Наши беседы

Беседа вторая

В чем заключались истинные причины разделения братства евангельских христиан-баптистов в 60-х годах XX века?

– Первой причиной разделения являлась непримиримая война власть имущего атеизма с религией и Церковью. Она велась в трех главных направлениях:

1. Идеологически, посредством антирелигиозной пропаганды. Государство отпускало на это баснословные средства для подготовки бесчисленной армии пропагандистов, массы всевозможных мероприятий. Этому служили все школы и вузы, печать, радио, кино, телевидение, использовались клубы, лектории, дома просвещения, устраивались вечера вопросов и ответов, специальные мероприятия на производствах и многое другое. Большого урона от этой пропаганды наше братство не понесло, если не считать отравления детей в школах теорией дарвинизма. Безбожная пропаганда страшна не для живой веры детей Божиих, а для суеверия и прочих религиозных предрассудков людей. Идеологическая война велась с первых и до последних лет существования Советской власти, но пик ее приходился на 50-70-е годы XX века.

2. Физически, путем репрессий. В этом направлении безбожие использовало весь арсенал насильственной системы подавления, начиная от увольнения с работы и отчисления из вузов и кончая постановлениями троек и приговорами к высшей мере наказания – расстрелу. Все правоохранительные органы – милиция, прокуратуры и суды, министерство юстиции, МВД, тюрьмы, лагеря, места ссылок, а также министерство образования, школьные и общественные организации, горисполкомы, райкомы, горкомы, обкомы и ЦК компартии – все было вооружено и поставлено на физически-насильственную борьбу власть имущего атеизма с религией. История человечества еще не знала ничего подобного этой чудовищной карательно-истребительной машине ВЧК-ОГПУ-НКВД-МГБ-МВД-КГБ и ее огромного размаха борьбы с религией. Сотни тысяч верующих людей разных деноминаций были поглощены этим бесчеловечным чудовищем. Слезы и кровь лились рекой, особенно в зловещие 30-е годы, не говоря уже о том, сколько вообще погибло невинных людей в его голодной утробе.

3. Политически, с целью проникновения в среду церковных организаций, вступления в союз с их руководителями и подчинения их своей воле, дабы подрывать церковь их руками изнутри. Это самый коварный и опасный для верующих метод сатаны обкрадывать их, когда и двери на замке, и окна целы, и сторож не спит, а дом пуст. Как сказал Христос: «Вы знаете, что если бы ведал хозяин дома, в который час придет вор, то бодрствовал бы и не допустил бы подкопать дом свой» (Лука 12:39).

Такая скрытная война имела целью уже не физическое уничтожение церкви (это придет само собой), а ссору и разделение верующих. Сатана хорошо знал слова Христа: «…Всякое царство, разделившееся само в себе, опустеет; и всякий город или дом, разделившийся сам в себе, не устоит» (Матф. 12:25).

И действительно, зачем государству тратить астрономические суммы на безбожную пропаганду; зачем будоражить и настраивать против себя мировое общественное мнение гонениями на верующих в СССР, когда сами верующие могут своими руками разрушать дом свой и притом бесплатно? Такую тайную войну с церковью Советы вели с первых дней своего прихода к власти, генеральное же наступление они повели только в середине 50-х годов, когда на горизонте уже замелькали очертания «светлого будущего всего человечества» и в Программе коммунистической партии появился тезис: «В ближайшие годы покончить с организованной религией». Это признал в беседе с братьями в 1961 году генеральный секретарь ВСЕХБ А. В. Карев, когда заявил: «Нас разделила с вами советская власть».

Хотелось бы знать, как Советы вели войну с религией в 20-е годы?

