Loe raamatut: «Ворон хозяина не выбирает»

 
Один сын правителя сказал:
 
 
«Когда родится Золотой Ворон,
будет засуха.
Когда родится Золотой Ворон,
будет наводнение.
Когда родится Золотой Ворон,
будет великая смута
и многие ятагарасу погибнут».
 
 
В горе возопил сын правителя:
«Так зачем же рождается
Золотой Ворон?!»
 
 
Золотой Ворон, услышав это, ответил:
 
 
«Иногда случаются засухи.
Иногда бывают наводнения.
Иногда возникают великие смуты
и многие ятагарасу погибают.
 
 
Вот почему рождается
Золотой Ворон».
 

Из «Сказок на ночь для птенцов». Сказка первая «О Золотом Вороне».

Глава первая
Бестолковый второй сын

Когда Юкия пришел в сознание, солнце уже клонилось к закату. Мягкие очертания облаков сияли золотом в косых лучах.

Он попробовал подняться как ни в чем не бывало, но зажмурился от пронзившей все тело боли.

– Проклятье! Это же надо так!

Пришлось отказаться от попыток встать, и раненый снова распластался на земле.

Воздух был абсолютно прозрачным, и от холода Юкия почти не чувствовал рук и ног.

Он продолжал лежать и разглядывать небо и вдруг в свете заката различил летящую к нему черную тень.

Ворон. Причем трехногий и гораздо крупнее обычного.

Убедившись, что птица постепенно приближается, Юкия приложил руку ко лбу: «Ой-ой».

Скоро ворон оказался прямо над ним. Птица ринулась вниз, и в тот момент, когда она должна была разбиться о землю, ее силуэт исказился, будто растаявший леденец, а в следующий миг принял форму человека.

– Юкия!

Огромный ворон, приземлившись прямо перед ним, превратился в юношу в черных одеждах.

Разумеется, это был старший брат.

– У тебя лицо страшное. Что-то случилось? – Юкия попытался сделать вид, что ничего не понимает, и на лбу брата выступили синие вены.

– Дурачина! Я тебя обыскался! Ты знаешь, который час? – сердито крикнул он.

Однако, несмотря на грозный голос, в глазах его проглядывали забота и беспокойство. Заметив, что брат смотрит на его рану, Юкия улыбнулся, чтобы немного успокоить его.

– Прости, что заставил поволноваться.

– Как ты?

– Ничего страшного. Просто упал и ударился головой.

– А когда падают, на животе остаются следы ног? – Старший брат с сомнением оглядел младшего и вдруг принял серьезный вид. – Они вчерашние?

– Говорю же – я просто упал!

Юкия натянуто улыбнулся, и брат фыркнул с таким видом, будто хотел сказать: «Кто ж тебе поверит!»

– И что с этим лицом теперь делать?

– С лицом?

– Ты весь в синяках!

А ведь сегодня они приглашены на новогодний праздник к главе дома.

«Будет много важных людей, выглядите прилично», – твердил им отец, который уже ждет их там.

– Правда? Да ладно, обойдется.

– Что ты задумал?

– Ничего такого! – засмеялся Юкия, поглядывая на брата. – Ты же говорил, что у нас нет времени? Нам надо переодеться и добраться до главной усадьбы Северного дома до захода солнца!

С этими словами Юкия посмотрел на небо: уже сильно стемнело. С наступлением ночи род ятагарасу не может обращаться, а потому Юкии и его братьям придется поторопиться.

– Что ты теперь натворил? – горестно воскликнул отец трех сыновей, схватившись за голову.

– Упал маленько… – нахально заявил второй сын – причина вечной головной боли отца.

Фигура Юкии резко выделялась на фоне семьи, собравшейся у парадного входа в усадьбу. Так же, как старший и младший братья, он был нарядно одет, однако лицо покрывали темные синяки. Мало того, одно веко распухло, и глаз почти не открывался. Их окружали родственники других наместников. Глядя на Юкию, люди о чем-то тихонько перешептывались.

Юкимаса, глава Тарухи, был известен тем, что получил это звание довольно молодым. Страна Ямаути принадлежала племени ятагарасу и состояла из четырех земель, которые делились на еще двенадцать владений. Естественно, пост наместника был не из низших. Хоть он и передавался по наследству, не будет преувеличением сказать, что занять его в двадцать лет – событие исключительное.

