Loe raamatut: «Вернись», lehekülg 12

С нетерпением дождавшись утра, она набрала его номер. В трубке раздались длинные гудки. Впервые за три недели с момента его звонка на той стороне телефонной линии девушка не сообщала о недоступности абонента. Отчаяние захлестнуло, сметая лавиной мелькавшие надежды. Новые звуки могли означать только одно – нежелание Бориса с ней разговаривать. Хотя… Варя задумалась. Внутренний голос призывал не делать поспешных выводов. Нужно всё проверить.

Варвара привела себя в надлежащий для посещения депутата вид. Короткое темно-синие платье, в тон сапоги и ярко-оранжевый полушубок говорили сами себя. Уверенная в себе, преуспевающая женщина долетела сквозь пробки до стоянки и заняла место рядом со сверкающим белым фордом. Заинтересованный взгляд скользнул по чистому соседу. Её красная подружка смотрелась оборванкой рядом с ним. Варвара улыбнулась собственному сравнению. Если бы кто-то увидел её по возвращению из очередного турне в помятой рубашке, теплом свитере и потертых джинсах, подумал бы то же самое.

В приемной депутата, как всегда, царила суета. Люди делились своими историями и равнодушием властей по отношению к ним. Егор был их последней надеждой! Правда, если бы вдруг она не оправдывалась, нашлась бы ещё и ещё одна самая-самая последняя. Секретарь лениво поглядывала на толпу. В её задачу сейчас входило – всех записывать и никого не впускать, пока большая стрелка не коснется верхней центральной точки. Варвара, не желая представляться, вначале замедлила шаг, а затем резко его прибавила и толкнула заветные двери. Хозяин кабинета разговаривал по телефону явно на повышенных тонах. На щеках проступили красные пятна.

− Всё! Мне некогда! У меня посетитель!

Варина правая бровь взметнулась вверх. Отношения с женой у него явно не улучшились с момента их последней встречи. Егор, увидев подругу, поспешил навстречу. Варвара почувствовала, как в её полушубок кто-то вцепился, лишая возможности сделать шаг вперед. Прыткая секретарша крепко держала её за подол.

− Гражданка, вставайте в очередь. Прием ещё не начался.

− Верочка, успокойтесь. Варвара по другому вопросу. Вы можете быть свободны, − мягко указал он работнице.

Поколебавшись несколько секунд, та перевела недоверчивый взгляд с шефа на непрошенную гостью, а затем отпустила руку, развернулась и удалилась.

Варя обняла Егора.

− Я рада тебя видеть.

− Я тоже. Чем обязан столь неожиданному визиту, да ещё в рабочее время? – по-доброму поинтересовался он.

Все её хитрые маневры моментально испарились. Нерешительность мешала начать разговор.

− Егор, я по договору с Ильиным, − сообщил Лёва, заглядывая в кабинет. При взгляде на гостью мужчина словно сжался. Его пытливый взгляд пытался проникнуть внутрь, вобрать в себя каждую черту.

− Здравствуй, − внезапно охрипшим голосом начала она.

− Здравствуй, − в тон ей ответил бывший муж. – Цветёшь? – несколько ехидно заметил он.

− А ты как? – поинтересовалась Варвара, игнорируя последние слова.

− Счастлив в браке. Двое детей, − смущаясь похвастался он.

− Дети – это здорово, − пробормотала женщина с затаённой грустью.

− Здорово, − согласился Лёва. Его взгляд уверенного в себе мужчины постепенно превращался в преданно-восторженный. Варвара поймала себя на мысли, что не хочется, как обычно, отвечать свысока. Противоречивые эмоции играли внутри: зависть и жалость, такие разные и несвязанные, такие не относящиеся к Лёве. Она помыкала им, отказывая в любви и удерживая рядом. Сочувствие к нему редким огоньком вспыхивало в глубине души и гасло при первом же произнесённом им слове. А сейчас вдруг стало обидно от того, что она осталась у разбитого корыта и одна, а у него есть близкие люди, которые ждут его возвращения домой, беспокоятся и любят.

