– Просто у меня такое чувство, будто все, во что я верил, было ложью. Я чувствую себя таким… глупым.

– Не думаю, что всё на Виридитерре, – Эли мягко накрыла руку Ноа своей рукой, – было ложью.

Ее прикосновение и слова заставили сердце парня биться чаще. Он одновременно хотел и боялся показать Эли свои чувства. И все же Ноа решился – он повернул ладонь тыльной стороной вверх, и их пальцы переплелись.

Кожу прошибли тысячи мелких электрических зарядов. Ноа ощущал волнение и в то же время необъяснимую радость. Близость Эли мешала дышать и думать ясно. Его мозг будто совершенно перестал работать. Ноа лишь знал, что хочет, чтобы это все продолжалось как можно дольше.

Но Эли вдруг убрала свою руку, и ощущение счастья сменилось чувством стыда и неуверенности. Парень мельком взглянул на Эли, хотел понять, что же для нее все это значило. И краем глаза заметил румянец на ее щеках и легкую улыбку.

– В общем, я хотела сказать, что в жизни все неоднозначно.

– Ох, – выдохнул Ноа. – Ну почему все не может быть просто?

– Этот мир неправильный, – тихо и раздраженно прошептала Эли. – И люди тоже. Но, тем не менее, они считают, что могут осуждать других, тех, кто на них не похож, – она сжала руки в кулаки. – Но зло не всегда зло в чистом виде, как и добро.

Ноа взглянул на нее, а Эли почти сразу же ужаснулась тому, что сказала лишнего. Но в этот момент парню пришла – гениальная, по его мнению – мысль, и он едва-едва наклонился к эльфийке, чтобы спросить:

– Эли, а Персиваль еще здесь?

Она смерила его строгим взглядом и громко шикнула – да так, что остальные эльфийки на них обернулись. Затем одними губами Эли прошептала: «Не здесь» и потянула Ноа за руку. В лазарете было подсобное помещение, где эльфийки хранили снадобья, мази и прочее, и именно там, среди стеллажей и полок, Эли и Ноа укрылись.

– Ты не должен так открыто спрашивать о нем, – пробормотала Эли растерянно и покосилась на дверь. – Я с большим трудом прячу его в своей комнате. – Она закатила глаза и страдальчески добавила: – Ты не представляешь, что такое девушки после отбоя! Им всем нужно прийти в гости!

– Но он все еще здесь? – спросил Ноа, отодвигаясь немного от Эли. Он чувствовал себя смущенным, а щеки предательски покраснели. Эли конечно же видела это в тускло освещенной подсобке.

– А зачем тебе? – спросила Эли.

– Я хочу помочь кое-кому покинуть Хэксенштадт, – выпалил Ноа. – Кое-кому… важному.

– И как Персиваль тебе в этом поможет?

– Ну… он здесь находится незаконно и вряд ли собирается остаться в Хэксенштадте навсегда.

– Так ты хочешь, чтобы Персиваль забрал этого человека с собой? – вспылила Эли. – Ты не понимаешь, как это опасно. Персиваль не простой эльф. мало того, что он из Горного клана, еще он… – Она осеклась и не закончила мысль. – Возможно, тому, кого ты хочешь спасти, безопаснее будет, где угодно, но только не с ним.

– Нет, Эли, это ты не понимаешь… – Ноа не знал, мог ли сказать ей, но выбора у него, похоже, не было. – Я должен помочь… Осо. Ее убьют, если узнают кое-что о ней. А так, если она пропадет, у нее будет шанс выжить.

Эли долго молчала, и Ноа боялся того, что эльфийка откажет. Пока что эта идея спасения Осо была единственной, что он смог придумать – точнее, она была единственной реально исполнимой.

– Ноа, – начала она медленно, – Персиваль из Эрмандада.

– Что? – недоумевающе переспросил Ноа.

– Он – повстанец. И поэтому Персиваль очень недоверчивый. Он не согласится взять с собой Осо, мне жаль.

– Но ее убьют! – взмолился Ноа, хватая Эли за руки. – Она же этого совсем не заслужила!

Эли молчала, и Ноа готов был уже взвыть от бессилия и страха того, что его даже мало-мальски хороший план накрылся медным тазом.

