Сердце Алана

Глава 1. Алан

Каждый вечер я провожаю Эмму в новый сон. Пытаюсь заполнить ее пустоту. А еще увести подальше от унылой реальности. Она не спорит, крепко прижимается к подушке и тихо следует за мной.

Мы стоим на берегу под лиловым небом. Я за спиной у Эммы и держу ладони поверх ее ресниц, а она крепко сжимает их от волнения и несмело улыбается.

Хочу унять ее дрожь и прижимаю к себе, но, кажется, что сам отчаянно ищу покоя. Я знаю, что не найду его. Даже здесь, рядом с ней в несуществующем мире. Вина пульсирует во мне и ударами сердца раскалывает душу, но эта боль ничто в сравнении со страхом.

И я боюсь не толпы опасных существ или собственной смерти. Мой главный страх в глазах у Эммы. Однажды, она обернется и увидит настоящего меня. Но не в роли героя и защитника, а жестокого убийцы, лишившего ее нормальной жизни. Этот кошмар преследует меня повсюду и из человека делает беспомощный фантом.

Целую ее волосы и опускаю руки. Эмма смеется и бежит к воде, а я ловлю каждое ее движение, ведь у меня есть только эта ночь. А дальше длинный путь в небытие.

Так проходят часы, а затем все исчезает. Закат превращается в серое марево, а река в слезу на моей щеке. Я точно знаю, что произошло. Она проснулась. Снова.

Открываю глаза и смотрю в потолок. Мне незачем следить за ней, я знаю каждый ее шаг по секундам. Вот она приподнимается, крепко сжимает кровать и встает, а я иду за ней. Эмма слепа физически, а я – внутренне и это моя самая глубокая рана!

И только сны помогают ей немного примириться с реальностью. В отличии от меня.

Она проходит мимо окна, и вдруг, меняет маршрут. Вместо маленького стула рядом с туалетным столиком, Эмма тянется к креслу, которого нет! Грейс перенесла его в кладовку пару недель назад.

Я мог использовать силу, но вместо этого, бездумно ловлю ее руку и вздрагиваю.

Что со мной такое? Она не должна видеть меня!

От ее прикосновения внутри все сжимается. Потолок и пол меняются местами и я перестаю дышать, но не могу отпустить и дать ей упасть.

Грейс очень вовремя! Уже стоит сзади и протягивает руку сквозь меня. Эмма думает, что тетя поймала ее и смущенно улыбается, а я не могу понять, как она появилась в комнате.

Хотя, это к лучшему. Теперь я могу расслабиться, если это вообще возможно.

Отхожу к окну и наблюдаю за ними.

– Дорогая, я не успела разбудить тебя! Проспала! У нас много дел и очень мало времени на сборы, – почти кричит она.

Я знаю два языка Грейс – крик или дикий вопль. Третьего не дано. Во всяком случае, я не видел ее в спокойном состоянии за все два года, что был рядом с Эммой.

– Ничего, я же не беспомощная и могу ориентироваться в собственной комнате, – отвечает она и поворачивается в сторону окна.

В любой комнате Эмма всегда ищет свет, так что это никак не связано со мной.

Грейс понимает, что Эмма искала кресло, и устало поднимает брови:

– Я сто раз повторила, что перенесла это несчастное кресло в кладовку! Где ты витаешь все время?

– Наверное, я привыкла к этому городу и мне трудно покидать знакомые места.

– Не переживай! Новая комната будет почти, как эта.

– Звучит не слишком весело.

– Давай, я помогу тебе привести себя в порядок. Хоть это ты позволишь сделать или ты сегодня настроена решительно? – смеется тетя.

– Прости, я просто не с той ноги встала. Может сразу уедем? Ты ведь знаешь, что тебе скажут.

– Разумеется знаю! Два года эти, так называемые профессора, уверяли меня, что нет никаких причин для твоей слепоты. Как им позволяют лечить людей?

– От того, что ты ткнешь их носом, ничего не изменится.

– Здоровая девушка не может внезапно потерять зрение. Это понимаю я, не имея кучи дипломов, а значит есть причина, Эмма! И они должны хорошенько запомнить этот разговор! Я слишком долго полагалась на них! К тому же, я еще не успела все собрать.

