Глава 16
Я не сразу оценила всю прелесть положения, в которое меня поставили. Связанные за спиной руки держать на весу было очень сложно, в постоянном напряжении мышцы быстро уставали и болезненно ныли. А расслабить их и опустить вниз, прижав перемотанные шарфом запястья к израненной коже ягодиц – было до жути неприятно. Попыталась найти для себя более удобное положение, но все было тщетно, пока я осторожно не завалилась на бок, и не отвела связанные руки назад.
Схлопотать обещанное за это наказание я не боялась, так как моего мучителя в квартире уже не было. После того, как он поставил меня на колени и удалился в сторону спальни, не прошло и пяти минут, как он вернулся, взял с дивана своё пальто, вызвал лифт, и куда-то уехал на нем. Не посчитав нужным поставить меня в известность куда именно, и как долго его не будет. Вместо этого он просто прошёл мимо, даже не взглянув в мою сторону, будто я была пустым местом, или меня вовсе не существовало.
Никогда ещё я не чувствовала себя такой раздавленной, растоптанной, униженной. И не могла поверить, что причиной этому послужил ОН. Жестоко избив, сравняв с землёй, заставив почувствовать свою беспомощность и ничтожность.
И за что? За то, что я просто боялась за него?! Хотела защитить… Оградить от проблем…
Да, я сглупила, очень сглупила, недооценив его возможности. Но я же только хотела, как лучше!
Обида душила меня намного сильнее, чем болела и горела огнём моя бедная попа.
Да, он предупреждал меня, что ему нравятся подобные вещи, но я и подумать не могла, до какой степени он может быть жесток! Я думала, это будет что-то вроде того, что он сделал на нашем первом свидании, ну, или может быть, немного хуже, но не до такой же степени! Такого я не могла себе представить даже в самом кошмарном сне!
И он ещё говорит, что я легко отделалась… Что же тогда в его понимании не легко?! Даже думать об этом жутко…
Неужели ему действительно нравится причинять людям такую нечеловеческую боль? Откуда в нем столько жестокости?
Я вдруг осознала, что совсем ничего о нем не знаю. Кроме его имени и того, что он преподает физику в нашем университете. А кто он? Есть ли у него родители, семья? Чем он живет? Чем занимается помимо преподавания? Откуда у него столько денег? Где он научился так драться и зачем? Что он за человек? Он ведь никогда ничего мне не рассказывал о себе… А я и не спрашивала. В то время как сама про себя рассказала практически всё.
Почему же я была такой глупой? Почему не задала миллион вопросов, прежде чем добровольно согласиться на такие отношения?!
Права Жанка, тысячу раз права. Я просто дура. Глупая, наивная дура. И мне пора бы уже поумнеть.
Теперь, когда он ушёл, панический страх повторного наказания, наконец, немного отступил, хоть и не позволял расслабиться до конца. Ведь он мог вернуться в квартиру в любую минуту, увидеть меня в лежачем положении, и снова избить.
Нет. Я не позволю ему сделать это со мной ещё раз! Больше я такого не допущу.
Закусив нижнюю губу, чтобы не закричать от боли, я прижала попу к связанным рукам, и, как следует подобравшись, смогла просунуть её в отверстие над связанными запястьями. Вслед за попой, мне удалось перекинуть туда же сначала одну, а потом и вторую ногу, переместив таким образом связанные руки вперёд, перед собой.
Теперь шарф. Даже с помощью зубов развязать затянутый на нем узел оказалось непросто, но, спустя несколько минут, мне все же удалось это сделать.
Не теряя ни секунды, бросилась к своей одежде, аккуратно сложенной рядом на стуле. Оделась, превозмогая боль, и поспешила к лифту, молясь лишь о том, чтобы на нем не оказалось какого-нибудь хитроумного замка, и мой побег не провалился бы с треском.
Но, к счастью, после нажатия на серебристую кнопку, кабина быстро прибыла на место, и я беспрепятственно покинула его квартиру, уже с улицы вызвав себе такси.
* * *
– Привет, дорогой! – тепло улыбнулась мне Маша, целуя в щеку вместо приветствия, – Ты чего так долго ехал? Я уже волноваться начала.
– Возникли непредвиденные дела, – пояснил я, снимая и отдавая ей свое пальто.
