Хранительница. Волшебная история в двух частях

Дорогим родителям, а также любимой бабушке, которая никогда уже не сможет прочесть эти строки, но я искренне верю, что она смотрит на меня с небес и улыбается.

Моему другу, который так и не выбрался из Леса Забвения.

© Юлия Афиногенова, 2022

ISBN 978-5-4483-3748-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Изумруд фей

Письмо

Многие не верят в ангелов, пока сами не повстречаются с ними. Иногда для этого достаточно посмотреть в зеркало. Мы представляем себе образ ангела благодаря книгам и рассказам очевидцев. Иногда они выглядят совсем не так, как мы ожидаем, но всегда стараются помочь нам во что бы то ни стало.

Было раннее утро. Девочка с длинными каштановыми волосами смотрела в окно. Взгляд ее казался наивным и радостным, а голубые глаза блестели от солнечного света. Она представляла из себя ребенка, которого никогда не касались горести и лишения. Она была немного инфантильна, жизнерадостна и мягка по своей натуре.

Золотистые солнечные лучи проникали в ее комнату и, как взволнованные, кружились и прыгали по полу и стенам, завлекая своей игрой.

Девочке показалось, что в комнате недостаточно светло, и она решила раздвинуть шторы как можно шире. Вот, теперь достаточно света.

Девочка зажмурила глаза и подставила лицо свету. Потом неожиданно чихнула от слишком яркого солнца и засмеялась. Погода была под стать ее настроению.

Она носила весьма необычное имя – Анилия Тайфер. Анилия жила в Лионе, городе, расположенном на юго-востоке Франции, на слиянии двух рек – Роны и Соны. Лион славился своими садами, виноградниками и мостами. Она очень любила свой город и никогда не хотела надолго уезжать из него, считая его очень красивым и живописным.

Ее мать Софья родилась и выросла в России. Она работала какое-то время переводчиком, поэтому ей приходилось разъезжать по миру. Так она встретила своего будущего мужа. И теперь Франция стала ее вторым домом. Здесь Софья открыла свой собственный свадебный салон.

А ее муж Фредерик уже много лет работал археологом. С раннего детства он мечтал заниматься раскопками, и вскоре его мечта сбылась.

Семья жила в достатке и ни в чем не нуждалась. Поэтому каждые каникулы Анилия с родителями ездила по различным городам. Больше всего девочка любила горы. Она восхищалась их снежными вершинами. Девочка хорошо освоила лыжи. Ей было мило зимнее солнце, снег, ледяные склоны и замерзшая гладь озер. Ей нравилось путешествовать, но все же дом она покидала с небольшой неохотой.

– Дочь! – вдруг услышала Анилия голос матери. – Посмотри, что сегодня прислали! – в комнату вошла Софья.

Она обладала необыкновенной красотой и женственностью. Любая женщина позавидовала бы ее прическе и выходному платью, а о ее больших выразительных глазах, окаймленных густыми темными ресницами, маленьком аккуратном носике и говорить излишне. Стоило только на нее посмотреть. Природа не обделила Софью очарованием. Иногда, когда ее охватывало беспокойство, или негодование, она хмурила свои тонкие изящные брови, и между ними появлялась глубокая морщинка, но это лишь предавало ей шарма, ничуть не отнимая от ее красоты.

Софья держала в руке два письма.

– Что это? – Анилия протянула руку к письму.

– Это пишет папа. Он скоро вернется с раскопок. Обещал свозить нас кое-куда.

Хотя на улице и стоял XXI век, Фредерик не любил электронные письма, считая их мертвыми, говоря, что в них нет души. А читая бумажное письмо, ты будто бы оказываешься рядом с человеком, который его писал. Он считал, что в письме содержится частичка души дорогого тебе человека.

Он был неисправимым романтиком до мозга костей и часто оставлял любовные записки своей жене с самого начала их знакомства, в которых ярко и страстно описывал свои чувства к ней и проявлял благодарность за то, что такая женщина, как она, находится рядом с ним. Софья шутила, что Фредерик выбрал не ту профессию, и ему всерьез стоит задуматься о карьере писателя.

– Мам, я так соскучилась по нему, – пролепетала Анилия, и глаза ее будто заискрились.

