4. Гордыня
Нана
Эти помывки меня доконают! Я потянулась рукой к мылу, но оно выскользнуло из моих одеревеневших пальцев и закружилось по дну душевой кабинки. Створка двери отъехала в сторону. В образовавшуюся щель просунулась голова моей ненавистной сиделки:
– Может быть, я все же могу вам помочь?
– Нет! Убирайся…
– Возможно…
– Господи, да просто оставь меня в покое! – заорала я. – Неужели это так сложно сделать?!
Створка плавно вернулась на место. Аккуратно сместившись, я подхватила скользкий брусочек и провела им по груди. Сверху на голову мне лилась вода. И это было такое блаженство! Небольшая передышка для моего измученного болезнью тела. Самым отвратительным в этом всем было то, что меня запомнят такой…
– Нана… – послышался голос Якова.
– Я в душе! Дай мне несколько минут…
В последнее время я боюсь показываться мужу на глаза обнаженной. Не хочу, чтобы он видел меня такой… Тщеславие… Проклятой тщеславие, которое причиняет Якову боль – я знаю. Знаю… и просто не могу переступить через себя.
Я попыталась встать, но ноги меня не слушались, а зрение опять пропало.
– Марина… Марина!
– Да? Я могу вам помочь?
– Ты же для этого здесь, ведь так? – съязвила я и тут же заткнулась. Меня пугал тот человек, который все чаще говорил за меня. Та… другая я, теперь постоянно вырывалась из-под контроля и причиняла боль не только всем окружающим, но и мне… Той, которой я была еще совсем недавно.
Сиделка радостно улыбнулась (чему только скалится?!) и протянула мне толстую руку. Я обхватила ее, на негнущихся ногах сделала два шага к коляске.
– Пожалуйста, подай мне одежду…
Она проворно кинулась исполнять мою просьбу, а я равнодушно отвернулась к стене. Марина подала мне халат, не прекращая о чем-то болтать. Я же слушала ее вполуха.
Когда сиделка выкатила меня в палату, Яков стоял возле окна. Я не могла понять, то ли за окном было настолько серо, то ли я постепенно превращалась в дальтоника…
– Яков…
Мне пришлось окликнуть мужа, потому что он, погрузившись в свои мысли, даже не услышал шума за спиной. Это было совершенно на него не похоже.
– Нана… Привет.
Взмахом руки я отослала сиделку прочь и подъехала ближе к мужу.
– Что-то случилось? – я даже не спрашивала Якова… просто озвучивала все то, что прочитала у него на лице.
Он сел возле меня на корточки. Обхватил руками мое лицо.
– Доктор Хе говорит, что опухоль значительно увеличилась. Данные последнего обследования…
– Не оставляют мне шансов.
Комната перед моими глазами резко качнулась. Я в панике осмотрелась…
– Он так говорит, но я совершенно с ним не согласен!
Я покачала головой из стороны в сторону. С меня было достаточно лжи. Я наелась ее… Пришло время сказать правду:
– Мы обманываем сами себя, любимый. Мы просто друг другу врем!
– Нет! Послушай… Можно попробовать вырастить мозг из донорских клеток Анны…
– Наша совместимость минимальна, – шепнула я, отъезжая в коляске в сторону.
– Это лучше, чем ничего!
– Для кого лучше? – я резко обернулась. Боль ударила в висок, и на несколько мгновений я отключилась. Пришла в себя уже лежащей на кровати. Яков облегченно выдохнул, когда я открыла глаза. Так мы и сидели, сплетаясь взглядами…
Пересадка головного мозга даже в наше время была сопряжена со множеством рисков. Большими или меньшими… Наука позволяла вырастить любой орган из стволовых клеток пуповинной крови, и в таком случае опасность отторжения была минимальной. Используемые клетки принадлежали самому реципиенту, а значит, несли в себе всю полноту информации о нем. Если же образцы пуповинной крови по какой-то причине были утрачены, то риски увеличивались стократ… Иногда могли подойти образцы братьев или сестер. Не обязательно, конечно, но вероятность была. И если операция проходила без осложнений, то у реципиента была большая возможность сохранить свою личность. Сохранить душу… Наукой было доказано, что эта тонкая материя во многом определялась памятью предков. Если у реципиента и донора были общие родители – проблем практически не возникало. Если совпадал только один из них – риск возрастал, но все равно не был критическим. Согласно концепции динамических матриц, управляющих большинством процессов в головном мозге, здоровое полушарие подхватывало связывающую реципиента и донора информацию, зашифрованную в памяти предков, и по неким маркерам-совпадениям, выстраивала дальнейшую матрицу личности. Но для этого мне нужно было найти родственного донора, который подходил бы мне хотя бы генетически. А такого и близко не было.
