Дочь лучшего друга

Глава 4
Саша

Всю обратную дорогу я ловлю себя на мысли, что жду продолжения той встречи на лестнице, словно мой Серый волк до сих пор там стоит… В подъезде, конечно, никого.

Дома первым делом натыкаюсь на незнакомую пару обуви, значит, папин гость все еще тут. Прохожу в комнату и столбенею, потому что меня окутывает терпкий аромат туалетной воды, который я уже точно никогда не забуду. Я делаю несколько шагов и застываю рядом с гостем, он поворачивает голову и смотрит на меня лениво, даже недовольно, словно что-то ему не нравится. Но тут же включает дружелюбность, а я вот никак не могу прийти в себя.

Во-первых, потому что понимаю: пару часов назад я целовалась с папиным другом! Во-вторых, потому… Потому что он никак, ну никак не тянет на сорокалетнего мужика. Стоит только на отца взглянуть. Нет, я его, конечно, люблю, но с этим Романом они просто земля и небо. Кроме того, что мужчина красив, так еще и фигура такая, что закачаешься, это заметно даже несмотря на то, что он сидит.

А еще он целуется так, что голову сносит, язвительно добавляю про себя и сама же в который раз офигеваю. Неужели это правда?

Наконец, мне удается уйти, но ничего не могу с собой поделать, даже в комнате я вслушиваюсь в их разговор. Роман смеется, а я закусываю губу. Если бы он рассказал отцу о случившемся, тот бы с меня шкуру спустил. Правда, если бы вообще смог допустить мысль о том, что его дочь целуется на темной лестнице с незнакомцами.

И все-таки я не нахожу себе места. Часы показывают десять вечера, а они все еще сидят. Я старательно зубрю предметы, но наступающая сессия сейчас интересует меня меньше всего. То и дело возвращаюсь на темный лестничный пролет и вспоминаю поцелуй. Только теперь передо мной не абстрактный мужчина, а Роман.

В который раз прочитав конспект и ничего не поняв, решаю лечь спать. Беру пижаму и шмыгаю в ванную. Долго моюсь в надежде, что когда выйду, дома будет царить привычная тишина и никакого Романа с его ботинками не будет.

Однако как только я открываю дверь, чтобы так же незаметно шмыгнуть в свою комнату, как почти врезаюсь в мужскую грудь. Мне нужно несколько секунд, чтобы перевести дыхание и поднять глаза. И в то же мгновенье покраснеть, потому что взгляд Романа направлен куда угодно, только не на мое лицо. На мне простая трикотажная пижама, состоящая из майки и коротких шорт, и сейчас я чувствую взгляд на каждом оголенном участке кожи. Еще через мгновенье он внимательно смотрит мне в глаза, а я стою, словно у меня ноги в пол вросли.

– Можно? – спрашивает Роман, и я не сразу понимаю, что загораживаю ему проход в ванную.

Поняв, отскакиваю в сторону и несусь в свою комнату, не оборачиваясь. И только закрыв дверь и прислонившись к ней, выдыхаю, чувствуя, как бешено стучит сердце. Что еще за неадекватная реакция? Этот мужчина – друг моего отца, он старше меня на полжизни. Он просто никак не может вызывать таких чувств.

Но ложась в кровать, понимаю: самовнушение не помогло. Странным образом я возвращаюсь мыслями к нему, начиная думать о чем угодно другом. Даже о Диме, хотя зареклась сама себе, что не буду ворошить прошлое и пытаться докопаться до истины. Впрочем, у меня и без Романа это получалось так себе.

Единственные отношения, которые у меня были, и те закончились полным провалом. Я дала себе время не думать об этом, пережить, забыть и только потом анализировать. Но то и дело возвращалась мыслями туда.

Хотя сегодня у меня и так немало причин для бессонницы. Поворочавшись ещё минут десять, я все-таки засыпаю, слава богам, мне не снится ничего непристойного.

Я пью кофе, когда в кухне появляется папа, облаченный в костюм, а следом мама в халате. Она вроде как домохозяйка, но ведет свой интернет-магазин, вяжет всякие броши, игрушки, шарфы, – короче, чего душа пожелает. Я ей очень горжусь, особенно потому, что вижу: она на своем месте и счастлива.