– Разборки с Ветровым? – девушка заинтересованно выгнула тоненькую бровь.
– Нет, – резко выдохнул я, непроизвольно окунаясь в произошедшее полчаса назад.
– Поделишься? – спросила она, скользя по моему лицу сосредоточенным взглядом.
– Нет.
– Как знаешь, – Маша дёрнула плечиком, стараясь выглядеть равнодушной, но я знал, что ей не безразличны мои проблемы.
Только обсуждать сейчас произошедшее с кем-либо у меня не было никакого желания. Даже с ней.
– Идём, – позвала она, жестом приглашая следовать за ней, – Покажу, чего нашла.
Она всегда безошибочно угадывала мое настроение, и не задавала лишних вопросов, когда это было не нужно.
Мы прошли сквозь просторные комнаты её огромной квартиры, и вскоре оказались в помещении, от пола до потолка забитом самой разнообразной техникой. Это был её кабинет, её обитель и её мир, центром которого был на вид самый обычный компьютер за самым обычным рабочим столом. К нему мы и подошли.
– Присаживайся, – предложила она, указав жестом на мягкое кожаное кресло, расположенное перед компьютерным столом.
Я послушно в него опустился, а она осталась стоять, склонившись через меня к монитору, проворно летая тонкими пальцами над клавиатурой.
– Ты какой-то молчаливый сегодня, – заметила она, запуская на экране обещанный видеоролик, – У тебя все хорошо?
– Не знаю, – честно ответил я, хоть говорить о себе, по прежнему, желания не было.
Девушка присела на мягкий подлокотник кресла слева от меня, и уложила обе свои руки на мое плечо.
– Может, все же поделишься? – предложила она, заглядывая мне в глаза, – Вдруг я смогу помочь?
Я не смог сдержать горькой усмешки. Боюсь, Маша, в этом плане мне только пуля в висок поможет.
– Ты мне итак помогла, – ответил, указав головой на экран, где уже замелькали первые любопытные кадры.
Маша переключила внимание на монитор, и на какое-то время замолчала, наблюдая за происходящим там.
Будучи владельцем БДСМ-клуба, я повидал много извращений. Думал, удивить меня чем-то уже просто невозможно. Но я ошибался, Ветров удивил. Такого я ещё ни разу в своей жизни не видел.
Маленькая тоненькая девушка с длинными светлыми волосами на экране была связана и обездвижена на распорках, во рту торчал обычный кляп на ремнях, а её глаза просто вылезали из орбит. И то, что делал с ней в этот момент этот жирный урод было не просто жестоко, это было омерзительно. Вряд ли она после такого сможет иметь полноценную половую жизнь.
– Фу… – прокомментировала Маша, брезгливо сморщив лицо. – И как только девушкам может такое нравиться!
– Не уверен, что она по доброй воле на это согласилась, – задумчиво заметил я.
– Так он насильник?! – возмущённо воскликнула девушка. – Давай его накажем?
– Давай, я только за, – кивнул ей, и нетерпеливо махнул рукой на экран. – Вырубай это.
Изначально в борьбе с Ветровым я планировал банальный шантаж. Имея такое видео в своём арсенале, я мог заставить его делать все, что угодно, хоть на задних лапках передо мной прыгать, лишь бы его извращения не попали в сеть, и не поставили тем самым огромный жирный крест на его политической карьере.
Но сейчас мне внезапно захотелось крови.
– Это лишь один ролик, вообще я их целую кучу накачала. Есть и поромантичнее, не такая жесть, – увлечённо рассказывала Маша, но, не получив в ответ на это никакого комментария от меня, осторожно поинтересовалась. – Тогда… Я отправляю всё это во все известные мне СМИ?
– Отправляй, – не раздумывая, разрешил ей.
– Ну а как же твои с ним проблемы? Что если он продолжит наезжать на тебя? – задала резонный вопрос подруга.
– Думаю, после того, как СМИ это опубликуют, ему ещё долго будет не до меня, – логично заметил я. – А потом он вообще, может, обо мне уже и не вспомнит.
– А если вспомнит? – и снова она выгнула свою бровь дугой.
– Да и плевать, – равнодушно отозвался я.
