Снегозавр

Глава третья
Санта высиживает яйцо

Видели когда-нибудь дом больше школы? У Санты такой дом!

А видели дом больше замка? У Санты такой дом!

А дом больше Луны видели?

М-м-м… пожалуй, дом Санты всё же не больше Луны. Но не сомневайтесь, он просто

Представьте самый большой и великолепный дом, который только можно вообразить. Представьте, что он построен из прочных толстых бревен. Добавьте три витые башенки, четыре высоченные дымовые трубы, из которых валит серебристый дым, и девяносто девять окон из разноцветного стекла (плюс еще одно с непрозрачным стеклом – там у Санты ванная).

А теперь представьте массивную парадную дверь из толстой крепкой сосны с сияющим дверным молоточком в форме снежинки из прочного небьющегося льда. Раньше к двери вела мощеная дорожка, но эльфы то и дело проваливались в промежутки между камнями, и тогда Санта сделал ровную подъездную дорожку для саней. Теперь эльфы подкатывают на своих маленьких саночках прямо к дверям.

А по обе стороны от этой дорожки раскинулся сад, где растут заснеженные ели.

Это снежное ранчо.

Тут, в самой северной точке Земли, живет Санта-Клаус.

Соня и все остальные живут рядом – на другом конце дороги для саней находится деревня эльфов. Размером она с небольшую деревушку у нас на земле.

Это просто фантастическое место! Вот вам план деревушки, взгляните сами. Есть тут просторные оленюшни с высокими потолками (чтобы северные олени Санты могли летать). Есть поле для игры в мини-гольф с аттракционами на тему Рождества. Кинотеатр, где показывают лучшие рождественские фильмы. Библиотека с книгами про Рождество. Четыре кофейни, где подают лучший кофе на Северном полюсе. Каток (на самом деле это открытый бассейн Санта-Клауса, но он круглый год покрыт льдом). Эльфы обожают хорошо поесть – особенно всяких сладостей, – поэтому кондитерские и булочные тут в каждом втором доме, и повсюду пахнет карамелью и свежей выпечкой. И это еще далеко не всё, что тут есть!

Соня, Конопатый, Скороход, Сластена, Звездочетка, Щекастик, Снежок и Брокколи ввалились на снежное ранчо Санта-Клауса через массивные деревянные двери. Осторожно ступая, согнувшись под весом замерзшего яйца, они прошли по коридору. И хором пропели:

 
Санта! Скорее!
Помочь ты нам должен!
Тащить этот груз
Мы больше не можем!
 

В ответ из другого конца коридора раздался грохот тяжелых сапог – БУМ! БУМ!

Внезапно шаги стихли и на минуту воцарилась тишина. А потом с потолка на цирковой трапеции спустился огромный здоровяк.

Это и был Санта-Клаус! Он любил появляться неожиданно.

Такого толстяка вы себе не можете даже вообразить! Попробуйте поставить рядом двух своих самых толстых родственников (сделайте это мысленно, тогда они ничего не узнают) и представьте, что это один человек! Получится Санта-Клаус. Да, вот такой он здоровенный! Не просто толстый, а ТОЛСТЕННЫЙ!

Несмотря на то, что Санта был толстым, как пятьдесят эльфов, он отличался поразительной ловкостью.

Например, бегал быстрее всех в северном полушарии.

А еще умел танцевать, встав на носочки, как балерина.

И абсолютно бесшумно делал сальто вперед и назад – как ниндзя, огромный пузатый ниндзя.

Как-то раз он прошел по канату от Северного полюса до Южного и даже проделал полпути обратно. Но потом он натер ногу, и пришлось вызывать сани.

Санта сделал три сальто назад, два кувырка вперед и остановился посреди большого коридора – всего в нескольких миллиметрах от нашей компании. Ярко-красный комбинезон плотно обтягивал его огромный живот. Санта принялся нетерпеливо прыгать, скакать и бегать вокруг эльфов на цыпочках, пытаясь разглядеть, что это они такое несут (яйцо по-прежнему было укутано их теплыми пальтишками).

– Как здорово! – восторженно воскликнул он. – Сущие чудеса. Отменно! Что за фантастическое зрелище. Какая прелесть! Как загадочно и таинственно. Таинственно и загадочно! О, восемь моих маленьких друзей, что это у вас там? Можно потрогать? А посмотреть? Минуточку… Я, конечно же, знаю, что это! Разгадка очевидна! Это… это… а что это, кстати?