– В начале 20-х годов XX века Советы подбросили православию, не признавшему советскую власть, «яблоко раздора» в виде изъятия церковных ценностей из храмов и монастырей в «пользу голодающих». В застенках сломили патриарха всея Руси Тихона. В результате православие разделилось на «тихоновцев», «обновленцев» и другие, враждующие между собою группировки, которые доносили в ЧК друг на друга. Это помогло Ленину развязать страшнейший террор, унесший десятки тысяч жизней духовенства, монахов и монахинь под лозунгом: «Чем больше расстреляем попов, тем лучше для нас». Разрушались храмы, монастыри, осквернялись святыни…

Руководству союзов евангельских христиан-баптистов советы предложили «военный вопрос». Дело в том, что в царское время баптисты свободно смотрели на воинскую службу – как на свой гражданский долг. Революция же и, особенно, братоубийственная гражданская война заставили многих братьев пересмотреть отношение к воинской службе и пойти на отказ от оружия. Так появилась на съездах евангельских христиан и баптистов резолюция по военному вопросу: «Поступать согласно своим религиозным убеждениям». Этому содействовал изданный в 1919 году Декрет В. И. Ленина об освобождении верующих от воинской службы по религиозным убеждениям. После смерти Ленина новые власти стали рассуждать: если баптисты в царское время могли идти на войну и защищать Родину, то почему они отказываются это делать при советской власти? Значит они враги советской власти? Поэтому Советы предложили руководителям союзов евангельских христиан и баптистов (под страхом закрытия этих союзов и общин) ясно высказаться по военному вопросу на своих съездах и принять соответствующие резолюции.

Итак, братья И. С. Проханов и И. А. Голяев со своими помощниками встали перед тяжелым выбором. Если оставаться на прежних позициях, т. е. придерживаться старой резолюции: «Поступать согласно своим религиозным убеждениям», – иначе говоря, не признавать всеобщую воинскую повинность, – тогда надо с клеймом врагов народа идти в «катакомбы» со всеми вытекающими отсюда горестными последствиями. У большевиков не дрогнет рука расправиться с сектантами так, как они расправились с православием. Если же принять новую резолюцию: «Служить наравне со всеми гражданами», тогда в братстве неминуемо произойдет раскол, так как многие видные работники в центре и на местах и даже целые объединения твердо стояли на позициях отказа от оружия. Безбожие в обоих случаях выигрывает: хоть разгром, хоть раскол. Но раскол для него лучше. Разгромить они всегда успеют, 30-е годы не за горами… А сейчас нужно сохранить фасад видимой свободы для признания молодой советской республики капиталистическими странами.

В этом направлении начала усиленно работать Лубянка (ОГПУ – Объединенное государственное политическое управление и внутренняя тюрьма на Лубянской площади в Москве) и такое же заведение на Гороховской и Шпалерной улицах в Ленинграде. Эти органы вызывали в свои апартаменты руководителей обоих союзов и давили на них. Кто понял «неблагоприятно сложившуюся к тому времени обстановку», тот созывал пленумы, съезды и принимал резолюцию: «Служить наравне со всеми гражданами». Кто не понял, тот освобождался от председательского поста (И. А. Голяев) или переходил в другие здания – с решетками на окнах и следовал дальше в Туруханский край или на Соловки (М. Д. Тимошенко, И. Н. Шилов, А. П. Петров и др.). Так, все руководство Северного Союза баптистов во главе с председателем И. Н. Шиловым и его заместителем, пресвитером центральной общины «Дома Евангелия» в Ленинграде А. П. Петровым, не было допущено на 26-й съезд баптистов в 1926 году. Их арестовали и освободили на короткое время после окончания работы этого съезда (журнал «Сеятель Истины», «Воспоминания изгнанного за веру». Варшава, 1933).

Но к славе нашего Господа и к чести великого братства евангельских христиан и баптистов, не произошло ни разгрома, ни раскола. Те делегаты съездов, которые стояли на позиции отказа от оружия, при голосовании за резолюцию «Служить наравне со всеми гражданами» оставались при своем особом мнении или присоединялись к большинству голосов, не создавая проблем. Так же и братья, которые проводили свой «съезд» в тюрьме, имели мудрость и любовь к братству и не пошли на раскол. Таким образом, руководители обоих союзов проявили мудрость в сложной политической обстановке и сохранили возможность официально существовать, свободно проводить собрания и проповедовать Евангелие еще некоторые годы. Атеизм потерпел поражение.

