Инцидент 47. Книга 1

– Не отставай Таро!

Глава 7

Вторая зачистка прошла несколько скомкано и не уверено. Таро просто выпустил поставил выдвинул к их зданию всех сорок человек и дал по три гранаты каждому. На вышке посадил снайперов. В этот момент к нему подошла моя спутница и посоветовала на каждой прилегающей улице на крыше поставить по одному бойцу с автоматом.

Так вот одновременно к дому шагнуло сорок харь и разом метнули в дом сорок гранат. Я насколько понял перегородки снесло мгновенно. Из окон успело выпрыгнуть человека три-четыре. Но до земли долетели уже трупами. Бывшие шлюхи знали свое дело. Затем в окна первого и второго этажа упало еще два раза по сорок и их штаб сложился.

Бойцы, охренев от своей безжалостности, не заметили сразу, что из одного из проходов донеслось несколько очередей. Не зря Таро поставил тылы охранять.

Перед третьим штурмом было принято решение отдать его на максимальную тренировку. Так Нали со своими девчонками, сначала сняли все, что мелькало в дверях и окнах. Затем в первой линии пошли восемь харь с щитами, по два от каждого десятка. На подступах их пытались снять, но лишь наткнулись на заградительный огонь со стороны улицы. Часть расплескав мозги внутрь штаба сами вывалились наружу, измазав все вокруг мозгами из лопнувших черепов. А часть просто оседала красивыми красными тушками у окон. Щитовики разом катнули в холл восемь осколочных гранат и достали дробачи. Одна граната выкатилась обратно. И разорвалась между ними. Благо немного отскочить они успели и лишь одному посекло ногу. Дебил.

Вторую ногу я чуть позже подошел и прострелил ему сам. Так лучше запомнит. Вою было и скулежу как будто я ему брюхо вспорол. Таро укоризненно покачал головой.

После гранат внутрь шагнули щиты и разом пальнули по три выстрела дробью в разные стороны. Снесло все что могло двигаться. За их спинами шагнули штурмовики, но для них работы больше не было. Лишь с заднего двора раздались глухие хлопки.

– Растяжки сработали.

Ага, значит не забыл, что у него еще и подрывники в группах присутствуют. Тоже отработали на раз-два. Их боса я нашел на втором этаже убитого срущим на унитазе. Свалили его снайперы еще первыми выстрелами. Зачем срать в окно? Хер его знает. Сработали не очень чисто. Пробили шею, легкие посекло осколком гранаты. Вторым осколком разорвало толчок, из которого аккуратно выплыло его говно и закупорило дыру в груди. С каждым вдохом оно втягивалось внутрь все сильнее. Когда я зашел, он был еще жив. Тратить пулю стало жалко, и я просто раздавил его череп окованным каблуком. Опрометчиво. Вплоть до колена все забрызгало окровавленными мозгами, а к пряжке прицепился вырванный, но не лопнувший глаз.

Я снял его с ботинка и собрался выкинуть, но тут у меня его перехватила блондинистая спутница. Когда мы вышли из дома к бойцам, она торжественно прошла к Таро и прицепила этот глаз ему на грудь со словами: «Носи с честью».

Трое проблевались уже в который раз выплевывая уже не содержимое желудков, а желчь и слизь. Какие неженки. А остальные проорали: «Слава командиру Таро! Слава! Слава! Слава!» с завистью уставились на первую награду моего отряда.

Таро посмотрел ехидно на меня, снял награду с груди, поднес к лицу и смачно облизал. Подкалывает, сука!

Так в Лету кануло три бандитские группировки. У четвертого дома нас ждали. На подходах к штабу подорвался один из бойцов. Остальные получили по поджопнику от командира за сонливость и безалаберность и встали в боевые порядки. Подрывники разминировали семь растяжек, а штурмовики сняли еще четверых на крышах. Мы потеряли еще одного. Урод! Вот какого хера идти в сторону врага сняв шлем. Жарко ему, сука, стало. Вот теперь он проветривает свою жопу под стеной дома.

На площади перед домом стояли баррикады откуда на встретили огнем уже подготовившийся противник. Мы засели в укрытиях на входах прилегающих улиц и выкурили с крыш домов немногочисленных защитников потеряв еще одного бойца. Дальше идти я запретил. Таро не понимающе уставился на меня. Из сумок что мы тащили с собой были вынуты метательные снаряды.