– Я буду тебе нужна, если это буду уже не я? – спросила то, что, наверное, волновало нас обоих.
– Ты будешь жить…
– А я ли?
Лицо Якова дрогнуло. Он сжал челюсти и отвернулся к окну.
– У нас не осталось времени, – сипло выдавил он.
– Мне жаль…
– Ты сдалась! Ты сдалась, Нана!
– Я считаю, что проигрывать тоже нужно уметь.
– Ты никогда не проигрывала!
– Мне просто везло. Сейчас фортуна от меня отвернулась.
Прерывая наши дальнейшие споры, дверь палаты отъехала в сторону. Я равнодушно повернула голову на бок. На пороге комнаты неуверенно переминалась с ноги ногу моя сиделка. Вот что она опять здесь забыла?
– Нана, – пробормотала Марина, теребя подол форменного халата, – вы… вы не могли бы мне уделить пару минут? Моя смена закончилась, и впереди выходные… так что…
Я медленно пожала плечами, соглашаясь, впрочем, не особо понимая, о чем нам с ней разговаривать.
– Я работаю здесь… в госпитале. Ну… вы ведь знаете… Очень много работаю. Поэтому ни на что другое времени практически не остается. В том числе на социальные сети…
Я выгнула бровь. Какого черта? Разве мне есть до этого дело?
– … поэтому я только сейчас… совершенно случайно увидела ваше послание…
– И?
– И только сейчас увидела… что… в общем, мы с вами сестры, Нана. Вот… вот моя метрика.
Она залезла в карман и достала оттуда изрядно помятую бумажку. Яков вскочил на ноги. Я медленно опустила веки, чтобы не показать слез, закипевших в глазах. Черт… Я ведь уже практически смирилась…
– Нана, смотри… Смотри, милая! Ваши метрики совпадают! Ты слышишь, Нана?!
Я, конечно же, слышала. Но восторга мужа не разделяла. Надеяться на что-то до того, как нас с Мариной проверят на совместимость, было крайне глупо. Я уже проходила через это. К тому же… даже сейчас не верила, что у нас может быть что-то общее с этой недалекой женщиной…
– У меня уже взяли пробы, – потупилась она.
Я откашлялась, и кашель тупой болью отозвался в моей груди.
– Спасибо! Огромное вам спасибо, Марина!
Счастье Якова было таким заразительным…
– Ну, что вы! Я рада, если мне удастся хоть кому-то помочь…
– Именно поэтому ты стала сиделкой? – вклинилась я в разговор.
– И поэтому тоже… А еще мне нужны деньги, чтобы закончить учебу. Сразу по окончанию школы мне пришлось заботиться об умирающей матери, и я не смогла этого сделать…
Мы с Яковом переглянулись.
– И что… ты на самом деле согласишься мне помочь, если окажется, что это возможно?
Марина растерялась. Удивленно хлопнула глазами:
– Конечно. Иначе… зачем бы я к вам пришла?
– Не знаю. Я относилась к тебе не самым лучшим образом.
– Ну, что вы, Лия… Я ведь прекрасно понимаю, что на самом деле вы не хотели меня обидеть. Просто… просто это болезнь. Я все понимаю.
Не понимала она ни черта! Я долгое время считала ее тупой коровой. Возможно, и сейчас мое мнение не изменилось…
Нет… Это надо же! Моим потенциальным донором оказался человек, который все это время был рядом! Разве в жизни бывают такие совпадения?! Странные, удивительные совпадения… Я пыталась понять, что думаю по этому поводу, но мои чувства находились в смятении. Сестра… подумать только, она – моя сестра!
