Киевская симфония Владимира Горовица

Я не колеблюсь, называя его одним из величайших пианистов, которые когда-либо существовали. Будь я юношей или даже человеком средних лет, я не ставил бы себя на позиции судьи, но, имея возможность услышать Листа и Рубинштейна в своей молодости, я могу совершенно свободно утверждать о гении – Горовице – как о Короле Королей среди пианистов, которые существуют и когда- либо существовали.

Герман Деврис, Чикаго Трибюн 1935 г.

© Юрий Абрамович Зильберман, 2019

© Юлия Викторовна Смилянская, 2019

ISBN 978-5-0050-3146-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

От авторов

В основе этой книги лежат факты, о которых строго и беспристрастно рассказывают архивные справки, прошения и протоколы экзаменов, свидетельства о рождении и адресные книги, газетные рецензии и аннотации концертов – все, что, так или иначе, связано с именем всемирно известного пианиста

ВЛАДИМИРА ГОРОВИЦА.

Великому музыканту невероятно повезло: он родился, учился, рос и формировался как творческая личность в прекрасном и одухотворяющем Городе – КИЕВЕ.

И музыка киевских холмов и переулков, оперных рулад и колокольной лаврской гаммы, концертов в Купеческом собрании и Пролетарском саду, будет врываться в сухие документы фейерверком звуков и красок.

И на страницах книги зазвучит

КИЕВСКАЯ СИМФОНИЯ ВЛАДИМИРА ГОРОВИЦА.

ПРЕДИСЛОВИЕ

В 1993 году Киевское высшее музыкальное училище имени Р.М.Глиэра праздновало свой 125-летний юбилей. К нему готовились тщательно и с энтузиазмом. В программу юбилейных мероприятий помимо торжественного вечера, концертов, конференций входила и подготовка материалов, отражающих историю училища. Вот тогда-то и был найден документ, подтверждающий, что величайший пианист ХХ столетия Владимир Горовиц учился в стенах Киевского музыкаль-ного училища. Находка натолкнула на мысль организовать конкурс молодых пианистов в память нашего гениального выпускника, который прошел в апреле 1995 г.¹ Дальнейшее изучение не исследованных ранее архивных документов и публикаций о Владимире Горовице, убедило в необходимости комментария некоторых легенд, имеющих место в биографической литературе.

В Советском Союзе о Горовице не было издано ни одной книги. Отдельные статьи о молодом музыканте и несколько десятков рецензий можно найти в периодике до 1925 года. После отъезда пианиста из страны, в течение почти шестидесяти лет, на его имя наложено табу. И только к концу 1970-х годов, когда идеологический гнет стал несколько слабее, появились публикации с упоминанием имени В. Горовица [23, 26, 41, 42, 45, 49, 73, 76, 81]²

Среди зарубежных изданий наиболее серьезными и полными принято считать монографии Гарольда Шонберга, Гленна Пласкина и Дэвида Дюбаля [6, 5, 1]. Каждый из этих авторов в той или иной мере касается первых 22-х лет, то есть киевского периода жизни пианиста. Интерес к юности Горовица обусловлен необходимостью осознания истоков мастерства великого артиста и значительной роли отечественной пианистической школы, заявившей о себе именами выдающихся музыкантов-виртуозов мира, желанием понять причины возникновения в не самой передовой и развитой державе Европы одной из лучших систем музыкального образования.

Наиболее полно и обстоятельно о киевском периоде жизни Горовица написал Г. Пласкин, материалом для которого якобы пос-лужили дневники Александра Меровича – первого импресарио В. Горовица и Н. Мильштейна на Западе. Однако, в описании Пласкиным детства Горовица нами были выявлены неточности, обнаруженные в процессе работы над архивными документами (начиная от сомнений Пласкина о месте и времени рождения, кончая тем, что отец Влади-мира назван Симеон (Simeon) вместо Самуила; Скрябин почему-то сам приходит в дом Горовицев, чтобы послушать маленького пианиста, и проч.).