Но безбожие оказалось не из тех, кто при первой неудаче складывает свое оружие. Вскоре после съездов 1926 года в газетах стали публиковаться порочащие евангельских христиан и баптистов статьи, стали выходить ведомственные и правительственные циркуляры. В 1929 году на съезде воинствующих безбожников была принята резолюция: «Религиозные организации, в лице их верхушек, проповедников и активистов, являются политической агентурой и военно-шпионскими организациями международной буржуазии». К ним причислили и евангельских христиан-баптистов. В апреле того же года вышло постановление ВЦИК и СНК РСФСР «О религиозных организациях» (в дальнейшем – законодательство о религиозных культах), резко ограничивающее свободу совести верующих и в Центре и на местах, сводящее на нет живую духовную деятельность.

Власти прекрасно понимали всю неприемлемость верующими этого законодательства, но они и готовили его как главное орудие в борьбе с религией. Для одних верующих это законодательство послужит путем к отступлению, а для других – уголовной статьей. Для тех и других – «яблоком раздора», разделения. Тот же православный вариант с изъятием не только материальных ценностей (молитвенных домов и пр.), но и духовных богатств – мира, любви и единства детей Божиих.

Руководство обоих союзов евангельских христиан и баптистов в лице И. С. Проханова и Н. В. Одинцова к тому времени сделалось нетерпимым в глазах властей. «Последней каплей» в чаше их терпения явилось участие братьев в IV конгрессе Всемирного Союза баптистов в Торонто (Канада) в 1928 году. Некоторые делегаты конгресса, например, И. С. Проханов и Я. Я. Винс, чувствуя надвигающиеся гонения в России, не вернулись из-за границы.

С начала 1929 года власти стали закрывать и конфисковывать издательства и библейские курсы, отнимать молитвенные дома, арестовывать видных работников союзов. В первую очередь, пострадали братья – участники конгресса: секретарь Федеративного Союза баптистов П. В. Иванов-Клышников, А. М. Букреев, Ф. Г. Патковский и др. В обстановке усиливающихся репрессий оба союза евангельских христиан и баптистов в 1930 году прекратили свою работу. В 1931 году они получили разрешение на возобновление своей деятельности, но в соответствии с новым законодательством о культах и при условии введения в руководство новых людей.

Союзу баптистов было разрешено провести расширенный пленум 7 января 1931 года в Москве. Председатель союза Н. В. Одинцов разослал ответственным работникам в регионах приглашение на пленум. Однако сотрудники органов ГПУ на местах вызывали приглашенных братьев в свои кабинеты, выясняли их отношение к Н. В. Одинцову, склоняли к его переизбранию. Неподдающихся обработке делегатов арестовывали и судили или же просто не давали возможности выехать в Москву. Так началось грубое, неприкрытое вмешательство властей в жизнь союзов и общин евангельских христиан и баптистов.

Десятого декабря 1930 года в Новосибирск пришло приглашение на пленум председателю Сибирского Союза баптистов А. С. Ананьину. Обычно от Сибири ездили на пленумы он и Ф. Г. Патковский. Но Патковский был уже арестован и осужден на четыре года, и Александр Спиридонович предложил поехать с ним моему отцу, который нес в то время служение секретаря Союза.

Пятнадцатого декабря вызывают А. С. Ананьина в Новосибирский ГПУ, узнают с кем и когда он едет на пленум, а 18 декабря А. С. Ананьин и мой отец были арестованы и осуждены: первый – на десять лет, второй – на три года. Так ГПУ поступило и со многими другими делегатами пленума. Председателю Дальневосточного Союза баптистов П. Я. Винсу дали возможность приехать в Москву и там накануне открытия пленума арестовали и осудили на три года. («Тропою верности» Г. П. Винса).

