Глава 27
– Ты обещал рассказать о наркотиках, – напомнила, отодвинув опустевшую тарелку. Двумя руками обхватила кружку с дымящимся чаем, поднесла к лицу и с блаженством вдохнула аромат бергамота. Мой любимый.
– Не беспокойся на этот счет, – Олег встал, собрал посуду и отправил ее в посудомоечную машину. Решил сразить меня своей хозяйственностью? Неплохой ход. – Ты здесь ни при чем. Хотели ударить по мне.
– И все же я хочу знать. Какое ты имеешь ко всему этому отношение? – посмотрела на него поверх кружки, когда он вернулся за стол и, положив подбородок на сцепленные в замок руки, остановил взгляд на мне.
– Напрямую никакого. По сути это дело Паши. Как прокурора. Но нас всех не устраивает такое положение дел, при котором в городе, да и во всей области, людей подсаживают на наркоту. Все началось с того, что несколько месяцев назад Дима заметил участившиеся случаи передоза у себя в клубе. Иногда такое случается, предупредить все невозможно. Однако оказалось, что это не передоз, как решили сначала, а тяжелые расстройства и побочные эффекты вплоть до смертельного исхода. С тех пор мы пытаемся выйти на этого наркобарона, но ему каждый раз удается ускользнуть и запутать следы. Несколько раз он пытался наглядно показать нам, что мешать его деятельности не стоит. Случай с тобой – одно из предупреждений.
К концу рассказа тон голоса понизился, приобретя мертвецки холодные нотки. Взгляд, до этого направленный на меня, рассеялся, пройдя сквозь, выдавая глубокую задумчивость.
– Не понимаю, как это могло навредить тебе? – нахмурившись, призналась я.
– Никак. Думаю, это была лишь демонстрация того, что ему известно о твоем существовании и что ты мне дорога, – прикусила язык, с которого был готов сорваться глупый девичий вопрос: «Правда дорога?». – А еще повод макнуть меня носом в собственный промах, раз он так легко смог добраться до тебя.
Раздосадовано закончил, сжав губы и зло потирая собственный подбородок, устремил взгляд опасно сузившихся глаз в сторону.
Его на самом деле беспокоило случившееся со мной. Я, может быть, недостаточно долго знаю Олега, но за время нашего общения поняла одно: он максималист. Во всем. Будь то работа или отношения. Либо все, либо ничего. И сейчас я четко вижу, как он не может смириться с тем, что сам навел прицелы взглядов своих недоброжелателей на меня, если судить по тому, сколько раз за последние сутки услышала в его голосе смесь раздражения, злости и горечи.
Оглушенная порывом, что не оставил и шанса продолжить спокойно смотреть на его внутренние терзания, без раздумий протянула руки вперед, обхватила широкую ладонь, поглаживая чуть шершавую кожу. Олег, почувствовав прикосновение, слегка вздрогнул, пробуждаясь от затянувших его мыслей, и с долей удивления перевел взгляд на меня.
– Я тебя ни в чем не виню, – начала вкрадчиво, слегка сжимая мужскую ладонь. – И вообще, ничего страшного не произошло. Отделалась легким испугом, – слукавила, конечно.
– Легким испугом говоришь? – хриплым голосом уточнил он, меняя положение рук, при котором уже мои ладони оказываются в плену крепких пальцев, что невесомо провели по красным следам от наручников.
– Это мелочи. Мне не больно, правда, – задавила желание отнять руки, спрятав те под столом. Нет, не потому что мне неприятны прикосновения Олега. Лишь необъяснимая неловкость от повышенного внимания к болячкам, что и не болят уже вовсе.
– И это мелочи? – внезапно потянулся через всю столешницу, чтобы через мгновение оттянуть ворот футболки, открывая обзор на гематому, красовавшуюся под ключицей.
– Все нормально! – бессознательно с оттенком зарождающегося непонятно откуда раздражения выпалила я, не сдерживая порыв натянуть футболку повыше, скрывая следы аварии. – Все пройдет, – добавила мягче, почувствовав легкий укор совести, кольнувший сердце. В конце концов, он переживает.
