– Я поеду с вами, – повторила Лиа. Томас смотрел на нее со злостью. – Томас, позволь мне помочь тебе.
– Почему ты не уходишь, когда я говорю? – спросил он, подавшись вперед и заглядывая ей в глаза.
– Потому что не хочу? – приподняла брови девушка.
5
Вечер был осенним, желтым, тоскливым. Машина гнала через весь район, оставляя за собой пыль на пустой дороге. В салоне было накурено и душно. Лие не нравился запах табака, поэтому она постоянно отходила от Уилла, когда тот курил, или сидела подальше от Рейчел, или пыталась перебить этот запах запахом пара. Но теперь мода не было под ее рукой, отсесть было некуда, поэтому девушка приоткрыла окно, прильнула к нему, вдыхая свежий воздух, что трепал ее волосы.
– Можно мне закурить? – наклонился к ее уху Питер.
Лиа растерянно на него посмотрела.
– Я же вижу, что тебе это неприятно, – проговорил он, девушка покивала. – Я пусть и рос среди таких пофигистов, типа Рейчел, но я уважаю других людей.
– Что ты там про меня говоришь? – ворвалась в диалог Рейчел.
– Рассказываю Лие, какая ты у нас чудесная.
– Оу, правда, что ли? – стрельнула глазами Рейч. – Ну, так уж и быть.
Они резко остановились около одного из домов, Томас буквально вылетел из машины, за ним Рейчел, Питер, следом выползла Лиа. На ступенях сидела сморщенная женщина с сигаретой, она проводила их взглядом, будто отмечая их в листе посетителей. Она остановилась на Лие, прищурившись.
– Я тебя никогда не видела, – сказала она.
– Я новенькая, – выдала Лиа, и эти слова такой ностальгией отдались в груди. Три года назад она чуть ли не каждый день поясняла всем в школе, что она новенькая. Рейчел хохотнула. Женщина осмотрела ее, кивнула и перевела взгляд обратно на дорогу.
Они вошли внутрь, Лиа тут же начала чихать. Было много дыма, где-то кричал телевизор, на кухне ели люди. Все, кроме Лии, знали, куда идти. Девушка просто плелась за ними, пытаясь как можно меньше вдыхать едкого дыма.
Ступени были некрепкими, скрипящими, опасными. На них лежал выцветший красный ковер, на стене висели рамки с фотографиями. У некоторых были побиты стекла. Лампы работали через одну, одна раздражающе мигала.
На втором этаже у перил стоял голый по пояс мужчина. Он курил, стряхивая пепел прямо на ковер внизу. Его впалые бледно-серые глаза с самого первого этажа следили за Лией, и как только Томас, не стучась, ворвался в комнату, Лиа поспешила за ним.
Внутри стоял смог, пахло табаком с отдаленными нотами чего-то сладкого. Лиа выглянула из-за плеча Рейчел, увидев на столе кальян. На потрепанных креслах и на полу сидели люди. Три афроамериканца, похожих друг на друга. Всего один европеец и две девушки-азиатки.
Один афроамериканец встал, заулыбался белоснежными зубами. Он был самым молодым из всех, на вид лет двадцать. У него растрепанные черные кудрявые волосы, аккуратное лицо, неширокий нос, редкие брови. Одетый в простую рубашку и штаны, он выглядел стильно. Может, это из-за цепи на его шее, что делало его похожим на гангстера.
– Митч, – произнес Томас.
– Томас, – ответил он.
– Есть вопросы.
– Деньги?
Их диалог был такой бесстрастный, но, в конце концов, Митч заулыбался, обнял Томаса, тот обнял в ответ.
– Слышал, что случилось, соболезную, брат, – он уселся обратно. – Присядьте, выпейте с нами. Я позже все, что знаю, тебе расскажу.
Он заметил Лию, севшую рядом с Томасом на подлокотник кресла.
– Твоя?
Том поглядел на Лию.
– Нет, – покачал он головой.
– Отдашь мне? – заулыбался Митч.
– Нет, – ответил Том.
Лиа напряглась, сильнее вжалась в кресло и хотела уже залезть на Томаса. Митч увидел это и громко рассмеялся.
– Расслабься, девочка, – сказал он, открыв бутылку пива. – Как тебя зовут?
– Лиа.
