О Лаэрте Тор знал лишь по урокам истории: преступник номер один; аристократ, возомнивший себя лучшим; готовивший переворот. И поплатившийся всем. Его соратники и семья были стерты с лица земли. И это было жестоко, но оправданно. Никто не имеет права поднимать руку на Князя. Тор был уверен, что такие сидят в форте до скончания веков. А этот разгуливает по Столице, да еще и может пользоваться силой. У мальчика не укладывалось в голове. И заверения Князя, что он ему по-прежнему дорог, как сын, от жгучих приступов стыда не спасали.

Дверь в комнату открылась и в спальню вошёл Князь, сел на край кровати.

– Тебе надо поспать, – произнес он и накрыл руку подростка своей ладонью.

Тот тяжело вздохнул. Хотел быть сильным, не показывать свои эмоции и не сдержался.

– Не могу. Столько всего… – выдохнул подросток и бросил быстрый взгляд на дверь. Князь заметил и истолковал правильно.

– Хочешь сбежать? – поинтересовался он и улыбнулся.

– Немножко… Почему ты смеёшься?

– Ты очень похож на меня.

– Ты тоже хотел сбежать?! – удивился Тор. Князь кивнул.

– Каждый миг, как только выдавалась возможность. И иногда очень надолго.

От такого признания юноша тоже заулыбался.

– Я думал ты его убьешь, а ты заставил обнять.

– Жалеешь?

– Да, – признался Тор. – Я боюсь. Он так жадно обнял меня… Боюсь, я не смогу ненавидеть его.

– Тебя никто и не просит этого делать. Дай время себе и ему.

– Ты хочешь, чтобы я с ним ещё раз встретился?

– Почему нет? Только давай сначала убедимся, что он не представляет опасности.

– Ты думаешь, он…

– Я ничего не думаю. Просто иногда раненный зверь бросается на первого, кого сможет достать… Не торопись с побегом. Выспись, а завтра посмотрим.

Князь поправил одеяло, положил руку на лоб своего приемного сына и тот успокоился, а спустя несколько мгновений уже спал безмятежным сном.

[* отсылка к событиям первой части цикла

Часть 2 – Глава 3

Созвездие. Около десяти лет назад.

Освобождение прошло, как в бреду. Ему вкололи что-то, и он впал в забытые, а когда очнулся, шея неимоверно болела. Его втолкнули под душ, дали простую холщовую одежду и сунули под нос бумагу. Он едва разобрал смысл напечатанного и подписал, не задумываясь: разрешённые места проживания, запрет на посещение Столицы, на создание своих войск и вообще каких-либо формирований, запрет на занятия силой. Всё это его совершенно не волновало. Но дата… Дата его поразила. Её он перечитал три раза. Судя по ней, его жены Тэйи и сына не было в живых уже более двух лет.

«Два года, а ты ещё жив.»

Лаэрт отложил ручку, взял мешок и вышел из форта, сопровождаемый враждебными и презрительными взглядами.

Он прямиком пошагал к посадочной площадке и из трёх возможных направлений, выбрал первое попавшееся с вылетом через час. Всего четверо суток и он приземлится на своей новой родине: ничем не примечательной планете Созвездия, расположенной на приличном расстоянии от Звезды-Столицы.

Весь полёт Лаэрт просидел в углу на холодном металле. Корабль… Это судно снова напомнило ему о прошлом. Непритязательное, с базовым снаряжением и без уюта. Примерно на таком же корабле он когда-то подобрал Тэйю… Белую, холодную, припорошенную инеем, едва живую.

«А теперь её нет… Из-за тебя.»

У него потемнело в глазах. Мужчина откинул голову назад и долго сидел не двигаясь, прежде чем решился распахнуть мешок. Его старые вещи. Предметы из прежней жизни, такой далёкой и нереальной. Форма, в которой он был в тот злополучный вечер.

«Зачем она ему теперь?»

Он выудил из мешка небольшой пакет и высыпал содержимое на колени: деньги, нож, его кольцо, кольцо Тэйи на цепочке… Глухой стон вырвался из его груди. Окружающие пассажиры бросили на него заинтересованные взгляды. Это были те, кто работал на Карсериуме. Они привыкли, что весь мир делится на две категории: на тех, кто сидит и тех, кто охраняет. Помилованные, вроде него, были здесь огромная редкость, что-то вроде диковинных зверьков, не вписывающихся в привычные каноны.