– Обязательно пройдет, – сделав вид, что не заметил порыв недовольства, ответил как ни в чём не бывало. – Особенно если соблюдать назначения врача.
На автомате поддалась, когда он неожиданно поднялся и, не отпуская моей руки, потянул за собой, вынуждая встать и последовать за ним.
– Что ты имеешь в виду? – отмерев, поинтересовалась я, продолжая ступать за Олегом, шагающим по направлению к спальне.
– Тебе назначили мазь. Забыла? – пропуская меня вперед, он зашел в комнату следом, после чего подошел к комоду, на котором стоял маленький пакетик с логотипом известной сети аптек, в которую мы вчера точно не заезжали.
– Нет, я помню. Не знала, что ты успел купить утром, – проследила взглядом, как Олег, вытащив небольшой тюбик, приблизился ко мне, стоящей в середине спальни в легком недоумении. Он собирается сам мазь наносить?
– Я и не успел. Отправил одного из парней, которые будут теперь за тобой присматривать, – буднично ответил, откручивая колпачок и выдавливая на палец белую мазь, пока я судорожно пыталась осознать сказанное.
– Что ты сказал? – неверяще уточнила, отводя руки, к которым уже потянулся Олег.
– В идеале я бы не выпускал тебя из дома, пока все не решится, но ты же не будешь смирно сидеть здесь, так? Да и я не монстр.
Все же подобрался к моим запястьям, воспользовавшись моментом минутного замешательства, в течение которого я пыталась уложить в голове новую информацию, которая мне определенно не нравилась. Абсолютно. Я, конечно, все понимала. Угроза может быть далеко не настолько эфемерна, насколько я старалась убедить и себя, и Олега, но охрана… Как минимум два мужика, шагающих по пятам всюду, куда бы я не отправилась. Далеко не самая приятная перспектива.
– Я могу сама, – предприняла попытку отнять руки, но хватка на них усилилась. Не до боли, нет. Лишь настолько, чтобы удержать. – Ну правда. Я же не маленькая, в конце концов.
– Не маленькая, – в подтверждении своих слов кивнул головой, пронзая теплым взглядом карих глаз, – но мне приятно заботиться о тебе. Позволишь?
В ответ удостоила его кивком головы, несмотря на то что принимать заботу было неловко. Точнее, странно и непривычно.
Закончив с запястьями, он опустил ворот, обнажая посиневший участок кожи. Вместо ожидаемого холодка, почувствовала обжигающий поцелуй, оставленный резко наклонившимся Олегом, который, оттянув вырез еще больше, спустился короткими поцелуями ниже. И какой смысл в мази, если существует такое действенное лекарство?
– Моя смелая и сильная Колючка не любит показывать слабость, да? – опешив, немигающим взглядом встретилась со смеющимися глазами. – Или не умеет? М? Я научу.
Кажется, я сама до конца не осознала, насколько произведенный выстрел точно попал в цель. Выстрел правды, которую я предпочитала не замечать. Игнорировать. Была ли я к ней готова прямо сейчас? Не знаю. Но я однозначно ощутила замешательство. Уже не в первый раз за сегодня, поэтому лишь неопределенно пожала плечами.
– Ты сегодня такая послушная. Со всем соглашаешься, не споришь, – закончив, отложил тюбик и вернулся ко мне, обнимая одной рукой за талию, в то время как другая, потянувшись к лицу, аккуратно заправил прядь волос за ухо.
– Ты мне помог, я бы даже сказала, спас. И я очень тебе благодарна.
Осеклась, когда удовлетворенное выражение лица Олега сменилось на нечитаемую, словно окаменевшую маску. Рука на талии потяжелела, а ладонь, запутавшаяся в волосах, медленно опустилась. Немигающий взгляд несколько мгновений сверлил стену напротив, после чего встретился с моим. Я растерялась от резкого контраста между глазами, смотрящими с нежностью, и холодными льдинами, пусть и пронзившими на мгновение, тут же сменяясь прежними эмоциями.