– Ты снова уснула за чтением медицинского справочника, поэтому проспала?

Грейс уклоняется от ответа и подводит Эмму к столику с зеркалом.

– Ладно. Так куда мы едем? – спрашивает Эмма.

– В Уиндженстон.

– Так далеко? Это большой город.

– Я и сама не в восторге, и буду скучать по нашему дому, но мне будет гораздо спокойнее, когда мы, наконец, вылечим тебя. Я заберу результаты исследований и заключение в их несостоятельности и мы положим тебя в лучшую клинику в стране. Обещаю. А этих шарлатанов проводим на пенсию!

– Значит ты наладила отношения с сестрой? Раз у нас появилась возможность уехать.

– Софи еще та стерва и карьеристка. Я никогда не забуду ей, что она советовала сдать тебя на попечение государства, – Грейс достает расческу из ящика и резко смягчает тон. – Но иногда, чтобы помочь дорогому человеку, можно переступить гордость и позвонить даже моей сестре. А потом час доказывать, что еще не все потеряно…

– Так вот зачем ты читала все это?

– Софи – железная стена и признает только факты и ничего больше! Моей творческой натуре всегда было сложно сладить с ней.

Эмма не спорит и правильно делает. От каждой мысли о смирении Грейс вспыхивает, как свеча, облитая бензином.

Тетя собирается сделать ей прическу, но вдруг звонит телефон, и она быстро выходит из комнаты. Это мой шанс помочь и уйти прямо сейчас.

Я долго копил силы, чтобы вылечить Эмму. Грейс слишком часто оставляла ее одну и ездила по каким-то делам. Поэтому я, буквально, поселился здесь и постоянно тратил энергию, чтобы помогать ей. Не буду говорить, чего мне стоило смотреть на ее мучения и не иметь возможности появиться рядом. Даже сказать хотя бы слово!

Встаю рядом с Эммой и собираюсь с мыслями, но не могу сосредоточиться. Ее отражение связывает руки и заставляет смотреть, не отрываясь. Так что я зависаю на минуту и любуюсь на то, как она берет расческу и проводит ей по волосам. Каштановые пряди струятся по бретелям ночной сорочки и открывают созвездие родинок на ее плече. Я тяжело вздыхаю и мысленно прощаюсь с ними и с ее прекрасными глазами. Это по-настоящему страшно, не видеть в них ни капли жизни, но я все исправлю! Я обязан!

Берусь за спинку стула и склоняюсь над ее макушкой. Я хочу поцеловать ее в последний раз, но Грейс, как стрела, вбегает в комнату, и вынуждает меня отойти.

Знаю, что промедлил, но я найду другую возможность.

– Это Софи?– спрашивает Эмма.

Грейс собирает ее волосы в пучок и выпускает прядь спереди.

– Нет, это один из тех шарлатанов! Представляешь, они уже собрали документы! Им сообщили, что мы собираемся в Уинджестон, и они с радостью нас отпустили! А чтобы не видеть меня, оставили документы медсестре и смотались на другой конец страны, якобы на симпозиум! Старые кретины.

– Они просто испугались тебя.

– Нужно было слушать свое чувство самосохранения в первый день, когда давали обещания! Теперь я не слезу с них, пусть не надеются!

Это правда. У тетушки ужасный характер и она не стесняется его показывать всему миру. Это еще одна причина, почему я предпочел быть привидением в ее доме.

Иду к выходу и вдруг ловлю себя на мысли, что буду скучать по этой комнате. Самой обычной скромной спальне, где я провел столько времени с Эммой. И по тому креслу, что Грейс убрала в кладовку. Никогда не думал, что простые вещи могут так глубоко запасть в душу.

Хватит! Пора разорвать дурацкие надежды на наше будущее, пока не поздно! Лучше подождать в машине. Впереди самое важное решение в моей жизни, так что нужно взять себя в руки!

Спускаюсь и сажусь на заднее сидение машины. Хотя нет. Развалюха никогда не станет тачкой, как ее не назови. Мне страшно даже находиться в ней, не то, что ехать хотя бы на первой передаче.

