Loe raamatut: «Тайна ворона»
Copyright © ABE Chisato 2016. All rights reserved.
Originally published in Japan by Bungeishunju Ltd., in 2016
Cover illustration by NATSUKI
© Румак Н. Г., перевод на русский язык, 2023
© ООО «Издательство АСТ», ООО «Реанимедиа ЛТД.», 2023
* * *
Персонажи
Сихо Кадоно – ученица первого класса старшей школы1, живет вдвоем с бабушкой в Токио. Родители погибли в аварии. Внезапно объявляется дядюшка Сюити и приглашает девушку на родину матери, в деревню Сандай.
Ямагами – хозяин горы Арэяма. Требует жертв у жителей деревни Сандай.
Оодзару – «большая обезьяна», прислужник и посланник божества Ямагами. Пожирает людей.
Надзукихико – прислужник и посланник божества Ямагами. Называет себя старейшиной ятагарасу.
Масару Танимура – удачливый предприниматель в мире людей, в летнее время живет на даче в горах.
Хисано – бабушка Сихо. Тридцать семь лет назад, покинув мужа и сына, сбежала из Сандая, взяв с собой только дочь Юмико.
Масухо – кузина Надзукихико. Прислуживает Сихо.
* * *
Само имя Тамаёри-химэ – «одержимая духом дева» – означает исключительную близость к божеству. Благородные девицы, ревностно служившие богу и принимавшие участие в религиозных празднествах, часто получали такое прозвище, в этом нет ничего удивительного.
Янагита Кунио, «Размышления о Тамаёри-химэ» из книги «Сила женщины»2.
Предисловие
Я поссорилась с отцом. Уже не помню почему. Отчетливо всплывает перед глазами только озабоченный вид отца, несколько раз повторившего: «Глупенькая ты!» Я тогда не поняла, отчего у него такой беспокойный и грустный взгляд. Даже разозлилась: это ведь я чуть не плакала, оттого что не могла донести до него свои мысли.
Когда я, не выдержав, удрала в свою комнату и зарылась в постель, пришла мама:
– Ни ты, ни папа не виноваты.
Так было всегда. Когда мы с отцом ссорились, она не принимала ничью сторону, но через некоторое время приходила с горячим молоком, чтобы убедить меня или утешить.
Теперь она сидела на краю моей кровати и, неспешно поглаживая меня по спине, – я завернулась в одеяло, словно бабочка в кокон, – говорила:
– Ни ты, ни папа не виноваты, но мама прекрасно понимает, почему он так сказал. Просто ему не хочется, чтобы родную дочь обижали или чтобы ей было плохо, когда она делает что-то для других. Он ведь о собственном ребенке беспокоится.
Она говорила мягко, ласково.
– Но я понимаю и что ты хочешь сказать. Ведь только ты знаешь, что для тебя лучше. Поэтому пообещай мне одну вещь. – В нежном голосе матери появились просящие нотки. – Мы с папой больше всего хотим, чтобы ты выросла здоровой и счастливой. Так что постарайся сама не помешать этому.
Что же я ей тогда ответила? Память затуманивается, а у мамы уже не спросишь.
Глава первая
Пережидая дождь
Май 1995 года.
Она все-таки это сделала. Обдумав, в какой ситуации оказалась, Сихо сбросила свои удобные ботинки, которые так кстати пришлись в этом путешествии.
Девушка сидела на старой автобусной остановке. Лил затяжной дождь, и через дыры в оцинкованной крыше беспрерывно капала вода. Реклама местной травматологической клиники почти полностью выцвела, зато на покосившемся указателе удалось разобрать «Оонума-бути». Буквы давно покрылись красной ржавчиной, и все же Сихо поняла, что приехала явно не в Оонума-гути. Она в панике проверила расписание: да, это был последний автобус. Надо бы позвонить дяде, который собирался ее встретить, однако густой туман мешал разглядеть, есть ли рядом не то что телефонная будка – вообще хоть какие-нибудь дома.
– И что теперь?..
Девушка уже хотела дойти до своей остановки пешком, но не смогла найти складной зонтик в рюкзаке: наверное, где-то забыла. Выхода нет.