– Ань, я сейчас скажу кое-что и хочу, чтобы ты запомнила это раз и навсегда, – произнес вкрадчиво. – Мне не нужна благодарность за то, что я делаю для тебя. Особенно если она выражается мнимым послушанием. Если уж тебе так хочется отблагодарить меня, то сделай мне приятно и будь собой. Ты меня услышала? – под пытливым взглядом удалось лишь слегка кивнуть.
– То есть, – начала осторожно, – я могу пойти на работу? И никто не будет таскаться за мной?
– Нет, – отрицательно качнул головой, не сдержав вырвавшийся смешок, разрядивший обстановку. – Я сказал, что ты можешь кричать, ругаться и всячески выражать свое недовольство, но про то, что ты чего-то добьешься этим, разговора не было.
– Посмотрим, – многообещающе прошептала, с вызовом глядя на усмехающегося Олега.
Глава 28
– Ты уверен, что они не при делах? – суровый взгляд Олега был направлен на сцепленные на столе в замок руки. Сжимая до побелевших костяшек, сконцентрировался на легкой боли, которая единственная сейчас отвлекала и не позволяла скатиться в жгучую ярость, что затопит желанием разнести все вокруг, стереть кулаки в кровь пока бешеное чувство, насытившись, не уймется.
После звонка Паши Олег немедля примчался в следственный изолятор, куда доставили двух инспекторов, что оказались не в то время, не в том месте, как выяснилось после допроса. Очередная нить, за которую была возможность ухватиться, ускользнула из рук.
– Они, конечно, мрази, но мрази трусливые и для того, чтобы мне солгать, и чтобы решиться на подставу, – ровно ответил Наумов, будто сложившееся положение дел никаким образом не волновало его внутреннее спокойствие. – Они всерьез считали, что поймали крупный улов, за который их погладят по голове, навешают погоны и поднимут зарплату.
Олег, как и Паша, точно осознавал, что так бы и было, и никто не стал бы копаться в деталях и обращать внимание на подписанные задним числом документы. Ожидания алчных сотрудников могли оправдаться, если бы Аня не входила в круг его интересов, и если бы они лично не занимались всеми случаями задержания с несанкционированной наркотой.
Именно с определенной. Той, дилера которой они ищут уже несколько месяцев. Будь его воля, он бы вовсе очистил город от этой дряни. И от наркоманов, и от тех, кто их снабжает дурью.
Он желал этого так же четко, как и осознавал, что желание это неосуществимо. Сдержать приток, контролировать сбыт, заставить соблюдать их условия – да. Искоренить – нет. Слишком много людей заинтересовано в обороте наркотиков. Достаточно для того, чтобы, сплотившись, убрать помеху. Все, что остается – договариваться. На своих условиях, разумеется.
Когда он говорил Ане, что их не устаревает, что людей подсаживают на наркотики, он говорил правду. Не всю, но правду. Лишь оставил за кадром причину, что крылась как раз в том, что поставки никаким образом не согласованы, не регулируемы, а главное – доставляют проблемы.
Те, кому приходится соблюдать правила, уже начали высказывать недовольство. Пока тихо, осторожно. Но сколько времени потребуется на то, чтобы бомба замедленного действия сработала, взорвавшись потоком беспредела, учиненного теми, кто решит нарушить порядок, раз это позволено другим? Следовательно, искать нужно быстро, в ускоренном темпе.
Зазвонивший телефон отвлек от нерадостных мыслей. Паша, ответив, с бесстрастным выражением лица выслушал собеседника.
– Понял. Жду, – коротко отрапортовал, сбросив вызов. – Парни Ильи прочесали населенные пункты, расположенные рядом с тем местом, где последний раз поступил сигнал с телефона мужика, который работает на Кузнеца. Нашли машину и его самого.