Мама ставит перед отцом тарелку с омлетом и чашку кофе.

– Я, возможно, задержусь, – говорит папа, – если Рома не успеет в обед подъехать, встретимся после работы.

– Ты всерьез думаешь, что он возьмется за этот заказ? – спрашивает мама, я молча пью кофе, прислушиваясь к разговору.

– Надеюсь. Рома добился многого, и для нашей фирмы это шанс вырваться из… – запнувшись, он бросает на меня взгляд и заканчивает предложение, – из сложной финансовой ситуации.

Про дела отца я знаю немного, основное, как любит говорить он сам: они меня не касаются. А мне было бы интересно поработать где-то. Но на мои просьбы взять меня к себе папа отвечал отказом, считая, что ни к чему мне знать подноготную его фирмы.

– Может, сведешь их ненароком с Инной? – просит мама, я хмурюсь, папа, кстати, тоже.

– Давай не будем лезть в его личную жизнь. К тому же Инна большая девочка, справится и без нашей помощи.

– Она была безумно в него влюблена.

Эти слова неприятно расползаются в сознании. Тетя Инна и этот Роман? Пара? Тут же понимаю: они бы хорошо смотрелись вместе. Тетя Инна совсем не такая, как мама. Мама милая, домашняя, уютная… Тетя Инна дерзкая, целеустремленная, самодостаточная.

Мы вроде как дружим, если можно дружить с такой разницей в возрасте. Но она, по крайней мере, не считает, что я должна сидеть безвылазно дома и корпеть над учебниками, даже пару раз прикрывала меня, когда я встречалась с Димой.

– Сегодня и посмотрим, что осталось от этой любви, – улыбается папа, отодвигая тарелку и принимаясь за кофе.

– Роман очень хорошо выглядит, мне кажется, у него и сейчас от женщин отбоя нет, так что Инне придется постараться.

Я сжимаю кружку так, что она, кажется вот-вот треснет. Сделав выдох, допиваю кофе и встаю.

– Мне пора в институт, – выдавливаю из себя улыбку.

– Давай, милая, удачи на зачете, – мама приглаживает мне волосы и целует в лоб, отец вторит ее словам.

Из дома я опять выбегаю, на этот раз потому, что опаздываю. Такого за мной не водится, но сегодня я засиделась на кухне с родителями. Маршрутка уезжает у меня из-под носа, я, отчаянно взмахивая руками ей вслед, оглядываюсь. Следующая приедет минут через десять, не раньше. Точно опоздаю, тем более, с учетом пробок. Может, взять такси?

И когда уже тянусь за телефоном, рядом со мной останавливается черный «Лексус», невозможно гладкий и блестящий на солнце. Сначала я даже не понимаю, что он по мою душу, просто стою и смотрю на него, как дура. Но тут с моей стороны опускается стекло, и я вижу Романа.

– Садись, подвезу, – он лениво кивает и отворачивается, словно уверенный в том, что я беспрекословно сделаю то, что он велел.

Я мнусь, борясь с желанием уйти. Кинув взгляд на часы, понимаю: глупо отказываться и сажусь в машину. Меня с ног до головы окутывает уже знакомый запах туалетной воды. Вроде бы он едва ощутим, а я погружаюсь в него с головой, словно опять оказалась в объятиях…

Прерываю сама себя, стараясь абстрагироваться, и пропускаю слова мужчины. Смотрю с непониманием, он вздыхает, словно имеет дело с неразумным дитем, а потом, отстегнув свой ремень, наклоняется ко мне.

Я замираю и, кажется, перестаю дышать. В ушах снова гул, он нарастает, достигает пика, и тут же с удвоенным ритмом принимается биться сердце, слишком быстро, слишком громко. Я невольно перевожу взгляд на губы Романа, тело сковывает от воспоминаний: к этим губам я сама вчера прильнула.

Успевает проскользнуть позорная мысль – да он же узнал меня! Он хочет меня поцеловать? Он… вдруг останавливается в ничтожных сантиметрах от моего лица.

Хмурится, сжимает губы и натягивает мой ремень. Тут же слышится щелчок.