Документы позволили уточнить даты, адреса, некоторые события и факты киевского периода жизни Владимира Горовица. Были обна-ружены интересные материалы, связаные с окружением Горовица – его семьей, соучениками, учителями, историей музыкального училища, концертной жизнью Киева. Так возникла идея этой книги: попытаться воссоздать социокультурную атмосферу, в которой жила семья Горовицев и происходило формирование личности выдающе-гося музыканта. Эта идея обусловила хронологическую структуру и несколько необычную – «документально-цитатную» форму повествования.

Книга оканчивается выпускным экзаменом Горовица, то есть весной 1920 года. События следующих пяти лет, прожитых музыкантом в советской России, составят вторую часть книги, либо будут отражены в серии статей³.

Авторы выражают признательность всем, кто оказал помощь в сборе материалов для нашей книги: Н.М.Цыгановской – заве-дующей цикловой комиссией истории музыки Кивского высшего музыкального училища им. Р. М. Глиэра, положившей начало сбору документов книги, В.Д.Шульгиной – заведующей нотным отделом Национальной библиотеки Украины им. В. И. Вернадского, Т.В.Колес-никовой – заведующей библиотекой Киевского государственного высшего музыкального училища им. Р. М. Глиэра, В.А.Сомову – научному сотруднику Санкт-Петербургской консерватории им. Н. А. Римского-Корсакова, Ю.С.Гуренко – заведующей архивом Национальной музыкальной академии Украины им. П. И. Чайковского, О.М.Редько – ведущему специалисту отдела информации и использования документов Государственного архива г. Киева, а также: О.М.Дольберг – внучке Регины Самойловне Горовиц, за предо-ставленные нам ценные материалы семейного архива, Михаилу Кальницкому – историку, киевоведу, за его неоценимую помощь и консультации по киевской старине. Особую благодарность мы приносим С.В.Тышко – профессору Национальной музыкальной академии Украины им. П. И. Чайковского за все замечания, сделанные по ходу написания этой книги. Авторы также выражают благодарность: М.В.Гортиковой, Е.М.Цыгановской, И.О.Кузьменко, Л.П.Федоровой – за переводы, И.П.Ярощук, Т.В.Голиковой, за набор и верстку, Е.Ю.Горловой и А.Ю.Капитановскому за техническую подготовку книги кпечати.

Принятые сокращения:

ГАГК – Государственный архив г. Киева;

ЦГИАУ – Центральный государственный исторический архив Украины в г. Киеве;

НБУ – Национальная библиотека Украины им. В. И. Вернадского;

ИР НБУ – Институт рукописи Национальной библиотеки Украины им. В. И. Вернадского.

ГИАЛО – Государственный исторический архив Ленинградской области;

КО ИРМО – Киевское отделение Императорского Русского музыкального общества;

ГДМЧ – Государственный Дом-музей П.И.Чайковского в Клину;

Вступление

Ну, что ж, англичанин,

Бог мой, ведь я – из Киева,

и покажу тебе,

на что я способен!

Владимир Горовиц

Рождение гения – всегда чудо. В Киеве, на рубеже 19-го – 20-го веков, это чудо повторяется многократно. Именно в этот период в Городе родились И. Эренбург, М. Булгаков, С. Лифарь, А. Вертинский, И. Сикорский, Р. Горовиц, В. Горовиц, А. Браиловский, Р. Левина, Л. Николаев, проходит детство и юность О. Шмидта, А. Луначарского, К. Паустовского, пишет стихи в легендарную «синюю киевскую тетрадь» Анна Ахматова, формируется философская Соловьевско – Бердяев-ская школа, находят в «логове змиевом» свою любовь М. Врубель, О. Мандельштам и Н. Гумилев.