– Где спрятался? – подобравшись, Олег цепким взглядом сузившихся глаз уставился на друга.
– Может и не прятался. Приехал в глухую деревню к женщине. Дом оформлен на нее. Его буквально из ее постели вытащили, – усмехнувшись уголком губ, Паша постукивал пальцами по столу в нетерпении. – Везут сюда.
Через час дверь кабинета открылась, пропуская мужчину в сопровождении двух конвоиров, что вели его, ухватившись за застегнутые за спиной руки. Тот ошарашено оглядывался вокруг себя расширившимися от непонимания глазами.
Разбитая губа и ссадина на скуле ярко свидетельствовали о сопротивлении. Это он зря. Бойцы у Ильи – вояки резкие, вспыльчивые и к возражениям не привыкшие. Особенно, если приказа осторожничать не было. У Олега парни посдержанней будут. Оно и понятно: первые – не частная армия, а под прикрытием государства и командира можно позволить себе чуть больше.
Мужчину подвели к столу и усадили напротив, силой надавив на плечи, пока тот, замерев, переводил обезумившие глаза с Олега на Илью. Узнал? Вполне возможно. Если работает на Кузнеца, значит ошивается где-то рядом, а с ним невольно иногда случается пересекаться. Что ж, тем лучше.
– Оставьте нас, парни. Думаю, наш гость, – издевательски выплюнул Паша, – будет вести себя благоразумно. Так ведь, – глянул в папку с досье, – Евгений?
Женя, кивнув, даже не огляделся на направившихся к двери сотрудников, не отводя взгляд от более опасной, по его мнению, угрозы.
– Мужики, в чем дело? – попытка проявления храбрости с треском провалилась. Дрогнувший голос, лихорадочно бегающие глаза и обманчиво веселая интонация на грани истерики – все выдавало его истинное состояние. Печальное зрелище. Особенно если вспомнить, с какой уверенностью он напирал на Аню, но лучше не надо. Не сейчас. Иначе свернет ему шею раньше времени, а такую легкую участь Олег для него не желал.
– Вы из-за Катьки? Жена что ль? Или сестра? Слушайте, мужики, ну я же не знал! Она ничего не сказала! Сама же вешалась на меня, ну а я не дурак отказываться, когда предлагают! Да я с замужними больше ни-ни! – тараторил, и, подавшись вперед, самым честным и проникновенным взглядом смотрел то на Пашу, то на Олега.
– Нам похер, с кем ты спишь, Женек. Нас интересует, по какому волшебному стечению обстоятельств ты вчера вылетел перед моей женщиной, спровоцировав аварию, а через полчаса у нее нашли подкинутые наркотики? – Олег, прикладывая титанические усилия, сдерживал себя, спрятав руки под столом. От греха подальше. Хотя, с другой стороны, одним грехом больше, одним меньше…
– Какие наркотики?! Вы чего?! – ошарашено откинувшись, заверещал бритоголовый. – В аварии я виноват, признаю! Мой косяк! Но наркотики не моих рук дело! Да я бухал позавчера, парни подтвердят! Когда бы я успел?!
– Ты, не ты – значения не имеет. – твердый голос Паши остановил безостановочный поток слов потрясенного мужчины. – Если говорить и выдавать своего босса не хочешь, то сядешь за него. Кто-то же должен понести наказание, так? В тюрьме тебя как раз научат, как с девушками обращаться.
Телефон Паши вновь зазвонил, отвлекая того от любимого процесса.
– Слушаю, – от расслабленной позы откинувшегося на спинку стула мужчины через мгновение не осталось и следа. Подтянувшись, выпрямился, немигающим взглядом уставившись на стену напротив.
– Поймали? – спросил собеседника, встретившись глазами с вопросительно приподнявшим бровь Олегом.
– Блядь! – глухое ругательство сорвалось с губ. – Будут новости, звони. Давай, на связи.
– Что опять случилось? – спросил Олег.
