Зависть

Глава 18

 Я вернулась в общежитие. Моё временное жильё представляло собой девятиэтажное здание, сложенное из белого силикатного кирпича. Проживание в нём для иногородних студентов университета являлось практически бесплатным, и было устроено определенным образом. С первого по четвертый этаж занимали девушки, с шестого по девятый – парни, а средний пятый этаж выделен под место отдыха для всех жильцов. В здании, помимо лестницы имелся лифт. Его шахта находилась в середине дома, деля общий коридор на каждом этаже на две половины. Лестница винтом огибала шахту с первого по девятый этаж, служа дополнительным средством перемещения, так как лифт чаще всего не работал, особенно по выходным. В обоих концах коридора на этажах имелись пожарные выходы с металлическими лестницами снаружи здания. Напротив лифта небольшой коридорчик заводил в общую кухню с одной стороны и душевую с другой. Аналогичное устройство имели и верхние этажи.

В общежитии запрещалось курить. Места, отведенные для этого, находились на улице недалеко от входа, по левую и правую сторону двери были оборудованы площадки-пятачки с лавочками и урнами. Но это правило мало кто соблюдал. Если днём или вечером молодёжь ещё выходила в курилки, где они дополнительно могли общаться между собой, то по утрам все дымили, общаясь около пожарного выхода у открытой двери.

 Моя комната самая крайняя, как раз рядом с этим местом. Так что когда я, поднявшись по лестнице, свернула в коридор и направилась к ней, то с удивлением обнаружила, что около нее собрались, чуть ли не все обитательницы четвёртого этажа. Даже Маша была тут, хотя она и не курила.

Девушки что-то с явным интересом обсуждали, но при моем появлении все как-то разом смолкли, поглядывая на меня с плохо скрываемым любопытством, из чего я сделала вывод, что темой их разговора была я.

Атмосфера стала напряженной. Понятно, что содержание их беседы для меня приятным не было, кто-то смущённо стыдился смотреть на меня, а кто-то, нагло и презрительно улыбаясь, пялился во все глаза, точно впервые узнав, кто я такая.

 Маша в крайне возбужденном состоянии, как заметила меня, то сразу выбежала навстречу и, схватив за руку, потащила в свою комнату.

– Идём, расскажешь мне всё сама! – проговорила она громким шепотом. – А то такое нагородили, что у меня волосы дыбом встали от новостей.

Я в недоумении пошла за ней.

– О чём ты? – спросила я.

– О твоём походе к этому небезызвестному Сиротину в его знаменитую квартирку. Где были твои мозги?! Как ты вообще додумалась пойти к этим мажорам?!

Мы зашли в её комнату, и Маша села на свою кровать.

– Рассказывай давай, что на самом деле произошло, а то все эти слухи, что ты групповухой занималась с дружками Валевского, ни в какие ворота не лезут.

– Чем занималась?! – обомлев от её слов, изумленно выдохнула я.

И в ту же секунду до меня дошло, что одним изнасилованием Новикова не собиралась ограничиться. Ей меня ещё и на весь университет нужно было опозорить, чтобы Радим точно всё узнал и отвернулся от меня.

– Ха! – обрадовалась Маша, увидев мое потрясение от этой новости. – Я знала, что это всё выдумки! Ты нашу секту «Не дам парню до брака» просто так не предашь!

 Маша не заметила моего секундного замешательства. Мне на миг захотелось рассказать ей всю правду, но я сдержала себя. Никто не должен знать о том, что произошло, а иначе мой план мести может провалиться.

– Что за фигня?! – делая гневное лицо, возмутилась я. – Кто мог придумать такую ересь?! – А потом, уже улыбаясь, добавила: – Я истинная фанатка нашего светлого учения.

– Слава богу! – облегченно перевела дух Маша. – А то я сначала испугалась, что с тобой действительно самое плохое случилось. Ты ведь не ночевала в общежитии, и можно было всё что угодно принять за правду. – А потом с интересом спросила: – Так почему ты не ночевала здесь?

 Пока шла домой, я продумала объяснение для особо любопытных, но возможные сплетни, которые распустит обо мне Лариска, конечно же, я не учла.