− Хорошо, что мы тогда расстались, − подвела итог своим мыслям Варвара.

Лёва молча кивнул.

− Варюша, ты что хотела, а то с минуты на минуту прием должен начаться, − прервал их немногословную беседу Егор.

− Можешь телефон дать? – смутившись прошептала Варя. Куда исчезли хитрость и умение плести? Где коварные планы?

− Чей? – удивился друг.

− В смысле аппарат, − уже более чётко уточнила посетительница.

Егор молча протянул свой айфон. Варя осторожно взяла в руки это чудо техники, не умещающееся в ладони. По сравнению с ним, её красивая раскладушка, украшенная стразами, казалась архаизмом. В дверь постучались и зашли. Проситель занял стул, предложенный Егором, и начал излагать своё заявление. Друг вошёл в роль депутата. Лёва, поддерживая Варю за локоть, направился в переговорную. Мужчина посадил её в центральное кресло, а сам встал между ней и столом.

− Помочь? – усмехнулся он, поглядывая свысока. – Такая продвинутая во всем, что касается языков, культуры и полный профан в современной технике. Я удивляюсь, как ты по Skype общаешься и социальными сетями пользуешься?

− Редко, − прозвучал сердитый ответ. – Где здесь контакты? Мне надо телефонный номер найти.

Лёва, легко касаясь экрана, открыл нужный раздел.

− Какую букву тебе нужно?

− Б, − отчеканила Варя, вырывая из рук телефон. Быстрым движением она дважды нажала на заветное имя и застыла в ожидании.

− Б… Б… Борис, − догадался Лёва. – Он же умер!

− Кто умер? – ошеломлённо переспросила собеседница.

− Борис твой умер. Недели две назад Егор был в Испании и встретил его жену. Она сказала, что муж разбился в аварии.

Слёзы лились градом. Руки словно онемели, отказываясь прислушиваться к мужским словам. Лёвин бодрый голос и длинные гудки соединились в страшный гул. Неожиданно в тишине прозвучало короткое «привет».

− Ты жив? – глупо уточнила Варвара.

− Варя? – растерялись в ответ.

− Борис? – ещё не веря спросила она.

− Борис. Ты в этом сомневаешься или забыла кому позвонила? – усмехнулся он.

− Мне только что сообщили, что ты умер, − оправдывалась женщина, зло поглядывая в сторону Лёвы, застывшего в ожидании.

− И ты решила позвонить мне на тот свет? – продолжали глумиться в трубке.

− Я не успела нажать «отбой», − пробормотала Варвара. Радость боролась с обидой, мешая искренне отвечать.

− Скорее жив, чем мертв, − констатировал Борис.

− Почему же Егор такое сказал? – дрожащим голосом уточнила Варя.

− Наверное, предположили, а Егор со своим ужасным испанским не смог уточнить, − меланхолично заметил мужчина.

Женская рука потянулась к простому карандашу. На белом листе бумаги появились контуры лица.

− Почему они так предположили? − допытывалась она.

− Потому что я был скорее мертв, чем жив.

− Как это?

− В коме. Врачи были не уверены в моем выздоровлении.

− Почем ты был в коме? – продолжался допрос.

− Попал в аварию, − прозвучал короткий ответ.

− Когда?

В трубке раздавалось только его тяжелое дыхание. Варя смутно понимала, что знает ответ, но боялась ещё признаться. Рука наносила черные штрихи, преображая рисунок. Короткие волосы взъерошено торчали. Уголки губ опустились от пережитого страдания. Лоб пересекала упрямая морщинка.

− Когда? – повторился вопрос. Бурей пронеслись воспоминания о прогулке в зимнем лесу, о разговоре, оборвавшемся на самом важном. Слова, заставляющие сердце биться сильнее, дающие надежду, разорвались от звука выстрела и … глухого удара. – Когда ты звонил мне?

− Было дело, − глухо прозвучал ответ.

− Тебе можно по Skype позвонить?

− Думаю, не стоит.