Лаэрт продел своё кольцо в цепочку с обручальным кольцом жены и надел на шею. Нож, деньги, сапоги – больше ничего ценного. Он решил при первой же возможности попытаться выручить за остальное хоть сколько-нибудь.

*****

Он слонялся по трущобам, спал в заброшенных домах, подвалах. Местные бродяги быстро приняли его за своего. Пара бандюг попробовала было мужчину на прочность, но испытав на себе его безжалостную драку, отступилась и зауважала. Как и в заключении, он с остервенением тренировался каждую свободную минуту. А времени у него было хоть завались. Его никто не ждал. Разве что семьи погибших, чтобы пустить ему пулю в лоб, и он был не против. Но сначала ему хотелось отомстить за смерть своей семьи. За них всех.

Спал Лаэрт урывками, предпочитая ночной образ жизни. «Что ему делать среди людей?» Тренировки помогали справиться с кошмарами, в которых он заново переживал день накануне заключения. Вновь и вновь ощущал на своих губах последний поцелуй жены, улыбался в ответ на ее улыбку, обещал возвести на трон. Сделать княгиней. Счастливый облик его красавицы, звонкий смех сына и огонь, пожирающий их. Отбирающий их у него. Вместо радости и предвкушения ужас и безнадега. Пустота… Просыпаясь в холодном поту, Лаэрт тут же принимался за свои упражнения и думал только о мести.

Физически он чувствовал себя на пике, но с силой дела обстояли плохо. Он пытался развить, воскресить свои умения, но концентрироваться было невозможно. «Запрещено», – вспомнил он. И вряд ли они ограничились простым запретом. Он копался в закоулках памяти, пытался припомнить первые дни после тотема. Всё было словно в тумане. Но то, что изначально они не собирались его выпускать, он понял сразу. Пожизненное. За такое преступление можно было ожидать казнь, но в его состоянии это было бы избавлением, а на милосердие рассчитывать не приходилось. Он вспомнил лабораторию, кресло, боль… Они просверлили ему череп, вставили что-то не дающее концентрироваться, мешающее разнести эту тюрьму – этот форт – в прах. А это он сделал бы с удовольствием. И не для того, чтобы бежать, чтобы остаться. Здесь. Под обломками. А вместо этого: два года в темноте, в оковах, с автоматической подачей пищи, как животное на убой, с автоматическим душем и парашей по расписанию. Но ему было без разницы. Он был занят своей утратой. Тогда, как и сейчас, он вообще не думал о своей судьбе. Всё потеряло смысл. Тотем – единственное, что стояло перед глазами. В минуты просветления – между приступами отчаяния и ярости – он тренировался, насколько только позволяли оковы. И повторял про себя всё, что связано с силой. И даже то, что по сути воспользоваться ею он не мог, не останавливало мужчину в попытках пробить нейтрализующий блок и, на худой конец, хотя бы освежить теорию.

Вот и теперь Лаэрт пытался вернуть свои знания, но из-за просверленного черепа и той дряни в мозгу это было нереально. Как только он пытался сосредоточиться, его пронзала ужасная боль, он катался по земле, корчился от боли, но продолжал. Постепенно у него стали получаться элементарные вещи, вроде передвижения предметов и создания энергетических сгустков, но дальше дело никак не шло. Он нащупал место на затылке.

«Наверняка, убрать это может тот, у кого есть сила, – подумалось Лаэрту и вдруг он вспомнил: – Учитель. Как же он забыл! Его учитель поможет.»

Подогреваемый этой мыслью, он начал действовать. Купил спиртного, нашёл обломок зеркала и стал исследовать свою шею. Нащупав небольшой шрам, он, недолго думая, вонзил нож под кожу. У него не сразу получилось. Шею и плечо залило кровью, он скрежетал зубами от боли, но, наконец, вытащил чип. Дрожащими от напряжения руками он открыл бутылку, сделал глоток, плеснул алкоголь на рану, вытер кровь и натянул свою робу. Пошатываясь как пьяный, он пошёл в переулок.