Двадцатого декабря того же года в Новосибирск заехал из Омска союзный благовестник С. П. Макаров-Фадюхин. Он должен был устно познакомить братьев с повесткой дня пленума и вместе с ними отправиться в Москву. Узнав об аресте Ананьина и Куксенко, он пошел в ГПУ выяснить недоразумение. Его встретили с большой радостью: «Сергей Петрович Макаров, ой, как хорошо! А мы хотели посылать на вас розыск. Проходите сюда! Вот вам ордер на арест». (Его воспоминания об А. С. Ананьине и Ф. П. Куксенко в нашей семье в г. Казани в 1980 году).

Однако, по милости Божией, пленум Союза баптистов прошел не так, как планировали враги. Председателем снова был избран Н. В. Одинцов, его помощниками – старые и испытанные труженики братства М. Д. Тимошенко и П. Я. Дацко, членами Совета – В. П. Степанов и др. Были введены и новые члены: В. И. Колесников с Северного Кавказа и И. И. Бондаренко из Самары. Возможно, на них и ориентировались органы, когда добивались переизбрания Н. В. Одинцова, но я не нахожу в исторических материалах достаточных оснований для подтверждения этого. Тем более, что они сами получили большие сроки заключения и погибли в ежовских застенках.

Итак, после очередной неудачи заменить руководство Союза баптистов, посеять между братьями недоверие и вражду органам ОГПУ не оставалось ничего иного, как разрушать дело Божие своими руками. В том же 1931 году арестовали М. Д. Тимошенко, 1933 году – Н. В. Одинцова, 1934-м – П. Я. Дацко и В. П. Степанова, 1935-м – В. И. Колесникова и И. И. Бондаренко, и Союз баптистов закрыли.

А что вы можете сказать о Союзе евангельских христиан и его новом председателе Я. И. Жидкове? Они также подвергались гонениям?

– Союзу евангельских христиан также было разрешено провести расширенное совещание в августе 1931 года. Не знаю, склоняли ГПУ делегатов к переизбранию Я. И. Жидкова или не склоняли, но известно, что в 1930 году в Новосибирске прошли аресты не только в общине баптистов, но и в общине евангельских христиан. Был арестован пресвитер М. А. Орлов и еще двое проповедников, в частности, брат Голубь. Он был участником экспедиции вместе с И. С. Прохановым в деле подыскания места для строительства города Солнца в районе устья рек Бим и Катуни на Алтае в 1927 году. Все трое проходили по одному делу с пресвитером Орловым и сидели в разных камерах. Двое братьев были осуждены каждый на три года лагерей, а пресвитер М. А. Орлов был направлен с семьей в Москву для «продолжения учебы сына Ильи в институте и работы Михаила Акимовича во Всесоюзном Совете евангельских христиан» (свидетельство луганского благовестника брата Голубя при встрече с ним в г. Шахты в 1979 году).

Когда я знакомился с уголовным делом А. С. Ананьина и моего отца – Ф. П. Куксенко, осужденных в начале 1931 года, то читал показания на них пресвитера евангельской общины М. И. Орлова, где он говорил так: «Ананьин не скрывал своей ненависти к советской власти. Он не сказал ни одной проповеди, чтобы не поносить ее. Он еще в начале 20-х годов сидел в Омской тюрьме за свою деятельность и теперь мстит за это…» Его помощник Ф. Р. Астахов говорил на допросе почти то же самое. Однако, знакомясь с уголовным делом А. С. Ананьина и моего отца, я не нашел ни одного факта, который подтверждал бы эти ложные показания, в чем именно проявлялась их ненависть и месть к советской власти. Разве только в том, что они зачитывали на собраниях письма заключенных и ссыльных братьев за Слово Божие с описанием ужасных условий голода, в которых они находились, и предлагали членам Новосибирской церкви собирать средства, кто сколько сможет, и посылать им помощь. Да еще Александр Спиридонович дважды изгонял бесов из несчастных женщин.

