Loe raamatut: «Муж на час», lehekülg 8

Сумма была небольшой, парень даже удивился и поднял брови. Всего пятьдесят тысяч?

– Это в долларах. Далее сумма может вырасти. – Бандитский босс смотрел испытующе, и Миша вспомнил как его учили, сразу согласиться будет подозрительно. Он стал отказываться от работы, придав сомнения голосу, чтобы у босса был стимул его убеждать. Потом стал торговаться по сумме оплаты. Павел окончательно убедился, что парень как все, готов продаться за большие бабки, и только набивает себе цену. Это было понятно и укладывалось в его систему мироустройства. Сумму подняли всего на десятку, но оба устали от переговоров. Павел достал бутылку коньяка, предложив выпить за успех дела.

Разместили Михаила отдельно от Галины, не дав им даже переговорить. Он все мучался, как сообщить ей что они под наблюдением товарищей из конторы, не угробив свои жизни. Такой возможности ему не предоставили, встретились они только на завтраке, при большом количестве охраны.

Чтобы дать девушке понять, что служба безопасности в курсе, где они, Михаил попросил к кофе черную булочку с маслом и вареное яйцо. Яйцо принесли, а черных булочек не оказалось, парень взял круглую белую, покрутил с сомнением, разрезал и стал намазывать маслом.

– Жаль, я привык есть черный хлеб с отрубями, он более полезен.

По глазам жены он понял, что она вспомнила их нахождение в институте ФСБ, и прикрыл глаза, глотая кофе, как будто от удовольствия. Девушка все поняла, это стало заметно по повеселевшему взгляду. Охранник заметил их маневры, подошел к боссу, что-то прошептал. Их тут же развели по комнатам, к Мишке пришел начальник охраны, и начал его пугать.

– Я понял, у вас какой-то шифр. Что значит эта черная булочка? Почему она так обрадовалась? Мы не можем рисковать партией товара, и я тебе говорю – ты всегда будешь у меня на мушке, понял? А твою беременную суку я хлопну лично, пред этим пропустив чрез весь взвод охраны. Всосал?

Михаил уже жалел о своем демарше, быстро крутил мысли, чтобы придумать. Врать он умел плохо, но пришлось брать себя в руки и пытаться успокоить охранника.

– Это не шифр, это личное. Когда мы были на Алтае, утром в гостинице нам давали такие булочки. Я просто хотел ее успокоить, это были самые счастливые дни, там я сделал ей предложение, и обещал заботится о ней, вот это я и хотел ей напомнить. – Оправдание было явно слабым, но другого придумать парень не успел.

– Ты меня слышал. Ты всегда у меня на мушке. Запомни, или вы никогда не увидите больше ни Алтай, ни родной город, андестенд? – Взгляд охранника был злым, доверия в нем не было на грамм.

Михаил старался подстроится под него – как учили, дыхание тон в тон, подражание движениям, повторение слов оппонента.

– Я тебя слышал, я понял, что у тебя на мушке, я не подведу. В родной город мне нет смысла возвращаться. Мне тоже нужны деньги, скоро родится ребенок, и я давно хочу перебраться в город побольше. Мы можем попробовать сотрудничество, и, если это не будет угрожать жизни моей семьи, я останусь с вами.

Глава 22

Вскоре ему выдали дорожный набор вещей, билеты на самолет и в сопровождении того же начальника охраны и еще одного громилы, он поехал в аэропорт. В самолет охрана садилась без оружия, но по всему было видно, что с ним эти господа справятся легко.

В Ташкенте была летняя жара – градусов 36, в темных костюмах троица быстро взмокла. Встречали их продавцы товара, которым его охранники явно не доверяли. Тем более, что с самолета они вышли безоружными, а к такому парня явно не привыкли.