– Я Митч, – он протянул ей бутылку. – За знакомство.
Лиа с недоверием посмотрела на бутылку, потом на Томаса.
– Выпей, – шепнул он ей.
Девушка отпила, сморщилась. Они посидели около получаса, разговаривая на отвлеченные темы. Томас был напряжен, за несколько минут выпил бутылку пива, парил, почти не участвовал в разговоре.
Лиа потихоньку начинала пьянеть в душной обстановке, ей стало легче поддерживать беседу, отвечать на вопросы и задавать их. Митч довольно улыбался, смотря на нее. Предлагал кальян, а Лиа сначала искала одобрения в ком-нибудь из знакомых, а потом только брала трубку. Митч все подпинывал ногой Тома, чтобы тот не молчал. Когда он сделал так еще, Том заговорил:
– Все это, конечно, классно, но ты знаешь, что мы пришли сюда не болтать, – недовольно произнес Том. Лиа видела, как он сжимает кулаки, как напрягаются мышцы на его руках. «Он злится… Хоть бы все обошлось».
– Извини, брат, – Митч подался вперед. – Я знаю только то, что он действует один. Что убивает исключительно девушек и, по теориям, тех, кто в чем-то провинился.
– Типа бабушку через дорогу не перевел? – усмехнулся Питер. Он начинал медленно моргать с одной только бутылки пива.
– Типа наркоманок, шлюх, стерв, – загибая пальцы, ответил Король.
– Какой-то целомудренный мститель? – приподняла бровь Рейчел. – Такого нам еще не хватало. Теперь я точно ни от Тома, ни от Бульбуля ни на шаг не отойду. Я же все вместе!
– Еще знаю, что стреляет девятимиллиметровыми патронами, – продолжал Митч. – Со слов чувака, что нашел первый труп, – стреляли в спину, значит, жертва убегала. Значит, убийца либо хорошо стреляет в темноте, либо использует пистолет с наводкой. Исходя из второго – у него есть деньги на такое оружие.
– Еще что-то? – спросил Том.
– Нет, – хитро сказал Митч.
– Чего ты хочешь? – закатил глаза Томас.
– Посидите со мной еще, – рассмеялся Митч. – У меня, вообще-то, день рождения.
– Так за это нужно выпить! – крикнула Рейчел, недовольно глянув на Томаса.
***
Лиа вышла на крыльцо, опустилась на лестницу и глубоко вздохнула. Снова пошел дождь, мелкими каплями падая на траву и дорогу. Играла музыку, сверху звучал заливной смех Рейчел. Лиа непроизвольно прикоснулась к медальону, что висел на ее шее. Успокаивающее движение, знакомая форма. А внутри – ее совместное фото с братом, кажется, последнее до того, как он разбился.
Ее тело постепенно засыпало. Она достала телефон, чтобы хоть немного проснуться. Телефон стоял на беззвучном режиме, и за последние три часа Фиби позвонила ей больше десяти раз. Несколько раз звонил Уилл, писал сообщения. «Черт, завтра учеба, – подумала Лиа. – Я не сделала задание по мировой истории…». Она набрала номер Фибс и приложила телефон к уху.
Луну закрыли тучи, дождь разрастался, но под крышей ей не были страшны холодные капли. Лиа почувствовала порыв холодного ветра, поежилась. Разум из-за холода начал приходить в себя, когда Фиби взяла трубку.
– Лианна Элизабет Дэвис, – отчеканила Фиби. – Где ты пропадаешь со вчерашнего дня?
– Я с Томасом, – промурчала Лиа, – не ругайся.
– Ты пьешь? – поняла Фибс. – Тебе завтра на учебу. Мы с ребятами переволновались.
– Все в порядке, – спокойно говорила Лиа. – Слушай, ты сделала задание по мировой истории? Можешь и мне сделать. В долгу не останусь.
– Во сколько ты приедешь?
– Не знаю, поздно.
– Ох, Лиа, – вздохнула Фиби. Девушка услышала характерный звук включения компьютера. – Сделаю.
– Люблю тебя, Фиби, ты мой герой, – заулыбалась Лиа.
– Приезжай, ладно? Ты уже два дня дома не ночуешь.
– Я приеду, обещаю.
– Целую.