– Выпила немного лишнего и заснула в гостевой спальне, – небрежно, словно ничего тут такого особенного нет, пояснила я. – Лариска со Светкой домой поехали, а мне утром Сиротин такси вызвал.

– И что, к тебе никто не приставал? – подозрительно щурясь, спросила Маша.

Я смущенно опустила взгляд. Вот это можно рассказать, тем более что очень хотелось.

– Поцелуй считается за приставание? – вопросом на вопрос ответила я.

У Маши отвисла челюсть.

– С кем? – воскликнула она потрясенно и, наблюдая мои блестящие от радости глаза, ещё раз выдохнула: – Неужели?!..

– Да, – кивнула я, подтверждая ее догадку.

От Маши я свою влюблённость с самого начала не скрывала. Даже моё теперешнее состояние эмоционального надлома не в силах было победить это маленькое счастье.

– Валевский меня поцеловал. И он хочет, чтобы я стала его девушкой.

– Офигеть! – вытаращила глаза подруга. – Теперь понятно, откуда сплетни взялись.

– Скорее всего, – досадно вздохнула я. – Кому-то это не понравилось.

– Расскажешь мне всё, как было? – попросила Маша. – Я никому не скажу.

– Наоборот, расскажи. Пусть у людей закрадется сомнение в мерзких слухах, – ответила я ей и поведала то, что должны знать все, в том числе и Радим.

А именно: Валевский порвал на квартире Сиротина с Морозовой; увидел меня, и я ему понравилась. Он повёз свою бывшую домой, а я осталась его ждать, так как он обещал меня отвезти в общежитие. Но так как у него не получилось вернуться, он попросил Валентина – своего близкого друга – позаботиться обо мне, и этот парень проследил, чтобы у меня не было проблем. Я спокойно спала всю ночь. Ведь никто не усомнится в порядочности Лысенко, тем более, когда он сам всё подтвердит.

В реализации своих планов я не сомневалась. Вечером Валентин узнает, что ему нужно будет говорить. В итоге получится: его слово против слухов и сплетен. Кому больше поверит Радим? Лариске, которую он не выносит или близкому другу? Ответ очевиден. А мнение остальных меня не интересует. Парня, о котором сплетничает весь университет, также не будут заботить все эти пересуды.

 Я проболтала с подругой еще около часа, делясь правдивыми и вымышленными впечатлениями о вчерашнем вечере, а потом пошла в свою комнату.

На пятачке около пожарного выхода стояла Новикова и Нина.

– Катя! – нежно улыбаясь, обратилась ко мне соседка по комнате, и в ее голосе зазвучало лживое участие. – Ты уже вернулась? А почему так поздно? Я думала ты вчера следом за нами на такси приедешь.

Мне стольких усилий стоило скрыть свои эмоции, что только одному Богу известно, как это было тяжело. Но я улыбнулась ей в ответ с самым наивным выражением лица.

– Я случайно заснула, – хихикнула я, как дурочка. – Так неловко вышло.

А потом сделала лицо серьёзнее:

– Стас такой классный, добрый парень. Он мне утром машину вызвал и ещё оплатил дорогу. Передай ему от меня спасибо.

 Слушая мой ответ, Лариса смотрела на меня с недоверчивым прищуром, точно не веря, что я не вру ей. Улыбка сошла с её лица.

– Катя, ты не помнишь, что с тобой вчера произошло? – спросила она.

– А что со мной могло произойти? – удивилась я в ответ, смотря на нее честными глазами.

 Новикова сделала затяжку, не отводя от меня пристального взгляда, а Нина, слушавшая до этого наш разговор с открытым ртом, не выдержала распирающего её любопытства.

– Ты что, не чувствуешь ничего?! Там совсем не болит? – спросила она меня.

 У меня болело. Было такое саднящее противное ощущение. Очень хотелось помыться, но мне нужно было вытерпеть это, чтобы опровергнуть слухи, которые распустила Лариска. Если я сразу побегу в душевую, то косвенно докажу её слова. Сегодня все будут следить за мной.

– Где там? – непонимающе уставилась на нее я.

Новикова выпустила струйку дыма. Тихо рассмеялась, глядя на меня через дым. И в её взгляде я прочла, неверие.