− Всё так ужасно? – рука наносила последние штрихи, придавая облику печальное выражение. С белого листа смотрели грустные глаза Бориса. Она должна быть рядом с ним во что бы то ни стало.

− В какой ты больнице? Я приеду. Не вздумай отпираться!

− С тобой не соскучишься, упрямица! Приезжай на пару дней. Зарегистрируешься в нашем отеле в Барселоне.

Варвара записала адрес и отключилась. Лёва неподвижно сидел напротив и пристально смотрел в её заплаканное лицо. В уголках губ застыла легкая улыбка. У неё появилась надежда на встречу. А это уже больше, чем она ожидала от будущего. Он жив. За десять минут она пережила его потерю и возвращение. Сумбурные эмоции бурлили внутри, мешая осознать происходящее.

− Спасибо, − сказала Варя, подавая телефон сидевшему на краю стола мужчине.

Лёва сжал её ладонь.

− Зачем ты вышла за меня замуж? – раздался резкий вопрос.

В воздухе повисла напряжённая пауза. Варваре вдруг показалось, что не было этих пяти с половиной лет. Они вновь сидят друг напротив друга и выясняют отношения. Его небеспочвенная ревность и боль схлестнулись с её равнодушием и раздражением. Покачав головой, женщина высвободила руку и честно призналась:

− Потому что он был женат.

− Ты хотела забыть его со мной, − с надеждой произнес он. Его ладонь ласково коснулась правой щеки, стирая соленую дорожку.

− Нет, я хотела показать, что замужем.

− Для чего?

− Вызвать ревность, хоть какие-нибудь чувства. Только не дружбу.

− Я был приманкой, − с горечью заключил он. Руки безвольно повисли вдоль тела.

− Ты сам этого хотел. Ты был куском глины в моих руках. Я наносила удар, и ты принимал новую форму, пока твоя любовь не засохла от безответности и ревности.

Лёвины глаза наполнились знакомой болью. Варя жалела о сказанном. В порыве сочувствия её рука потянулась к нему. Желание обнять и по-матерински провести по волосам, чтобы утешить, захлестнуло. Мужчина дернулся и с силой оттолкнул. Быстрым шагом он вышел из кабинета. Варвара с грустью проводила его взглядом.

Глава 23

Испания встретила её неприветливо. Из самолета она вышла последней, не желая толпиться с другими пассажирами. Долгое ожидание в очереди при прохождении таможни было ей наградой. Чемодан тоже почему-то оказался первым с конца. Он медленно передвигался по ленте, не сомневаясь в нерасторопности своей хозяйки. Томительно долгая дорога в такси завершилась отсутствием номеров в отеле.

В больницу пришлось отправляться с чемоданом. Злясь на весь мир, Варвара въехала в холл с ярко-фиолетовым чемоданчиком. Колесики громко позвякивали, грозя сломаться. На фоне элитной клиники её горнолыжная куртка с веселым рисунком и джинсы выглядели нелепо. Медперсонал, вежливый и подтянутый, свысока поглядывал на посетительницу.

Оказавшись рядом с нужной дверью, Варвара замерла. Сейчас осталось сделать последнее движение − открыть дверь – и она увидит его! Женщина подняла руку, чтобы постучать и опустила её. Поразмыслив, она прикоснулась к дверной ручке, которая помимо воли, шевельнулась. Из палаты вышла медсестра.

− ¡Buenas tardes! ¿Ha venido al señor Boris?²⁵

− Sí,²⁶ − кивнула Варвара, заглядывая внутрь.

− Pasa, señora.²⁷

Медсестра пригласила внутрь. Варя, стараясь не дышать и зайти, как можно тише. Как назло колесико зацепилась за порог. Громкие звуки оповестили о её приходе. Растрепанная, раздражённая женщина стояла перед кроватью больного и не знала, с чего начать. Левая нога и рука Бориса были тщательно забинтованы. Вдоль лба обозначился небольшой шрам. На щеках сверкали мелкие порезы. На правой руке чуть заметной желтизной обозначились синяки. Мужчина был одет в рубашку с коротким широким рукавом и широкие шорты. Бледное лицо едва различалось на светлой наволочке. Варя взглянула в смеющиеся глаза.