– На счет три! – Крикнул Таро, – Раз, два, три!

В воздух взмыли и рухнули на площадь больше ста отрезанных бошок. Да, я приказал отрезать все более-менее сохранившиеся головы, обмотать их кишками и взять с собой.

Психологическая атака сработала мгновенно. Их бойцы побросали оружие и с криками о сдаче вышли из-за своих укрытий. Мы подошли к баррикадам с обратной стороны и заняли позицию на удержания дома. Такого быстрого штурма они не ожидали однозначно. Из окна раздались крики.

– Грэг, сука, я не хочу подыхать из-за твоих раздутых, как срака, амбиций. За каким хером ты вообще решил грохнуть этого урода?

– А ну заткнись! Мы еще грохнем этого пидара, он еще будет мой хер насасывать!

– Ах вот оно как.

Раздавшийся следом выстрел ознаменовал, что переворот в отдельно взятом клане прошел успешно. Из окна выпала белая простыня и раздался высокий испуганный крик, срывающийся на визг.

– Не стреляй, не стреляй, сука! Мы сдаемся!

– Ну вот, есть еще адекватные люди в этом ублюдском мире, – пробормотав себе под нос, я спрыгнул с крыши на повозку с какой-то битой хренью.

– Эй, крикливый, выйди-ка! Побеседуем.

На мой крик из дверей показался худой, трясущийся мужичок в обоссаных от страха штанах. И двинулся по направлению ко мне. Встретил я его ударом в челюсть.

– Понял за что?

То глядя на меня с земли пробормотал.

– Конечно, вы победитель – вам можно.

– Не верно. Это тебе за «урода»!

– А, ясно, мстительный урод, – буркнул он себе под нос.

Хмыкнув, я не стал продолжать его избиение, а присмотрелся. Однозначно его аж трясет от страха, но он выперся, несмотря ни на что. Боится, но отвечает дерзко. Да он настолько напуган, что опростался, но опять же возразил своему бывшему босу, да не просто возразил, а вальнул его трясущейся рукой.

– Ты трус?

– Так точно, господин Лаз, еще какой, – мелко закивал он.

– Выстрелишь себе в ногу – отделаетесь деньгами. Завалишь одного из своих – мы просто уйдем. Не стрельнешь никуда – положим всех кроме тебя и еще десятерых, на которых ты укажешь, – я протянул ему пистолет, – но не шали, тебя три снайпера в прицеле держат.

Дрожащей рукой он взял пистолет в руку, не раздумывая поднес его к ноге и спустил курок. Раздавшийся выстрел раздробил ему кость на хрен. Дикий визг разлетелся по округе. Противный – как будто порося режут.

– Как интересно, – я присел, сунул палец в рану и смачно там поковырял. В ответ донесся еще один не человеческий вой, – а почему в себя, а не в кого-то еще? Ты ж теперь калекой станешь, если тебя сразу не прооперировать.

– Сука! Сука! Сука! Мразь, сука, урод! А-а-а-а-а-а! Ненавижу тебя тварь! Да потому что деньги мы еще заработаем, а лишать жизни кого-то я не хочу.

Я встал, и повернулся лицом к дому из которого начали выглядывать белые от страха бойцы. Ткнул пальцем в сторону дома.

– Тот ваш бос обрек вас на смерть, – ткнул пальцем в обоссаного мужичка, – а этот купил вам жизнь, болью, кровью и деньгами. Отправляйте к Кабану вашего финансиста.

Я обернулся к своим.

– А этого Труса к нашему врачу, пусть подлечат его. Чтоб как нового его восстановили!

Сделав несколько шагов в сторону дома, я обернулся и крикнул еще раз.

– Передайте отморозку. Откупиться стоит двести тысяч. С вас так же.

Не оглядываясь я шагнул прочь, и лишь беловолосая тень двинулась вслед за мной.

Спустя час после обильного душа и минета от двух баб я спустился вместе с ними поесть. Мышцы гудели от нагрузки, поэтому первое что я сказал, спустившись в общий зал: «Через полтора часа тренировка». Удивительно повела себя Нали увидев рядом со мной спутницу. Она резко приблизилась к ней, оглядела с ног до головы и спросила.

– Сосала ему?

– И трахалась тоже.

