Loe raamatut: «Последняя капля свободы»

В круглой просторной комнате с высокими стрельчатыми окнами было тепло и пахло какими-то пряностями. Аромат этот частично перебивал вонь препаратов в виде крыльев летучих мышей, рыбьих пузырей и хвостов, громоздящихся на столах поодаль от широкой кровати с балдахином. Под потолком плавали магические огни, освещая покои приглушённым тёплым светом. Они отражались в искусных витражах, изображающих хищные цветы, поблёскивали в ретортах и склянках, занявших алхимические столы вдоль стены.

За окнами шумел дождь, частые капли барабанили по стеклу, и Аэрис думал о том, как было бы приятно сейчас сидеть у камина в своих покоях с томиком какого-нибудь сочинителя и вспоминать былые времена.

Он был очень высокого роста, и в толпе его голый костистый череп неизменно возвышался над другими головами. Худое тело его покрывал орденский алый плащ, а на шее блестела украшенная авальонном золотая пластина, знак принадлежности мага к ордену Арк. Сложив руки на груди, он стоял в середине покоев, следил глубоко посаженными глазами за Верховным Магом Като и слушал:

– … совершено нападение на экипаж барона Креты, с последующим самосудом. Нападение на обоз работорговцев – полсотни Дану на свободе. А бесчисленные грабежи на дорогах? Эти мерзавцы даже посмели напасть на башню Бесцветного Нерга! Немыслимо! – говорил тот, вышагивая по своим покоям.

Это был сгорбленный худощавый старик, с жёстким взглядом и всклокоченной бородой до середины груди. В отличие от Аэриса, одетый в самую простую одежду, и лишь на шее также горела золотая цепочка с тремя языками пламени – гербом Красного Арка. Толстый ковёр сбился под его ногами, от гулких шагов звенели склянки и реторты у стен. Со стола упал пурпурный кристалл, и с бряцаньем покатился к центру комнаты.

– Я считаю, что барон Крета получил по заслугам, – спокойно ответил Аэрис.

– Безусловно, – отозвался старик. – Но они слишком много на себя берут. Сначала они берутся судить баронов, а затем? Возьмутся за нас? Начнут переписывать законы Империи? Почему они ещё не локализованы и не истреблены?

– Я работаю над этим.

– Плохо работаешь! Ты сам вызвался заниматься этими выскочками, а результат нулевой. Каждый месяц новые нападения и жертвы. Вот что бывает, когда Сила попадает не в те руки.

– Но ведь их намерения достаточно благие, – не согласился Аэрис. – Магия для всех способных, равноправие… Не понимаю, почему бы Радуге тоже не заняться одарёнными детьми из провинций, и не завербовать их в свои ордена?

– Равноправие? – желчно усмехнулся Като. – Власть Радуги зиждется не только на силе магии, но и на постулате о том, что талант к Силе передаётся по наследству. И это отчасти так. Вспомни свою дочь: дитя двух сильных магов уже с рождения обладает невероятной восприимчивостью к Силе. Потомственные линии чародеев Радуги можно проследить аж до первых людей. И тут появляется некая, как они себя называют, "гильдия вольных магов", и начинает нести чёрному люду идею о том, что способных к магии много больше, и чуть ли не каждый смерд может управляться с Силой. А какая идея следует за ней? А такая, что Радуга не так сильна, как полагалось, и что кучка деревенских колдунов может считать себя в праве вмешиваться в жизнь Империи наравне в древними орденами! А это уже дестабилизация политической обстановки. Может произойти что угодно: бунт и развал Империи, война между магами.... А Крылатый Ужас Юга? Поэтому заразу следует давить немедля, на ранних стадиях. Раньше мы пресекали слухи о магах среди простого люда, но теперь, думаю, таких способных нужно будет прилюдно сжигать, чтобы остальные даже думать не смели о Силе.

Аэрис поднял с пола пурпурный кристалл, положил его обратно на стол и промолвил:

– И всё-таки я думаю, что настало время что-то менять. Мы столько лет управляли Империей при помощи страха и пропаганды, но к чему это привело? Любые вольнодумцы могут пошатнуть нашу власть. Не пора ли освоить новые методы управления?

– Только не вздумай их поддерживать, Аэрис, – поморщился старый волшебник. – Вспомни клятву, что ты давал.

Аэрис положил руку на грудь, нащупал пальцами овальную пайцзу. Золото, с инкрустированным авальонном гербом Арка, а также именем и клятвой носителя. Это был не простой символ верности и принадлежности к высшим кругам ордена, но сильнейший артефакт, дополнительный источник Силы для мага Арка.

А старик тем временем продолжал:

– В чём-то ты прав – мы действительно находимся в крайне опасном положении. Но затеять перемены сейчас, значит подвергнуть опасности весь Мельин. Иммельсторн и Драгнир вот-вот пробудятся, а Дану и гномы только и ждут, как бы скрестить Мечи. Что будет потом, надеюсь, не нужно объяснять? В добавок ко всему, появились сведения, – это совершенно секретно, – что помимо нашего мира, существует множество других. И откуда-то оттуда, – старик поднял глаза к потолку, – странные существа, зовущие себя Созидателями Пути, просят нас покинуть этот мир. А это, как ты понимаешь, прямая угроза. Угроза от неведомого врага, которому нам нечего противопоставить.

Като с удовольствием отметил, что это последнее известие сбросило пелену безразличия с лица Аэриса.

– Как давно это известно? – быстро спросил он старика. – Почему меня не проинформировали?

