Loe raamatut: «Принцип иллюзии»

Глава 1

– Восторг! Пушка бомба! Огонь! – вопили зрители, то и дело начиная хлопать, а я старательно улыбалась, проклиная блестящее платье, от которого чесалось все тело, и жару, из-за которой я потела и краснела.

Для меня эти сорок пять минут определенно стали самыми длинными в жизни, а зрители после выступления говорили, что время пролетело незаметно. Великая сила искусства, что тут скажешь.

Утащив в подсобку инвентарь и переодевшись в шорты и футболку, я почувствовала себя намного лучше. Планировала тихонько забрать деньги за выступление и удалиться, но как только показалась среди гостей, на меня чуть ли ни набросились. Нет, приятно, конечно, даже очень, но я как-то успела отвыкнуть от такого внимания.

К тому же многим мужчинам, кажется, больше понравилась я, чем шоу иллюзиониста. Невесту это не очень порадовало, что неудивительно: это ведь ее праздник, а я только приглашенный артист. И вообще, она договаривалась с парнем, а явилась я. Непорядок, в общем. Но я ни при чем, так сразу и сказала: кто ж виноват, что парень не смог и подослал меня.

– У вас талант! – последний из подошедших парней не поскупился на комплимент. Я поблагодарила, продолжая высматривать администратора.

– Я немного увлекаюсь фокусами, но до вас, конечно, далеко.

Я вежливо улыбнулась, бросив на парня взгляд. Лет двадцати восьми, блондин, красавчик. Особенно улыбка впечатляет и взгляд с поволокой.

– Я, скорее, похож на героя из фильма «Сенсация», смотрели?

Ну и настырный парень, а.

– Смотрела, – кивнула ему. – Герой там, кстати, зачётный. Тоже вместо диеты невроз предпочитаете?

Он засмеялся, тут наконец администратор принес деньги.

– А вы давно занимаетесь этим? – настырный парень последовал со мной из банкетного зала в подсобку, где я оставила сумку.

– Имеете в виду, давно ли я стала волшебницей? – отозвалась я.

– Волшебницей? Скорее уж, ведьмой.

– Ничего себе, вы галантный, – присвистнула я, вешая на плечо спортивную сумку. – Я похожа на ведьму?

– А как иначе объяснить, что я очарован вами?

Ну надо же, этот негодник заставил меня смутиться, ну правда. И сам понял, что растопил лёд, потому что тут же протянул руку.

– Ян.

Ммм, редкое имя. Комментировать не будем.

– Вера.

– Дадите ваш номер, Вера? – и пока я не отказала, добавил: – Рабочий. Хочу ещё раз посмотреть ваше выступление.

Я снова улыбнулась. Ну удивительная милота же. Он даже не флиртует.

– Увы, я не даю шоу. Здесь должен был выступать мой друг, но он не смог, а я согласилась его подменить. Это не моя работа.

– Хотите сказать, вы не занимаетесь этим?

– Нет. Просто выучилась у друга нескольким фокусам из интереса, а он теперь меня эксплуатирует время от времени.

Ян поглазел пару секунд, а потом снова улыбнулся.

– Что ж, не скрою, что не сожалею. У вас явный талант. Приятно было познакомиться, Вера.

Он снова пожал мою руку, я даже прибалдела: серьезно, что ли? То есть это был не подкат?

Но кажется, парня и впрямь интересовали только мои способности иллюзиониста. Потому что он вернулся в зал, а я потопала домой.

Поддавшись неконтролируемому порыву души, хотела заглянуть к Пашке и отдать его долю, но потом посчитала, что нечего облегчать парню жизнь, он и так не стремится к тому, чтобы себя сильно нагружать. Впоследствии думая об этом, я не раз пожалела, что пошла тогда домой. Прояви человеколюбие, не вляпалась бы, так сказать, по полной.

Остаток дня я провела идеально: валялась под вентилятором, читая «Шерлока Холмса». Перед сном залипла в сети, потратив часа полтора на просмотр дурацких коротких роликов.