– Знаешь кто я?

– Знаю.

– Хм. Ладно, – она смачно засосала мою спутницу и продолжила, – пошли попробуем сделать это вместе.

В общем и целом, разборки девок закончились каким-то внутренним соглашением, в которое я даже вникать не захотел, а белокурая спутница осталась при мне. Не знаю на хера она мне нужна, но пусть будет. Что удивило, когда мы спустились вниз, она достала из своего рюкзака двух куриц, которых я походя раздавил на крыше и кинула их повару со словами: «Запечь с острым перцем и подать с травой», а после опять двинула за мной.

Я прошел к смотровому окну и выглянул на улицу. Нали села напротив справа. Рядом со мной примостилась моя тень. К ней тут же подошел охранник и доложил, что со стеной они разобрались и стекло бронебойное поставили. Она удовлетворенно хмыкнула и отпустила его.

От дверей раздался возмущенный голос моего зама.

– Да какого хера? Сам одноглазым ходит, а меня уже бехолдером нарекли. Мол это уже мой четвертый глаз. Один на стену на втором этаже раз за разом вешают, а одним вот наградил.

– Здравствуй Таро, садись.

Таро умастился напротив меня. Рядом махнула рукой и заказала, подскочившей официантке.

– Уха, понаваристей, жаренная рыба, мелкая. Они сожрут с костями. Копченый окунь, много, чтоб шипел. Окуня круто посоли. Вареную картошку и соленого хариуса. Шефу курицы подать сразу. Перца положить много, на гарнир перловку и компот. Живо!

Удивленно посмотрев на нее Таро хмыкнул и продолжил.

– Хороший заказ. Так я продолжу доклад?

– Давай.

– Отморозок и кто-то из последней прореженной группы придут через час. В нашем культурном заведении уже готовят отдельную кабинку для переговоров.

– Раздели, пусть отморозок придет через два. На разговор с ним пригласи Хмыря – у него полный карт-бланш во встрече. За цифры в переговорах отвечает Кабан. Первая встреча тоже на нем. После пусть доложит.

– Хорошо. Комерс и Церковник тоже просили о встрече и прислали по пятьдесят Енотов.

– Оплатили – значит получат. Когда?

– Обещались к вечеру, если удобно.

– Зови к девяти.

– Ок. Цифра кусок катакомб отжал, но кстати потерял одного бойца.

– Это кто ж так?

– Да там какие-то отморозки уже тренировались. Планировали место под солнцем захватить. Наши на них выскочили как раз, когда у них в метании ножей тренировка шла. Вот на бросок одного и натолкнулись.

– Дальше.

– Цифра их голыми руками задавил. Двоим ноги переломал, затем опросил да там и кончил. Очень уж он не любит, когда его ребят убивают.

– Вот это я понимаю айтишник. Последи за ним Таро, чтоб психическую целостность сохранил.

– Да я поговорил уже с ним бос. Он адекватен и все его действия были не эмоциональны, а обдуманы.

– Тоже принято. Что Аск?

– Аск тоже вернулся. Задумчив.

– Почему?

– Астра сказал, что все сделает и спросил не охерел ли ты, и не нужно ли тебе в следующий раз отсосать.

– Это нормально. Просьба и вправду дерзковата была. Еще?

– Рада спрашивала, где ее тролль и прочь ли он еще раз повстречаться. Астра был не рад.

– Это их дело. Таро давай без лирики.

– Ну если без лирики, то у меня все, о деньгах тебе кабан доложиться после встречи, а я хочу пожрать. Можно уже? Мне вон рыбку уже закоптили, а тебе курицу несут.

– Принято, едим, и через час тренировка.

– Да на мне уже живого места нет.

– Погоди, все химией закидываются? Ты тоже?

– Да. Но Дед говорит, что с тем ритмом, что ты задал, ни одна химия не справляется. Телу нужно давать отдых.

– Хорошо. Ночную нагрузку отменяем. Сегодня наша команда выступает в бойцовых ямах. Кулачные бои и ножевой бой. Без смертельных поединков.

– Ого, а за что такой праздник народу?

– Билет на арену – тысяча Нотов, Билет в оба зала на трансляцию двести. Кстати не разжимай булки. Офицеры тоже участвуют. Я в том числе.

– Я не буду, – мгновенно выдохнул Таро.

