Мама года, или Замуж за гада

Глава 4

Но ответ учителя, больше похожий на просьбу, чем на приказ, обескураживал своей простотой.

– Что-нибудь успокаивающее. – Эрика подперла голову рукой, чуть прикрыв веки.

Куда катится ее жизнь? Влюбилась, глупая, не в того.

Эльф наблюдал за ней. Неужели Дамбу и правда так плохо?

Совесть проснулась и стало как-то неприятно даже вспоминать о всех своих выходках.

Тариэлин молча кивнул и ушел в чайное хранилище, выбирать ингредиенты.

Вернувшись, он поставил воду греться и расставил банки с чаем на столе.

Эрика с вялым интересом наблюдала, как ее подопечный выкладывает в низкую пиалу зеленый чай, цветы липы и листья мелиссы.

Эльф с сомнением вертел лимон в руках, можно ли его использовать? Такое полагается кушать только господам, но насколько он знал, герцог часто делит трапезу с Эйрикуром.

Попаданка, ясное дело, так не считала, она просто стояла первая в очереди на герцогские объедки, а остальные растаскивали, что осталось.

Помявшись минуту, знаток чая в десятом поколении все же отложил лимон в сторону.

Чайник закипел.

Тариэлин прогрел заварник, слил воду, засыпал чайные листья и смесь трав, и дал им минуту полежать, и после залил кипяток.

Дав настояться заварке три минуты, разлил чай по кружкам. Эрика взяла чашку обеими руками, обжигая ладони.

В сердце было так холодно, что это тепло казалось жизненно необходимо. Склонилась над кружкой и тихо отпила, вдыхая аромат.

– Вкусно. – прошептала она. Да, и вкусно, и грустно.

Эльф стоял, смотря на своего учителя.

Эйрикур всегда был уверенным в себе, можно сказать нагловатым, и словно светился изнутри, но сейчас сидел, сжавшись, и медленно потягивал чай, даже не замечая, как по щекам катятся слезы, капая на стол и в чашку.

Как мог такой человек оказаться настолько сломленным?

– А я только кофе делать умею. Может, будь я полезней, этого бы не случилось? – задумчиво пробормотала Дамб.

Эльф криво улыбнулся. Странные у человека понятия о полезности.

Тариэлина с самого начала раздражало, что его учит почти младенец – двадцать шесть лет, это просто смехотворно, да и еще и ходит, весь такой важный.

Но смотреть на разбитого Эйрикура оказалось так же неприятно, как на счастливого.

Да, он бесился, что кто-то настолько обычный и простой, кто-то посредственный и заурядный, способен превратить кофейные зерна в нечто стоящее, а не зловонное варево с тошнотворным вкусом.

Про такое умение нельзя говорить “только“ и “всего лишь”. Кофе Эйрикура способно покорить любого.

Да и есть ли еще столь необычный человек, способный работать практически где угодно и даже прижившийся на должности личного слуги герцога Керналиона, дракона, широко известного тем, что ни с кем не может сработаться.

Но эльф молчал, продолжая смотреть на Эйрикура. Дамб, несмотря на все вышесказанное, казался странным с самого начала – от него всегда пахло чем-то знакомым, приятным.

Эйрика вынула из бездонного кармана черный платок и бесстрастно промокнула слезы, словно так и надо, и сидеть плакать средь бела дня – норма.

Ученик внимательно наблюдал за действиями Дамб, хоть та и вытерла слезы с максимально равнодушным лицом, но они по-прежнему продолжали градом катиться из глаз, а очи темнели от горючей печали, одним своим видом низвергая в уныние.

Эрика привычно провела пальцем по камню на своем браслете-артефакте, смотря время. Ну вот, почти час прошел с последнего приема зелья.

Герцог, конечно, козел, и она – дура, но жить хочется.

Она достала пузырек, вынула пробку и залпом выпила. Эльф, удивленный резкой сменой монотонного слезопускания на что-то другое, с любопытством чуть склонился вперед.

Вот же он, тот самый запах, который показался ему знакомым!

– Учитель, что это? – спросил Тариэлин, отчетливо чувствующий аромат родного леса, разлившийся в воздухе.