Так. Она звонила из телефона-автомата со станции. Не увидев ее в автобусе, дядя поймет, что случилось, и приедет за ней сюда. Немного поколебавшись, Сихо все-таки решила пока подождать на месте и уселась на скамейку. Деревянное сиденье глухо скрипнуло, а в следующий миг остановку окутала глубокая тишина, какая бывает только в горах.
Это «возвращение на родину» стало для нее первым в жизни самостоятельным путешествием, почти побегом из дома. Из Токио сюда она добиралась почти четыре часа, пересаживаясь с поездов на автобусы. До сих пор она прекрасно справлялась, и только в самом конце все пошло кувырком.
Под крышей остановки слышался только звонкий стук – будто капли лупили по поверхности пустой банки. Хотя до захода солнца еще оставалось много времени, вокруг потемнело, как на дне мутной лужи, и лишь трава под ногами блестела свежей зеленью.
Стоял май, но под дождем в горах оказалось зябко. Сихо уже вынула из рюкзака куртку, и тут среди шума ливня послышался еще какой-то звук. Сначала она решила, что это мотор автомобиля, но по лужам явно шлепал человек. Девушка напрягла зрение, чтобы рассмотреть, кто идет… и вздрогнула.
– Эй, ты что там делаешь?! – Ее голос прозвучал гораздо громче, чем она сама ожидала.
Не успев подумать, Сихо выскочила наружу и затащила под крышу промокшего, но совершенно не замечавшего ненастья худенького мальчика. Ему, кажется, не было и десяти лет.
– Смотри, какой ты мокрый! Почему ходишь без зонта? Ты где живешь? Недалеко?
Ручонка, за которую она ухватила малыша, была пугающе холодной, и девушка решила, что ребенок болен. Надев на него свою куртку, она вытащила со дна рюкзака полотенце и набросила на мокрую головенку мальчика, как вдруг обратила внимание на одну странность.
Даже в сумраке она заметила, что из-под полотенца торчали золотистые волосы, при этом сам мальчик выглядел ужасно маленьким и грязным. С плеч свисало какое-то тряпье – то ли тонкая короткая рабочая куртка, то ли футболка, – а голые ручки и ножки казались тонкими, как палочки. В лице – ни кровинки, и только огромные глаза сверкали в темноте, когда мальчик поглядывал в разные стороны. В его зрачках словно поблескивали маленькие фейерверки. Вместе со странным цветом волос это смотрелось необычно.
Наверное, Сихо выдало выражение лица: мальчик, до сих пор молчавший, вдруг скривился:
– Уходи отсюда.
– Что?!
– На горе уже начался праздник. К деревне приближаться нельзя.
– Какой еще праздник? Ты про деревню Сандай?
– Да. Поэтому уходи скорее!
От приказного тона мальчишки Сихо оторопела. Может, он боится чужих?
– Не знаю, что означает твое «поэтому», но понимаешь, я приехала специально, чтобы посмотреть на праздник.
Девушка старалась говорить мягко, надеясь успокоить ребенка.
– Меня пригласил один человек отсюда, и вот я здесь. Так что не волнуйся. Да и домой-то вернуться сейчас не получится: никакого транспорта нет.
Услышав это, мальчик снова замолчал. Сихо же больше волновало то, что он совсем промок.
– Так ты далеко живешь?
Хотя она не была уверена, что сегодня сама окажется дома, все же оставить здесь ребенка тоже не могла. Надо связаться с его родителями или полицией, а для этого проще всего попросить дядю позвонить из деревни.
– Хочешь поехать со мной? – Она присела на корточки, чтобы ее глаза находились на уровне глаз мальчика, и тот заморгал.
– Ты такая добрая, что это даже глупо!
Сихо невольно рассмеялась:
– Точно, мне часто говорят: знай меру, не лезь со своей помощью. Но ты все-таки пойдешь со мной?
Она озорно улыбнулась, а мальчик вдруг скривил рот и, помолчав, вздохнул:
– Я ведь о тебе беспокоился. Да уже поздно.
С этими словами он бросил взгляд куда-то за спину Сихо. Она обернулась, чтобы понять, куда смотрит мальчик, и на этот раз действительно услышала шум мотора: из тумана показался автомобиль.