– Нет, Бомжара, это не обсуждается.

– Да твою мать, этот обдолбыш нас прикончит! – в сердцах воскликнул он, – Нам Звезда! – И с хрустом впился зубами в круто посоленного копченого окуня.

– Ну не без этого, мой орденоносный соратник, – ухмыльнулся я.

Таро от моих слов аж поперхнулся, запил парой смачных глотков самогона и продолжил пожирать истекающего соком и жиром окуня. Аромат копченой рыбы витал по всему бару и явно тревожил умы и сердца посетителей. Моя спутница, заметив это, наклонилась к подошедшему официанту и шепнула.

– Рыбу на гриле нарисуй на доске, рядом напиши «Сегодня эксклюзив» и заломи цену втрое.

Официант коротко кивнул и удалился исполнять. А мне стало интересно и я, наклонившись к ее лицу вплотную, прямо дыша ей в ухо спросил.

– А с чего ты взяла, что рыба после тройной наценки будет пользоваться популярностью?

– Две причины. Первая это простой принцип позиционного блага, когда ценность объекта для владельца возрастает из-за того, что им не владеет кто-то еще. Это я обеспечила словом «Эксклюзив», намекнув, что рыбы мало. А второе, ты посмотри, как он вкусно и аппетитно жрет, – она кивнула на Таро, – он же прямо как волк вгрызается в нежную плоть размалывая зубами кости. Да он после того как мозг из бошки высосал эту бошку целиком и сожрал, причем чавкал, рыгал и довольно скалился. Скажи честно, тебе самому после этого рыбы не захотелось?

Я бросил взгляд на не обращающего на нас внимания зама и действительно засмотрелся. По его щетинистому подбородку сок с вкраплениями угольков, губы лоснились от брызгающего жира, он урчал как настоящий леопард, раздирающий еще живую добычу, зубы с хрустом перемалывали хрящи и кости. Его глаза от удовольствия даже начали слегка косить на переносицу, а руки дрожать от возбуждения.

– Сука! Это реально заводит.

– Команданте, у тебя аж привстал, – она насмешливо посмотрела на меня, – ну хочешь глаз мне лизни.

Я, не обращая на ее подколы внимания, набросился на курицу. Только Нали бросила задумчивый взгляд в нашу сторону.

Спустя пол часа наш стол был пуст, и мы, сыто рыгая, отвалились и обсуждали план действий. Ну как обсуждали, скорее мне внимали с привычным охреневанием.

– Таро, дай задачу своим подрывникам заминировать все подступы, все улицы к НИИ. Оборудовать не растяжками, а радиоуправляемыми минами. Действовать не заметно, привлекать каменщиков. Все проводить под видом городских работ.

– Много?

– На каждое направление не меньше десяти, и чтоб охватывали не менее пятидесяти метров. В жилые дома не монтируйте.

– А если кого случайно посечет?

– Да похеру абсолютно. Миллион не грохнем, а пару десятков я переживу.

– Я почему-то так и подумал.

– Нали, ты себе глазастых девок нашла, снайперов до десятка увеличила?

– Да, когда? Ты ж несколько часов назад сказал. Еще не успела.

– Плохо, медленно. И цифру ускорь, чтоб зама себе искал. Я его на боевое направление перекину, по его специфике.

– Так ты вон Таро скажи. Его же подчиненный.

– А кто с моим технарем шашни крутит? Вот и передай при следующей тепло-влажной встрече.

Нали поперхнулась и лишь выдавила из себя.

– Ты не против, бос?

– Нали, ты мой офицер. У нас нет отношений и потрахушки не к чему не обязывают. Свою состоятельность как боевая единица ты доказала. Так что хочешь крутить – крути, но делу это помешать не должно. Пугать нужно, или сама все поняла?

– Да меня от одного только твоего голоса в дрожь бросает. Давно узнал?

– А это важно?

– В общем то нет, – Она повернулась девке, сидевшей рядом со мной, – Помни, что с ним отношений ты не заведешь.

В ответ послышался сдержанное хмыканье и спокойный ответ.

– Дела делами, а качественный секс – это отличный бонус.

В дверь шагнули двое в форме. О-о-о-о, а вот и стражи порядка спустя почти месяц вычислили, что на их территории кто-то безобразничает. Как в том бородатом анекдоте говорилось: «На третий день зоркий глаз заметил, что четвертой стены нет».