– Мое лекарство. – вздохнула Дамб, с облегчением отмечая, что ее немного отпустило.

Ну и чего она расклеилась? Что, Керналион последний мужчина в мире? Их вон сколько много, а она из-за одного изменника так убивается.

– Можно? – эльф потянул руку к пустой колбе и после безмолвного разрешения со стороны Эйрики, взял, поднес к носу и еще раз принюхался. – Разве вы больны? – учитель как-то загадочно отвел глаза, словно это было вселенским секретом и начал мутить воду.

– Мой племянник чистокровный дракон и у него отрицательный магический фон. – Олимпиада решила наплести что-нибудь очень правдоподобное, потому что говорить, что она переселенка вообще не вариант, – А мой фон нейтральный, поэтому когда я долго нахожусь рядом с ним, то, сам понимаешь. – Дамб развела руками.

Что должен был понять Тариэлин, она не знала, так как сама ничего не понимала, но на ее взгляд, прозвучало убедительно, потому как парень понимающе закивал.

– Это многое объясняет. Люди же вообще обычно не могут жить рядом с драконами из-за своего слабого фона, особенно с детенышами, к ним вообще подходить опасно. – важно поддакнул эльф. – А зелье у вас хорошее, почти без магии и состав сложный. У кого покупали? – он вытряс капельку со дна и попробовал.

Обсудить, наконец, что-то кроме кофе было приятно и из головы даже выветрились все мысли о полигамном драконишке.

– Эм, у Кифена. Ну, то есть мне друг просто так варит. – она растерялась от напора Тариэлина, но он не мог не заметить, что его учитель отвлекся от тяжелых дум и выглядел куда более оживленно, чем минуту назад.

– Кифен? Я не знаю ни одного зельевара с таким именем. – Тариэлин покрутил колбу в поисках личной печати качества зельевара или хотя бы эмблемы зельеварской лавки, но ничего не нашел.

Неужто его учитель связался с подпольными зельеварами, не имеющими даже лицензии. Вполне возможно, такое зелье жуть дорогое. В лавках еще и наценку большую накидывают, а на черном рынке дешевле, да и постоянные клиенты скидку выбить могут.

Чтоб один такой пузырек сварить нужно десять цветов Лунного Каписа, каждый из которых стоит не меньше золотого, и ведь это не единственный редкий ингредиент в зелье. Тут большая часть – травы из эльфийского леса, за такую порцию зелья в даже самой дешевой лавке возьмут не меньше двадцати золотых монет.

Но разве может такой человек, как Эйрикур Дамб, быть связан с криминальным миром?

Хаа, про что тут говорить? От учителя постоянно пахнет зельем, значит он принимает его не меньше пяти раз в день.

Откуда слуге взять такие деньги? Кто вообще в здравом уме будет раскидываться такими подарками?

– Ну как же не знаете? – удивился Эйрикур. – Граф Кифен Вальдернеский. – Тариэлин шокировано выронил склянку из рук.

Он назвал Эйрикура простым заурядным человеком? Что ж, он берет свои слова назад.

Чтоб вампир дружил с едой, да еще и поставлял за просто так такое зелье – не удивительно, что герцог Ибенир взял Дамба в личные слуги.

Эрика, как поняла, что сказала, прикусила язык. Из-за стресса все мысли о предосторожности из головы повылетали.

– Мгм, вы, должно быть, немного ошиблись. Или вас обманули? – в то, что сказал учитель, слабо верилось. – Граф Вальдернеский вампир и оппозиционер. К тому же переселенец. Может вы имели в виду кого-то другого?

Граф Вальдернеский никогда не подпускал кого-то к себе слишком близко и почти не общался с другими аристократами, так с чего бы такому якшаться с человеком.

Несмотря на то что Эйрикур весь такой из себя мальчик-загадка, чем дольше эльф думал об этом, тем больше сомневался.

– Да! Точно! Я просто часто путаю имена, Тариэлин! – Эрика даже слишком поспешно согласилась, а ученик завис, потому как Дамб знала и помнила его имя и вопреки тому, что только что сказала, не перепутала его с другим эльфом в их группе, которого звали почти так же – Тариэлен.

Просто совпадение или нет?