Это была импортная, явно дорогая машина со сверкающей золотом эмблемой. Разбрызгивая воду, она на большой скорости подъехала к остановке, где стояли ребята.
– Сихо! Я так волновался! – С водительского места выскочил человек, и девушка вздохнула с облегчением.
– Дядя! Извините, пожалуйста, я перепутала остановки.
– Я так и подумал. Мне сказали, что ты задремала по дороге. – И он протянул ей знакомый зонтик с узором в виде сурепки. – Водитель ужасно беспокоился: он видел, как ты подскочила и вылетела из автобуса, и переживал, что не уточнил, где ты выходишь. Вот, держи и больше не теряй!
Сихо взяла свой зонтик и смущенно поблагодарила дядю. Тот ответил:
– Да не за что! Ну, поехали!
Он направился к машине, однако девушка остановила его:
– Дядя, подождите! Я понимаю, что это нагло с моей стороны, но давайте возьмем и мальч…
Она повернулась и замерла. Дядя тоже обернулся, посмотрел вокруг и озадаченно взглянул на племянницу:
– Ты чего?
Мальчик, которого она ожидала увидеть рядом с собой, куда-то исчез.
– Устала, наверное, с автобуса на автобус пересаживаться? Я же предлагал у станции встретить! – Дядя затушил сигарету.
В машине, куда Сихо прыгнула, спасаясь от дождя, было чисто, однако в пепельнице возвышалась гора окурков. Девушка тихонько устроилась на переднем сиденье и неопределенно улыбнулась словам родственника, все еще чувствуя, будто ее околдовала кицунэ3.
– Извините, из-за меня у вас столько хлопот…
– Ничего удивительного, что ты ошиблась. Дорога здесь идет вдоль болота Рюганумы, и очень много остановок с похожими названиями. Плохо, непонятно ведь. – Дядя помрачнел. – Оттуда, где ты была, не видно… а, вот сейчас покажется! Смотри.
Он ткнул в окно пальцем, и Сихо заметила между деревьями за ограждением дороги блеск воды. Она глядела через покрытое каплями стекло и, когда белая, замершая над поверхностью дымка чуть разошлась, смогла рассмотреть пейзаж получше.
Это было скорее озеро – довольно большое и совсем не похожее на то, что она представила себе, услышав слово «болото». Его окружали горы, а в центре находился небольшой островок. Над ним, видимо, высилось святилище: виднелись ворота тории4 и красный мост, соединявший островок с берегом. Поблизости от моста сгрудились жилые дома – наверное, это и есть деревня Сандай, цель путешествия Сихо.
Чуть правее на берегу напротив селения возвышалась красивая, не очень высокая гора в форме перевернутой пиалы. Примерно посередине подъема тоже стояли тории, а от берега наверх, кажется, вела лестница.
– А на пике горы тоже есть храм? – спросила девушка.
– Вроде да, – равнодушно ответил дядя. – Это запретная территория, так что я тоже не очень в курсе, что там.
– Запретная?
– Да, туда нельзя ходить. Гора называется Арэяма, и существует легенда о том, что на ней живет божество. Здесь у нас издавна много дождей и гроз, поэтому часто случаются «горные цунами» – так называют оползни – и молнии сюда часто бьют.
По словам дяди, на деревню нередко обрушивались стихийные бедствия. Но как-то раз дожди лили особенно долго, все поля оказались испорчены, и жители решили, что деревне конец. Пока ломали головы, в чем причина такого несчастья, забредший путник заявил, будто все из-за неправильного поклонения божеству. Всегда считалось, что в болоте у деревни обитает дракон, поэтому при ловле рыбы его обязательно благодарили. Однако на самом деле дракон оказался горным божеством, живущим на Арэяме, и ему не хватало почестей, которые должны были оказывать жители, охотясь на дичь покрупнее.
Одна из деревенских девушек, узнав, что горное божество сердится, сказала: «Я принесу себя в жертву, а взамен попрошу бога спасти деревню» – и бросилась в Рюгануму.
И тогда вода засверкала, из озера вынырнул дракон с девушкой на спине и молвил: «Намерения девы похвальны, ах похвальны! Если отныне станете примерно мне поклоняться, буду всегда оберегать вашу деревню».
