Loe raamatut: «Будь моей парой»
Книга первая «Найти и влюбить»
Глава 1
Сильва
– Давай, мой хороший! Быстрее! Вот так! Да-а-а! Круто!
Я летела на своём новом байке, выкрутив ручку газа до предела. Три года копила, и вот – ура! – вчера моя мечта сбылась. Почти новый железный конь и я – мы наконец-то встретились и обрели друг друга.
Чёрный байк с красными всполо́хами на бензобаке был моей любовью последние два месяца – с тех пор как я увидела его первый раз.
Бывший владелец сказал, что байку обязательно нужно дать имя.
– Это даже не обсуждается, – втолковывал бородатый байкер, поглаживая сиденье своего почти бывшего коняшки. – Байк – твоё продолжение, и он всё чувствует и понимает. На дороге ты доверяешь ему свою жизнь, поэтому, если будешь относиться к нему, как к железке, то и отдачи жди соответствующей. А друг – он и есть друг! И у него должно быть имя.
Я понятливо кивала головой, а сама мысленно уже мчалась на Вороно́м, прижимаясь к железному телу и крепко обхватив бëдрами его стальные мускулы.
Но вчера прокатиться не получилось – торопилась на работу, поэтому, как только закончилась ночная смена, я достала из рюкзака шмотки, специально купленные для езды на мотоцикле, и стала одеваться, параллельно пытаясь рассказать сменщице последние новости.
– Заки́р из третьей палаты опять не спал. Всё порывался прогуляться по коридору. Пришлось вколоть успокоительное. До́пленс из седьмой кашляет так, что больные из соседних палат жалуются. Скажи на обходе, пусть доктор Гривс её посмотрит.
– Хорошо, хорошо, – кивала Мане́жка, тщательно прорисовывая ярко-розовой помадой пухлые губы.
– Не́жка, ты хоть слово слышала из того, что я тебе говорила? – я перестала одеваться и нахмурила брови.
Девушка тяжело вздохнула и оторвала взгляд от зеркала.
– Да слышала я! Силь, ну вот скажи, чего ты загоняешься? Мы с тобой обыкновенные медсëстры. Наше дело – укол или капельницу поставить, ну или врача позвать. А вот это всё, – она неопределённо помахала руками, – нас не касается.
Я осуждающе покачала головой, но вступать в полемику не стала. По сути, Манежка права, я загоняюсь. Но по-другому просто не умею, постоянно переживаю за всех своих подопечных.
Распустив волосы, которые упали на плечи тяжёлыми локонами, я накинула куртку и схватив рюкзак, почти бегом вылетела из терапевтического отделения больницы, где работала уже три года.
Сюда мы с моей подругой Ма́рикой устроились после окончания медицинского колледжа. Только Марика практически сразу выскочила замуж за своего любимого Оборота, свою истинную пару. Сначала они жили здесь, Анада́р даже купил им неплохой дом, но когда стало известно, что подруга беременна, он уговорил её перейти в их Мир.
– У нас врачи лучше, – категорически заявил волк. – И мне так будет спокойней за тебя. Да и мама, если что, поможет с детьми.
Да-да, Марика оказалась беременна двойней!
Сейчас малышам, Э́рику и Эла́не, уже два года, и подруга искренне рада, что у них со свекровью сложились прекрасные отношения. Линне́т, бабушка этих непосед, нещадно их балует, а вот дед, грозный и строгий Ма́тиус Ри́хар, не даёт обормотам спуска. Хотя мне кажется, Марика лукавит, и грозный дед тоже пляшет под их дудку.
Подруга периодически присылает короткие видеозаписи и фотографии, чтобы я полюбовалась, что нового отчебучили юные сорванцы. Эрик больше похож на своего отца, такие же пепельно-белые волосы и карие глаза. Хотя на самом деле они ярко-жëлтые, как у всех волков-Оборотов, но этот цвет видят только представители их Мира и может быть однажды увидит истинная пара Эрика, если они, конечно, встретятся.
У Эланы каштановые кудри и зелёные глаза с вкраплениями-точечками. Она похожа на Марику и, так же как мама, немаг. Но характером малышка пошла в папу. Об этом тихой и скромной Марике по секрету поведала свекровь, подтверждая свои слова некоторыми подробностями о детских выходках младшего сына.