Яков
Я воспрянул духом. Появление нового потенциального донора дало мне небольшую передышку. Я чуть глубже вдохнул, наполняя легкие кислородом. И одновременно с этим по личному каналу связи мне пришло сообщение от неизвестного абонента.
«Сегодня на меня было совершено покушение. Нужная вам информация находится у меня. Мои координаты… Мат»
Черт! Черт! Черт! Вот и что прикажете делать?!
– Ной! Ты мне нужен…
– Жди меня в старом храме через сорок минут, – не стал вдаваться в подробности парень.
Я сбросил вызов и заблокировал дверь кабинета, в котором работал последние восемь часов. Времени не было… Мат находился на расстоянии в четыре тысячи километров от нас. И, судя по всему, парню угрожала реальная опасность. Добраться к нему можно было только одним способом – на сверхзвуковом поезде. Однако такого рода передвижения сопровождались биометрической фиксацией пассажиров. А я был уверен, что нам с Ноем не стоит светиться.
Когда я добрался до нужного места, Ной уже был там:
– Что у вас произошло?
– Как знать… Помнишь Мата?
– Да… – насторожился он.
– Так вот… Этому парню грозит опасность…
Я детально описал Ною все, что мне стало известно из нашего разговора с Анной, а после – продемонстрировал ему полученное от него послание.
– Почему ты мне сразу обо всем не рассказал? – подозрительно сощурился Ной.
– Господи… Да это только вчера случилось! Я не собирался от тебя ничего утаивать, если ты снова об этом…
Ной залип на мне взглядом на пару секунд и, неуверенно кивнув, снова прошелся по проходу. Весь наш разговор он метался туда-сюда между припорошенных пылью, изувеченных вандалами скамей. Мне бы хотелось от него большей сдержанности. Если нам придется вступить в бой, лишние эмоции поставят нас под угрозу.
– Если у него и правда есть какая-то информация, парня нужно выручать… И делать это немедленно.
– А вдруг это просто ловушка?
– Не думаю. Он был слишком напуган еще тогда. Полагаю, догадывался о том же, о чем догадался его отец, а теперь каким-то образом раздобыл доказательства.
– Значит, я поеду…
– Мы… поедем. Кто-то должен тебя страховать. К тому же… Мат доверяет исключительно мне. С тобой он вряд ли куда-то сунется. Что-что, а мозги у него работают, как следует.
Ной на секунду остановился:
– А как же Нана?
Меня тоже волновал этот вопрос. Очень…
– Надеюсь, что мы быстро управимся. Другого выхода у нас нет. Меня волнует только то, как мы доберемся до места… Светиться теперь нам точно нельзя.
На секунду парень задумался. Потом как-то странно на меня посмотрел и скомандовал:
– Пойдем…
Я оглянулся напоследок. Каждый раз, когда я находился здесь, меня завораживал свет, проникающий в окна. Завораживал и не отпускал. Словно я на подсознательном уровне тянулся к его изменчивому сиянию – единственному проблеску надежды в моей померкшей жизни.
Как оказалось, путь мы держали к дому Ноя. Нас встречал Джек, дети играли в соседней комнате.
– Нам нужны карты…
Джек молча кивнул, взмахнул узловатыми пальцами, выводя подробную голограмму карты. Подготовительная работа заняла всего час. Мы проложили маршрут и экипировались. Оружия в доме Ноя было столько, что его бы хватило на небольшую армию. Даже мой арсенал был поменьше…
– Мы так и не решили вопрос о том, как попадем в поезд с этим добром.
– Оставь это мне, – отрезал Ной, затягивая ремни на небольшом рюкзаке.
И я оставил… Оказалось, что Свободные обладали гораздо большей властью, чем я мог бы предположить. Нас проводил к поезду суетливый вертлявый мужичок по каким-то известным только ему переходам. И это позволило нам устроиться в вагоне еще до того, как состав был подан на посадку. Все время в пути я посвятил медитации. Мне было сложно не думать о Нане, но для успеха операции я был просто обязан отбросить прочь все посторонние мысли.