– И я, – улыбнулась в ответ Софья.

Софья обняла дочь и, взяв ее за руку, прошептала, будто бы кто-то мог их подслушать:

– Завтра мы с твоим папой поедем в Лувр. Тебе должно там понравиться.

– Он, наверное, огромный? – поинтересовалась Анилия. – Видела его только на фотографиях.

– Очень! Это роскошный музей. Даже странно, что мы еще ни разу тебя туда не свозили.

– Здорово! А почитаешь мне папины письма? – Анилия была уже взрослой для того, чтобы просить кого-то прочитать что-то за нее, но ей ужасно нравилось, когда это делала ее мама.

Возможно, это было привычкой из детства, когда Анилия была еще совсем маленькой и не умела читать, и мама баловала ее сказками перед сном. Голос матери всегда успокаивал и дарил невероятное чувство уюта и безопасности.

– Да, конечно, почитаю. Но одно – мое, – Софья смущенно улыбнулась, отложив письмо в сторону на комод.

Мама и дочь устроились на мягком диванчике у окна, и Софья начала читать:

– Твой папа пишет: «Мои дорогие! Я скоро приеду. Жду вас 21 августа в 15:00 на 5-ой платформе. И, пожалуйста, без опозданий, иначе кое-какой маленькой девочке влетит, так как кое-какая маленькая девочка очень долго собирается. Да, да, Лия, это про тебя. Хочу свозить вас в музей, который называется Лувр. Там очень красиво, вам понравится. Не скучайте, скоро буду. До встречи. Люблю вас!»

– 21 августа? – переспросила Анилия. – Это же уже сегодня.

– Да, дорогая. Скоро поедем.

Анилия посмотрела в окно и увидела, как весело соседские девчонки качаются на качелях.

– Мам, – обратилась она, – можно мне пройтись?

– Конечно, только не уходи далеко, – ответила Софья.

Она взяла с комода отложенное письмо, адресованное ей, и вышла из комнаты.

Как только Анилия оказалась на улице, она устремилась к качелям. Они были пусты. Она села и сразу начала раскачиваться, набирая высоту.

Анилия думала о том, как она с родителями поедет в музей, ей уже поднадоело сидеть дома. Анилия была очень любознательным ребенком с огромной тягой ко всему новому. В свои тринадцать лет она побывала во многих странах, часто ездила с родными по интересным местам различных городов, ходила в походы и на выставки. А большинство ее одноклассников предпочитало оставаться дома или проводить время в своем городе, слоняясь по паркам и дворам.

Девочке было грустно. Она раскачивалась на качелях и думала о том, что скучает по отцу. Она бы все отдала за то, чтобы он никуда не уезжал и постоянно был рядом с ними.

Скоро Анилии надоели качели, и она решила пойти домой. Оказавшись дома, она узнала, что звонил отец. Он задержится до завтрашнего дня и приедет утром в пять часов. Просил не встречать его, так как слишком рано.

Эта новость еще больше расстроила девочку, и она направилась на второй этаж в свою комнату. Желания гулять, да и вообще чем-либо заниматься у нее не было совершенно.

Видение

Анилия целый день только и думала, что о приезде отца. Нетерпению ее не было предела. А он еще и задерживался.

За окном уже стемнело, даже было слышно стрекотание кузнечиков. Вдруг какой-то серый комок врезался в оконное стекло комнаты девочки, отчего она подскочила, а затем кинулась к окну посмотреть, что же это было. То был маленький совенок, сбившийся с пути. Птица сразу же набрала высоту и улетела куда-то вдаль.

Девочка прилегла на кровать и вскоре уснула. Когда она проснулась, то услышала, как унылый дождь барабанит в окно. Обычно лето в Лионе сухое и жаркое, но этот год выдался дождливым. Давненько не было такого лета.

Анилия, лежа в постели, повернула голову к часам на стене. Они показывали без двадцати пять. Несмотря на то, что проснулась Анилия очень рано, усталости она не чувствовала.

Девочка прикрыла глаза, а открыв их вновь, увидела что-то странное. Может, она еще спит? За креслом видно какое-то белое свечение. Скоро оно начало расплываться по ковру и вдруг с громким хлопком исчезло.