– Вот значит, как, – тихо произнесла она. – Играй дурочку дальше, так даже лучше. – И, смерив меня быстрым, презрительным взглядом, она отвернулась к раскрытой двери, демонстрируя всем своим видом, что ей эта тема больше не интересна.

А Нина в силу отсутствия проницательности не поняла того, что сказала Лариса. Того, что я своей игрой защищаю себя от правды. Её правды. Ведь она не знает, что у меня был только один мужчина прошлой ночью.

– Так у тебя был групповой секс или нет? – напрямую спросила Нина, сгорая от любопытства.

Я вытаращила на нее глаза.

– Что за бред! Нет, конечно!

Нина, не сдавалась.

– Может, с групповухой и перебор, но ты целку потеряла, как все говорят?

– Я ничего не теряла, – твёрдо опровергла ее слова, чем вызвала лёгкий короткий смешок со стороны Ларисы, а Нина продолжала докапываться.

– Светка говорила, что ты заперлась в спальне с каким-то хмырем и стонала на весь коридор.

– А она ничего не перепутала? – искренне удивилась я. – У Сиротина в квартире несколько спален. Почему она так уверена, что там была именно я? Она меня видела?

Нина моргнула, засомневавшись в сплетне, а Лариса резко повернулась и снова с интересом посмотрела на меня.

– Получается, Света у нас теперь тупая, бессовестная сплетница, перепутала комнаты, – презрительно хмыкнула соседка. – Ловко придумано, – удивлённо и очень тихо, словно про себя, проговорила она это и сразу, уже громче обратилась к Нине: – Не стоит верить всем сплетням. Видишь, Катя всё отрицает. Была бы она такой спокойной после группового… – Лариса вдруг резко замолчала, подозрительно нахмурившись.

Едва не ляпнув, слово «изнасилование», она вовремя остановила себя, чтобы не выдать свою осведомленность в преступлении. Окинула меня таким серьёзным оценивающим взглядом, будто недосказанное предположение вдруг ей самой казалось маловероятным. Словно задумавшись о чём-то, она, медленно растягивая слова, договорила оборванное предложение: – …разве что у неё это было по согласию.

Соседка смотрела на меня мрачным, долгим взглядом, будто мысленно подыскивала для самой себя объяснение моего спокойствия и, наконец, найдя его, опять заговорила с собеседницей:

– Должно быть, Катя, правда, ничего не помнит. Такое часто бывает от сильного потрясения. Отрицание действительности называется. Ей кажется, что она до сих пор девственница, а секс с парнями ей просто приснился.

На этих словах она с видимым облегчением от найденного ответа на свой внутренний вопрос понимающе улыбнулась мне, но продолжила говорить с моей однокурсницей и давать ей указания.

– Не стоит травмировать Зайченко правдой. Пусть думает, что хочет. В конце концов, это её личное дело, с кем спать. И не нужно её обсуждать.

 Нина согласилась с этим. Но я знала, что не пройдёт и часа, как новость о потере целомудрия и последующей амнезии Катерины Зайченко распространится по всему общежитию. А к понедельнику об этом будет знать уже весь университет. Но мне это только на руку.

Я смогу переиграть Ларису. Это я подвела ее к тому выводу, который она сделала. Я поняла, какая она на самом деле.

Новикова хитрая и коварная, но я не назову её умным человеком, потому что столько уверенности в своём превосходстве над другими может быть только у его полной противоположности.

Мысль, что я умнее, чем кажусь на самом деле, недолго продержалась у неё в голове. Куда более приятным для неё было объяснение, что я от шока и наркотика всё забыла и не желаю осознавать правды. Она искренне поверила в это, не усомнившись в своих выводах.

До этого случая, пребывая в заблуждении на её счёт, я всё же знала, что она думает обо мне, как о наивной и глупой девушке. И я на это не обижалась. У меня внешность такая, что сразу не поймёшь, что я далеко не дура.

И её я узнала лучше, чем она меня: у Ларисы больше слабостей, чем у Валентина. Рождённая в бедности, она любит роскошь. Без экономии сорит чужими деньгами, привлекая к себе друзей показной щедростью. Работать она никогда не сможет, даже психологом. Только мужчины являются источником её дохода. Лишившись молодости и привлекательности, она опустится на уровень матери, которую не любит и не уважает.

