Loe raamatut: «Александр Одоевский»
Князь Александр Иванович Одоевский живет для русских читателей не столько в собственных стихотворениях, сколько в знаменитой элегии, которую посвятил ему Лермонтов и в которой такими привлекательными чертами вырисовывается «мой милый Саша». Соединив свое бессмертное имя с негромким именем своего кавказского товарища, Лермонтов оказал ему великую поэтическую услугу и приобщил его к собственной славе. А нуждается Одоевский в чужом сиянии, потому что сам он действительно унес в могилу «летучий рой еще незрелых, темных вдохновений» и то немногое, что он дал нашей литературе, не блещет яркостью и художественной красотой; не закончены его стихи, есть в них что-то вялое, какая-то, правда, недосадная небрежность и желанное поэтическое простодушие. Но, помимо того, что и в этом скромном наследии порою звучат интересные и интимные мотивы, загораются красивые образы, возникают очень значительные мысли, Одоевский, как и Рылеев, свою поэзию довершил своею жизнью. Он перенес и воплотил в стихотворения всю декабристскую трагедию, свой Алексеевский равелин, свои сибирские рудники, и если он называет поэзию «страдательной и сладкой», то этим он, как и другие декабристы, неложно свидетельствует о том, что она, его «друг неотлетный», служила ему единственной утехой и отрадой в его тюремном одиночестве и муках.
