Loe raamatut: «Ма-ма!»

ГЛАВА 1. Ещё одна бессонная ночь.

На большом расправленном диване в тёмной комнате лежит Алина, а 2-летний сын Гриша несмотря на приставленную детскую кроватку лежит с ней рядом, тесно прижавшись. Ребёнок мирно посапывает.

Девушка вдыхает запах его волос с умиротворением. Потом закрывает глаза…

…и оказывается в лесу. Алина смотрит наверх и видит солнце, которое блестит сквозь ветви деревьев с зелёной листвой. Вдыхает запах, видит, как колышутся ветви деревьев.

Раздаётся тихое хныканье. В поисках источника звука она оглядывается по сторонам: направо, налево, вниз, на тропинку. Но никого не видит.

И тут девушка открывает глаза и осознаёт, что лежит в тёмной комнате своей квартиры. Рядом с ней тихо, но настойчиво хнычет сын с закрытыми глазами.

Она мягко кладёт ладонь на его живот, надеясь, что это его успокоит. Но он продолжает кряхтеть и хныкать.

Тогда она усаживается, взбив подушки, и берёт ребёнка на руки. Прижимая к груди, укачивает и в такт укачиваний говорит:

– Чи-чи-чи… Собачки спят, мышки спят, зебры спят.

И не замечает, как снова засыпает с ребёнком на руках.

… девушка опять оказывается в лесу – теперь опасном, тёмном, с голыми ветвями деревьев, таящими угрозу.

В руках она держит свёрток с грудным ребёнком, которого запеленали так сильно, что не видно его лица. Она продолжает его укачивать, идя вперёд.

Неожиданно слышит шорох травы рядом. И вот на тропинку выходит чёрная кошка. Она останавливается и словно человек смотрит на Алину, не отрывая взгляда.

Девушке не по себе, и она поворачивается, чтобы пойти в обратную сторону, но, повернув в обратном направлении на её пути опять стоит эта же кошка. В следующее мгновение Алина замечает, что у неё в руках нет свёртка – ребёнок у кошки в зубах!

И вот уже кошка заходит в высокие заросли травы.

Алина идёт за ней. В панике раздвигает густую траву, но не видит ни кошку, ни ребёнка.

Наконец, она замечает запелёнутого ребёнка, который лежит головой вниз в траве. Она его поднимает и пытается распеленать. Но, к её ужасу, обнаруживает, что кроме тряпок там ничего нет.

И тут раздаётся душераздирающий крик. Кошка? Ребёнок?

…Алина открывает глаза – уф, это только сон! Она осматривается в поисках Гриши, но его рядом нет. Она ищет его где-то в ногах, думая, что он сполз. Но его и там нет. И вдруг она видит его сидящим у кровати на полу.

– Мама здесь, мама здесь, – одним движением она спускается к нему.

Берёт сына на руки, вся дрожа. Пробегается пальцами по его телу, голове – нет, ни ссадин, ни синяков нет. Поднимает его и опять укачивает.

Смотрит вниз с дивана: высота здесь небольшая – даже если он упал, то вряд ли это причинило ему боль. И всё же… Она прижимает ребёнка к себе, успокаивая.

Гриша обнимает мамину шею маленькими ручками железной хваткой и с застывшей слёзкой успокаивается в её руках. Мальчик почти что душит её. Он прижимается к Алине так крепко, будто взрослый человек.

Когда он, наконец, начинает ритмично сопеть с приоткрытым ртом, Алина осторожно отводит его руку в сторону и кладёт Гришу рядом.

Есть! Ребёнок не проснулся.

И только она хочет повернуться в другую сторону, как он кладёт свою руку на руку мамы. И она застывает на месте, пытаясь не шевелиться. Потом закрывает глаза. И сразу открывает.

Алина смотрит на настенные часы – они показывают 7 утра.

Качая Гришу, она подходит к окну и смотрит за шторы. Со своего 6-го этажа рассматривает просыпающийся город в дымке. Окна квартиры выходят на автостраду: машины выстроились в пробке, слышны звуки города – сигнализация, гудки, сирены, рёв машин. Дым от станций стелется по небу. Слышно, как вибрирует будильник на телефоне у соседей сверху.

ГЛАВА 2. Ещё один бессмысленный день

На кухне, где работает стиральная машина, стерилизатор для бутылочек, а грязная посуда возвышаются горой в раковине, в детском стульчике со столиком сидит Гриша. Его мама сидит на табуретке рядом и зажимает в его кулачке ложку, показывая, как есть:

– Вот, смотри, Гришань, так зажимаешь и…

Но он отпускает ложку с недовольным возгласом.