Эйрика тихо выдохнула, ей повезло, что эльф сам подкинул лазейку, чтобы выкрутиться. Осталось только продолжить мысль и убедительно соврать.

– Мой друг, полукровка, работает в поместье графа и я покупаю там зелья по себестоимости. Ты же знаешь, как задирают цены в аптеках, кхм, то есть в лавках! А напрямую покупать гораздо дешевле, считай – даром берешь. – проговорил учитель, подливая себе остывший чай.

– Понятно. – это было почти неинтересно, что Тариэлин действительно хотел узнать, так это причину плохого настроения Дамба.

Эрика сжала кружку в руках, смотря внутрь. Она собиралась духом, чтобы задать мучивший ее вопрос. Надежды нет никакой, но может она хотя бы попытаться, верно?

– Тариэлин, ты же эльф, живешь уж точно подольше моего, и знаешь больше. – ученик снисходительно улыбнулся, втайне гордясь, что учитель Эйрикур признает его превосходство. – Скажи, как драконы вообще строят семьи. Я не понимаю. – а вдруг у ящериц разрешено многоженство или многомужество?

Оказаться жемчужиной гарема только потому, что Керналион считает ее мужчиной, ей в кошмарах теперь будет сниться.

– Это естественно, вы же человек, вам сложно достать такую информацию. – сказал Тариэлин, посчитав, что Дамб спросила это ради своего племянника, – Семья священна для дракона. Из-за магических законов все драконы чрезвычайно, именно чрезвычайно моногамны. – Эрике хотелось рассмеяться эльфу прямо в лицо, но ведь сама же спросила. Что за чушь? Моногамны?! – Ну-ну, не стоит сомневаться в моих словах, учитель. Есть три эм… доказательства этих законов. Запечатление, брачная метка и привязка мужчины на физическом, духовном и магическом уровне к первому партнеру. Запечатление это принятие драконом того, что он встретил свою первую и единственную любовь, признание объекта своей любви также своей парой. Брачная метка появляется в храме во время бракосочетания или произвольно, если чувства пары взаимны и уже произошло запечатление. Ну а с интимом все ясно, да?

– А где у драконов эта брачная метка появляется? – настороженно уточнила Эрика, потому как в голову закрадывались смутные подозрения.

– Она большая, поэтому ее всегда заметно, метка идет с левой груди, до шеи. – Дамб рассерженно стукнула кружкой о стол так, что у той отвалилась ручка.

Женат! Эта сволочь еще и женатик!

Он крутил шашни с ней, переспал с другой и женат на третьей!

И после этого ей говорят, что драконы – моногамны до невозможности и вернее Хатико!?

Она посмотрела на ручку от чашки и на чашку без ручки и, не вставая, кинула их в мусорное ведро, стоящее в углу. Ручка долетела, чашка – перелетела, разбилась о стену и упала в мусорку.

Тариэлин едва заметно оттянул воротник, испуганно сглатывая. По спине пробежал табун мурашек. А не слишком ли силен учитель для человека?

– А что, если дракон изменил своей паре? – подперев голову рукой, спросила Эрика. Она ведь даже не супруга, а как должно быть обидно жене этого подлеца.

– Мужчина-дракон не может изменить своей паре. Никак. Вообще. – уверенно сказал эльф, видя, что его учитель прямо-таки переполнен скепсиса и разве что не говорит “Да ну?”.

– А если это все же произошло? – Тариэлин понятия не имел, с чего вдруг именно это так интересует Эйрикура. Его же племянник еще совсем маленький, зачем так переживать?

– Скорее всего это ошибка. В смысле, ничего не было и просто что-то перепутали. – причин доверять, как и не доверять эльфу у Эрики нет, поэтому она решила пока немного подождать и подумать, посмотреть, что предпримет Керналион.

В любом случае ей придется торчать тут еще почти полтора месяца, и если действительно просто произошла какая-то ошибка, то у них есть возможность разрешить все мирно. Это утешало.

– Я… спасибо, это очень важно для меня. – поблагодарила Дамб, с едва заметной улыбкой смотря на Тариэлина. И это было красиво.

Учитель сидел в свете солнца, капельки невытертых слез застыли в уголках глаз и сверкали, слипшиеся влажные ресницы казались темнее, а свисающая длинная челка аккуратно обрамляла лицо.

