Таинственное исчезновение в Аокигахара

Глава 24

Весь следующий день я провела в номере отеля. Не было желания выходить на улицу, завтрак и обед заказала в номер. И с Сарой сталкиваться не хотелось.

Вечером пришёл Дима, сказал, что Хару ждёт в ресторане. Я надела лёгкий кардиган и без лишних слов спустилась вместе с ним вниз. С Хару, несмотря на наши тёплые отношения, я повела себя несколько холодно. Если он подумает, что я до сих пор дуюсь на него, то, наверное, будет прав.

Мы ужинали втроём. Я молчала, а парни негромко обсуждали свой сегодняшний поход. Хару утверждал, что в лесу почти не осталось мест, где они не были. Дима предложил пройтись повторно по некоторым тропам. Возможно, они что-то упустили в самом начале. Я не произнесла ни слова, но всё равно напряжённо слушала, готовясь разнести обоих в пух и прах, если вдруг услышу одно неверное слово.

После ужина Хару попросил меня остаться ненадолго, а Дима, поняв намерение парня, мешать не стал – скользнул в лифт и исчез.

Мы вышли на маленькую терраску. Людей там не было, мы расположились в соломенных креслах, дул прохладный ветерок, небо давно окрасилось в темно-синий цвет. Где-то во мраке зловеще проглядывалась гора Фудзи. Я старалась не смотреть на неё. И в сторону Хару смотреть отказывалась.

– Хочешь завтра пойти с нами? – аккуратно спросил Хару.

– Нет, – резко ответила я, потом вздохнула. – Не вижу смысла, я лишь мешаю поискам.

– Что будешь делать, если Алсу не найдётся?

– Вернусь, – прозвучал уверенный ответ. Я стянула полы кардигана. Хару заметил, что я пытаюсь согреться, поэтому снял с себя куртку и накинул на меня. Стало значительно теплее, куртка пахла кожей и Хару. – Вернусь сюда. Деньги, сам знаешь, есть. Пока я не найду её, не успокоюсь.

– А твои родители знают?

– Нет. Я не смогу смотреть им в глаза, если приеду ни с чем. Что я могу им сообщить? «Алсу исчезла в японском лесу. Ее так и не нашли». И что дальше? У отца может повториться приступ, прогнозы врачей и так не самые лучшие. А мама… – у меня задрожал подбородок. – Бедная мама…

Хару придвинул свой стул ближе и обнял меня.

– Мы ищем, Вита. Ищем и не сдаёмся.

– Понимаешь, почему я зацепилась за мистические рассказы Сары? – я чуть отстранилась, но наши лица все равно находились очень близко. – Я готова верить в призраков, готова на что угодно, лишь бы найти её. Неизвестность сводит меня с ума.

Хару утешал меня, как мог. Похоже, он не из тех мужчин, которые знают, как реагировать на женские слёзы. Ему вообще присуща сдержанность и немногословие. Возможно, это вызвано тем, в каких условиях он вырос, а может, дело просто в языке.

Наконец, я взяла себя в руки, утёрла слёзы и позволила Хару поцеловать себя. Нежностью он пытался смягчить моё положение, жаль мой мозг отказывался воспринимать всерьёз его ласку, а тело сейчас ни на какие прикосновения не реагировало.

Этим вечером в воздухе витал дух чрезвычайно завышенных ожиданий, если не сказать иррационального предчувствия, что что-то будет.

***

Дима ушёл рано. Весь день я слонялась по деревне, чтобы отвлечь себя от непрошенных мыслей.

Вчера перед уходом Хару пообещал поговорить с другом, у которого есть собака-ищейка. Он думает дать найденую обувь и некоторые вещи Алсу псу. Почему ему это раньше в голову не пришло, я не знаю. Хотя… почему же, знаю. Он всё это время думал, что Алсу самоубийца, которая пришла в этот лес покончить с собой. Максимум, на что он рассчитывал – найти ее труп в какой-нибудь пещере. Он не искал живого человека.

А теперь, когда наши отношения набирали обороты, он задумался над этой проблемой. Я весь день переваривала в голове все восемь дней, что мы провели в Японии. Отъезд близок, а мы не приблизились к цели ни на шаг. Всё, что у меня было – машина, сумочка Алсу и чемодан с деньгами.

