Loe raamatut: «Про Колобок»
Некогда в одном селе жили дружно дед с бабою. Крепкая у них семья была, да и с соседями ладили. Коль беда у кого случалась, дед силой помогал, баба стряпней делилась, заботой отогревала.
Случился в селе голод. Страшный ливень посевы побил, поля затопил. В тот год зерна собрали всего горсть. Плакали девки, мужи за головы хватались.
“Зима грядёт холодная, детей чем кормить?” – беспокоились жены.
“Человеку пусто, да скоту грустно! Без зерна-то!” – восклицали мужи.
Весть о случившемся горе быстро донеслась и до деда с бабой. Покачала головой старушка, позвала старика своего и отправила его горсточку ту принести.
“Поди, – говорит, – Ваня, да выменяй всю горсточку зерна того на десяток кур наших. Пусть каждому дому по наседке достанется.”
“Ты что, баба, у печи поди перегрелась? Кормить-то нас кто зимой будет!” – противостоял жене дед.
“По что ты, Ваня, людей в беде оставить хочешь? Иль злой дух сердце твое выкрал?” – всплеснула руками старушка.
Совестно стало деду. Подумал он, рукой махнул, да и ответил: “Правду говоришь, Марфуша, сколько лет в горе людей не бросали, силой, да мудростью выручали, вместе и это несчастье пронесем.” – сказал так, сетку взял, да и на двор вышел.
Баба тем временем к окну обратилась. Кошка ее там сидела, да после завтрака прихорашивалась.
“Машка моя, Машка, – ласково к своей усатой обратилась баба, – слышала ли, голод к нам идет, страшный год быть обещает. – вздохнула баба. – До следующего посевного не видать нам зерна. Коль вернется дед с горсточкой той, что собрать удалось, будет у нас спасение”
Большими золотыми глазищами кошка пристально смотрела на бабу, да слушала. После грациозно она развернулась, хвостом вильнула и с окошка спрыгнула.
“Вот проказница!” – рассмеялась баба и пошла дрова колоть, деда дожидаться.
Души не чаяла Машка в своей бабе. Та, словно о чаде, о кошке заботилась. Родные дети давно отчий дом покинули, своим хозяйством обзавелись. Вот и осталась кошка старушке за дочку.
На утреннюю дойку баба да кошка вместе ходили. Баба работала, а Машка тем временем баловалась: мышей гоняла, да молоко попивала. По длинным усам капли его стекали, но и в рот попадали.
За сытую и праздную жизнь свою Машка от чистого сердца помогала. Бывало, мышку она поймает, живую в дом принесёт, да и отпустит ее там. Затем кошка на печь забирается и за представлением наблюдает.
Старушка мышку приметит, за метелку схватится, кулаком кошке погрозит: “Ленивица!”, да и примется по дому за грызуном гоняться. Машке – развлечение, бабе – зарядка, деду – смех. Всем хорошо!
Подсобить бабе с дедом и в этот раз кошка придумала. Вышла она в поле, на границе его с лесом под осиной нору нашла. Постучалась Машка в крохотную дверцу, да и вошла.
“С чем пожаловала?” – поинтересовался хозяин норы, обернувшись в своём уютном креслице. Длинные его уши были аккуратно подвязаны на подбородке.
“Все чудишь,Заяц?” – указав кончиком хвоста на забавный бант, хихикнула кошка.
“Пристала, сама попробуй с такими ушами жить! Вечно люстру задеваю!” – буркнул Заяц.
“Я не в обиду, – махнула хвостом Машка. – По делу к тебе пришла. Беда у деда с бабой моих. Посевы дождем побило, урожая горсть собрали, голод грядёт. Помоги, дружок, я в долгу не останусь.”
Серьезной сделалась мордочка Зайца: “Подумать дай, а сама к Лисице ступай. На север иди, как в чащу выйдешь, за третьей березой налево поверни. Там под пеньком ее нора новая, недавно переехала туда Кумушка.”