По виду, продавцы не были узбеками – те же русские парни, решившие делать деньги на смерти своих соотечественников. По нервным движениям и словам было ясно, что они сами сидят на местной наркоте – либо жуют, либо курят. Их разместили в доме у местного бая, за высоким глиняным дувалом, по двору и в доме ходили люди с автоматами. Михаил старался ни с кем не встречаться глазами – военная подготовка ограничилась срочной службой, и умирать случайно не хотелось. Вечером их пригласили на пир, даваемый согласно национальным традициям – под навесом во дворе, за выставленными на низком столе кучей блюд, шелковыми подушками на подиумах по периметру. Женщин не было видно совсем – подавали еду повара в белой одежде, поминутно кланяясь. Вечер был мучительным, приходилось много есть, плов, мясо, улыбаться пространным тостам, пить с каждым гостем. Охранники были настороже – передача денег в обмен на товар планировалась завтра, поэтому расслабляться они не собирались. В конце концов, старший команды откланялся, и они ушли в большую комнату, предоставленную им на троих. В стене, в специальных нишах хранилось постельное белье и пуховые тюфяки с подушками и одеялами. Мишка быстро постелил себе постель, разделся и лег. Делать вид что спит не пришлось – выпитое вино кружило голову, и он провалился в душный липкий сон. Ночь была жаркой, тюфяки эту жару усиливали, тело было мокрым. Сон прерывался каждым звуком, хотелось пить, а еще лучше – нырнуть под холодный душ. Но ходить по чужому дому ночью было страшно.

Утро настало рано – уже с пяти утра во дворе послышались голоса, кто-то мел двор, потом запахло дымком – растопили тандыр. Вскоре к запаху дыма добавился запах свежего хлеба и их позвали на завтрак. Первым делом мужчины двинулись к санузлу – за ночь никто не покидал комнату, а выпито было немало. Михаил вошел в санузел последним, к его счастью, тот был совмещенным, и плюнув на все, он принял прохладный душ. В голове прояснилось, захотелось чаю.

На завтрак подали горячие лепешки с маслом и сливками, чай из казана – зеленый, плотный и солоноватый, со сливками и чем-то еще. Фрукты стояли в огромных глубоких блюдах. Но охранники быстро выпили чай, отказались от второй пиалы, чем огорчили хозяина, и попросили перейти к делу. Хозяин, притворно вздохнув, повел их в кабинет. Это место Мишка запомнил навсегда – что-то подобное было в модном турецком сериале. Много ковров, позолота на мебели, мозаика, лепнина и роспись на стенах, узорчатые решетки на окнах, древние кувшины в нишах, видимо очень ценные, судя по гордости хозяина.

Передача денег прошла спокойно, главный проверил «товар», удовлетворенно кивнул. Потом они попросили место на полчаса, для подготовки курьера. Их вернули в ту же комнату. Старший охраны достал костюм, типа мужского нижнего белья – тонкий и со множеством карманов. Михаила заставили раздеться до трусов, натянуть костюм, потом охранники разложили пакеты с «товаром». Наркотик был расфасован в пакеты, так на вскидку около полкило, таких пакетов было больше десятка – партия была огромной. Охранники в четыре руки ловко раскладывали пакеты по карманам – даже ниже колена спереди были карманы, на спине, на рукавах. Разместив весь товар, ему выдали легкий балахон, который узбеки носят под халатом, накинули полосатый халат, и старший позвонил Велесу.

– Посылка готова. Забирайте. – С той стороны видимо тоже были готовы, потому что Михаил исчез на глазах.

Хитрый хозяин, который намеревался после того, как они выедут из города, отнять товар и продать его еще раз, был удивлен пропажей одного из курьеров с товаром. Охранников продержали еще два часа, в это время было слышно, как хозяин орет на охрану и хлещет их кнутом. Потом за ними пришел рядовой охранник, молча вывел их за ворота, и захлопнул их.

– Восток дело тонкое, если ты не дал себя обмануть, на тебя же и обидятся. Нам нужно как можно быстрее убираться отсюда. Хорошо, что мы можем улететь самолётом – товар уже дома.

Старший стал собранным и деятельным, они почти бегом уходили по частному сектору, увидев разбитый москвич, заплатили бедному мужичонке в драном халате, и он вывез их в центр. Там поймали такси, потом пересели на еще одно – так, на всякий случай. Ближайший рейс был в Душанбе, они взяли билет, дальше из Душанбе полетели в Москву, из Москвы в Новосибирск. Все заняло больше суток, и когда путники прибыли, с бандой все уже было кончено – их взяли прямо в аэропорту.

Спецназ ФСБ сидел в засаде с ночи. Самодеятельных спасателей в лице Верки и Тараса обнаружили тогда же. Тарас уже взломал все компы в доме Велеса, включая систему видеонаблюдения, что отлично вписалось в планируемую операцию. За это Верка выпросила съёмку репортажа о захвате банды наркоторговцев. Ей разрешили, но приставили к специальному офицеру. Когда сигнал часов Михаила появился в Новосибирске, выждали полчаса – чтобы разгрузили товар, и отпустили курьера и начали спецоперацию. В громкоговорители для заложников прокричали – всем сдаться, работает спецназ ФСБ, и во двор посыпались бойцы. Галина заблокировала дверь в свою комнату стулом, ушла в туалет – там не было окон, закрылась на задвижку, и села в дальнем углу. Она переживала за мужа – как и где он, было неизвестно. Но неизвестность длилась недолго – в дверь комнаты постучали, и она услышала голос Михаила. Подбежав к дверям, убирала стул дрожащими руками, а он все никак не убирался. Наконец-то удалось открыть дверь, и оказаться в объятиях мужа.