– Я спрошу Персиваля, – со вздохом пробормотала Эли. – Но ничего не обещаю.

Ноа не сдержался и обнял ее – такую хрупкую и удивительную, пахнущую корицей и яблоком. Он почти сразу же выпустил Эли из объятий и смущенно отошел на шаг назад, закинув руку за голову, словно он разминает шею, и смотря куда-то в сторону.

– В общем, спасибо, – смущенно пробормотал он.

– Да-да, пока что не за что, – также глядя в сторону, произнесла Эли. – Я пойду первой.

Эли быстро выскользнула из коморки, оставляя Ноа в одиночестве, а юноша перевел дыхание, привел мысли в порядок и вышел следом. Тут-то он и услышал звуки ссоры.

– Мы терпели, что ты шатаешься тут с этим… человеком, – долетело до Ноа. – Но теперь ты закрываешься с ним в подсобке. Немыслимо! Мы пожалуемся Старшей! Она накажет тебя!

– Замолчи, Корнелия, ты ничего не понимаешь, – послышался звонкий голос Эли.

Вокруг Эли кружком собрались другие эльфийки – и Ноа это даже показалось опасным, потому что эльфийки выглядели крайне недовольными. Но как только Ноа выглянул из-за угла, они сразу же замолчали и разошлись.

– Все в порядке? – спросил Ноа тихо, подходя к Эли.

Эльфийка посмотрела вслед другим девушкам и так же тихо ответила:

– Вполне.

***

Чуть позже Ноа решил присоединиться к ребятам, которые собрались в библиотеке, чтобы подготовиться к следующему испытанию. Рикки делал вид, будто его ничего не волнует, и катался на стуле, за что получал от госпожи Алатеи не совсем добрые взгляды. Махаон листал какие-то хроники, Осо воровато оглядывалась по сторонам – ей до сих пор было стыдно за то, что она здесь натворила.

Ноа и сам чувствовал себя не лучше, чем его подруга. После их не слишком приятного разговора с Алатеей, из-за которого парень решил пробраться в библиотеку, Ноа так ни разу и не видел библиотекаршу. Парень совершенно не знал, чего от нее ожидать, ведь Алатее точно рассказали, что это он совершил погром в ее библиотеке.

Чем Хэксенштадт был похож на старую школу Ноа, так это тем, что слухи здесь разлетались с той же скоростью. И здесь все уже знали, почему наследник рода Вайскопфов не участвует в играх. Знали, но молчали. За все время только у Эсмеральды хватило смелости грубо отозваться в адрес Ноа. Другие студенты в большинстве своем парня сторонились – то ли боялись, что он пожалуется фрау Энгстелиг, то ли из уважения к семье Ноа. В любом случае парню это было только на руку.

Когда Ноа подошел к друзьям, на Шенга вдруг, как в сказке, снизошло озарение. Парень от радости подскочил со стула и начал что-то чертить на листе бумаги. Ноа мельком взглянул туда и ничего не понял – Шенг рисовал какие-то круги, которые позже соединял стрелками. А Махаон все также листал старые хроники, не обращая внимания на своего друга.

Единственной, кто обратил внимание на Ноа, была Алатея. Она поправила очки на носу и строго взглянула на парня.

– Громить здесь больше нечего, молодой человек, – также певуче, как и всегда, но с нотой горечи произнесла библиотекарша.

– Я… эээ… простите меня, Алатея, – решил извиниться Ноа. – Я, честное слово, не хотел. Просто так вышло.

В воздухе повисла неловкость, было видно, как все отвлеклись от своих занятий, но старались не подавать виду, что вообще слышат этот разговор.

В ответ Алатея лишь хмыкнула и смерила его нечитаемым взглядом.

– Вы потревожили моего милого бедного Пигмалиона. Это вдвойне непростительно, – сказала она и исчезла среди стеллажей.

Ноа задумчиво посмотрел ей вслед, пытаясь припомнить, где же он слышал это имя. Оно определенно было ему знакомо, но где он мог его слышать Ноа не помнил. Однако внезапно его осенило. Он резко развернулся к стеллажам в поисках библиотекарши, которая расставляла книги по полкам, и едва слышно произнес:

– Черт, неужели она?..