У неё нет никаких моральных принципов, а самолюбия – в избытке.

И её самолюбие задевает то, что она не нужна Радиму Валевскому. Богатому, красивому и популярному парню, живому воплощению мечты такой девушки. Очень больно задевает! Настолько сильно, что она готова рушить чужие жизни из-за невозможности быть с ним.

Её любовь – это просто жажда обладания тем, что недоступно, сродни одержимости. Радоваться счастью любимого с другой женщиной она никогда не будет. Постарается всеми силами навредить сопернице.

Мне нужно быть с ней осторожной, но бояться ее я не буду.

Её слабость и моё оружие против нее – это тот молодой богатый любовник, с которым у неё всё сложно. И это Радим.

Глава 19

Если ты не актриса, то постоянно играть очень сложно. Тем более, когда за тобой пристально наблюдают, ожидая промаха.

Я, сидела на кровати, смывала с лица вчерашний макияж, а Лариса, разливая чай в две чашки, бросала на меня снисходительные взгляды.

– То, что ты ничего не помнишь, вовсе не означает, что на самом деле этого не было. Ты на моих глазах согласилась пойти в спальню с Яриком. Думаю, именно он и был у тебя первым, – старательно убеждала она меня участливым тоном, игнорируя свои же слова. Оказывается, ей единолично хотелось травмировать меня правдой.

– В том, что ты немного развлеклась с мужчинами, ничего плохого нет. Конечно, ты сейчас в большом шоке от своего поведения и тебе кажется, что это всё было просто дурным сном, но поверь, ты действительно перепихнулась с парочкой парней.

– Ничего такого не было, – упрямо отвечала я ей, смотрясь в ручное зеркальце и прикладывая к глазу влажный ватный диск. – Ты и Света точно что-то напутали. Тот добрый парень отвел меня отлежаться, и я заснула в незанятой спальне. Проспала до утра без приключений.

Сказав это, я посмотрела на нее другим свободным глазом.

– Но ты была права, лучше бы я поехала с тобой домой. Валевский так за мной и не приехал.

Новикова даже не попыталась скрыть довольную улыбку.

– Я никогда не ошибаюсь, – самоуверенно заявила она. – Могу также предсказать, что дальше будет между вами. Хочешь узнать?

– Да ничего не будет, – небрежно отмахнулась я от ее предложения и, сменив ватный диск на новый, старательно вытирала уже второй глаз. – Подумаешь, поцеловал пару раз.

Закончив процедуру, я быстро глянула на неё. Улыбка примерзла к её губам, а серые глаза зло сузились. От ненависти ко мне она застыла на месте. Больше она не выглядела довольной.

А я продолжала размышлять вслух:

– Ты же сама рассказывала, что у него девушек до фига было. Он, наверно, столько всяких разных красавиц перецеловал, что меня вряд ли запомнит.

Её реакция на слова о поцелуе Радима железно подтверждала признание Стаса, и меня от этого наполнило невообразимой радостью. А воспоминания о первом для нас обоих поцелуе стали более яркими и впечатляющими в сравнении с тем, что случилось со мной гораздо позже. Тот смутный ночной кошмар, напоминающий о себе саднящей болью, на фоне воспоминаний о поцелуях Радима казался мне не совсем реальным. Утратил остроту от тепла воспоминаний о любимом. В сердце поселилась надежда, что если я всё правильно сделаю, то меня появится ещё один шанс на счастье с любимым.

– Разве ты не мечтала о нём? – вкрадчиво спросила меня Лариса. – Неужели тебе не хочется встретиться с ним еще раз?

«Как же ей чешется сделать мне больно!»

– Мечтала, – призналась я.

Отрицать заинтересованность в этом парне перед Новиковой после вчерашнего вечера уже бессмысленно и поэтому я, разочарованно вздохнув, произнесла.

– Я, наверно, ему не понравилась. Так неуверенно Радим целовался со мной. Он ведь не может не уметь целоваться с его-то опытом, о котором все сплетничают, – озадачилась я. – Мне, вообще показалось, у него это словно первый поцелуй был. Такое впечатление сложилось, что он на мне в процессе и научился, как это правильно нужно делать.

