Loe raamatut: «Элвис Пресли – легенда навсегда!»

Font:

Серия «Покорившие мир»

Художник Е.В. Максименкова

Юлия Андреева
Элвис Пресли – легенда навсегда!

До Элвиса ничего не было.
Джон Леннон

Мальчик внезапно проснулся, услышав музыку, которая буквально сорвала его с места и потянула за собой, словно бычка за веревку. На ум пришла сказка про гамельнского крысолова, который своей волшебной флейтой выманивал детей на улицы, а потом уводил из города. Сказку рассказывал учитель еще в начале года, но тогда мальчик не поверил, как это музыка может настолько увлечь ребят, чтобы они безропотно следовали за ней, позабыв обо всем на свете. Враки!

Но вот теперь музыка подняла и вела, и тянула, тащила его за собой с такой силой, что мальчик уже почти не мог сопротивляться.

«Куда я иду? Куда-куда, в церковь для черных, где как раз началась служба. Вот же белая домина уже почти что видна за тряпичными навесами овощных лавок. Оттуда и льется дивная музыка. Что, если мне туда нельзя? Церковь ведь для черных. Куда-то нельзя черным, значит, куда-то нельзя белым, это понятно. А вдруг меня развернут и с позором прогонят прочь? Могут и по шее дать».

Что же не так с этой музыкой, с этим пением? Таким волнующим, радостным и призывным? Что же это за музыка, которая теперь тянет и тянет из него душу, и ведь вытянет! Надо поторапливаться, главное – нырнуть в дверь, и там уже музыкальные волны сами подхватят его и унесут в безбрежное море восторга.

На самом деле мальчик пел в школьном и церковном хоре, часто пел дома для мамы и ее гостей, подпевал известным исполнителям, когда из радиоприемника начинала доноситься очередная знакомая или даже незнакомая мелодия. Но никогда прежде музыка не влекла его столь уверенно и неотвратимо, не тянула с такой силой, что если не пойдешь, просто упадешь и умрешь здесь же, прямо на улице.

Мальчик поравнялся с церковью и, осенив себя крестом, на негнущихся ногах устремился туда, куда звала его дивная музыка. Он остановился на секунду у дверей, но идущая за ним толстая негритянка в зеленом шелковом платье с желтыми оборками, у которой его мама покупала молоко и творог, узнала своего постоянного покупателя и радостно подтолкнула мальчика внутрь.

Народу в церкви оказалось не просто много, а очень много, и все эти люди темпераментно раскачивались и приплясывали, распевая вместе с хором, хлопая в ладоши, осеняя себя крестами, хохоча и даже целуясь. Вокруг него пели и раскачивались черные женщины, чьи лица и руки блестели от пота. Цветные яркие платья облегали роскошные формы, полные груди колыхались на незримых волнах, огромные шляпы с пионами, розами и разноцветными перьями неведомых птиц словно плыли над толпой.

Семья мальчика давно уже жила в негритянском квартале, и он знал от мамы, что ни одна из черных женщин не явится в дом Божий без роскошной шляпы. Причем прихожанки все время стараются перещеголять друг друга, отчего и шляпы эти могли быть самой разной конструкции и величины.

Для иллюстрации такого явления, как негритянская церковь, приводим здесь фрагмент из книги «Тайная жизнь пчел» Сью Монк Кидд, в котором описано собрание всего лишь домашней церкви «Дочери Марии». Место и время приблизительно совпадают, но, скорее всего, Элвис попал на еще более масштабную службу:

«“Дочери Марии” начали собираться в “зале” к десяти утра. Первыми явились пожилая женщина по имени Куини и ее взрослая дочь Вайолет. Они были одеты одинаково – в желтые юбки и белые блузы; что ж, хотя бы шляпки у них были разные. Следующими пришли Люнелла, Мейбели и Кресси – все в самых экстравагантных шляпках, какие только попадались мне на глаза.

Оказалось, все эти шляпы сшила Люнелла, слыхом не слыхавшая о застенчивости. Я имею в виду пурпурную фетровую шляпу размером с сомбреро с искусственными фруктами, украшавшими ее сзади. Которая была на Люнелле.

Мейбели носила на голове творение из тигровой шкуры с золотой отделкой, но главной изюминкой дня стала Кресси в багряном цилиндре с черной вуалькой и страусовыми перьями.

Словно этого было мало, дамы нацепили на уши клипсы с разноцветными стразами и румянами намалевали на коричневых щеках кружки. Мне они казались красотками.