Где же ты сама, сестрёнка?

У входа в отель я заметила Сару и быстро отошла в тень за высокие кустарники. Она стояла не далеко от своей машины, говорила по телефону на японском языке. Вот бы знать, с кем и о чем она сейчас говорит. Дима бы понял, но его тут не было.

Я всё всматривалась в лицо Сары, сравнивала с фотографией в интернете и искала отличия. Разница, однозначно, была. Возможно, мелочь, но сколько бы я ни смотрела, эта деталь ускользала от меня.

Чтобы не попадаться ей на глаза, я решила уйти в парк. Пришла в отель как раз тогда, когда ребята возвратились из леса. Однако в номере меня ждал неприятный сюрприз.

– Дима? Что ты делаешь?

– Собираю вещи. Я уезжаю, Вита, – заявил он, не поднимая глаз.

– Что ты делаешь? – возмущённо закричала, чувствуя, что сердце вот-вот выпрыгнет из груди. – Дим, ещё два дня… Я не понимаю.

Он открыл рот, закрыл. Видно было, как он старается лихорадочно найти подходящие слова для меня. Мало собрать вещи, нужно ещё объяснить своё предательство. У Димы был взгляд потерянного человека, будто это решение далось ему трудно. Но я всё равно хотела знать.

– Я жду объяснений. Ты вот так просто бросаешь меня здесь?

– Ты не останешься одна. Хару будет рядом. Через два дня ты вернёшься домой…

– Хару будет рядом! – повторила я, перебив его. – Хару. Насколько ты доверяешь ему, Дима? В чем дело? Ты рассказывал мне о любви к Алсу, а теперь складываешь ручки?

– Я по-прежнему люблю ее и хочу, чтобы она нашлась. Но участвовать в этом нет сил, понимаешь? – его голос срывался. – Нет! Сегодня в лесу мы нашли труп женщины. Он не принадлежал Алсу, но мог… Я не выдержу этого больше, Вита! Я свихнусь!

Эти слова всколыхнули во мне такую острую и неожиданную ненависть, что я начала задыхаться.

– Ну и уезжай! Проваливай! – кричала я с такой силой, что Дима зажмурился. Я пошла к двери. Оставаться с ним в одной комнате было противно. Прежде чем выйти, добавила чуть спокойнее: – Когда я сюда вернусь, чтобы духу твоего здесь не было.

***

За спиной хлопнула дверь, по ковровой дорожке глухо стучали каблучки моих балеток. Перед глазами мелькали цветные пятна, голова кружилась, но слёзы сидели внутри. Меня душила злость. Обида терзала душу. Но с Димой или без него я продолжу поиски. Если Хару откажется искать, я сама пойду в тот лес…

Створки лифта раскрылись, приглашая меня внутрь. Я вошла, нажала на кнопку, но проехала всего этаж, как лифт остановился. Ко мне присоединилась Сара. Вот так неожиданность! В тесной замкнутой кабинке я почувствовала себя рядом с ней скверно. Рука сама потянулась к шее, не хватало воздуха.

– Что-то случилось? – с беспокойством спросила Сара. – Я могу помочь?

– Всё нормально, – быстро отреагировала я. – Времени осталось мало, нервы сдают.

– На след не напали?

– Какой след? Всё, что мы нашли – лофер моей сестры. Это доказательство того, что она там проходила. В самом пруду тела не нашли. Видимо, она продолжила путь… не знаю.

Лифт остановился, мы вышли в фойе.

– Вита, я правда хочу помочь.

Я скорчила кислую мину.

– Мои друзья готовы помочь, – добавила она. – Если хочешь, завтра рано на рассвете поедем в лес. Всё, что нужно – взять ее фотографию. Помнишь, Озэму упоминал, что умеет искать людей.

– Не знаю, – поколебавшись, сказала я и хотела уйти, но Сара схватила меня за руку.

– Они знают. Они помогут.

Мы неотрывно смотрели в глаза друг другу. Я пыталась понять, в чём подвох, а Сара ждала ответа.

– Я могу предупредить, куда еду?

– Конечно. Но не опаздывай.