Эльфы сняли укрывавшие яйцо куртки и пальто, и Санта увидел сияющую скорлупу.

– Хм-м-м, – с любопытством протянул Санта.

– Вот именно – хм-м-м! – ответили эльфы.

– Интересно, – шепнул Санта в свои белые пушистые закрученные усы.

– О-о-очень интересно, – повторили эльфы, надеясь, что Санта ответит им в рифму.

– Где вы его нашли, скажите честно? – Санта просиял оттого, что ему удалось подобрать рифму. Обычно у него не очень-то получалось рифмовать, разговаривая с эльфами, а их это очень расстраивало.

– Нашли его во льду! В прорытом нами ходу! – воскликнул Брокколи.

– Ого! – Санта вдруг всполошился. – Если яйцо лежало в ледяных копях, значит, ему очень, очень много лет! Оно, наверное, даже старше меня, а мне пятьсот… нет, погодите, шестьсот пятьдесят… двадцать… Чтоб тебя! Забыл, сколько мне лет!

Эльфы переглянулись: отчасти взволнованно, потому что им хотелось поскорее разгадать загадку древнего замерзшего яйца, а отчасти недовольно, потому что Санта, кажется, больше не собирался говорить в рифму.

– Но что же нам делать с замерзшим яйцом? – спросил Скороход.

– Может, сварим его, да и дело с концом? – предложил Щекастик.

Но тут яйцо снова слегка вздрогнуло!

– Сварим? Слопаем? – возопил Санта. – Ах вы маленькие прожорливые негодяи! Разве можно? Ведь в яйце кто-то есть! Кто-то живой! Его нужно осторожно отогреть. Окружить заботой! Его нужно полюбить! Ему нужна мамочка, которая его высидит, как мама-наседка высиживает цыплят. – Он огляделся, словно ожидая увидеть в комнате гигантскую курицу, готовую немедленно приступить к высиживанию яйца.

– Но Санта, яйцо же без мамы осталось! Пусть кто-то другой посидит на нем малость! – воскликнул Соня.

– Святые колокольчики, Соня, ты прав! – ответил Санта. – Но чей зад достаточно велик, чтобы отогреть такое большое яйцо?

Тут эльфы запели песенку, которая звучала примерно так:

 
Греть булыжник стылый
Эльфу не под силу.
Попа эльфа так мала!
Не дает она тепла.
Чтобы высидеть птенца,
Попа толстая нужна!
Попа толще, чем у эльфа,
Раза эдак в сорок два!
 

Допев песенку и станцевав свой танец, эльфы опустились на колени и простерли руки к Санте, глядя на него глазами, полными надежды.

– Я? – оторопел Санта. – Но я не могу сейчас высиживать яйца! Рождество на носу – столько всего еще нужно сделать! У меня планы… упаковка подарков… и всё такое… – Санта перечислял отговорки, но в глубине души понимал, что есть вещи, которые просто необходимо сделать в первую очередь. И он единственный, кому это под силу. Эльфы сами справятся с подготовкой к Рождеству. А ему ничего не остается, кроме как усесться на замерзшее яйцо и начать высиживать его!

Так он и поступил.

Глава четвертая
Внутри яйца

Санта высиживал яйцо день и ночь. Ему было очень неудобно (можете себе представить), но эльфы приносили ему на подносе завтрак, второй завтрак, легкий перекус в одиннадцать часов, потом обед, полдник, ужин и поздний ужин.

И каждый раз пели песенку. Они даже прикатили телевизор в чулан, в котором устроили инкубатор, чтобы Санта мог смотреть свои любимые рождественские фильмы (в которых сам же чаще всего был главным героем). Он смотрел кино, а яйцо тем временем медленно оттаивало.

Иногда оно вздрагивало, и чем дольше Санта сидел на нем, тем чаще это происходило. Санта знал, что это хороший знак!

Но времени оставалось совсем мало, приближалось Рождество.

– Ну, давай же, птенчик, кем бы ты ни был! Если не вылупишься к Рождеству, придется оставить тебя и улететь. Выбора у меня нет! Не хотелось бы тебя бросать, но дети во всем мире на меня рассчитывают. Это мой долг, понимаешь? – встревоженно прошептал Санта, когда часы пробили полночь, отмерив конец еще одного дня, в который птенец – или кто-то другой, кто сидел внутри яйца, – так и не вылупился.