Ребята постепенно вернулись к своим занятиям. Ноа же просто был рядом с ними, ведь несмотря на то, что его исключили из соревнований, парень – все еще часть этой компании. Тем более, что Ноа нужно было хоть как-то убить время, пока он ждал весточку от Эли. В лазарете он был пока не нужен – Старшая сказала, что он может быть на сегодня свободен, потому что там начался дневной отдых и там хватит нескольких дежурных эльфиек.

Постепенно парень включился в работу вместе с ребятами, но время тащилось также медленно, как старая кляча. И уже через час свиток в кармане Ноа, который он теперь носил с собой постоянно, неприятно завибрировал. Ноа развернул его и прочел новую надпись, заигравшую ярко-золотистыми буквами.

Пергамент гласил, что фрау Энгстелиг назначила еще одно частное занятие. Парень устало вздохнул – хотя, скорее, страдальчески – и попрощался с друзьями. Нужно было поспешить на занятие, ведь фрау Энгстелиг просто ненавидела опоздания. И парню было страшно даже представить, какое наказание она может придумать.

Занятие начиналось через пятнадцать минут, но, к счастью, артефакт Ноа теперь тоже всегда носил с собой. Поэтому сейчас парень мог спокойным шагом – а не как обычно бегом – пойти в тренировочный зал.

Фрау Энгстелиг, как и всегда, была немногословна, а ее упражнения отнимали все силы парня и требовали предельной концентрации внимания. Но сегодня, пока Ноа ждал весточку от Эли, его мысли постоянно были заняты лишь этим. И всю тренировку парень никак не мог сосредоточиться, за что получал неодобрительные взгляды фрау Энгстелиг. И от этого взгляда ему хотелось под землю провалиться.

– Ты сегодня просто ужасен, – бросила ему на прощание фрау Эгстелиг, когда парень пытался перевести дух после тренировки.

У Энгстелиг было всего две оценки их занятий. Ноа был либо ужасен, либо отвратителен, и в данном случае можно сказать, что Энгстелиг подразумевала «неплохо, но тебе еще расти и расти». Сам Ноа считал, что с каждым занятием с Энгстелиг у него лучше получалось контролировать свой дар. Он внимал ее советам, практикуясь, и все вроде как выходило. Ноа старался относится к своему пламени как хозяин относится к своему псу – настойчив и добр, однако требователен в выполнении своих команд. С каждым разом заключать большее количество пламени в меч было легче, и отчасти Ноа гордился собой, но понимал: чтобы победить Ройвана, этого будет мало.

– Вайдманы больше не ищут встречи? – бросила ему Энгстелиг в спину.

– Я стараюсь не ходить по главным залам, чтобы не встретить их, – сказал Ноа и добавил: – Как вы и советовали.

Энгстелиг коротко кивнула и задумалась о чем-то своем. Такой он ее и оставил.

Немного передохнув после занятия с Энгстелиг, он поспешил к Эли. После всех этих неудач на тренировке и разочарования фрау Энгстелиг, Ноа просто необходимо было увидеть Эли. Необходимо просто побыть с ней рядом. Необходимо просто знать, что хотя бы она в нем не разочарована.

Тихий час закончился и студентами, съевшими уже свой полдник, занимались эльфийки. Эли сидела в лазарете и беседовала с одним из студентов, пока меняла ему повязку. Увидев Ноа, эльфийка, коротко улыбнувшись, быстро закончила свою работу и подошла к парню.

Она посмотрела на него своими большими зелеными глазами и будто увидела все то смятение, что скопилось у него внутри.

– Все в порядке? – мягко поинтересовалась она.

– Вполне, – ответил Ноа.

Эли подвинулась к нему почти вплотную и зашептала:

– Персиваль согласен. Встретимся ночью после первого обхода на нашем месте у пруда. И Осо с собой возьми.

Затем она плавно отошла в сторону, и как ни в чем не бывало, направилась к следующему пациенту. Но Ноа не доверял Персивалю, не знал, чего от него можно ожидать, хотя и понимал, что пока что это единственный шанс для Осо спастись из этого места. Сказочная страна – с магией, королевствами и волшебными существами – оказалась не такой сказочной. Она была опасна. И даже обычная – если так можно сказать – академия на самом деле была чем-то вроде тюрьмы, перевалочного пункта для тех, кто сможет стать настоящим магом, и тех, кому уготована смерть.