Тонкие, чуть изогнутые бледные губы и взгляд мягкий, почти нежный. Нелепая старомодная униформа в эту минуту казалась жутко уместной, придавая Эрике естественной благородности.

Тариэлин не мог отвести взгляда, дыхание на секунду сбилось. Учитель сонно моргнул, но мерещилось, будто медленно, томно прикрыл глаза, так же неторопливо приоткрыл веки, словно невзначай встречаясь взглядом с эльфом.

Дамб вдруг встал, прерывая магию момента и выводя Тариэлина из транса, задвинул стул и направился к двери.

– Учитель, а как же кружка? Что мне сказать старшей горничной? Меня ж убьют за испорченный сервиз. – эльф быт в шоке от того, как беззаботно учитель расфигачил чашку и теперь уматывал в закат с таинственной улыбкой как ни в чем не бывало.

– Пусть напрямую передаст герцогу, что это сделал я. И Его Светлость еще легко отделался. И Эдгар, и дракон поймут, не переживай. – вот она, та самая бесстыжая дерзость Эйрикура, о которой каждый ученик наслышался, пока пребывал в поместье.

Дамб же сказала не что иное, как подавать жалобу напрямую герцогу, а после добавить, что Керналион сам виноват и радоваться еще должен, что не пострадал.

– А-а куда вы? – растерянно спросил эльф, вслед уходящему человеку. Эрика чуть повела головой и короткие волосы плавно качнулись, щекоча подбородок и шею.

– Домой, у меня сегодня сокращенный рабочий день. – Тариэлин уверен, что до конца рабочего дня учителя еще минимум шесть часов, не меньше, но эльф единственный здесь об этом переживал. – До завтра! – Дамб немного отпустило, она почти поверила эльфу и почти простила Керналиона. Почти.

И не уверена, сможет ли. Даже если измены могло не быть, это не меняет того факта, что он женат.

Кто знает, может он уже давно многодетным отцом стал и прячет свою женушку в другом родовом поместье?

– До свидания…– проговорил ученик уже в пустоту.

Но не прошло и пяти минут, как Тариэлина вызвал к себе герцог.

Глава 5

И пока Эрика шла домой, чтобы оттуда отправиться к Степану, эльф сидел в драконовом кабинете и отчаянно пытался доказать, что не пытался он соблазнить и увести чужого слугу!

Никогда! И не засматривался на своего учителя тоже!

С чего вдруг такое внимание к его с Дамбом отношениям ученик-учитель, исключительно деловым, Тариэлин знать не знал.

– Мне сообщили, что ты разговаривал с моим Эриком. – коротко проронил герцог, сверля тяжелым взглядом только вошедшего Тариэлина.

Дракон прекрасно осознавал, что после того, что сделал по пьяни, не имеет вообще никакого права вмешиваться в личную жизнь Дамб, ревновать и уж тем более называть её своей.

Понимал, что завтра Эрика непременно об этом разговоре узнает и придет ругаться, но сильнее, чем это, его пугала мысль, что девушка может просто разлюбить его или найти утешение у кого-нибудь другого.

Вот, например, у этого эльфа, с которым чаевничала почти час.

– Учитель попросил заварить ему чай. – безучастно сообщил Тариэлин, слабо оправдываясь.

Почему он должен отчитываться перед герцогом о чем-то подобном? Нет, драконы, конечно, все собственники, это широко известный факт, но за беседы с другими слугами никого ещё на ковер к Керналиону не вызывали.

– И ты так просто согласился? – будто с насмешкой спросил Ибенир, – Я знаю, какие у вас отношения, так с чего вдруг лед тронулся? – Керналиону ежедневно докладывали обо всем, что происходило во время занятий, не зря же Эдгар туда своего племянника пристроил, который после завершения обучения официально займет место кофейного слуги.

Должности такой пока нет, но это лишь формальность, поэтому трудностей не возникнет.

– У меня не было выбора. – понуро выдохнул эльф, – Учитель Эйрикур сказал, что не допустит меня до экзамена, если я откажусь. – Тариэлин уже почуял, что дело нечисто и самое безопасное сейчас не врать, а говорить как есть.