Тогда у Санты возникла идея. Не пойдет ли дело быстрее, если в чулане станет жарче?

– Соня, а включи-ка отопление на полную! – велел он.

Через несколько часов на снежном ранчо стало жарко, как в сауне. Брокколи даже отрезал у брюк штанины и превратил их в шорты. Вскоре эльфы последовали его примеру, решив, что Брокколи выглядит очень модно, и впервые в истории на прилавке сувенирного магазинчика в деревне эльфов появились вязаные безрукавки вместо свитеров и кепки вместо толстых шерстяных шапок. Такой жары на снежном ранчо еще не бывало! Сам Санта-Клаус остался в полосатой майке и праздничных рождественских трусах – красных с белыми снежинками и, к тому же, музыкальных (когда их надеваешь, они играют рождественскую песенку). Он сильно вспотел, но был готов на любые жертвы, лишь бы птенец вылупился вовремя.

Всё это время Санта и эльфы гадали, кто же сидит в яйце. Кто-то сказал, что там внутри, наверное, выводок гигантских кроликов. Другие утверждали, что это яйцо огромного полярного медведя. Было высказано еще немало нелепых предположений, и ни одно не попало в точку.

Но ведь, в отличие от тебя, эльфы не знали начала этой истории. Ты-то небось уже догадался, что это яйцо было тем самым, с которого началось наше повествование? И, в отличие от Санты и эльфов, ты знаешь, кто в нем сидит…

Вскоре в адвент-календаре Санта-Клауса осталась всего одна шоколадная конфета. А это означало, что наступил канун праздника.

– Поторапливайся, яичко, времени совсем нет! – вздыхал Санта, похлопывая по гладкой скорлупе.

Все эльфы до единого и их родственники собрались в инкубаторе, чтобы поддержать Санту. Одни принесли свечи, другие притащили из дома маленькие электрические обогреватели. Рассевшись вокруг яйца, эльфы весь день пели рождественские гимны, призывая малыша поскорее вылупиться.

Через некоторое время Соня внимательно осмотрел яйцо, прощупав каждый сантиметр скорлупы. И повернулся к собравшимся с печальным выражением на вспотевшем лице.

– Боюсь, что на яйце ни одной трещинки.

Санта тяжело вздохнул. Он знал, что пора покинуть яйцо и начать готовиться к…

Вдруг раздался оглушительный треск. Эльфы взволнованно подскочили.

– А ну тихо! – шепотом велел Санта-Клаус и опустил ладонь на острый конец яйца. Провел рукой по блестящей гладкой скорлупе, которая отогрелась и уже не была ледяной. И вдруг замер. Он что-то почувствовал! Да, он нащупал ее – крошечную трещину в скорлупе!

– Сейчас вылупится! – воскликнул Санта.

Все замерли в ожидании чуда. Санта осторожно слез с яйца, встал рядом с эльфами и все они не сводили глаз с яйца.

Откуда-то послышался глухой рокот. Это был очень необычный звук, похожий на грохот приближающегося поезда или очень громкое урчание в животе у сильно проголодавшегося человека. Звук исходил из яйца. Санта и восемь эльфов, обнаруживших яйцо, взволнованно переглянулись.

Они выглядели напряженно-взбудораженными, а может, взбудораженно-напряженными – трудно было сказать наверняка.

Рокот усилился. Яйцо задрожало. Крошечная трещина расширилась и превратилась в глубокую темную расщелину, куда уже почти можно было заглянуть!

Эльфы крепко схватились за руки. Соня испуганно засопел.

А потом всё закончилось так же внезапно, как началось.

Рокот стих.

Дрожь прекратилась.

Никаких новых трещин не появлялось.

Наступила полная тишина.

Все в комнате замерли – но не Санта. Тот храбро шагнул вперед и заглянул в яйцо. Почти ничего не было видно, потому что внутри было очень темно… Но вот, кажется, что-то блеснуло… Санта пригляделся, и что-то блестящее вдруг… моргнуло!

– Глаз! – ахнул Санта.

Блестящий глаз приник к трещине и оглядел собравшихся.

Санта от неожиданности чуть не подскочил до самого потолка. Увидев это, эльфы тоже чуть не подскочили до самого потолка. Оправившись от испуга, Санта и эльфы нервно рассмеялись – надо же было так перепугаться!