А утром меня разбудил телефонный звонок. Безусловно, это был Пашка, тот самый, что вчера клятвенно заверял меня о чуть ли не смертельном недуге. Сегодня его голос волшебным образом звучал намного бодрее, впрочем, умереть он все ещё мог: от моей руки непосредственно. Потому что звонить в девять утра людям – верный способ нажить себе врага.

– Что-то твой голос не так слаб, как вчера, – язвительно заметила я.

– Я лечился, как мог, – ответил Пашка, ничуть не смутившись. – Как прошло?

– Хорошо.

– Я в тебя не сомневался. Половина твоя, как и договаривались. Пересечёмся?

– Сам приезжай, – фыркнула я.

– У меня дел невпроворот.

– Ты же при смерти, какие могут быть дела?

– Я же говорю, произошло чудо.

– Ты плохой человек, Паша.

– Брось, я почти твой лучший друг. Давай в парке через сорок минут? На скамейке над площадкой.

– Ладно, – проворчала я, вставая с кровати, и смертельно больной радостно со мной распрощался.

Я отправилась в душ, строя догадки, что именно сразило вчера моего друга: природная лень, зелёный змий, или очередная красотка на ночь.

С Пашкой мы свели знакомство в Сербии несколько месяцев назад. Он приехал в Белград потусить, а я тогда жила там и зарабатывала тем, что показывала фокусы на пешеходной улице.

Ну да, Яну я приврала, ничему меня мой друг не учил, все я прекрасно умела и без него. Именно на почве общих интересов мы с Пашкой и сдружились. И вообще, зовут меня не Вера. Короче, я вроде как врушка, хотя и не совсем.

Зовут меня Верена, и за такое имя стоит поблагодарить мою матушку. Когда-то ей пришло в голову, что мой отец носит именитую немецкую фамилию – Франк. Фамилию он действительно носил, а вот именитости там кот наплакал.

Но как известно: ищите и обрящете, – вот мамуля и принялась. Подозреваю в ней корыстный интерес получить какой-нибудь титул, ибо замахнулась она на немецкий аристократический род, твердо вознамерившись папулю к нему причислить.

На его робкие намеки, что фамилия эта весьма распространенная и в славянском роду, мама не обратила никакого внимания. Она занялась раскопками нашего генеалогического древа, но очень скоро зашла в тупик. Дело в том, что дальше прадеда докопать (прости, Господи) не удалось.

Отец заметно успокоился, решив, что изыскания мамули окончены, но не тут-то было. Она решила зайти с другой стороны: а именно от предполагаемых родственников – баронов Франков. Стала искать все, что можно, о носителях данной фамилии.

Ничего конкретного, конечно, в начале девяностых нарыть не удалось, зато мамуля начиталась вдоволь легенд и сказок и уверилась, что мы (в плане Франки) наследники известного баронского рода. Ее даже не смущал провал в истории, когда немецкий барон Франк вдруг сошел с ума и решил перебраться в Россию.

– Все это мелочи, – любила она повторять в случаях, когда не могла сказать ничего толкового. И сразу переключалась на наши вновь обретенные семейные мифы и легенды, которым позавидовали бы и древние греки.

В основу мамуля положила свою богатую фантазию и небольшую особенность нашей семьи: любовь к фокусам. Не столько даже любовь, скажу вам честно, сколько ответственность. Когда-то (кто знает, когда точно, но очевидно, веке в девятнадцатом-двадцатом) кто-то из Франков научился делать фокусы. Он записал их в книжку и передал потомку, тот тоже научился и тоже передал. Ну вы поняли. Вечно в семьях приживаются совершенно бесполезные традиции.

Но мамуля раскопала легенду о паре иллюзионистов, получивших известность во второй половине девятнадцатого века. Девушку звали Верена, имя парня малость затерялось во времени. Эта парочка якобы была известна на всю Европу. Фамилия Франк в истории не фигурировала, но мама, что называется, уверовала в новую истину и возжелала свою единственную ночь назвать Вереной.