Судьба забросит Сержа Лифаря – в Париж, Владимира Горовица – в Нью-Йорк, Максимилиана Волошина – в Коктебель, А. Ахматову – в Санкт-Петербург, М. Булгакова, К. Паустовского и многих других – в Москву. Но, надышавшись киевским воздухом – навсегда они сберегут ощущения прозрачной хрустальности киевских вечеров, беспредельность весенних разливов Днепра, тепло солнечных пятен на желтых кирпичах Владимирской горки и колдовство киевских ночей.

Чем вызвана такая высокая концентрация талантов в столь короткий промежуток времени в одном городе? Объяснить этот феномен пытались многие. Есть обоснования экономические, политические, социальные. К. Паустовский предлагает лирико-романтическое: «Причины этого явления так многочисленны и трудноуловимы, что мы, по лености своей, не хотим в них углубляться, и предпочитаем думать, что все произошло по счастливой случайности.

…Мы забываем об учителях, которые внушили нам любовь к культуре, о великолепных киевских театрах, о повальном нашем увлечением философией и поэзией, о том, что во времена нашей юности были еще живы Чехов, Толстой, Серов, Левитан, Скрябин и Комиссаржевская…

…Мы забываем о знаменитой библиотеке Идзиковского на Крещатике, о симфонических концертах, о киевских садах, о сияющей и хрустящей от листвы киевской осени, о том, что торжественная и благородная латынь сопутствовала нам на всем протяжении гимна-зических лет. Забываем о Днепре, мягких туманных зимах, богатой и ласковой Украине, окружавшей город кольцом своих гречишных полей, соломенных крыш и пасек.

Трудно уловить влияние этих вещей, разнообразных, подчас далеких друг от друга, на наше юношеское сознание. Но оно было. Оно давало особый поэтический строй нашим мыслям и ощущениям» [64, с. 182,183]

Последний «величайший пианист-романтик ХХ века В. Горовиц»⁴ родился в Киеве 18 сентября (1 октября н.с.) 1903 года, о чем свидетельствует документ, найденный и опубликованный киевским исследователем Михаилом Кальницким в газете «Советская культура» в 1990 г.⁵

До этой находки биографы Горовица много лет спорили о времени и месте рождения великого музыканта, а справочные издания, включая «Музыкальную энциклопедию» безоговорочно указывали: «1904, г. Бердичев» [54, с.11].

Хотя сам В. Горовиц называл местом своего рождения Киев, авторы монографий о пианисте в этом почему-то сомневались. Они настаивали на том, что Горовиц родился в Бердичеве – городе маленьком, захолустном, непрестижном. Якобы поэтому музыкант тщательно скрывал место своего рождения. Исследователи заблуж-дались дважды. Отрицать факт рождения Горовица в Бердичеве на том основании, что город маленький и захолустный – было первым заблуждением. Бердичев, конечно, никогда не претендовал на роль метрополии, но все же справочники XIX века дают о нем достаточно лестную характеристику: «Г. Бердичев по своей торговой и промыш-ленной деятельности занимает первое место в Киевской губернии. Население города более состоит из Евреев, а потому и нет предмета, которого бы турист или местный житель не мог достать в городе с значительною уступкою в цене противу других мест. Еврей хлопо-чет за малый процент, стараясь сбыть сегодня товар, чтоб приобрести завтра новый… Банкиры Бердичевские имеют сношения с заграничными банкирскими домами в Париже, Лондоне, Вене, Риме, Флоренци, Женеве, Константи-нополе и других местах. Из банкирских домов в Бердичеве замечатель-ны по богатству и кредиту дом еврея Гальперина, Камянки, контора Манзона, Горовиц с сыном и проч.», эти сведения сообщает нам «Памятная книжка Киевской губернии на 1856 год», изданная редактором «Киевских губернских ведомостей» Н. Чернышевым [92, с.107,108].