– Да что с тобой сегодня такое, Вова? – нахмурилась девушка. – Я тебя не узнаю!
– Со мной все в порядке, – солгал я.
Или не солгал, но сказал правду только наполовину. Я и сам не знал. Физически я действительно был в полном порядке, но вот огонь, бушующий внутри, ничего подобного не предполагал.
Маша вдруг запустила свои тонкие пальцы мне в волосы, поглаживая кожу головы, и проведя по ней вниз, до самой шеи. Я строго посмотрел на неё, отрицательно качнув головой. Она знала, что подобные неожиданные приливы нежности с её стороны всегда меня напрягали, но порой теряла бдительность, и переходила грань нашей дружбы, которую переходить было нельзя.
– Расскажи мне, что случилось? – её губы коснулись моего уха, обжигая его своим тихим шёпотом. – Я хочу тебе помочь…
Её рука, та, что была на шее, скользнула вниз по спине, под рубашку, вызывая ожидаемую острую реакцию моего тела на это.
Перехватил её руку за запястье и вывернул вверх до хруста, после чего сразу отпустил.
– Ай! – заскулила девушка, схватившись за больное место. – Вовка, ты мне руку сломал!
– Не сломал, – возразил я, отстранённо наблюдая за её страданиями.
– Ну почему ты такой садюга?! – обиженно захныкала она. – Не был бы ты таким, клянусь, я бы бредила сексом с тобой!
– Ты ведь знаешь, что дружеский секс меня не привлекает, – равнодушно заметил я.
– Да знаю, знаю… – Маша отошла от меня на несколько шагов и отвернулась к окну, продолжая растирать свою руку.
Я не хотел обижать её, не хотел причинять боль, это получилось само собой. Как условный рефлекс на неугодное мне поведение. Похоже, все мои успехи, достигнутые в искусстве самоконтроля, полетели теперь к чертям собачьим.
Поднялся со своего кресла и подошел к ней сзади, осторожно обняв за плечи.
– Не обижайся на меня, дружок, – ласково попросил её. – Ты ведь знаешь, что меня нельзя трогать.
– Я вижу, что с тобой что-то происходит, ты какой-то не такой, – эмоционально ответила она, разворачиваясь ко мне лицом. – И я просто хотела поддержать тебя, как-то помочь!..
– Вообще-то, ты можешь помочь, но по-другому, – снисходительно ответил я.
– Как? Скажи, я все сделаю! – искренне отозвалась девушка.
– У меня там в кармане пальто камера лежит. Мне бы запись с неё просмотреть, – переступив через собственную волю, выдавил из себя просьбу.
– Всего-то? – удивилась Маша. – И ты до сих пор молчал? Мне сделать подобное – на раз два, ты же знаешь! Тем более, если тебе это поможет.
– В том-то и дело, я не знаю, поможет это мне, или усугубит.
Маша снова нахмурилась, пристально разглядывая мое лицо.
– Хочешь, я посмотрю сама, и потом скажу тебе?
– Спасибо, но лучше я сам. Один.
– Как скажешь, – ответила подруга, и покинула комнату, на несколько минут оставив меня одного.
Вскоре она вернулась, неся в руках предмет моих метаний. Я сам запретил себе смотреть эту запись, чтобы не убить нахрен сопляка, решил, что просто избавлюсь от камеры, и дело с концом. И сам же наплевал на свой запрет. Я не мог не посмотреть это. Просто не мог и все.
– Да тут же все просто, Вов, ты бы и без меня справился, – Маша села за свой компьютер, и ее пальцы снова быстро-быстро забегали над клавиатурой. – Камера коннектится через блютуз, и на ней нет никакой защиты. Стандартная простенькая моделька. Посмотрим, что тут у нас есть… Только одна запись. Запускаю?
Маша обернулась и вопросительно посмотрела на меня.
– Я сам, ладно? Оставишь меня ненадолго одного?
– Хорошо, – девушка рывком поднялась с кресла и направилась в сторону выхода из комнаты. – Хочешь, пока сварю тебе кофе?
– Да, пожалуйста, – отозвался я, занимая её место перед монитором.