Фиби положила трубку. Лиа хотела перезвонить Уиллу или кинуть смску, что все хорошо, пусть не беспокоится. Но кто-то сел рядом с ней, забрав ее телефон. Она, открыв рот, чтобы сказать что-нибудь ласковое, повернулась. Рядом с ней сидел Митч.
– Что ты тут делаешь? – спросил он.
– Дышу воздухом, мне сделалось дурно, – ответила она, забирая телефон.
– Как давно вы общаетесь с Томом?
– Дня три, – пожала плечами она. – Но мы в школе еще знали друг друга, но…
– Маловато для того, чтобы ты была здесь. В чем секрет?
– Секрет чего? – не понимала Лиа.
Митч закатил глаза и рассмеялся. «Он смеется над моей глупостью?»
– Томас очень придирчив к людям. Он познакомил Питера со мной только спустя полгода их общения. Ты тут появилась куда быстрее.
– Я настойчивая и противная, – улыбнулась Лиа. – А ты как давно знаешь Тома?
– Нас Рейчел познакомила около года назад. Как он с девчонкой расстался, в общем, – Митч устроился удобнее. – Он покупал через меня наркотики, не знаю, сколько денег он спустил на это.
– Он употреблял?..
– Еще как, – слишком эмоционально произнес Митч.
Лиа поняла, что это ее шанс немного узнать Томаса. Сам он говорить не хочет, Рейчел кажется Лие слишком стервозной и злой по отношению к девушке. А Митч разговорчив, пьян и, кажется, не умеет держать язык за зубами, если дело не касается бизнеса.
– Мы много тусили вместе, основали Бар своими силами, вот времена были, – продолжал Митч. – Ты была в Баре?
– Да, как раз там и познакомилась со всеми, – кивнула Лиа. – Классное место.
Митч довольно заулыбался.
– Мы не верили, что он будет пользоваться таким спросом. Но когда деньги упали на Томаса, он пошел по наклонной. Если раньше он заявлялся ко мне на порог раз в неделю-две, тот тут по несколько раз за неделю. Я уже переживать за него начал.
– Но ведь сейчас он не торчит, – заметила Лиа.
– Так я его и достал из всей этой жопы. Мы переругались с ним из-за этого, чуть не прибили друг друга. Но я человек такой, что за друзей горой стоять буду. Даже если их обидчики – они сами. Я знал Тома, когда он только баловался вместе с Рейчи, и он показался мне клевым. Когда я узнал его ближе, то вообще проникся к нему, – Митч достал сигарету и закурил. – И тут он начинает жестко подсаживаться на наркотики. И как мне быть?
– Но ты ведь сам торгуешь этим, – приподняла бровь Лиа.
– Торгую, но сам я не нарик. Пробовал, бывало, да, но не торчал. Я не против самокруток, от которых кайфует Рейчи, но против химии этой всей. Она же убивает человека, и Том убивал себя этим. Было сложно, но я вытащил его из этого дерьма.
– Это сильно, – кивала Лиа. – И он не срывался?
– Срывался, конечно, пару раз в процессе. Но потом мы с ним серьезно так переговорили, я ему всякой дичи философской умной навтирал, он задумался, – Митч рассмеялся, сделал последнюю затяжку и выбросил окурок на мокрую тропинку. – Томас мне чем нравится: яйца у него есть. Есть маленькие трусливые яйцушки, как у всяких парнишек из центра, а у него большие мужицкие смелые яйца. Если он хочет чего-то – он добивается. Он захотел бросить наркотики, и он бросил через ломки и сложности.
Лиа, улыбаясь, слушала. И думала о том, что первое впечатление о Томасе совершенно неверное. Да даже сейчас, узнав о том, что он бывший наркоман, на душе оставался неприятный осадок двоякого впечатления. Его идеальный образ, каким увидела его Лиа впервые, спустя два года, уходил сквозь пальцы, как песок с каждым днем.
– И знаешь, если он загорелся идеей найти убийцу его бывшей девчонки, то он добьется этого, – продолжил Митч. – И раз ты тут, то ты поможешь ему в этом.
Лиа внимательно посмотрела на молодого наркоторговца.
– А почему Шоколадный король? – вдруг спросила она, игнорируя его слова.