– На отца Димы совершено покушение, – Паша раздраженно отбросил телефон.
– Твою мать! – не выдержав, Олег ударил по столу, глубоко вдохнув сквозь стиснутые зубы. – Этот Агаф в край охренел!
– Агаф? – оживился притихший Евгений, обращая на себя внимание разъярённых мужчин. В любой другой ситуации сидел бы молча, прикусив язык, чтобы не попасть под горячую руку, но сейчас появился реальный шанс избежать тюрьмы, в которую возвращаться он не планировал.
– Я слышал про него.
– Ну так говори, – с нажимом произнес Паша.
– Если скажу, опустите? – осторожно уточнил на свой страх и риск.
– Ох, Женя, лучше не доводи, – обманчиво спокойно ответил Олег, пронзая сжавшегося мужчину цепким взглядом.
Глава 29
После телефонного звонка Олег поспешно уехал, выразив надежду на то, что сегодня я останусь в доме и воздержусь от необоснованных поездок. Я бы непременно так и поступила, если бы не… глупость? Или детское желание пойти наперекор? А может я просто искала, чем себя занять, чтобы не пуститься в тяжкие мысли, в которых один за одним звучали вопросы, ответов на которые не было?
Последний вариант звучал наиболее правдиво, если учесть, с каким рвением я искала чрезвычайно важные дела. Например, мне срочно понадобилась одежда. А еще неожиданно позвонила мама, попросив привезти Яше его премиум корм, потому как внезапно ему надоела колбаса. Было бы неплохо забрать наглого котяру, но тогда у бдительной родительницы возникнут закономерные вопросы. Объяснить, почему не оставляю ей кота, если сама хожу на работу, не смогу.
Сказать об аварии? А уж тем более о вечере, проведенном в следственном изоляторе? Не может быть и речи. Поэтому, все же замазав следы произошедшего, надев единственный комплект одежды и подхватив сумку, вышла за порог дома, одновременно заглядывая в телефон, чтобы вызвать такси, совершенно позабыв об одной детали, при виде которой, подняв голову, замерла. От ворот из небольшой постройки ко мне спешно приближались двое бравых парней. Не легко привыкнуть, что у тебя вдруг появилась личная охрана.
– Эм, – переступила с ноги на ногу, чувствуя жуткую неловкость. – Здравствуйте.
– Добрый день, Анна Николаевна. Олег Вадимович должен был предупредить вас, что теперь охранять вас – наша обязанность, – ответил один из них.
Они оба, по-военному выпрямившись, прямо смотрели на меня, а их лица с непроницаемой маской не выражали ровным счетом ничего, что позволило бы мне хотя бы предположить, как они относятся к новому заданию. Почему-то казалось, что следовать по пятам за мной – не предел их мечтаний.
– Да, я в курсе. Как я могу к вам обращаться? – переводила взгляд с одного на другого, удивляясь их похожести. Они не были близнецами, нет, но сходство в чертах лица угадывалось. Особенно ярко родственную связь выдавали одинакового оттенка серые глаза. Братья?
– Глеб, – ответил говоривший ранее.
– Кирилл, – подал голос второй, приветственно кивнув.
– Я хочу съездить домой, – произнесла с долей неуверенности, глубоко внутри ожидая, что эти мужчины, взгляд которых был тверже гранита, унизительно развернут обратно, хотя отчетливо помнила слова Олега о том, что запирать меня никто не собирается.
– Мы сопроводим, – расступившись, они освободили дорожку, почищенную от снега и ведущую к воротам. Подтянув сумку, переброшенную через плечо, направилась вперед, всеми рецепторами ощущая, как за мной неотступно и твердо шагает охрана. Странное чувство. Необычное.
Когда мы подошли к калитке, Глеб, обогнав, открыл передо мной железную дверь, на что я смущенно опустила глаза, буркнув слова благодарности. Чувствуя себя английской королевой. Не меньше.
За забором на обочине дороги стояла черная иномарка, заднюю дверь которой для меня приглащаюше открыли. Я забралась внутрь салона, погрузившись в тонкий аромат кожи.