Какое-то время об этом ходили всякие толки, но, после того как Юкимаса официально получил в жены дочь правителя северных земель, больше уже никто не смел выказывать недовольство. Старший сын рос замечательным преемником, и на первый взгляд казалось, жизнь Юкимасы вполне удалась… если бы не средний сын, источник всех его неприятностей.

К сожалению, второй сын – Юкия – оказался совсем недалеким. Даже сам Юкимаса иногда задумывался: может, у юноши просто с головой что-то не так? В отличие от брата, который был старше всего на год, Юкия не сумел доучиться, но, когда его превзошел и второй брат, младше Юкии на пять лет, бедный отец пришел в ужас. А несколько лет назад Юкия сделал такую глупость, что над ним даже не смеялись: отправился на поиски младшего и ухитрился потеряться сам. Поэтому в Тарухи Юкию прозвали бестолковым вторым сыном наместника.

Вдобавок он был еще и трусоват – совершенно неподобающее воину качество.

В северных землях, где располагалась местность Тарухи, многие посвятили жизнь военному искусству, а потому и семья наместника обязана преуспевать в этом деле. Дядя и младшие братья Юкимасы стали известными в Тюо бойцами, и все ждали, что и младший сын наместника, Юкити, тоже вот-вот ступит на этот путь.

И только Юкии это не по силам. Отец знал, что Юкия не справится с военной службой в Тюо и лишь навсегда опозорит Тарухи и все северные земли. В нем ведь нет ни капли боевого духа: по утрам он еле шевелился, а стоило братьям начать состязание, как по команде «Начали!» Юкия ронял деревянный меч из рук.

Среди сыновей Юкимасы только будущее Юкии оставалось неопределенным, и во многом из-за его происхождения.

Юкимаса обратил взгляд к небу:

– Да простят меня небеса. Ну что мне сказать хозяину?

Так он называл отважного главу северных земель. Укорять его тот, конечно, не будет, но скажет что-нибудь вроде «Что за жалкий сын для воина!».

– Я сделала холодные примочки водой из колодца, – обеспокоенно заговорила жена Юкимасы. – Вы уж его не ругайте, прошу. Если хозяин что-нибудь спросит, я сама все объясню.

Супруга наместника всячески заступалась за Юкию, хотя не была ему родной матерью. Среди трех братьев Тарухи только Юкия появился на свет от другой женщины, но вскоре она умерла, и добрая супруга Юкимасы воспитала мальчика, никак не выделяя его между своими сыновьями. Благодаря ей обычно в семье не обращали на это внимания, но сегодня будет много посторонних, а если позволить жене еще и взять на себя его вину, точно сплетен не оберешься.

Измученный Юкимаса посмотрел на жену и безвольно качнул головой:

– Нет, ты не должна за это извиняться.

– Конечно! Я ведь просто свалял дурака! – невозмутимо заявил Юкия, и Юкимаса бросил на него взгляд, говорящий: «Так бы и убил!»

– Тут ты, конечно, прав, но не тебе об этом говорить, глупый мальчишка! – сетовал Юкимаса, закрыв лицо руками. – Сегодня ведь будут почетные гости! Вы, может, не знаете, но на вечер явится господин Нацука! Это старший сын правителя. Он уступил престол брату и теперь служит горному богу Ямагами-сама, однако его власть при дворе все еще огромна!

Услышав о приезде бывшего наследника, сообразительный старший сын ахнул:

– Неужели господин из дома Золотого Ворона – дома Сокэ?!

– Именно! И если ты собираешься занять мое место в будущем, постарайся запомниться ему, это крайне важно…

Дом Золотого Ворона, или дом Сокэ, – это семья старейшины рода, первого Золотого Ворона. Легенда гласит, что однажды он поделил страну Ямаути на четыре части и дал по одной каждому из своих детей. С тех пор ими правят четыре дома: восточные земли принадлежат Восточному дому, южные – Южному, западные – Западному, северные – Северному, а весь род Сокэ называют Главным домом.