И, наконец, долгожданная остановка… Стараясь слиться с толпой, мы покинули капсулу поезда и, незаметно сканируя пространство, не спеша двинулись к выходу. Напряжение, сковавшее тело, на поверхности немного отпустило. А там нас уже ждал ничем не приметный старый автомобиль. Молоденький парнишка бросил ключи Ною и тут же убежал.
– Он надежен?
– Можешь быть в этом уверен.
На пути к нычке Мата мы сменили несколько машин. Одна неприметнее другой. Хвоста за нами не было, но мы страховались. Адреналин гулял в крови, однако внешне это никоим образом не проявлялось. Мы не сделали ни одного лишнего движения. Ни я, ни Ной. В паре с ним я чувствовал себя комфортно. Я ему доверял. Наверное, потому, что мы были во многом похожи и прошли одну школу.
Свернув с развилки, выехали на проселочную дорогу – рыжую, выжженную солнцем глиняную колею. Из-за этой глины окружающий нас пейзаж выглядел абсолютно инопланетно. Бескрайняя иссушенная равнина, покрытая уродливыми трещинами и разломами. Она тосковала по ливню, мне казалось, я слышал ее тихий плач.
– Где же ты, Мат?
– Он должен быть где-то здесь…
Я остановил машину. Вышел из салона, пыль забила ноздри, проникла в рот и глаза. Сплюнул и осмотрелся. Позиция – хуже некуда. Простреливается со всех сторон. Или Мат совсем без мозгов, или я даже не знаю… Стоило мне только об этом подумать, как он вылез буквально из-под земли. Что-то в облике парня здорово меня насторожило!
– Эй, Мат… Ты в порядке?
– Кхе-кхе… Не совсем. Вы как раз вовремя!
– Что случилось? – опережая мой вопрос, поинтересовался Ной.
– У меня закончились лекарства… Ну, же… Чего вы стоите?! Поехали…
– Тебя ищут?
– Да… Только совсем в другом месте. Если успеем смыться в ближайшее время – шансы будут. Позже – наверняка нет. Вот, возьми… Если со мной что-то случится.
– Что случится? Ты о чем?
– Здесь документы и записки отца… У него была привычка писать на бумаге. – Мат снова закашлялся. Воздух с шумом входил в его легкие, дыхание было затруднено и сопровождалось посвистыванием.
– Эй… Может, ты поторопишься нам все объяснить? – вклинился Ной.
Я качнул головой, давая ему понять, чтобы тот не слишком наседал на парня, и в тревоге покосился на заднее сидение. Мат полулежал на нем, опустив голову вниз, и задыхался.
– Ной, посмотри, где здесь ближайшая аптека, – распорядился я. Без собственного обруча было непривычно. Простые действия, которые я, не задумываясь, совершал сам, теперь были мне неподвластны. Впрочем, рисковать не хотелось. Через ПК за мной могла быть установлена слежка. И я должен был полностью исключить такую возможность.
– Какого черта? Мы собьемся с маршрута.
– Если этого не сделать, он может не выжить. И какой тогда смысл в этом всем?
Ной выругался. Задал Сири запрос, вбил полученные координаты в компьютер автомобиля.
– Там тоже нет подзаряжающего дорожного покрытия. А наших батарей может и не хватить.
Я медленно кивнул.
– Это безумие. Нам нельзя терять время… – прохрипел Мат.
– Ты выживешь без ингалятора?
Ответом мне был еще один приступ кашля. Ной выругался и закатил глаза.
До маленького поселения вблизи огромной конгломерации городов западного побережья оставалось каких-то пятнадцать минут. Я очень надеялся, что мы успеем вовремя. Матвею становилось все хуже. Когда мы добрались до места, солнце село за горизонт. Мы уже опоздали на обратный поезд, но я не позволял себе думать о том, что за тысячи километров отсюда моя тяжелобольная жена осталась один на один со смертью. Я старался об этом не думать…
– Я пойду, – вызвался Ной, с которым я не стал спорить только лишь по одной простой причине – именно я обладал реальными возможностями что-то изменить. Именно я имел доступ к структурам власти. Именно я, появись у нас доказательства, мог бы… Черт! Они возникли как будто из ниоткуда. Группка военных. Немного – человек пять.