Грейс, как всегда, оставит Эмму на лавке в сквере рядом с больницей. У меня будет полчаса, в лучшем случае, чтобы помочь Эмме. Тетушке не нужно много времени на то, чтобы разгромить ресепшн. Надеюсь, что у меня достаточно сил, чтобы сделать это и уйти!

Наконец, они выходят. Эмма держит тетю только для вида. Она давно знает эти ступени наизусть, но продолжает поддерживать в ней ощущение значимости. Для Грейс это важно. Она никогда не умела общаться с людьми, а стройная фигура и симпатичное лицо не стали гарантией счастливого брака. Так, что уход за племянницей стал смыслом ее жизни.

Тетушка садится за руль, а Эмма, почему-то, на заднее сидение рядом со мной. Мне хочется взять ее за руку и сказать, что я рядом, но я с трудом отвожу взгляд и утыкаюсь в окно. Вообще-то, я мог появится там за секунду, но вместо этого считаю повороты и светофоры до больницы.

Как будто от этого время течет медленнее!

К середине пути я замечаю, что впился ногтями себе в ладонь. Если бы у меня была кровь, то я залил бы ей обивку этой старой колымаги. И это было бы в сто раз легче, чем то, что я собираюсь сделать! Пока же, меня понемногу покидает энергия и быстро залечивает раны.

Плевать, у меня ее много!

Вскоре, мы останавливаемся. Эмма выходит из машины и идет на ту самую скамейку, а я хочу кричать. А еще, я смертельно устал быть просто духом для нее. Я слишком долго играл эту роль, так что, хотя бы сейчас, когда все решено, я хочу побыть обычным человеком.

Выхожу из машины и иду к Эмме. Непривычно, что меня замечают и обходят стороной. Я так привык к этому, что чуть не врезаюсь в странного парня, что стоит посреди дороги и тоже не видит меня.

Я не собираюсь извиняться, но парню этого не нужно. Он берется за козырек кепки и старается прикрыть глаза, а потом указывает в сторону лавки:

– Это ваша книга?

– Какая кни…

Смотрю под ноги Эммы и вижу записную книжку в черном переплете. Прохожий, конечно, исчезает, а я уже знаю, чьи это проделки. Светлые тоже шпионят за мной. А их Богиня, наверняка, сидит где-то рядом и следит за тем, чтоб я поскорее убрался отсюда.

Я не зову ее по имени. Старуха – это самое слабое название из всего, что я думаю о ней! Я ненавижу ее до глубины души! Именно она создала эту книгу и записала в ней истории тех, кто погиб по моей вине. Не сомневаюсь, что своей рукой. Время от времени она затаскивала меня в одну из слезливых историй, чтоб я увидел то, что сотворил и мучился.

Старуха добилась своего. Мне правда было хреново, а она спокойно ставила галочку и переходила к новому способу поиздеваться. Не спорю, я заслужил это. Только она начала это задолго до того, как я уничтожил целый мир и попал сюда. Эта реальность – моя ссылка, так что роль заключенного вполне сочетается с моим самоощущением.

Я собираюсь поднять книгу и убрать в карман, как Эмма, внезапно, тянется к ней и подает мне:

– Неужели, она вам настолько не понравилась? – спрашивает она и поворачивается в мою сторону.

Это не то слово! Я ненавижу эту книгу! И долго пытался уничтожить ее, но она все время возвращается обратно. Только, как она оказалась здесь?

Подбираю слова и понимаю, что должен сказать правду. Хотя бы сейчас:

– Я читаю ее в качестве наказания.

– Может проще отдать ее в библиотеку? Там она найдет своего читателя и ее больше никто не бросит.

Тема разлуки для Эммы очень личная. Она думает, что сирота с детства. Грейс убедила ее в этом, а ее убедил я. Тогда я нарушил свободу воли и нарвался на приличную блокировку сил. Неприятный процесс. Приходится делать все своими руками, как смертному, но это стоило того.

Я не могу оставить книгу Эмме. Она рискует остаться на ее страницах, если прочтет хотя бы строчку. Человек не сможет выдержать этого. Но это неважно, ведь ее ждет долгая счастливая жизнь, когда я закончу.

– Пожалуй, я дам ей еще один шанс, – успокаиваю я и беру книгу из рук Эммы.