Затем он вместе с девушкой взмыл в небо и помчался к горе Арэяма.
– Говорят, с тех пор каждую весну, когда начинают сажать рис, дракон спускается с горы к храму у болота и остается там, оберегая деревню.
– Ух ты…
– А еще говорят, якобы девушка тоже стала божеством и теперь охраняет нас. Так что в этот праздник мы не только встречаем и приветствуем божество из гор, но еще и выражаем благодарность ей, нашей спасительнице.
– Встречаете и приветствуете?
– Ну да. Готовим много угощений. Положено есть вместе с божеством и пить много саке. Сегодня особый день – единственный в году, когда люди могут пообщаться со своим богом.
Дядя закончил свой рассказ, и почти сразу Рюганума снова скрылась за горой. Машина обогнула ее и двинулась по ущелью. Сихо и так довольно высоко заехала на автобусе, а за разговором и вовсе не заметила, как асфальтовая дорога осталась позади и они оказались на настоящей горной тропе. Притихший было дождь зарядил с новой силой. Машину сильно трясло, небо потемнело, и Сихо уже начала волноваться, но тут внезапно горы расступились.
– Вот мы и на месте. Все с нетерпением ждут нашу малышку!
Въезд в деревню находился на возвышении, и оттуда открывался прекрасный вид на поселение у берега Рюганумы, окруженное скалами. Дорога здесь преобразилась, даже не верилось, что минуту назад машину швыряло по ухабам. У рисовых полей там и тут стояли великолепные дома, как правило в виде традиционных японских жилищ, огороженных белыми стенами. Кое-где виднелись и новые строения в западном стиле, делавшие деревенские улочки похожими на тихие городские кварталы. И те, и другие выглядели как роскошные усадьбы, даже не верилось, что это деревенька высоко в горах.
Однако Сихо удивилась не этому. Завидев, как с холма спускается автомобиль, из домов стали выбегать люди, словно только и высматривали гостей. Дядя сбросил скорость и приоткрыл окно – и жители деревни с улыбкой заговорили наперебой:
– Чего ж так долго-то? Мы уж боялися, что и не приедешь вовсе!
– Заждалися тут!
– Сюнъити нам рассказал, и мы так уж ждали тебя, так уж ждали!
К Сихо подступили все – от старушек до молодых парней. Здесь существовал свой, особый говор, девушка даже не всегда понимала речь пожилых людей, но сообразила, что они приветствуют ее.
– Ой, спасибо вам большое.
Ей должно быть приятно, но их радость намного превосходила ее представления. К тому же дядино жилище не уступало соседским и тоже оказалось великолепным двухэтажным японским домом. Там, улыбаясь во весь рот, ее встречали женщины в передниках. Сихо не успела толком поздороваться с каждой, как ее уже проводили в гостиную, где стол ломился от угощений.
– Какая ты молодчина, что приехала! Не стесняйся, кушай, пожалуйста! – пригласила ее густо накрашенная тетя в элегантной розовой блузке и юбке.
Рядом с нарядным блюдом тираси-дзуси стояла огромная тарелка риса, перемешанного с водорослями вакамэ и вареной рыбой. Гора тэмпуры была приготовлена из неизвестных Сихо горных овощей, сезонная рыба чуть не вываливалась из горшка, предложили даже суп из фазана с желтыми кругляшками жира на поверхности и сасими из симы5.
Гостья сидела с открытым ртом, однако, несмотря на ее изумление, хозяева продолжали приносить лакомства.
– Ой, прости, запоздали мы!
– Возьми-ка суши! Я ж пешком пришла, а они тяжеленные!
– Вот еще, нашла дурочку. И вообще, хватит ныть!
Люди с огромной тарелкой суши оказались дальними родственниками Сихо и жили неподалеку.
– Деревенька-то у нас маленькая, мы тут все почти что родственники.
– Набросились на девоньку! Да разве она вас всех упомнит?!
– А хорошенькая какая! Славное будет посвящение!
– Да уж, повезло нам!
В какой-то момент Сихо под предлогом, что ей нужно в туалет, ускользнула с празднества.