И хоть Эли верила Персивалю и помогала, это совсем не означало, что так должен делать и Ноа. А потому ему нужен был человек, который мог бы оценить угрозу, который достаточно хорошо знал Хэксенштадт и Виридитерру в целом, чтобы оценить план Персиваля, который знал о проблеме Осо. И таким человеком был Махаон. Да, Ноа его не особо любил. Но тот хорошо относился к Осо, поддерживал ее, а самое главное – хранил страшный секрет девушки. Но привести Махаона к Эли без разрешения самой эльфийки было бы неправильно.

– Эли, стой, – проговорил Ноа, и эльфийка обернулась к нему.

Тогда парень в два шага преодолел расстояние между ними и зашептал:

– Можно я приведу еще Махаона? – Ноа не верил своим словам. Ему не нравился Махаон. И еще больше не нравилась мысль о том, что этот красавец окажется рядом с Эли. Но Осо нужна была помощь. И Махаон был одним из тех, кто мог ее оказать.

Эльфийка пронзительно посмотрела на Ноа, пытаясь угадать его мысли – и на секунду парню показалось, что ей это даже удалось. Но она все еще не нарушала тишины, будто оценивала угрозу.

– Ты понимаешь, как это опасно? Нас и так будет трое, – проговорила она тихо.

Тогда Ноа произнес, пытаясь убедить то ли ее, то ли себя:

– Ему можно доверять.

– Ладно, – обронила Эли и все же ушла к другому пациенту.

Ноа еще пару часов покрутился в лазарете с заданиями вроде «принеси да подай», пока Старшая не смиловалась над ним и не отпустила немного раньше.

Это было очень хорошей новостью, ведь ему теперь нужно было найти Махаона и Осо, чтобы все рассказать. Проходя мимо нескольких эльфиек, парень заметил их неодобрительные взгляды. Они о чем-то шептались, поглядывая то на Ноа, то на Эли. Он уже не раз замечал такое и надеялся, что у Эли действительно все в порядке, как она и говорила, потому что совсем не хотелось, чтобы из-за их дружбы у эльфийки были проблемы. Но пока что он решил не особо сильно забивать этим голову, потому что его ждет кое-какая другая важная миссия.

Первым делом Ноа решил направиться в библиотеку, ведь именно там он видел друзей в последний раз. Однако ребята уже успели покинуть библиотеку, чему Ноа не очень обрадовался, ведь он совершенно не знал, где искать Махаона. Как и в прошлый раз, все студенты, находящиеся в библиотеке, уставились на него, хотя и попытались сделать это незаметно. Госпожа Алатея ничего не сказала, но по ее лицу парень понял, что она насторожена. Он двинулся прочь отсюда, но уже у дверей из библиотеки, Ноа понял, что все-таки нужно извиниться еще раз.

– Алатея, простите меня, – сказал Ноа, подходя к столу библиотекарши. – Я действительно очень сожалею о том, что сделал. Я совсем не хотел тревожить Мара… Пигмалиона. Просто так вышло.

Алатея смерила его недоверчивым взглядом и, взяв со стола стопку книг, отправилась расставлять их по стеллажам. На душе у парня скребли кошки. Чувство вины – хоть и не за свою провинность – не давало ему покоя. Хотелось догнать Алатею, попросить прощения вновь и хоть как-то оправдаться. Но Ноа этого не сделал, он лишь продолжал смотреть вслед удаляющейся библиотекарше.

***

Покинув учебный корпус, Ноа прямиком отправился в общежитие. Во дворе он встретил Леона, который спокойно прогуливался и осматривал где бы что-нибудь починить. Мужчина что-то тихо подпевал и выглядел очень счастливым. Увидев Ноа, его губы расплылись в широчайшей улыбке. Леон радостно поздоровался с парнем, но задерживать его своими разговорами не стал.