Около десяти лет назад в результате политических перемен Нацука лишился статуса наследника правителя, однако благородный юноша из дома Сокэ сохранил высокое положение. По крайней мере, как старший сын Главного дома он мог рассчитывать на хорошее место при дворе.

– …И все же вот в этом-то году мог бы и не приезжать.

Нельзя же сейчас отослать домой одного только среднего сына.

Даже когда прием начался и семья наместника ожидала своей очереди в специальной комнате, его не покидала острая боль в желудке – такая, что он тихонько стонал. Он и оглянуться не успел, как его вызвали поздравить хозяина, и Юкимаса вышел на середину гостиной вместе со старшим сыном Юкимой. Позади следовали жена и младшие сыновья.

У стен зала, куда входили семьи с поздравлениями, уже разместились аристократы из Северного дома – благородные вороны. В центре, перед Юкимасой, на почетном месте уверенно сидел владелец северных земель, рядом – его супруга. А почти на равных с главой Северного дома вольготно расположился незнакомый крупный мужчина.

Это был могучий юноша, не уступавший в комплекции хозяину дома. Лицо с очень правильными чертами выдавало высокое происхождение, однако деликатности, часто присущей благородным воронам, в нем совсем не ощущалось. Жесткие черные волосы струились по лиловым одеждам священнослужителя, он сидел в свободной позе и тем не менее очень прямо держал спину. Этот человек смотрел на Юкимасу смело и выглядел величаво.

– О господин, позвольте выразить вам нашу радость по случаю наступления нового года, – начал Юкимаса, чтобы сразу выполнить цель визита.

Глава дома радостно кивнул и поднял руку.

– Подними голову, Юкимаса. Я рад видеть всю твою семью… Ну-ка, Адзуса! – ласково обратился он к жене Юкимасы. – Давненько я тебя не видел. Как дети? Здоровы ли?

Трое братьев, не поднимая голов, ответили утвердительно, а Адзуса, к которой обращался глава дома, почтительно улыбнулась и взглянула на отца.

– Благодарю вас, мы неплохо справляемся.

Хозяин дома удовлетворенно кивнул и махнул в сторону сидящего рядом юноши:

– Кстати, это господин Нацука. Он пожаловал к нам из дома Золотого Ворона. Поприветствуйте его.

«Неужели он и правда был когда-то наследником престола?» – подумал Юкимаса и вежливо поклонился.

Нацука ответил царственным кивком и заговорил звонким голосом:

– Ты господин Юкимаса из Тарухи? Нам раньше не доводилось беседовать, но я давно хотел с тобой пообщаться. Буду рад, если на пиру нам удастся сесть рядом.

– О, премного благодарен.

Сразу видно – ятагарасу из Главного дома. Юкимаса, ощущая превосходство этого юноши, намного младше его, снова поклонился.

Глава дома, с удовольствием наблюдая за их беседой, потеребил бородку и добавил:

– Юкимасу на этот пост выдвинул я, разглядев в нем необходимые задатки. Не сомневаюсь, что и вам, господин Нацука, он будет полезен.

– Благодарю вас за эти слова.

– А притом у него прекрасные дети. Я сам с нетерпением жду… – Слова главы дома понемногу затихали.

Юкимаса подумал, что тот заметил лицо Юкии, но вздрогнул, услышав сзади всхлипывания и поняв, что ошибся.

– Что случилось, Юкия? Почему ты плачешь?

Глава дома говорил озабоченно, и Юкимаса, не сдержавшись, обернулся: его средний сын, дрожа крупной дрожью, без дозволения поднял голову. Остановить его отец не успел.

Распухшее, все в синяках, а теперь еще и мокрое от слез, жуткое лицо увидели все благородные господа. Юкимаса сразу почувствовал, как изменилась атмосфера среди почетных гостей.

– Юкия, что с твоим лицом? – первой вскрикнула супруга главы дома.

Она видела детей Юкимасы чаще, чем ее муж, и не могла остаться безразличной к ужасному состоянию юноши.

– Понимаете, госпожа…

– Это я виноват! Я вел себя не так, как подобает простолюдину, – сквозь рыдания надрывался Юкия, перебив отца. – Простите меня, пожалуйста! Только не мучайте больше мою семью!