– Рейчи дала мне это прозвище еще лет шесть назад. Потому что ниггер, шоколадный и все такое, – засмеялся парень, подавшись назад. – Звучит по-расистски, но мне нравится.
Резко открылась дверь, Лиа обернулась и увидела над собой Томаса. Позади него Рейчел и Питер. Все хмурые, даже Рейчел, допивающая бутылку пива.
– Митч, говори, что хотел сказать еще, и мы поехали, – громко сказал Томас, но лицо его все еще оставалось холодным.
Парень поднялся, обошел друзей, зашел в дом. Пока его не было, Лиа переглядывалась с Томасом. Он молчал, но Лиа видела в его глазах что-то, похожее на озабоченность и озлобленность.
– Мужик, который услышал звук выстрела и нашел тело Элисон, живет вот тут, – проскрежетал Митч и протянул Тому листок. Лиа попыталась через плечо парня заглянуть, но даже увиденные буквы ей ни о чем не говорили. – Съезди к нему, может, удастся что-то узнать. Лучше поезжай один.
– Съезжу, – кивнул Томас. – Это все?
– Ты требуешь с меня, как с детектива, который работает уже несколько месяцев над делом, – прыснул Митч. – Я сообщу, если будет что-то еще. Береги себя. Зря ты в это ввязываешься.
– Он не оставляет мне другого выбора, – ответил Томас. – Я твой должник.
ГЛАВА 4
1
Томас нехотя с утра поехал в колледж. Рейчел мирно досыпала то время, пока они ехали, на переднем сидении, и парню пришлось слушать музыку максимально тихо. Если бы не Рейч, он бы повысил громкость до максимума, лишь бы заглушить крики в голове.
В чехле телефона лежал листок с адресом человека, который нашел тело Элисон. Томасу так хотелось развернуть машину и поехать в указанное место, но он все равно продолжал вести машину прямо по дороге, крепко сжимая руль.
Ему нельзя было прогуливать, нельзя было получать низкие оценки – от этого зависела стипендия, которая и была единственными деньгами Томаса. Большая часть выручки, что они собрали за пятницу, ушла на предзаказ алкоголя. Другая часть ушла на оплату воды и света, работу диджея и барменов. Остались копейки, а жил он теперь не один.
Он оступился уже однажды, когда подсел на наркотики, стал пропускать. Ректор выхватил его как-то в коридоре, увел в кабинет, усадил на стул. Хмуро посмотрел на измученного Томаса и заявил: «Это уже не смешно. Ты пропускаешь занятия, а если и приходишь, то витаешь в облаках. Ты чуть не завалил сессию, и завалил бы, не будь педагоги благосклонны к тебе и не будь ты таким смышленым. Я лишаю тебя стипендии до того момента, пока ты вновь не станешь тем Томасом Хэйзом, какой пришел в наши стены. Если тебе и это не станет уроком, Том, то я буду вынужден отчислить тебя».
Том мчал по улицам района. Было тихо, слышался лишь гул мотора. Редкие машины отъезжали от домов, навстречу ехал школьный автобус. Унылый вид сливался воедино, и через минуту стало казаться, что за окном нет ничего, кроме убогой желтой серости.
Путь до колледжа был недолгим. Томас прибавил громкости музыке, и Рейчел резко проснулась.
– Приехали, – объявил он.
– Есть еще время подымить? – спросила Рид, потирая глаза. Том кивнул.
Они прислонились к капоту машины, Рейчел закурила, Том выпустил облако пара. Они молчали, глядя на зеленый двор. Там на траве сидели ученики: кто-то читал, кто-то делал задание на коленке, кто-то фотографировался, кто-то просто общался.
Три года назад Том только поступил на первый курс, он никого не знал, знакомиться стеснялся, хоть и пытался. У него были приятели, но все время они общались своей компанией, и Томасу было неловко влезать в их беседы.
Парень одиноко сидел в тени дерева, но назвать его скучающим было сложно. Он сосредоточенно смотрел на экран фотоаппарата, что ему подарили родственники на выпускной. Приятный подарок, полезный, ведь у Тома в жизни не хватило бы денег купить себе хороший фотоаппарат для учебы. Но и устройство было навороченным, ему потребовалось время, чтобы разобраться во всем. «Инструкция?» – спросите вы. «Для слабаков» – усмехнется Том.