Никто в этом мире не может уничтожить меня, даже я сам. Но я твердо решил исчезнуть и уже знаю как. Это не быстрый процесс, но я должен попробовать. Пройдет не один десяток лет, прежде чем я окончательно потеряю силы. Этого хватит, чтобы Эмма успела прожить жизнь до глубокой старости.

Уверен, старуха, оценит иронию, ведь очередной ее подарок обернется моим спасением. И все это закончится!

Но у меня есть дело! Больше ни слова! Пора действовать!

Подхожу к Эмме и рукой закрываю ее глаза. Мне нужно отдать много сил для ее исцеления. Она хватает меня за руки, а я шепчу ей на ухо, что хочу помочь. Под ладонями струится свет. Он превращается в мягкий огонь и пробегает по ее телу. Я тоже горю вместе с ней, но не от света. Просто я знаю, что не коснусь ее больше, и наградой станет лишь ее волшебная улыбка.

Я сделал все, что мог и теперь только наблюдаю. Эмма в смятении трогает лицо и приподнимается с лавки, как, вдруг, все вокруг замирает и время поворачивает вспять.

Осень отступает и возвращает городу солнце и чистое небо.

У меня нет таких сил. Может это делает старуха? Нет, она не стала бы вмешиваться в свободу воли.

Эмма делает пару шагов и я вижу, как к ней возвращается жизнь.

– Я вижу, я все вижу, – говорит она, смотря на свои руки.

У меня получилось и я, как ребенок, смахиваю слезы, потому что вижу те самые глаза. И их настоящий цвет! На самом деле они зеленые с тонкой желтой радужкой.

Отворачиваюсь и мысленно посылаю сообщение Шексу через инфеокс. Люди не знают, что он повсюду и связывает их мысли в один пучок, хотя и пользуются им каждый день. Я буду ждать его в баре на отшибе города, ведь теперь я только прохожий. Один и сотен! Да просто никто! И больше нет смысла прятаться.

Я не успеваю сделать десяти шагов, как из толпы возникает Грейс и несется сквозь меня. Останавливаюсь и снова смотрю назад.

Эмма стоит все там же и растерянно вглядывается в лица.

Неужели, она ищет меня? Забудь об этом! Это наваждение продлится только миг. Скоро разум объяснит ей, что это простое совпадение и зрение вернулось так же внезапно, как и пропало. Тетушка найдет пару случаев из мировой практики, новые сны заполнять её ночи и она забудет обо мне! Так должно быть и так будет! Я не хочу быть кретином, что снова сломает ее жизнь!

Грейс радостно кричит:

– Вот ты где!

Эмма видит ее впервые и я понимаю, что она представляла ее совсем другой.

– Помнишь, мы отослали твои документы в колледж, но они сделали вид, что потеряли их?

Эмма не понимает, что происходит. И я понимаю не больше.

– Разве я не сказала тебе? Должно быть забегалась, но не волнуйся, сейчас все в порядке! Ты будешь учиться в колледже в Уиндженстоне, как и планировала.

Какой колледж? Почему вдруг Грейс заговорила о том, чего не было?

– Как учиться? Какие документы? – спрашивает Эмма.

Грейс не слушает ее и продолжает:

– Моей сестре пришлось отдать их через помощника. Ты бы видела, как они были ошарашены, когда увидели помощника конгрессмена Софи Уотсон воочию! Теперь они не смогут отделаться от нас и будут счастливы твоему присутствию, но надо торопиться. Учебный год на носу.

– Я думала мы едем на лечение.

– Разве ты больна, почему не сказала мне?

– Нет, я не больна, все в порядке. Просто знаешь, голова кругом от этой новости.

– Почему я не вижу радости на этих щечках? Ты же всегда мечтала учиться и достигать вершин! Хватит тебе сидеть со мной. Я справлюсь! Придется немного ужать расходы, чтобы ты там ни в чем не нуждалась, а обучение оплатит Софи. Это же победа, Эмма!

– А где мы будем жить?

– Софи так же поговорила со своей подругой. Ее дочь живем неподалеку от колледжа и с радостью примет тебя.

– Значит ты останешься здесь?

– Думаю, что взрослой серьезной девушке надсмотрщик там ни к чему, а я смогу сменить обстановку в доме, сделать ремонт…

Впервые голос тетушки не орет, а звучит очень трогательно и спокойно. И это настораживает.