– Мат… Мат! Посмотри, тебе знакомы эти ребята?
Матвей с трудом поднял голову и отрицательно качнул головой. Чертова аптека! Чертова… Ной вышел из здания, сжимая в руках пакет с лекарствами.
– Стой, где стоишь! – скомандовал главный в группе, задрав щиток шлема на макушку. Его автомат был опущен дулом к полу, но палец покоился на курке.
Ной замер, сканируя взглядом пространство. Я потянулся за пистолетом.
– Что-то случилось?
– Мы только лишь проверим ваши документы и личные вещи.
– Пакет?
Я выругался. Если эти парни искали Мата, то не могли не знать о том, что тот серьезно болен. Содержимое пакета могло их очень заинтересовать. Из просто дерьмовой ситуация на глазах превращалась в дерьмовее некуда.
– Руки на стену. Ноги на ширину плеч…
– Я арестован?
– Кифер, пробей его…
– Да у него здесь целый арсенал! Твою мать!
– Кифер… Здесь чья-то тачка…
– Проверь!
Времени на раздумья не оставалось.
– Пригнись, – скомандовал я Мату и первым делом снял того, кто держал Ноя на мушке. Освободившись, тот двумя безупречными выстрелами убрал еще двоих, а после откатился в сторону. Я выскользнул из машины. Темнота в значительной мере усложняла нашу работу. Мне удалось убрать парня только лишь потому, что он стоял в тусклом свете единственного здесь фонаря. С интервалом в секунду раздались несколько выстрелов. Я насчитал пятерых военных. Значит, где-то еще оставалось, как минимум, два. Нам не следовало медлить – те могли вызвать подмогу в любую секунду. Ночь взорвала автоматная очередь.
– Четвертый. Есть!
Хороший-хороший мальчик Ной! Краем глаза я уловил легкое движение чуть левее от меня. Не раздумывая, выпрямил руку и нажал на курок.
– Чисто.
Выпрямившись во весь рост, я подошел к Ною.
– Ты как?
– В порядке. Давай отсюда уматывать…
– Скорее всего, они успели передать данные нашей тачки…
– Плевать. Другой у нас нет. Да и не такие уж нам попались профессионалы.
Он прав. С бойцами элитных подразделений мы бы так просто не справились.
Мы уже были практически у машины, когда из темноты материализовалась крупная фигура с зажатым в руке автоматом. Я замер.
– Всем оставаться на своих местах. Вы арестованы по подозрению в…
Здоровяк не успел договорить. Кто-то подкрался к нему и оглушил ударом по голове. Мы с Ноем вскинули пистолеты, направляя их… направляя их…
– О, милостивый боже! Милостивый боже… Я знал, знал, что послание расшифровано правильно… Я знал! Знал!
Он был старым, если не сказать – древним. С длинными седыми волосами, причудливо торчащими над головой. Вместо одежды – длинная коричневая мантия, вместо пистолета – зажатый в руках крест.
– Милостивый боже… и правда! Что… это… за хрень? – делая паузы между словами, поинтересовался Ной.
– У нас нет времени! Запрыгивай в тачку… – скомандовал я.
– Нельзя! Туда нельзя! – взмахнул тощими руками мужчина. – Вас отыщут… найдут! Предсказание говорит, что Мессию спасает небо! В машину нельзя…
– Извини, дедуля, но мы торопимся. Очень!
– Вытаскивай Матвея из машины! – резко бросил я Ною, кожей чувствуя приближение катастрофы. Волосы на голове встали дыбом, и бред, озвученный безумным фанатиком, уже не казался мне таким несусветным.
– Какого черта, мужик?!
– Это приказ!
Чертыхаясь, Ной достал из машины полумертвого Мата.
– Сюда… – скомандовал старик и довольно проворно юркнул в темный, незамеченный нами проем.
Нам не пришлось идти долго. Буквально через полкилометра проводник распахнул перед нами покосившуюся пластиковую дверь и, торопливо перекрестившись, вошел в нее первым.
– Ты ранен, – заметил Ной, сгружая Мата на продавленный диван.
Я прижал руку к простреленному боку.