Тут-то всё и произошло.

Санта и эльфы едва успели пригнуться, когда яйцо взорвалось и разлетелось на миллиард сверкающих осколков, которые тут же превратились в блестящую пыль.

Санта медленно выпрямился и стряхнул блестки сначала с бороды и усов, а потом с трусов. Протер стекла своих полукруглых очков, а когда снова нацепил их на нос, то просто не поверил глазам! Посреди комнаты, там, где всего несколько мгновений назад лежало яйцо, теперь находилось то, что никак не могло там находиться… Но ведь это Северный полюс, а на Северном полюсе возможно всё, что угодно!

– Что это? – воскликнули эльфы.

– раздалось в ответ.

– Батюшки! – Санта-Клаус утер слезу. – Да это же детеныш ДИНОЗАВРА!

Глава пятая
Рождественский динозавр

Эльфы подняли жуткий шум, засыпав Санту вопросами (естественно, в рифму):

 
– Это что ж за вид такой?
– Дикий он или ручной?
– Как его мы станем звать?
– Можно имя «Джинни» дать – если девочка?
– Ни-ни! Повнимательней взгляни!..
– Ой, да, точно, извини!
 

– Довольно! – воскликнул Санта, призывая расшумевшихся эльфов успокоиться. Ему и самому хотелось получше рассмотреть нового, только что вылупившегося члена их полярной семьи. Это действительно был мальчик (спасибо Соне, который подсказал остальным). Санта медленно обошел удивительное существо, сидевшее на полу. Динозаврик был совсем не похож на тех представителей своего вида, которых Санта видел в книжках или в музее.

Его чешуйчатая кожа казалась ярко-голубой. Она отражала свет и блестела так, что издали динозаврик был похож на великолепную статую из полупрозрачного льда. Но стоило Санте подойти ближе, и он увидел, что шкура динозавра переливается тысячами ярких оттенков, которые на спинке складываются в удивительный узор. Может быть, оттого, что яйцо долго пролежало во льдах – или просто по чистой случайности – этот узор напоминал большие симметричные снежинки, которые словно обсыпали его от макушки до самого кончика длинного хвоста, свернутого кольцом, как у огромной чешуйчатой кошки.

Динозаврик заморгал, и Санта понял, что он напуган. Тогда Санта протянул свою большую теплую ладонь к малышу и посмотрел ему в глаза. Динозаврик сразу перестал бояться. Это у Санты всегда получалось: стоило ему посмотреть на вас своими добрыми веселыми глазами, как тревоги и волнения таяли, будто сосульки на солнце.

Санта погладил динозавра по чешуйчатой головке и обрадованно воскликнул:

– Как вовремя ты вылупился! Счастливого Рождества! – Динозаврик улыбнулся и высунул язык. После того, как он провел миллионы лет в замерзшем яйце, ему повезло родиться в таком волшебном месте!

– Хм-м, но что же ты за динозавр? – задумался Санта, вычесывая скорлупу из бороды. – Соня! Сбегай в библиотеку и принеси энциклопедию.

– Так точно, ваше Веселейшество, сейчас… а-а-а! – Соня хотел было закончить фразу в рифму, но Санта быстро вытолкал его из комнаты. Буквально через несколько секунд эльф вернулся, неся на голове увесистый том.

– Так-так, – Санта поправил на носу очки в медной оправе, взял энциклопедию и принялся ее листать. – Что тут у нас… абрикосовый джем… букашки… большие букашки… вата сахарная… гномы… ага! Вот и динозавры. – Он положил раскрытую энциклопедию на землю, чтобы эльфам было хорошо видно.

В книге было не меньше сотни картинок со всевозможными динозаврами. Чешуйчатые с рогами и рогатые с чешуйками, красные с когтями и голубые без когтей. С перьями, перепонками, плавниками и гладкой кожей; динозавры-хищники и травоядные динозавры… Но ни одно из сотен описаний в книге даже отдаленно не напоминало детеныша, сидевшего перед Сантой и эльфами.

Тогда эльфы воскликнули:

– Его здесь нет! Нет, правда, честно! Это новый динозавр, совершенно неизвестный!

Тут пробили старые часы с кукушкой, в комнату вбежал Щекастик и торопливо пропел:

 
Сани загружены, ехать пора,
Подарков и сладостей ждет детвора!
Олени накормлены перед дорогой,
Сил для полета теперь у них много!
Скорее же, Санта! На сани – и к детям!
А мы тут присмотрим за маленьким этим!
 