При этих словах все вздрогнули, а Юкия неожиданно легко вскочил на ноги, повернулся спиной к аристократам и бросился к кому-то в дальний угол комнаты, но упал плашмя, будто поскользнулся.

– Я все сделаю, только простите! Я больше не хочу, чтобы делали больно!

Тот, перед кем он склонил голову, побледнел больше всех и вытаращил на беднягу глаза, которые чуть не выскакивали из орбит.

Молоденький благородный ворон. Лет пятнадцати, не больше. Сидит с самого краю. Происхождения не очень высокого, но очевидно, что из знатных.

Почтенный ворон рядом – похоже, отец – тонко пропищал: «Что это значит?!»

Спешно перебравшись в другую комнату, подготовленную сообразительными слугами, семья Юкимасы, глава северных земель и его супруга сели лицом к лицу с молодым вороном, перед которым упал Юкия. Сведя вместе рассказы братьев Юкии, Юкимаса наконец сумел ухватить суть происходящего.

– Стало быть, все потому, что в деревне этот мальчик съел лепешки, не заплатив?

– Вы правы.

– Сейчас ведь канун Нового года, и даже в провинции есть рынки, пусть и небольшие. Судя по всему, этот малый, вернувшийся из столичного Тюо на родину, взял на рынке с прилавка лепешки и не дал за них денег.

Все это с раздражением выложил младший сын, предводитель всех деревенских мальчишек. Похоже, дети обиженного торговца слезно молили его о защите.

– Так а почему Юкия весь в синяках?

Под недоумевающим взглядом главы дома младший сын угрюмо замолчал, и старший брат положил руку ему на голову:

– Потому что благородный ворон не прислушался к его просьбам.

В словах этих сквозила ирония: очевидно, старший брат тоже весь кипел изнутри.

– Братишка представился сыном наместника и от своего имени потребовал платы, но взамен получил не деньги, а насмешки. Он вернулся домой в слезах, и вместо него на переговоры отправился Юкия.

– Только они не захотели слушать, – опять громко всхлипывая, проговорил Юкия, и глава дома нахмурил брови.

– Если это правда, я должен подумать, какие принять меры. Кадзумаро!

Благородный юноша, которого назвали Кадзумаро, обиженно вытаращил глаза и возразил:

– Прошу, позвольте и мне сказать.

Глава дома кивнул, и Кадзумаро заметно успокоился:

– Понимаете, господин, я и не думал, что этот мальчишка и правда сын наместника. Непростительно низкому горному ворону выдавать себя за аристократа, поэтому я собирался не посмеяться над ним, а выбранить!

Знатные вороны – мия-карасу – насмешливо называли тех, кто ниже их по положению, горными воронами, или яма-карасу.

Не успел глава дома остановить его, как вскочил вспыльчивый младший сын:

– Зачем ты врешь?! Я сразу сказал, что пришел от имени наместника!

В ответ на это яростное нападение Кадзумаро злобно прищурился.

– Разве можно допустить, что вопящий ребенок, вот так, без всяких церемоний налетающий на человека, действительно отпрыск наместника? Я никак не мог поверить ему. К тому же в драку он тоже полез первым. Если бы не мои друзья, это я был бы весь в синяках, – сдержанно завершил юноша.

Он явно ничего не боялся, поэтому старший и младший братья с досадой стиснули зубы.

– Простите, но господин Кадзумаро говорит правду, – вдруг робко прозвучали слова, которые никто не ожидал услышать.

Задумчивость сменилась удивлением на лице хозяина дома, когда он взглянул на Юкию, который теперь положил руку на плечо Кадзумаро.

– Что ты хочешь сказать?

– Правда в том, что мой брат первым полез драться. Я потом только понял, что он виноват.

– Братец Юкия!

– Эй, Юкия! Ты что говоришь?!

Старший и младший братья осуждающе посмотрели на Юкию, но тот старательно не замечал их возмущения и лишь бессильно повесил голову.

– Поэтому правда и в том, что сегодня я пошел к господину Кадзумаро извиниться за грубость брата, но, кажется, задел его этим…

– Что?!

Глава дома поморщился, а Кадзумаро заметно запаниковал:

– Все не так, это ошибка! Мы просто не поняли друг друга!

– Я попросил прощения за брата, а потом снова напомнил о деньгах за лепешки.