– Галя, как ты меня напугала в этот раз! Я так боялся за тебя, за детей! – муж сжимал ее руки, заглядывая в глаза, и боясь услышать что-то плохое.

– Все хорошо, милый, все хорошо. Меня не трогали, их целью был ты. Я даже не ощущала страха, не знаю почему, мне только сейчас становится страшно. – И на самом деле появился мандраж, осознание опасности и слезы.

–Так бывает, – сказал сотрудник органов в гражданском костюме, – мобилизация нервной системы. Давайте проедем к нам, там вас осмотрит врач. Но, не тут-то было – на них налетел ураган из рыжей журналистки, шального оператора и Тараса. Все гомонили, тискали и целовали пострадавшую, девушки даже прослезились.

– Галоша, ну ты опять вляпалась в крутую игру без меня! – орал Тарас.

– Галочка, как я за тебя испугалась, – это Вера, ощупывающая целостность подруги, – скажи мне что все хорошо? Как дети?

– Ребята, было круто! Это лучший мой репортаж! Я еще ни разу не снимал как работает спецназ ФСБ! Это я вам скажу, зрелище! – Это восторги бессменного оператора Валька.

Все, что снаружи за эту неделю наснимал Валёк, что записал с системы видеонаблюдения Тарас было изъято, им пожали руки, и попросили впредь не мешать.

Дрожащую женщину посадили в черный автомобиль, группу поддержки неуклонно выгнали домой, и наконец-то покинули тюрьму-усадьбу. Все участники банды наркоторговли, вместе с Павлом Велесовым были арестованы, и их уже увезли на автобусах вместе со спецназом.

Дорогой Михаил держал жену за руку, как бы боясь потерять, она прижалась к нему плечом, и пыталась унять внутреннюю дрожь. Товарищ из органов, с первого сиденья, поглядывал на них в зеркало, и лицо его было озабоченным. Первым пунктом остановки стала больница ФСБ, где пострадавшей вкололи успокоительное, провели полный осмотр, и убедившись, что детям ничего не угрожает, отправили к психологу. Все это время Михаил находился рядом, и видимо очередной куратор – тоже. Никто не торопил, не спешил, с женщиной разговаривали тихо и размеренно, всячески пытаясь снять напряжение. К психологу Галка не дошла – укол подействовал, и ее потянуло в сон. С разрешения Михаила, ее уложили в отдельной палате, больше похожей на номер в недорогой гостинце – с санузлом и телевизором. Только когда она уснула, куратор пригласил Михаила проехать в управление.

Там его ждали несколько офицеров в форме, самый главный – с генеральскими погонами. Рассадив всех за большим столом, предложили Мише кофе. Оглядевшись вокруг – все участники были с бумагами в тонких папочках, парень подумал, что будет выглядеть глупо, швыркая кофе явно на деловых переговорах. Начал разговор почему-то не главный, а светловолосый улыбчивый полковник:

– Ну что, Михаил Фёдорович, думаю теперь вам ясно, что вы нуждаетесь в нашей защите? Нужно обсудить условия, на которых вы ее можете получить. Варианты использования вашего дара, как видите нашлись. И если в этом заинтересован криминал, то я думаю, в целях безопасности страны, мы так же найдем применение мгновенному переносу человека. Возможно, это будет внешняя разведка. – Речь лилась проникновенно-доброжелательно, стандартный прием, понял Мишка – «хороший и плохой полицейский», сейчас начнут пугать. Он с интересом осмотрел всех пятерых – кто же возьмет на себя роль плохого полицейского?

Заметив его взгляд, генерал усмехнулся:

– Нет плохого полицейского не будет. Вы же об этом подумали? Мы считаем, для вас обоих достаточен печальный опыт. Более того, сейчас вам покажут планы Велеса на вас.

