Maht 190 lehekülgi
1996 aasta
Джонни и бомба
Raamatust
Вот почему алгебре в школе учат, а вещам, без которых в жизни ну никак не обойтись, – нет? Ведь ни на одном уроке не услышишь: «Время детям не игрушка! Поэтому, ребята, если увидите на улице машину (или, на худой конец, тележку) времени – тихонечко пройдите мимо. Иначе вас ждут Большие Неприятности. Например, можно нечаянно встретить собственного дедушку в коротких штанишках, и он задразнит вас до слез. Или вас примут за шпиона и расстреляют. Или вы до конца жизни застрянете в Былых Временах, когда даже чипсов еще не придумали». Никому и в голову не приходит предупредить об этом. Зато если из-за неосторожного обращения со Временем взорвется Вселенная – кто будет виноват? Правильно, Джонни Максвелл. А он всего-то хотел написать реферат по истории. Ну и, может быть, чуть-чуть эту историю изменить…
Джонии опять разглядел нечто невообразимо странное. Теперь это Машина времени. Всё не так просто, особенно если своих Не Бросают. Добрая детская сказка о не шибко-то добром мире.
«Джонни и бомба» – самая длинная повесть из всех трех, но посвящена она не менее серьезным вопросам. В ней героям предстоит отправиться в прошлое и спасти Парадайс-стрит от бомбежки. Друзья перемещаются в прошлое во время Второй мировой войны не с помощью замысловатой машины времени, а на тележке, набитой мешками с самим временем.
Замечательная книга, наверное, лучшая (и самая длинная) из трилогии. Периодически перечитываю, не надоедает.
Терри Пратчетт всегда оставался верным принципу: писать для детей надо так же, как для взрослых, только лучше. Поэтому вся трилогия про Джонни Максвелла – многослойная. На поверхности – приключения, фантастика, неподражаемый пратчеттовский юмор. Глубже – честный, без сюсюканья и заигрывания разговор с читателем 10-13 лет. Еще глубже – то, что остается актуальным в любом столетии для любого возраста. Третья книга завершает цикл и подводит итог важному разговору, начатому в «Только ты можешь спасти человечество».
— Ты ему нравишься.
— С чего ты так решил?
— У тебя до сих пор оба глаза на месте.
- Одного я не понимаю... - начал Ноу Йоу.
- Хорошо тебе. Я миллион вещей не понимаю, - вздохнул Джонни.
- О чем ты?
- Телепередачи. Алгебра. Почему сосиски без оболочки не разваливаются в кастрюле. Китайский, - перечислил Джонни. - Ничего этого я не понимаю.
Самое обидное, что никто из нас не представляет из себя ничего особенного. Нет, это еще не самое обидное. Хуже всего, что у нас даже не представлять из себя ничего особенного получается не особенно.
— Когда тебе восемь, Паровозик Томас на обоях — это здорово, и это очень даже круто, когда тебе девятнадцать. Но жить в комнате, оклеенной Паровозиком Томасом, в тринадцать лет — отстой!
Люди смеются по разным причинам. Бывает и так, что они смеются просто потому, что вопреки всем шансам остаются в живых и обнаруживают, что у них до сих пор есть рот, чтобы хохотать.
Ülevaated, 3 ülevaadet3