Вдобавок ко всем этим “дочерям” у Марии, как выяснилось, был еще один сын, помимо Иисуса, – мужчина по имени Отис Хилл, с крепкими зубами, в темно-синем безразмерном костюме. Так что, строго говоря, группу следовало называть “Дочери и сын Марии”. Он пришел с женой, которую все называли Душечкой. На ней было белое платье, хлопковые перчатки бирюзового цвета и изумрудно-зеленый тюрбан».

Протискиваясь на свободное место и подпевая хору, мальчик обратил внимание на пожилого тощего негра в яркой розовой рубашке с приметным зеленым галстуком, мужчина неожиданно вырвался в центр и, встав перед собранием, затрясся всем телом, выделывая замысловатые движения, словно кто-то незримый дергал его за веревочки.

– Святой Дух снизошел до брата нашего Себастьяна! – воскликнул священник, привлекая внимание верующих к странному танцу. – Аллилуйя!

– Аллилуйя! – завопила толпа, и тут же рядом с братом Себастьяном возникла тощая женщина в розовой юбке и белой кружевной блузе. Громко завизжав, она бросилась в центр, подпрыгивая и выкрикивая имена Иисуса и Марии.

– Святой Дух снизошел до нашей сестры Розы! – Обрадовался священник, хор неистовствовал, и мальчик вдруг понял, что и сам танцует и прыгает, что поет, смеется и плачет, а потом он увидел свет, идущий откуда-то сверху, и в следующее мгновение через его тело словно прошел ток. И он начал плясать, трясясь всем телом, громко славя Господа и упиваясь снизошедшим на него счастьем. Счастьем петь, счастьем танцевать, счастьем находиться в этом прекрасном мире, счастьем любить всех вокруг и быть любимым всеми!

– Наш новый друг белый брат… – священник повернул голову к пробившейся к нему сквозь танцующую толпу молочнице и, услышав имя, радостно сообщил: – брат Элвис, чистое дитя, впервые пришедшее в нашу скромную обитель, посмотрите, на брата Элвиса снизошел Дух Святой! Аллилуйя, на брата Элвиса снизошла неземная благодать!

Элвис слышал священника и смеялся от радости, его чистый детский голосок присоединился к многоголосому хору, но отнюдь не затерялся в нем.

Люди постарались немного расступиться, позволяя мальчику танцевать и петь, потому что в этот момент Элвис Пресли в первый раз по-настоящему проснулся и тут же улетел в небесные дали.

Элвис летел и пел, светясь и даря счастье и свет всем, кто в нем нуждался. Что же может быть лучше? Что может быть прекраснее, чем лететь и петь, танцевать, ощущая Бога каждой клеточкой своего тела. Что может быть прекраснее, чем петь и любить! Петь и светить всем вокруг.

«У этих людей не было ни хора, ни органа. Они использовали барабан, цимбалы, бубен и стальной треугольник. Все там пели, хлопали в ладоши, топали ногами и пели всем телом. У них был ритм, который они сохранили со времен рабства, и их музыка была такой сильной и выразительной. От нее у меня на глаза наворачивались слезы», – рассказывала о пятидесятнической церкви, которую она посещала, певица Махалия Джексон . Кстати, Элвис слышал певицу вживую, так как она участвовала во время службы в церкви для черных, которую время от времени посещали Элвис с матерью.

Потом, когда служба закончилась, музыка еще жила в Элвисе, она играла, накатывая мощными волнами, заставляя его не идти, а скорее парить, лететь. Теперь он точно знал, что его жизнь будет посвящена музыке и любви, и счастью. Потому что в этот день на него снизошел Святой Дух и теперь уже не оставит никогда. Конечно, Элвис еще не знал, какую форму приобретет его служение прекрасному, но да об этом будет еще время хорошенько подумать. Жизнь ведь она вот какая длинная, еще сто раз все успеет обдумать.

Элвис Пресли в детстве

Пока же он понял одно: ему действительно нравятся негритянские песни и танцы. Прежде он часто наблюдал, как черные играли на гитарах и барабанах и как лихо при этом плясали. Да, все это ему нравилось и раньше, но только до этой самой службы в церкви он просто смотрел на них со стороны. Понимал, что нравится, слушал, а потом спокойно шел по своим делам, чаще увлекаемый любящей мамой. Но теперь, когда Элвис духовно проснулся и впервые ощутил за спиной крылья, он понял, что просто обязан научиться так петь и танцевать. Петь и танцевать, как пели и танцевали эти удивительные, красивые люди в этот восхитительный, судьбоносный день.