Капитан, ранее стоявший в стороне, поставил перед Михаилом ноутбук, открыл и включил запись допроса. На экране появился Велесов, съемка велась откуда-то сверху, но лицо и мимику своего временного «босса» мужчина мог рассмотреть отлично. Голос за кадром задавал вопросы, Велес отвечал, несколько вальяжно, немного пьяным языком.

– Как вы планировали далее использовать экстра курьера?

– Ну, пока я хотел сдать его в аренду, мне уже предложили хорошие деньги. То же самое – переправка наркоты через границы, там много стран, много желающих.

– Это все планы?

– Да нет, братан придумал многое – он ведь даже Джоконду может их музея вынести, только вопрос синхронизации. А это решаемо. Алмазный фонд, Эрмитаж. Музей в Вене, один придурок-чернокнижник хотел Копье Судьбы, это только в открытых экспозициях. А если придумать как попасть в хранилища, там вообще много чего ценного. – Язык Павла слегка заплетался, но говорил он откровенно.

– Но ведь если бы он не успел перенестись, его бы пристрелили в любом музее?

– Ну, пока его баба с ребенком была бы у меня, он бы бегал очень быстро. – Глумливо усмехнулся Павел. – К тому же вопрос охраны тоже решаем. Вы ж понимаете, украсть не проблема – проблема переправить в безопасное место. А беспринципных коллекционеров пруд пруди. Даже церковь бы не отказалась от пары раритетов из библиотеки Ватикана.

– Ну а все же? Жизнь курьера для вас что-то значила?

– На хрен мне его жизнь? Я бы, конечно, берег его, пока он мне бабки приносил. Я не держу богадельню, я бизнесмен, я деньги зарабатываю, значит и вся команда тоже.

Разговор прервал тот же капитан, просто закрыв ноут, и отойдя с ним в сторону.

– Как вам данные планы? Теперь криминал в курсе ваших способностей, их устроит и разовая акция. А преступником, похитившим ценности, стали бы вы. И на всех камерах наблюдения тоже были бы вы. Даже если завтра ваша способность пропадет, вы все равно под угрозой.

Миша, уже достаточно оценивший опасность, вспомнил ночь в окружении обкуренных охранников наркодилера, согласно кивнул.

– Мне бы хотелось услышать более конкретно, что именно вы нам предлагаете.

– Отлично, я так и думал. – генерал кивнул своим офицерам, вышли все, кроме светловолосого.

– Теперь ваш куратор полковник Фирсов, Андрей Игоревич. Он вас доставит в академию ФСБ, вы там будете учиться. Смена личности подразумевается. Галина будет жить в закрытом поселке, вы сможете приезжать на выходные. Работу по специальности ей подберут, по желанию. Когда ваши дети появятся на свет, вы получите там же служебное жилье. К работе вас привлекут не ранее чем через два года – вам надо обучиться, детям подрасти. Единственное, что не очень вам приятно – придется принимать участие в исследованиях вашего феномена. Но – сразу оговорюсь, ограниченно, чтобы не повредить детям.

– А как же наши родители? Мы что, их никогда больше не увидим?

– Все вопросы по быту решайте с куратором. Думаю, выход найдется, подождите немного.

Сказать, что согласие было легким, трудно. Мишка, которого разместили в гостинице в том же здании, всю ночь вертелся в кровати, стоял у окна, пытался курить, пил минералку. Репетировал, как расскажет все жене. Понимая, что реакция будет оч-ч-чень отрицательной, искал положительные стороны, подбирал слова.

Глава 23

Как ни странно, вскоре их отпустили домой. Родители, которые ждали Галю из «командировки» прилетели всей четверкой – с едой, подарками, шутками и объятиями. Когда все расселись за чаем, негласный атаман этой банды будущих дедушек и бабушек, Асия Руфимовна взяла слово.

– Дети, мы все решили. Все наши квартиры мы продаем, продаем все дачи. У нас в Октябрьском районе, на окраине города, в бывшей деревне, строится новый поселок. Дома – таунхауз, на четыре квартиры-секции. В каждой квартире есть гараж, подвал с сауной, два санузла – на первом и втором этаже, на первом – большая кухня-гостиная и лестница, на втором три спальни. Отличия есть, но небольшие. К каждой квартире полагается участок в 4 сотки. Мы хотим купить рядом четыре секции, чтобы помогать вам с детьми.

– Мамулечка, а кто четвертый? Вы, мы и родители Гали – это три секции. В четвертой будут чужие люди.

– Ха! А Вера с Виктором? Им тоже наша идея понравилась, ведь девчата же лет двадцать дружат.