Ничуть не смутившись, что нас четверо, а их двое, они направились к нам. Подошли и по-хозяйски уселись за стол. Двое. Один постарше, суровый, молчаливый. Волосы тронуты сединой. Одет в плащ. Положил руки на стол. Молчал. Второму от силы лет двадцать-двадцать пять. Резок. Взгляд прямой, с вызовом, наглый. Он и начал. Причем начал с наездов.

– Приветствуем, Лаз. Попался ты. Знаешь кто мы?

– Ну судя по всему тупорезы которым не сказали, что пообщаться со мной стоит пятьдесят Нотов.

– Мы не пообщаться пришли. Мы за тобой. Арестовывать.

– Точно тупорезы. Ну давай перди, за что ты меня там арестовывать собираешься?

– Нападение на стражу, массовые убийства, поджоги и теракты, издевательства над верой, расчлененка, распространение наркотиков, азартные игры, бойцовые ямы, найм серийных убийц, махинации и не уплата налогов.

– Ты все еще не заплатил, это р-р-раз. Как говорил Фандорин, дай Бог памяти кто это. Сколько я налогов должен ты мне так и не назвал, это д-д-два. И мы че реально наркотой барыжим, это т-т-т-три? – Последний вопрос я адресовал к своим.

– Ну так, по мелочи, скорее расслабляющие смеси. Ну и та химия которую ты в нас льешь, тоже вроде как относится к запрещенке. Хотя солдатам можно, – задумчиво закончил Таро.

– Ага, ладно за наркоту соглашусь, но с большой натяжкой. Ну что придурок, есть что ответить.

Молодой аж позеленел от возмущения и злости, и вскочил зарычал.

– Немедленно, сука, собирайся. С нами пойдешь.

– Ага. Я так понимаю сотки от вас не ждать?

– Разве что в сраку я тебе хер за сотку засуну.

Недолго думая, я резко вскочил. Слитным движением поймал оба его указательных пальца и резким движением сломал. Под звуки хруста, не отпуская пальцы я крутнулся к нему спиной подняв свои руки и зажатые в них пальцы над головой, и резко выпрямив руки поднял его над полом.

Визгу было. Мама дорогая.

Отпустив пальцы, я присел обратно за стол и попросил принести холодного самогона.

Старший покряхтел, и убрал руки со стола. Под ними лежало сто Нотов. Он бросил взгляд на коллегу и пробормотал.

– Теперь только в стражу на ворота, и то могут не взять. Ну говорил же – дурачок, – он крутанул пальцами свои усы и обратился ко мне, – ну а ты, Лаз, как ситуацию видишь?

– Давай я задам тебе один вопрос. Ты же Астру знаешь?

– Ну.

– И чем он занимается знаешь. Так вот, почему вы его до сих пор не взяли?

– Он один из негласных управителей города, которые контролируют официальную местную власть. А по последним слухам он в короли района наметился. Как его возьмешь, если по большому счету он меня на работу и принял.

– Та-а-а-к, неожиданно адекватный ответ. То есть ситуацию более или менее понимаешь, – я прервался отхлебнуть самогона и катнул стакан воющему придурку, – на хлебни. Но если ты сейчас не заткнешься, я тебе глаз высосу.

Молодой вздрогнул, снял ремень и закусил его так сильно, что казалось, что сейчас зубы раскрошатся.

– Да, нам тут один тип намекал, что насчет глаз с тобой шутить не стоит.

Я скрипнул зубами, и процедил.

– Сука, вот опять же как в том анекдоте.

– Каком?

– Да был один. В баре сидит какой-то упырь и нажирается самогоном. После десятой рюмки бармен его спрашивает, мол, что случилось. На что получает ответ. «Я построил десяток мостов, но люди не зовут меня Джек-мостостроитель, я излечил десятки людей, но люди не зовут меня Джек-лекарь. Но вот стоило один раз трахнуть кобылу…». Но в общем-то я отвлёкся. Скажи мне мой друг седовласый, как ты думаешь, почему Астра столько лет сидел одним из, а тут в короли наметился?

Над столом повисло тяжелое молчание. После этого собеседник молча встал, поклонился и, зацепив своего товарища, направился к двери. У двери на миг остановился и не громко сказал.

– Спасибо.

– За что?