– Вы знаете, куда ехать? – задала пронзивший мысли вопрос, когда автомобиль плавно начал движение, ведомый Глебом, что выполнял роль водителя, в то время как его напарник занял кресло по соседству.
– Конечно. Не переживайте, Анна Николаевна, – прилетел уверенный ответ.
Я лишь кивнула, абсолютно не удивлённая этим фактом. Рядом с таким мужчиной, как Олег, быстро перестаешь удивляться, когда в очередной раз осознаешь, насколько все под контролем. Я даже привыкла, что он где-то впереди. На шаг или даже два. Вспомнить только как ловко он увел меня из родительского дома. Боже, прошло всего два дня. Самых долгих два дня в моей жизни. Настолько они были щедры на события, аж не верится.
Припарковавшись у подъезда, мои сопровождающие наотрез отказались подождать меня в машине и поднялись со мной, придержав, когда я было уже собралась отворить дверь квартиры. Кирилл зашел первым и, услышав легкое покашливание с моей стороны и поймав выразительный взгляд, снял обувь, прежде чем пройти дальше. Глеб предусмотрительно последовал примеру напарника.
Пока мужчины обходили всю квартиру, сканируя каждый угол подозрительным взглядом, я лишь отстранено наблюдала за творящимся, по моему мнению, абсурдом и мысленно радовалась, что не имею привычки разбрасывать вещи. Особенно нижнее белье.
Как-то все это… слишком, но новоявленные охранники так не считали, со всей серьёзностью подойдя к поставленной задаче. Закончив, они наконец оставили меня одну, заняв место в подъезде за дверью квартиры, позволив мне спокойно выдохнуть и свободно пройти вглубь собственного дома. Сумасшествие.
В ускоренном темпе собрала все необходимое, подгоняемая мыслью о том, что мою квартиру охраняют два рослых мужика в черной одежде, напоминающей военную форму, и с лицами, словно высеченными из камня. Не хочу, чтобы соседи, ставшие случайными свидетелями работы моих чрезмерно ответственных охранников, шарахались от меня и моей квартиры. А сплетни то пойдут! Боже мой! Я планировала жить здесь и дальше, поэтому схватила собранную сумку и выскочила за дверь, оглядываясь. Тихо.
– Анна Николаевна, давайте помогу, – Кирилл учтиво протянул руку к моей ноше, которую я тут же передала ему, не став противиться его желанию помочь.
Удача не оставила меня и позже, когда мы, не встретив ни одной живой души вышли из подъезда и сели в машину. Следующей остановкой был двор родительского дома. В этом случае на благосклонность судьбы я рассчитывать не собиралась, твердо выразив свою позицию.
– Анна Николаевна, мы обязаны обеспечить вашу безопасность, – возразил Глеб.
– Я понимаю, но у родителей для меня не может быть никакой опасности. Вы можете подождать здесь, со мной ничего не случится.
– Исключено. Олег Вадимович дал четкие указания относительно вашего свободного передвижения, – стоял на своем мужчина.
– Точнее его отсутствия, – пробурчала под нос, тяжело вздохнув. – Хорошо, проводите меня, но, пожалуйста, не стойте в подъезде и уж тем более ни в коем случае не заходите внутрь.
Глеб с Кириллом многозначительно переглянулись, будто безмолвно переговариваясь, и, видимо что-то решив, кивнули, выходя на улицу. Эта маленькая победа значила немало, если представить, что бы устроила мама, если бы в ее дом ввалились двое мужчин угрожающего вида. И как бы я это объяснила?
– Ни в коем случае не выходите одна. Когда соберетесь уходить, обязательно наберите нам, чтобы мы вас встретили.
Перед дверью в родительскую квартиру мне протянули визитку с номером, которую я, кивнув, засунула в сумку.
В коридоре, недовольно мяукнув, меня встретил Яша, за которым из кухни тут же показалась мама, вытирая руки кухонным полотенцем.