Она вздыхает. У Алины – забранные в пучок короткие натурально-пепельные волосы, а на лице синими пятнами выделяются подглазники. На ней – застиранная футболка и растянутые пижамные брюки.

С кухонного стола она берёт телефон и набирает номер.

– Привет! Антош, а когда ты домой прилетаешь?

Алина не сдаётся и опять зажимает ложку в маленьком Гришином кулачке.

На том конце провода ей отвечает молодой мужской голос:

– Алинёнок, нам тут минимум ещё два месяца. Только финансовую отчётность по 17-ому году проверили.

В этот момент Гриша выбрасывает ложку на пол. Пока Алина нагибается, чтобы её поднять и кинуть в раковину, Гриша уже зачерпывает кашу рукой, кладёт её в рот, мгновенно перемазавшись.

– Что-то случилось?

– Да… – неуверенно начинает Алина. – Ничего такого.

Алина смотрит на сына. Потом решается:

– Антон, может, наймём няню? Я ужасная мать: я ничего не умею.

– Да ладно. Ты отлично со всем справляешься! – после паузы он добавляет. – Ты, наверное, устала?

– Мне скучно. Я хочу на работу.

Но эта реплика вызывает лишь холодную реакцию мужа:

– О господи, опять? Я думал, послеродовая депрессия у тебя уже закончилась.

– Антон, я хочу и дальше развиваться в геймдеве. Мои прошлые картинки использовали в мобильной игре!

– Это те две картинки?

– Их отобрали среди 100 вариантов!

– А ты вспомни, сколько ты ночей не спала, сколько усилий вложила, и сколько тебе заплатили в итоге? А те эскизы, которые делала в прошлый раз – их же даже не выбрали! Ты над ними 3 месяца работала!

Алина молчит, признавая его правоту.

– Алин, мы просто не можем себе это позволить, – добавляет муж. – И квартиру потеряем – ипотеку будет нечем платить, и ребёнок непонятно с кем будет.

Гриша в это время поднимает тарелку с уже остывшей кашей и переворачивает её на себя. Алина безучастно наблюдает за этим.

Тогда Антон спрашивает, но уже мягче:

– Ну сколько стоит хорошая няня? Больше твоей потенциальной зарплаты?

Алина молчит, жуёт губы, сдерживая слёзы.

– Пожалуйста, возьми себя в руки – у нас ребёнок. Занимайся своим хобби сколько угодно, но в свободное время.

Алина смотрит на сына. Часть каши течёт по его слюнявчику и попадает на пол. Гриша весело хохочет.

– Ты слышишь меня?

Алина уже заглатывает первые слёзы, кивает.

– Да.

– Мне приехать?

– Не надо.

На заднем фоне в телефоне слышна речь людей.

– Мне пора, – после паузы он добавляет. – Я вас люблю.

Поток слёз уже не даёт ей говорить. Она сбрасывает звонок.

Алина смотрит на довольного Гришу, вытирает кашу со столика и убирает его тарелку. Она вручает ему в руку ложку, которой он немедленно начинает колотить по столу. Убедившись, что ребёнок будет занят минут на пять, Алина встаёт и выходит из кухни.

Со стороны ванной слышен звук льющейся воды. Вода выключается.

Алина заходит на кухню уже с тряпкой, начинает оттирать то месиво, которое осталось на полу и на стульчике.

***

Алина в растянутой футболке с надписью "Be happy!" (Будь счастлив!) и спортивных брюках спускается вниз по лестнице. За спиной у неё рюкзак. Одной рукой она держит Гришу, а другой – неуклюже спускает коляску, громыхая колёсами о каждую ступеньку.

Раздаётся звук сообщения на телефон. Она останавливается, ставит коляску в пролёте и читает.

Это сообщения от абонента «Анна Ивановна» в WhatsApp с аватаркой пожилой женщины с цветами на даче: "Антоша сказал, тебе тяжело. Что поделаешь, такова наша материнская доля – надо полностью забыть о себе. Скоро будешь вспоминать, как Гришенька был маленький… "

Алина прокручивает сообщения вверх – там несколько ссылок на статьи типа "Приучаем к горшку" и фотографии ярких гладиолусов.

Девушка едва сдерживает раздражение: стискивает зубы и стучит по экрану пальцем одной рукой. «Вы бы хоть спросили…» – набирает она сообщение. Но потом останавливается – кажется, вся злость улетучилась, и стирает сообщение. Потом опять набирает, но уже не так яростно стуча по клавиатуре: «Между прочим, это и ваш внук тоже…»

Но и это сообщение она стирает. Она убирает телефон подальше. Подхватывает ребёнка поудобнее, в другую руку берёт коляску.