– За то, что не убил. У меня семья.

– Не люблю лить кровь, – задумчиво процедил я. – Иди, если будут вопросы от стражи – разговаривать буду только с тобой. Можешь больше за разговор не платить.

Он кивнул и вышел. На меня смотрели охреневшие…, да все охренели, честно говоря.

– Товарищ Команданте, я видимо упустила. А мы теперь кто?

– Я думаю, что мы пока вне статуса, но трогать нас точно официальные структуры не будут, – раздался рядом голос белой тени, – думаю, что ближе всего – «Отец основатель». И привилегий статус не дает, и считаются все.

– Все, хватит базар разводить, пошли смотреть как там сейчас переговоры проходить будут.

– Куда?

– Да я тут Цифру попросил в нашей переговорке камеру поставить, и на экран поток вывести. Вот и посмотрим кино. Так сказать, разные стили переговоров. И не расслабляться. Нам еще к ночи друг друга херачит на арене.

Мы поднялись и двинулись на второй этаж. Там была маленькая комнатка с монитором и табуретками. Цифра назвал ее серверная. Ну и хер ли бы нет. Шоу начиналось.

На экране монитора мы увидели Кабана. Он сидел в кресле и спокойно цедил красное вино из ковша. Из закуски на столе стояло красное мясо с кровью и сырая, замороженная печень, нарезанная тонкими пластиками, щедро посыпанная солью и полукольцами лука.

В кабинет аккуратно постучали и боком зашел субтильный типчик с крысиной мордой.

– Наше вам здгаствуйте, господин Кабан, пгиятно видеть вас в добгом здгавии.

– Шалом, шалом, газговогчигый тавагищ Ггиша, – передразнил его Кабан, – с чем пожаловали?

– Не стоит смеяться над физическими недостатками, мне таки есть чем их компенсиговать.

– Ни в коем случае, Григорий Яковлевич. Вы к нам с деньгами или с обещаниями? – в очередной раз подколол гостя Кабан.

А он не плохо держит себя, отметил я мимоходом.

– Хотел пгийти с обещаниями, но ваш бос может не вегно истолковать мои погывы, поэтому захватил всё, что наша бедная осиготевшая ггуппиговка может вам пгедложить.

На стол опустился совсем крохотный чемодан. Судя по оценочному объему, сумма внутри не дотягивала до пятидесяти тысяч. Кабан взглянул на чемодан и даже бровью не повел.

– Принимается.

За моим плечом аж поперхнулась Нали.

– Значит я могу быть свободен и пгетензий к нам вы не имеете?

– Ну раз ты говоришь, что денег больше нет, то да, можешь быть свободен, – кабан сделал долгую паузу отпивая из кувшина, – после того как передашь мне остальную сумму.

– Таки денег больше нет.

– Таки я и не за деньги. Я изымаю у тебя актовый принадлежащие вашей группе по цена втрое ниже рыночной, а также изымаю спортинвентарь, который вы, девочки, почему-то называете оружием. С половинной стоимостью.

– Ай, ви же режете меня по живому и без всякой наточенной повегхности. Возьмите хотя бы тесак, им вам явно будет удобней. Ну откуда у бедного осиротевшего евгея такие полномочия, да и еще за такие цены?

Спустя пять минут разговор накалился. И тон голосов явно повысился.

– Вот, вот моя хилая ггудь. Гежте меня по живому, газ вам мало, что вы нас однажды газпяли, – с этими словами Гриша, сын папы Яши рванул воротник. Но следом одумался и аккуратно расстегнул пуговицы.

– Ну, во-первых, не мы, а вы распяли. А во-вторых, ну-ка еще раз покажи куда там резать.

Дверь приоткрылась и вошла официантка. Занесла рыбу для собеседника, писчие принадлежности и нож. Обычный разделочный нож для мяса. Я с удивлением отметил, что никто кроме меня не узнал в официантке мою спутницу.

Не глядя на мясо Кабан подхватил нож и легонько воткнул его в подставленную грудь пробив только кожу. А затем повел его медленно вниз.

– Конечно, Григорий Яковлевич, я вас порежу, раз вы так услужливо предложили, но от этого цена не меняется.

Он спустился от соска к пупку и начал подниматься к другому соску, рисуя на груди забавную кровавую улыбку. Господин Гриша поменялся в лице.