Отец не стал спорить, на тот момент они уже жили во Франции: после развала советского союза папуля умудрился свалить за границу и хорошо устроиться. Маму тянуло в Германию, но судьба указала на Париж. Впрочем, несостоявшаяся баронесса Франк горевала недолго.

Я родилась уже там, и была названа Вереной в честь мифической фокусницы, которой никогда не существовало. Мамуля, ставшая в итоге большой любительницей Франции, тем не менее ревностно следила за тем, чтобы я знала русский язык и помнила о своих корнях. Я так прониклась, что, окончив парижскую школу, поехала получать высшее образование в Россию.

Мысль, что без оконченного вуза я никуда не устроюсь, меня не тревожила. В наше время академическое образование вообще не играет никакой роли. Мне было интересно пожить в стране, которая была родиной моих родителей и о которой я слышала не меньше, чем о совсем благородном происхождении.

Окончив факультет иностранных языков Санкт-петербургского государственного университета, я отправилась погостить к родителям. Францию незаметно сменила Вена, потом Испания, Португалия, Италия, Черногория и Сербия. Я моталась по миру три года, зарабатывая фокусами и другими мелкими талантами, пока не встретила в Белграде Пашку. Мы сошлись на фоне профессии, быстро подружились, и меня вновь потянуло на историческую родину.

Так я оказалась в провинциальном городе, где собственно проживал сам Пашка, и поняла, что хочу какое-то время отдохнуть от кочевого образа жизни. Зависать здесь я не собиралась, но в итоге прошло уже четыре месяца, а я все ещё тут.

Поначалу Пашка рассчитывал привлечь меня к своему бизнесу, но я сразу отказалась. Уличное искусство – это все же искусство, а выступать по несколько раз в неделю на свадьбах было выше моих сил.

Папуля от большой любви к непутёвой дочери слал мне денег на жизнь, а ещё я подрабатывала, рисуя на набережной. Настоящим художником мне было становиться лень, потому я рисовала скетчи, шаржи и быстрые портреты карандашами. Человек я неприхотливый, на жизнь хватает, и работа ненапряжная.

Жила на съемной двушке, одна комната была заперта на ключ, так что, можно сказать, я была полноправной владелицей всей территории. Пашка называл мою комнату рухлядью, я гордо именовала ее антиквариатом. По ночам антиквариат скрипел, кряхтел, шелестел, грозясь развалиться, но и к этому я вскоре привыкла. Тем более что кухня была современная.

К чему я не привыкла: к тому, что меня будут будить в девять утра.

Глава 2

Большой городской парк я любила. Черт знает, почему, но он не поддался современным тенденциям облагораживания и больше был похож на кусок леса, в котором сделали несколько асфальтированных дорог, детскую площадку на открытой местности внизу, и концертную на холме.

В остальном во все стороны расходились тропинки, которые с осени по весну превращались в грязевое или снежное болото. Почему власти города ещё не добрались до парка – загадка для всех. Может, причина в том, что к парку примыкает большой район частных домов, облюбованный местными богачами, и им нравится выходить по утрам в лес с чашкой кофе в руках. Нам, простым смертным, этой тайны не открывают, но городской парк остаётся излюбленным местом встречи всех жителей.

Скамейка над площадкой, о которой говорил Паша, располагалась на холме, далеко в стороне от асфальтированной дороги, между берёз и вековых сосен она пряталась за разросшимся кустарником, а созерцать на ней можно было только стволы близлежащих деревьев.

Кто ее сюда пихнул – черт знает, но добирались до нее разве что дети и влюбленные, скрывающиеся от посторонних глаз. В половине одиннадцатого утра в воскресенье ни те, ни другие в ощутимой близости не обнаруживались.