* * *
Когда Маша вернулась, неся перед собой поднос с моим кофе в руках, я успел уже несколько раз пересмотреть запись с камеры Ельцова, запомнив каждый взгляд, каждое движение, каждое слово моей Раи наизусть. Мне сложно было понять её странное желание избавить меня от неприятностей со студентом, заплатив за это собственным телом. Сложно было понять и принять её недоверие, и тот факт, что она предпочла скрыть от меня его шантаж, приняв решение действовать единолично. Но как бы меня не бесило все это, и как бы ни пытался я сам себе отрицать, этот её тупой поступок вызывал у меня уважение. Девчонка считала себя виноватой в случившемся, и пыталась самостоятельно всё исправить. Пусть глупо, нелепо, нелогично, но она пыталась нести ответственность, и, черт возьми, она пыталась защитить меня. Меня! В то время как думала, что я её бросил. Какого, спрашивается, хрена?!
Похоже, она действительно искренне верила в весь тот бред, что нёс ей в уши этот студент. Гнида, блять, мелкая. Как же ему повезло, что у Раи есть такая бойкая подружка, и что я успел вовремя вмешаться в эту вечеринку. Если бы он только дотронулся до неё… Чёрт! Главное, не вернуться, и не сломать ему шею.
– Ну как, видео помогло или усугубило? – прервала поток моих размышлений Маша, поставив поднос на стол.
– Помогло, – слабо улыбнулся я. – Извини, дружок, но мне надо срочно ехать.
– А как же кофе? – разочарованно протянула она.
– В другой раз.
Я отрывисто поднялся с кресла, на ходу поцеловал её в щеку, и, не дожидаясь ответа, пошёл в сторону выхода.
– Вова, подожди! – побежала она вслед за мной. – Ты чего так быстро сорвался? Мы ещё не все обсудили! Что будем делать с Ветровым? И твой кофе… Задержись ненадолго, я так соскучилась по тебе!
Я остановился всего на минуту, взял руку подруги, слегка сжав ее, и виновато посмотрел ей в глаза.
– С Ветровым ты сама прекрасно знаешь, что делать. Мне правда нужно ехать, Маш. В другой раз, обещаю, побуду подольше.
Она с грустью вздохнула, но тут же улыбнулась, крепко сжав мою руку в ответ.
– Ну хорошо, езжай, друг. И береги себя там!
* * *
И снова я летел домой, как сумасшедший, выжимая газ в пол до конца. Она была там одна, голая, наказанная, испуганная. Я понятия не имел, что творится у неё в голове. Она впечатлительна, склонна утрировать происходящее, домысливать то, чего нет. Что-то подсказывало мне, что зря я оставил её там одну. Как она воспримет все, что я с ней сделал? Что себе надумает в мое отсутствие?
Как бы там не было, я ожидал найти её там, где оставил. Тихую, испуганную, либо напротив, расстроенную, всю в слезах, или даже обозлённую, с пылающим ненавистью взглядом… Но все мои ожидания оказались пустыми. В квартире её не было. Она ушла. Несмотря на моё предупреждение о том, что будет, если она ослушается – всё-таки ушла.
Зря она это сделала.
* * *
И откуда только в человеке столько слез? Казалось, я их выплакала уже море… А они все не кончались и не кончались.
Нетрудно догадаться, что эту ночь я провела на животе. Без сна и отдыха, без надежды на лучший исход, я тихонько лежала, периодически смачивая подушку слезами. Старалась плакать беззвучно, чтобы не разбудить Жанку.
Когда я вернулась, она уже спала, и слава Богу. Её расспросов и разговоров в этот вечер я уже просто не вынесла бы.
Все, что мне было нужно, это лечь в постель и начать упиваться жалостью к себе. Давиться слезами от этой чертовой жалости.
Все мои такие нежные и светлые чувства к нему, все надежды, все мечты, всё – разбилось вдребезги.
Ну, как он мог?! Как он мог так поступить со мной? Зачем?! Он же все испортил!
Как теперь мне быть дальше? Как жить со всем этим?
Отчаянно хотелось найти хоть маленькую зацепочку, хоть одну причину для того, чтобы оправдать его поступок, или хотя бы попытаться его понять. Но я не могла. Я никак, черт побери, не могла этого понять!
Неужели, он ни капельки не любил меня? Неужели все это время я оставалась всего лишь обычным развлечением для него?