– У-у-у-у, да за что ж вы так не любите наш богоизбранный народ?

– Гриша, ты же сам предложил. Но я хочу отметить, что мы проговорили уже 10 минут и вы стали нам должны на 10 тысяч больше.

– У-у-у-у Иуда! – уловил математику гость, – хорошо, ну хоть коэффициенты снизь.

Ну вот. Похоже мы договорились. Пошел процесс торга, а здесь я в Кабане не сомневался ни на грош.

– Ну что ж, ты за человек, Гриша, ну я же подготовился. Сейчас бы я начал сдирать с груди кожу и натирать твоё мягкое мяско солью.

Григорий Яковлевич со страхом перевел взгляд на баночку с солью, что выкатилась из-под бумаг.

– Ну хоть немного подвиньтесь, господин Кабан, если я хоть немного от вас не откушу, ответьте, зачем я нужен своим. Разве таких парламентеров держат. Разве таких кормят вкусной мацой бесплатно. А моя больная жена Сара и субтильные детки тоже хотят кушать.

– Я знаю твою жену, она чернокожая коренная африканка по имени Мбабве, да и дети под стать.

– Отдаю должное вашей осведомленности, но все ж таки?

– Хорошо, считай, что продавил меня на пять процентов.

– Пять… надцать?

– Пять? Ну да, что-то я маханул… Пять многовато. Четыре.

– Помилуйте, давайте хотя бы восемь.

– Семь, и только из уважения к тому, что вы мой бывший преподаватель в университете по мировой экономике.

На этом моменте мы все выпали в осадок. Дверь за нашими спинами приоткрылась и в комнату проникла еще одна тихая тень. На экране же судя по всему ударили по рукам и начали обсуждать активы.

Так! У нас есть пол часа, чтоб подготовиться морально к переговорам Хмыря.

На период подготовки я выключил экран, чтоб не испортить спектакль абсурда от одного актера.

Но там было на что посмотреть. Начиналось все спокойно. Включив монитор, мы увидели… ЖОПУ! Голую, волосатую, грязную, мужскую ЖОПУ покрытую японскими суши. Дверь приоткрылась и в комнату зашел шут. Прямо вот ШУТ. В колпаке и цветном камзоле. Он явно пытался произвести впечатление, но наткнувшись на эту всратую икебану оцепенел.

– Садитесь жрать пожалуйста, – выдала ему срака.

– Тирлим бом бом – тирлим бом бом, – задумчиво выдал он. Помолчал, и продолжил, – А это «ж-ж-ж-ж-ж» не к добру, я хочу поиграть.

Подойдя к «столу», он сгреб с него штук десять ролов, скатал из в единый шар и попытался засунуть его в рот.

Голожопый «стол» пошевелился, хрюкнул, развернулся на спину и сел, нещадно давя произведения японского кулинарного искусства. Рядом с ним кашляя и давясь пытался двумя руками пропихнуть в рот рисовый шар его необычный гость.

Недолго думая Тролль попытался помочь ему, грязным пальцем пропихивая еду как можно глубже. Шут, поняв, что ему помогают начал жевать. Рис, вместе со слюнями, полетел на пол. Мой боец удивленно уставился на изгрызенный до крови палец и на секунду задумался.

Шут, выпучив глаза продолжил жевать. Он явно не ожидал, что ему будут помогать. Дальше больше. Не желая оставлять гостя голодным Хмырь нагнулся и, подобрав с пола еще горсть ролов, скатал из них шар и тоже засунул его в рот.

Гостю!

А затем начал пропихивать его глубже. А ведь у шута дело только пошло на лад, и первая порция начала прожёвываться, и он не ожидал такой подлянки. От удивления его глаза начали вылезать из орбит, но он все еще весело похрюкивая пытался осилить все, что набили ему в рот.

– Правильно бос говорил, что собеседнику нужно в первую очередь выразить уважения. Накормить и напоить его.

С этими словами Хмырь схватил левой рукой Шута за волосы, роняя его на спину, и запрокинул его голову назад. Правой он подхватил двухлитровый деревянный ковш. Примерно в этот момент мы с экрана монитора увидели, что в глазах гостя появилась паника. Дрожащей рукой он попытался нащупать в рукаве камзола нож, но рукоятка чуть сместилась от его руки. В этот момент мой неадекватный голожоп начал лить из ковша водку прямо в набитый рисом рот, а точнее говоря на рисовый шар, что из него торчал.