Я уселась на скамейку, вытянув ноги и прикрыв глаза. День снова был жаркий, но тень и щебет птиц примеряли с действительностью. Когда кто-то опустился на скамейку, у меня даже сомнений не возникло. Не открывая глаз, я сказала:

– Кодовое слово?

Кодовое слово у нас с Пашкой всегда одно и то же: «большой капучино с пончиком за мой счёт». Ну а что, должна я что-то получить за помощь этому прихвостню? Ему ведь постоянно нужна неотложная помощь, и почему-то всегда от меня.

– Иногда дар – это проклятие.

Я захлопала глазами, анализируя услышанное. Во-первых, текст, во-вторых, голос. Вообще ничего не совпадает.

Подскочив на месте, уставилась на мужика, сидевшего на другом краю скамейки. Он был во всем черном: брюки, футболка, кепка и солнечные очки. Наверное, лет сорока, сложно сказать, он ещё и голову склонил, словно не хотел, чтобы я его разглядывала.

Я уже собралась извиниться, как он положил между нами черный конверт и сказал:

– В следующую пятницу в «Медальоне».

И тут же ушел, прямо-таки растворился среди деревьев. Я похлопала глазами в непонимании. Это что вообще сейчас было? Пашкины шуточки?

Ещё посмотрев туда, где скрылся мужчина, я аккуратно взяла в руки конверт. Он был не запечатан, внутри оказалась фотография. Молодой парень примерно моего возраста. Светлые волосы собраны в хвост, немного вытянутое лицо, большие глаза, пухлые четко очерченные губы. Не красавец, не урод, но лицо однозначно запоминающееся. Не в моем вкусе.

– И что мне с этим делать? – нахмурилась я и резко подскочила, потому что в этот момент зазвонил мой телефон.

– Где тебя носит, краса моя? – поинтересовался Пашка. – Ещё чуть-чуть, и родители начнут на меня коситься с подозрением.

– В смысле? – изумилась я. – Как и договаривались: на скамейке над площадкой.

– Я сказал: на площадке.

– Да? – почесала я ухо. – А почему я тогда на холме сижу?

– Потому что красавицы быстро забывают поступающую в их мозг информацию или вообще плохо слушают то, что им говорят?

– Смешно. Сиди, я сейчас спущусь.

Я встала и замерла. Что же выходит, меня здесь быть не должно? Я внизу должна сидеть. А тот мужик меня с кем-то спутал, и конверт с этим парнем, и информация точно не для меня.

Бестолково пометавшись среди деревьев, я сунула конверт в сумку и поплелась вниз, коря себя на чем свет стоит.

Пашка моей печали не оценил.

– Да как-то уж состыкуются, когда поймут, что в цепочке появилось лишнее звено, – заметил беспечно.

– Люди запарились, встречу назначили, слово кодовое придумали… Думаешь, это просто так?

– Может, квест какой? Сейчас это модно, вот и носятся, как дурачки, по городу, выполняя задания ради мифической награды.

Эта мысль была похожа на правду, и я немного взбодрились. Нарушить чей-то квест – беда небольшая.

– Что там за фотка, дай посмотреть.

Я протянула черный конверт, Пашка его осмотрел и снова сказал:

– Ну точно квест, вот нефиг делать людям.

Фотография парня Пашку не вдохновила. Его в принципе мужские лица не сильно вдохновляли, скорее, женские задницы.

– Не знаю такого, – сунул он фотку обратно. – По виду истинный фриц.

К немцам Пашка питал двойственные чувства. С одной стороны, будучи евреем, он их недолюбливал, с другой, осознавал, что современные немцы перед ним, Пашкой, лично ни в чем не виноваты.

Однако нутро брало верх, и Пашка о немецкой нации отзывался с лёгким презрением, что никак не мешало ему смотреть их фильмы для взрослых.

На фоне национальных противоречий я считала за благо помалкивать о фантазиях моей мамы, дабы сохранить нашу дружбу с Пашкой в целости и сохранности.