– Привет, дорогая, – родные руки приобняли за плечи и, отстранившись, забрали протянутый корм, при виде которого голодный кот подал призывный голос, уводя маму на кухню к миске. – Проходи, чего стоишь? Мужчины снова оставили меня одну, хоть Яша не бросил.
Проводила взглядом смеющийся мамин силуэт, скрывшийся за проемом двери, и нерешительно оглянулась назад, обдумывая, не сильно ли заскучают мои сопровождающие. Решив, что все же не по моей воле они сейчас маются в машине, разделась и прошла на кухню.
– Как на работе? – мама оглянулась на часы, висевшие на стене. – Ты сегодня как-то рано.
– А, так я это, – замялась, выбитая из равновесия вопросом, имевшим все шансы попасть в цель, при поражении которой вскроется моя ложь. – В ночную работала просто.
– А, понятно, – махнула рукой мама, – эти ночные смены мне, конечно, не нравятся. Ночью спать надо. Кушать будешь?
– Нет, спасибо, мам. А про ночные… Работа у меня такая. Кто-то должен ее делать, – мама присела напротив меня, окинув уж слишком внимательным взглядом. Довольный и сытый кот лениво запрыгнул мне на колени и принялся мурчать, когда я на автомате запустила руку в шелковистую шёрстку.
– Работа… – тяжелый вздох. – Работа – это хорошо. Но и о семье не надо забывать.
– Нуу, – протянула, отводя взгляд. Не совсем понимала, откуда взялся подобный разговор. – Пока я не обременена семьей.
– Это пока. Но все может измениться. Мне показалось, тот приятный молодой человек, что приходил к нам, настроен крайне серьезно. Разве не так? – будто невзначай бросила мама, делая вид, что происходящее за окном уж очень сильно ее заинтересовало. Я же с минуту удивленно пялилась на ее профиль, приподняв одну бровь. Что простите?
– А мне казалось, что раньше ты не особо жаловала моих ухажеров, – приняла правила игры, ответив тем же тоном.
– Пфф, – не выдержав, мама повернулась ко мне, одарив взглядом, полным скепсиса. – Прости, милая, но вкус у тебя, мягко говоря, не очень. По крайней мере был таким. Я, конечно, старалась особо не лезть со своими советами, но ни одному из тех, кого ты приводила, я бы не смогла доверить свою единственную дочь.
– А Олегу значит сходу доверила бы, да? – вырвался язвительный, но закономерный вопрос.
– Да, доверила, – не колеблясь, уверенно ответила мама. – Я, знаешь ли, достаточно на этом свете прожила и жизнь узнала со всех сторон. И уж точно поболее тебя в людях понимаю. Мне, поверь, много времени не надо, чтобы мнение о человеке составить. И я не понимаю, по какой причине ты нос задираешь. Не делай мне тут такие глаза, слепой и то заметил бы, – в ступоре хлопала ресницами, искренне не понимая, как она за несколько минут разглядела всю суть наших отношений.
Я, если честно, была немного шокирована тем разговором, что завязался между нами. Особенно тем, что завела его мама. Моя мама, что никогда в нашу с братом личную жизнь не совалась и, как она сама отметила, с советами не лезла, пока сами не попросим. Сказать, что я чувствовала себя неуютно – ничего не сказать.
– Да он… Он… – вздохнула полной грудью, гася какую-то нелепую детскую обиду за то, что родитель не встал на мою сторону несмотря ни на что. – Я не могу сказать ничего против него. Наоборот. Он справедливый, заботливый, надежный друг, и я точно знаю, что могу рассчитывать на его помощь в любом деле. Однако у нас разные взгляды на то, как должны выглядеть отношения между мужчиной и женщиной. Я всегда мечтала, чтобы в моей семье все проблемы и вопросы решались вместе, общими усилиями. Как у вас с папой.