– Зацепило. Ничего серьезного. Помоги парню… – скомандовал Ною, переключаясь на старика, – что вы там говорили про небо?
– Не я… Не я говорил… – фанатично сверкая глазами, ответил тот, – писание говорит, что Мессию спасет небо!
– Мессию?
– Мессию… Вас, ваше святейшество!
– Похоже, этот планочный верит, что ты – Бог, – неверяще покачал головой Ной, – скажи мне, почему мы все еще здесь?
Я проигнорировал слова парня и снова обратился к старику.
– И что же… Вы знаете, как это случится?
– Случится? – переспросил тот, искренне недоумевая.
– Вот именно. Как это случится? Может быть, у вас есть на примете самолет?
За моей спиной закашлялся Мат. Ингаляции ему помогли. Но он был порядком измучен.
– Самолет… – повторил старик. – Да! Да! Конечно! У нас есть самолет… – он вскочил и заметался по комнате. – До того, как у моего прихода отобрали землю, мы выращивали кукурузу, а для орошения полей использовали самолет. Небольшой. Четырехместный! Как раз поместимся… Как же мне сразу не пришла в голову эта мысль?!
Я стиснул зубы и отвернулся к стене. На что я рассчитывал?! На то, что у кого-то из гражданских в амбаре будет припрятан реактивный лайнер? Меня охватило отчаяние. Время безвозвратно уходило. Время, которого у меня могло и не быть…
– Яков, – мне на плечо легла рука Ноя. Он бросил пренебрежительный взгляд на старца и тихо заметил, – давай хотя бы глянем на эту рухлядь. Нам бы только до города долететь. А там Свободные что-нибудь придумают.
Я кивнул, ведь выхода все равно не было, и мы молча последовали за стариком. По темным улочкам, до проселочной дороги, вдоль которой громоздились унылые полузаброшенные ангары. Самолет, открывшийся нашему взору, и самолетом было сложно назвать. Я не знал, что для меня было хуже – сесть в него, подвергнув опасности свою жизнь, или остаться здесь, где тоже небезопасно.
– Скоро тут мышь не проскочит. Ты знаешь, как они работают… Оцепят все кругом, и даже если нам удастся остаться незамеченными, мы потеряем кучу времени.
Я кивнул головой, соглашаясь с Ноем, ударяя носком ботинка по обшивке железяки.
– Я даже не уверен, что он взлетит. И кто сядет за штурвал? Никогда не пилотировал такую рухлядь.
– Я могу… с таким… управляться… – с трудом выдавил из себя Мат. – В Амазонии только на них и передвигался.
– Керосин. Здесь есть керосин! – всплеснул руками старик.
Чудесно… У нас есть горючка. Теперь осталась самая малость – завести эту груду железа, взлететь, пролететь почти четыреста километров с пилотом, который в любой момент может окочуриться, и, если после этого нам каким-то чудом удастся выжить – приземлиться. Всего-то…
На сборы времени не было, поэтому все прошло очень быстро. Пока Ной заливал керосин в бак, Мат производил расчёты, наносил на схему план полета, а я – проверял снаряжение. Мы не сразу сообразили, что старик собирается лететь с нами.
– Исключено, – отрезал я, глядя прямо в выцветшие глаза.
– Но… как же? Это моя миссия… Мое предназначение! Предсказание гласит, что землю спасет…
– Мессия… я в курсе. Только вы ошиблись, святой отец. Я вовсе не бог. Так… обычный человек. Ничем не лучше других.
– Нет-нет! Я не мог ошибиться… Это полностью исключено! Это вы еще не до конца постигли истину!
– Яков, мы теряем время из-за этого полоумного! – заорал Ной, перекрикивая рев мотора, который, наконец, удалось завести.
– Землю спасет Мессия! В помощь ему придут посланцы! Их будет пять! Пять посланцев! – старик семенил за мной, спотыкаясь о черенки срубленной кукурузы. Так себе взлетная полоса…
– Святой отец…
– Я лечу с вами, куда бы вы ни последовали!
– Как хотите.
У нас не было времени на препирательства. Этот человек, возможно, спас нам жизни. Если он хотел податься с нами, кто я такой, чтобы ему мешать? Сам бы я в жизни не полетел на этом доисторическом монстре. Однако разве у меня была хоть какая-то альтернатива? То-то же. А этот чудак, похоже, действительно верил в то, что небо нас всех спасет.