Ещё раз посмотрела на парня и спросила:

– И что в нем от фрица? Парень как парень.

– Лицо лошадиное, челюсть вон какая, и взгляд такой… Точно что-то задумал.

– Да нормальный взгляд.

– Ну-ка давай его прогоним в поиске на фото.

Поиск Пашкиных предположений не подтвердил. Парень с фотографии был ему неизвестен от слова совсем.

– Наверно, запрос заблокировала немецкая разведка, – не удержалась я, за что получила укоризненный взгляд. – Кстати, смертельно больной и жутко занятый, совесть нигде не жмёт?

Вскоре я получила большой капучино и пончик в ближайшей кофейне. Находилась она в новостройке, которую с чьей-то лёгкой руки впихнули на краю парка чуть в стороне от частного сектора.

Разделавшись с пончиком, я откинулась на стуле, попивая с удовольствием кофе.

– Ну что, я реабилитирован в твоих глазах? – спросил Пашка, я погрозила ему кулаком, правда, беззлобно, и тут случилось удивительное: звякнув колокольчиком, открылась дверь и в кофейне появился тот самый парень, что вчера был на свадьбе. Ян.

Выглядел он умопомрачительно. Правда. По всей видимости, зашел после пробежки, футболка была перекинута через плечо, обнажая идеальный торс с широкими плечами, узким тазом и кубиками на животе. Бариста, девчонка лет восемнадцати, вылупилась на Яна совершенно неприлично. А он широко улыбнулся, увидев меня.

– Неожиданная встреча, – протянул с удивлением, останавливаясь с другой стороны высокого барного стола, за которым мы с другом сидели.

– Это точно, – кивнула я с улыбкой.

– А вы, – он поводил пальцем от меня к Пашке, и тот чуть ли не отчаянно заголосил:

– Нет-нет, мы не пара, что вы. Я бы никогда!

Я перевела на друга недоуменный взгляд, и он зачастил дальше:

– Не в том плане, что… Вера, конечно, красавица, и все такое… Просто я…

– Мы хорошие друзья, – перебила я несвязный поток мыслей, поворачиваясь обратно к Яну, он снова кивнул, продолжая обаятельно улыбаться.

– Я бы предложил кофе, – заметил мне, – но боюсь еще один в тебя уже не влезет. Может, пончик?

– Я на диете.

– Правда? – уставился на меня Пашка, я пнула его ногой под столом. – Я к тому, что, на мой взгляд, диета ей ни к чему.

– Согласен. Рабочего телефона так и не появилось?

– У меня? – вскинула я брови. – Нет. А вот Пашка, кстати, как раз иллюзионист, можете у него взять номер.

– В другой раз. Ну что ж… Было приятно увидеться. Снова.

– Да, мне тоже. Еще немного, и я начну верить в судьбу.

Ян с улыбкой отошел к стойке, я поймала скептический взгляд друга.

– Что? – спросила его.

– Ничего. Разве я что-то сказал?

– Да.

– Что?

– Не знаю пока. Так что ты пытаешься мне сказать этим взглядом?

Пашка проводил уходящего Яна глазами и вздохнул.

– Что это значит? – не поняла я.

– Это значит, что я наконец понял, почему тебя замуж никто не зовет.

– Чего?

– Ладно, Верик, мне правда пора бежать. Увидимся.

Чмокнув меня в щеку, он смылся, оставив с ворохом вопросов. Я решила не заморачиваться, допила кофе и не спеша потопала домой, а после обеда на набережную рисовать. Однако в этот день меня не покидали мысли о фотографии.

Все-таки неудобно как-то вышло. Она ведь кому-то нужна. А если я нарушаю ход какой-то длинной сложной истории? Даже если это просто дурацкий квест. Мне было бы обидно, оборвись он вот так из-за глупой ошибки.

Короче, я не нашла ничего умнее, чем пригласить Пашку в пятницу в «Медальон».