– Неправда! – плаксиво выкрикнул Кадзумаро, но глава дома кивнул Юкии: «Продолжай».

– Слушаюсь. И он мне сказал: «Простолюдин, знай свое место!» А еще сказал: «Не ври!» Мол, разве бывают настолько жалкие благородные вороны? Я ему ответил, что в провинции благородные вороны все такие, но он мне не поверил…

– Замолчи! – в гневе завопил Кадзумаро. – Ну еще бы! Он пришел в уэ, – откуда я знал, что он высокого происхождения?

Уэ – облачение, которое заменяет обычную одежду и превращается в перья, когда человек принимает облик ворона. На первый взгляд уэ напоминает черное кимоно, но на самом деле это часть тела, покров, который создают своим сознанием. Его предпочитают военные, а также простой народ, у которого нет денег на кимоно, но люди богатые обычно не носят уэ.

Кадзумаро настаивал, что ему и в голову бы не пришло, будто сын наместника мог надеть уэ.

– И вообще, он только делал вид, что извиняется за брата, а сам пришел высмеять меня! Этот наглец вел себя вызывающе! Я думал, он продолжает лгать вслед за братом: «Брат виноват, что затеял драку, но я представляю наместника и требую, чтобы вы заплатили за лепешки».

– По-моему, очень справедливо.

– Нет, то есть да, но это же не так! – Уже заговорив, Кадзумаро понял, что сам роет себе могилу. Не добившись понимания от главы дома, он начал раздражаться. – Вы поймите, он совсем непохож на сына наместника. Я был уверен, что это простолюдин врет мне в глаза… Думал, он издевается над благородным вороном…

– И поэтому ты со своими дружками напал на Юкию, сына наместника, который пришел вместо отца полюбовно уладить дело о краже? – недовольно говорил глава дома, и Кадзумаро раскрыл рот. Казалось, он все еще не понимал, чем все закончится.

– Полюбовно уладить дело о краже?

– Жители деревни часто обращаются к семье наместника как к посредникам, чтобы договориться с аристократами. Почему ты вообще без спросу съел лепешки, которые продавались на рынке?

– Кажется, он сказал: «Это вместо налога», – тут же вставил младший брат, чуткий к любой перемене ветра.

– А еще он говорил, что «для простолюдинов вполне естественно выказывать почтение к благородным». Это было посреди рынка, так что можете проверить, множество ятагарасу это подтвердят, – пришел на помощь старший брат, и глава дома яростно поскреб голову.

– Да уж. Тоже мне, благородный ворон!

– Но, господин! Я не мог вынести, чтобы унижали честь ворона высокого происхождения…

– Болван!

От этого окрика мелко задрожали балки и столбы усадьбы.

Кадзумаро пискнул что-то и замер, а трое сыновей Юкимасы одновременно подскочили на месте.

– Ты позор рода! Ты не представляешь себе, в чем заключается долг благородного ворона, лишь строишь из себя важную птицу, а как ведешь себя с добрыми людьми?! Ты никогда не служил при дворе – и смеешь говорить о каких-то налогах?! Смотреть противно! Чему учит тебя твой отец?!

Кадзумаро побледнел, на его глазах появились слезы.

– П… простите меня.

– Прежде всего ты должен извиниться не передо мной!

– Что?!

На мгновение лицо Кадзумаро исказилось злобой, но теперь уже воскликнул Юкия:

– Нет-нет! Это мы забыли, кто мы такие, мы вели себя неучтиво! Простите нас!

Кадзумаро, перед которым опять склонили голову, казался разочарованным.

– Кадзумаро?

Глава дома окликнул юношу, и тот, увидев страшное лицо господина, прикусил губу. Чтобы извиниться, ему пришлось почти распластаться на полу перед Юкией, который и так застыл в глубоком поклоне.

– Прошу меня простить.

Кадзумаро униженно пробормотал извинения, и его вывели из комнаты. Позже, наверное, и его отца, который все это время нервничал в зале, ждало наказание.

Глава дома громко вздохнул и снова повернулся к представителям Тарухи.

– Простите, мой родственник повел себя неприглядно. Как твои синяки, Юкия?

– Ну, как… Болят, конечно.