В прохладном коридоре она глубоко вздохнула. Сихо впервые окружало столько незнакомых взрослых – пусть даже они собрались, чтобы поприветствовать ее, – поэтому она немного устала. Чуть переведя дух, девушка уже собралась вернуться в гостиную, как вдруг заметила, что из комнаты, где, видимо, находился домашний алтарь, выглядывает какая-то маленькая тень. Это была девочка – наверное, перво- или второклассница. Сихо сразу сообразила, что перед ней стоит кузина, о которой рассказывал дядя.
– Ты Саяка, верно? А почему не идешь в гостиную? Пойдем поедим суши вместе.
Девочка попыталась что-то сказать, но тут раздался сердитый окрик:
– Кому было сказано не выходить?
Саяка поспешно спряталась. Сихо обернулась: по лестнице с грохотом сбегал мальчик лет тринадцати-четырнадцати.
– А ты, похоже, Сюго?
Если это брат Саяки, значит, ей он тоже приходится кузеном.
– Я Сихо. Скорее всего, дядя тебе говорил: я тут у вас поживу неск…
Однако Сюго, бросив на двоюродную сестру холодный взгляд, зашел вслед за ней в комнату и грубо задвинул за собой перегородку. Сихо удивилась такой бесцеремонности, но тут на шум выскочила тетя.
– Что-то случилось?
– Я просто хотела поздороваться с Саякой и Сюго…
– И он повел себя невежливо? Прости, у него сейчас такой возраст.
Тетя говорила с улыбкой, которая совершенно не изменилась с момента их встречи, будто на лице у нее была маска.
– Пойдем к гостям. Вообще-то, еще не сезон, но кое-кто специально для тебя поймал форель! Я пожарила ее с солью – очень вкусно!
Тетя вцепилась в плечо племянницы с такой силой, что ногти почти впились в кожу.
– А почему все так хорошо ко мне относятся?
– Так ведь ты из нашей деревни, не стесняйся! Твои-то почти сорок лет не навещали родину – вот мы и радуемся.
Сихо поняла, что речь зашла о причинах ее появления здесь, и сглотнула.
– Тетя, я как раз хотела спросить об этом…
– Ну-ну, серьезные разговоры оставим на потом. Торопиться нам некуда! – И тетка подтолкнула Сихо в сторону оживленной гостиной. – Времени у нас сколько угодно!
Девушке больше ничего не удалось сказать, и, принимая стакан с апельсиновым соком, она вспомнила, что произошло месяц назад.
* * *
– Ты ведь Сихо Кадоно?
Стоял зимний день, и дыхание вырывалось изо рта белым паром. Вернувшись из школы, Сихо ставила велосипед на стоянку у дома, когда кто-то окликнул ее. Она обернулась. Посреди привычной ей картины на фоне заходящего солнца странно выделялась черная тень – там стоял мужчина лет пятидесяти. Одет он был в приличный темно-синий костюм, хоть и без галстука; на лице – улыбка. Сложен неплохо, но выглядел болезненно, под глазами набухли мешки. Девушка его не знала.
– А вы кто?
Сихо насторожилась, но мужчина протянул ей визитку:
– Прости, появился ниоткуда, напугал тебя. Не бойся, я не какой-то незнакомец, я твой дядя.
– Кто?!
– Старший брат твоей мамы, то есть твой дядя.
От шока Сихо сначала ничего не ответила. Даже когда ее семья погибла в аварии, на похоронах не было никого из маминых близких. Она вообще впервые слышала о том, что у нее есть еще какие-то родные, кроме бабушки. А теперь перед Сихо стоял человек, называющий себя ее дядей, и грустно смотрел на молчащую девушку.
– Я слышал, что сестренка давно умерла. Тебе было так тяжело, а я ничем не помог, прости.
– Да ничего…
– Мама твоя могла бы и не упрямиться так, а рассказать о себе.
Его губы скривились, однако Сихо не знала, что ему сказать. Родители погибли, когда она училась в начальной школе, и с тех пор девушка жила у своей одинокой бабушки. Поначалу она часто плакала при мысли о папе и маме, но уже смирилась и считала, что живет обычной счастливой жизнью.
– Простите, вы действительно брат моей мамы?
«А почему же мы о вас до сих пор ничего не знали?» – хотела она продолжить, но тут ее резко окликнули.
– Сихо!
– Бабушка!