Не похоже отношение Келиона к Эйрикуру на то, как хозяин относится к любимому слуге. Тут что-то другое.

Дракон выглядел так, словно в любую секунду готов сорваться с места и начать все крушить, в общем, был на взводе.

Эльф ходил по тонкой грани – стоит хоть немного поколебать слабое душевное равновесие Керналиона, убежать Тариэлин, скорее всего, не успеет.

– Хорошо. Что еще он сказал? – зрачки Ибенира сузились, эльф мысленно рыдал. Сначала он успокаивал учителя, вид у которого был такой, словно еще немного и тот вешаться пойдет, а теперь герцог чуть ли не огнем пышет.

Так вот, Келион знал, что Тариэлин с его парой, мягко говоря, не ладили, Эрика с радостью бы утопила ушастого, эльф с не меньшим удовольствием впечатал бы голову человека в стену.

Но вдруг ни с того, ни с сего эти двое бросают класс и уединяются за закрытой дверью и якобы пьют чай.

А после пасмурная Эрика выходит посветлевшей и широко улыбающейся.

И дураку понятно, не только чаи герцогские они там распивали.

Келион хмуро вздохнул. Сегодня же прикажет вшить в униформу Эрики дополнительные защитные артефакты и прослушку. Если эльфийский выродок посмеет отираться рядом с Дамб, лучше усилить безопасность, и прошлых артефактов, как считал дракон, уже недостаточно.

– Господин Эйрикур просил передать, что разбил чашку из сервиза. – напряженно проговорил эльф, а Керналион после этих слов, наоборот, немного расслабился.

Раз Дамб принялась за порчу вещей, значит выпустит пар и успокоится, а у Келиона есть шанс вымолить прощение.

Если бы Эрика просто просидела весь день на работе и после молча ушла – гораздо хуже.

Келион знал, что его провинность и разбитая чашка и рядом не стояли, но становилось самую малость спокойнее от мысли, что мелким вредительством Дамб могла отвести душу и почувствовать хотя бы мимолетное облегчение.

– И? Он бы обязательно сказал что-нибудь еще. – проговорил дракон, пытливо глядя на эльфа.

Тариэлин едва сдержал пораженное “Оу”. Герцог не только не рассердился, что Эйрикур испортил посуду, нет, он был этому рад.

– И что вы еще легко отделались. – уже увереннее сообщил эльф.

Ибенир сцепил руки в замок и подпер ими подбородок, так, что рта не видно, но даже так нельзя не заметить, что Келион удовлетворенно улыбнулся – глаза чуть прищурились, а в уголках собрались тонкие складочки морщин.

– Так о чем вы с ним говорили? – наконец, повторил свой вопрос Керналион.

– Учитель спрашивал о драконах, у него проблемы в общении с племянником.

Келион злился, что Эрика не пошла к нему, а говорила с каким-то приблудным эльфом, но сейчас он находился не в том положении, чтобы упрекать Дамб в подобном.

– Он был… он был расстроен? – сдавленно проговорил Керналион.

Тариэлин не мог дождаться, когда его, наконец, отпустят, он из Светлого Леса сюда добирался не для того, чтобы в разборках дракона и человека посредником выступать.

– Учитель Эйрикур выглядел так, словно его предал близкий. – проговорил эльф, внимательно следя за Керналионом.

Ибенир сокрушенно опустил голову, и без того едва заметная улыбка растаяла, пальцы напряженно дрогнули. Ни о чем в своей жизни он так не жалел, как о том, что напился в тот злосчастный день.

– Понятно. – выдохнул дракон. Эрика добровольно находилась рядом с эльфом и после вышла из комнаты счастливой, значит Тариэлин ей понравился и приятен как собеседник.

Неужто Дамб так быстро нашла ему замену?

Келион знал, что бесконечно виноват, но не мог отпустить Эйрику. Эта девушка его пара, супруга. Он вымолит прощение, даже если придется ползать на коленях.

– Ты произвел хорошее впечатление на Эрика и, вижу, сам ты тоже не остался равнодушным. – забросил ловушку Керналион с опасным, хищным прищуром.

Эльф осторожно кивнул.