– Эй, поделись, – окликнул его вонючий бездомный в куче коробок.

Лаэрт протянул тому бутылку, забулдыга жадно вцепился в свою добычу, явно не собираясь возвращать иначе, как пустой. Лаэрт присел рядом. У него за пазухой было ещё, на случай если нищий не отключится после первой. Ему оставалось лишь ждать, а потом, когда тот вырубится, вживить чип. И тогда он – Лаэрт – сможет идти, куда захочет. У него будет возможность посетить своего учителя, не подвергая того опасности.

Часть 2 – Глава 4

Созвездие. Гризеа. Около десяти лет назад.

Лаэрт пробрался на корабль по подложным документам, а приземлившись на Гризеа, отправился напрямик через лес к учителю. Когда-то он прожил здесь десять лет, а после часто гостил по месяцу, а то и дольше. Знал эти места, как свои пять пальцев: леса, дом, пещеры, места проведения обрядов. Облазал всё. И теперь словно окунулся в дни своей молодости. После того, как в нем пробудилась сила, прежняя жизнь рухнула. Он не знал, как обуздать мощь внутри себя. Что с собой делать. Спросить было некого. Отец умер, когда он был еще совсем ребенком, мать незадолго до проявления силы. В восемнадцать лет Лаэрт был предоставлен самому себе. Но даже если бы родители и были живы, вряд ли это что-либо изменило. Ни мать, ни отец не были людьми силы. Знатными, влиятельными – да, но не могущественными. Так что проявление таланта у него было тем более неожиданным. Вдруг, ни с того, ни с сего. Он планировал стать военным, как и все мужчины в своем роду, учился, подавал надежды и вдруг во время одной из тренировок разнес казарму в прах… Вот тогда-то его и нашел старик-учитель. Лаэрт занимался самозабвенно, приумножил свою мощь, стал лучше, сильнее всех. А потом появился этот выскочка. Трон должен был принадлежать ему, Лаэрту, а не непонятному, черт знает, где воспитывавшемуся мальчишке. Его местонахождение, да и сами приготовления к коронации держались в секрете. Все произошло так быстро, что люди учителя и Лаэрта не сумели среагировать вовремя. А после восхождения на трон Князя уже было сложно достать. Пара безумцев попыталась устроить покушение на первом приеме и поплатилась за это. Тогда-то учитель и предложил достать правителя через его любовницу. В то время идея казалась не так уж и плоха. Если бы Лаэрт знал, чем она грозит его семье… Но он был уверен в своей силе. Уверен, что защитит их при любом раскладе.

Рука Лаэрта сама собой потянулась к обручальному кольцу. Мужчина выправил цепочку из-под ворота рубашки и сжал в кулак обрамленное драгоценными камнями кольцо, а когда отпустил, на ладони проступили капли крови. Лаэрт усмехнулся и зашагал дальше, уже не позволяя себе впадать в воспоминания.

Он застал старца в доме.

– Учитель, – негромко окликнул он старика, копошившегося в каких-то бумагах у стола.

Тот вздрогнул и оглянулся. Лаэрту показалось, что в глазах его учителя промелькнул страх, но уже в следующий миг тот заговорил слащавым тоном и с покровительственной улыбкой на устах:

– Лаэрт, сын мой. Ты ли это? Тебя и не узнать. Как ты здесь оказался?

Старик всегда называл его сыном и Лаэрту это нравилось, но сейчас он внутренне содрогнулся. В голосе «отца» звучала фальшь.

– Меня отпустили, – пояснил Лаэрт и подошёл ближе.

Но учитель не стал его обнимать, как раньше. Вместо этого он озабоченно пробормотал:

– Отпустили? Это замечательно, но за тобой наверняка следят.

– Я избавился от слежки. Они не знают, где я. Думают: пьянствую в трущобах. Мне нужна твоя помощь. Я должен отомстить.

– Лаэрт, я стар, – жалостливо загундел старикан. – За эти годы многое произошло. Твои несчастия сильно ударили по моему здоровью. Ты же знаешь, ты мне, как сын. Я несколько месяцев не вставал с постели. Всё ушло. Я больше ничего не хочу и не могу. Только лишь спокойно дожить свои дни.

Учитель как-то съежился и беспомощно развёл руками.