– Просто у него раньше была фобия, – с заледеневшей улыбкой Лариса, попыталась объяснить нам обоим поведение Радима. – Его первая девушка была соской-профессионалкой. Он как узнал об этом, так с тех пор не мог ни одну женщину поцеловать.

Она с громким стуком вернула чайник на подставку.

– Но он, слава богу, наконец-то от неё избавился! Валевский точно курс психотерапии прошёл. Его папаша, в конце концов, должен был уже заметить, что с сыном что-то не то. По любому, они его на каникулах куда-то отправляли.

Потом она сощурившись посмотрела на меня.

– А о чём вы с ним разговаривали, сидя рядышком на диване? Он с таким интересом слушал тебя, что мне чертовски любопытно узнать, что ты там такого ему рассказывала.

Я сделала вид, что вспоминаю.

– Ничего особенно я не говорила. – И, небрежно пожав плечами, добавила: – Немного о проблемах в постройке отношений, о дружбе между противоположным полом поговорили и всё, вроде бы.

– Уверена?

– Да.

– Ладно, проехали, – вздохнула она, стараясь успокоиться. – Всё уже в прошлом. Давай пить чай.

Утопать в мягком кожаном автомобильном сиденье, съехав пониже на попу или сидеть на кровати, подложив под себя ногу, это одно. А вот жесткий деревянный стул – это совсем другое.

Как я не смогла болезненно не поморщиться, так Лариса, следящая, как коршун, за моим выражением лица, не смогла сдержать победной улыбки. Убедившись в том, что я испытываю болезненные ощущения, она с безмятежным видом начала пить чай.

Настроение у неё заметно улучшилось.

– Я уверена, Валевский захочет встретиться с тобой ещё раз, – заговорила она со мной. – Теперь, когда он расстался с Ольгой, Радим вернётся к старым привычкам.

– Сплетники говорят, что он больше одного раза не спит с девушкой, это правда? – поинтересовалась я у соседки, вскрывая пачку печенья, что приготовила Лариса для нашего чаепития.

– Так точно, – ответила она, насмешливо улыбаясь. – До Ольги у него не было ни одной постоянной девушки. С каждой он встречался ровно до момента её согласия на трах, а отказать ему, – тут ее улыбка превратилась в презрительную, – ни у одной мозгов не хватало.

– Значит, когда, по твоим словам, Радим захочет продолжить со мной знакомство, мне следует отказать ему? – задала я вполне логичный после выданной ею информации вопрос. – И тогда он будет долго встречаться со мной?

– А ты сможешь ему отказать? – усмехнулась Новикова. – Тем более что он даже спрашивать не будет. По его логике, если сядешь к нему в машину или пойдешь с ним на свидание куда-нибудь, ты уже автоматически согласна на секс. Я ещё ни разу не видела, чтобы он когда-то напрягся соблазнить девушку. Ведь ему этого и не нужно делать, все и так хотят его.

Лариса лукаво сверкнула глазами.

– И ты тоже хочешь, Катя. Уверена, что не потеряешь голову от счастья, когда он в универе подойдёт к тебе?

Глава 20

 Пока я размышляла над правильным ответом, попутно радуясь тому, как меня вчера соблазнял Радим, неожиданно, раздался стук в дверь.

По характеру звука я определила гостя. Это был Антон Заливацкий. Он иногда захаживал к Ларисе за советами.

Новикова крикнула, чтобы он смело входил.

Прикрыв за собой дверь, Антон по своему обыкновению, показал мне знаком встать с места и после того, как я, взяв чашку с чаем, пересела на свою кровать, он, развернув стул спинкой к столу, уселся на него верхом.

По выражению его лица было понятно, что он пришел по важному вопросу. Я никогда не пререкалась с ним. Мне этот человек был настолько противен, что я бы в другой раз даже вышла из комнаты, но сегодня я решила остаться и послушать, какие советы он получает от моего врага. Любая лишняя информация могла пригодиться мне.

– Лорик, – обратился он к соседке, – выручай. Сил уже нет терпеть этого урода. Подскажи, как мне Белова на место поставить? По-любому это из-за него я не могу к Валевскому в компанию втереться. Настраивает, гад, всех против меня, конкуренции боится.