Удивительно, но взлетели мы довольно неплохо. Малой авиации в наше время не было, как таковой, поэтому никаких согласований нам и не требовалось. Лети себе, и лети. Низко, где даже радары не ловят. Идеально для нас.
– Ты как? – спросил у Матвея. Он уже не выглядел так плохо, как в самом начале, но и до красавчика ему было далеко.
– Нормально…
– Так, может, ты, наконец, расскажешь, какого хрена произошло?!
Честно сказать, меня тоже интересовал этот вопрос, но в салоне стоял невообразимый шум. Перекричать его даже здоровому человеку было проблематично, что уж говорить об астматике?
– Не надо, Ной. Мату тяжело говорить… Лучше попробуй связаться со своими парнями. Нам нужно будет попасть на поезд.
Ной еще раз зыркнул на Мата, скривил губы, будто бы хотел возразить, но все же выполнил мое распоряжение.
– Ответ получим в течение часа… – бросил мне напоследок и, привалившись к обшивке самолета, прикрыл глаза.
Если верить часам на запястье, перелет не занял много времени. Это только мне казалось, что оно растянулось на долгие годы. На деле же… всего полтора часа, через которые мы приземлились на небольшую взлетную полосу в двадцати километрах от города. Не скажу, что это была самая мягкая посадка на моей памяти, но жаловаться нам было точно не на что. Мы выжили. И тогда я поймал себя на страшной мысли о том, что не испытал облегчения. Вообще. Возможно, смерть была бы не таким уж и плохим вариантом. Возможно, она была для меня идеальным выходом…
Взмахом головы отбросив от себя лишние мысли, запрыгнул в машину, которую кто-то предусмотрительно оставил под раскидистым деревом чуть в стороне от взлетной полосы. Рядом сел Ной, на заднем сиденье расположились старик с Матвеем. Живописная компания…
– Ты как? – в который раз поинтересовался у парня.
– Живой.
– Тогда, может быть, ты уже в состоянии объяснить нам, какого хрена мы рисковали жизнью, спасая твою задницу? – в который раз предложил Ной, разворачиваясь в кресле. Матвей покосился на рядом сидящего священника и неуверенно спросил:
– При нем?
– Да какая, мать твою, разница?! Святой отец уже видел столько, что нам нужно либо прикопать его неподалеку, в лесочке… либо…
– Довериться… – подсказал старик, приглаживая вздыбленные волосы. Не то, чтобы это хоть как-то помогло его прическе.
– Рассказывай, Мат… – устало вздохнул я, провожая беглым взглядом убегающую ленту дороги.
Матвей начал свой рассказ после секундной заминки. Если бы я заранее знал, о чем он нам поведает, то нисколько бы не удивился тому, что парню потребовалось немного времени, чтобы собраться с мыслями.
– Вы уже знаете, что я – антрополог. Изучаю дикие племена Амазонии… Кхе-кхе… Нашу исследовательскую группу особенно заинтересовал тот факт, что среди дикарей практически нет Пустых.
Я почувствовал, как напрягся Ной.
– И? Что дальше?!
– Чтобы изучить этот вопрос детально, нам требовалось финансирование, но, куда бы мы ни обращались – ничего не получалось. Двери кабинетов захлопывались перед нашими носами… Однако кое-что нам было вполне по силам. Мы получили три образца крови… Понимаете, люди, живущие там… Они совсем дикие. Это было сделать не так-то и просто. Нам приходилось действовать тайком… а потому полученный материал был весьма сомнительного качества.
– Давай ближе к делу…
– На полноценное исследование денег попросту не было.
– Ты это уже говорил! – с досадой воскликнул Ной и снова развернулся корпусом к Мату.
– Я попросил отца… Вы в курсе, он биохимик… Я попросил отца провести исследование данных образцов.
– И? Из тебя всё клещами нужно вытаскивать?!
– Не торопи его, Ной! – одернул я парня.