− В гостинице ни одного свободного номера, а в другую не поехала. Потом… Тебя хотела увидеть! − выпалила на одном дыхании она.

− Чтобы определить: скорее жив или мертв? – мрачно пошутил он.

Варвара нахмурилась, не желая отвечать на вопрос.

− Открой верхний ящик тумбочки. Там ключик от барселонской квартиры. Недавно искали документы, жена привезла ключи и забыла забрать. Так и лежат.

− А жена твоя против не будет? – грубо переспросила Варя. Её задело всё: и невозмутимость по отношению к ней, и разговор о жене, и отсутствие извинений за ситуацию в гостинице, и ключи дал как-то равнодушно. Мол, есть − так возьми, а нет – так уезжай.

− Не будет. Она там не останавливается, − печально объяснил Борис.

− На месяц, − со злостью ответила Варвара, хотя отпуск взяла на две недели. Туристических поездок сейчас было немного, поэтому агентство от её ухода не пострадает. Мужские брови взметнулись от удивления. Движение причинило боль. Борис поморщился.

− Матерью Терезой решила стать или другие планы есть?

− Приехала одного старого знакомого проведать, а он и видеть меня не рад, − ехидно заключила посетительница. В помещении было довольно жарко. Варя резко дернула бегунок, чтобы расстегнуть молнию. Да так он и остался у неё в руках. Раздражение нахлынуло сильной волной.

Борис улыбнулся приветливее:

− Варюша, я рад тебя видеть! Спасибо за то, что приехала! Но няньки мне не требуется!

− А вот возьму и на вред тебе останусь! Целый месяц буду мелькать перед тобой! Как нянька! – сгоряча пообещала Варвара.

− Не выдержишь. Больной придирчивый, − усмехнулся мужчина.

− И не с такими справлялась!

− Я думал, что ты гидом работаешь, а оказывается,..

− Всё!!! Баста! Сказала, что останусь, и точка! – хлопнула по спинке кровати женщина.

− Оставайся, − вдруг согласился больной. – На моих условиях.

− Каких? – азартно поинтересовалась Варя.

− Ты живешь в моей квартире. Дежуришь у меня с понедельника по пятницу с восьми до пяти. Но если нарушишь условия или захочешь уехать раньше, выполнишь мое желание, если останешься до конца – я твое.

− А почему в будние дни? – зацепилась за его слова собеседница.

− Законы и трудовой кодекс никто не отменял, − отбил удар Борис.

− Тогда по рукам, − протянула ладонь Варя. Пожатие было слабым, да и Борис выглядел уставшим. Разговор лишил его сил. – Отпустишь меня переодеться и умыться?

− Иди.

− Спасибо. Я очень рада встрече, − ласково прошептала подруга, поглаживая по израненной руке. – Отдыхай.

Варвара почувствовала, как в уголках глаз накапливаются слёзы. Ей даже показалось, что его взгляд тоже стал влажным. Женщина отвернулась, отгоняя глупые надежды.

Дни пролетали один за другим. Душевные беседы сменялись ироничными замечаниями и раздражительностью Бориса. Варвара и сама не отличалась постоянством: то терпела и улыбалась, то, раззадоривая его, бросала насмешливые ответы. Часто она задерживалась в палате допоздна, не желая расставаться. Однако после прихода медсестры, он демонстративно закрывал глаза и отворачивал голову. Посетительница обижалась, грозилась не прийти на следующий день. Борис, хмыкнув в ответ, с ехидцей замечал:

− Утро вечера мудренее.

В пятницу вечером Варя загрустила, страшась одиноких выходных. Конечно, планы отдыха были продуманы и в подробностях описаны Борису, но сейчас хотелось только одного – быть с ним, говорить о пустяках и держать за руку. Неважными казались его раздражительность и грубость. Она верила, что для любимого мужчина общение с ней тоже было значимым. Он тоже грустил, просто старался не подавать вида, не кормить ложными надеждами. Каждый раз, как только она собиралась посмотреть на часы, − больной тут же говорил:

− Ещё рано.