– Ах-х… – Анилия вскочила с кровати, потирая глаза.

Неужели она снова уснула? И сон ли это вообще? А может, призрак?

Анилия решила, что больше не уснет, и, надев свое любимое клетчатое платье, села в кресло. Тут она почувствовала, что где-то сквозит. Ну конечно, она забыла закрыть окно. Может, через него в ее комнату и влетело это белое нечто?

Тут Анилия вспомнила, что вот-вот придет отец. Ведь уже половина шестого утра.

Девочка встала с кресла и подошла к окну. А вот и папа идет в сторону их дома. Анилия выбежала из комнаты, спустилась по лестнице, пересекла холл и направилась к входной двери.

Выбежав за порог, она тут же оказалась в объятьях отца. Тот поцеловал дочь в щеку, и уже вдвоем они вошли в дом.

От топота проснулась Софья. Дверь ее спальни открылась, и она вышла в холл в голубой ночной рубашке, потягиваясь и зевая. Она выглядела невыспавшейся. Наверняка, долго не могла уснуть. Когда Фредерика не бывало дома, Софья страдала бессонницей.

– Фредерик! – радостно воскликнула Софья, увидев мужа, и сон как рукой сняло.

Она крепко обняла его и улыбнулась.

– Я по вам тоже очень соскучился, – ответил Фредерик и поцеловал жену. – А еще я вам кое-что привез.

С этими словами он наклонился к своей дорожной сумке и извлек из внутреннего кармана два тканевых мешочка.

– Это тебе, – тот, что побольше, он протянул жене. – А это для тебя, Анилия, – маленький мешочек плюхнулся в ладони девочки.

В мешочке Софьи оказалось невероятно красивое элегантное колье из изумрудов, а Анилии достался браслет из разноцветных овальных камушков.

– Вот это да! – воскликнула девочка, рассматривая причудливое украшение.

– Не нужно было, – смутилась Софья.

Раньше она жила в богатой семье, ее отец владел кирпичным заводом, который давал очень хороший доход, и они с сестрой ни в чем не нуждались. Но скоро их отец разорился, и им пришлось продать свой большой особняк и переехать в дом поменьше. Отец теперь занимался ремонтом домов, а мать устроилась в магазин хозяйственных товаров продавцом. Скоро Софья вышла замуж за Фредерика, и ее материальное положение значительно улучшилось, но она чувствовала себя виноватой в том, что ее родным приходится заниматься низкооплачиваемой работой, а она в это время ни в чем себе не отказывала. Она чувствовала неловкость, когда спрашивала родителей по телефону, как у тех дела, хотя в глубине души понимала, что не сделала ничего дурного.

– Так, раздевайся и быстро на кухню! Я приготовлю нам кофе с пирожными! – скомандовала Софья.

– Уже иду! – отозвался Фредерик, снимая плащ.

– Ты весь промок, еще не хватало заболеть, – вздохнула обеспокоенная Софья, вытирая платком капли дождя с лица мужа.

Они еще долго разговаривали, сидя на мягкой белой софе на кухне и попивая кофе чашка за чашкой. На ногах Фредерика красовались шерстяные носки.

А после обеда все поехали в музей. Дождь прекратился, и солнце наконец-то выглянуло из-за унылой серой тучи. Теплый ветер играл с листвой и гнал облака с такой скоростью, что их изображения менялись одно за другим. То облако превращалось в птицу, то становилось неведомым животным.

Они ехали с остановками. Примерно 500 километров отделяло Лион от Парижа. Три раза семья останавливалась в придорожных кафе. Они болтали, почти не замолкая, ведь им было о чем поговорить.

Скоро добрались до музея. Выйдя из машины, семья направилась ко входу. Музей действительно был огромным и невероятно красивым. Стеклянная пирамида Лувра внушительных размеров переливалась на ярком солнце, встречая гостей.

Так, отец, мать и дочь бродили по залам музея, пока девочке, как и всем детям ее возраста, не стало скучно. И та решила улизнуть от родителей, пока отец о чем-то яростно спорил с какой-то женщиной, которая, по его мнению, не разбирается в искусстве.

Анилия бросила матери, что ей нужно в туалет, и поскорее поспешила куда-нибудь подальше от толпы зевак. Людей было очень много.