 В моменты, когда Новикова встречала родственную душу, она становилась очень искренней и серьезной. Ей реально хотелось помочь своему другу. Хотя, возможно, у неё имелся и личный интерес к проблемам Заливацкого. Заслать Антона в качестве шпиона в компанию Валевского для неё было очень выгодно. Среди подруг Ольги Морозовой у неё были свои информаторы. Теперь, зная о её страсти к Радиму, я не удивилась бы, если она тайно, через других людей, следит и за его жизнью.

– Был бы ты конкурентом, проблемы с этим не было бы, – досадуя, ответила ему Лариса. – Чтобы бабло от папаши Валевского получить, одной твоей красивой внешности недостаточно. Как ни крути, но Белов компьютерный гений, а ты серая посредственность. В тебя, даже если Радим на коленях папочку умолять будет, он ни копейки не проспонсирует. Мужик свои деньги умеет вкладывать. Всего за год из нищеброда Белов превратился в самого молодого миллионера страны. С процентами все бабки Валевским вернул. Ты так не сможешь. Переплюнуть его с твоими талантами не получится. Единственное, что тебе по силам сделать, так это просто расстроить их дружбу.

– Каким образом? – Антон на справедливую критику не обиделся. Его глаза ярко загорелись от предвкушения. – Если доказать, что Захар гомосек, Валевский отвернётся тогда от него? – выдвинул он идею.

– Не факт, что получится… – задумчиво протянув, ответила Лариса. – Сиротин ярко выраженный бисексуал, а Радим в упор этого не замечает. Натуралам до последнего момента не верится, что кто-то рядом с ними может быть другим. Вот если он Белова в постели с мужиком увидит, тогда, может быть, и поверит, а так он все намёки на это воспринимает как пустые сплетни… – Сделав небольшую паузу, Новикова, отпив чаю, продолжила: – Есть другой метод рассорить всю эту кампанию. Метод древний и проверенный. Покажи им красавицу, и они сами перегрызутся между собой. А заодно посмотрим, кто какой ориентации.

Заливацкий нахмурился, эта идея ему не очень понравилась.

– Ты предлагаешь рискнуть моей Яной?

– Кто не рискует, тот не пьёт шампанское, – банально ответила Лариса.

Антон задумчиво вперил взгляд перед собой.

– Это очень большой риск. А вдруг ей кто-нибудь понравится? Я тогда её потеряю, как лох последний.

– Ты же хвастался, что она без ума от тебя, – с иронией поддела его Лариса. – От богатого папаши ушла ради тебя. Продавщицей работает, деньги все отдаёт.

– Да, – подтвердил Антон, – это так. Но трахаться со мной она упорно не желает. Я уже устал терпеть. Начал сомневаться, что она реально за меня замуж пойдет. Думаю, настала пора начать уламывать её, а то уплывет целкой к другому счастливчику.

– Не будь ревнивым идиотом, – предостерегла его соседка. – Твоя Яна такая простая дурочка, что просто умиляет. Идеал ее мужчины – это её обожаемый папочка. Бедный порядочный парень, вырвавшийся из нищеты своим тяжким трудом и любивший в своей жизни только одну женщину, ее мать. И уж поверь, папуля так приукрасил для неё историю их отношений, что девочка мечтает о такой же большой и чистой любви. Полезешь к ней до брака и можешь с ней распрощаться. Ты для неё сейчас точная копия ее папаши в молодости. Она любит тебя, пока ты соответствуешь её идеалу. Я тебе раньше говорила, каким ты должен быть для неё, так что не смей отступать от этого образа. А чтобы она не увлеклась кем-то из кампании Валевского, достаточно рассказать ей немного приукрашенных сплетен о них, и этого хватит, чтобы поселить в ней отвращение к ним на долгий период.

– Я всё понял, – согласился с её доводами Антон. – Она реально такая.