Бросив пакет с продуктами, к Сихо подлетела бабушка с таким лицом, какого девушка у нее еще никогда не видела.
– Привет, мам. Ты и правда постарела, – с иронией произнес дядя, глядя на вставшую между ним и Сихо женщину.
– Ты Сюити? Чего тебе от нее надо? – с явной опаской спросила бабушка, и мужчина скривился.
– И это все, что мать может сказать сыну? Сыну, которого бросила, а теперь так холодно встречает?
Сихо ухватилась за страшное слово.
– Бросила? Бабушка, ты бросила дядю? – невольно взвизгнула она.
– Да, бросила! – глядя на Сихо, ответил тот и, словно через силу, продолжил: – Ты, скорее всего, не знаешь, что бабушка оставила своего мужа с маленьким ребенком и сбежала из дома с твоей мамой. Это было тридцать семь лет назад.
– Сюити! – попыталась перебить его женщина, но тот только фыркнул.
– А что? Это чистая правда.
– Какая правда? Ты ведь вместе с ним обижал Юмико!
Дядя мгновенно покраснел.
– Ни разу мы с отцом не обидели Юмико! Вот теперь я понял. Ты оправдывала свой побег, прикрываясь дочерью! А сама просто не выдержала деревенской жизни!
– Да ты издеваешься?!
– Это кто тут над кем издевается? По-моему, именно ты посмеялась надо мной: поссориться с мужем и уехать, покинув десятилетнего мальчишку, который ничего не понимал.
Бабушка на миг побледнела, а дядя злобно бросил:
– Отец умер в прошлом году в одиночестве: так и не женился второй раз. Правда, я за тридцать семь лет нашел себе невесту. Она любящая мать, в отличие от тебя: заботливо воспитывает наших сына и дочку. И атмосфера в доме совсем не такая, как в моем детстве.
Женщина ничего не ответила. Сихо и представить себе не могла, что та способна на подобное. Бабушка, которую она знала, была строгой, но очень ответственной, к тому же до сих пор растила девушку в заботе и любви. Разве возможно, чтобы она забыла о собственном сыне без всяких причин?
– Бабуля, это правда?
Сихо считала, что если у бабушки есть какие-то оправдания, то она должна все объяснить, однако та продолжала молчать.
– Тебе, наверное, не хочется верить, но я сказал чистую правду. – Дядя перевел взгляд на озадаченную Сихо и вдруг сменил тон. – Впрочем, ни на сестренке, ни на тебе вины нет. Приезжай хоть разок, воскуришь сама благовония на дедушкином алтаре.
Услышав это, бабушка раскинула в стороны руки, будто закрывая что-то от внучки.
– Я ее не пущу. Девочка не имеет к вашей деревне никакого отношения.
– А я не с тобой говорю, – отрезал дядя, и бабушка закусила губу.
– Сихо, иди в дом.
– Но…
– Цыц! Быстро в дом! – И она прогнала девушку домой.
Вернувшись через некоторое время, женщина с порога заявила:
– Все, что он говорил, – просто выдумки. Твоя бабушка действительно уехала из деревни и оставила его там. Но на все это были серьезные причины. В деревне, куда меня взяли после замужества, царил глухой патриархат: там уважали мужчин и ни во что не ставили женщин, поэтому мне пришлось так поступить, чтобы защитить твою маму Юмико. Если он опять захочет встретиться с тобой, ни в коем случае не общайся с ним!
Бабушка оправдывалась как-то слишком рьяно.
– Неужели я не могу даже выслушать его?
– Какая ты у меня все-таки глупая! – рявкнула она. – С такими людьми переговорами ничего не решить. Не слушай его и обязательно скажи потом мне! Поняла?
Под этим зловещим напором Сихо оставалось только кивнуть.
– Считай жителей его деревни совершенно не такими людьми, как мы, – пробормотала женщина, и Сихо, глядя на нее, почувствовала, что по спине пробежал холодок.
«Бабушка, почему у тебя такое лицо?»
Мрачное, полное ненависти выражение было совсем нехарактерно для старушки, которую знала девушка.
* * *
Она проснулась как от толчка. Посмотрела на светящиеся стрелки часов: было 23:48. Сихо легла почти два часа назад.