Терять мне нечего, поэтому согласилась. Потом ушла в ресторан, думая про себя: «Это мой последний шанс. И если она хочет убить меня, то пусть поскорее это сделает».

***

В номер я вернулась уже за полночь. Не стану скрывать, что надеялась увидеть Диму. Мне казалось, что он передумает и останется. Этого не случилось. Его в комнате не оказалось, его сумки тоже.

Щёлкнув выключателем, я прошла к своей кровати, сняла кардиган и застыла, не в силах пошевелиться. Уголок чемодана Алсу торчал из-под моей кровати, но этого быть не должно.

Дрожа всем телом от волнения, я быстро вытащила его, выгребла вещи Алсу и…

– Дима забрал все деньги?

Вскочив на ноги, я открыла ящик тумбочки.

– И телефон Алсу? Что он задумал?

Глава 25

Ночью я плохо спала, прокручивала в голове прошедшие события и никак не могла взять в толк, почему Дима так внезапно уехал, да ещё прихватил с собой то, что ему не принадлежит.

Несколько раз за вечер порывалась позвонить Хару и узнать, может, ему что-то известно. Но потом вспоминала, что у меня запланирована поездка в лес с Сарой, а разговор мог завести совершенно в другую степь и изменить планы. У меня не было времени. Завтра девятый день. А послезавтра мне уже уезжать. Именно поэтому воздержалась.

Зато почти всю ночь звонила Диме. Гудки шли, но он не брал трубку. Я написала кучу гневных сообщений, уверенная в том, что он их читает. А под утро настрочила последнее: «Сегодня иду в лес со своей знакомой Сарой, и будь что будет». Я надеялась, что это его остановит или он хотя бы позвонит, чтобы отговорить, но ничего подобного не произошло. Вёл себя, как сбежавший любовник.

Рано на рассвете я села в машину к Саре, и назад дороги уже не было. Яркие утренние лучи солнца больно били по глазам прямо через лобовое стекло. Я всё время отворачивалась.

– Дима уехал, – призналась я Саре.

– Почему? Разве вы не завтра уезжать должны были?

– Он струсил, вот и уехал, – говорила я, печатая сообщение для Хару. – Хуже нет, когда остаёшься полностью без поддержки.

– Кому тогда пишешь, раз на Диму злишься?

– Хару. Всё это время он занимался поисками сестры, – смело ответила я, а мысленно добавила: «А ещё искал информацию о тебе». Я в упор посмотрела на профиль японки. Такая же холодная, без эмоций и скользкая, как лёд в Ледяной пещере Нарусава. Каковы ее мысли? Она про себя проверяет свой план? Или у неё и вправду добрые намерения? – Я отправила ему геолокацию, – сказала я, когда мы приехали.

Сара не ответила. Вышла из машины и нырнула в чащу темного леса.

– А… разве ты не будешь брать снаряжения? Как потом выход искать?

– Я не заблужусь, не волнуйся, – ответила она, и голос ее звучал уже глухо, эхо исчезло.

И снова этот дурацкий звон в ушах от нестерпимой тишины. Ветки под ногами трещали, но и эти звуки растворялись в воздухе, едва появляясь на свет. Ровный глухой шум крови в ушах был самым громким звуком, что я слышала. С ощущением непонятной, неизвестной и мистической силы, царапнувшей затылок острой колючкой, я шла вперёд за Сарой. С каждым шагом усиливался страх, а вместе с ним и убежденность, что деваться уже некуда.

– Далеко идти?

– Да. Просто не теряй меня из виду.

И вдруг я остановилась.

– Ты убьешь меня? – мой голос потонул в тишине, но Сара услышала, развернулась и уставилась на меня. Я смотрела на неё в ответ и ждала реакции. Девушка была удивлена, но лицо ее явно этого не демонстрировало. – Ты ведь раньше убивала…

– Откуда ты взяла эти мысли? Я убивала, чтобы не умереть с голоду.

– Нет! Ты убивала и потом, – бросила смелое обвинение, после чего Сара подошла ближе. Я смотрела на ее руки, которые не были сжаты в кулаки от негодования, они не тянулись к карманам, в которых, возможно, спрятан нож. Сару трудно было разгадать, но ещё труднее – предугадать ее движения.