Я наивно полагала, что у него есть ко мне какие-то чувства. Мне казалось, что именно поэтому он и избил Артёма так сильно, когда тот обидел меня. Но я ошиблась. Он избил его, потому что не может или не хочет контролировать свою агрессию. Просто он жестокий человек. И по отношению ко мне он был не менее жесток, чем в случае с Артёмом.
Да что я такого сделала, чтобы так меня бить?! Разве можно так поступить с любимым человеком?! Или хотя бы с тем, кто тебе хоть немного дорог?!
Но самое беспонтовое было даже не это. Самое беспонтовое было то, что я все равно продолжала любить его! Даже несмотря на то, что он со мной сделал!
Одна мысль о том, что это конец, убивала меня! Я не могла представить себе, что больше его не увижу, не смогу прикоснуться, не обниму…
Но и представить, что подобное повторится снова, я тоже не могла!
Это было ужасно… Ужасно! И я не хотела больше такого!
Какой же я была глупой… Даже приблизительно не понимала, что меня ждёт, когда он предлагал мне эти нестандартные отношения. И только сейчас до меня стало доходить. А он ведь ясно дал понять, что с ним может быть только так, и никак по-другому. И пусть он говорил мне, что это будет не сразу, а только тогда, когда я буду готова. Но разве к такому можно подготовиться?!
Нет, я так не смогу. Не смогу терпеть это.
Слезы новым потоком хлынули из глаз.
Мы просто не подходим друг другу. Мне никогда не понять его, а ему меня.
Только вот, я люблю его…
И этот секс после порки… Это было что-то невообразимое! Мне было так… чудесно, так хорошо, я даже и представить себе не могла, что так вообще бывает! И как было круто, что я испытала это с ним… со своим любимым мужчиной, даже несмотря на ту страшную боль, что он причинил мне перед этим.
Только вот этот мужчина, похоже, совсем не разделял моих эмоций. Совершенно не заботясь о моих чувствах, он грубо стащил меня на пол, поставил на колени и ушёл из дому… Будто я ничто перед ним.
Как же обидно! Как же обидно!
Внезапно мое внимание привлекла небольшая вспышка света у подушки. Это светился входящим вызовом мой телефон на беззвучном режиме. Звонил он.
Я взяла трубку в руки дрожащими пальцами и уставилась на экран, чувствуя, как грудь разрывает от учащённого сердцебиения.
Нет. Нет. Я не знаю, что ему говорить. Я боюсь услышать то, что скажет мне он.
Я не ответила. Сбросила вызов и отключила телефон.
Упала лицом на подушку, безуспешно пытаясь справиться с нестерпимой тупой болью в груди, и залилась новой порцией слез.
* * *
Утро наступило неизбежно. Каким-то чудом мне все уже удалось немного поспать. Но этот сон, казалось, только усугубил мое состояние.
Все тело болело, будто его переехал танк. Задница ныла. Жить не хотелось.
Но нужно было вставать и идти на учебу. Не знаю, почему, просто так было нужно.
Жанка ещё спала. И я порадовалась этому, надеясь, что успею ускользнуть из общаги до её пробуждения.
Но мне не повезло. Пока я торопливо натягивала колготки, стараясь как можно меньше прикасаться к ягодицам, она все же проснулась. Поднялась с кровати и подошла ко мне.
– Привет, – взгляд у подруги был виноватый и вместе с тем взволнованный, но мне сейчас это было безразлично.
– Привет, – сухо отозвалась я.
– Все в порядке? Ты плохо выглядишь.
– Просто не выспалась. Все в порядке.
– Как… Владимир Александрович? Он не сильно на тебя злился?
Я непроизвольно усмехнулась. Знала бы она, как он несильно злился.
– Неважно, – отвернулась к шкафу, в поисках юбки посвободнее, чтобы не обтягивать лишней тканью попу.
– Как это неважно? Вы что, поругались? Рай? – звучал из-за спины взволнованный голос подруги.
– Мы расстались, – отрезала я.
И сердце мгновенно сжалось в груди с такой силой, что я чуть не задохнулась.
Жанка молчала.
Я обернулась и увидела её печальное лицо.
– Это я виновата, – тихо произнесла она. – Не стоило мне вмешиваться. Ты сама знала, что делаешь, и, наверное, зря я полезла.