– Брайн-то поспокойней был, пока Анадар не подрос. А как вдвоём начали играть, так и наступил конец нашему покою. Порой такое вытворяли, что волосы вставали дыбом не только у нас, но и у соседей, – по-доброму улыбалась Линнет, отмывая от подсолнечного масла Эрика, пока молодая мамочка проделывала то же самое с Эланой.
Анадар снимал это безобразие на камеру и, кажется, тихо смеялся, потому что изображение мелко дрожало.
Я хохотнула над присланным видео, убрала телефон в карман и подошла к Вороному, который терпеливо дожидался меня на больничной парковке.
– Привет, мой хороший, – я погладила прохладный бок мотоцикла и сняла с руля новенький чёрный шлем с затемнённым стеклом.
Оседлав стального коня и сняв его с подножки, я повернула ключ. Вороной приветствовал меня довольным урчанием.
И вот моя мечта сбылась! Выехав за город, я выжала полный газ и полетела по безлюдной дороге навстречу ветру и свободе.
– Йо-хо! – вопила во все лёгкие.
Меня переполняла эйфория. Мимо пролетали поля, леса и пролески, а я топила вперёд и чувствовала, как за спиной раскрываются невидимые крылья. Быть счастливой – это такое счастье! И не обвиняйте меня в тавтологии. Тот, кто хоть раз в полной мере ощутил это непередаваемое чувство, меня поймёт!
Бросив взгляд в зеркало, я заметила догоняющий автомобиль и прижалась ближе к обочине. Через несколько секунд моего Вороного легко обошёл чёрный седан представительского класса и, не сбавляя скорости, резко вошёл в крутой поворот.
– Ну ты и лихач, – неодобрительно покачала головой, взглянув на спидометр и замедляясь, входя в тот же поворот.
В следующую секунду я едва не улетела в кювет, потому что представшая передо мной картина, мягко говоря, шокировала.
Обогнавший меня седан на всём ходу слетел с дороги, пронёсся вниз по склону, накренился и, несколько раз перевернувшись, замер вверх колёсами.
Подъехав к краю дороги, откуда начала свой путь вниз машина, я заглушила двигатель, поставила байк на подножку и побежала к месту аварии.
– Эй, Вы живы? Вылезайте, машина может загореться! – закричала издалека.
Из бака действительно тонкой струйкой стекал бензин.
– Боги, боги, боги, боги! – запищала я, падая на колени и дёргая на себя водительскую дверь.
Получилось не с первого раза, но когда дверь всë-таки распахнулась, я ахнула, потому что из салона на меня выпала огромная медвежья лапа.
То есть, лапа была не сама по себе, а росла из медведя. Такого огромного чёрного медведя!
«Блин блинский! Какого рожна мне так везёт?» – мысленно выла я, тем временем пытаясь вытащить из машины эту безразмерную тушу.
– Давай очухивайся! Мне что теперь, до дороги тебя тащить? – завопила минут через десять, когда огромное тело зверя, наконец, вывалилось из салона и распласталось на земле.
Тянуть за шкирку медведя размером раза в два, а то и в три больше себя, это, я вам скажу, то ещё издевательство.
Пропыхтев над бессознательным телом ещё минут пятнадцать, я сдалась.
Пот ручьями тëк за шиворот, волосы под шлемом слиплись, а дыхание было таким тяжёлым, что казалось, лёгкие вот-вот разорвутся.
И за всё это время я смогла сдвинуть медведя сантиметров на пятьдесят!
– Всё, сил моих больше нет, – прохрипела, оседая рядом со зверем и прижимая к груди дрожащие колени.
Бензин всё так же неспешно вытекал на землю, но машина, кажется, ни гореть, ни тем более взрываться, не собиралась. И то радость!
Не хотелось бы так бездарно погибнуть, не справив даже первый большой юбилей.
– Двадцать пять, двадцать пять – девка ягодка опять! – пропела, а точнее, просипела срывающимся голосом.
Немного отдохнув и пообещав организму после такой встряски обязательно физически разгрузиться и алкогольно загрузиться, а попросту – напиться в хлам, я пару раз глубоко вздохнула и нырнула в салон.
Телефон Оборота нашёлся почти сразу, и я, не медля ни секунды, нажала «тревожную кнопку».
– Я так поседею раньше времени, – пробормотала, вылезая из машины пятой точкой вперёд, и… внезапно упёрлась во что-то мягкое.
На мгновенье замерев и закусив губу, чтобы не заорать от ужаса, я разжала пальцы. Из них тут же выскользнул чужой телефон, а я медленно опустила обтянутый кожаными штанами зад на землю и повернулась лицом к препятствию.