Вначале Ноа почувствовал облегчение – он ведь спешил! – но затем чувство вины, которое все еще не отпускало после встречи с Алатеей, взяло над ним верх, и парень пообещал себе как-нибудь обязательно навестить мужчину. Ведь Леон за все время в Хэксенштадте почти с отцовской теплотой относился и к самому Ноа, и к Осо.

Погода сегодня выдалась отличная – теплые солнечные лучи мягко согревали Ноа. Пока он упрямо следовал к общежитию. Парню хотелось остаться здесь, насладиться этим днём и теплом, что тот принёс. Но он не мог, ведь сейчас перед Ноа стояла другая задача – найти Осо. Войдя внутрь общежития, парень сразу же очутился в прохладном и темном коридоре. Света здесь всегда не хватало, и не спасали даже магические лампы, ведь здесь практически не было окон – не считая двух, которые располагались на торцах здания, а все остальные находились в комнатах студентов.

Ноа поднялся на верхний этаж, и привычным путем направился к комнате Махаона. Парень постучал в тяжелую дверь и с облегчением – ведь он до сих пор не был уверен, что Махаон там – услышал приглушенное: «Войдите!»

К счастью, Осо снова была в комнате Махаона, а значит, Ноа может объявить ребятам все сразу. Девушка сидела на кровати, прижимая к груди огромную подушку, рядом на постели как ни в чем не бывало сидел Блюблик, а Махаон вальяжно, но при этом сохраняя какое-то аристократическое достоинство развалился в кресле.

И Осо, и Махаон вопросительно смотрели на Ноа. Каждый из ребят понимал, что парень пришел сюда не просто так.

– Я придумал как помочь Осо, – начал парень издалека, ведь он все еще не мог понять, как рассказать ребятам про Персиваля. И, по правде говоря, он не был уверен, что Махаон сохранит и этот секрет. Хотя очень на это надеялся – он ведь пообещал Эли!

Видимо, Ноа слишком долго выдерживал паузу, потому что Махаон начал раздраженно постукивать пальцами по креслу, и произнес:

– Говори же!

Ноа бросил на парня злобный взгляд, но все же продолжил:

– Сначала пообещайте, что то, что я расскажу, останется между нами.

Махаон непонимающе взглянул на Ноа, затем на Осо, которая лишь кивнула на просьбу Ноа и устало вздохнула:

– Ладно, – неуверенно произнес Махаон, – обещаю.

– В общем, у нас в Хэксенштадте находится нелегал, – начал Ноа, и почти сразу пожалел о своих словах, потому что лица Осо и Махаона вытянулись от удивления. Но отступать было некуда, и Ноа продолжил: – Через несколько дней он покинет Хэксенштадт и согласен взять Осо с собой.

– Мы можем ему доверять? Ты уверен, что он выведет Осо? – перебил парня Махаон.

– Не уверен, – честно ответил Ноа, – и поэтому, я хочу, чтобы ты сегодня пошел с нами. Эли объяснит план побега, а ты так хорошо знаешь Хэксенштадт, что сможешь заметить любые подводные камни.

– Ты знаешь кто он? – задал еще один вопрос Махаон.

– Нет, но… – начал Ноа неловко, а Махаон только закатил глаза.

– То есть ты хочешь отдать Осо на попечение какому-то человеку, который неизвестно кто и вообще непонятно, что забыл на территории Хэксенштадта. По-хорошему, о нем нужно сообщить администрации. О нем, и о том, кто его укрывает. Не будь ребенком, Ноа. Не все здесь мягкие и пушистые.

– Он не человек, – буркнул Ноа. – И в отличии от тебя, я хоть как-то пытаюсь помочь Осо, а не сижу тут и сокрушаюсь целыми днями «О боже, мы должны что-то сделать». Я предлагаю реальное решение. И если… э… мой друг доверяет ему, то я тоже доверюсь.

Махаон молчал. Он откинулся на спинку кресла и уставился в одну точку. Его лицо совершенно не выражало никаких эмоций, и Ноа боялся, что Махаон нарушит свое обещание.

– Мне все равно не нравится этот план, – наконец произнес Махаон.

– Но у нас нет другого выхода, – неожиданно подала голос Осо, ведь в последнее время девушка предпочитала отмалчиваться.