Михаил, которому еще надо было подготовить Галину к переезду, не хотел заморачиваться этой кутерьмой. У Галки же глаза просто загорелись – еще бы, в одном из гаражей можно было сделать офис для Миши, и тогда он всегда будет рядом!

– Хорошо, мамуль, мы подумаем! – попытался отложить принятие решения Михаил.

– Нечего думать! Мы уже все вставили на продажу! Дайте мне ваши документы, я завтра выставлю и ваши квартиры. Желающих много, нужно внести хотя бы треть в ближайшие дни. – Деятельная Асия буквальной фонтанировала энергией. Ее муж сидел невозмутимо, Галкины родители смотрели виновато – у них не было заведено принимать решения за других, да и сами они спасовали перед давлением.

Наконец-то Галя заметила, что с мужем что-то не так, и перевела разговор на детей. Тут то будущие бабушки забыли обо всем – как шевелятся, чего хочется. Мужчины понятливо ретировались на балкон.

Дмитрий Михайлович тоже заподозрил что-то, и прищуриваясь, начал свои расспросы:

– А далёко доча ездила в командировку? А чего это ты за ней сорвался, если все хорошо? – Взгляд был понимающим, и врать людям, когда они это знают, было невыносимо.

–Так, отцы. Ничего я вам не расскажу, все потом. Но скорее всего, нам придется уехать. Навсегда.

– Дела-а-а, – старики переглянулись, – а про твое появление в УЗИ кабинете значит не бабьи байки?

– Не байки, но это секретная информация. Ничего не могу вам сказать.

Отец Мишки, бывший буровой мастер, суровый и молчаливый, только похлопал его по плечу.

– Ну, нам то доверять можно, – ерепенился тесть, – мы свои и никому не скажем.

– Не пуржи, Михалыч. Можно будет, скажут. Вы только тайком не исчезайте, матерей пожалейте.

Семейный вечер тянулся долго, но после одиннадцати все же деды стали собираться. Серьезный разговор с Галиной пришлось отложить на утро.

Рассказав о перспективах обучения в академии, служебной квартире и жизни в закрытом городе, он ждал слез, криков, сожалений. Реакция Галины стала для него полной неожиданностью. Она выслушала молча, и только обреченно добавила:

– Начиналось все как комедия, как веселый квест. Помнишь, как мы по Крыму бегали? Беззаботные и глупые, думали одна проблема – пацаны нам мешают. Я, еще когда меня похитили, я поняла, что квест превращается в фильм ужасов. Скажи мне, обещай, что мы не превратим нашу жизнь в вечный фильм ужасов? Я не хочу боятся за тебя, за себя, за детей.

– Если это будет зависеть от меня, то я из шкуры вылезу, но сделаю нашу жизнь спокойной и радостной. Пойми, пока мы не властны над собой. И боюсь, свободы нам уже не увидеть.

Второй визит был дружеским – всем участникам событий хотелось услышать детали. Виктор, не подозревавший, что его жена неделю следила за наркобароном в Новосибе, чуть не подавился виски. Когда они пошли с Мишкой курить на балкон, он, затянувшись, сказал:

– Завидую я тебе. Твоя теперь беременная, года на три ты будешь жить спокойно. А мне седых волос сегодня прибавилось. Страшно представить, что бы было, если бы их засекли!

– Как я понял, за домом следили не только они. Гб-шники бы вытащили. Но поздравить тебя не могу, твоя заноза, хуже моей телепортаторши.

– Я в курсе. Ты ее последнюю работу видел? Откопала такие хищения в ТСЖ, уже прокуратура ряд дел открыла. Эти дельцы уже обещали оторвать ей голову, теперь хожу как в тылу врага – все время вычисляю, где можно снайпера поставить.

Счастливая Верка, не подозревая о мыслях своего мужчины, прибежала и утащила их за стол.

Глава 24

Проблема отъезда нависала над молодоженами – они думали, что сказать родителям, понемногу собирали вещи, но необходимость отъезда, давила на них, настроение было путаным и печальным. Галина решила, что им нужно срочно развеяться и куда-нибудь выйти в люди. Верка с Виктором не смогли составить им компанию – она опять вела журналистское расследование, в этот раз в сфере усыновления детей. Сегодня она должна была передать крупную взятку, а Виктор и спецслужбы, как всегда, обеспечивали ее безопасность.

Желание развеяться привело их в любимое кафе Заповедные просторы, с приличной кухней, носящей небольшой охотничий налет – многие блюда включали оленину, козлятину, даже был салат с дикой птицей, как заявлялось в меню – с глухарем, брусникой и орешками.