– Но ты хотя бы можешь избавить меня от иглы? – с напором просил Лаэрт. – С ней я бессилен.

Старик испуганно взглянул на него.

– Игла? Они вставили тебе иглу? Бедный мой мальчик, – печально покачал он головой, – я не могу помочь тебе даже в этом. Я теперь совсем не тот. Мне очень жаль. Тебе лучше уйти поскорее. Я очень устал. Ноги совсем не держат. Прощай, мальчик мой.

По-старчески шаркая и всем видом показывая, что Лаэрту ничего не светит, учитель демонстративно направился к своей кровати. А тот, ошарашенный и злой, смотрел вслед своему бывшему ментору. Но уж как-то слишком поспешно и настойчиво выпроваживал его этот хитрый лис. Лаэрт сделал вид, что уходит, громко хлопнул дверью, протопал прочь и, удостоверившись, что за ним никто не наблюдает, потихоньку прокрался назад. Прислонившись к стене рядом с окном, он затаился в ожидании. За два года в темноте, слух Лаэрта обострился, и он отчетливо слышал, как скрипнула кровать, старик поднялся и уже вовсе не так по-стариковски стал ходить по комнате. Его учитель и не собирался спать. Он перекладывал какие-то вещи и бормотал себе под нос:

– Неудачник, столько времени зря. Всё из-за бабы. Бездарность. Иглу ему снять. Да так и надо. Ещё мало досталось. Провалить такое дело.

Лаэрт клокотал внутри. Это были мысли вслух человека, которого он считал своим отцом. Человека, который уверял, что ближе своего ученика у него никого нет. Лаэрт уже хотел было выйти из своего укрытия и положить конец причитаниям, как вдруг раздался стук в дверь и бормотание сменилось тем же слащавым тоном, что и раньше:

– Джон, как я рад тебя видеть. Ты решился, мальчик мой?

– Да учитель. Я готов переехать сюда и заниматься с Вами.

– Я очень рад. Ты же знаешь, ближе тебя у меня никого нет. Ты мне как сын. У тебя великое будущее. Вместе мы… – старик обернулся на шум разлетающегося вдребезги окна и побледнел.

– Лаэрт? Ты не ушёл?! – растерянно воскликнул он.

– А ты не так уж и болен, – произнёс Лаэрт, перемахнув через окно.

– Лаэрт? Тот самый, – выдохнул стоявший напротив учителя мальчик, лет двенадцати.

– Да, тот самый. Бывший его ученик, – усмехнулся Лаэрт, кивнул в сторону посеревшего старика и приказал мальчишке: – Он тебя ничему хорошему не научит. Уходи. Быстро.

Парень поспешно вылетел из дома, а Лаэрт, со зловещей улыбкой на лице, приблизился к учителю.

– Что тебе надо? Зачем вернулся? Ты всё равно ничего не можешь со своей иглой, – шипел тот. – Ты бессилен.

– Для того, чтобы расправиться с тобой, мне сила не нужна, – заявил Лаэрт.

Его учитель охнул и испуганно взглянул вниз, Лаэрт хладнокровно вспарывал ему живот. Беспомощно хватая воздух и цепляясь за своего бывшего ученика, старик сполз на пол. А безразличный к его страданиям Лаэрт думал лишь о своём. Сейчас у него была всего пара секунд, чтобы восполнить силы и направить их против устройства в его мозгу. Он положил ладонь на лоб умирающего и ему мгновенно удалось сконцентрироваться, металлическая заглушка распахнулась, он коснулся затылка и вытащил ненавистную иглу, больше похожую на узкую вытянутую пирамидку-многогранник. Лаэрт с удивлением и неимоверным облегчением смотрел на эту маленькую мучительницу, доставлявшую ему столько хлопот. Он вдруг ощутил огромный прилив сил и почувствовал себя совершенно свободным. С ненавистью взглянул на корчащегося под рукой ментора, криво ухмыльнулся и произнёс:

– Прощай, учитель.

Он направил всю свою энергию и злобу в ладонь на лбу старика. Тот хотел закричать, но прежде, чем успел открыть рот, превратился в пепел. Лаэрт брезгливо отряхнул руку и направился в соседнее помещение, к сейфу, в котором учитель хранил свои богатства.

