Последний дракон

Когда случился Раскол, мир пошатнулся. Люди бежали в страхе, но никому не было спасения. Мир накрыло волной ужаса и тьмы, ибо пришли к нам Поднебесье и Пекло. Они смели с лица земли наши города, затопили наши пастбища, погубили наши урожаи и стада. Мы голодали, наши драккары стояли, и не было ветра, чтобы наполнить их паруса. Не было и сил, чтобы взять весла в руки и вновь выйти в море. Свальд покинул нас. Но не по своей воле. Доселе неведомо нам, почему он и прочие ушли, бросили мир на растерзание этим тварям, что зовут себя Поднебесьем и Пеклом. Но уходя, осталось избранным из нашего народа поверье. Поверье обросло мифами. Мифы стали легендами. Но все они молвят об одном. Спустя десять сотен лет, Свальд и его братья и сестры вернутся. В тот день разверзнутся небеса, и над миром воссияет три луны. Это будет последний день мира. Это будет Норскваген. День, когда мы вновь оседлаем Ветер и покорим море. Мы будем ждать Свальда и поплывем... Далее

нас получилось. Она снова оказалась права. Вскоре мы перенесем Город к границам Раскола, дабы бдеть за узниками денно и нощно. Хотя истинная цель заключается в ином… Но Мать была права и в другом. Я уже ощущаю изменения в мире. Раскол продолжается. Если мы его не остановим, творение Матери будет разрушаться, и однажды даже наших сил не хватит, чтобы остановить…»

– Ты сам виноват, сын, – вполголоса ответил Рунволд. – Ты сам посеял ветер, который вернулся тебе в виде бури.

…братья и сестры не знают, что делать. Но я придумал способ. Я возьму идолы Богов и помещу их туда, где им будет самое место – в местах силы, в местах, где их не смогут найти те, кто последует после нас. Покуда не закончится трехлунье, ключи нельзя держать близко друг к другу, иначе узники освободятся. Я же разобщу их. Лишенные связи, они не смогут противиться силе крепости Матери. Они навеки останутся во тьме, а Творение продолжит жить. Раскол будет остановлен…»

…мы пленили их и заточили в крепости, возведенной Матерью и первыми людьми. У