– Я за безопасность, – бросает, ухмыльнувшись, и отворачивается. – Твой отец убьет меня, если хоть один волос упадет с твоей головы. А бережного, сама знаешь, кто бережет.

Машина плавно трогается с места, а я так и застываю в изумлении.

Это всё? Роман сейчас сжимает руль и молчит. Музыка в машине тоже не играет, лишь работает кондиционер, но мне все равно душно. Вовсю терзает та же мысль. Узнал? Не узнал? Вчера я была уверена, что нет. Да и как? Он точно меня не видел, а те духи, которыми пользовалась, засунула от греха подальше. И вчера не было ни одного намека на то, что он понял. А вдруг Роман тоже в шоке?

Непохоже. Выглядел он вчера довольно расслабленным и вряд ли вообще переживает по поводу случившегося в подъезде… В отличие от меня.

– Тебе куда? – слышу сквозь хаос в голове.

Роман больше на меня не смотрит, а вот я, кажется, пялюсь совершенно неприлично. Быстро перевожу взгляд на дорогу.

– В институт, – произношу хрипло. – Это находится…

– Я знаю, где.

– Но я не сказала, в какой именно, – добавляю удивленно и все же не выдерживаю. Снова разглядываю сосредоточенный профиль мужчины.

– Зато Мот… То есть твой отец вчера все уши прожужжал.

Он все же переводит на меня взгляд, хочет ещё что-то сказать, но поднимает брови в немом вопросе. Выгляжу, видимо, так себе. Ведь я все это время, пока он на меня смотрит, вообще не дышу. И ловлю каждое его слово, как утопающий соломинку.

– Саша, ты меня боишься? – догадывается он.

– Нет, – стараюсь скрыть настоящую причину своего состояния. – То есть я не сажусь к незнакомым мужчинам в машину. И вообще я с незнакомыми мужчинами ничего… Я бы ни за что не стала… Я бы никогда…

Господи, ну что я несу? А отец ещё вчера рассказывал, что его дочь умна и очень сообразительна. Вообще, я тоже так считала. Саша, соберись немедленно!

– Я понял, – кивает Роман, освобождая меня от словесного ступора. – Садиться ко мне ты бы не стала, но ведь мы уже знакомы. Я друг твоего отца, так что все в порядке, – улыбается он.

Слова его звучат так, как будто он беседует с маленьким ребёнком или, чего хуже, со слабоумной, которая может в любой момент выкинуть фортель. Напряжение, тем не менее, немного спадает. По крайней мере, один из нас перестает бесконечно хмуриться. – Я просто тебя подвезу до института, тем более нам по пути. Ничего же сверхъестественного не произошло. Так ведь?

Да как сказать. Я бы поспорила насчёт сверхъестественного. Особенно вчера в подъезде.

Киваю и робко улыбаюсь в ответ.

– Произошло, – отвечаю, внимательно наблюдая за реакцией Романа, он снова поднимает брови. А я тут же добавляю: – Я, кажется, уже опаздываю в свой любимый институт, без которого жить не могу, хочу с утра до вечера проводить там дни, – произношу с иронией.

Как же бесит меня это амплуа хорошей девочки.

А ещё я хочу снова нарушить свои границы, прямо сейчас хочу его поцеловать. Не могу себе объяснить это влечение. До коликов, до мурашек, мне необходимо ощутить на себе эти сильные руки. Просто проверить. Снова испытать то, что вчера буквально вырвало меня с корнями из привычного уклада, пусть и на миг.

– Ну это мы сейчас исправим, – подмигивает Роман.

Боже, что?! Я это вслух сказала?!

Округляю глаза, а Роман выжимает педаль газа, мы будто срываемся с места, хотя авто и так стремительно неслось по оживленному проспекту. Довольно быстро разгоняемся и совершенно неожиданно на высокой скорости вписываемся в один из переулков, сворачивая с дороги, которая ведёт прямиком в институт.

– Только отцу не говори, – добивает меня Роман, кидая очередной насмешливый взгляд.

Глава 5
Рома

Всю дорогу до института Александра что есть сил вжимается в кресло. Это, конечно, ее дело, как ей удобно, может, такое положение и для осанки хорошо, но сидения кожаные, и чувствую, после такого напора обивка может просто не выдержать. Понимаю, что как минимум Саша оставила в моей жизни, а заодно и машине, след. А точнее следы. От ногтей, и медленно выдыхаю, стараясь быть мудрым.