Он выставлял какие-то настройки, фотографировал мимо проходящих людей, бурчал себе что-то под нос и вновь заглядывал в настройки. Тогда к нему и подошла Рейчел Рид. Том был наслышан об этой дерзкой первокурснице с театрального факультета, что одним своим появлением покорила сердца многих.
– Я смотрю, ты фотограф, – заговорила она, отбросив на Томаса тень. Она была приветлива и улыбалась, но уже тогда от нее несло стервозностью и чрезмерной уверенностью в себе за версту. – Можешь потренировать свои навыки на мне.
Том поднял на нее глаза, удивленно вскинул брови, но не растерялся. Он вышел из меню настроек, поймал красивый кадр и нажал на кнопку. Щелчок. Фото сделано. Томас поглядел на него, Рейчел была чертовски хороша.
– Покажи, – попросила Рид и тут же выхватила фотоаппарат, – круто! Давай еще.
Так они и познакомились. Потом завязалось общение, Томас разобрался с настройками и через пару дней устроил Рид полноценную фотосессию. Любительскую, не больше. До профессионала ему было далеко, но Рейчел хвалила его и пророчила потенциал. Они общались целыми днями, вместе выпивали. Потом Рид познакомила его с Элисон.
Дружить втроем сложно, особенно когда двое встречаются. Но Рейчел никогда не считала себя третьим лишним. «Я разбавляю эту приторно сладкую парочку» – отшучивалась она. И часто шутила, что отобьет Элли, если Том будет «говняным парнем». Казалось, Рид вообще не переживала о том, что она сместится на второй план для них обоих. Да и что ей переживать, она знала абсолютно всех в колледже и столько же людей вне его!
– Информация распространяется быстро, – проговорила Рейчел. – Не боишься идти туда?
– А мне придется, – пожал плечами Том. – К тому же, со мной ты.
Рейчел запрокинула голову и рассмеялась.
– Если захочешь поговорить, ты знаешь, где меня искать, – сказал Рид, туша сигарету.
– Брось, – махнул рукой Том. – Все будет в порядке.
Они разошлись. Том шел по коридору, не обращая внимания на остальных. Он все еще думал, что не поздно развернуться и уехать по указанному адресу, но время было раннее, наверняка тот, кто ему нужен, на работе или спит. Том решил, что поедет к нему вечером.
Легким движением руки Том толкнул дверь и вошел в полный студентов кабинет. Миссис Роуэн уже была тут, беседовала с одним из студентов по поводу рисунка, что тот начал. «Опять он начал раньше всех», – хмыкнул Том. Он занял свое место напротив чистого холста, рядом положил сумку. Тяжело вздохнул.
Рисунки Томаса получались не самыми лучшими. Он не видел смысла рисования тем, кто фотографирует. Ему не нужны были знания того, как рисовать тени, если он фотографировал уже готовые. И все же эта дисциплина была обязательной, и Томасу приходилось рисовать.
Иногда ему нравилось. Когда они несколько занятий рисовали не фрукты или пейзажи, а человека. Тогда им привели девушку-модель, она сидела несколько часов в одной позе, и студенты рисовали ее с самых разных ракурсов. Кто-то даже сзади. Томасу достался строгий профиль, и, о, черт, как же горячо она выглядела с этого ракурса.
Красота женских тел всегда была для Тома искусством. Он не видел в этих телах что-то, что можно было просто взять. Общаясь с парнями из своего окружения или с девушками, чья интимная жизнь не ограничивалась одним парнем, Том понимал, что большинство видят секс простым удовлетворением своих желаний. Томас относился к этому иначе.
Ему нравилось наблюдать, нравилось слышать и чувствовать. Он медленно раздевал девушек, скользил по их горячим телам холодными руками, заставляя их изгибаться, тяжело дышать и хвататься за его одежду. Он следил за своей рукой, следил, как на его прикосновения реагируют. Секс был для него прежде всего искусством, а потом уже удовлетворением.
Из мыслей его вытащил тяжелый хлопок по спине. Том поднял глаза, над ним стоял Дэйв – капитан команды по футболу.
– Если ты ищешь Питера, то он, наверняка, где-нибудь на сцене читает стихи, – буркнул Том.
– Вообще-то я тебя искал, – сказал Дэйв, забрал один из стульев и уселся на него. – Ты сегодня придешь на тренировку? Тебя не было вчера.