Я подошла и крепко её обняла.
– Перестань. Ты молодец, что спала меня от позора. А наши отношения с Вовой итак были слишком сложными. Даже лучше, что это произошло сейчас.
– Почему они были сложными? Мне казалось, ты была счастлива? – удивлённо вскинула брови подруга.
– Я была слепа, – с болью прошептала я в ответ. – Извини, но давай больше не будем это обсуждать. Я не хочу.
– Хорошо, – закивала Жанка. – Как скажешь. Только не уходи, подожди меня, ладно? Вместе пойдём в универ.
– Ладно, – вздохнула я, продолжив одеваться уже без спешки.
Глава 17
Этот день стал для меня самой настоящей пыткой. Голова болела, гудела, тело ныло, а попа… Словами не передать, какие чудесные ощущения я испытывала, высиживая пару за парой на невыносимо жестких университетских стульях. Нужно ли говорить, что мне было не до учебы? Я считала каждую минуту, ожидая окончания занятий, как манны небесной.
Телефон так и не включила, оставив его в общаге, чтобы не было соблазна.
Прежде чем разговаривать с ним, мне нужно было прийти в себя, привести мысли в порядок, настроиться…
Только я не учла, что сам он может быть другого мнения на этот счёт.
После последней пары мы с Жанкой немного задержались, зайдя по пути в туалет. А когда вышли и пошли по коридору, ещё издалека я заметила его, стоявшего у выхода к лестницам.
Он был одет во все чёрное – прямые брюки и классическую рубашку, и был прекрасен, как сам дьявол.
Кровь тут же помчалась по моим венам со скоростью света, вынуждая сердце взять бешеный ритм.
Его взгляд, с такого расстояния казавшийся мне абсолютно чёрным, как и его одежда, был устремлён точно на меня, и я непроизвольно замедлила шаг, а потом и вовсе попятилась назад.
– Ты чего? – удивлённо спросила Жанка, резко затормозив вслед за мной.
– Я кое-что забыла в аудитории, – пролепетала я первое, что пришло в голову. – Ты иди, а мне нужно вернуться.
Развернулась и быстрым шагом пошла в обратную сторону, едва сдерживая себя, чтобы не перейти на бег.
Там, в противоположном конце коридора была ещё одна лестница, ведущая вниз к выходу во внутренний дворик. Зимой им никто не пользовался, потому что гардероб был в холле с другой стороны, но сейчас мне это было безразлично. Я собиралась выскочить на мороз без куртки, обогнуть здание и забрать её, войдя с главного входа, лишь бы избежать сейчас этой встречи.
– Рая! Подожди, я с тобой! – услышала я позади себя голос подруги, и её быстрые шаги, догоняющие меня.
Ни на секунду не замедляя шага, я продолжала идти к заветной лестнице, не обратив на оклик Жанки никакого внимания. Меня абсолютно не беспокоило то, что она может подумать, или то, что мне все равно придётся потом объяснить ей своё сумбурное поведение.
Когда я пролетела мимо нужной аудитории, подруга обогнала меня и остановила, преградив дорогу.
– Рая, ты куда несёшься-то? Это из-за того, что ЕГО увидела?
Я торопливо кивнула, пытаясь оттеснить девушку, чтобы поскорее добраться до лестницы, но она не спешила отступать.
– Слушай, я все понимаю, но ты сейчас ведёшь себя, как ребёнок, – с укоризной во взгляде отчитала она меня.
– Я просто не хочу сейчас с ним разговаривать, – попыталась объяснить я. – Мне нужно время. Прошу тебя, пусти, я хочу выйти через внутренний двор.
– С ума сошла? Раздетая?! – возмутилась Жанка.
Как не к месту сейчас была её забота.
– Дай пройти, – почти зарычала я. – Если хочешь, пошли со мной, если нет, то встретимся на улице, но сейчас пропусти, пожалуйста!
Подруга как-то странно притихла, а её взгляд устремился мне за спину.
– Здравствуйте, Владимир Александрович, – сконфуженно произнесла она.
– Здравствуй, Жанна, – услышала я до боли знакомый голос, и все мое тело тут же забило дрожью.
