Tsitaadid raamatust «Остров тринадцати приговоренных»
Просто так не встречаются люди, Нам все встречи зачем-то даны На раздробленном перепутье Одной непростой судьбы. Перекрестки, виляя дорогами, Точно знают, кого нам послать Под надуманными предлогами, Заставляя нас оживать. Каждый путник, что повстречался, Хоть на миг пересекся судьбой, Пусть невольно, но обменялся, Мудрость жизни деля с тобой. Люди просто так не встречаются, Нам все встречи зачем-то даны. Лишь у избранных получается, Распознать подсказки судьбы.
груди: Настолько хорошо, что страшно. Мы все счастливыми боимся быть, В душе не веря в радости лавину, Боимся себе счастье разрешить, И оттого оно всегда наполовину.
убить, словно открыла ящик Пандоры. Из мужчины просто полились рассказы о своих подвигах на войне. «Ну на войне каждый мог, – Ирина показала, что не впечатлена его геройством. – Вот если в обычной жизни…» И тогда Сергеев вспомнил про этот случай. В повзрослевшей Ирине он, конечно, не узнал рыдающую девушку, которая просила отпустить своего жениха. Единственный раз, когда она дала волю чувствам, когда у нее немного задрожали
затем мягко сказал: – Юлианна, Бронислав, пойдемте со мной. И вот сейчас они сидели в бунгало, где еще утром разворачивалась трагедия, оказавшаяся фарсом. – Расскажи о себе, – попросил Алекс Юлианну, пристально рассматривая ее, видимо пытаясь найти сходство с братом. – Что вы хотите обо мне знать? Ес
родителями под елкой, казались жалкой насмешкой над его ожиданиями. Они
– Но я думаю, вы хотели со мной поговорить не о Клоде
дне рождения. Хуже только день рождения первого января. С моим бывшим мы были полярные люди, и я почти уверена, что сошлись лишь на солидарности в одном – в искренней ненависти к Новому году. Хотя и этот говнюк в очередной раз не вспомнил о моем
тями. Помня про свое изуродованное лицо и уже порядком насладившись произведенным впечатлением, он надел маску, и сейчас было непонятно, как мужчина реагирует на протекающее застолье. Поза же его была расслабленная, и спустя час поглядываний в его сторону про странного хозяина, казалось,
Стояли двое у стены, Простой, побеленной немного. Один в ней видел лишь тупик, Другой угадывал дорогу. Один, заплакав, сел на пол И стал поглядывать назад, Другой сломать ее не смог И просто молча бил
она садилась на подоконник в моей комнате