– Я неважно себя чувствовал, – ответил Том. – Сегодня буду.
– В субботу игра против Волков, – напомнил парень.
Томас вспомнил букву «В» на куртке Уилла. Он учится в одном университете вместе с Лией и точно будет играть в команде. Пропустить такое Томас не мог.
Том попал в команду случайно, показав себя на физкультуре. Еще одна дисциплина, которая даже в колледже не могла оставить его в покое. В школе Том чаще сидел на скамейке, нежели участвовал в каких-то играх. Но потом, когда он стал работать над собой, занялся спортом, лишь бы заступаться за себя или Элисон, он стал показывать результаты и в футболе. К тому же, к стипендии за учебу прибавилась и спортивная, а это было очень кстати.
– Есть там у меня один знакомый, – хмыкнул Том. – Я буду рад надрать ему задницу, поэтому можешь положиться на мою отдачу.
– Вот такого Томаса я и хотел услышать, – улыбнулся Дэйв и хлопнул Тома по спине. – Тогда увидимся.
Миссис Роуэн с улыбкой выпроводила Дэйва за дверь и начала занятие. Сначала она рассказывала о плане занятия, затем завела речь о технике и прочем, что все и так уже сотню раз слышали. Томас огляделся: кто-то спрятался за мольберт с наушниками в ушах, кто-то фотографировался на телефон. Кто-то начал рисовать заранее, а кто-то копался в сумке.
Девочка, сидящая справа от Тома, уже пять минут глядела на него, будто желая заговорить. Томас игнорировал ее, закрыв глаза, прислонив лоб к пустому холсту. Он соскользнул в легкий транс, вспоминая о том, какая волна отчаяния нахлынула на него в субботу. Костяшки все еще болели до такой степени, что сложно было шевелить пальцами, но это не было в новинку.
«Я найду его, – шевелил губами парень. – Найду, и он заплатит за то, что сделал».
– Томас? – все же прозвучал голос девушки. Том поглядел на нее, так и не отрывая лба от холста. – Я слышала, что случилось. Тебе, должно быть, плохо. Я соболезную.
Том лишь вздохнул, закатил глаза и закрыл их снова.
– Если ты захочешь поговорить об этом, то я хороший слушатель, – продолжала она. «Она серьезно думает, что поможет мне своей болтовней?».
– Слушай, Джули, я буду более признателен, если ты возьмешь в руки кисть и молча станешь рисовать, – сказал Том громче, чем планировал.
Все поглядели на них. Парень покачал головой, взял в руки кисть и палитру и стал смешивать цвета. Он не чувствовал какой-то смущенности или вины от сказанного, лишь глухую озлобленность на людей, что окружали его. Вот Рейчел – просто пришла болтать с ним в день, когда все случилось. Ни соболезнований, ни вопросов, ничего. Неужели она единственная понимала, что это ни черта не помогает?
2
На ланче Лиа впервые за день встретилась с друзьями. Она не видела даже Фиби с утра, та убежала раньше, чем девушка проснулась. Все трое сидели за столом, уминали свои обеды и о чем-то беседовали. Девушка опустилась на скамейку рядом с Фибс, достала из сумки фруктовый салат и сок, поглядела на товарищей.
Уилл смотрел на нее как-то разочарованно и обижено, и на то были причины. Он ревновал, он был зол на то, что Лиа не брала трубку, на то, что она проводила время с парнем, которого, казалось, Уилл ненавидел. Калеб сидел как-то отрешенно, листал ленту в телефоне.
– Как провели выходные? – спросила Лиа, открыв контейнер с салатом.
– Готовился к предстоящей игре, – ответил Уилл. Его голос был грубым, злым. – Насколько я знаю, твой парнишка играет в команде Сенбернаров.
– Мой парнишка? – переспросила Лиа.
– Томас, или как его там, – ответил Уилл.
– Почему ты злишься на меня? – непонимающе наклонила голову девушка.
– Потому что ты выбрала компанию наркоманов и алкашей, – отвечал Уилл все с той же интонацией.
– Кто сказал, что они наркоманы? – парировала Лиа, пытаясь защитить новых приятелей.
– Урод этот торчал раньше, – сказал парень.