Заливацкий пустился в хвастливые размышления о своей девушке:

– Деньги её совсем не интересуют, выросла на всём готовом и ничего кроме компьютерных игр ей не нужно. Достаточно было впарить ей, что я помогу создать игрушку её мечты, и она сразу влюбилась в меня по уши. Хоть она и чертовски сексуально выглядит, но, по факту, холодная, как снегурочка. Да, она точно не соблазнится ни Валевским, ни Ильиным. Белов рожей не вышел, а Литвин будет слишком вульгарным и грубым для ее тонкой натуры. Лысенко, возможно, и понравится ей, но не настолько, чтобы влюбиться в него, слишком разные у них интересы. Так что, пожалуй, можно рискнуть. До чертиков хочется отомстить им всем за своё унижение.

– Отомстишь и ещё развлечешься, – добродушно улыбнулась Лариса. – Обещаю, будет очень весело. Не забывай только и мне обо всём рассказывать. Я тоже хочу повеселиться.

– Обязательно расскажу, – ухмыльнулся Антон. – Но я к тебе не только по этому делу зашёл, – посерьезнел он, меняя тему разговора. – У меня тут Лысенко номер твоей соседки попросил достать… – и Заливацкий первый раз за всё время и разговора посмотрел в мою сторону.

Его взгляд выражал крайнюю степень пренебрежения к моей персоне. Я ему не нравилась не только как девушка, но и как близкая подруга его бывшей.

– Как ты думаешь, зачем она ему? – спросил он Новикову.

Лариса удивлённо вскинула брови вверх.

– А это очень интересно. – И она так же посмотрела на меня. – Катя, с чего бы Валентину интересоваться тобой? Вы ведь даже не знакомы.

– А мы вчера с ним познакомились, – простодушно ответила я. – Он, пока вы видео с Ольгой на втором этаже смотрели, тоже к Стасу пришёл. Валевского почему-то искал.

На лице Ларисы отобразилось искреннее потрясение.

– Вот, значит, кто это был! – обрадовалась она почему-то. – Долго жить будет. Я его без его очков и строгого прикида не узнала.

Она перевела довольный взгляд на Антона.

– Можешь быть абсолютно спокойным, – сообщила она ему. – Лысенко твоей Яночке тоже не понравится. Этот парень вовсе не такой правильный, как все думают. И у него оказывается, уже есть грязные секреты. А наша Катюша теперь является одним из них.

– А причём здесь я? – недоуменно спросила я соседку.

Антон же, игнорируя мой вопрос к Ларисе, сам поинтересовался у неё:

– Так это не пустой чёс среди наших о групповухе Зайченко у Сиротина? Её реально по кругу пустили?

Лариса, сделав наигранно серьёзное лицо, посмотрела на меня смеющимся взглядом и ответила Антону.

– Катя доказывает, что ничего подобного с ней не случилось. Раз она это говорит, значит так и есть. Скажи парням, пусть не сочиняют ничего лишнего.

Но за её словами отчётливо слышалось совершенно иное. Иди и подтверди всем, что это правда.

И Антон понял её правильно.

– Так мне давать её номер? – спросил он разрешения у Ларисы, мерзко улыбаясь.

– Конечно, – согласно кивнула Новикова. – Должно быть, Лысенко, протрезвев, забоялся последствий. Пусть парень от тебя узнает, что всё обойдётся для него, а заодно будет благодарен тебе лишний раз за утешительную информацию.

Просто невероятно, с каким цинизмом она плетет интриги и строит козни против других людей, ни на секунду не усомнившись в правильности своих действий. И как бы меня не подмывало высказать ей всё, что я о ней думаю, я, стиснув зубы, стерпела, ради того момента, когда Радим откажется верить всем этим грязным сплетням обо мне.

Месть – это блюдо, которое нужно подавать холодным.

 Новикова назвала Антону мой номер, не спрашивая у меня разрешения. Я ведь дурочка в её глазах, не понимающая, что она причислила Валентина к участникам группового изнасилования.

Просвещать ее в том, что он был единственным, я, конечно же, не стала.

«И Радиму знать об этом нельзя!»

«Он закроет глаза на слухи о групповухе, но на добровольный секс с его другом – никогда» – так я считала тогда.

«Тем более что у меня доказательств обратного нет, а у Валентина есть. И вечером, он привезёт их мне, чтобы под угрозой обнародования заставить молчать о его Саше. И тогда мы заключим с ним сделку об обоюдном молчании, а он попадёт в мой капкан».