Tsitaadid raamatust «С тобой»

была бы наша жизнь, будь в ней Пол, удушливый ком из слез подступал к горлу. Но я заталкивала его обратно. Раз

начиная в нем копаться. Я же снимаю с себя пальто и встречаюсь взглядом с Кортни. Неопределенность и ряд вопросов маршируют в ее темных глазах, однако она ни о чем меня не спрашивает. Ничего не говорит. Понимает, что при Джереми нельзя заводить серьезные разговоры. И я искренне рад этому, ибо не готов прямо сейчас вдаваться в объяснения. Не вывезу. – Ты голоден? – интересуется она, убирая короткую прядь

Кортни – Сколько?! – от удивления повышаю громкость голоса. – Двести шестьдесят долларов. – А вы не охренели? – Выбирайте выражения, милочка. – Это я еще вежливо высказалась. Двести шестьдесят долларов за доставку елки до квартиры? – А что вы хотели? Елка большая, тяжелая. Я один, а у вас тринадцатый этаж

он… Мне не удается договорить – Пол подается вперед и запечатывает мои губы поцелуем, распространяя по изнуренному телу живительную энергию. – Тебе не нужно об этом просить, Кортни, – отстранившись от моих губ, проговаривает он с улыбкой. – Джереми мой сын в той же мере, что и Оливия. И я всегда буду любить их одинаково сильно.

Ну все, я точно наряжусь в какой‑нибудь костюм, если это побудит тебя согласиться встретиться со мной. Кем хочешь меня видеть? Котиком, песиком, попугаем? Может, крокодилом? – Крокодил звучит сексуально.

плавно поднимаюсь с пола и укладываю мальчика в детскую кроват

на месте. И дело не только во включенном в спальне свете или в звуке капающей воды в душе, но и в

она, сияя, как солнышко. Словно не она еще минуту назад полыхала злостью. В то время как я готов раздолбать

вдохновляет меня, восхищает, очаровывает, возбуждает, частенько бесит, взрывает мозг, злит, поражает

Пол, даже не стараясь, уничтожил ее, словно по мановению волшебной палочки, призвав из недр души ту самую неадекватную суку, которая всегда любила его дразнить. И сейчас я