Куда пропали недавние слезы? Юкия отвечал невозмутимо. Юкимаса, который до этих пор не имел возможности сунуть свой клюв, незаметно толкнул его локтем.

– Уж простите, господин, что доставили вам столько беспокойства. Да еще на праздничном вечере устроили такую суматоху.

– Не тебе за это извиняться, – раздался звучный, но спокойный голос, и при появлении хозяина этого голоса у всех присутствующих сами собой выпрямились спины.

– Господин Нацука! Почему вы здесь?

Взгляд главы дома устремился к входу, где спокойно стоял Нацука.

– Мне стало интересно, что у вас здесь происходит. Да и нет ничего скучнее пиршества без собеседников. – Нацука чуть улыбнулся.

Глава дома хлопнул себя по лбу и криво ухмыльнулся:

– Ох, простите нас, судя по всему, вы все-таки стали свидетелем постыдного поведения моих родственников.

– К сожалению, я действительно все видел. Господин Кадзумаро, похоже, плохо понимает, что значит быть благородным вороном. Каков будет ваш приговор?

– Не извольте беспокоиться, я не смягчаю наказание лишь по той причине, что провинившийся – мой родственник.

Нацука ответил легким кивком и без особого смущения сел рядом с главой дома.

Юкимаса, обливаясь потом из-за внезапного появления Нацуки, снова извинился:

– Простите нас за это неуместное поведение: вам пришлось наблюдать такую неприятную историю за праздничным столом…

– Не волнуйся. Хотя я, конечно, немного удивлен.

Впрочем, кто останется холоден, если посреди положенных поздравлений люди вокруг начнут бегать в слезах и бросаться на колени? Лицо хозяина дома тоже сохраняло странное выражение.

– Что ж, забудем о сегодняшнем происшествии, но должен сказать, что Юкию все-таки стоит научить вести себя соответственно времени и месту.

– Вы совершенно правы. Это мой промах…

– Я что, такой невежа?

– Цыц!

Юкимаса строго глянул на Юкию в ответ на его глупый вопрос, и тут неожиданно раздался чей-то голос.

– Кстати, мне вот что непонятно, – робко посмотрела на главу дома его супруга.

– И что же?

– Ведь Кадзумаро скоро должен явиться ко двору прислуживать молодому господину. Что вы собираетесь с этим делать?

– Да, и правда, было такое.

Молодой господин из дома Сокэ – нынешний наследник правителя и младший брат Нацуки – до сих пор жил и обучался во внешнем мире, но настала пора отправляться домой, и к возвращению молодого господина во дворец для него набирали прислужников из благородной молодежи. Глава Северного дома обещал послать ко двору Кадзумаро.

– Хм-м. Но ведь теперь Кадзумаро нельзя туда.

– Именно. А что, если должность Кадзумаро передать Юкии?

– Хм, действительно!

Глава дома обрадовался, что нашлось решение, но Юкимаса, глядя на него, застонал от такой нелепости. Он резко оглянулся: самого Юкию, с лица которого обычно не сходило глупое выражение, очевидно, застали врасплох, а вот супругу и двух других сыновей идея и удивила, и осчастливила.

Юкимаса понимал, какая это честь, но, хорошо зная сына, не был уверен, стоит ли веселиться. Зато пожилой глава дома и его супруга продолжали разговор, не обращая внимания на муки Юкимасы.

– Так и молодой господин получит прислужника, и Юкия научится хорошим манерам при дворе, верно?

– Вот уж правда, одним выстрелом двух зайцев убьем. Для начала на год, да? – Глава дома заметно увлекся идеей.

А ведь Юкимаса мог многое рассказать о среднем сыне. Не пытаясь возражать главе дома, он невольно потер живот.

Нацука, возможно заметив это, протянул крыло помощи:

– Мне тоже кажется, это хорошая идея. Но почему бы не спросить, чего хочет сам юноша?

Вот спасибо, господин Нацука! С просветлевшим лицом Юкимаса благодарно кивнул ему, и глава дома тоже выразил согласие.

– И правда. Ну, Юкия! Хочешь отправиться ко двору?

– Ни капельки!

Ответ прозвучал так быстро, что мог оскорбить главу дома, задавшего вопрос. Вот уж тот удивился.