«Что ж, теперь ты не только убийца, но и вор, – думал он про себя с каким-то исступленным злорадством. – Впрочем, какая разница. Большую часть золота он получил от тебя. Ты просто забираешь своё. На том свете оно ему не нужно. А тебе для мести нужно на что-то жить».

Лаэрт взвалил на плечи мешки. В них – вперемешку с хламом – он сгрузил деньги, золото и пару вещей силы, которые могли бы ему пригодиться. Он стоял на пригорке и смотрел, как горит дом его учителя. Дом того, кто заменил ему отца. И ничего не чувствовал: ни сожаления о содеянном, ни радости от прощания с прошлым, ни облегчения. Он – один в этом мире и ему не нужен никто. Месть – единственное, что двигало им. Только она многие годы заставляла его жить, оттачивать умения и вынашивать план, получивший столь неожиданную развязку.

Часть 2 – Глава 5

Созвездие, замок Правителя. Настоящее время.

Следующие два дня прошли без особых сюрпризов. Князь работал в своём кабинете, когда к нему поспешно вошёл Первый Советник.

– Лаэрт… – выдохнул он.

Князь вопросительно поднял бровь.

– Он здесь. Просит принять.

– Хорошо. Проводи в янтарный зал. Я буду через пять минут, – снова погружаясь в манускрипт, сказал повелитель.

– Но он опасен.

– Пять минут, – нетерпеливо оборвал Князь.

Янтарный зал был полон: охрана по периметру и все шестнадцать не сводили глаз со стоявшего в противоположном конце зала Лаэрта. Тот был гладко выбрит, подтянут, одет по-военному, без оружия и регалий. Седые волосы собраны в аккуратный хвост. Одежда подчеркивала его отличную физическую форму. От недавнего бродяги не осталось и следа. Сомневаться в аристократическом происхождении мужчины не приходилось Даже годы заточения и трущоб не вытравили манеры и уверенную непринужденность, излучаемую всем его обликом. Лаэрт спокойно стоял посреди зала, словно никого, кроме него, здесь не было. Казалось, ему не было никакого дела до всей этой своры, готовой разорвать его на части, попробуй он сейчас только подумать о магии. Он исподлобья смотрел на двери, откуда должен был появиться Князь, и время от времени бросал короткий взгляд в сторону колонны, у которой стоял бледный как смерть Тор. На самом деле, мужчина готов был смотреть часами на сына, но понимал, что пристальное внимание с его стороны заставит юношу чувствовать себя еще более неловко. А подвергать сына такой пытке он не желал.

Наконец, двери распахнулись, и Князь быстрым шагом вошёл в зал. Лаэрт тут же направился к нему на встречу. В двух шагах от Князя он опустился на колено и склонил голову.

– Я готов служить тебе, – холодно произнёс он и прильнул к руке повелителя.

В зале царила мертвая тишина.

– Я принимаю тебя, – голос Князя эхом отозвался в каменных сводах. Он подал знак, чтобы Лаэрт встал: – Рад, что ты пришел. Отужинай с нами. О делах поговорим после.

Лаэрт поклонился и последовал за Князем.

Ужин протекал в напряженной обстановке. Лаэрт ожидал увидеть обильный, по-царски накрытый стол, но, к его удивлению, сидеть пришлось на полу на подушках. Князь обходился и без них. Лаэрт получил место недалеко от него и со всех сторон чувствовал на себе настороженно-враждебные взгляды. Он решил не обращать на них внимания. Последние дни он практически не ел, немного подкрепиться перед разговором – не такая уж плохая мысль. Тор сидел по правую руку от Князя, был бледен и ни к чему не притрагивался. Один лишь Князь был в своей тарелке. Перед ним стояли только простые, односложные блюда, их было немного. Ел он сосредоточено, без церемоний, время от времени подсовывая Тору то одно, то другое. Тот глотал через силу и не сводил тревожного взгляда с новоявленного отца. Вскоре Князь подозвал слугу с водой, стало ясно, что он закончил. Он подтянул к себе Тора и поцеловал его в лоб. Лаэрт почувствовал нестерпимый укол ревности. Крепко сжал челюсти и тоже подозвал слугу.

– Готов? – спросил Князь с улыбкой.