– Тогда мне ничего не удалось узнать. Отец сказал, что отобранного материала было недостаточно, что он непригоден! И я поверил ему, понимаете?! Я ему поверил! Мне даже в голову не приходило, что он соврал! А после… после папа умер.
– У тебя не вызывал сомнения тот факт, что он умер своей смертью?
– Нет… тогда у меня не было сомнений… – тихо ответил Мат, – только когда Анна набросилась на меня с вопросами… Только тогда я… усомнился. И вспомнил о тайнике. Буквально накануне того дня, как на меня напали… я узнал, что… Отец соврал мне. Не знаю, почему. Возможно, из желания меня уберечь. На самом деле он сделал сенсационное открытие.
– Какое?! Какое открытие? Да ты выскажешься сегодня или нет?!
Я обернулся к Ною. Мне тоже очень хотелось узнать правду, но нотки превосходства в голосе парня выводили меня из себя. Мат не был виноват в том, что слабее… И почему только Ной вел себя как последняя задница?!
– Он обнаружил, что в крови аборигенов отсутствует некий компонент… Может быть, вам известно, что на заре своей практики отец, в группе исследователей Токийского университета, участвовал в разработке первых используемых в медицине нанороботов.
– Да, но разве эти разработки не были признаны провальными?
Мат облизал сухие истрескавшиеся губы. Покачал головой, покрытой слипшимися от пота волосами:
– Припоминаете, когда этот проект был свернут?
– Да ты, бл*дь, перестанешь отвечать вопросом на вопрос?! – взорвался Ной.
– Восстание машин. Этот термин вам говорит о чем-то?
Я напрягся и бросил короткий взгляд на парня.
– Речь идет о тех трех днях, когда свихнувшиеся роботы решили стать доминирующей формой жизни на земле? Разве можно такое забыть… Веселенькое было время. Я тогда как раз только призвался…. Но разве мы не взяли под контроль искусственный интеллект?
– Черта с два! Проблема в том, что ни тогда, ни сейчас мы не можем полностью контролировать данную технологию. Это и стало одной из причин, по которой был наложен запрет на изобретение отца.
– Вам не кажется, что мы снова отклонились от темы?
– Заткнись, Ной, – устало бросил парню. Глаза слипались, до места, где нас должен был подобрать проводник, оставались последние метры.
– Мы не отклонились. Мы как раз переходим к главному.
Я насторожился. Мне совершенно не нравилось то, что я слышал… Совершенно!
– Эти данные были засекречены. То, что я вам сейчас расскажу – является военной тайной Конфедерации.
Ной молчал, едва ли не подпрыгивая от нетерпения. Старик спал, привалившись головой к оконному стеклу. Я сглотнул, осмотрелся по сторонам и все же скомандовал:
– Говори же…
– Когда искусственный интеллект захватил власть на планете, первым делом его заинтересовало биологическое оружие, к которому как раз и относились изобретения отца.
– Почему так?
– Представь некую биологическую разработку, которая способна с высокой точностью управлять любым процессом в человеческом организме. Представил? Это как раз то, что создали ученые Токийского университета.
Я поймал растерянный взгляд Ноя. Ни он, ни я ни черта не смыслили в медицине, но, тем не менее, обладали интеллектом, который в значительной мере превосходил средний уровень, а значит, не могли не понимать, что…
– Эта была нанотехнологическая разработка высокой точности, которая при поступлении в кровь связывалась с рецепторами клеток-мишеней и тем самым оказывала на нее регулятивное влияние. Вплоть до полного подавления ее функции…
Я припарковался в условленном месте. Растер руками лицо. Хлопнули дверцы машины, и я тоже заставил себя выйти. Ной нервно вышагивал по разбитому, поросшему в разломах травой асфальту, выкрикивая слова, которые рвались и из моей глотки:
– Для чего они это делали? Скажи, для чего?! Для того, чтобы эти чертовы нанороботы в итоге ударили по самому важному?! Ты ведь на это намекаешь? Репродуктивная функция человека угнетается ими? Ведь так?
– Ты все правильно понимаешь…
В одно мгновение Ной преодолел разделяющее их с Матом расстояние и схватил того за грудки:
– Как ты можешь так спокойно об этом говорить?! Что ты за урод?!