К черту, девчонка и так бог знает отчего меня боится, а если я ее попрошу не царапать мои сидения, может вообще в обморок свалиться, кто знает.

Если честно, Саша до безумия милая, пухлые губы, немного вздернутый нос, аккуратные черты лица, длинные ресницы и светлые глаза. Идеальный набор скромной умницы и красавицы, но иногда во взгляде проскакивают такие чертята, что я невольно вспоминаю простую истину про тихий омут.

Не знаю, почему тянет ее разглядывать, она ещё так забавно замирает, когда смотрю на нее, что я на время забываю, кто передо мной. Благо, вовремя одергиваю себя, не дело так реагировать на дочь друга. Не то, чтобы я боюсь быть намотанным на двустволку, но… кто знает, вдруг Мот уже и базукой обзавелся.

Растягиваю губы в улыбке, меня веселят свои же мысли, конечно, я не всерьез. Да и женщин вокруг полно, мне просто нужно снять напряжение, а то вон уже за восемнадцатилетними наблюдаю.

Снова обращаю внимание на Сашу. Там ничего не изменилось. Страх в глазах и скованная фигура. Очередной поворот, и колени девушки немного заносит в мою сторону.

Вот дьявол, почему она в юбке? Женские коленки для меня – это особое искусство. И вчера она так внезапно выскочила из ванной в коротких шортах, что я невольно взгляд опустил.

Просто как ценитель красивых коленок. Не больше.

Здание института вырисовывается внезапно, значит, я ещё не забыл короткие пути, есть ещё порох в пороховницах. Обращаю внимание на время, мы ехали несколько минут, так что Саша может присоединяться к светлым умам, и о чем она говорила там ещё мечтает с утра до вечера.

– Приехали, – объявляю девушке, и она тянется к замку ремня. – Только давай договоримся о легенде, я ехал двадцать километров в час и параллельно сдувал с тебя пылинки, идёт?

Я пытаюсь обстановку разрядить, но кажется, мой искрометный юмор в этих краях не особо ценится. Сашка кивает и уже нервно пытается выдернуть ремень.

Да что с ней?

Накрываю ее руку своей и показываю, что можно это сделать без применения силы. Но как только касаюсь ее ладони, она ремень отстегивает, а руку тут же одергивает.

Освободившись от оков безопасного движения, Сашка стремительно выбегает из салона, бросив стандартное «до свидания».

А я просто смотрю ей вслед. Она не оборачивается, видимо, и правда, опоздать для нее – происшествие.

Ну в принципе, Саша вполне может, действительно, так сильно любить институт.

Настроение внезапно становится лучше, эта маленькая девчонка своими испуганными глазами меня почти рассмешила. Я против воли улыбаюсь, вспоминая ее смущенный взгляд и сбивчивый разговор.

Даже оказавшись у матери, остаюсь в хорошем настроении, хотя тут есть от чего потерять желание не только улыбаться, но жить в принципе. Отчим на работе, чему я рад, в его компании чувствую себя неуютно даже спустя годы.

Мама бледная, в старом теплом халате, готовит на кухне. Я тяну носом, внезапно переносясь в школьные годы. Всегда любил ее стряпню, так по-домашнему вкусно и… как-то уютно, что ли? Смотрю на мамину спину и думаю о том, что стоило больше с ней общаться, а не обходиться звонками по праздникам и пересылкой денег раз в месяц. Но находясь на расстоянии, не чувствуешь этой давящей ответственности, все кажется проще.

Повернувшись, мама ставит передо мной тарелку борща и банку сметаны, ох, слюна сейчас зальет стол.

– Очень вкусно, – говорю ей, съедая все за считанные минуты, мама смеется, сидя напротив меня, подперев голову ладонью.

– Ты изменился, – говорит тихо, я киваю, предпочитая не развивать эту тему. Разговоры по душам – это не мое.

– Мам, что врач сказал? – спрашиваю ее, она сразу как будто темнеет лицом, а мгновенье назад светилась.