Эмма неуверенно обнимает ее, но все еще не понимает, что произошло.

– У тебя, наконец, появится возможность устроить личную жизнь, – говорит она.

– О чем ты? Думаешь я отправляю тебя учиться и тут же отдамся в руки какого-то престарелого мужлана? Ты прекрасно знаешь, что я не готова терпеть кого-то их пола. Я займусь домом, напишу пару картин и может они будут продаваться лучше, чем последние пять. Ну хорошо десять. Остальные были совсем неплохи.

Они обе улыбаются и Грейс ищет на парковке свою старую тачку.

– Пора собираться. Ты уезжаешь завтра.

– Так скоро?

– Софи конечно навела шороху, но преподаватели ждать тебя не станут. Нужно ехать.

– Хорошо. Идем.

Тетушка подходит к черной иномарке и удивляет Эмму еще больше.

– Ты купила другую машину или мне кажется?

– Да, сюрприз! Садись.

Еще какой! Впервые вижу, что Грейс заботилась о безопасности.

Тетушка рассказывает о покупке, и мне в голову приходит мысль, что Эмма должна сама повести машину. Грейс ужасно водит!

Сосредотачиваюсь и внедряю в ее сознание правила дорожного движения и водительские навыки, а еще создаю права и мысленно кладу их в бардачок.

Я успеваю сделать это до того, как мои силы блокируются. Теперь мне доступны только мелкие фокусы, но здесь хватит и этого.

Прощаюсь с Эммой и ухожу в толпу. Конечно, я делаю еще несколько попыток посмотреть ей вслед, но удерживаюсь в самый последний момент. Это все, что я могу сделать для нее.

Эмма была слепа два года. Два ужасных долгих года! Я думал она сломается, как и я когда-то, и возненавидит жизнь. Но она стойко переносила все проблемы. Я так не смог бы! По правде, до этого дня я думал, что был ее хранителем, но врал сам себе! Это она оберегала меня от главного врага – себя самого и я бесконечно благодарен ей за это.

Глава 2. Эмма

Мое прошлое ускользает от меня, каждый раз, когда я задумываюсь о нем. Я помню каждый сон до мельчайшей детали, но не лица родителей, а до этого дня я не знала, как выглядит Грейс, и даже я сама. Я ослепла два года назад, внезапно, без всякой причины, так говорит тетя. Только все было иначе. Мне страшно осознавать это, но, похоже, отсчет моей жизни начался не с рождения, а с того дня, когда я оказалась совершенно одна в незнакомом городе и в полной темноте. Этот миг мне не забыть никогда.

Я возникла из ниоткуда и лишь по звукам поняла, что стою посреди оживленной улицы. Порыв ветра поднял ворох сухих листьев и с силой отбросил на меня. Они с шелестом рассыпались под ноги и, гонимые ветром, разлетелись на прохожих. Я сделала попытку привлечь внимание и схватилась за первое плечо, что попало под руку, но прохожий небрежно смахнул ее с себя и продолжил путь. Я ощущала себя невидимкой, брошенной в толпу, и совершенно чуждой этому миру.

Люди неслись мимо меня и никто не останавливался. Когда же я приближалась, прохожие ускоряли шаг и делали вид, что куда-то спешат. Темнота вокруг сгущалась и, в надежде, что все это сон, я закрыла глаза, чтобы проснуться в собственной постели, но ничего не изменилось. Я была совершенно слепа и от ужаса попятилась назад, пока не прижалась к какой-то стене. Ее неровная кладка вместе с кусками разрушенной лепнины больно врезались в спину, но я не чувствовала боли. Она начала разливаться по мне гораздо позже. Тогда же, я только сильнее вцепилась в стену и замерла.

Дождь становился все сильнее и я быстро вымокла до нитки. Капли бежали по лицу и смешивались со слезами, а я все еще верила, что все это мне кажется. Помню, что пыталась кричать, но не могла выдавить ни звука, будто у меня отняли голос. От этого паника еще больше сдавливала грудь и я начала задыхаться. Тогда я и приняла безрассудное решение выйти на дорогу, чтобы меня хоть кто-то заметил и прекратил это.

