Tsitaadid raamatust «Смерть в Венеции (сборник)»
все с пассивной готовностью принимают ту степень уважения, которую ты уверенно выказываешь самому себе.
Ведь едва ли не всякой художественной натуре присущи неодолимая и предательская
– Фу, – говорил отец, закладывая руку за отворот сюртука и читая дневник, который я после обеда приносил в гостиную. Складки у него между бровей становились глубже. – Не радуешь ты меня, вот тебе мое слово. Что же из тебя выйдет, скажи на милость? Никогда не выбьешься в люди…
гнутыми ножками, на котором лежала плюшевая скатерть и стояли роскошные
Запели скрипки, в их пение с грохотом ворвались духовые, пал Тельрамунд, в оркестре воцарилось всеобщее ликование, а маленький господин Фридеман сидел неподвижно, бледный, тихий, низко втянув голову в плечи, прижав указательный палец к губам, а другую руку заложив за отворот фрака. Пока падал занавес, госпожа фон Ринлинген встала и вышла с супругом из ложи. Господин Фридеман, не глядя в ее сторону, проследил за ними,