Надо мной возвышался огромный медведь. Когда тащила его из машины, не до разглядываний было, и только сейчас я оценила его габариты. Это был даже не медведь – медведище!
Он стоял на задних лапах и внимательно смотрел на меня сверху вниз.
Мощное тело и гигантские лапы с чуть закруглёнными когтями, круглая морда с длинным носом и мощными челюстями, аккуратные уши на макушке и удивительно умные золотисто-карие глаза. Этот представитель блохастых однозначно был хорош!
Медведь потянул носом воздух и коротко рыкнул. А я сглотнула. Пипец котëнку!
Сожрать-то он меня не сожрёт, всё-таки звери у Оборотов неагрессивны и питаются только энергией – солнечной или содержащейся в крови немага, – но и без этого мне мало не покажется.
То, что я видела золотисто-карий цвет глаз зверя, говорило только об одном – передо мной стоял мой истинный! И, судя по тому, как он смотрел, жадно втягивая носом воздух, он тоже знал, кто я! Унюхал, гад!
Времени на раздумье не было. Или он меня щас того… Или я его – этого!..
– Да чтоб тебя! – прошептала одними губами и, выхватив из кармана куртки перцовый баллончик, направила едкую струю прямо в морду зверя.
Медведь взревел и чуть не задавил меня, начав заваливаться прямо туда, где я сидела.
Резко перекатившись в сторону, я подскочила и со всех ног бросилась к дороге. Подлетев к байку, не с первого раза смогла снять его с подножки.
– Вот это покаталась, – шипела сквозь зубы, пытаясь непослушными руками повернуть ключ в замке зажигания.
Наконец, мотоцикл затарахтел, и я ещё раз обернулась.
Медведь перестал кататься по земле и теперь стоял на четырёх конечностях, продолжая рычать и резко мотать головой из стороны в сторону.
– Правильно, тряси головой и моргай чаще, быстрее полегчает. Помощь уже в пути, – сказала негромко и оттолкнувшись от земли, резко стартанула с места.
Но далеко не уехала. Буквально через пару километров свернула с трассы на грунтовую дорогу и, проехав ещё метров триста, съехала в лес.
– Ты уж прости меня, Вороной. Не судьба, видимо, нам с тобой колесить вместе, – я погладила рогатую голову байка, загнав его между двух поваленных деревьев и уложив туда, как в люльку.
Потом натаскала веток и сухой листвы, полностью засыпав мотоцикл лесным мусором. Буду надеяться, что медведь не разглядел номер. А мотоцикл? Ну, сколько их у нас колесит по дорогам? Куча кучная и тележка в придачу!
Уже на выходе из леса я стащила с головы до дрожи надоевший шлем, с упоением вдохнув прохладный осенний воздух. Следом сняла куртку, новенькие мотоботинки и модные кожаные штаны. Сложив одежду в куртку и покрепче завязав рукава, я утёрла скупую женскую слезу, размахнулась и бросила всё честно нажитое непосильным трудом добро в небольшое озерцо. С коротким бульком моя новая счастливая жизнь пошла ко дну.
Хорошо, что я не додумалась снять шлем раньше, и медведь не видел моё лицо – это хоть какой-то шанс остаться неузнанной.
Там же, на берегу озера, дрожа от холода, я ополоснулась. А потом достала из рюкзака джинсы, свитер и кеды, в которых накануне пришла на работу, и проклиная всё на свете, натянула одежду на мокрое тело.
Дорога в Варну мне была заказана, ведь я сама вызвала полисменов, нажав «тревожную кнопку» на телефоне Оборота. Но и вперёд по трассе идти чревато. Там меня найдут практически сразу. И на байке, и без него.
Я достала телефон и открыла карту. Просёлочная дорога, неподалёку от которой был похоронен байк, вела в небольшую деревушку.
Радостная новость – с другой стороны поселения проходит железная дорога. Придётся идти туда, другого варианта всё равно нет.
Отключив телефон, чтобы меня по нему, не дай боги, не отследили, я шагнула в неизвестность.
Глава 2
Сильва
Вышагивая по грунтовой дороге вдоль леса, я размышляла о том, как после стольких лет удачного сокрытия дара я умудрилась так нелепо спалиться.
– Вот гадство! – с возмущением пнула попавшийся на пути камешек, и он с тихим шуршанием скрылся в траве на обочине.