*****

Они прошли в кабинет. Князь уселся в кресле и жестом предложил место напротив себя. Он молчал, давая понять, что теперь черед Лаэрта вести беседы.

– Князь, – начал тот, не желая больше оттягивать разговор, – я готов безоговорочно служить тебе до конца своих дней, но мне сложно представить, чем я могу быть полезен. Я всю жизнь занимался только развитием силы. Это всё, что я умею.

– Неплохое начало. Я изучил твое досье, там есть ещё кое-что, – неторопливо произнёс Князь.

Лаэрт заинтересованно приподнял бровь.

– Ты умел подбирать людей, и они были преданны тебе по гроб… Прости, что напоминаю об этом. Ты выбрал не ту цель. Но работа с силой и людьми твое призвание. Разве не так?

– Да, – процедил Лаэрт сквозь зубы.

Воспоминание о том, что он послужил причиной смерти своих соратников, вновь всколыхнуло боль в его сознании. Князь подождал, пока он справится со своими эмоциями и вновь посмотрит на него, а после продолжил:

– Ты смог восстановить силы, это мало кому удавалось. Поэтому я хочу, чтобы ты продолжил заниматься тем, что и раньше: силой и людьми. Подробности обсудим в другой раз. А для начала ты вступишь в Круг Силы. Я хочу точно знать, на что ты способен. Согласен?

– Да, – не раздумывая ответил Лаэрт, его волновала лишь одна вещь и ради неё он был готов на всё. – Ты позволишь мне видеть сына?

– Я не стану препятствовать, но приказывать Тору я не могу. Он упрям и своенравен, – Князь улыбнулся. – Весь в отца… Тебе придется набраться терпения, чтобы завоевать его сердце.

– Если и есть что-то, чему я научился за эти годы, так это терпение, – с кривой усмешкой проронил Лаэрт.

– Значит у тебя всё получится. Виски? – предложил Князь.

Лаэрт вздрогнул и приготовился к очередному трюку с вином в воздухе. Но Князь подошёл к столу, наполнил бокалы и передал один Лаэрту.

– За наш союз и твоего сына.

Тот слегка поклонился, взял бокал и, прежде чем сделать глоток, прибавил:

– И твою дочь.

Лицо Князя потемнело, глаза сузились, он молча опустошил бокал и отошёл к окну. А Лаэрт замер на месте.

«Наверное, стоило держать язык за зубами», – ухмыльнулся он про себя, надеясь, что не испортил только что заключённый мир.

– Я хочу показать тебе кое-что, – глухим голосом произнёс Князь, вновь поворачиваясь к Лаэрту. – Дай мне руку и не сопротивляйся.

Тот сделал, как требовалось и в следующий миг они уже стояли посреди темного зала. Вокруг один за другим зажглись огни и Лаэрт понял: они были в том самом доме посреди песков, в злополучном зале, который послужил для него точкой невозврата. Князь махнул рукой и в центре зала появилась она. Эльза. Лаэрт сжал руки в кулаки. Женщина выглядела точно так, какой он оставил её тогда.

– Каждый год я возвращаюсь сюда, чтобы увидеть её вновь, – негромко произнёс Князь, вглядываясь в статую перед собой. В его голосе сквозили теплые нотки.

– Ты не предал её земле?

– Считаешь меня сумасшедшим?

– Не безумнее, чем я сам.

– Возможно, – задумчиво произнёс Князь, махнул рукой, и женщина вновь исчезла. Вкрадчивым голосом он спросил: – Хочешь поговорить со своей женой?

– Это возможно? – Лаэрт впился взглядом в Князя, тот молчал. – Да, хочу.

Князь опустил голову, сделал глубокий вдох и вновь поднял взгляд на своего бывшего врага. Его зрачки сузились, лицо стало жестче.

– Смотри мне в глаза, – приказал он. – Я не знаю, что именно ждёт тебя там. Но наверняка там будут тени из прошлого, они попытаются затащить тебя, запутать, сбить с толку. Помни о сыне, это поможет тебе вернуться. Найдёшь меня, я тебя выведу. Но не ошибись. Настоящий я выгляжу только так.

Лаэрт окинул его взором: волчий взгляд, волчья рука. Он кивнул и без колебаний взялся за протянутую когтистую руку Князя.