Снаружи мягко шуршал дождь. Девушка вздохнула и зарылась в непривычно пахнущее одеяло. Сегодня она так ничего и не смогла сделать. Даже сейчас, вспоминая лицо бабушки, Сихо чувствовала тревогу. Конечно, ей строго-настрого велели не общаться с дядей, но разве она послушает?
Ее зацепило то, что дяде было всего десять лет, когда бабушка покинула деревню. Иронично, что Сихо сама потеряла родителей ровно в том же возрасте. Выросшая без матери девушка прекрасно знала это чувство одиночества, и холодный прием, оказанный дяде, которого бабушка встретила после стольких лет, выглядел слишком уж жестоко.
Сихо ужасно хотелось узнать, по какой причине та бросила своего сына. Вот почему она согласилась выслушать дядю, который на следующий день ждал ее у ворот школы. Она позволила себя уломать и отправилась с ним в сетевой семейный ресторанчик, но дядя не сказал ни одного плохого слова о своей матери. Он просто увлеченно описывал, как прекрасна деревня в горах, где стоит дом его семьи, и как там живут двоюродные брат и сестра Сихо.
Он совершенно не собирался касаться главного: почему его мать уехала от них. А когда девушка попыталась задать вопрос, ответил уклончиво:
– Мне не очень приятно вспоминать то время. Если действительно хочешь узнать, что тогда произошло, приезжай на могилу дедушки. Там все тебе и объясню. Дома и альбом с фотографиями есть – думаю, они помогут разобраться, кто из нас говорит правду. Ты ведь сейчас не до конца мне веришь, так? Я боюсь, ты меня поймешь неправильно и получится нехорошо по отношению к дедушке. Впрочем, я вовсе не отказываюсь потолковать об этом.
Оказалось, что как раз в длинные майские выходные6 в деревне будет праздник, поэтому они решили: пусть Сихо приедет в гости, а там заодно и посмотрит, что и как.
Не желая спорить с бабушкой, девушка уехала, пока той не было дома, – только письмо оставила. Сихо чувствовала свою вину: мало того, что заставит бабушку беспокоиться, так еще и поедет ворошить прошлое, о котором та не хотела говорить. И вот день закончился, а девушка до сих пор не смогла ни о чем расспросить дядю.
Кроме того, преувеличенное дружелюбие жителей деревни беспокоило ее, как волосок, попавший в рот: вроде и мелочь, а ужасно неприятно. Почему – она не могла сказать. Все были с ней ласковы, даже чересчур, все радовались «возвращению» Сихо на родину. Вот только ей все время казалось, что улыбаются они неискренне. Пустые улыбки во время банкета так пугали, что она почти не притронулась к угощениям. Пришлось даже попросить разрешения уйти до окончания ужина, отговорившись усталостью после долгого путешествия.
«Почему же бабушка так не любила это место?»
Девушку все еще беспокоила резкость старушки, но, после того как Сихо все-таки нарушила строгий запрет и приехала сюда, спросить было не у кого. Она бессознательно потерла лоб и поняла, что челка мокрая от пота. Да и в горле сухо. Теперь, когда Сихо обратила на это внимание, она поняла, что уже не заснет. Накинув поверх пижамы куртку, она тихонько вышла из комнаты, чтобы налить себе на кухне воды. Ее поселили рядом с Сюго, в самом дальнем углу второго этажа. Девушка осторожно спустилась по лестнице, стараясь не разбудить спящее дядино семейство, однако на кухне еще горел свет.
Похоже, там кто-то беседовал. Сихо только собралась окликнуть их, как вдруг услышала истеричный вопль тети:
– Так это я виновата?!
– Не ори, дура! – Раздраженный голос явно принадлежал дяде.
Что-то явно было не так, и Сихо решила пока помолчать.
– А вдруг она проснется? Девчонка и так почти не притронулась к еде со снадобьем.
– Я тебе говорю: я в этом не виновата! Она и другого ничего не ела. Может, вообще малоежка?
О чем это они?! Люди, обменивающиеся колкостями, были совсем не похожи на тех дядю и тетю, которые ее встретили.
– Надо же! Кто бы мог подумать, что так тяжело подготовить посвящение…
– Мы скоро доиграем свою роль, нечего так ворчать. Осталось просто доставить ее туда, и все.