Там то они и разругались вдрызг, причем неожиданно для себя самих. Юная блондинка, с длинными ногами и волосами, с губками и грудью из свежайшего силикона, в ярко-красном облегающем мини-платье, начала вешаться на Михаила на танцполе. Увидев, что Галка нервничает, девица удвоила старания, хихикая и моргая искусственными ресницами, полезла с поцелуями. А как Галке не нервничать? Вель эта барби, как раз во вкусе мужа, судя по фото его Лики, и Вероники-одноклассницы.

Миша, по мнению жены, отбивался недостаточно активно, а отталкивая ее, вообще коснулся выдающейся груди. Миша не смог доказать свою невиновность, назвал Галину истеричкой и ревнивицей, она его – наглым изменником, извращенцем и вообще – самонадеянным типом, решающим за нее судьбу.

Танцы и еда были забыты – вызвали такси, приехали домой и продолжили упоенно ругаться. Оба были на взводе, он выпил вина, у нее плясали гормоны, потому обвинения сыпались с обоих сторон все более жесткие.

– Ты стоял там на танцполе, как лох! А эта силиконовая барби тебя просто облизывала! Мог бы и уйти, а не хлопать доверчиво глазами!

– Да, я должен был ударить постороннюю девушку, чтоб ты не волновалась!

– Да какая девушка, она же кукла силиконовая! А ты лох доверчивый, думаешь случайно она упала именно в твои объятия!

– Да, я значит лох! А ты – нет, хотя это именно ты, как глупая и доверчивая лохушка, сама села в машину похитителей!

– Ах так! Может я сама себя похитила, а ты бедный пострадал!

– Все, я ухожу. Ты успокоишься, и мы поговорим завтра! – Михаил одел куртку, и вышел, хлопнув дверью.

Разъярённая Галина, стояла в прихожей со слезами. Но, плакать ей надоело быстро. Мысленно костеря мужа, «зараза, урод, к ней поди пошел, ага, уйдешь ты от меня, как же!», женщина, уперев руки в бок, встала в позу «а мне пофиг, где у тебя тюбетейка» и топнув ногой, рявкнула:

– Ёкарный бабай! – Михаила тут же принесло обратно, но это его еще больше разозлило.

– Ах так! Тогда я совсем уйду, и не вернусь! – он опять хлопнул дверью.

Выждав пяток минут, его жена повторила маневр. Миша опять появился, обошел ее вокруг, посмотрел с упреком в глаза. Но дверью хлопать не стал и ушел молча.

Через пять минут Галя, снова топнув ногой, вызвала его назад. В четвертый раз он перед уходом попробовал поговорить. Но у Галки, что говорится, упало забрало, кровь и слезы кипели, срывая крышку чайника. А вдруг правда уйдет! У них скоро будет трое детей – о чем Галка даже боялась думать!

Убеждая ее, что им обоим надо успокоиться, Миша тихо вышел из дома. Дойти успел до лифта – и вот он опять дома.

– Хорошо, твоя взяла. Я не уйду сегодня. Что делать будем? Дальше ругаться? – Эмоции схлынули, и предмет ссоры казался смешным, но нельзя было показать даже тени улыбки.

– Нет, Миша-а-а-а! Я мирится хочу! Прости меня, у меня гормоны …– Галка заплакала в голос, и к полному удовольствию мужа, прекратила скандал.

Он опять укладывал ее спать, рассказывая, как хорошо они будут жить, когда родятся дети.

Утром Миша не один раз дразнил ее позой «сахарницы», притопывая ногой. Галке было стыдно, она смеялась и краснела. А опять поклялась, что ни-ни-ни, никогда больше. И только где-то глубоко-глубоко в душе, на самом донышке сидел довольный червячок – а вот хрен то ты от меня уйдешь! Миша читал все эти ее душевные терзания и «про» и «контра», и тихо смеялся – так и так он бы вернулся через десять минут, ну и … ведь он ей так нужен, это приятно, также – глубоко в душе.

Вечером прибыла Верка, мужиков отпустили в спорт-бар смотреть какой-то важный матч, сами за чаем (Галка) с винишком (Верка) обсуждали события последних дней. Ее поведение Верка одобрила полностью, только жалела, что не видела, как она раз за разом возвращает мужа. Про вероятный отъезд загрустила, но быстро переключилась на другое, но Галка-то знала, что эта проныра все-равно ее найдет.