– Да, мы уж о нем позаботимся! – пропели Звездочетка и Скороход, хоть и не в рифму, зато громко и хором.

Остальные эльфы из восьмерки, нашедшей яйцо, закивали. Щекастик был прав: Санта-Клаусу пора было лететь и выполнять свои рождественские обязанности. Ведь наступил канун Рождества – единственный день в году, когда веселого толстяка нельзя беспокоить по пустякам. Санта кивнул, встал и уже собирался уйти, когда кто-то легонько тронул его за щиколотку. Посмотрев вниз, он увидел Брокколи: тот стоял, задрав голову, и нервно поглаживал малыша по бархатистым чешуйкам.

– Санта, прошу, перед уходом придумай имя нашему рождественскому динозавру!

– Хм-м… Рождественский динозавр, значит… – задумался Санта.

И тут же его лицо расплылось в широкой веселой улыбке.

Рождественский динозавр! Вылупившийся из яйца, найденного во льду под снежными полями!

Санта откашлялся, призвал всех к порядку и самым торжественным и громким голосом объявил:

 
Мои прекрасные полярные друзья!
Хочу вас от души поздравить я,
Ведь перед нами чудо, без сомненья!
Вы посмотрите – просто загляденье!
Единственный, оставшийся на свете,
Наш динозавр – один на всей планете!
 

Эльфы слушали, и их крошечные глазки наполнились слезами. Санта редко говорил с ними так торжественно, но когда это случалось – до чего же хорошо у него это выходило!

Санта продолжал:

 
Ценю я ваши преданность и дружбу,
Ну и, конечно, непростую службу,
Что столько лет при мне несете вы.
Но эту ночь я буду помнить вечно —
Когда по вашей доброте сердечной
Возник малыш из вечной мерзлоты!
Как величать диковинного зверя,
В его существование поверя?..
Но хватит размышлять и сомневаться!
Пусть Снегозавром впредь он будет зваться!
 

Снегозавр издал довольный рык, а полярные эльфы начали ликовать. Они еще долго пели и плясали в компании нового питомца, а Санта тем временем развозил подарки по всему миру. Это Рождество навек сохранилось в их памяти.

Глава шестая
Волшебные летающие олени

Расти на Северном полюсе Снегозавру было очень весело. Ему нравилось смотреть, как белые медведи играют в настольный теннис, а лесные феечки ловят маленьких подводных насекомых (у фей они считаются деликатесом, а по вкусу похожи на чипсы). Он видел, как снеговики катаются на коньках, а моржи танцуют вальс.

Но больше всего времени Снегозавр проводил с Санта-Клаусом и эльфами, которые его нашли – Соней, Конопатым, Скороходом, Сластеной, Звездочеткой, Щекастиком, Снежком и Брокколи. Они стали для него настоящей семьей.

Снегозавр рос и креп, а эльфы и Санта о нем заботились. Каждый день они давали ему на обед сорок два мясных пирога, купали в слезах счастья, пролитых феечками (эти слезы отмывают любую грязь), выгуливали три раза в час – короче, делали то же самое, что твои мама с папой делали для тебя, когда ты был маленьким. Восемь эльфов и Санта заменили динозаврику родителей, и он полюбил их всем сердцем.

Санта и эльфы стали малышу прекрасной семьей, но порой ему бывало очень одиноко. Он чувствовал себя одиноким, потому что был не таким, как все. Дело в том, что других динозавров в мире не осталось. Эльфов вокруг было сколько угодно, полярных медведей тоже; моржей, китов, снеговиков и лесных феечек – не счесть. Но Снегозавр был одним-единственным, и от этого ему становилось очень грустно.

Когда Снегозавр грустил, подбодрить его могло только одно. В такие моменты он навещал своих самых любимых зверей в мире: волшебных летающих оленей Санты!

Волшебные летающие олени были самыми восхитительными созданиями на планете. Попробую-ка я вам их описать.

Представьте себе мягкие бархатистые рожки. А теперь вообразите рожки вдвое мягче и вдвое бархатистее!

Представьте темные выразительные глаза с мерцающими искорками – как ночное небо, усыпанное звездами.

