Loe raamatut: «Снежная баба»

С наступлением декабря новогодняя суета становится осязаемой. Она смело и гордо шагает по планете, захватывая все, что встречается у нее на пути. И не надо ей прикладывать усилий, чтобы подчинить своей власти, не надо быть грозной и серьезной, чтобы доказать свое могущество. Нет, она весела и беззаботна, а люди добровольно и с удовольствием сдаются в ее сладкий и волшебный плен.

Новый год никого не оставляет равнодушным, и взрослые, и дети рады ему одинаково. Все готовятся, все ждут, все надеются. На что? На лучшее, на то, что все будет хорошо, на исполнение желаний. И на чудо, конечно. Ведь когда ему еще случиться, если не в эту сказочную ночь?

Дух праздника уже давно освоился в Доме детства. Ведь здесь к нему относились особенно трепетно. И каждый детский рисунок, каждая самодельная игрушка, снежинка, вырезанная из бумаги были пропитаны ожиданием и надеждой. Здесь особенно нуждались в новогоднем чуде. Казалось, что с боем курантов все изменится, родители найдутся, вспомнят, придут и заберут домой.

*

Дина считала минуты до заветной встречи. Мама обещала приехать на праздник и забрать ее с собой на новогодние каникулы. А может быть, не только на каникулы, отдавалась девочка сладким мечтам! Может быть, насовсем, навсегда! Ведь она уже большая и самостоятельная, и сама со всем справится, даже будет помогать. Она объяснит маме, что с ней уже не надо нянчиться. Та обязательно все поймет. И заживут они дружно и счастливо!

Три месяца назад что-то случилось, что-то очень плохое и страшное. Девочка поняла это по тому, как горько мама плакала по ночам, по частым телефонным звонкам, по родному голосу с нотками отчаяния и безысходности. Очень скоро они из хорошей уютной квартиры переехали на окраину города в тесную комнату с ободранными стенами, старой мебелью и кислым неистребимым запахом. А потом мама сказала, что ей надо уехать, чтобы заработать побольше денег. И попросила дочку пожить немного в большом доме вместе с другими детьми.

Два месяца показались Дине вечностью. И только надежда на скорую встречу согревала детское сердце в этом чужом негостеприимном мире. Подругами обзавестись не получилось. Старожилы не захотели принимать новенькую в свою компанию. Не обижали, не дразнили, просто не замечали и обходили стороной. Словно чувствовали, что та здесь ненадолго, что другая, не такая как они.

Ну и пусть, думала Дина. Зато у нее есть мама, которая помнит и любит ее. Вот на днях даже прислала посылку с новым красивым платьем с пышной юбочкой, рюшами и рукавчиком фонариком. Девочка представляла, что будет в нем самой красивой на празднике. Мама, когда увидит ее такой, прижмет к себе и никуда больше не отпустит.

– Мамочка, я так тебя люблю, – Дина зарылась лицом в гладкую розовую ткань, которая, казалось, пахнет мамиными духами.

– Эй, что это там у тебя?

Невысокая худенькая девочка с короткими темными волосами подошла вплотную к кровати и настойчиво потянула за краешек платья.

– Это мне мама подарила, – тихо ответила Дина.

– Дай посмотреть?

Девочка с неохотой отдала драгоценную вещь в чужие руки. Алена была на год старше и пользовалась в семье, так назывались группы в Доме детства, авторитетом. Она быстро схватила платье, приложила к себе и побежала к зеркалу. Дина с волнением и тревогой последовала за ней.

– Красивое. А что, девки, идет мне? – пританцовывая, спросила она у подружек.

Те охотно закивали головами.

– Дашь поносить? – обратилась девочка к Дине.

– Это на Новый год, – сердце сжалось от нехорошего предчувствия. – Я сама его еще ни разу не надевала, – робко возразила она.

Кто-то толкнул ее локтем в бок, другие зашикали и противно захихикали.

– Так, – Алена сложила руки на груди, не выпуская при этом платья. – Не поняла. Ты что, жадина что ли? У нас тут принято делиться?

– Жадина, жадина, – тут же подхватили подружки.

– Я не жадина. Но это на Новый год, – тихо повторила Дина. – И тебе велико будет, – добавила она и сразу же поняла, что зря.

– Конечно, я же не такая толстуха как ты, – засмеялась Алена. – Это ничего. Велико не мало, ушить можно. Не переживай, поношу, а на Новый год отдам.

– Я не толстуха, и не жадина, – на щеках у Дины запылали два красных пятна.

От обиды и несправедливости в глазах защипало. Но страх и робость отступили.

– Отдай. Это мое платье! – твердо сказала она и попыталась отобрать свою вещь.

– А ты полай! – зло засмеялась Алена и закружила по комнате.

Дина побежала за ней и смогла ухватиться за подол платья. Девочки потянули каждый на себя. Раздался треск. И пышная розовая юбочка осталась в руках у хозяйки.