Итак, М. А. Орлов прощается в 1931 году с Новосибирской общиной и едет с семьей в Москву. Участвует в августе в расширенном совещании Всесоюзного Совета евангельских христиан и входит в его президиум. Основной задачей расширенного совещания ВСЕХ была разработка новых условий работы с учетом требований законодательства о религиозных культах от 1929 года и введение в состав руководства новых членов. Это было похоже на примерку уродливо сшитого костюма-маломерки на великана. «Великан» мучился, натягивая костюм на себя, пригибался, сжимался, – давило со всех сторон! Костюм трещал по швам, но так и пришлось «доходить» Союзу евангельских христиан, а вернее тому, что осталось от Союза, так как поголовные аресты не оставили от него почти ничего. В 1938 году был арестован, осужден на восемь лет и сослан в Магадан председатель Всесоюзного Совета евангельских христиан Я. И. Жидков. Его место занял присланный из Новосибирска М. А. Орлов.

За что и как судили Я. И. Жидкова в Москве?

– Эта история имеет интересную предысторию. Когда я знакомился с уголовным делом моего отца и 25 других братьев, проходивших с ним по делу в 1937 году, то там открылась ужаснейшая картина. Оказывается, для того, чтобы устроить крупный процесс над 26 «врагами народа» и 18 человек из них тут же расстрелять, а потом взяться и за председателя ВСЕХ Я. И. Жидкова, потребовались большие силы. Нужно было предварительно арестовать в Новосибирске старшего пресвитера по Западно-Сибирскому краю Отто Ивановича Кухмана и двух других братьев, обвинить их в крупномасштабном шпионаже по сбору военных сведений по Союзу и передаче их через родного брата Кухмана в германскую разведку.

Кроме того, О. И. Кухману было предъявлено обвинение в том, что якобы в Новосибирск из Москвы приезжал председатель ВСЕХ Я. И. Жидков с целью создания в Западной Сибири подпольного «Союза спасения религии» – для подготовки повстанческой организации на случай войны и вооруженного свержения советской власти, для совершения диверсий на фабриках и заводах, террористических актов против членов коммунистической партии и правительства. В эту организацию было, якобы, завербовано много верующих в разных городах Сибири, которые, по версии НКВД, собирались на совещания и разрабатывали планы дальнейшей контрреволюционной деятельности. В деле Кухмана и двух других новосибирских братьев явно просматривались нити, идущие из Москвы. Из материалов дела было ясно видно, что Отто Иванович Кухман и его товарищи целый год мужественно сражались, отвергая всю эту ложь. Да, у Кухмана был брат в Германии, они встречались в Одессе. Но никто никаких заданий ему не давал и никаких сведений он никому не передавал. Он никогда не встречался в Сибири с Я. И. Жидковым и не слышал ни о каком «Союзе спасения религии», никаких антисоветских действий не совершал.

Однако НКВД, на то и НКВД, чтобы уметь заставить человека оговорить себя и других. Кухмана подвергали истязаниям, о которых в 1956 году правительственная Комиссия по пересмотру уголовно-политических дел лаконично заметит: «К обвиняемому О. И. Кухману следователями применялись недозволенные методы ведения следствия». Что скрывается за фразой «недозволенные методы ведения следствия»? Послушаем самого Кухмана, о чем он, еле живой, рассказывал пресвитеру Усть-Тальменской церкви Иосифу Федоровичу Титкову, оказавшемуся вместе с ним в одной камере (брат Титков в 1950 году рассказывал мне): «Когда меня ввели в кабинет следователя на очную ставку, Федор Пименович лежал на полу в луже крови, без сознания. Следователь говорит: «Если и ты не признаешь, что руководил «Союзом спасения религии», то и с тобой будет то же самое, что и с Куксенко». Я отказался и говорю, что я ничего не знаю. Тогда вышли четыре верзилы и стали бить меня так, что я летал из угла в угол, пока не пошла из горла кровь, и я потерял сознание. На меня вылили ведро воды, подтащили к столу, вложили в руку ручку и сказали: «Подписывай, и мы сохраним тебе жизнь!» Я опять отказался, и меня снова стали бить… И я, кажется, подписал. Себе-то я сделал хорошо, а Федору Пименовичу уже никогда не выйти отсюда…»