– Ох, Аня, – мама с ироничной улыбкой на лице одарила меня таким взглядом, будто перед ней сидит неразумный ребенок. – Наши отношения с твоим отцом не должны быть единственно верными и правильными для тебя. Напротив, я бы желала для тебя другой жизни.
– Мама? Ты… – замерев с округлившимися глазами, уставилась на родное лицо, на котором заиграла задумчивая улыбка.
– Нет, ты что, – отрицательно покачала головой. – Я твоего отца любила и люблю, хоть и ворчу на него часто, но делаю я это не просто так. Он такой человек, Ань. Мягкий, спокойный. Приземленный что ли. Поэтому мне приходилось и приходится брать на себя решение определённых вопросов. Если бы я не была такой, скажем, деятельной, у нас бы не было, например, нашей квартиры, которую сначала хотели отдать другой семье. Это я ходила к отцу на работу на завод, разговаривала с начальником.
– Я даже не замечала этого, – тихо произнесла я, крутя в голове воспоминания, связанные с детством.
– Не замечала, но модель семьи неосознанно переняла. Знаешь, я ни о чем в своей жизни не жалею кроме того, что я в своих детях воспитала, – она, задумчиво отведя взгляд в сторону, принялась крутить единственное надетое кольцо. Обручальное. Мама словно ушла в себя, а в голосе угадывались нотки грусти.
– Вы у меня, конечно, замечательные, но, наверное, я слишком много на тебя взвалила. Особенно после рождения Сашки. Слишком много от тебя требовала, рано дала повзрослеть, напоминала, что ты старшая в семье. Переборщила, видимо. Ты у меня очень ответственная выросла. А Сашка наоборот. Такой непостоянный, беззаботный. Как ветер в поле. Сегодня здесь, завтра там. Как минимум, должно было быть наоборот.
– Саша не такой уж безответственный, – принялась защищать брата. – Нашел свое дело, добился определённого успеха, сам себя обеспечивает. Думаю, вы можете им гордиться.
– Гордимся, конечно. Куда же без этого, – мамин взгляд заметно потеплел. – Все равно за него мое сердце неспокойно. Ладно, сейчас не об этом. К чему я это все. Анечка, я хочу, чтобы ты поняла, что показывать слабость не стыдно. Уступить, доверить свои проблемы и принимать помощь тоже не стыдно. Особенно девушке. Я, прожив достаточно, знаю, насколько трудно брать на себя излишнюю ответственность. Если рядом есть мужчина, достойный доверия и способный его оправдать, не отталкивай на эмоциях. Я знаю, что ты у меня девочка гордая и самостоятельная. Сама такой была. Поэтому подумай, учитывая все, что я тебе сейчас сказала, и реши: чего ты хочешь на самом деле? Тащить все на себе или чувстовать себя хрупокой женщиной за спиной надежного мужчины?
Разговор с мамой заставил меня глубоко уйти в себя, в свои мысли. Я прокручивала все сказанное, каждый день с того момента, как встретила Олега, каждое его слово, поступок, а главное – что я чувствовала все это время.
Бесспорно, меня тянуло к нему с самого начала. С первого взгляда, с первой наглой улыбки, с первого прикосновения и первого вдоха его истинно мужского аромата. Я противилась его напору так же сильно, как меня притягивало в нем все остальное. Я так отчаянно не желала терять полный, тотальный контроль над своей жизнью, которую, как мне казалось, я устроила с большим трудом.
Однако… Если посмотреть правде в глаза, разве хоть раз он посягнул на мою свободу столь серьезно, как я пыталась убедить саму себя? Нет. Разве сделал что-либо, после чего я жалела о том, что вообще повстречала его в своей жизни? Ни разу. Тогда почему я до сих пор сомневаюсь?
Уйдя в размышления с головой, на автомате оделась и, попрощавшись с мамой, вышла из квартиры, напрочь забыв об охране и их просьбе. Очень не вовремя и очень зря, о чем мне пришлось пожалеть в эту же минуту, когда меня, зажав рот, потащили в сторону.