Учитель в некоторой степени бесил, но сегодня Тариэлин увидел другую его сторону и теперь пребывал в смятении, не зная, как относиться к Эйрикуру, совсем не похожему на того, которого он привык видеть.

– Но эльф, помни, нельзя брать чужое. Это называется воровством. – продолжил Ибенир, не сводя убийственного взгляда с эльфа, холодная улыбка дракона обещала максимально болезненную и мучительную смерть.

Тариэлину казалось, что он уже видит, как его труп скидывают в ближайшую канаву или зарывают в саду в клумбе с розами. Да, в клумбе с любимыми черными драконьими розами прямо у Келиона под окном.

Как какой-то герцог смеет так надменно с ним разговаривать?

Мысленно придушив драконова выродка, эльф выдал по-деловому удивленное лицо и вежливо спросил:

– Простите? Разве я бы посмел? – и даже прикрыл рот кончиками пальцев, показывая, как изумлен.

Керналион скрипнул зубами. Эта черта эльфов – даже удивляться так изящно и напыщенно, выводила из себя.

– Это всего лишь предупреждение. Пока. – пояснил Келион, стараясь затушить вспыхнувшее раздражение, – Ты положил глаз на то, что принадлежит мне и уже за это я мог бы приказать высечь тебя. – понизив тон, обрадовал дракон Тариэлина.

Эльф с огромным трудом пытался держать на лице беспристрастную улыбку, но этот герцогшка, ящер облезлый, явно намеренно выводил его из себя.

Да что он сделал не так?

Когда стену нагревательным артефактом сломал, ему и слова не сказали, а тут вдруг Ибенир засуетился, угрожать начал. Понять бы еще в честь чего все это.

– Могу ли я узнать, о чем вы говорите? – Керналиону не нравилось то, что эльф выглядел ни капли не испуганным, а слегка рассерженным.

– Не о чем, а о ком. – сурово припечатал дракон.

Как Келиону сейчас хотелось просто скинуть иллюзию, показать брачную метку, и бросить эльфу в лицо, чтоб не смел крутиться рядом с чужой женой.

Но от сохранности этого секрета зависела, прежде всего, безопасность Эрики. И как бы сильно Ибенир ни желал показать всему миру, что теперь Дамб принадлежит только ему, сдерживал собственнический порыв.

– Эйрикур Дамб единственный кофейный мастер на весь Рипаннис, самородок. Он особенный слуга, настоящее сокровище. А я дракон. – кратко пояснил Ибенир, взглядом спрашивая, насколько же эльф глуп, раз не может сопоставить очевидные факты.

Тариэлин непонимающе глядел на герцога в ответ, мол, дракон вы, и что?

– И я не собираюсь делить свое сокровище с кем-либо. – эльф приподнял брови. Да кто дракона-то делиться просил? Разве герцог не сам эти кофейные курсы организовал, чего теперь шум поднимает?

И откровенно говоря, господин Эйрикур ведь не только кофевар, он, оказывается, ещё и очень интересный человек.

Тариэлин ведь им не как мастером увлекся, а как личностью. Да и увлекся – слишком громко сказано. Просто детский интерес, любопытство. Не из-за чего тут панику дракону поднимать.

– Так я же не зову учителя служить своему хозяину. – растерянно сказал Тариэлин.

Герцог цинично фыркнул. Вот за такое б эльфа вышвырнули из поместья в ту же минуту.

– Как я, по-твоему, должен относиться к тому, что кто-то ошивается рядом с моим сокровищем, отнимает время, подвергает опасности, смотрит? – слова Ибенира вызывали у Тариэлина все больше непонимания.

Ладно, то, что эльф знатно оплошал в прошлом, признать можно, однако не слишком ли много запретов вешает герцог.

– Но господин Дамб же человек, живое существо, разве нельзя на него смотреть? – недоуменно произнес Тариэлин, глядя на герцога, как на полоумного.

– Тебе нет. – сурово отрезал дракон.

– Ваша Светлость, – мягко заговорил эльф, – люди социальные существа. И если вы будете и дальше отрезать учителя Дамба от социума, он зачахнет. Я извиняюсь за то, что в силу своей неразумности не смог сразу постичь ваших намерений. И боле не посмею нарушать ваш душевный покой. Я лишь хотел стать ближе к кому-то столь удивительному, как господин Дамб. Надеялся, что в один день мы бы стали друзьями, обменивались знаниями и опытом. Я бы научил господина Эйрикура секретной технике заваривания чая своего рода и ваше сокровище стало бы ещё ценнее.