– А нас туда пустят? – засомневался он. – И почему именно туда? Есть много других баров, где можно классно потусить. А «Медальон» – просто пафосное место с бешеными ценами. Постой, – голос в трубке стал подозрительным. – Ты из-за того парня на фотке, да?

– Нет.

– Да!

– Ладно, да. Я просто подумала, вдруг я встречу человека, которому на самом деле фотка предназначалась? Отдам конверт, и все.

– Как же ты его встретишь, если он не знает о месте и времени встречи?

– Не знаю. Может, там будет этот мужик, который конверт мне дал? Я тогда его верну и объясню, что произошло.

– Делать тебе нечего, – проворчал Пашка, но согласился. К слову, делать мне действительно было нечего, так что почему не сходить в бар в пятницу?

Несмотря на высокий ценник, место явно пользовалось спросом. Все столики были заняты, и мы с Пашкой заняли позицию в углу за барной стойкой. Он заказал себе что-то с колой, а я сок. Минут двадцать мы переговаривались о разном, лениво разглядывая посетителей, а потом Пашка толкнул меня локтем в бок, так что я чуть не свалилась со стула.

– Вон он! – зыркнул друг, я посмотрела в том направлении.

В бар зашел парень с фотографии. Распущенные волосы по плечи, взгляд скучающий и немного презрительный, джинсы и футболка. Худой, длинный, не красавец, но взгляд притягивает, уверен в себе. Лениво оглядевшись, он прошел к барной стойке и уселся с противоположного от нас края.

– И что дальше? – шепотом спросила я Пашку.

– Откуда я знаю? Это была твоя идея сюда пойти.

Я потерла нос, размышляя.

– Может, мне с ним познакомиться?

Пашка фыркнул так сильно, что забрызгал стойку коктейлем.

– Что я смешного сказала?

– Ничего, – он вытер салфеткой следы своего преступления. – Просто… Ну давай объективно. Где ты, а где знакомства с парнями.

– Что это значит?

– Это значит, что у тебя парня не было как минимум полгода.

– С чего ты взял?

– С того, что видел, как ты общалась с этим блондином, покрытым мышцами с головы до ног.

– С Яном?

– Угу, – Пашка принялся цедить коктейль через трубочку.

– А как я с ним общалась? Мне казалось, нормально.

– Он же тебя клеил. Выпрашивал номер телефона, улыбки расточал, пончик хотел купить.

– Нет, – протянула я. – Или да?

– Вот в этом все дело. Ты классная девчонка, Вер. Правда, классная, но флиртовать с мужиками – это не твое. Про секс я вообще молчу. Ты знала, что длительное воздержание вредно для организма?

– Отвали, а, – повысила я голос, сама того не заметив. – Меня секс не интересует!

Бармен и парень с фото как по команде на меня уставились. Покраснев и улыбнувшись, я зачем-то сказала им:

– Секс с ним не интересует, я имела в виду. Клеится какой-то придурок.

Пашка только страдальчески глаза закатил.

– Гениально, – шепнул, когда парни отвернулись.

– Слушай, ну не все зациклены на сексе, как ты, – прошипела я в ответ. – И вообще, у меня нет с этим проблем, понятно? Просто обычно это происходит само по себе.

– Раз в полгода, – поддакнул друг, я ущипнула его за локоть.

– Значит, ты считаешь, я не могу закадрить парня?

– Я этого не говорил.

– Могу. Еще как. Даже этого фрица могу, хотя он вообще не в моем вкусе.

– Боюсь, ты не успеешь.

– Почему?

Пашка снова указал взглядом за мою спину, я увидела в сторонке двух девиц, перешептываясь, они смотрели на нашего фрица.

– Думаешь, они его хотят закадрить?

– Конечно. Они явные охотницы, а фриц при деньгах. В общем, в пролете ты, Вера.

– Ну уж нет!

Соскочив с высокого стула и прихватив сок, я, опережая охотниц, переместилась к фрицу.