К счастью, я не успела совершить задуманное, потому что как кто-то поймал меня за плащ и прижал к себе. По сильным рукам и рубашке с растегнутой верхней пуговицей, я поняла, что это мужчина. Незнакомец крепко держал меня за талию и тяжело дышал, будто боялся не успеть. Тогда меня охватило странное чувство, что мы должны были встретиться именно здесь и сейчас, но я все так же не понимала, как попала сюда.

Он не говорил ни слова, лишь кончиками пальцев убрал мокрые пряди, прилипшие к щеками, и прервал вдох самым чувственным поцелуем. Казалось, что он согрел все вокруг, потому что дождь сразу же прекратился и мне стало теплее. Мурашки от его влажных губ прокатились волнами до самых колен. Я ничего не могла сделать с собой. Мой разум отказывался подчиняться и отдался его власти, пока окрик тети не вырвал меня из страстной пелены.

Грейс всегда вспоминала об этом, как о втором дне рождения. Но тогда я не понимала, кто она. В моей жизни не было никакой тети по имени Грейс, хотя она упорно убеждала меня в обратном. Иногда она доставала толмуд с какими-то фотографиями и долго рассказывала истории из моего детства и юности. Они точно не были моими и я просто подыгрывала ей. Был ли у меня выбор? Конечно нет.

После нашей встречи мы быстро переехали в другой город и в новый дом. Тетя очень хотела, чтобы он был нашим общим, но я никогда не считала его своим. К тому же, меня долго мучали кошмары. Та же темнота, звуки и дождь. То же безразличие людей вокруг! И длилось снова и снова, пока я не начала сходить с ума! Чтобы быть со мной рядом, Грейс перебралась в комнату за стенкой и прибегала ко мне каждый раз, когда я просыпалась в слезах.

Но, спустя месяц, все изменилось. Я, наконец, начала видеть сны, а не только слышать или чувствовать, и мой спаситель был в каждом из них. Я не видела его лица, но отличила бы из тысяч древесный аромат с легкими нотками свежести и запахом его кожи. Вскоре, я научилась ощущать его задолго до того, как он приближался ко мне. И единственное, что казалось мне очень странным – его глухое молчание. За то время, что он был со мной, я не слышала его голос. Он просто приходил ночью и рисовал мои сны.

Наверное, он не мог иначе, мне же хватало его присутствия рядом. Встречи с ним помогали пережить бесконечные походы по врачам, больничные застенки, скитания по комнате и полный социальный вакуум. Он заменял мне вид из окна и прогулки возле дома, аудиокниги и рассказы тетушки о том, как устроен мир. Я не знаю, кто он. Может призрак, может плод моего воображения, но без него моя жизнь была бы пуста, совсем как мои глаза.

Проезжаю 300 метров и только теперь пытаюсь осмыслить произошедшее. Все это время на мне была густая пелена, а сейчас она будто слетела с меня, и я не могу найти себе места. Меня пронзает чувство, что тот человек и был моим ангелом, и он снова спас меня, но уже в жизни! А я не попыталась найти его и просто уехала!

Эта мысль прокатывается по телу ледяным эхом, и я бездумно хватаюсь за ручку двери. К счастью, Грейс очень бдительна и сразу же удерживает руль.

– Ты с ума сошла? Что с тобой?

Я не смогу ей объяснить, поэтому просто молчу и смотрю в одну точку.

– Садись рядом, я больше не дам тебе проехать ни метра!

Не спорю и сажусь назад. Тетя блокирует двери и краем глаза следит за мной.

Я вижу его лишь во сне, а значит это не может быть он! Это просто прохожий! Просто совпадение!

Грейс замечает, что я ерзаю по сидению и сверлит меня взглядом. Пытаюсь успокоиться, но, вместо этого, все быстрее перебираю пальцы от волнения. Впереди красный сигнал светофора. Останавливаемся и ждем, пока люди переходят дорогу.

Я бы не обратила внимание на них, но вдруг мужчина в спортивном костюме отделяется и идет к нашей машине. Внезапный звонок на телефон Грейс заставляет вздрогнуть. Тетя пытается найти его и копошиться в сумке, а странный мужчина уверенно приближается к нам, надвигает кепку на глаза и достает из кармана куртки маленькую книгу.

