Tsitaadid raamatust «С пингвином в рюкзаке. Путешествие по Южной Америке с другом, который научил меня жить»
Время идет, и за место в нашем сердце начинают бороться новые члены семьи, друзья и домашние животные, но место, опустевшее после тех, кто был в нем прежде, так и остается пустым. Те, кого мы любим, остаются живыми в нашей памяти, наших разговорах и наших историях, хотя мы далеко не вмегда готовы признаться окружающим, насколько нам были дороги ушедшие.
Люди с гораздо большей охотой делились самым сокровенным с пингвином, а не с другими людьми. Возможно, именно такими и должны быть взаимоотношения людей и пингвинов по задумке самой матушки-природы.
Мне довелось услышать немало разговоров, которые гости вели с птицей по-испански и по-английски (поразительно, но Хуан Сальвадор прекрасно понимал оба языка). Хуан Сальвадор был замечательным собеседником для взрослых и детей, потому что умел внимательно и терпеливо слушать все, что ему говорят, от замечаний о погоде и до самых откровенных чистосердечных признаний. Кроме того, пингвин никогда не перебивал. Он смотрел людям прямо в глаза. В результате все пребывали в полном убеждении, что Хуан Сальвадор - мудрая птица. Даже внешний вид пингвина внушал доверие: он был "одет" в черное одеяние с белым воротничком, как деревенский престарелый пастор времен королевы Виктории, и двигался так, будто у него старческая подагра. Если бы на груди пингвина была не черная линия на фоне белой манишки, а крест, то он бы тянул как минимум на епископа.
Впечатление о пингвине как внимательном слушателе складывалось благодаря тому, что Хуан Сальвадо периодически наклонял голову набок и смотрел на гостя то левым, то правым глазом. Все разговаривавшие с пингвином были уверены в том, что он не только не болтлив и никому не раскроет их секретов, но и в том, что он полностью поддерживает идеи, которые ему высказывали. Отсутствие дара речи было только на руку Хуану Сальвадору, а его сияющие глаза словно говорили: перед вами гигант мысли и, возможно, великий оратор. Пингвин питался богатой фосфором рыбой, что, вероятно, наводило на мысль о недюжинном интеллекте птицы.
Любимые нам не навечно даны,
За малый процент мы берем их взаймы.
И скорбь не зависит порой от того,
Мы долго иль кратко любили его.
Кредит, хоть короткий, хоть долгий - все плох,
Ведь все же придется выплачивать долг...
Зачем же, пред тем, как на небо уйдем,
Мы сердце собакам терзать отдаем?
(Редьярд Киплинг "Сила собаки")
Да и кто не будет чувствовать мебя счастливым, прогуливаясь по пыльной дороге с пингвином, когда дело уже идет к вечеру?
Таможенник слушал мои разглагольствования с выражением, напоминавшим подошву армейского сапога.
Манили меня две дороги,
а я -
Неторную выбрал в иные края,
И прочее сразу утратило смысл.
(Роберт Фрост "Неизбранная дорога")
Ум человека рационален, а его чувства иррациональны. Чтобы найти баланс между наплывом чувств и здравым смыслом, люди пишут некрологи и говорят теплые слова про умерших во время похорон.
Жить в Буэнос-Айресе с пингвином представлялось совершенно невозможным. Мне пингвин был нужен приблизительно так же, как этому пингвину нужен был, скажем, мотоцикл.