– Почему?! В Тюо не так уж сложно занять высокую должность. Ты сможешь сделать карьеру, если только захочешь.

Но Юкия странно посмотрел на главу дома.

– Нет.

Выглядел он несчастным, но говорил решительно.

– Когда вырасту, я буду помогать старшему брату на работе и спокойно жить в Тарухи. Мне совсем не хочется ехать во дворец!

Юкия говорил очень откровенно, и даже глава дома, кажется, потерял терпение.

– Разве это сын воина? Неужели в тебе вообще нет честолюбия?

– Нисколечко! – Юкия осмеливался открыто противостоять господину.

Юкимаса надеялся, что сын откажется ехать в Тюо, но после услышанного он заерзал на стуле.

Юкия, не обращая внимания на смущение отца, искренне заявил:

– Понимаете, я буду счастлив, если смогу всю жизнь работать ради Тарухи и помогать брату, который станет здесь наместником. Это и есть моя мечта. Пожалуйста, не отбирайте у меня ее.

Однако мольбы Юкии не тронули сердце главы дома.

– Какая мелкая у тебя мечта. Мужчина должен иметь больше амбиций.

– Ты неправ. Мне кажется, у мальчика прекрасные планы, – сказала его супруга и ласково улыбнулась юноше. – И все же, Юкия, я думаю, твоему брату и Тарухи пойдет только на пользу, если ты поедешь в Тюо и наберешься там опыта. Адзуса, как ты считаешь?

Супруга Юкимасы в ответ радостно закивала:

– Я согласна. Мне всегда было жаль думать, что Юкия застрянет здесь и не сможет достичь чего-то большего.

– А ты, Юкима?

– Да, я согласен с вами, госпожа, и с матушкой.

Старший сын, зная свое место, до сих пор молчал, но теперь энергично покачал головой:

– Братец справится с чем угодно, если только возьмется. Он просто редко за что-нибудь берется…

– Тот, кто может справиться, если возьмется, но не хочет браться, просто бестолков, – заключил сам Юкия.

На мгновение старший брат растерялся, но тут же продолжил:

– Так или иначе, я буду рад, если Юкия поедет ко двору. Ему стоит побольше узнать о внешнем мире.

После таких слов брата Юкия нетерпеливо заерзал:

– Мне и так хорошо. Я никогда не собирался бросать Тарухи.

– Вот поэтому я и хочу, чтобы ты отправился во дворец!

Слушая тихую перепалку братьев, Нацука явно веселился.

– Для Тарухи будет полезно иметь родственников в Тюо. Считай, что это ради общего блага.

На лице Юкии выразилось откровенное недовольство, но Нацука спокойно улыбнулся:

– Если возникнут сложности, приходи ко мне. Я постараюсь помочь.

Если уж уговаривает сам ятагарасу из дома Сокэ, отказаться просто невозможно.

Поняв, что придется отработать при дворе не меньше года, Юкия вскричал так, будто пришел конец света:

– Да что же это! Я же говорю – не хочу!

– Уже все решено, возьми себя в руки, балбес!

Теперь уже и Юкимаса не выдержал. Пока глава дома и его супруга бурно радовались такому повороту событий, он наклонился и шепнул Юкии:

– Я уже дал слово нашему господину и господину Нацуке. Хотя бы год, перетерпи как-нибудь.

– Целый год! Да если я и поеду туда, я не выдержу столько!

Сын нисколько не пытался скрыть недовольство, и Юкимаса раздраженно облизал губы.

– Ты даже не пробовал, а уже ноешь. Закрой рот и слушай хорошенько: только попробуй распустить нюни и вернуться домой раньше времени – упеку тебя в Кэйсоин! А уж там из тебя дурь выбьют, – тихо пробормотал отец.

– Чего?! – Юкия побледнел.

Кэйсоин – это место, где обучают солдат для Ямаути-сю, гвардии дома Сокэ. А раз там готовят будущих стражей, ему точно никто не даст поблажек. Попасть в Ямаути-сю – большая честь, но очень немногие заканчивают школу и действительно становятся гвардейцами. А остальные – больше половины – либо пятнают себя позором, не выдержав обучения, либо отправляются в ряды обычных солдат, где из них выжимают все соки.