– Помни о сыне, – повторил тот.

И Лаэрт почувствовал вспышку. Его откинуло куда-то вдаль. В бесконечное пространство. Он потерял связь с Князем и ошарашенный болью и светом, беспомощно озирался в полном одиночестве. В голове вспыхивали сцены из прошлого, одна больнее другой. Друзья, учитель, пепел, бокал, клетка, тотем…

– Лэр, – послышался голос откуда-то издалека. Тэйя. Она звала его.

«Лэр…»

Не раздумывая, он помчался на голос.

«Свет. Тэйя. Ты. Здесь. Милая. Думаю о тебе всё время. Люблю. И всегда буду любить только тебя. Как хорошо с тобой. Остаться здесь. Быть с тобой вечно. С тобой и Тором. Тор. Где он? Да, ты права. Я должен к нему. Должен заботиться о нём. Прости, милая, мне пора.»

Он с трудом оторвался от призрака, сделал шаг назад и позвал:

– Князь! Азаир!

И тут же сотни тысяч Азаиров заполнили пространство. Они сидели, развалившись в кресле, самодовольно расхаживали перед ним, протягивали кольцо, заставляли взять бокал, предлагали свои услуги, помощь, манили, улыбались, смеялись над ним, а он продирался сквозь их толпы, отмахивался от них и судорожно соображал, где же настоящий. Тот, кто вернет ему Тора.

Внезапно он наткнулся на него: Азаир стоял, спокойно скрестив руки на груди и глядя перед собой. Не паясничал, не заговаривал. Из всех окружающих он, пожалуй, казался наименее живым.

– Отведи меня к сыну, Князь, – попросил Лаэрт и тот снова протянул ему свою когтистую руку.

Они не проронили ни слова до самого возвращения в замок.

*****

– Ты в порядке? – спросил Лаэрт, глядя на застывшее посреди кабинета изваяние.

Князь кивнул.

– Ты свободен, – негромко произнёс он. – Выспись. Завтра в десять вечера тебя будут ждать в Храме Силы.

– Спокойной ночи, – попрощался Лаэрт и направился к выходу.

Закрывая дверь, он заметил, как Князь опустился на колени и взялся за плечо.

*****

Решив после ультиматума Князя воспользоваться вторым шансом, Лаэрт переехал в отель почище. И сейчас, едва закрыв за собой дверь в кабинет, он быстрым шагом вышел из замка. Оказавшись за границей блокировки постороннего вторжения, переместился в свою комнату – убогую клетушку с видом на глухую стену, но без облезших стен, паутины и стандартных пьяных драк в коридоре. Скинул китель и, в чем был, завалился на кровать. Лаэрт невидящим взглядом уставился на тонюсенькую полоску неба над головой. Он не знал, что произошло. Было ли путешествие настоящим или умелым гипнозом?

«Тэйя простила, любит, рада за сына.»

Это всё, о чём он молил все эти годы и могло быть обыкновенной проекцией его собственных желаний.

«Князь манипулировал им?»

В последнее время Лаэрт остро чувствовал фальшь, но всё время, что он провёл с Князем, ничего подобного не ощущал.

«Самообман?»

«Путешествие далось Князю, пожалуй, даже тяжелее, чем тебе.»

Он усмехнулся.

«Ирония судьбы. Сегодня, перед уходом, ты наверняка смог бы убить его, но теперь ты этого не хочешь.»

Он больше не чувствовал ненависти. Его сын Тор любил своего приёмного отца, а это была защита, понадежнее любых игл, чипов и тюрьм.

«Пора спать, завтра тебе предстоит новое испытание. Возможно, понадобятся все твои знания и сила.»

Лаэрт ещё некоторое время лежал без движения, прежде чем уснул.

*******

Храм Круга Силы находился на вершине горы. Мрачный и неприступный. Последняя ступень была защищена от проникновения, и все посетители, независимо от того, являлись ли они счастливыми обладателями силы или же относились к простым смертным, вынуждены были войти в ворота традиционным способом. Лаэрту не доставило бы особого труда сократить путь и перенестись прямо к стенам храма, но мужчина не стал этого делать. Времени было предостаточно, а развитие физической формы он всегда считал не менее важным, чем совершенствование силы.

