Tsitaadid raamatust «Тургеневская барышня бальзаковского возраста»

Осень, что Фрейд, вскроет все наши раны, Заставит всю жизнь от начала прочесть. Даже малые трещины вновь станут рваны, А их на всем теле не перечесть. Эта рыжая стерва ведёт к летаргии, К сну, где не всем нам проснуться, Где мы действуем в сомнамбулии… Лишь бы к прошлому там прикос

мость, что было страшно смотреть. Я готов был согласиться на развод, но предупредил

Александровичу и отменить встречу, но к пяти часам все-таки собралась. Как

читай что-нибудь». Стало неловко. Но я продолжала топтаться на месте, пока мой неожиданный поклонник – вернее, не мой, а моего скромного творчества – молча курил. Надо уходить. Я подняла на него взгляд и неуверенно сказала: – Всего доброго. – Может, вас подвезти? Я отрицательно замотала головой. Впервые