Повисла секундная пауза. Усилием воли я заставила себя повернуться к нему лицом, и буквально застыла на месте под его ледяным взглядом.
– Ну, я, наверное, пойду… – донёсся сбоку голос Жанки, поспешно отступающей назад. – Я тут вспомнила, мне ещё в библиотеку надо заскочить… Увидимся в общаге, Рая. До свидания, Владимир Александрович!
Я промолчала, не в силах проронить ни слова. Вот предательница.
Он тоже ничего не ответили ей, продолжая буравить меня взглядом, от которого хотелось провалиться сквозь землю. А едва шаги Жанки позади нас стали затихать, грубо схватил меня за локоть и силой прижал к стене, больно стукнув об неё спиной и затылком.
– Думаешь, от меня можно сбежать? – его низкий голос был буквально пропитан угрозой.
– Что ты делаешь? – проигнорировав его вопрос, попыталась защититься я. – Нас могут увидеть…
– Да мне плевать, – холодно отозвался он, до боли сжав мой локоть стальной хваткой, да так, что я не смогла удержать стон, зажмурив глаза и отвернувшись в сторону.
Но он тут же схватил меня свободной рукой за подбородок и силой повернул мое лицо обратно, заставляя смотреть себе в глаза.
– Где твой телефон? – последовал ещё один властный вопрос. – Почему он выключен?
Я не собиралась отвечать на его вопросы и молчала, упрямо поджав губы. Боль в локте была настолько сильной, что мне едва удавалось её терпеть. Хотелось заныть, застонать, захныкать, умоляя его отпустить и прекратить это, но отчего-то я решила, что не проявлю больше слабость и ни за что не буду его умолять.
– Отпусти, – вместо этого процедила сквозь зубы, набравшись смелости.
Он лишь усмехнулся в ответ. Хватку ослабил, но не отпустил, а рванул на себя, потащив за собой по коридору в сторону лестниц.
– Пошли.
– Куда?! – запаниковала я.
– Дома поговорим.
Страх ледяными щупальцами забрался под кожу, перехватив горло. Я не останусь больше с ним наедине у него дома.
– Нет! – почти задохнулась я, упираясь руками и ногами. – Я к тебе не поеду!
Он остановился, притянув меня к себе за многострадальный локоть, и пристально глядя в глаза процедил:
– Ты поедешь туда, куда я скажу.
– Нет! – снова закричала я, изо всех сил пытаясь освободиться.
– Ты не представляешь, что я с тобой сделаю за твою дерзость…
Я сглотнула подступивший к горлу ком, продолжая сопротивляться ему из последних сил.
– Не надо со мной ничего делать! Отпусти! Я не хочу! Ты не имеешь права!..
Он остановился, схватил меня за обе руки и завернул их назад, тем самым погасив все мое сопротивление. Я оказалась крепко прижата к его груди, а наши лица были ровно друг напротив друга.
– Я имею право на то, что посчитаю нужным, – спокойно проговорил он, гипнотизируя меня взглядом.
И внутри меня что-то надломилось. Я устала физически сопротивляться ему, устала морально. И снова это противное чувство жалости к самой себе, и чувство собственного бессилия, стали застилать мои глаза непрошеными слезами.
– Ты считаешь нужным унижать меня? – едва держась, чтобы не разреветься, спросила я.
В его взгляде что-то неуловимо изменилось. Холод исчез, промелькнуло удивление или даже растерянность, и в целом он теперь смотрел так, будто впервые меня увидел.
– Я тебя не унижал… – медленно произнёс он.
– Разве бить, заставлять делать то, что я не хочу – это не унижение? – эмоционально воскликнула я.
Он отрицательно покачал головой, не отрывая от меня своего нового взгляда.
– Ты не знаешь, что такое унижение, – спокойно возразил он. – Наверное, мне придётся показать тебе, чтобы ты поняла разницу.
– Нет! Не надо мне ничего показывать! – в свою очередь закрутила я головой. – Я не хочу! Я не…
Не выпуская из своих рук моих запястий, он тряхнул меня так, что мне пришлось замолчать.
– Сейчас ты успокоишься, и будешь делать то, что я говорю, – медленно по буквам произнёс он, понизив голос.