Скоро девочка забрела в зал с невероятными старинными украшениями. Она долго бродила вдоль витрин, разглядывая покоящиеся в них перстни, колье, диадемы семнадцатого, восемнадцатого веков. Скоро Анилия устала и присела на диван.

Вдруг она поняла, что вокруг нет ни души и почему-то стало подозрительно тихо. Тут-то она вновь увидела его – странное белое свечение в конце коридора. Анилия и ахнуть не успела, как свет приблизился к ней вплотную, ослепив ее. Анилия сдавленно вскрикнула и вскочила с дивана. Она хотела было убежать, но что-то, какая-то неведомая сила, будто голос в ее подсознании, заставило ее остановиться. Ноги не слушались, они были словно ватными. Такое обычно происходит в страшных снах, когда тебя преследует убийца, а твои конечности немеют, и ты не можешь пошевелиться. Анилия вгляделась в белое свечение и увидела в нем что-то вроде амулета с зеленым камнем. Он просто парил в воздухе. В тот же миг вся комната озарилась изумрудным светом, и Анилия упала без чувств.

– Милая, очнись! – Анилия осторожно открыла глаза и обнаружила себя, лежащей на диване в том же самом зале. – Как ты себя чувствуешь?

На нее смотрели сверху мать, отец и еще множество любопытных глаз.

– Дочь, ты нас так напугала! Что случилось? – продолжала задавать вопросы встревоженная Софья.

– Анилия, – тут подключился отец, – что с тобой?

– Я… я не знаю… – Анилия была напугана происходящим, но все же взяла в себя в руки, приподнялась и сказала, что с ней все хорошо.

В голове словно стоял туман, и все тело будто вибрировало.

– Точно все в порядке? – тут из толпы показалась женщина и помогла девочке подняться на ноги.

Это была ее бабушка Розалия – мать Фредерика. Она работала тут неподалеку вместе с дедушкой Джоном, помогая ему управлять маленьким уютным кафе.

– У меня закружилась голова, и я упала… – ответила Анилия, потупив взгляд.

Ее немного смущала толпа незнакомых людей.

– Ну, все, все! Тут не на что смотреть! – стал прогонять посторонних отец. – Лишь бы поглазеть.

– Анилия, ты нас так напугала, – прошептала Софья, обнимая дочь. – Голова не болит?

– Нет, все хорошо, правда, – повторила Анилия, сама не веря своим словам.

Скоро все успокоились и, ненадолго остановившись у бабушки и дедушки, чтобы немного прийти в себя, поехали обратно домой.

Родители не спускали глаз с дочери – ждали нового обморока. На улицу ей выходить не разрешили, и она сидела в своей комнате, куда периодически заглядывала Софья, что стало порядком раздражать Анилию, хотя она и понимала беспокойство своей матери.

За окном заметно стемнело. Птицы замолкли, а кузнечики наоборот затянули свою нескончаемую песнь. Анилии казалось, что она пробыла в музее весь день. Хотя на самом деле не прошло и пары часов.

Девочка думала о том, что с ней произошло. Что это за парящий амулет? Кто-то решил над ней подшутить? Или это все галлюцинации? Но с чего бы им взяться? Да, вопросов было много, и ни одного ответа.

Стало холоднее – конец августа напоминал о себе.

К сожалению (а может, к счастью?) свечения Анилия больше не увидела, хотя потом несколько ночей допоздна засиживалась в своей комнате, ожидая его появления.

Когда Анилия была совсем маленькой, мать часто перед сном читала ей сказки собственного сочинения о невероятных приключениях злых волшебников, доблестных рыцарях и принцессах. Девочка невольно начинала чувствовать себя героиней этих удивительных историй.

Сейчас ей больше всего на свете хотелось разобраться в том, что с ней произошло, найти ответы на все свои вопросы.

Праздник

Во Франции учебный год начинался с третьего сентября. Сегодня был именно этот день. Анилия проснулась в шесть утра и начала примерять свою новую школьную форму. Девочке совсем не хотелось в школу, ей, как и большинству детей, больше по душе были каникулы.

Софья помогла Анилии накрутить волосы в мелкие локоны с помощью плойки. Они и так были очень густыми, а теперь стали напоминать львиную гриву. Софья была недовольна результатом, но противостоять Анилии не смогла. Пришлось оставить так, как есть.