И заискивающе улыбнулся, внимательно следя за реакцией дракона. Келиона пылкая речь якобы искренне сопереживающего эльфа ничуть не тронула.

– Эрик и без секретных техник бесценен. И ему не нужны друзья вроде тебя. Думаешь я позволю кому-то столь опасному и вспыльчивому находиться рядом с Дамбом? – раздраженно высказал Керналион.

Тариэлин и его выходки у дракона уже в печенках сидели, не будь тот иностранцем, Ибенир бы уже давно с ним разобрался.

– Вы правы, но то было лишь небольшое недоразумение, мы слегка разошлись во мнениях. – миролюбиво заверил эльф, улыбаясь, как святая простота.

– Если бы Эрик не был увешан защитными артефактами с ног до головы, твое мнение стоило бы ему жизни. – зло выплюнул герцог.

Тут Тариэлину сказать было нечего.

Закрадывалось смутное подозрение, что дракон как-то причастен к дурному настроению Эйрикура, но что мог такого сказать герцог, чтоб учитель сидел и рыдал, сокрушаясь о своей бесполезности и никчемности?

Эльф мучился от любопытства. Может, учитель хотел жениться, а Ибенир запретил, боясь, что его сокровище похитит какая-то прошмандовка?

А что, зарплата у Дамба должна быть хорошей для простолюдина, желающих его окольцевать наверняка предостаточно.

И в голове Тариэлина уже отчетливо вырисовывались события, никогда не происходившие.

Вот учитель Эрик подает заявление, прося дать отпуск, чтоб жениться, герцог злится, вызывает через день Дамба к себе и ругает на чем свет стоит.

Давит, мол, и без того дурной, а после свадьбы последние навыки растеряешь, кому ты будешь потом такой нужен? И жена бросит, и я уволю, а тебе ещё племянника и сестру кормить.

А учитель Эрик говорит, люблю невесту, жить без нее не могу! И герцог такой: значит ради этой любви готов и себя, и семью свою на голодную смерть обречь? Ты на другой работе такую ораву, да ещё и драконёнка не прокормишь, даже если будешь впахивать двадцать четыре часа в сутки.

А потом наверняка врывается разведчик герцога, охранявший семью господина Дамба, и говорит, что невеста Эйрикура с каким-то драконом человеку изменила. И возможно даже с самим герцогом.

И учитель дрожит от злости – у богатого Ибенира-то есть возможность прокормить уже бывшую невесту Дамба.

И Керналион разводит руками, приговаривая, вот, будь ты полезнее… И коварно улыбается, радуясь, что уберег свое сокровище. А Дамб разгневанно вылетает из кабинета, едва сдерживая злые слезы, и не находит сил мириться с предательством любимой.

И ведь не может даже уволиться, потому что у него за спиной – одинокая сестра и племянник, и он единственный защитник и кормилец семьи. И лекарство дорого стоит, а ведь на сестру тоже наверняка покупать приходиться, и Эйрикур терпит, глотает все оскорбления и унижения, и продолжает служить герцогу.

– Ты меня слышал? – прикрикнул дракон, и Тариэлин отмер, вырываясь из своих мыслей.

– Всё, до единого слова. – положив руку на сердце, с искренним лицом соврал эльф, в ходе своих самовольных умозаключений окончательно уверившись, что герцог Ибенир тот ещё больной на голову дракон.

Должен же быть предел собственничеству хозяина по отношению к слугам!

А потом в голове Тариэлина всплыл вопрос господина Эрика о парах у драконов и изменах.

Так это он не про племянника спрашивал, а про герцога?

И Эльф в ужасе прикрыл рот. Вот оно что! Сестра учителя наверняка та самая пара герцога, а Керналион крутит шашни с невестой Дамба.

– Надеюсь, ты все хорошенько запомнишь. – угрожающе проговорил Келион, недобро глядя на эльфа, витающего в облаках.