– А вдруг будет сопротивляться? Может, связать девчонку до прихода остальных?
– Пока спит? Разбудим еще, начнет брыкаться – поранится.
– Да какая разница? Принесем ее в жертву – и все будет в порядке!
Сихо невольно сделала шаг назад. И тут под ее ногой скрипнула доска.
– Кто там? – Из кухни с воплем вылетела тетя.
Сихо, наверное, никогда не забудет это зрелище. Тетя стояла против света, падающего из кухни, и из-за растрепанных волос казалось, что голова ее странным образом раздулась. На лицо легла черная тень, и только глаза пылали. Увидев Сихо, она раззявила нарисованный красной помадой рот и оскалила ровные белые зубы.
– Это ты?! – придушенным голосом прошипела она, и девушка, не удержавшись, закричала.
Она развернулась и попыталась удрать, однако сзади ее со страшной силой дернули за капюшон. Раздался треск рвущейся ткани, Сихо чуть не упала, когда женщина потянула ее к себе, но ухитрилась сбросить куртку.
– Погоди!
– Стой!
– Не удерешь! – вопили дядя и тетя, перебивая друг друга, и девушка, не помня себя, ринулась в прихожую.
Надо скорее бежать отсюда. Скорее, скорее, скорее! Дрожащими руками отперев дверь, она выскочила наружу… и застыла на месте. Там уже ждали мужчины в белых одеждах и с факелами в руках. На лицах людей, которые несколько часов назад толпились вокруг нее с улыбками, не осталось и следа не только радости – они не выражали ничего.
– Ой…
Пока она глядела в эти лишенные всякого тепла глаза, в голове прозвучал голос: «Считай жителей его деревни совершенно не такими людьми, как мы».
«Значит, бабушка была права», – промелькнула в голове последняя мысль.
На голову обрушился сильный удар, и девушка потеряла сознание.
* * *
– Говорил же, надо бежать! – прозвучал усталый голос.
Сихо захлопала глазами – и увидела лишь темноту. Некоторое время девушка не понимала, что происходит. Она попыталась приподняться, но стукнулась головой и только теперь сообразила, что ее где-то заперли. С трудом ей удалось сесть, согнув колени, однако встать не получалось. В ту ночь на Сихо была тонкая пижама, привезенная из дома, теперь же в груди жало и на теле ощущалась плотная ткань. Вытянутая рука сразу же на что-то наткнулась, и по спине пробежал холодок.
– Что это?
– Тебя заперли в сундуке.
Все еще не узнавая этот спокойный голос, Сихо невольно завопила:
– Не может быть! За что? Выпустите меня!
– К сожалению, уже поздно. До сундука еще можно было что-то сделать, но ты никак не приходила в себя.
Когда глаза привыкли, девушка заметила лучики света, проникавшие в ее тесную темницу через маленькие дырочки: дерево, из которого сделан сундук, сильно изгрызли насекомые.
Хоть и с трудом, через дырочку она смогла выглянуть наружу. Там в окутанной мраком комнате горела лампа, освещая сидевшего по-турецки мальчика. Точно, это его Сихо встретила на остановке. Как бы ни было трудно осмотреться, вокруг мальчика ей удалось разглядеть много разных угощений. В четырехугольной коробке лежали крупные рисовые колобки моти со сладкой бобовой пастой сверху; в глиняных чашах – большие карпы и толстые фазаны; на полу виднелись, обвязанные соломенной веревкой симэнавой7, две целые редьки дайкон, а на маленьком столике возвышалась гора непонятных свертков.
На двери за спиной у мальчика было нарисовано что-то похожее на собаку.
– Где я? Что случилось?
– Мы в святилище Рюганумы.
– В святилище? Но почему?
– Тебя принесли сюда для посвящения.
Слово «посвящение» уже звучало в деревне несколько раз. Однако она не обратила на него внимания: решила, что это какое-то местное словечко.
– Подожди. Ты о чем? Что за посвящение?
– Тебя посвятят божеству. Ты что, не слышала о человеческих жертвоприношениях?
– Это в смысле…
– Тебя принесут в жертву.
Внезапно дверь в святилище распахнулась.