Вот и сейчас, несмотря на крутой подъем, его дыхание даже не сбилось. Лишь рубашка намокла от пота. 21:55. В долине уже совсем стемнело, горы отбрасывали длинные густые тени на город и окрестности, а здесь, на вершине, солнечные лучи еще озаряли верхушку храма, придавая строению еще больше величавости. Мужчина остановился у тяжелых, высеченных из чёрного камня ворот лишь на мгновение. Не мешкая, положил ладонь в центр выбитых в камне переплетающихся линий, и двери бесшумно растворились, приглашая ступить в пасть черного чудовища.

Его ждали.

Темный, мрачный храм словно вымер. Ни звука, ни движения. Ни души. Выложенный черным камнем внутренний двор был пуст. Массивные колонны по периметру из того же, похожего на эбонит, материала, словно грозные стражи нависали над прихожанами, заставляя их чувствовать себя меньше и ничтожнее. И даже в небе над храмом не горело ни одной звезды. Немного скрашивали гнетущее впечатление стелящиеся по земле растения, но в целом обстановка в это время суток напоминала скорее гробницу. Да и растения, при более близком рассмотрении, вели себя странно. Это был какой-то особый вид терновника, низкорослый с ярко выраженными колючками, хищно простиравший свои щупальца–ветки к проходящим мимо. Словно заманивая в западню. А сама чернота притягивала, завораживала. Нестерпимо хотелось прильнуть к матовой поверхности гладкого как кожа камня. Ощутить его, впитать его силу… И забыться.

Из-за колонны отделилась тень, и мужчина узнал Первого Жреца Круга Силы. Высокий, широкоплечий, с черными густыми волосами по плечи и в наглухо застегнутой рясе.

«Безымянный бессмертный будет заниматься твоей особой, – усмехнулся Лаэрт про себя. – Большая честь».

Редко кто удостаивался внимания Безымянного. Его и в свете не видели никогда. Говорили, что он полностью посвятил себя служению и исключение делал лишь для нынешней власти. К Князю Жрец благоволил.

Первый Жрец не стал распыляться на приветствия. Едва завидев мужчину, коротко приказал:

– Идем.

И, не дожидаясь реакции, направился вглубь храма.

– Ты знаешь зачем ты здесь? – бросил через плечо на ходу.

– Чтобы служить Князю, – отозвался Лаэрт.

Жрец усмехнулся, но кивнул. Это был не совсем тот ответ, который он ожидал услышать, но сути их действий не менял.

– Тогда ты знаешь, что тебя ждет, – процедил он. – Тебя подготовят, – он указал на двух жрецов в масках, – а затем приступим к первому этапу выяснения твоих способностей. Будь честен и не сопротивляйся. Я выужу из тебя всё, необходимое. Неважно хочешь ты этого или нет.

Лаэрт отметил, что Жрец говорил о себе в единственном числе. Означало ли это, что тот будет его главным палачом или, что просто не полагается на умения своих подопечных – решить он не мог. Время покажет.

*****

Его путь через тернии начался в ту же ночь. Омовение. Зелья. Тело, выставленное на обозрение. И разум, рвущийся на кусочки, как прогнившая ткань. Ему было плевать на всех и вся. Даже если б они вывели его на площадь в рыночный день в чем мать родила и оставили на показ всего Созвездия, ни единый нерв не дрогнул бы. Со стыдом он распрощался уже давным-давно. Контроль, самосохранение, сила, знания, собранные по крупицам за многие годы, – вот с этим он так быстро расставаться не собирался.

Под утро его отпустили. Предложили помощь, но мужчина лишь презрительно ухмыльнулся и, еле держась на ногах, сам, без опоры на плечо масколиких добрался до отведенной ему кельи. Облил себя холодной водой и рухнул на постель, чтобы тут же забыться тяжелым сном до следующего испытания.

Так продолжалось несколько дней – сколько, Лаэрт не считал. Время потеряло для него значение. Иногда во сне он мечтал увидеть сына, но, просыпаясь, понимал, что выпустят его, лишь когда сочтут нужным. А это произойдет еще очень нескоро и до тех пор придется обходиться образами из снов. Да и то не слишком часто. Иначе не выдержит, соскользнет в бездну иллюзий.