До школы было несколько километров, поэтому поехали на машине.

Скоро вся семья подъехала к огромному зданию, именуемому школой Святой Софии. Эта школа считалась элитной.

Полный курс среднего школьного образования в школах Франции включал в себя 12 классов, с обратным отсчетом: самые младшие шли в 11 класс, а выпускники заканчивали второй, первый и выпускной классы. Сегодня Анилия отправлялась в четвертый класс. В большинстве французских школ первый учебный день проходит весьма буднично, никто не наряжается, не устраивается концертов в честь начала учебного года, но школа Святой Софии не была похожа на остальные школы: обязательные праздничные программы, строгая дисциплина, дорогая еда, безупречный ремонт. Все для детей, чьи родители богаты.

Анилия всегда мечтала учиться в обычной школе. Она не любила своих учителей, ведь тех больше интересовал кошелек ее родителей, чем она сама. Она знала, что мама и папа хотят ей всего самого лучшего, поэтому не делилась с ними этими мыслями, боясь расстроить их.

Скоро родители попрощались с дочерью. Софье нужно было ехать на работу, а отцу заняться расшифровкой рисунков, которые он и его группа нашли в недавней экспедиции.

Анилия не любила оставаться одна на праздниках. Друзей у нее здесь было немного. Из-за того, что та постоянно витала в облаках, над ней постоянно посмеивались мальчишки и некоторые девочки. А Анилия не умела постоять за себя.

Но был один парень, который уважал Анилию и никогда не смеялся над ней. Он нравился ей уже давно и сам заговорил с ней однажды. Его звали Уильям Тейлор. Он всегда носил самую модную одежду, а еще курил, не боясь попасться. Обычно учителя делали вид, что не замечают этого. Им просто не хотелось связываться с его родителями, занимающихся не совсем легальным бизнесом.

– Привет! – услышала Анилия знакомый голос у себя за спиной, и сердце ее екнуло от неожиданности.

Она резко обернулась. Из-за угла школы вышел Уильям. Его миндалевидные серо-голубые глаза пристально смотрели на нее. Анилия улыбнулась.

– Ну вот, я уже в четвертом классе, – тихо пролепетала она.

– Да ладно? Ты такая маленькая? И о чем же нам с тобой разговаривать?

Анилия смотрела на его смеющиеся глаза и широкую улыбку с ровными белоснежными зубами. Он специально подзадоривал девочку. А та не могла вымолвить ни слова.

– Нам пора в главный зал. Там концерт, – тон Уильяма резко изменился.

Он мгновенно сделался серьезным, видимо, понял, что Анилия ничего ему не ответит:

– Идем?

– Ах, да, – Анилия снова была где-то далеко от реальности.

Такое происходило постоянно, когда рядом с ней был Уильям. Сознание будто отключалось.

Он по-хозяйски взял ее за руку и потащил за собой по коридору. Та покраснела, но руку не отпустила. Уильям был прекрасно сложен для своих пятнадцати лет и выглядел старше из-за высокого роста. Многие девчонки теряли голову, когда тот встречался с теми взглядом. На Анилию его чары действовали сильнее, чем на остальных. По крайней мере, так считал сам Уильям.

После праздничного концерта все пошли фотографироваться. Ах, сколько же завистливых взглядов Анилия и Уильям встретили, пока дошли до двора, где проходила съемка.

Листья кружили в вальсе, солнце золотило волосы детей, а фотограф щурился и не мог сделать нужный снимок. Дети не хотели стоять спокойно, а тот обливался потом, что-то бурча себе под нос о том, что они последнее время совсем отбились от рук.

– Внимание! – скомандовал фотограф. – Линдси, встань на место! Сколько можно?

– Тебе туда, – прошептал Уильям, указывая Анилии на толпу детей.

А она их и не заметила. Это был ее класс. Вообще было сложно смотреть вокруг, когда рядом с тобой идет Уильям.

– Позже увидимся.

– Идет! – ответила Анилия, махнув рукой Уильяму на прощание.