Очень может быть, что ссылка биографов и справочных изданий на Бердичев, как место рождения Владимира Горовица, обусловлена несколько курьезной ситуацией. Дело в том, что Ванда Горовиц (дочь прославленного дирижера А. Тосканини и жена великого пианиста) – женщина сложного и твердого характера – в одном из телевизионных интервью, властным жестом отстранив мужа от телекамеры, заявила: «Он родился в Бердичеве. Все евреи России родились в Бердичеве!» Возможно, она слышала от Владимира о его деде из «еврейской столицы». Может быть, он говорил ей о небольшом городке в Украине, где проживало много евреев, ибо «черта оседлости» не позволяла им селиться в больших городах. Но, так или иначе, легенда о Бердичеве, как о месте, в котором родился Владимир Горовиц, перекочевала на страницы многих серьезных изданий.

В вопросе о времени рождения пианиста биографы единодушны. Известно, что в паспорте Владимира в графе «год рождения» был указан 1904, а не 1903 год.

Не отрицая факт подделки даты рождения в документе, авторы по-разному интерпретировали ее исполнителя. Называли отца Горовица Самуила, его брата Григория, или даже самого Владимира. Разъяснение внес Натан Мильштейн – сверстник Владимира, тоже вынужденный идти на подлог, для того, чтобы беспрепятственно выехать из советской России. В своей книге «Из России на Запад» он пишет: «Я родился в последний день 1903 года. Через 22 года, когда мы с другом-ровесником пианистом Владимиром Горовицем готовились уехать из России на Запад, нам пришлось стать на 1 год моложе⁶. Иначе нам бы просто не позволили уехать заграницу: в том году юношей нашего года рождения забирали в армию. Вот почему многие справочники неправильно указывают год рождения для меня и для Горовица как 1904» [4, c.3]. Подтверждением этих слов может служить маленькое сообщение в газете «Пролетарская правда» от 17июля 1925 года «о призыве на военную службу юношей, родившихся в 1903 году».

Страница паспорта В. Горовица. Фото архива Йельского университета.

Копия свидетельства о рождении В. Горовица с упоминанием книги «Родившихся в 1903 г.». Фото из архива ГАГК.

И еще одна легенда: о великом американском пианисте Владимире Горовице. Может быть, и правильно называть его так – ведь он принял американское гражданство и прожил большую часть своей жизни в США. Но все же он покидал свою родину уже сложившимся музыкантом. Ошеломляющий успех концертов 1922 – 1925 годов в городах России. Доведенная до фанатического покло-нения молодежь Москвы и Петербурга. Знаменитая серия из 20 концертов, в которой сыграно более 150 произведений. И даже повторение «шествия с Листом», когда публика несла своего кумира на руках от филармонии до гостиницы. Все это происходило еще до отъезда! Незадолго до смерти Горовиц рассказывал: «Перед тем, как я приехал из России, я держал в руках двенадцать концертных программ. По мере того, как я начал выступать на Западе, мой репертуар начал сужаться, сужаться до тех пор, пока у меня не осталось всего три программы» ⁷[6, c.149].

Газетные рецензии и восхищенные отзывы слушателей Киева, Москвы и Петербурга, обнаруженные в газетах и журналах двадцатых годов ХХ века, убедительно свидетельствуют о том, что Владимир Горовиц уезжал на Запад зрелым музыкантом, впитавшим в себя тысячелетнюю культуру древнего города, атмосферу семьи, несколько поколений которой были страстно влюблены в музыку, 60-летние традиции Киевского музыкального училища (затем консерватории), заповеди педагогов-музыкантов: В. Пухальского, Р. Глиэра, С. Тарновского, Ф. Блуменфельда, Г. Нейгауза… Слегка перефразируя М. Петровского, можно сказать, что воздухом, из которого чудесным образом соткался Горовиц, «была атмосфера культуры, ряд непрерывно расширяющихся культурных контекстов».

Намерение описать среду, в которой родился, учился и стал великим музыкантом Владимир Горовиц обусловило структуру глав, подразделами которых являются рубрики – семья, училище и консерватория, учителя, концерты.