– Нужна операция, – говорит бесцветным голосом, словно речь не о ней идет. – Но и она не даст гарантий, что все будет хорошо. Повезет, не повезет, как говорится.

Если бы я был долбанным оптимистом, я бы уже мял ее руку и, кивая головой, как китайский болванчик, уверял, что ей непременно повезет.

Но я вполне реалист, чтобы понимать: выше головы не прыгнешь. И все, что мы можем сделать, это по-максимуму постараться влезть в те пятьдесят процентов, где везёт.

– Думать об этом сейчас рано, – все же говорю ей, – после операции подумаешь. Я хочу, чтобы ты легла в частную клинику, – на ее протестующий взгляд добавляю, – это не обсуждается. Я все оплачу.

Она кивает, но в ее лице я не вижу радости. Какое-то тупое равнодушие. Блядь, если тебе уже ничего не надо, может, просто пойдешь и спрыгнешь с балкона?

Но вслух я этого, конечно, не произношу. Она моя мать, я должен ее поддержать. Даже вот остаюсь здесь, чтобы быть рядом. Разве этого мало?

Мы сидим еще полчаса, которые вдруг растягиваются в бесконечность, разговор не клеится. Наконец, я встаю с чувством выполненного долга, мать провожает меня до дверей, смотрит все такими же грустными глазами, и я начинаю чувствовать себя полным дерьмом.

Хорошего настроения как не бывало, однако за свою жизнь я научился блокировать нежелательные эмоции, поэтому просто убираю лишние мысли в сторону. Что меня сейчас интересует, так это тендер, о котором вчера рассказывал Матвей.

Пообедав в ресторане и вернувшись в гостиницу, начинаю искать в интернете данные об объекте, все, что нахожу, мне нравится. Я еще успеваю подать заявку на тендер, если после выигрыша сработать оперативно, то разделаюсь с основными вопросами в пару-тройку месяцев. Как раз с мамой станет яснее, и можно валить отсюда куда подальше. После этого объекта с поднятым баблом реально надо на море. А в том, что выиграю, я не сомневался, нет там никого, кто смог бы противостоять по уровню «СтройПаблишед». Матвея возьму в долю, пусть поднимает свою захудалую фирмишку, не жалко. Надо сегодня с ним переговорить. Смотрю на часы и понимаю, что обед давно позади, звоню другу и договариваюсь на шесть вечера в его офисе. Там, пожалуй, и впрямь будет удобней.

Фирма друга располагается в маленьком бизнес-центре рядом с железной дорогой. Почти уверен, если открыть окна, то звук проезжающих поездов рано или поздно сведет с ума. Вся его фирма занимает два помещения в длинном коридоре: его кабинет, маленькая каморка, где кроме стола, стула и Матвея больше никто не поместится, и комната квадратов в тридцать, где ютится бухгалтер, инженер и менеджер по продажам. Тут же комнатушка со столом для переговоров, я почти уверен, что пыль с него стерли перед моим приходом.

Кроме Матвея меня встречает высокая стройная блондинка. Мой опытный глаз сразу вылавливает, что дамочке под сорок, хотя выглядит она отлично: точеная фигура, удачно подчеркнутая одеждой, грамотный макияж и уход за собой. Я столько баб на своем веку перевидал, что мог бы стать косметологом-визажистом. Правда, говорят, у них строгий отбор по сексуальной ориентации.

– Привет, – Мот пожимает мне руку, – рад, что ты пришел.

Я киваю и, улыбнувшись, протягиваю руку даме.

– Роман, – представляюсь и вижу, как она меняется в лице, хлопая большими глазами с наращенными ресницами.

Правда, в самообладании ей не откажешь, потому что через мгновенье уже улыбается в ответ, нацепив маску безразличия.

– Инна, – жмет мою руку и добавляет, – вообще-то мы знакомы.

Я окидываю ее взглядом и вспоминаю вчерашний разговор. Значит, это та самая подруга, с которой я когда-то спал? Ну что могу сказать, во вкусе на баб мне точно не откажешь.

Я легонько сжимаю ее ладонь, впиваясь откровенным взглядом в глаза, так что она на мгновение теряет свою маску и смотрит растерянно.

– Прости, – говорю ей, – я сегодня так вымотался, что сам себя не помню.