Конечно, он будет продолжать учиться в школе для белых и петь в церковном хоре, но теперь, кроме этих обычных дел, Элвис будет при каждом удобном случае заучивать песни черных. И даже если никто не станет его обучать, он постарается запомнить понравившуюся мелодию и потом научится играть ее на гитаре.

«Наша семья была очень религиозной. Очень часто мы собирались всей семьей и пели духовные песни. С двухлетнего возраста музыка госпел стала неотъемлемой частью моей жизни, такой же естественной, как дыхание. Госпел-музыка стала для меня способом уйти от многих проблем, настоящим освобождением. Наша семья была очень бедна, у нас совершенно не было денег, и однажды ночью мы решили покинуть Тьюпело. Папа упаковал все наши вещи в коробки и погрузил их в наш старенький “Плимут” 1939 года…» .

Там в церкви, когда на него снизошел Святой Дух, переполняя десятилетнего Элвиса Пресли восторгом, мальчик вдруг впервые в жизни осознал, что все, что происходит с ним в этом мире, неслучайно. Даже его рождение, омраченное смертью брата-близнеца. Первый ребенок – брат Элвиса Джесси родился мертвым, а сам Элвис – живым. В этом было явное указание лично для него. Теперь Элвис обязан прожить настолько яркую и полную жизнь, словно в нем силы не одного человека, а сразу двоих.

В доме ведь продолжали вспоминать его брата, и им справляли общий день рождения, хотя Джесси так ни разу и не набрал в легкие воздух, не взглянул на этот мир.

И еще Элвис решил, что будет приносить радость так и не сумевшей до конца смириться с гибелью первого сына маме, отцу, который, чтобы содержать семью, отказался продолжить учебу и в результате всю жизнь проработал простым рабочим или водителем грузовика, да и всем людям на земле. Он будет светиться как самая настоящая звезда и светить всем, наполняя их жизни радостью и счастьем. Испытав неземную радость, Элвис теперь верил, что сделает все возможное, для того чтобы и другие могли ощутить то же самое, поэтому он должен принести в этот мир как можно больше счастья, радости и восторга.

Да, все будет именно так, не будь он Элвисом Пресли.

Черный квартал

Рок-н-ролл вечен, потому что он прост, в нем нет ничего лишнего. Его ритм проникает сквозь все преграды. Я читал книгу Элриджа Кливера – он пишет о том, как негры помогли своей музыкой белому человеку обрести себя, осознать свое тело. Их музыка проникла в нас навсегда. Уже в пятнадцать лет для меня ничего, кроме рок-н-ролла, в этой жизни уже не существовало. Сила его в каком-то особенном реализме. Поразительная естественность рока поражает уже при самом первом знакомстве с ним. Одним словом, это истинное искусство.
Джон Леннон

Может показаться странным, что маленький Элвис пришел в негритянскую церковь, но дело в том, что его семья обладала весьма скромным достатком и потому проживала в негритянском квартале, где цены на недвижимость были ниже, нежели в кварталах для белых. Хотя, по меркам того времени, уже то, что Вернон и Глэдис сумели как-то наскрести на небольшой деревянный одноэтажный домик с двумя спальнями и, символ роскоши и процветания, собственной верандой, уже говорит о многом. Впрочем, необходимо заметить, что сам домик больше походил на отцепленный от состава вагончик. В нем не было даже приличной мебели, но все равно собственный дом – уже более чем завидная доля, по крайней мере по меркам менее обеспеченных соседей. Если забыть, что этот самый домик был расположен в местечке Тьюпело штат Мисисипи, в самом что ни на есть негритянском районе, немного белых согласились бы поселиться среди черных, то очень даже неплохой вариант. С другой стороны, что им еще оставалось? Либо дом в гетто, либо квартира с клопами и пахнущими мочой грязными лестницами.

Середина 30-х годов прошлого века Америка – это, с одной стороны, рассвет Голливуда, на экраны вышли такие фильмы, как «Это случилось однажды ночью» 1934 г., «Анна Каренина» 1935 г, «Мятеж на “Баунти”» 1935 г. «Капитан Блад» 1935, и пр. Но с другой стороны, страну продолжала поглощать экономическая депрессия. Безработица, забастовки и бунты. Так что ничего удивительного, что пара белых поселяется в негритянском квартале.