Юкия вдоволь наслушался рассказов дяди, младшего брата Юкимасы, о том, насколько тяжела жизнь в Кэйсоин – хуже некуда. Он всегда заводил эту тему, когда выпьет. Юкия почувствовал: правда и отвратительная реальность стоят рука об руку за его спиной. Если обернуться – ему конец.

– Пожалуйста, только не это. Там я помру, без шуток!

Поняв, что он загнан в угол, братья отвели вгляды. Они заметили, что Нацука усмехается, видимо услышав этот разговор. Однако ни братья, ни Нацука не собирались поддерживать Юкию.

– Раз ты все уяснил, год выдержишь. Под угрозой смерти ятагарасу способны на все.

* * *

Так было принято решение послать ко двору бестолкового среднего сына из Тарухи.

* * *

Когда о Юкии забыли и стали обсуждать, когда отправить его во дворец и как подготовить к отъезду, он закрыл лицо руками, точно плача.

– Проклятье. Кажется, я перестарался.

Прошло два месяца после праздничной новогодней церемонии.

Юкия вместе с отцом прибыли в Тюо.

От Тарухи до Тюо можно было добраться либо в облике птицы, либо на «конях». Однако, как правило, ятагарасу стыдятся обращаться в воронов. Благородные мия-карасу всю жизнь проводят в облике человека, да и простой народ предпочитает оставаться людьми. Лишь бедняки, которые вынуждены в образе птицы зарабатывать свои гроши и перевозят других ятагарасу, заключают договор и никогда с тех пор по собственному желанию не превращаются в человека. Именно поэтому их называют конями.

По-видимому, Юкимаса не собирался обращаться в птицу и хотел лететь на коне. Юкию посадили к отцу на одного из воронов, которых держали в усадьбе наместника, и полдня тот нес его до Тюо.

В отличие от отца и старшего брата, на которых лежали обязанности наместника, Юкия не думал, что когда-нибудь окажется в Тюо. Уже в тот момент, когда только показалась гора Тюо, ему страшно захотелось вернуться домой. Отец же, не подозревая о чувствах сына, с важным видом направил коня к заставе.

На этой заставе пришельцы из северных земель, въезжая в Тюо, получали пропуск. Когда Юкимаса с сыном спустились на чисто выметенную площадку, окруженную плотно сбитой оградой, к ним тут же подскочил прислужник и взял коня за уздечку.

Сняв с головы ткань, намотанную для защиты лица от ветра, Юкия вслед за отцом слез с седла.

– Документ у тебя с собой?

– Думал потерять, но пересилил себя, так что пока у меня.

– Вот и хорошо, – кивнул Юкимаса.

Отдав поводья прислужнику, он привычным движением вскинул вещи на спину и зашагал вперед. Юкия вместе с ним вошел в здание, очень похожее на усадьбу наместника в Тарухи, быстро зарегистрировался и показал документы.

Когда они снова вернулись к коню, у того на шее уже висела черная лента с белой каймой и плотно вышитым знаком, подтверждающим статус наместника. Если лететь без этого знака, с земли вполне могут и подстрелить, заподозрив, что кто-то проник в земли Тюо без дозволения.

Заметив, что Юкимаса приближается за конем, слуга вежливо обратился к нему:

– Изволите сразу лететь дальше?

– Нет, хотел показать сыну призамковый город. Не приведешь коня туда?

– В какую конюшню желаете?

– В конюшню Северного дома. И еще: передай, что мы придем туда сегодня до заката, хорошо?

– Да, конечно.

Каждый из четырех домов имеет по два жилища: свои основные усадьбы, построенные в своих землях, и придворные дома, в которых временно живут в Тюо. Все гости обычно размещаются в этих придворных домах, и один из них с завтрашнего дня станет для Юкии временным пристанищем в столице.

– Ох, тоска какая! – простонал он.

Услышав это, Юкимаса укоризненно поднял бровь:

– Не говори так, паршивец! Ты получил почетное место и должен слезно благодарить за такую милость!

– У меня настоящие слезы на глазах. Вы, батюшка, тоже ведь не хотите этого.

– Пока ты смеешь говорить так, семья Кадзумаро, которая потеряла это место, скорбит и страдает, будто покойника оплакивает.