– Ты не знаешь, через что ему пришлось пройти, – хмуро сказала Лиа.
Она не хотела продолжать разговор с Уиллом. Ей не нравилось, как он говорит, не нравилось, как он на нее смотрит. Он ведь и сам не идеален. И, черт возьми, он только отпугивает ее от себя таким поведением.
– Вы слышали последние новости? – спросил Калеб, пытаясь разбавить напряжение разговора. Но то, что он сказал дальше, не было чем-то воздушным и приятным. – Вчера убили еще одну девушку.
– Кого? – спросила Фиби, пытаясь забрать телефон у Калеба. Но тот крепко держал его в руке.
– Некая Сьюзи Мэттьюз. Установили, что она торговала телом, чтобы купить себе таблеток, – пояснил Калеб. Лицо его странно дернулось. – Что подтверждает то, что убийца гоняется за «грешниками».
– И за девушками, – добавила Фиби. – Нехорошо это.
– Не только девушками. Это выдумали те, кто начал разводить шум. На его счету есть два убийства и мужчин. Отец думает, что он одержим «очищением города от нечистых», – продолжал Калеб. – Продолжает дело того типа в маске, что около десяти лет так же истреблял наркоманов, шлюх, воров, ну и так далее.
– Ты откуда столько знаешь? – подозрительно спросил Уилл.
– Я сын копа, Уилл, – хмыкнул парень. – Отец живет этим, и все, о чем говорит дома, – работа, – Калеб вздохнул. – Я помогал ему разгребать все документы, пытаясь найти связь между убийцами. Говорит, «не зря же ты на юридический пошел».
– Нашли связь? – спросила Лиа.
– Нет, – коротко бросил он.
Лиа нахмурилась.
– Мы можем отойти, Кэл? – умоляюще посмотрела на друга девушка. Калеб кивнул.
Они отошли на пару шагов от столика, Лиа виновато улыбнулась Уиллу и Фиби и повернулась к Калебу.
– Томас хочет помочь найти убийцу, – проговорила она тихо, чтобы только один Кэл услышал ее слова.
– Что? – переспросил Калеб. – Зачем?
– Убийца убил его бывшую девушку, – проговорила Лиа. – Он хочет помочь полиции.
Утверждение было не совсем точным, но близким к правде. Том ведь хотел найти улик достаточно, чтобы убийцу нельзя было оправдать. Неужели это не помощь своего рода?
– Томас наркоман, живущий в районе, откуда, вероятнее всего, выплыл этот психопат, – вмешался в разговор Уилл. Подслушал, козел. – Не удивлюсь, если он своей помощью хочет замести за собой же следы.
– О чем ты говоришь? – разочарованно спросила девушка.
– О том, что, может, твой Томас сам убил свою девчонку, а теперь пытается замести за собой следы, чтобы не попасться, – ответил Уилл, и только слова сорвались с его языка, Лиа уже хотела расцарапать ему лицо.
– Ты так ненавидишь его за то, что он когда-то три года назад пялился на меня в школе? – набросилась на него Лиа. – У него больше оснований ненавидеть тебя, и теперь мне кажется, что он был все-таки прав, говоря, какой ты урод, Уилл Симмонс.
Уилл смотрел на нее, сведя светлые брови.
– Я разочарована в тебе, – заявила девушка, – не подходи ко мне больше.
Девушка забрала со стола свой обед, кинула его в сумку и быстрым шагом покинула компанию друзей.
3
Стрелка часов давно ушла за восемь вечера, когда закончилась тренировка спортивной команды. Едкий пот заливал глаза Томаса, и он, стерев его, первым покинул поле. Парень добрался до душа, скинул с себя потную и грязную одежду, залез под теплые струи воды. Остальные пришли позже.
– Торопишься куда-то, Том? – спросил Питер, одергивая штору.
– Придержи свои гейские мыслишки при себе, Пит, – рассмеялся кто-то из парней. Том лишь прикрылся полотенцем, что уже держал в руках.
– Да, добирайся сегодня сам, – ответил Томас, зашториваясь обратно. – Я бы отвез тебя, не подглядывай ты за мной, когда я моюсь.
– Стесняешься?
– Не люблю, когда кто-то смотрит на мою задницу, – отвечал Том.