Молодая семья решила, что постарается быть терпимой к своему новому окружению и по возможности попытается подружиться с соседями; так и вышло. В результате Глэдис покупала продукты в соседних лавках, вместе с мужем они посещали местный синематограф, да и вообще старались быть вежливыми со всеми.

Элвис Пресли с родителями

Глэдис шила на продажу, а Вернон то работает на заводе, то водит грузовик. Поженившись, Вернон и Глэдис мечтали о большой дружной семье, оба были на седьмом небе от счастья, когда Глэдис поняла, что беременна. Тогда же приняли окончательное решение относительно дома и придумали имя для сына Джесси Гаран Пресли. Родители дали друг другу слово, что сделают все от них зависящее и даже больше, чтобы все их дети, сколько ни пошлет им Господь, вышли в люди и получили достойное их образование.

Но в результате Вернон и Глэдис не сумели скопить денег, чтобы положить роженицу в ближайший госпиталь. Рожать пришлось дома. Когда же оказалось, что ребенок мертвый, Вернон выскочил из дома и в истерике начал проклинать Бога. И в это время небо озарилось яркой синей вспышкой.

В тот день действительно в их районе были зафиксированы грозы. И вот одновременно со вспышкой в небе из дома доносится крик младенца. То есть Вернон и Глэдис считали, что произошло настоящее чудо, они ведь не обращались к врачам и понятия не имели, что в утробе двое детей, а не один. То есть получилось, что второй сын послан им самим небом вместе с яркой молнией.

Позже, размышляя над произошедшем, они пришли к выводу, что старший сын отдал свою жизнь, для того чтобы его младший брат получил все его силы и возможности и стал великим человеком. Поэтому в доме свято чтили память пожертвовавшего собой Джесси. И мертвому, и живому ребенку справляли общий день рождения. Доходило до того, что, любуясь полной луной, мама просила Элвиса вглядеться в лунный диск. При этом она называла луну Джесси и представляла, что ее старший сын смотрит на них с неба, наполняя своего младшего брата своей силой.

Они всегда мечтали о большой семье, но, по всей видимости, у неба были другие планы на чету Пресли. Роды получились невероятно тяжелыми, какое-то время жизнь молодой матери висела на волоске, потом известие о смерти первенца. Но испытания на этом не закончились, и вскоре стало понятно: Глэдис больше никогда уже не сможет забеременеть.

Теперь у четы Пресли был только один ребенок, без шанса обзавестись другими детьми. И следовательно, у них был всего один шанс воспитать своего единственного сына достойным человеком. Семья была очень религиозной, и Элвис привык посещать церковь.

Элвис и его семья ходили на службу в Первую церковь Ассамблеи Божьей в Восточном Тупело, штат Миссисипи. В детстве он был крещен дважды – один раз в Тупело, а второй раз уже в подростковом возрасте – пастором пятидесятников в Мемфисе.

Глэдис не отпускала Элвиса от себя ни на шаг, пока он был совсем маленьким, запрещала ему играть с другими детьми. Мало ли что может приключиться: собака нападет, машина задавит, пьяный сосед наступит, а сколько еще в округе хулиганья и наркоманов…

В то время когда у черных в Америке было гораздо меньше прав, нежели у белых, наверное, странно звучит, что Элвис посещал церковь, в которую ходили черные. Но на самом деле все закономерно. Семья проживала в негритянском районе, вокруг одни цветные, и с ними нужно как-то находить общий язык. «Негры нередко приглашали Глэдис и ее родных в свою церковь и рассказывали о своей вере. Да, мы ходили в негритянскую церковь, – вспоминала тетка Элвиса. – Мы обсуждали с ними Святое Писание; многие из нас ходили к ним. Служба у них начиналась рано».

Итак, Глэдис нашла недурной способ общения с соседями, они обсуждали Святое Писание. Что может быть невиннее? Узнай об этих встречах даже пастор из ее церкви, вряд ли станет ругаться. На том и сошлись.

Понятно, что время от времени она и посещала их церковь, чтобы выказать себя хорошей соседкой, и сына с собой брала, а может, иногда и мужа.

Когда Элвису исполнилось четыре года, Вернон совершил подлог, за который его поймали и присудили два года тюрьмы. На самом деле всего лишь по-глупому подрисовал к чеку на один доллар палочку, сделав из единицы четверку. Обман, разумеется, тут же был раскрыт, и Вернона посадили на два года, а Глэдис осталась с сыном одна без средств к существованию.