Это постоянное отсутствие эмоций и патологическое самообладание в любых ситуациях, в принципе, помогает достойно выглядеть в глазах окружающих. Сара знала, что ее сдержанность – прекрасная возможность быстро завоевать доверие, что она и сделала со мной… и с другими, такими же, как я.

Я понимала, что это заслуга гнусного леса самоубийц, в котором ей пришлось прожить несколько месяцев. Меня не удивляло ее хладнокровие, но в глубине души я надеялась хоть немного, что она проявит себя.

– Ты убила четырёх мужчин, – сказала я. Чего мне терять? Уж лучше выяснить все здесь и сейчас, покончить с этим. – Не отрицай. Если твоё имя Сара Шиба, то в интернете куча новостных статей, кричащих об этом убийстве. И прежде чем ты расправишься со мной, ответь за что.

– Расправиться с тобой? Я хочу помочь.

– В чем заключается эта помощь? Подожди, я догадаюсь. Ты возвращаешь долги своим духам за то, что они сохранили тебе жизнь. А иначе для чего было вырезать глаза и языки тем беднягам и увозить их с собой?

– Беднягам? Вита, ты знаешь мою историю. Ты знаешь, что произошло перед тем, как я сюда попала. Те нелюди вовсе не бедняги! – выкрикнула Сара, и впервые на ее лице отразилась боль. – Да, я их убила. Но то была моя месть за то, что они отобрали у меня нормальную жизнь. Они расстреляли не только моих маму и папу, но и подруг, всех, кто находился тогда в нашем доме! Я обошлась с ними по-божески, поверь. – Сара сделала паузу, а когда убедилась, что я готова слушать, продолжила: – Я долго готовилась к этому событию. Искала, проверяла, выясняла. Потратила года на то, чтобы вычислить своих убийц. Мне пришлось провести внутреннее расследование, допросить дядю, своих кузенов и всех, кто работал с папой. Причина банальна, как и всегда. Деньги и жажда власти.

– Такое преступление не могло остаться незамеченным.

– Оно и не осталось. Нескольких посадили, там было ловко всё подстроено. Но главный виновник – папин заместитель – оставался на свободе и радовался жизни. Сейчас его внучка где-то здесь, в Аокигахара, а он точно смотрит на неё с небес.

– Ты…

– Поступила так же, да. Считаешь, это жестоко?

Конечно, я считала, что это жестоко, ведь ребёнок ни в чём не виноват… И тут я осеклась, Юмико тоже не была виновата, и ее подруги… Так, может, стоит смириться с такой жестокостью?

– Я помогу тебе, а потом сдамся полиции. Я всё заранее продумала. Приехав сюда, я всего лишь хотела попрощаться с родными местами, со своими друзьями… Я привезла сюда девчонку, но всё равно ношу ей еду. Не получается у меня просто взять и бросить ее тут. Я даже надеялась, что твой Дима с поисковой командой ее найдут. Но девчонка им не попадалась. Недавно я вытаскивала ее из ямы, она поранила себе ногу, сейчас лежит в моем старом доме.

Так вот, откуда все те ссадины и грязь на Саре в день, когда я встретила ее в фойе. Вот, почему она была так негативно настроена и прогнала меня.

– Я собираюсь показать тебе, где она. Спасёшь девчонку.

– Значит, я попалась тебе случайно?

– Да. Если честно, услышав твою историю, я сразу поняла, что смогу на тебя положиться. Но не могла же я так просто взять и сказать, что убила четырёх человек, привезла в лес семилетнюю девочку, внучку убийцы моих родителей, которую ты должна спасти. Такие истории быстро не рассказываются. Ты ведь понимаешь меня? Теперь, когда всё знаешь?

Я не испытывала к Саре отвращение, страх испарился, как будто его и не было, а природа леса вдруг показалась мне прекрасной. Она поступила правильно. Потому что я не собиралась ее подводить, зная, что она не безвозмездно просит.

Помоги мне, а я помогу тебе – ее замысел.

Спасти две жизни – разве может быть что-нибудь важнее этого?

– Что я должна делать? – с готовностью спросила я.

– Сначала встретимся с моими друзьями.