Когда отцу было пять лет, его сестра стала случайной жертвой Оборота. Группа подростков напала на представителя другого Мира, брызнув ему в лицо уксусом. Мужчина перекинулся в медведя и, ничего не видя, начал размахивать лапами. В это время тринадцатилетняя сестра отца, Поллет, возвращалась из школы. Один взмах лапы, и на её лице на всю жизнь остались рваные шрамы. С того дня в сердце отца поселилась истовая ненависть к Оборотам. Хотя виновными признали людей, для него это уже не имело значения.
Спустя двадцать лет родилась я. Отец тогда работал младшим лаборантом и первым узнал, что я – немаг. И это значило, что моя кровь будет спасать жизни ненавистным ему Оборотам.
– Ну нет, вы её не получите, – пробормотал родитель и подменил данные.
После выписки из роддома отец настоял на переезде в глухую деревеньку Да́ринку. Там позже родились мои братья и сёстры, к счастью, обычные люди. Отец продолжал работать в лаборатории в Пересвете, каждый день проезжая десятки километров.
О том, что я – немаг, не знал никто, даже мама. Но всё едва не раскрылось, когда мне исполнилось шесть лет. Меня готовили к школе, и в одно из воскресений августа мама уговорила отца взять меня с собой на городскую ярмарку.
Я сидела на скамейке, когда мальчишка, присевший рядом, вдруг зарычал и обернулся. Мгновенье, и вот уже на месте ребёнка беснуется медведь. Сначала я не почувствовала боли. Краем глаза заметила, как мать мальчика оборачивается и прижимает тело сына к земле. Только после этого пришла острая горячая боль, и я потеряла сознание, а очнулась уже в больничной палате. Рядом мной сидел папа. Он гладил мои волосы и молча плакал.
Мама подскочила откуда-то сбоку, схватила меня за здоровую руку и запричитала, но папа на неё шикнул и попросил выйти на несколько минут.
В тот день я узнала и то, что я – немаг, и то, почему папа это скрывает. Он сказал, что в этот раз ему, как ведущему лаборанту, снова удалось утаить некоторые результаты моих анализов, но мне в дальнейшем следует быть осторожной, чтобы об особенностях моей крови никто не узнал.
В больнице я провалялась чуть больше месяца. А когда выписывалась, была абсолютно уверена в выборе профессии – я решила помогать людям снова стать здоровыми.
В школу я пошла годом позже, а на память от встречи с медведем, первый оборот которого случился на три месяца раньше срока, мне остались четыре неровных шрама длиной десять сантиметров, тянущихся наискосок от левого плеча к правой груди.
Родители мальчика выплатили нашей семье хорошую компенсацию и принесли искренние извинения. Первый раз оборот зверя случается, когда ребёнку исполняется десять лет. Почему медведь проснулся раньше времени, так никто и не понял.
Дипломатическая миссия, с которой Обороты находились у нас, была срочно свёрнута, медведи перешли в свой Мир, а я стойко невзлюбила всех их представителей и заработала комплекс неполноценности, не позволивший наравне с ровесницами в отмеренный срок начать нормально встречаться с парнями.
Дожив почти до двадцати пяти лет, я никогда не заходила дальше поцелуев, посылая куда подальше особо настойчивых кавалеров.
Я жутко стеснялась своих шрамов и, твёрдо решив, что семейная жизнь меня не прельщает, посвятила себя медицине и полностью отдавалась этому делу.
И вот теперь из-за какого-то бестолкового блохастого всё, чего я в этой жизни добилась, летит в Тар-тарары!
Дурой я никогда не была, поэтому ясно понимала, почему мужчина, ехавший за рулём, попал в аварию. Этот баран, не знаю, как ещё его назвать, не принял таблетку, блокирующую зов зверя!
Препарат был не так давно разработан в центральной лаборатории профессора Марана. Несмотря на это, он уже прошёл тестовые испытания и показал хорошие результаты. Его основная задача – блокировать зов зверя, чтобы Оборот, встретив свою истинную пару, не смог её распознать.
Лекарство стало спасением для Оборотов, не желавших вступать в брак, либо уже состоящих в браке в своём Мире.
Если зверь не чувствовал свою пару, он не получал отказ, не сходил с ума и не умирал от невозможности соединиться с объектом своего желания, заставляя свою человеческую ипостась деградировать до уровня пятилетнего ребёнка.