Фотограф поправлял мальчишкам галстуки и бабочки, когда Анилия присоединилась к одноклассникам. У нее было приподнятое настроение. Девчонки болтали о чем-то между собой, возможно, даже обсуждали ее, но Анилия не обращала на них внимания, вернее, старалась этого не делать.

– Что у нее за прическа? Вот растяпа, – прошептала одна из девочек, указывая пальцем на Анилию.

Это была ненавистная ей троица – Абелия, Аврора и Зои. Они постоянно смеялись над девочкой, обсуждали ее волосы, как она говорит, ходит, одевается и все в этом роде. По их мнению, Анилия все делала не так, как нужно. Для них она была посмешищем. После того, как они увидели Анилию с Уильямом, они стали нападать на нее чаще. Они считали, что такая, как она, не должна общаться с таким красавцем, как Уильям.

– Ты причесаться забыла? – Абелия продолжила унижать девочку.

Девочка уже чувствовала, как закипает изнутри, но изо всех сил пыталась не подавать виду.

– Чего молчишь, дурында? – прошипела обидчица.

Тут-то Анилия не выдержала такой наглости, назвав Абелию идиоткой. И неожиданно для себя самой толкнула ее прямо на ее подружек, которые так и истекали ядом.

Зои споткнулась и полетела на ребят. Послышались вопли, оскорбления, началась возня. Фотограф, который долго готовил учеников, был вне себя от ярости.

Но скоро все успокоились, кроме Абелии, естественно, которую всю трясло от злости. Но Анилия решила просто держаться от нее подальше.

– Внимание, дети! Улыбочку! – тут несколько раз щелкнула вспышка, и все, вздохнув с облегчением, начали расходиться.

Потом, по традиции школы, дети отправились на танцы. Директор Фарси решил, что это будет самым лучшим завершением праздника. Танцы проходили в главном зале школы, который умещал в себя триста человек. В зале был высокий потолок, огромные панорамные окна с тяжелыми бархатными голубыми шторами в пол, которые выходили в сад. Сад поражал своим великолепием. Но к этому мы еще вернемся.

Еще там размещалась большая сцена, на которой выступали ученики школы, показывая свои умения и таланты по различным праздникам. В школе имелось множество кружков для развития личности учеников; театральный, танцевальный, гимнастический, балетный. Также многие обучались пению, игре на различных музыкальных инструментах. В общем, в этой школе было немало талантливых детей. Хотя многие стали таковыми лишь по воле своих родителей, которые были готовы отдать любые деньги, чтобы сделать свое чадо «особенным».

В главном зале Анилия встретила свою хорошую подругу Джену Пирс. Та была настоящей болтушкой. Она всегда умела поднять настроение, рассмешить очередной остроумной шуткой. Еще она так же сильно не любила Абелию и ее подружек, как и Анилия, поэтому с Дженой было весело обсудить троицу за их спинами.

Скоро к девочкам присоединился Уильям, отчего Анилии было не по себе. Тот, никого не стесняясь, брал Анилию за руки, обнимал и приглашал ее на каждый медленный танец. Щеки девочки пылали, ладони потели так, что ей постоянно приходилось вытирать их об платье, и вообще, она чувствовала себя глупо рядом с Уильямом. Ей самой уже начинало казаться, что она ему не пара. Он был таким статным, с золотистыми блестящими волосами, завораживающей улыбкой. Она думала, что тот слишком хорош для нее, сама не понимая, что все эти мысли ей навязала группа бестолковых завистливых девчонок, избалованных своими родителями.

Заметно стемнело. День клонился к вечеру. Все уже начали расходиться по домам, и за Анилией приехал отец. Он был уставшим и молчаливым. Видимо, какие-то проблемы на работе, или снова работает над чем-то, что заставило его глубоко задуматься.

Всю дорогу ехали молча. Дома поужинали и разошлись по своим комнатам. Отец закрылся в своем кабинете на третьем этаже, напялив очки и уставившись в какую-то старую толстенную книгу. Впрочем, он так и просидел за ней всю ночь, размышляя о чем-то своем. Но Фредерик обожал свою работу, даже несмотря на то, что иногда он жалел о своем выборе, когда ему приходилось надолго покидать дом. Родные прекрасно понимали, что работа многое значит для него, но в глубине души мечтали, чтобы тот больше времени проводил с ними.