Она повернулась и снова пошла по тропинке. Я двинулась следом. Мы пересекли чащу заковыристых деревьев, обогнули какой-то камень и остановились у корня, торчащего из земли дугой. Сара долго с кем-то разговаривала на японском языке, я, конечно, ничего не понимала. Потом она попросила фотографию Алсу. Я вынула сложенный снимок из кармана джинсов и протянула Саре, которая тут же продемонстрировала ее воздуху.

От мысли, что там сейчас стоит дух человека, да ещё и мальчика, у меня всё похолодело внутри. Я почувствовала, как ворот футболки душит меня.

Поговорив ещё немного, Сара обратилась ко мне:

– Озэму говорит, что Алсу здесь давно нет.

Глава 26

– Что значит «нет»? Тогда где она? – мой пульс зашкаливал.

Сара перевела мой вопрос на японский, помолчала, затем сказала:

– Ее унесли отсюда несколько дней назад.

В эту секунду меня охватило ощущение полного бессилия – что думать, я не знала. Алсу не сама ушла, ее унесли, а это могло означать что угодно.

– Получается, всё это время мы не там искали? – тихо произнесла вопрос, по щеке катилась горячая слеза. – Вот Дьявол! Где она? Живая ли?

Сара положила руку на моё плечо, но я тут же ее скинула. Это не обидело её. Со свойственным ей спокойствием и невозмутимостью сказала:

– Озэму говорит, что на тот момент она была без сознания. Двое мужчин нашли ее, пощупали пульс, потом один из них взял ее на руки и унёс. Говорит, что эти мужчины местные. Можно поспрашивать в соседних деревнях. Что скажешь?

Моя душа вновь наполнилась надеждой. Я верила с самого начала, что моя сестра жива и она найдётся, так почему я должна сдаться теперь? И я кивнула.

– Да. Да, будем искать. Ты ведь поможешь? Я не знаю языка… я…

– Я здесь для того, чтобы помочь. Идём! День будет длинным.

Я сделала шаг, но вдруг остановилась.

– А та девочка? Может, позвонить Хару? Пусть он ее найдёт и заберёт. Вдруг она не протянет.

Сара подумала, прежде чем дать ответ.

– Конечно. Из машины позвонишь Хару.

***

Сара шла быстро, будто внутри тикали часы, и она должна успеть секунда в секунду. Я следовала за ней нахмурившись и плотно сжав губы, боясь отстать. Мне не нравилось ощущение, словно кто-то невидимый дышит в спину. Я даже несколько раз обернулась. Вроде ничего странного. Тогда почему я не могла избавиться от чувства, что меня вот-вот кто-то толкнёт? Я стала тверже ступать на землю, ведь здесь так легко споткнуться о выступающий корень, упасть и покатиться кубарем навстречу неизвестности. Под зелёным мхом корни были скользкими. Расшибиться здесь можно было в два счёта: раз – упал, два – пропал. Моё подсознание начинало работать против меня, подкидывая мысли, благодаря которым я окончательно сойду с ума. Я шла вперёд, а неестественная тишина, по-прежнему царившая вокруг нас, давила на уши. «Мы не одни. Не одни. Их много». Показалось, что я слышу шёпот, но уговорила себя, что листва на деревьях шумит, создавая неясные, глухие звуки. «Ш-ш-ш», – слышала я. И среди всего этого шипения я вдруг услышала настоящий детский плач.

– Что это, Сара? Ты слышишь?

Она остановилась.

– Нас сопровождают духи.

– Нет. Я слышу плач, – сказала я, проигнорировав информацию, которую меньше всего хотела знать. Я не могла их слышать. Это Сара их видит и слышит, а я простой человек, не способный слышать голоса призраков. Поэтому осталась при своём мнении: не слышу духов, слышу шум природы. И плач. – Слышишь? Детский плач. Это она?

Сара растерянно огляделась.

– Мы идём к выходу, а она находится далеко отсюда, даже от того места, где мы только что были.

– Давай, спроси своих сопровождающих! – крикнула я, теряя терпение. – Они же всё знают!

– Эти духи не разговаривают со мной, Вита.