Общественность порицала Вернона за этот проступок, и все кому не лень старались выказывать свое отношение к произошедшему, вымещая свой гнев на ни в чем не повинной семье, так что Глэдис и ее сыну пришлось несладко.

Возможно, именно тогда и помогло, что они изначально приняли решение подружиться с обитателями их района, так как теперь сердобольные соседки соглашались посидеть с Элвисом, пока Глэдис ходила на подработки, да и вообще помогали, чем могли. Наверное, именно в этот тяжелый период жизни, чтобы показать хорошее отношение к соседям, Глэдис и начала посещать церковь для черных, беря с собой Элвиса. А потом, когда мужа наконец освободили, он вернулся, и они сразу же переехали в другой район, подальше от осуждающих взглядов.

С начала Второй мировой войны Вернон устраивается работать на военный завод, так что семье стало хотя бы немного легче. По воскресеньям они все вместе ходили на службу в церковь. Но если Вернону хватало и обычной церкви, где не было никаких плясок и на прихожан то и дело не снисходил Святой Дух, а все было чинно и благородно, Элвис с самого раннего возраста проникся музыкальностью негритянских коспелов . Так что корни его таланта и его гениальности, то, почему Элвис в результате выработал свой собственный стиль, разительно отличающийся от музыкальной культуры белых того времени, но зато похожий на то, что делали черные певцы и музыканты, следует искать именно в этих церковных службах. И еще в уличной музыкальной и танцевальной культуре чернокожих, за выступлениями которых мальчик с восторгом наблюдал.

«Там располагалась штаб-квартира общества кандомбе, где собирались черные мужчины и женщины, когда-то бывшие рабами. Среди членов общества были определенные классовые различия, что приводило к трениям и конфликтам. Во время Карнавала они участвовали в уличных костюмированных шествиях в своих экстравагантных ярких костюмах и в огромных шляпах. Эти люди могли танцевать часами под монотонные ритмы своих барабанов-кандомбе» . Скорее всего, Элвис был свидетелем подобных праздников и карнавалов.

Элвис идет в школу. Первое выступление на публике

Музыка рок – приют для глашатаев и трибунов. Мыслители выбирают другие бочки.
О'Санчес

В 1941 году Элвис пошел в школу, где его поджидали новые проблемы. Во-первых, из-за гиперопеки Глэдис мальчик вообще не умел общаться с ровесниками, а во-вторых, Элвис заикался, и ребята стали дразнить его за это. Добавьте к портрету первоклассника, что он, мягко говоря, не блистал знаниями, а музыка, которой мальчик действительно интересовался, была априори чужда другим ученикам.

Элвис рос милым домашним мальчиком, можно сказать, маменькиным сынком. Во всяком случае, Глэдис всегда опекала его, и Элвис был нежно привязан к маме. Несмотря на то что жить им приходилось в бедном, причем черном, квартале, мальчик, разумеется, пошел учиться в школу для белых. Собственно, особого выбора у него не было, так как в годы сегрегации белые и афроамериканцы учились раздельно.

Из школы Элвис бежал домой, чтобы услышать заранее заявленную передачу с участием негритянской исполнительницы духовных песен Розетты Тарп . Белые такую музыку обычно не слушали.

Рубрика с негритянскими религиозными песнями звучала каждый день ровно по полчаса, и мальчику приходилось бежать домой со всех ног, чтобы не пропустить ее.

«Я тогда не мог понять, что он в ней нашел, и только позже понял, в чем секрет ее влияния», – рассказывал Роберт Джин Уэст . – Тарп с ее ярким мятежным талантом послужила для Элвиса прекрасным примером исполнителя. Она сумела вывести негритянскую духовную музыку за пределы церкви, так что ее узнала и полюбила широкая публика. Розетта была на двадцать лет старше Элвиса; она родилась и выросла в штате Арканзас в бедной семье сборщиков хлопка и сумела добиться мировой славы. Она сделала это по-своему, сломав застывшие традиции и отбросив старые догмы».

И еще Элвису посчастливилось несколько раз видеть вживую выступление Махалии Джексон, которая принимала участие в богослужении, во время исполнения музыки в стиле коспел в церкви для черных.

Меж тем мама, которая видела, что ее сын явно страдает в школе, наконец выясняет причину его плохого настроения. Оказалось, с ним там никто не хочет дружить, потому что никому не интересно общаться с заикой. Не зная, как поступить и где взять деньги на логопеда, Глэдис обратилась за помощью в свой приход, и священник объяснил Элвису, что заикание прекрасно лечится пением, и предложил мальчику петь в церковном хоре. Конечно, это не любимая Элвисом негритянская музыка, но все же музыка!