Действие таблетки длилось двенадцать часов, поэтому Обороты, находящиеся в нашем Мире, были обязаны принимать препарат дважды в сутки. Но кое-каким идиотам Указ правительства, похоже, не указ!
За почти двадцать пять лет моей жизни мы с отцом ни разу не прокололись, и никто даже не догадывался, что среди них ходит незарегистрированный немаг. Как вы думаете, каковы шансы, что на безлюдной трассе неподалёку от не самого большого города нашей страны, а уж тем более Мира, я встречу свою истинную пару? Да это ноль целых ноль-ноль-ноль тысячных процента! Но, видимо, я такая везучая, что взяла и умудрилась встретить! Да ещё и медведя! У богов, похоже, извращëнное чувство юмора.
– Мëдом вам тут всем намазано, что ли? – зло пробурчала, погрозив кулаком в никуда, и тут же иронично хохотнула: – Да уж, действительно, мёдом!
Хоть все и называли мой цвет волос рыжим, он, скорее, был тёплого медового оттенка.
– Ну ты, Сильва, и вляпалась! – хмыкнула. – Как медведь в мёд!
И шагала я теперь непонятно куда, не представляя даже, как буду жить дальше.
Если бы я была зарегистрированным немагом, ох, я бы сейчас этого медведя на клочки порвала. Да я бы его сначала ногами отпинала, потом засудила, а после суда ещё раз отпинала! Р-р-р!
Но я ни в коем случае не могла выдать себя, иначе под угрозой оказалась бы вся наша семья, особенно отец. Думаю, увольнение было бы самым мягким наказанием за сокрытие немага. О тюрьме я даже не хочу думать!
Я периодически оглядывалась, но погони за мной не было. Наверное, Оборот пострадал сильнее, чем предполагалось. На миг мне даже стало его жалко, но я отогнала это ненужное чувство. Меня кто пожалеет?
Вскоре показалась деревня. Дойдя до другого её края, я увидела старое деревянное здание вокзала. Справа от него нашёлся покосившийся стенд с гордой надписью «Расписание поездов». Если верить написанному, до ближайшего поезда оставалось сорок минут, и он шёл прямиком туда, куда мне сейчас и было нужно.
Моя подруга Марика, когда сбежала от своего любимого Оборота, купила билет до самой дальней точки нашей страны, намереваясь выйти по дороге, чтобы сбить Анадара со следа. Хоть она и оплатила билет наличными, а не картой, ей это не помогло. Её выследили по паспорту, который она предъявила в билетной кассе. И, пока искали, где она сошла, просмотрели все записи с камер внешнего слежения, установленные на вокзалах.
Я решила, если уж прятаться, то делать это надо в толпе. Затеряться в общей массе выходящего из поезда народа легче лёгкого. Достаточно неброско одеться и прикрыть волосы какой-нибудь бейсболкой или капюшоном.
Одежда на мне самая что ни на есть неброская, могу сойти за студентку. Тем более, что рост не модельный, всего метр шестьдесят, да и фигура практически как у подростка. Ну а как вы хотели, я же три года на байк копила, тут вообще не до жиру было. Так, кепку где-нибудь по дороге достану, чтобы и волосы скрыть, и заодно глаза. Они у меня яркие, большие, светло-зелëные, в обрамлении густых тëмно-коричневых ресниц – в общем приметные. Ах да, и веснушки ж… Ну, голову пониже опущу, если что!
Я учла все ошибки, совершëнные подругой (слава богам, именно благодаря этим ошибкам мы её потом и нашли, хотя там была такая жуткая история…) и подошла к молодой девушке, примерно моей ровеснице, которая стояла на перроне и, судя по всему, ждала поезд.
– Здравствуйте. Простите, пожалуйста, – начала я, – Вы не могли бы мне помочь?
Девушка приподняла левую бровь и не очень любезно ответила:
– Здоровей видали. Чë надо?
М-да, убедить её помочь будет непросто…
– Тут такая история… – выдохнула я. – Не могли бы Вы купить мне билет на поезд?
– С чего бы мне это делать? – фыркнула девица и вверх взлетела вторая бровь.
Я постаралась смутиться и тихо, но понятно, пролепетала:
– Я тут с парнем познакомилась, он предложил покататься на машине, ну… я и согласилась.
– Поздравляю, – моя собеседница скривила губы, явно намекая на нехватку извилин в моей голове.
Я согласно покивала головой.
– Я и сама потом поняла, что дура, – горестно развела руками, – но было уже поздно. Он меня непонятно куда завëз и предложил повеселиться, а когда я его послала, бросил прямо в лесу. Хорошо, что я недолго бродила и вышла к вашей деревне.