– Гриша, твоя бабушка очень заботливая и… – берёт Гришу поудобнее.

И она продолжает с сарказмом:

– И всезнающая. Тебе очень повезло!

***

Алина идёт по тропинке парка со спящим Гришей в коляске, уходя от площадки с кричащими детьми.

Она видит на опушке позитивную, ухоженную, расслабленную и вызывающе свободную молодую Мамочку в футболке "Свободу!", которая за ручку поддерживает неуверенно идущего ребёнка примерно того же возраста, что и Гриша.

Интерес к девушке, явно наслаждающейся материнством, берёт верх, и Алина подходит к ним.

Они приветственно друг другу кивают.

– Сколько вашему? – тихо спрашивает Алина.

Девушка отвечает ей также тихо:

– Год и 2.

– И моему.

Алина смотрит на первые неуверенные шаги ребёнка и добавляет:

– А ваш уже ходит…

– И ваш пойдёт, – дружелюбно отзывается другая девушка. – Малыш, наверное, крупненький?

Алина смотрит на спящего Гришу – на крупненького он не похож. Она неопределённо кивает.

Мамочка хочет сказать что-то ещё. Но в это время Гриша начинает кряхтеть. Алина видит, что глаза у него закрыты – значит, есть шанс его укачать. На месте она раскачивает и катает коляску. И Гриша всё же засыпает.

Девушка сочувствует Алине:

– Плохо спит?

Алине явно хочется пожаловаться кому-то:

– Каждые 20 минут просыпается – часы проверять можно.

Девушка кивает:

– У нас тоже такое было. Мы перестали кушать глютеновую кашку, и всё наладилось. Теперь спит по 2 часа, а я в это время статьи строчу.

В это время другой ребёнок смотрит на маму и тянет к ней руки:

– Ма-ма!

Девушка нежно улыбается:

– Хочешь на ручки?

Мамочка улыбается и берёт ребёнка на руки. Алина наблюдает момент нежности: девушка тискает, обнимает его, они улыбаются друг другу.

– И говорит уже? Молодец!

– Да нет, пару слов только: мама, папа… Баба, деда…

– Круто! – Алина пытается шутить, – Может, поменяемся?

Девушка неуверенно улыбается, как будто оценив шутку. Но она как-то быстро засобиралась. И они с малышом уходят с площадки.

***

Алина стоит у полки с кашами в супермаркете и читает состав каждой коробки. Слышно, как Гриша бьёт по коляске ногами, кряхтит.

– Гришенька, потерпи! – говорит Алина, не оборачиваясь.

В это время Гриша достаёт упаковку каши с весёлым тигром с самого низа пирамидки. Из-за этого все остальные упаковки падают на пол.

Алина оборачивается на звук и видит, что на полу в беспорядке лежат не только упаковки с кашей, но и её покупки, которые Гриша успел выкинуть из её корзины.

Девушка судорожно закидывает покупки обратно в корзину. Она видит недовольные взгляды сотрудников магазина.

– Гриша, ты меня сильно подставил! Разве друзья так поступают? Нас с тобой больше сюда не пустят! – говорит Алина, расставляя каши на полке.

А это время Гриша тянется за яркой коробкой с полки. Но Алина пресекает его жест, убирая его ручку на коленку. Грише обидно: он корчит рожицу и открывает рот в беззвучном плаче – и вот он, громкий плач не заставил себя долго ждать.

Алина оглядывается на других посетителей магазина, которые поглядывают на молодую мамашу. Её взгляд выхватывает печенье на развес.

– Печеньку будешь? – спрашивает Алина у Гриши, показывая на печенье рядом.

Мальчик со слёзками, стекающими по щеке, молчит, грызёт пальчик и заинтересованно смотрит туда, куда показывает его мама.

Она подходит к прозрачным коробкам с самым разным печеньем, отрывает прозрачный пакет и кладёт туда несколько печенек. Весы стоят рядом. Алина кладёт пакет – аппарат выдаёт наклейку с ценой. Она шлёпает её на пакет и достаёт одно печенье – отдаёт Грише. Он начинает есть.

К ним почти сразу подходит охранник:

– Вы оплатили товар?

Алина показывает пакет с ценником:

– Я заплачу на выходе. Видите, я взвесила печенье?

Охранник тянет руку к её локтю.

– Пройдёмте!

Но Алина вырывает свой локоть.

– Никуда я с вами не пойду!

К ним спешит женщина неопределённых лет в жилете с надписью "Директор магазина", больше похожая на обычную сотрудницу зала.

– Нельзя есть товар до его оплаты, – говорит она. – Недостачу потом берут с сотрудников магазина!