– Простите, – с раскаянием проронил Тариэлин, – я сейчас очень много учусь, и опасаюсь, что плохо запомню ваш приказ и мудрые наставления. Прошу, повторите ваши слова для бестолкового эльфа ещё раз.

Дракон тихо скрежетнул зубами. Вот как Эрику рядом с таким выскочкой оставлять? Теперь Келиону будет еще неспокойней.

– С этой минуты тебе запрещено говорить с Эриком за пределами учебной комнаты. – эльф моргнул, прищурился и недоверчиво посмотрел на Ибенира. Что за дичь? У дракона совсем с социализацией, видать, плохо, раз простых истин не понимает, – Если узнаю, что опять трёшься рядом с Дамбом, убью. Снова подвергнешь его опасности, и к твоей семье в Светлый Лес вернется лишь письмо с соболезнованиями о твоей скоропостижной смерти. Или просто начнется международный скандал и мы объявим войну Светлому Лесу.

Тариэлин покрылся холодным потом. Попили чаек, называется.

Герцог окончательно свихнулся, раз из-за простого разговора эльфа и Дамба готов развязать войну.

А учитель Эйрикур, небось, ни сном, ни духом о том, что на свою беду обрел статус драконова сокровища.

– Благодарю за ваши наставления и милость, что не наказали неразумного сразу, а добросердечно указали мне на мои тяжкие грехи и дали шанс исправиться. – с полупоклоном проговорил Тариэлин, пряча кривую улыбку, – Но позвольте узнать, кое-что, дабы я не совершил ошибок в будущем. – дракон кивнул, мол, спрашивай, – Ведает ли господин Эйрикур о том, что удостоился чести зваться вашим сокровищем?

– Нет. Он не знает и пока не должен. – холодно ответил герцог, жирно намекая, что заикнись об этом ушастый при Эрике, то свой Светлый Лес больше не увидит даже на картинках.

– Пусть это и почетнейшая роль для любого вашего приближенного, однако и крайне обременительная. – несмело сказал Тариэлин, – Я опасаюсь, что между Вашей Светлостью и господином Эйрикуром могут возникнуть разногласия из-за незначительного недопонимания связанного со статусом учителя Дамба.

– Тебя это никоим образом не касается, так не суй свой длинный эльфийский нос в чужие дела. – холодно отрезал Керналион.

– Вы правы, Ваша Светлость. Это меня никак не касается. В таком случае могу я отклоняться? – через силу отчеканил Тариэль, челюсть сводило от ярости. Чертов дракон.

– Иди. – небрежно отмахнулся Келион, распахивая двери магией.

– Благодарю. – выплюнул эльф, закрывая за собой.

Его трясло от злости. Как так можно со своим сокровищем?! Дамб со своими знаниями, может и на национальное сокровище тянул. Да, как так можно с национальным сокровищем? Люди же такие нежные, хрупкие, чувствительные, расстроятся и умрут.

Тупой герцог не понимает очевидного?

Так дракон ещё и со своей парой столь возмутительно обращается! Немыслимо!

Тариэлин приехал в эту страну не кофе учиться варить, но никогда бы не подумал, что столкнется с подобным.

Драконы больше, чем любая другая раса, заботятся и оберегают свои сокровища, живые они или материальные, но что это?

Герцог вообще дракон или нелюдь? Так небрежно относиться к своей паре, странно вести себя с сокровищем, вместо того, чтобы окружить их опекой и защитой.

Тариэлин не понимал.

Эльф вернулся в класс, заснял артефактом страницы энциклопедии и заперся в отведенных ему покоях.

Эрика же по поводу мерзкого женатого дракона почти не переживала, она собиралась мелко подгадить ему и крупно отвести душу. Заслужил.

Права она была в тот день в карете, когда отвергла Керналиона. Он просто запутался в своих чувствах. Никакая это не любовь и не было ее никогда.

Просто ему было интересно.

Сердце неприятно сжалось внутри, она ускорила шаг.

Пошло оно все! И попаданство это и герцог!

Дамб резко развернулась посреди улицы и направилась в другую сторону, в банк. Коротко позвонила Степану и сообщила, что временно переведет свои деньги на его счет, закрыла все свои, и на имя Эйрики и на имя Эйрикура, и пошла домой.