– Осо, мы очень рискуем, – настаивал парень.

– Да, но сколько еще я смогу скрывать эту силу?

– Я просто переживаю за тебя, – произнес Махаон, и Ноа впервые ему поверил. – У нас даже нет четкого плана. Да, ты сбежишь. А что дальше? Будешь блуждать по всей Виридитерре?

– И это все равно лучше, чем умереть просто из-за того, кто ты есть, – твердо произнесла Осо, и в комнате вновь повисла тишина.

Ноа разрывало двоякое чувство – он хотел помочь Осо и был уверен в своем плане, но вместе с тем, не мог отрицать, что доводы Махаона поколебали его решимость. В конце концов, он и хотел, чтобы Махаон участвовал в этом из-за его осведомленности и критичности. Ноа стал всерьез сомневается в своем плане.

– Хорошо, я согласен, – сказал Махаон и поднял руки вверх, будто бы он сдается.

Он тяжело вздохнул – а Ноа облегченно – и добавил:

– Мой дядя говорил, что любая жизнь ценна и не стоит лишать ее из-за того, кто ты есть.

– Твой дядя кажется хорошим человеком, – сказала Осо с усталой улыбкой на губах.

Напряженное лицо Махаона расслабилось, и на секунду Ноа показалось, что тот открыл миру свои истинные чувства – скорбь и печаль, – а не свою вечную маску надменности и превосходства.

– Да, он был таким, – сказал он, а затем, посуровев и глянув на Ноа, добавил: – Фрау Энгстелиг казнила его за эти взгляды.

Внутри Ноа похолодело все – быть может, когда-нибудь она казнит и его за неповиновение и нарушение законов этого мира, – но ведь он не был виновен в казни дяди Махаона. Фрау Энгстелиг – имперский палач, тот, кто приводит в действие приговор императора, и не Ноа был тем, кто вынес этот приговор.

– Тогда встретимся здесь перед первым обходом Хэксенштадта, – сказал Ноа, решив не отвечать Махаону, – а затем отправимся к Эли.

Ребята кивком ответили Ноа, и парень поспешил покинуть комнату Махаона, ведь нужно было завершить еще кое-какие дела до встречи с Эли.

***

Ноа прислушивался к тому, как за дверью на коридорах затихли все звуки и студенты разошлись по комнатам и готовились к отбою. Кайл удивленно посмотрел на соседа, когда тот собрался куда-то и уже был готов к побегу из комнаты, но ничего не спросил. Ноа даже нравилось в нем эта черта. Кайл никогда не задавал вопросов, когда знал, что это не его дело. И это было лучшим качеством, за которое Ноа его очень ценил как соседа.

На лестнице, соединяющей крыло старост и крыло других студентов, его уже ждали Осо и Махаон. Они были облачены в темные плащи с капюшонами, и Ноа вновь подумал о том, что он опять не подготовлен к таким мероприятиям. Вместе и в тишине ребята осторожно двинулись прочь из жилого корпуса, надеясь не попасться Леону. По словам Махаона, Леон всегда начинал обход с левого крыла и двигался к правому, а потому они решили двинуться с противоположной стороны, чтобы не нарваться на смотрителя.

Ночь была достаточно светлой и звездной. В такие ночи обычно случается что-то хорошее, а не что-то из ряда вон выходящее, как, например, побег из магической академии. Ребята уже хотели было двинуться в сторону леска, в котором и было озеро, как вдруг Махаон остановил их движением.

– Подождите, – сказал он шепотом. – Здесь кто-то есть.

– Откуда ты знаешь? – так же спросил Ноа.

– Мне нашептал ветер, – съязвил Махаон, а потом добавил: – Моя способность к контролю ветра помогает слышать лучше.

Ребята решили довериться чутью Махаона – лучше десять раз перестраховаться, чтобы уж точно не попасться – и засели в ближайшей тени в кустах. Уже минут через пять ожидания у Ноа не хватило терпения и только он хотел сказать, что им нужно двигаться дальше, как словно из ниоткуда показались три знакомые фигуры.

Ноа затаил дыхание: это были Вайдманы и фрау Энгстелиг. Но какие у них могут быть общие дела в столь поздний час?