Алина отвечает ей, впрочем, весьма неуверенно:

– Но я же не отказываюсь его оплачивать…

Раздражённая покупательница лет 50, стоявшая неподалёку всё это время и бросавшая недовольные взгляды на Алину, подходит ближе. Она видит на полу крошки от печенья.

– А нельзя просто не есть в магазине? – говорит она. – Это же не кафе!

Рядом стоит ещё одна женщина – примерно того же возраста. Она говорит ей:

– А что, нигде кроме кафе больше есть нельзя?

Алина благодарно смотрит на эту женщину. Но директриса не унимается:

– А вдруг вы взвесили меньше, чем съели? Как кассир это проверит?

– У меня ребёнок не выдерживает долгие прогулки, – отвечает Алина. – А когда он ест, я могу спокойно выбирать продукты.

Вторая женщина, сочувствующая и как будто защищающая Алину, говорит директору магазина:

– Девушка, ну правда, я тоже иногда с внуками покупаю шкурку от банана. Протру его салфеткой – и даю ребёнку.

– А воспитывать не пробовали? – не унимается раздражённая женщина. – Ну ходите в магазин с мужем – пусть он за детьми смотрит!

Алина хочет что-то ответить, но отвечает её защитница:

– …А если муж всё время на работе, ей что теперь, дома сидеть?

Маленький виновник происходящего доел всё печенье, снял ботиночки и носки, корчит рожицы.

Директор магазина смотрит на него, переводит взгляд на Алину:

– Вы же мать: следите за своим ребёнком!

Алину начинает трясти от злости. Директор поворачивается, чтобы уйти, но…

– А вы поставьте весы и взвешивайте посетителей на входе и выходе, – говорит Алина спокойно и зло. – Будет понятно – кто сколько съел.

– Девушка, ну не утрируйте… – примиряющим тоном отвечает директриса.

– Или проводите экспертизу желудочного сока. А, хорошая идея? – злится Алина.

Вдруг Гриша замечает рядом с собой на низкой полке яркие товары (леденцы, Киндер сюрпризы), предназначенные маркетологами в качестве "спонтанной покупки".

Алина, предчувствуя его дальнейшие действия, отводит коляску с ребёнком назад. Получилось резко.

– Только не бейте ребёнка! – кричит раздражённая покупательница.

Алина хочет что-то ей ответить. Но от движения коляски глаза Гриши распахиваются, нижняя губа дрожит, ротик округлился, грудь вздымается и… вот оно – Гриша недовольно вопит. Все собравшиеся морщатся от высоких нот "арии" ребёнка.

Директор нагибается к Алине, чтобы она услышала:

– Вы можете оплатить покупки здесь.

Она показывает на кассу, где нет очереди, хотя к другим кассирам стоит по 3-4 человека.

– Где у вас каша без глютена? – перекрикивая ребёнка, спрашивает у директрисы Алина.

Та быстро пробегает пальцами по коробкам и находит одну. Алина кидает в корзину коробку с кашей, кивает и идёт к кассе, кусая губы, чтобы не расплакаться.

Алина вновь проходит рядом со "спонтанными покупками". И она смахивает продукты со стойки.

***

Алина лежит на расправленном диване в затемнённой комнате рядом с Гришей и ждёт, когда он уснёт. Но ребёнок крутится, встаёт на четвереньки, потом на голову (похоже на позу из йоги "собака мордой вниз"), вскрикивает.

Она не реагирует.

Гриша играючи, но с силой тыкает ногой маме в нос. Она вскрикивает от боли, схватившись за нос. Тогда Гриша хватает её за волосы. Она молча отцепляет его пальчики один за одним.

Потом она укладывает ребёнка и нависает над ним.

– Гриша, пожалуйста, мы должны поспать, – взмолилась она. – Ты можешь не спать, а мне надо.

Она протягивает ему игрушку-солнышко:

– Вот, смотри, все спят. Даже солнышко…

Она даёт ему игрушку, но Гриша отбрасывает её с коротким протестующим криком. И хохочет.

Алина смотрит на сына, но сил его укладывать у неё нет. Не говоря ни слова, она ставит ребёнка в кроватку с поднятыми высокими бортиками и идёт к двери. Это вызывает протестный крик ребёнка, но она на него уже не реагирует.

…и она уже стоит в душе. На телефоне громко играет трек – это тяжёлый рок.

Закрыв воду, она выходит из душа, выключает музыку и тут же слышит душераздирающий плач ребёнка. Не смотря в зеркало, набрасывает халат, открывает дверь ванной.

Она бежит по коридору и слышит, как к плачу примешивается звук, как соседи долбят по батарее – явно им.