Тем не менее Элвис, даже таким приятным образом, никак не мог побороть свою стеснительность и делал все возможное, для того чтобы его голос полностью сливался с общим хором. А еще лучше, чтобы он просто присутствовал в хоре, открывал рот, и может, тогда его оставят в покое и он больше не опозорится.

Понимая, что так дело не пойдет, священник начал работать лично с Элвисом и, уразумев, что у мальчика дивный голос, требует, чтобы тот подготовил сольное выступление к ближайшей ярмарке.

На ярмарке в Тьюполо очень скоро будет проводиться вокальный конкурс, где между собой соревнуются солисты, то есть там Пресли не удастся спрятаться за другими.

Первым порывом Элвиса было тут же отказаться. Шутка ли сказать, святой отец предлагал ему выйти перед незнакомыми людьми и петь в полном одиночестве. А вдруг он и там начнет заикаться? Заикаться со сцены!

Но тогда священник строго отчитывает Элвиса, говоря ему, что либо он участвует в конкурсе, либо на всю жизнь останется жалким заикой, который ничего не достигнет и всегда будет всеми осмеян. Перспектива остаться на всю жизнь неудачником настолько поражает Элвиса, что он начинает усиленно готовиться к конкурсу, в частности больше времени занимается вокалом, кроме того, начинает играть на фортепьяно.

В день ярмарки Элвис поднимается на сцену и идеально исполняет народную песню «Old Shep» (Старина Шеп). В результате он получил пятое место и, самое главное, вдруг понял, что ему действительно нравиться выступать перед публикой и что, когда поет, он счастлив.

«Еще когда я был ребенком, я знал, что однажды что-то удивительное случится со мной. Я не знал, что именно, но я знал, что меня ждет яркое будущее» , – признался Присли в одном из своих интервью.

Теперь все чаще во дворе дома, где проживает семья Пресли, можно было увидеть вот такую картинку: маленький Элвис распевал негритянские песни, подыгрывая самому себе на венике, который он держит, точно гитару.

При этом сам он пока еще не настолько осмелел, чтобы самому исполнять духовную музыку черных в церкви или школе, но мальчик не оставляет своих занятий в церковном хоре, так как уже приобщился к целебной силе музыки, да и вообще музыку и пение он любит больше всего на свете.

Позже в мемфисской радиопередаче ведущий специально сделает акцент, что Пресли учился в школе, в которой черные ученики невозможны в принципе. Потому что слушатели не желали верить, что белый способен играть и петь как черный. Такого еще не было!

На очередной день рождения Элвис попросил подарить ему велосипед, а родители не сумели наскрести на него и купили сыну то, что ему было более важно, – гитару. Судьбоносный подарок!

Школьные годы. 1947–1948 гг.

Осваивать гитару Элвису помогали два его дяди, а когда они научили племянника всему, что умели сами, музыкальным образованием вундеркинда занялся пастор их церкви. Пресли вспоминал: «Я взял гитару, наблюдал за людьми и немного научился играть. Но я бы никогда не стал петь на публике. Я очень стеснялся этого» . На самом деле мы уже выяснили, что первое, причем достаточно удачное, выступление Пресли состоялось, когда ему было десять лет, он получил приз на ярмарке за исполнение народной песни. То есть, помимо негритянской религиозной музыки, Пресли увлекался музыкой кантри.

Научившись прилично играть, он аккомпанирует церковному хору. В школе тоже дела постепенно пошли на лад, в конце концов, парень с гитарой во все времена – это центр компании, на который невозможно не обращать внимания. Так что, по мере того как его игра улучшалась, у Пресли появилось много друзей, но тут семье пришлось снова переехать. Отец нашел новую работу и приобрел в рассрочку четырехкомнатный домик, кстати, опять в негритянском гетто. Вернон и Глэдис давно уже свыклись с этой средой, так что особенно не боялись новых соседей.

Что касается Элвиса, с одной стороны, любой переезд – это сильный стресс, ведь никто не знает заранее, что его ждет на новом месте. С другой – мальчик вдруг оказался в мире, где буквально из каждого двора до него доносится самый настоящий негритянский блюз. То есть теперь Элвис будет жить в мире непрекрощающегося блюза! И ему даже не обязательно куда-то идти или ехать, для того чтобы его услышать, потому что он и его семья вдруг оказались в самом сердце этой новой музыки. В сердце блюза.