Подписал, дорогой Отто Иванович, подписал… Столбец с вопросами следователя – лейтенанта Юрчика и своими ответами. Другой столбец – Федора Пименовича – остался неподписанным. Не хватило сил у НКВД заставить его. Этот страшный протокол «очной ставки» (его ксерокопия) – живой свидетель предсмертных мук. На его основании «тройка» вынесла постановление о расстреле. Этот протокол хранится у меня для истории.

Из 26 участников по делу 17 братьев и одна сестра через девять дней были расстреляны. Остальные получили сроки от восьми лет и выше.

А Отто Кухману сохранили жизнь, как обещали в НКВД?

– Он проходил с братьями по другому делу, и их также расстреляли.

Итак, когда в 1937 году закончился суд над членами «Союза спасения религии» в Новосибирске, можно было начинать такой суд и над основателем этого союза – Я. И. Жидковым. Он был осужден на восемь лет, как я уже говорил, и его место занял присланный из Новосибирска М. А. Орлов, который вел дела во ВСЕХБ в Москве до октября 1944 года.

Анализируя пройденный путь братства евангельских христиан-баптистов в неимоверно тяжелые 30-е годы XX века, мы должны с благодарностью Богу отметить, что, несмотря на бесчеловечно жестокие страдания и лишения народа Божия, враги не смогли достичь своей главной цели. Им не удалось внутренне раздробить верующих на враждующие друг с другом группировки, толки и кривотолки, и братство сохранилось единым – и по своему вероучению, и по вопросам домостроительства, и по составу. Оно не разделилось на легальных и нелегальных, чистых и нечистых, верных и неверных – все перегорело, переплавилось в огне. Врагу не удалось повторить «православный вариант», т. е. поссорить, разделить и противопоставить верующих друг другу. Наоборот, в суровые годы войны совершилось то, о чем молились и к чему стремились лучшие умы наших братьев-отцов: в октябре 1944 года произошло официальное объединение обоих Союзов евангельских христиан и баптистов в один Союз ЕХБ.

Помню, как радовались братья и сестры нашей церкви в Алма-Ате, когда услышали об объединении Союзов. Они помнили 20-е годы. Сколько неприязни было раньше между баптистами и евангельскими христианами! Сколько преткновения и соблазна порождали эти междоусобицы для ищущих Бога, особенно для детей верующих родителей! Они нередко говорили: вы же братья! У вас один Бог, одна Библия, почему же вы собираетесь по разным углам и не дружите между собой? Теперь этим соблазнам пришел конец.

В 1944 году в нашей церкви находились старые работники Союза баптистов 20-х годов. Некоторые из них вспоминали: в 1925 году в Омске проходил Сибирский назидательный съезд баптистов. В президиум съезда поступила записка: «Скажите, когда закончится война между союзами и наступит мир?» Председательствующий А. С. Ананьин ответил: «В хорошую погоду пастухи нередко ссорятся между собой: то из-за овец, то из-за пастбища. Но когда сгущаются тучи и поднимается ураган, – а в это время начинают рыскать волки, – тогда пастухи забывают свои ссоры, сгоняют овец в одно укрытие и дружно охраняют их. Так, наверное, скоро случится и в нашем братстве. Бог пошлет такую бурю, в которой мы забудем всякие деления, рознь и объединимся. И будет одно стадо и один Пастырь». Таким образом, брат предсказал гонения, страшные военные годы и объединение двух братских союзов в один Союз. Этому объединению все радовались.