– Чёрт бы вас всех побрал! – почти рычала я в пустоту на деревья, на воздух, на того, кто лишил себя жизни по собственной воле и теперь не даёт покоя живым. Потом пошла на плач. Сара кричала, чтобы я остановилась. Но зачем? Если мне предстоит вытащить девочку из леса, то почему не сделать это сейчас? Я сделала шаг и случилось то, чего я больше всего боялась. Ступив на скользкий мох, я проехалась по земле, затем упала, перевернулась несколько раз и очень больно приземлилась на спину.

Через минуту передо мной стояла Сара, протягивая руку.

– Нельзя их злить, – сказала она. – Плач не принадлежит девочке. Это загробный плач – ловушка. И ты купилась. Ушиблась?

Я уже стояла на ногах, отряхивая с джинсов грязь и сухие ветки.

– Кажется, я ушибла спину. Идти могу.

Однако двигалась я медленно. Боль в правом боку была невыразимая. Сара вела меня под руку, указывая, куда лучше ступать. Я скатилась с небольшого склона и, надо сказать, удачно. Всего в сантиметре от моей головы торчали опасные коряги. Где бы я была, если бы напоролась хотя бы на одну из них?

Я ойкала, держась одной рукой за свой бок, а второй цеплялась за Сару.

– Ты уверена, что хочешь ехать в соседние деревни? – спросила она.

– У тебя нет времени, у мня тоже. К черту боль. Я хочу найти свою сестру.

– Чудес не бывает, Вита. Неизвестно, куда ее унесли. Может, она давно в Токио, где-нибудь в больнице или…

– Или? – я с презрением воззрилась на неё. Нервы сдавали, я почти прокричала следующее слово: – В морге? Это ты хотела сказать? Нет! Я даже думать об этом запрещаю.

Внезапно откуда-то из гущи деревьев выбежал Хару, и не разбираясь оттолкнул от меня Сару. Но что ещё больше удивило меня – с ним был Дима.

***

– Я держу ее! Уводи Виту отсюда, Дима! – кричал Хару. Он обхватил Сару двумя руками со спины и крепко держал, и хотя она совсем не брыкалась, что-то отбирало у него все силы.

– Что? – крикнула я, отшатнувшись от Димы. – Подождите. Никуда меня уводить не надо! Что все это значит?

– Вита, – Дима тянул ко мне руки, – мы поговорим, но не здесь.

– Здесь! – крикнула я и отошла от него, но тут же скорчилась от боли. Когда резь прошла и я смогла дышать, повернулась и велела Хару отпустить Сару. – Она не убежит. Сара, прости, но Хару знает почти всё о тебе. Мы вместе искали информацию о тебе.

Как и в любом другом случае, выражение лица Сары осталось неизменно бесстрастным, непроницаемым. Никто не догадается, что творится в ее голове. Она заговорила с ним на японском и по мере того, как говорила, хватка Хару слабела. Он посмотрел на меня.

– Это правда?

Из всех присутствующих только я одна не понимала японский. Дима закрыл глаза и вскинул голову вверх.

– Я должен был догадаться.

– Что? О чем вы?

– Я сказала, что Алсу где-то в соседней деревне, – пояснила Сара. – В лесу ее давно нет.

И что она ответит, если они спросят, откуда у неё такая информация? Как ни странно, но такого вопроса не прозвучало. Хотя Хару мог уже спросить. Я допускала мысль, что Сара сама собственными глазами случайно…

Я резко подняла голову и, проковыляв до Сары, посмотрела ей в глаза.

– Нет никакого Озэму. Нет Акио-сан. В самом начале истории ты что-то упоминала про психологическое состояние ребёнка, попавшего в лес самоубийц, но жаждущего жить. Воображаемые друзья. Они живут в твоём разуме, а значит… – я сделала паузу, остальные тоже молчали. – Ты была в лесу, когда с Алсу случилось несчастье. Ты сама всё видела. Признайся уже. Всё равно решила сдаться полиции.

Мои последние слова произвели впечатление на Хару. Я заметила, как вытянулось его лицо. Дима стоял за моей спиной, и видеть его выражения я не могла.

Сара медленно переводила взгляд с одного на другого, затем отошла к дереву и села на корень.

– Хорошо. Я расскажу.