– Он просто боится, что кто-то увидит его маленький член, – рассмеялись парни. Томас поджал губы, натягивая на себя прямо в душе футболку и трусы. «Если бы так…»
Он быстро вылетел из раздевалки, прихватив с собой сумку. Хотелось вернуться домой, упасть на кровать и немедленно заснуть, но Томас торопился не туда. Ему нужно было доехать до указанного Митчем места, а по пути зарулить в магазин, купить чего-нибудь выпить, ведь он знал: многие в их районе разговаривают только под дурью или под градусом.
Том откинулся на спинку сиденья, закрыл глаза, сделал затяжку, выпустил пару колечек. Тело его начинало расслабляться, и только чувство боли в мышцах позволило его почувствовать себя живым. Он не ощущал этого в большей мере после смерти Элисон. Том плохо спал эту ночь, снились кошмары. Просыпаясь, Томас не помнил, что видел, но сердце билось в груди быстрее, на лбу проступал холодный пот. И так всю ночь.
Рейчи тоже плохо спала, просыпаясь каждый раз, когда вздрагивал Том. Они спали на одной кровати, на разных сторонах, но Рид хватало почувствовать резкое движение, чтобы очнуться. Этой же ночью решили, что нужно купить девушке собственное лежбище.
Томас завел машину, посидел еще немного и поехал. Включил музыку погромче, открыл окно, чтобы холодный осенний ветер трепал его влажные волосы. Том много думал на протяжении дня, почему больше не было слез потери?
Что-то сдерживало его, понял он. После произошедшего в субботу Том сам страшился того, на что способен, если будет проявлять эмоции, если будет печалиться. Теперь им двигало лишь одно – справедливость. Нет, больше все же месть. Желание наказать монстра, что сделал это. И все же он пытался найти в глубине что-нибудь еще: что-то помимо злости, окутавшей его, словно теплое одеяло, которое грело его, заставляло его гореть, которое не выпускало его. Том знал, что нужно сделать, чтобы сбросить это одеяло. Но это единственное, что окутало самый центр его души, и, как парень ни старался, сорвать это или найти под этим что-то еще, было тщетно.
Том попытался проехать коротким путем и обойти все пробки в центре города, а в итоге забрел туда, где жила семья Элисон. Что-то дернуло Томаса остановиться возле ее дома, и, к счастью или сожалению, там горел свет в окнах. Томас постоял недолго, прежде чем развернуться и уехать к магазинам. Он не хотел заходить к ним в гости с пустыми руками. Парень купил любимых цветов миссис Херст, маленькую машинку младшему братику Элисон Билли и вернулся.
Помедлив на пороге, Томас позвонил. Сердце его сжалось.
Том стоял на пороге с лилиями. В хорошо выглаженной рубашке, брюках, туфлях. Его сердце стучало с неистовой силой, ведь не каждый день доводилось знакомиться с родителями своей девушки. Они знали Тома заочно, но как парня Элисон была готова представить его только сейчас.
– Мама любит лилии, – диктовала ему Элисон по телефону, пока Том старательно пытался уложить свои волосы.
– А папа? – спросил он.
– Выгляди максимально официально, веди себя спокойно и прилично, и отец будет доволен, – ответила Элли. – И не забудь пожать ему руку. У него какой-то бзик на это.
Дверь открылась. Перед ним стояла миссис Херст, улыбалась, с порога начала нахваливать Тома и говорить мистеру Херсту, сидящему в гостиной на кресле, как хорошо выглядит юноша.
Тогда Томасу чертовски сложно было дышать, но не только от страха и волнения. Он прошел в гостиную, провожая взглядом миссис Херст, что уже быстро ушла ставить цветы в вазу.
– Ох уж эти лилии, – пробубнил мужчина, откладывая газету в сторону. Он поднялся, взглянул на Томаса.
– Я… – хрипя, начал Том. Он быстро прочистил горло и повторил, протягивая руку, – Я Томас, сэр. Рад знакомству.
– Что Элисон в тебе нашла? – спросил он. Вопрос провокационный или риторический?
– Себастьян, оставь мальчика в покое, – проговорила миссис Херст. – Он и так взволнован. Поможешь мне, дорогой?
Томас кивнул.
– А где Элисон? – спросил парень.
– До сих пор наряжается, – ответила женщина, летя впереди парня. – Ты пришел рановато.