– Достаточно, – уклончиво ответил старик. – Но известно только главам орденов. Даже не все Верховные Маги пока в курсе. Нельзя допустить паники. И вот представь, если на секунду власть Радуги пошатнётся? Только на секунду! Как я уже говорил: распад Империи, война с Дану и гномами. Мир на грани, а тут ещё эти Созидатели. Пока что мы пытаемся связаться с ними и договориться, или хотя бы понять, что они такое и чего хотят. Но всё без толку. Поэтому готовимся к самому страшному варианту – иномировому вторжению. Сейчас не время для реформ. Основная наша задача – добыть Драгнир и Иммельсторн, только тогда у нас будет шанс отстоять Мельин! Я уже послал поисковые отряды за ними. А твоя цель – найти убежише вольных магов и раздавить этих сопляков!

– Я понял, – задумчиво ответил Аэрис. – Сейчас же займусь этим. У меня есть кое-какие зацепки, которые нужно проверить.

– Так иди и занимайся ими! Завтра собрание совета, будем обсуждать пресловутых Созидателей Пути. И я жду от тебя подробный отчёт! Ту работу по левитации пока можешь отложить.

– Хорошо, – сказал Аэрис и шагнул сквозь каменную стену.

Отягощенный думами, Аэрис вошел в свои покои. В приглушённом свете возле колыбели дочери его ждала жена. Дочка крепко спала, поэтому в комнате было тихо, словно уши заткнули ватой. Пахло чем-то нежным и цветочным.

– Что случилось? – спросила Мелисса тревожно

– Ничего, – спокойно ответил он, чтобы не волновать её понапрасну.

– И все же? Опять поругались с папой?

– Твой отец негодует, по поводу этих вольных магов, – отмахнулся он.

– Я уверена, ты их отыщешь, и он успокоится, не волнуйся.

– Он не успокоится, – поморщился Аэрис. – Он всегда недолюбливал меня.

– Не говори ерунды, он прекрасно к тебе относится, – отмахнулась Мелисса.

Чародей вздохнул. На столике лежали какие-то закуски, и он немного подкрепился – до завтра больше шанса может не представиться.

– Как там наша милаша? – спросил он, подходя к люльке.

– Тихо, не разбуди, – взмолилась жена. – Только-только уснула.

Девочка с серебристыми волосами тихо посапывала, обняв тряпичную куклу.

– Пусть набирается сил, – мягко сказал он.– Сегодня ночью меня не будет. Поеду проверять кое-что относительно этих магов.

– Это очень срочно?

– Очень!

Он чмокнул в щёку жену и вышел в коридор. И тут с него слетела вся напускная веселость, уступив место озабоченности и тревоге.

Быстрым шагом он направился к выходу, однако с ним столкнулся старый Доминик Самитис – маг низкого ранга, не смотря на свою старость. Тем не менее, Аэрис уважал его больше, чем множество командоров ордена. Всё дело было в том, что Доминик, в отличие от других чародеев, ставил науку и исследования превыше карьеры и званий. Он яростно спорил с вышестоящими магами, отстаивая свои идеи, и потому никак не мог подняться по иерархической лестнице. Пусть даже его авторству принадлежало множество открытий в области истории мира и точных науках. Вот и сейчас он, верно, занятый мыслями о своих исследованиях, натолкнулся на спешащего Аэриса.

Он начал бормотать извинения, говорить что-то о невероятном открытии, о найденных человеческих скелетах в катакомбах под городом. Из его слов выходило, будто бы Мельин ещё до эльфов населяли люди необычно высокого роста.

Аэрис вежливо прервал разговор, сославшись на срочные дела, и покинул башню ордена Арк.

Над Хвалином простиралась промозглая ночь. Отведя от себя подозрения работой над "зацепками" по вольным магам, Аэрис вышел из башни ордена Арк, и направился по мокрым улочкам в сторону восточных ворот. Он любил дождь, ему нравилось буйство и свобода стихии, вспышки молний над чёрными силуэтами крыш и запоздалые раскаты грома. Но больше всего он любил сидеть в такую погоду у горящего камина в своих покоях башни Арка, медленно потягивая травяной чай и листая…

Он со злостью отбросил эти мечты, потому что сейчас было не до отдыха. Потому что всё висело на волоске. Потому что вперёд его гнало не предвкушение заслуженного покоя, а злость и пробирающий до костей страх.

Он плотнее запахнулся в алый плащ. Пользоваться телепортацией было нельзя, ведь если кто-то следит за ним, то определить его конечную точку для таинственного наблюдателя не составило бы труда.

Содрогаясь от холода, он быстро шагал узкими переулками. Немногочисленные люди, попадавшиеся ему на пути, уступали дорогу, теснились к стенам, бормотали уважительные приветствия, а затем шли дальше, гулко шлёпая по лужам. Некоторые, не смотря на непогоду, даже снимали головные уборы и кланялсь. Потом на встречу протопала вереница хмурых, скованных одной цепью рабов-гномов.

Из домов доносился аромат свежей выпечки и запах печного дыма, и маг в который раз отогнал мысли об отдыхе.

– Доброго вечера, господин чародей! – вежливо сказал ему сержант у ворот, разглядев его алый плащ, посох и цепь на шее. – Извольте проходить, коль нужно. Эй, Тришка! Отвори калитку уважаемому! Да поживей, сучье вымя!

Солдат неохотно отворил скрипучую калитку, и Аэрис вышел за городские ворота. За пределами их находились домишки горожан победнее. Они были разбросаны по широкой равнине перед стенами, а за ними высился чёрный частокол Друнгского Леса.