Представьте существо с темно-коричневым мехом, увешанное звенящими маленькими колокольчиками…

И четыре сияющих золотых копытца, которые как будто светятся изнутри…

А теперь представьте, что это удивительное создание летит, поднявшись на десять метров над землей! Вот такой он, волшебный рождественский олень Санта-Клауса.

Снегозавру эти олени казались поистине восхитительными. Он часами наблюдал, как они летают кругами высоко над его головой. Дело в том, что у Снегозавра был один секрет…

Он мечтал научиться летать как они.

Снегозавру казалось, что если он научится летать как олени, то уже не будет таким непохожим на остальных живых существ, которые его окружают. Возможно, однажды его даже запрягут в сани Санта-Клауса!

Стоило этой идее поселиться у Снегозавра в голове, и никто на всем Северном полюсе уже не мог его отговорить. Везти сани Санта-Клауса в канун Рождества в одной упряжке с оленями стало целью всей его жизни, и ни о чем другом он больше думать не мог.

«Если уж олени умеют летать, то и я смогу!» – рассуждал наш динозавр про себя, если динозавры вообще могут рассуждать. Он поклялся, что не пожалеет никаких усилий, лишь бы оторвать свой чешуйчатый хвост от земли и воспарить под облаками в оленьей упряжке!

Поэтому Снегозавр начал есть то же, что и олени, и пить ту же воду. Он даже ночевать стал в оленюшне: надеялся, что волшебная способность к полетам каким-то образом передастся и ему.

Но всё оказалось не так-то просто. Видишь ли, олени летают не потому, что у них особая еда, питье или место для сна. Не при чем тут и их большие бархатистые рога и сверкающие золотом копыта. Всё дело в тайной магии – сильнейшем и древнейшем волшебстве на Земле.

Любой ребенок в мире слышал о летающих оленях Санта-Клауса. Миллионы детей, таких же, как ты, не просто думают, что олени Санты умеют летать – они верят, что летающие олени существуют, и ни капли в этом не сомневаются. А вера – самое сильное в мире волшебство. Вера – единственное магическое средство, благодаря которому становится возможным то, что раньше казалось немыслимым! То, что представлялось неосуществимым, сбывается! А уж если верит ребенок… Детская вера сметает все препятствия!

Вот если бы все дети в мире вдруг перестали верить в Санта-Клауса, летающих оленей и прочие чудеса, происходящие на Северном полюсе, все эти фантастические вещи тут же исчезли бы, как лопнувший мыльный пузырь! Вот почему верить так важно. Благодаря вере волшебство не умирает.

Надеюсь, теперь вам ясно, в чем дело? Ни один ребенок на Земле не знал, что на Северном полюсе живет динозавр. И ни один ребенок не верил, что динозавры умеют летать. Поэтому у Снегозавра ничего и не получалось.

Снегозавр мог сколько угодно разгоняться и подпрыгивать, но пока дети в него не поверили, ему было никак не взлететь.

* * *

Первого декабря Снегозавр в одиночестве гулял вокруг деревни эльфов и грустил. На Северном полюсе уже царила предрождественская суматоха. Вдалеке на заснеженном поле снеговики затеяли игру в снежки. Однако с такими маленькими лапками, как у Снегозавра, вылепить нормальный снежок не получалось. Эльфы поставили на ранчо Санта-Клауса громадную елку, но наряжать ее у динозавра тоже выходило плохо: он вечно цеплялся когтями и хвостом за мишуру. Он не умел плавать, как нарвалы, или красиво упаковывать подарки, как феечки. Наш динозавр действительно очень отличался от остальных обитателей Северного полюса и не находил себе среди них места.

Снегозавр издал глухой печальный рык. Он брел, оставляя в снегу длинные одинокие отпечатки когтистых лап и волоча за собой чешуйчатый хвост. Он смотрел вдаль, туда, где возвышались большие северные горы. Глядя на северное сияние, озарявшее небо зелено-синими бликами, он спрашивал себя: есть ли на свете кто-нибудь, хоть немного похожий на него? Есть ли на Земле хоть одно живое существо, которое понимает, что это значит – быть другим?

Снегозавр не знал, что в эту самую минуту далеко-далеко от Северного полюса один маленький мальчик смотрит на небо и думает о том же. Этот мальчик прекрасно знал, каково это – быть непохожим на всех.

Вы с этим мальчиком уже знакомы.

Ведь это был Уильям Трандл.