Варя кивала, с улыбкой продолжая разговор.

Два дня без него. Опять без него… Но теперь у неё есть надежда на встречу. Варвара встряхнула черной, как смоль, шевелюрой, отгоняя печальные мысли. Решив скоротать вечерок за чтением, гостья потянулась за книгами, стоящими на полке. Одна из них соскользнула из рук. Веером рассыпались фотографии, спрятанные внутри неё. Женщина нагнулась, чтобы поднять их. На неё смотрели счастливые глаза влюблённой студентки, мечтавшей уехать в Испанию со своим молодым человеком. На другом снимке улыбка осталась той же, но во взгляде поселилась печаль. Появилась возможность путешествовать по стране солнца, но ушла любовь. Чувства словно замерли, боясь обнаружить тоску и отчаяние. Как бы ей хотелось сейчас повернуть время вспять! Обернуться бы три раза, как в сказке, и снова стать той молодой, немного взбалмошной девчонкой. Варвара покачала головой. Нет, не хочет она проходить весь этот путь заново. Испытания сделали её добрее и спокойнее, научили быть хозяйкой собственной жизни. Сейчас в жизни есть надежда. Сейчас в её жизни есть Борис, не мечта, не воспоминание, а живой человек. И это главное.

Выходные пролетели в прогулках по местным достопримечательностям и магазинам. Тишину воскресного вечера нарушил настойчивый звонок.

− Да, − жуя бутерброд, ответила она.

− Приятного аппетита, − раздался приветливый голос. – Ты в Барселоне?

− Ага. Ты забыл про пари? Я не привыкла проигрывать, − продолжила непринуждённый разговор Варя.

− Тогда до завтра, − засмеялся Борис.

− До завтра, − улыбаясь, попрощалась она.

После снятия гипса они потихоньку прогуливались по больничным коридорам. Варвара заметила, что элитная обстановка клиники перестала её беспокоить. Неторопливым шагом она следовала за Борисом, помогая только в случае необходимости. Любая поддержка, не продиктованная им, воспринималась с раздражением. Порой недовольное бормотание эхом разносилось по палате, обжигая и её, и медсестер, и врача. Варя поражалась собственному терпению и полному отсутствию жалости. Для неё Борис не был больным и несчастным, каким казался в Москве после телефонного звонка. Таковы его испытания, и он их преодолеет. Таково её испытание и возможность быть вместе с ним.

В первый весенний солнечный день Борис согласился спуститься вниз и послушать птичий перезвон, подставить лицо приветливым лучикам и вдохнуть свежего городского воздуха полной грудью. Варвара улыбнулась противоречивости его последнего высказывания, но спорить не стала.

Лифт плавно закрыл свои двери и погас. Несколько секунд они с замиранием сердца прислушивались к звукам кабинки, но, кроме бездействия, в ней поселилась тишина. Первым среагировал мужчина:

− Ты сотовый взяла?

− Зачем? Мы же погулять вышли, − удивилась Варя. Хотя в данный момент идея о свободных руках и отсутствие осветительного прибора казались некоторым препятствием на пути к освобождению.

− Да, теперь уже незачем, − усмехнулся Борис.

− Сейчас попробую нащупать, − предложила подруга.

Кнопка была успешно найдена. Диспетчер спокойным голосом сообщила, что поводов для волнения нет, и в течение часа лифт обязательно откроется.

− Может, присядем? – уточнила Варя.

− Присядем, − согласился мужчина. – Помоги мне немножко.

Минуту они молчали. Варя кожей ощущала его близость. Темнота и теснота, оказывается, могли быть не столько пугающими, сколько возбуждающими. Напряжение между ними росло, грозя разрядиться электрическими искрами.

− Зачем ты приехала? – прокашлявшись, спросил он.

− Тебя проведать. Родители твои беспокоятся, − зачастила женщина.

− Нет, я хочу знать правду! – взорвался сидящий рядом человек.

Варя попыталась встать и перейти в противоположную часть лифта. Спокойствие покидало её. Мужская ладонь крепко обхватила её запястье.