Учителя. Преданные музыке до самозабвения, они создавали ту неповторимую ауру поклонения высокому искусству, которая была свойственна Киевскому училищу, а затем и консерватории. Поэтому понимание становления Горовица – пианиста будет тем полнее, чем больше узнаем мы о его учителях.

Семья. Дед Владимира по отцу Иоахим Горовиц был одним из директоров Киевского отделения Императорского Русского Музыкального Общества (далее – ИРМО). Его жена, то есть бабушка Владимира, по свидетельству биографа Горовица, Гленна Пласкина, была превосходной пианисткой и имела лестные отзывы о своей игре от самого Антона Рубинштейна [5, с.19]⁸.

Некролог. Регина Горовиц (урожденная Сензор). 1876 г. Газета «Киевлянин» Фото из архива Йельского университета

Бабка, Регина – пианистка

Отец – Самуил Горовиц – любитель музыки, играл на виолончели.

Мать – Софья Бодик – профессиональная пианистка, окончила Киевское музыкальное училище.

Дядя – Александр Горовиц- профессиональный пианист, окончил Киевское музыкальное училище и Московскую консерваторию.

Тетя – Елизавета Горовиц – профессиональная пианистка, окончила Киевское музыкальное училище.

Тетя – Эрнестина Бодик – вокалистка и пианистка, училась в Киевском музыкальном училище.

Сестра – Регина Горовиц- профессиональная пианистка, окончила Киевское музыкальное училище и консерваторию.

Брат – Яков Горовиц – пианист, учился в Киевской консерватории.

Брат – Григорий Горовиц – скрипач, учился в Киевской консерватории.

Кузен – Сергей Бодик – пианист, учился в Киевской консерватории.

Кузен – Яков Бодик-пианист, учился в Киевской консерватории.

Двенадцать членов большой семьи либо профессиональные музыканты, либо любители музыки с хорошей подготовкой. Можно с уверенностью утверждать, что в доме постоянно звучала музыка. Неудивительно, что Владимир начал тянуться к роялю раньше, чем ходить, в 5 лет исполнял пьесу собственного сочинения, а к 10 годам играл наизусть многие оперы Р. Вагнера.

Концерты. Трудно отыскать в перечне великих музыкантов конца 19 и начала 20 века того, кто не выступал бы в Киеве. Город посетили с концертами: Эжен Изаи, Пабло Сарасате, Фриц Крейслер, Леопольд Годовский, Игнацы Падеревский, Иосиф Гофман, Яша Хейфец, Пабло Казальс, Петр Чайковский, Антон Рубинштейн, Александр Скрябин, Леопольд Ауэр, Сергей Рахманинов, Сергей Прокофьев. Это далеко не полный перечень. Становится понятным, почему на вопросы о том или другом великом музыканте, Горовиц начинал ответ фразой: «Я слушал его в юности…»

Училище, консерватория – главное детище Киевского отделения ИРМО. Учебное заведение, воспитавшее плеяду всемирно известных музыкантов, среди которых ведущее место занимает Владимир Горовиц.

Об этом и пойдет речь в книге, в которой, по возможности, в хронологическом порядке будут приведены архивные документы и газетные рецензии, изредка прерываемые комментариями авторов, письмами или биографическими сведениями о музыкантах, так или иначе связанных с судьбой Владимира Горовица.

Немного истории

Киевское отделение Императорского Русского музыкального общества

Гениальный дар расцветает, получая пищу из своего окружения. Это случилось и с Володей

Натан Мильштейн

Первая музыкальная школа была основана в Киеве в 1786 году для пополнения Магистратского оркестра. Принимали туда музы-кально одаренных детей киевских мещан, отдавая преимущество сиротам, «платя за них налоги и выхлопотав для них свободу от воинской повинности». За это дети должны были «всецело и навсегда отдаться городу, служа в оркестре пожизненно и во всем, как солдаты командиру, подчиняясь капельмейстеру…» [17, с.4].