– Нет! – горячо запротестовала я в ответ. – Я не твоя вещь, а живой человек! Я тебе не принадлежу и не хочу подчиняться! Я больше не хочу быть с тобой, слышишь?! Оставь меня в покое!!!
Последние слова я буквально прокричала ему в лицо, снова попытавшись вырваться.
Его челюсти плотно сжались, во взгляде отразилась ярость, а руки ещё сильнее сдавили мои запястья у меня за спиной. И я снова зажмурилась от боли.
Он отпустил. Но лишь для того, чтобы схватить меня за ворот и швырнуть по коридору в сторону выхода.
– А ну пошли.
Теперь, кажется, я разозлила его по-настоящему. Снова вернулся животный страх, и слепое желание поскорее сбежать.
И я побежала было, но он моментально догнал, перехватив за больной локоть, и снова больно его сжал.
– Отпусти! – захныкала я. – Я никуда с тобой не пойду!
– Ты хочешь, чтобы я протащил тебя за волосы через весь университет?! – прорычал он, наклонившись к самому моему уху. – Поверь мне, я это сделаю.
И я поверила. Что-то мне подсказывало, что ему действительно плевать на все и на всех. Работой в университете он точно не дорожит. И звать на помощь просто бессмысленно. Мне вряд ли кто-то поможет, а я лишь ещё больше его разозлю этим.
Он тащил меня почти силой всю дорогу до парковки, сделав небольшой перерыв только для того, чтобы забрать из гардероба мою куртку. Я все оглядывалась по сторонам, в отчаянной надежде увидеть хоть кого-то из знакомых мне преподавателей или студентов, чтобы появился предлог задержаться. Но, как по закону подлости, весь универ словно вымер. И кроме гардеробщицы, уборщицы и охранника на входе, мы не встретили никого.
Все так же, крепко сжимая мой больной локоть, он дотащил меня до своей машины, буквально втолкнув в неё.
Я словно впала в какой-то ступор, не в силах больше сопротивляться его железной воле.
Всю дорогу отстранённо наблюдала, как за окнами мелькали заснеженные улицы, дома, пока машина не въехала на знакомую подземную парковку.
Он так же силой вытащил меня наружу, и повёл в сторону лифтов, прихватив с собой какой-то чёрный бумажный пакет с заднего сидения автомобиля. На вид этот пакет казался довольно тяжёлым, когда он брал его, я услышала негромкий металлический лязг, который нагнал на меня ещё больше ужаса. Что там внутри? Предчувствие подсказывало, что ничего хорошего.
В горле стоял ком от страха, чувство безысходности сковывало по рукам и ногам. Он обещал мне, что в этот раз я так легко не отделаюсь, и я точно знала, что он сдержит своё обещание. Снова будет меня бить. Даже не бить, а жестоко избивать.
Воображение беспощадно рисовало картины одну страшнее другой. Что может быть хуже того, что было в прошлый раз? От этих мыслей спина моментально покрылась холодным потом.
А вдруг я не выдержу?! Просто не выдержу боли? Вдруг мое сердце остановится, и я умру?..
* * *
Его квартира, спальня. Чёрный бумажный пакет на кровати страшным пятном.
– Раздевайся.
Стою и не шевелюсь, потому что знаю – хуже все равно уже не будет.
Он не повторяет дважды, подходит и грубо раздевает сам, срывая одежду так, что ткань трещит по швам.
– К стене.
Толкает, я долетаю до стены и упираюсь в неё руками, пытаясь впиться ногтями в шершавую твёрдую поверхность. До боли сжимаю челюсти, чтобы не завыть в голос.
Что он собирается делать?!
Слышу звук шуршащей бумаги, оборачиваюсь, и с ужасом наблюдаю за тем, как он достаёт из пакета кожаные наручники на длинной металлической цепи. Вжимаюсь в стену в тихой истерике. Нет, я не выдержу этого… Просто не выдержу…
Пытаюсь убежать, отбиваюсь, как могу, но он легко гасит мои попытки, затягивая запястья жесткими ремнями. Разворачивает лицом к стене, перекидывает цепь через металлическую перекладину под потолком, которую я замечала и раньше, но по своей наивности считала безобидным предметом интерьера. Натягивает цепь так, что мне приходится подняться на цыпочки, и все тело вытягивается словно струна.