− Правду!

− Я тебя люблю, − крикнула она в темноту лифта и разрыдалась.

− Неужели тебе так плохо от этого? – неприятно поразился он.

− Зачем ты загоняешь меня в угол? – ощетинилась Варя.

− Давай мы сейчас успокоимся, сосчитаем до десяти, вздохнем глубоко и продолжим разговор, а то абракадабра получается. Начинаем хором, − Борис погладил руку и прижал к себе. Сосчитав до десяти, она действительно, почувствовала, как к ней возвращается присутствие духа.

− Продолжаем разговор, − сказала она, как в одном известном мультике.

− Так-то лучше, − раздался довольный ответ. Мужская рука обняла за плечи. Варя присела поближе, прильнув к нему. – Значит, ты меня любишь. Не спорь, − подавил он её сопротивление. – И тебе это причиняет боль.

− Не то чтобы, − пробормотала собеседница. – Меня не устраивает тот факт, что ты женат.

− Я развёлся неделю назад.

− А как же встречи по выходным?

− С дочерью? Так с ней я не разводился, − прозвучал насмешливый ответ. Борис поцеловал её в макушку.

− Почему ты мне ничего раньше не говорил?

− Ждал, пока наиграешься в мать Терезу.

Новый Варин бунт был встречен поцелуем. Женщина прижалась к нему крепче, желая только одного, чтобы лифт не починили хотя бы ещё час.

− Мы обсудили развод в декабре, но тут авария. Спасибо Марии Фернанде. Она определила меня в хорошую клинику, нашла лучших врачей. Деньги на лечение тоже пошли из семейного бюджета.

− Ты хочешь сказать, что тебя оставили с носом после того, как ты столько лет работал на их гостиничный бизнес? – возмутилась Варвара.

− Фи, какая ты меркантильная! – усмехнулся Борис. – Я ей о спасении жизни человеческой, а она о деньгах… С носом меня никто не оставил, не беспокойся. Всё было обоюдовыгодно.

− Хорошо, − успокоился борец за справедливость, опустив голову ему на плечо.

− И ты даже не спросишь, что мне досталось? – продолжал дразнить любимый.

− Не-а. Главное, у тебя есть я, а у меня – ты.

− Ты права.

Крепкие объятия сплетали две судьбы, когда-то разлучённые по воле обстоятельств. Хотя, как удобно искать причину в обстоятельствах, неизвестных или обычных, страшных или веселых. Просто в отношениях не было веры и правды. Ложь разрушает их, кирпичик за кирпичиком, угнетает любовь.

− А где мы будем жить? – спросила Варвара.

− У тебя квартира в Москве, у меня – в Барселоне. Выбирай, − с улыбкой предложил Борис.

− А ты где бы хотел?

− В России, − с ноткой ностальгии произнес любимый мужчина.

Варя с шумом выдохнула:

− Как хорошо.

− Ты боялась, что я захочу остаться здесь? – догадался он. – В Испании меня держит только дочь. Сумма небольшая у меня есть. Можно открыть своё дело в России. Ты согласна?

− С тобой хоть на край света! – согласилась в ответ она, уточнив: − Но лучше, если край света будет в российском городе.

− Варюша, ты не перестаешь удивлять. С местом жительства, вроде, решили, – рассудительно начал Борис, − а когда отношения оформлять будем?

− Хоть завтра, − пошутила Варвара.

− Вот и договорились, − потирая ладони, сказал собеседник.

− Как это? – раздался удивлённый возглас. В ту же минуту в лифте зажёгся свет. Металлическая кабинка двинулась вниз и дружелюбно распахнула свои двери.

Внутрь ворвалась администрация, медицинский персонал, принося свои извинения и помогая подняться. А Варя не могла поверить в случившееся и справиться с охватившим волнением.

− Вперед! В новую жизнь, − по-русски прошептал Борис и подмигнула женщине, которую любил, любит и будет любить… Она в ответ протянула свою руку, переплетая две судьбы в одну семью… Любовь вернулась в их жизнь.