У школы было свое помещение, своя библиотека, свои инстру-менты. Сначала оркестр состоял из 16 музыкантов, потом из 60, а в последние дни своего существования из 30.

Репертуар состоял преимущественно из бальных, незатейливых пьес и популярных в то время увертюр: «Похищение из Сераля» и «Сosi fan tutte» В.А.Моцарта; «Багдадский калиф» Ф.А.Буальдье, увертюр Дж. Россини⁹

Как отмечает автор «Очерка деятельности Киевского Отделения Императорского Русского Музыкального Общества и учрежденного при нем Музыкального Училища» Н.А.Богданов: «К этому присоеди-нялись и произведения местных композиторов, например, недурные для того времени мазурки Модзелевскаго и разные переложения М. Ясин-скаго. Оркестр этот участвовал в праздничные дни во всех церемо-ниях, встречал звуками марша высокопоставленных гостей, играл туши во время заздравных тостов на каком-нибудь торжественном обеде, играл в садах, в театрах и аккомпанировал знаменитым заез-жим музыкантам. Никакой другой оркестр не имел права существо-вать в Киеве, дабы не составлять Магистратскому конкуренции. Разве только в ярмарочные (так называемые в Киеве контрактовые) дни дозволялось заезжим помещичьим, а чаще всего просто еврейским оркестрам, поэксплуатировать немного Киевских меломанов» [17, с.4—5].

Ноты с печатью магистратского оркестра. Фото автора из НБУ им. Вернадского.

В 1852 году Киевский голова Войтенко нашел содержание музыкальной школы обременительным для города. Напрасно просвещенные купцы Смородинов и Лакерда настаивали на полезности оркестра и даже предлагали для этой цели свои взносы. Войтенко не согласился с ними. Магистратский оркестр тогда же был распущен, прежние воспитанники школы обречены на нищенское существование.

Что же касается музыкально-концертной жизни, то она суще-ствовала в двух формах: домашние концерты в салонах или по-местьях и публичные, устраиваемые в залах городского театра (ныне – Национальная опера Украины). Не было, практически, ни одного зажиточного помещика, который не имел бы своего, состав-ленного из крепостных, оркестра или хора. Богданов пишет: «Некото-рые оркестры, как например, Лопухина, даже прославились. Оркестр этот дал значительный контингент хороших музыкантов, перешедших впоследствии в состав оркестра Киевской оперы. Что касается до другого помещичьего оркестра, Галагана, то о нем отзывается с похвалою и М.И.Глинка в своих воспоминаниях…»¹⁰ [17, с.5].

Музыку в Киеве любили. Правда, в том же труде Н. А. Богданова подчеркивается, что до появления Императорского Русского Музыкального Общества, серьезной концертной жизни в городе не было: «Чтобы охарактеризовать в общем музыкальное развитие Киева до последнего времени, мы не находим более подходящего слова как: „дилетантизм“… Киевляне действительно относились к музыке с любовью, увлечением, но вряд ли с правильным вместе с тем пони-манием её достоинств и значения. Наряду с лучшими произведениями исполнялись, почти с одинаковым успехом и танцевальные пьески…» [17,с.6].

К середине XIX века Киев насчитывал около шестидесяти тысяч жителей. С 1834 года в городе открыт Университет Св. Владимира, действуют Медицинский институт и Институт благородных девиц.

Университет Св. Владимира. Фото из интернета.

Медицинский институт. Фото из интернета.

Институт благородных девиц. Фото из интернета.

С ростом населения города, и особенно купеческого сословия, потребность в «культурном досуге» становится все ощутимее. Эта потребность удовлетворяется все более частыми визитами в Киев популярных в Европе музыкантов-виртуозов: Ф. Листа, братьев Контских, Г. Литольфа, А. Патти, К. Липинского и других. Листа в Киеве встречали восторженно. Билеты на концерт раскупались мгновенно. Студенты Киевского университета волновались, как по поводу политического события. «Листа, вместе с креслом, на котором он сидел, носили на руках…» [17,с.6].