Так себе оправдание, но и это делаю только, чтобы не вносить разногласия в деловые отношения. Не рассчитывала же она, на самом деле, что я все эти годы дрочил на ее юношескую фотографию?

Инна улыбается, куда фальшивее, чем я, кстати, но обиду проглатывает.

– Поговорим о делах, – указывает мне на стул, присаживаясь рядом.

Я кидаю взгляд на расстегнутые пуговицы блузки. Хорошая троечка. Есть, о чем подумать.

За бумагами и разговорами мы сидим до десяти вечера, и я окончательно решаюсь ввязаться в это дело. Инна, как оказалось, ведет все документы у Мота, делает это качественно, я отдал должное ее уму и скрупулезности.

Когда мы заканчиваем, и Матвей выходит, смотрю на нее, не отрывая взгляда. Уверен на сто процентов, она все понимает. Даже вижу ее борьбу между «отказать этому козлу» или «трахнуться так, чтобы искры из глаз летели». Надеюсь, она достаточно испорченная, то есть осталась такой, потому что двадцать лет назад я только с такими и встречался.

Когда наши гляделки длятся достаточно, чтобы я все понял, задаю вопрос:

– К тебе или ко мне?

– Ты вроде в гостинице остановился? – спрашивает она.

Ну хоть не стала строить из себя сорокалетнюю невинность. Надеюсь, у нее нет дома трех кошек.

– Тогда к тебе, – киваю, закрывая вопрос.

Так даже лучше, в случае чего не надо думать, как выставить ее за дверь.

Матвею мы, конечно, ничего не говорим, только когда он первым уезжает, Инна садится в мою машину, бросая свою на парковке у бизнес-центра.

– Адрес? – спрашиваю ее, она произносит, я киваю.

Без пробок добираемся за пятнадцать минут, обычная панельная пятиэтажка. По дороге, правда, Инна разглядывает меня с интересом и говорит:

– Ты совсем не изменился.

Вот и пойми этих баб.

– Моя мама могла бы с тобой поспорить, – хмыкаю, вспоминая сегодняшнее утро, а следом в голове всплывает образ испуганных глаз и острых коленок.

Я невольно кошусь на колени Инны. Кругленькие такие, хотя ноги стройные. Морщусь, чувствуя себя почему-то идиотом. Всерьез собрался сравнивать восемнадцатилетнюю закомплексованную дуреху и раскрепощенную женщину?

Но коленки упорно возвращаются в мои мысли. Я зачем-то представляю, как веду пальцами от колена вверх, дохожу до края юбки (слишком короткой для такой скромницы!) и смотрю на нее. Представляю эти испуганные светлые глаза, пухлые губы, и… возбуждаюсь.

Возбуждаюсь, блядь, ведя машину, в которой сидит сексуальная и на все готовая женщина, и вовсе не от мыслей о ней!

Мотаю головой, отгоняя навязчивое видение. Не хватало еще на малолеток западать. Я не настолько стар, чтобы самоутверждаться подобным образом.

К счастью, в квартире у Инны мы обходимся без прелюдий и разговоров, сразу приступая к делу. Следует признать, она сексуальна, а главное, умеет порадовать мужчину. Я быстро отключаюсь от мыслей и сосредотачиваюсь на ней, точнее, на удовольствии, которое мы доставляем друг другу.

Не то, что я собирался оставаться у нее ночевать, но в итоге понимаю, что мне лень куда-то сейчас ехать, потому засыпаю, решив, что Инна разумная женщина и завтра не начнет разговор о том, что мы должны провести вместе остаток наших дней.

Просыпаюсь от звонка. Не сразу соображаю, где нахожусь, сажусь на кровати, мотая головой и вспоминая вчерашний вечер и ночь. Инны рядом нет, я смотрю на часы: половина одиннадцатого. Да уж, в Москве я себе не позволял так транжирить время на сон. Слишком много дел.

Снова раздается звонок, и я понимаю, что это в дверь. Поднявшись, натягиваю трусы и прохожу в холл, где хозяйка квартиры, в конце концов? Очередной звонок начинает меня раздражать, я подхожу и распахиваю дверь. И тут же встречаюсь с бездонными светлыми глазами.