Окно закрыто, но, как по волшебству, стекло сразу опускается и он быстро проталкивает ее в салон. Книна падает на заднее сидение, а я удивляюсь, почему крайне дотошная тетя ничего не замечает. Грейс продолжает вытряхивать вещи из сумки и, вскоре, на сидении рядом образуется целая гора. Как все это могло поместиться в дамской сумочке?

Звонок прекращается и Грейс недовольно вскрикивает:

– Какой смысл звонить, если не можешь подождать, когда возьмут телефон!

Отворачиваюсь и в окне ищу мужчину, что приручил машину одним взглядом, но его уже нет. Кто-то отвлек Грейс, чтобы провернуть все это, и я с волнением спрашиваю тетю:

– Кто это?

– Приемная Софи. Ее недалекие помощники с утра атакуют меня глупыми вопросами.

Смотрю на часы. Прошло больше 20 минут прежде, чем на светофоре вновь загорается зеленый свет, но это невозможно! Тетя же совершенно непробиваема и спокойно ведет машину, продолжая игнорировать все странности, возникшие в пути. Правда молчание длится недолго и, вспомнив о своем вечном недовольстве всем вокруг, Грейс обрушивается комментариями на любую мелочь. Чтобы не слышать этого, я уставляюсь в окно и рассматриваю город. В моей голове он выглядел иначе. Не понимаю, как в нем умудряются сочетаться почти кукольные домики и стеклянные монстры, вроде высоток вдали. Наверное так же, как в характере Грейс уживается вольный художник и зануда.

Наконец, мы проезжаем через арку и останавливаемся у коттеджа с белой террасой. Я помню, как Грейс сводила с ума соседей, подкрашивая ее в течение месяца, чтобы добиться идеально ровного цвета. Терраса намного больше, чем мне казалось. Внутри стоят плетеные кресла и маленький круглый столик. Я сразу полюбила этот тихий уголок, но только сейчас осознала почему. Он очень знаком мне, будто вырван из прошлого.

Грейс бросает вещи в сумку и выходит. Я наблюдаю за ней минуту, а она по-прежнему не замечает книгу, что лежит на заднем сидении. Прохожий бросал маленькую тонкую книжку, похожую на записную, а сейчас она изменилась и стала намного больше. Осторожно достаю ее и быстро пролистываю. Она совершенно пуста, кроме первой страницы: “Моя дорогая дочка…”

Вдруг Грейс прерывает меня и стучит в окно:

– Ты решила заночевать в машине?

– Нет, я уже иду.

Беру книгу и пытаюсь спрятать за спину. Этот трюк точно не мог сработать, но тетя спокойно заходит в дом без каких-либо вопросов! Спешу внутрь и быстро поднимаюсь в комнату, чтобы осматреть книгу еще раз. У нее потертый переплет из черной кожи и пожелтевшие страницы. На ощупь он очень похоже на… Неужели это та самая книга, от которой хотел избавиться тот незнакомец?

Слышу, как Грейс мечется по гостинной и продолжаю рассматривать книгу, как тетя кричит мне:

– У нас мало времени, дорогая! Нужно срочно собирать вещи!

Она точно была внизу, но через секунду уже открывает дверь. От неожиданности я роняю книгу и встаю перед ней, пока тетя продолжает свои метания по комнате. Грейс уверена, что я обязательно что-то забуду. Десять минут я смотрю на нее и не решаюсь сойти с места, пока она снова не вспоминает обо мне:

– Ты весь день там будешь стоять или поможешь мне?

Пытаюсь сыграть спокойствие и хватаюсь за первую же стопку с вещами. Пока тетя формирует другую, краем глаза ищу книгу, чтоб Грейс случайно не наткнулась на нее. Я не готова посвещать ее в свои переживания, тем более в подробности встреч во сне, поэтому вздрагиваю каждый раз, как она направляется в сторону двери.

Спустя полчаса, Грейс устремляется в кладовку, что служит мне гардеробной, и у меня появляется шанс спрятать книгу подальше. Тихо подхожу к порогу и ищу ее, но, напрасно, она исчезла так же внезапно, как и появилась.

Куда она могла деться?