Ференц Лист. Фото из архива Йельского университета.

Интеллигенция города все более ощущает необходимость организации какого-либо сообщества для координации действий в осуществлении культурной политики города. В конце 50-х годов местные любители искусства стали подумывать «о более тесном сплочении для более правильного ему (искусству) служения» [17, с.7]. Так возникло Киевское филармоническое общество, которое взялось за устройство драматических спектаклей с прибавлением к ним музыкального отделения. Киевляне с большим интересом отнеслись к деятельности общества. Но вскоре «денежные счета оказались запутанными, некоторые члены не поладили, другие отошли от дела, и в результате филармоническое общество слабее и беспорядочнее стало проявлять свою деятельность, пока однажды не замерло совсем» [17,с.7].

Когда в 1863 году дирекция ИРМО в Санкт-Петербурге обратилась к Киевскому вице-губернатору Петру Дмитриевичу Селецкому с предложением открыть в Киеве отделение общества, тот был готов ответить о невозможности осуществить это.

П. Селецкий. Фото из книги автора.

Слух о предложении дирекции и реакции на него Селецкого, по свидетельству Богданова, вызвал большой интерес у просвещен-ных любителей и музыкантов – профессионалов, так как создание отделения открывало значительные перспективы развития музыкаль-ной жизни города. Преподаватель хорового пения Института благо-родных девиц Роберт Августович Пфениг, узнав о готовившемся ответе Селецкого, собрал членов филармонического кружка «…и сде-лал своим убеждением то, что бывшие члены филармонического кружка, воодушевившись, отправились к г. Селецкому и заявили ему о своем согласии войти в состав Отделения Русского Музыкального Общества» [17, с.8].

Роберт Пфениг. Фото из книги автора.

27 октября 1863 года местные любители музыки «в числе 24 лиц» собрались в зале Фундуклеевской гимназии на общее собрание. «Было, по выслушивании предложения Музыкального Общества, порешено:

– «Открыть в Киеве Отделение Русского Музыкального Общества

– Руководствоваться предложенными обществу правилами, предоставляя в то же время себе право сделать в них некоторые местные изменения» [17,с.9].

Но, как пишет автор «Очерков», официально существовать и действительно жить еще далеко не одно и то же. Буквально на сле-дующий день новоизбранная администрация обсуждала вопрос «о способах приступить к своей деятельности». И тут они заметили, что «не имеют для того ни помещения, ни денежных средств, ни нот, ни инструментов» [17, с.9]. Общество живет то на пожертвования частных лиц, то на пособия местных генерал-губернаторов и Великой княгини Елены Павловны. Но это оказывается недостаточным и «задумывается то розыгрыш лотерей, то ходатайство о передаче Отделению одного из конфискованных имений… Постоянного помещения общество не имеет… Нот для исполнения музыкальных пьес в концертах в Киеве нет вовсе. Что же касается музыкальных инструментов, то местное городское управление пожаловало „Отделению“ старые инструменты, оставшиеся от упраздненного Магистратского оркестра» [17,с.10].

Учредители Киевского Отделения Императорского Русского Музыкального Общества: П. Селецкий, Н. Ригельман, Н. Богданов, Р Пфениг. В центре: генерал губернатор Аненков. Фото из книги автора.

Тем не менее, усилиями дирекции Киевского отделения в 1867 году в городе начинает функционировать оперный театр. В октябре на его сцене была поставлена «Аскольдова могила» А.Н.Верстовского. В здании же театра регулярными становятся концерты местных музыкантов и гастролеров. С 1863 по 1868 годы Киевское отделение устроило 27 публичных концертов, в которых киевлянам предлагались симфонии и увертюры, инструментальные концерты и сонаты, квартеты и другие ансамбли западноевропейских и отечественных композиторов.