– Ну а я-то тебе зачем? – кажется, лëд начал таять, господа присяжные заседатели.
– У меня паспорта нет, чтобы купить билет, – вздохнула покаянно. – Но деньги есть! Я вчера аванс получила!
Паспорт у меня был, но светить им я не собиралась. И деньги у меня тоже были. Только это был не аванс, а остаток от покупки байка. Байкер отчего-то затребовал оплату наличными. Я не стала спорить и опустошила свой счёт. За что теперь была ему безмерно благодарна!
– Я приплачу, – добавила, увидев, что девушка сомневается.
Девица вздохнула, сморщила нос, а потом протянула руку:
– Деньги давай!
Через час я уже ехала в общем вагоне, стоически перенося жуткое амбре, которым меня щедро обдавал не особо трезвый сосед.
Купленный до столицы билет приятно грел карман и вселял надежду на счастливый исход дела.
– Извините, – обратилась я к мужчине, когда рассказ о его армейских подвигах зашёл на третий круг. – Можно мне позвонить с Вашего телефона? У моего зарядка закончилась. Я недолго.
Мужчина окинул меня мутным взглядом и вытащил из кармана видавший виды старый кнопочный Ki̇́rpich.
– Что мне за это будет? – спросил он и расплылся в улыбке, обнажая испорченные зубы и снова обдавая непередаваемым запахом свежего перегара.
– На бутылку дам! – коротко резюмировала в ответ и, выхватив из не очень чистых рук телефон, отсела на соседний ряд.
– Э-э-э, ты чë?.. Какого?.. – запротестовал мужик, но я махнула на него рукой, уже набирая номер отца.
Трубку долго не брали, и я начала нервничать. Но наконец, гудки прекратились, и на том конце послышалось знакомое:
– Алло!
– Это я, – выдохнула едва слышно, и в носу вдруг предательски защекотало. – Наша тайна больше не тайна. Меня учуял медведь.
Несколько долгих секунд в трубке висела тишина, потом раздалось глухое:
– Как?
– Сама не понимаю, – я коротко всхлипнула, но тут же взяла себя в руки.
– Где ты?
– Сбежала. Еду в столицу.
– Мне нужны подробности.
– Это позже. А сейчас помоги с переводом. Ну, или организуй длительную командировку по обмену опытом, или что-нибудь – что угодно. Я не могу вернуться домой.
Отец уже несколько лет возглавлял Центр переливания крови в Пересвете и имел в друзьях довольно значимых людей. Поэтому я очень надеялась, что он действительно сможет мне помочь перевестись в какую-нибудь больницу в столице. Или куда угодно, лишь бы подальше от города, где я могу вновь столкнуться с моей парой.
– Он тебя видел? Как ты сбежала? – коротко спросил отец.
– Не видел. Только учуял.
– Тогда у тебя есть шанс.
– Надеюсь.
В трубке воцарилось тишина, видимо, папа обдумывал полученную информацию. Наконец, он спросил:
– У тебя деньги есть?
И я выдохнула – он принял какое-то решение, а значит, можно ненадолго расслабиться.
– Да, но мало.
– Понял тебя. Чей это номер?
– Случайного прохожего. Свой включу уже на месте.
Отец вздохнул.
– Будь осторожна. И позвони потом.
– Да, знаю. Спасибо, пап.
Отключив вызов, я удалила номер и сунула мужику, который взирал на меня с некоторым недоверием, его старенький телефон. Думал, украду эту раритетную версию средства связи или сомневался, что дам на бутылку?
Я хмыкнула, вытащила из сумки пару небольших купюр и вручила пьянице, поблагодарив его кивком головы.
Кажется, он не рассчитывал на такую щедрую оплату за один телефонный звонок, потому что ещё долго потом распинался, чтобы я не обижалась, и жизнь нынче дорогая, а работу днём с огнём не сыщешь.
– Да-да, мы в курсе! – морщилась, поддакивая ему.
Когда это ходячее недоразумение, наконец, вышло на какой-то станции, я выдохнула с облегчением.
Уставившись невидящим взглядом в окно поезда, я уезжала из спокойной и по-своему счастливой жизни. Впереди меня ждала Да́рица, столица нашей Родины, и я искренне надеялась, что у отца всё получится, и никто не сопоставит факт моего экстренного переезда со случаем на дороге.