– Саке! Знатная говорят тема, без него не прожевать, – он размахнулся и с размаху херанул донышком тяжеленого ковша по рту Шута, плюща и загоняя бывшие ролы еще глубже, – а вот с ним, смотри как хорошо заходит.

Во все стороны полетели кровавые брызги из разбитых губ. Шут завыл от боли, слабо пытаясь вырваться из-под накачанного тела моего сумасшедшего бойца. Вдохнуть он уже давно не мог, а боль сожгла последний кислород в легких. Глаза закатились, и он начал отключаться.

В этот момент веселое безумие мгновенно покинуло глаза Сергея (а в этот момент именно Сергея). Он поднял Шута за плечи, обхватил его сзади и профессионально провел прием Геймлиха.

Из разворочено рта вылетел огромный кусок риса, и Шут жадно вздохнул.

– Ну что, поговорим? Или хочешь еще поиграть. В новой игре ты умрешь другой смертью. Веселье-веселье. – В глазах вновь зажглось безумие и Хмырь захлопал в ладоши.

– Ну ты и долбаный ублюдок, – нормальным тоном прохрипел Шут, – я буду говорить с твоим хозяином.

Ничуть не смутившись Тролль достал из-под стола куклу из театра кукл. Этакий скоморох. У него было только одно отличие, он держал в руках скальпель.

– Вы выбрали поиграть еще, – с этими словами и безумным смехом он пошел по направлению к шуту.

– Да что ты хочешь, псих больной?

– Шапку твою хочу!

– И все? Ты меня два раза чуть не грохнул из-за шапки.

– Красивая. Наполовину красная, наполовину черная.

– Хорошо, вот тебе мой колпак. И позови Лаза.

Тролль выхватил головной убор из рук собеседника и мгновенно напялил его себе на голову.

– Хер те в дышло, полутруп, а не Коменданте. Он сказал, что эти переговоры на мне, так что я тебя даже сожрать могу живьем. Договаривайся со мной.

Шут прижался спиной к закрытой двери, но тут же отскочил, шипя от боли.

– И, да, забыл сказать. Дверь под напряжением. Ну так что, поговорим?

Обреченно вздохнув Шут огляделся и присел на край лавки. Его все еще била нервная дрожь.

– Поговорим.

Тролль не остался в долгу и уселся на стол, покачивая бубенчиками на колпаке и между ног.

– Лаз станет Королем северного района, а ты его поддержишь.

– Да я сразу так и понял.

– Сто кусков положишь как с куста.

– За что? Я даже не выступал против него.

– Я тебе объясню за что, но это будет стоить еще двадцать. Согласен?

– Я могу отказаться и уйти?

– Конечно! Обязательным был только первый пункт.

Бывший шут задумчиво посмотрел на Тролля, который пытался качать колокольчиками в такт друг другу. Затем он просто и бесхитростно кивнул.

– Рассказывай.

– Если ты заплатишь, то Лаз возьмет тебя под крыло, и ты станешь его вассалом. А если нет, то ты останешься один в чужом районе. Твой статус-Кво будет обнулен.

– Я откажусь.

Хмыкнув, Тролль крикнул, чтоб с двери убрали ток.

– Ну тогда, не смею больше задерживать. Но помни, у тебя есть час, чтобы изменить свое решение. И цена его уже двести косых.

– Я запомнил.

Посерьезневший Шут облегченно вышел из комнаты. Он до последнего не верил, что его отпустят.

– Да-а-а-а, – задумчиво протянул Хмырь, – гостеприимство – вещь сильная!

Мы уже хотели разойтись, но тут едва не сорвав дверь с петель в комнату влетел толстенький мужичок и с порога закричал.

– Прости этого придурка, он отвечал только за себя. Я заплачу сто тысяч.

– Сто двадцать.

– Почему это? – опешил пухляш, – мне же ты не объяснял.

– Но ты же услышал мое объяснение.

– Хорошо, сто двадцать, только возьмите меня.

– Я так понимаю святоша. Выпьешь со мной?

Тролль покосился на развороченный стол.

– Благодарен, но хотел бы свести наше с вами общение к минимуму. Видел, что вы с отморозком за пять минут сделали. Вечная ему память.